Пять частей света продолжение 8

       Конь сделал ещё один шаг к обрыву и остановился, недовольно фыркнув и встряхнув головой, как бы протестуя против решения всадника приблизиться к самому краю. Буран, прищурив глаза и прикрыв их ладонью, сначала посмотрел на солнце, которое вот-вот должно было коснуться своим краем заснеженных вершин, а потом опустил свой взгляд вниз.
       - Здесь его тоже нет, - сообщил он подъехавшей к нему принцессе, рассматривая стиснутую горами долину с нависшего над нею каменного выступа, на который их вывела едва заметная горная тропа, - Возможно, в следующей. Только сегодня нам туда не попасть, стемнеет скоро.
       - Тогда нам пора подумать о ночлеге, - ответила Золи, не сумев полностью скрыть своего разочарования.
       - Да ты не расстраивайся принцесса, - успокоил её Гдан, замыкавший их движение по тропе, занимая место рядом с друзьями и, в свою очередь, осматривая долину. – Никуда он не денется. Найдём. Ну, а не найдём… Так может, оно и к лучшему.
       Золи не ответила.
       Они спустились в долину, по самому дну которой стремительно бежала одна из многочисленных горных речек, отыскали подходящее для стоянки место и занялись обычными, предшествующими ночному отдыху, делами. Поджарив на вертеле огромного глухаря, сбитого с верхушки дерева точно пущенной стрелой Гдана, они насытились его сочным мясом и, лениво обглодав последние косточки, побросали их в костёр.
       Запив обильный ужин и сполоснув в реке руки, они вернулись к костру, ища в нём защиту от ночной прохлады и опустившейся в долину тьмы.
       - Теперь твоё слово, Золи, - напомнил Гдан, вытирая руки о край плаща и устраиваясь поудобнее.
       Золи кивнула головой, придвинулась к дереву и опёрлась спиной о его ствол:
       - Только не ждите от меня подробного рассказа.
       - Почему? – Гдан даже привстал.
       - Наверное, потому, - улыбнулась Золи в ответ на вопрос Гдана. - Что в те тяжёлые времена, когда решался вопрос - быть или не быть, нашим предкам было не до художественного изложения всего того, чем они жили и что считали самым обыденным и недостойным внимания потомков. И это вполне объяснимо, больше обращает на себя внимание и запоминается то, что выбивается из общего ряда, а не то, что стоит в ряду. Перенасыщенность жизни всевозможными событиями, особенно на первоначальном этапе освоения планеты, притупила их восприятие, превратив в повседневность то, что нам бы показалось крайне интересным. Я думаю, именно из-за этого, от нас скрыты многие десятилетия нашей истории. К тому же, не все в мире летописи хранятся в дворцовой библиотеке, многие принадлежат другим правителям. А многие просто не смогли пережить прошедшие века, и были утрачены нами навсегда.
       - Понятно, - разочарованно вздохнул Гдан.
       - Лучше иметь что-то, чем ничего, - заметил молчавший до этого Буран.
       - И это тоже понятно, - согласился Гдан, снова ложась на бок.
       - О том периоде нашей истории в летописях говорится: и много, и мало, - продолжила Золи, выждав несколько секунд, которые потребовались Гдану, чтобы устроиться наилучшим образом. - Некоторые события описаны подробно, многократно, разными очевидцами и с разных точек зрения. Другие упоминаются лишь мимолётом, вскользь, а то, как жили наши предки между описанными событиями, останется неизвестным навсегда. Я расскажу вам то, что мне удалось узнать, прочтя эти летописи, и так, как я смогла это понять. Сразу, после приземления на планету, а произошло это не так уж и далеко отсюда, всего в тысяче, с небольшим, километрах от нашей нынешней столицы, почти на самом берегу Южного моря, на корабле, с новой силой, вспыхнула резня. Оставшиеся в живых сторонники высадки, собрав все свои силы в единый кулак, стремились, во что бы то ни стало, вырваться наружу, чему, естественно, и тоже изо всех сил, противились их противники, опасавшиеся, что через открытый люк в изолированный мир корабля попадут всевозможные смертоносные бактерии. «Лучше жить так, чем никак», - говорили они, безжалостно уничтожая сторонников высадки. Их было больше, они были уверены в своей победе, и, может быть, именно поэтому, они не устояли перед одним из яростных натисков обречённых на смерть. Ведь никому из них не хотелось умирать на пороге победы. И хотя они быстро опомнились, сторонникам высадки всё же удалось добраться к, предусмотренным на случай аварии, рычагам ручного управления замком и перевести их в нужное положение. Люк начал открываться. Их противники, охваченные страхом и паникой, бросились во внутренние отсеки корабля и плотно задраили за собой двери, проклиная сторонников высадки и надеясь, что радость победителей будет недолгой. Битва за высадку (так назвал эту бойню один неизвестный летописец) закончилась, и закончилась она полной победой сторонников высадки. Во впервые распахнувшийся с момента старта люк (именно так закончил он своё повествование) вместе со струёй свежего воздуха, ворвались золотистые лучи нового для людей солнца, осветив настоящим, а не искусственным светом страшную картину: густо залитый кровью пол и многие сотни изуродованных трупов, - Золи замолчала, взяла фляжку и сделала глоток воды. - Вот таким был первый день человека на этой планете, - добавила она, явно подводя черту под своим недолгим рассказом.
       - А дальше? – надеясь на продолжение, спросил Гдан.
       - А дальше… Дальше нужно было просто выжить. Ведь, несмотря на потери, тех, кто ступил в тот день на поверхность планеты, оказалось около тысячи. Но это уже другая история другого летописца и я расскажу вам её в другой раз. А на сегодня хватит. Я не хочу, и завтра, проснуться позже всех.
       - Да что ж мы без тебя костёр не разведём?
       - Нет, Гдан, - отказалась Золи от продолжения. - Давайте спать.
       - И то верно, - поддержал принцессу Буран. – Пора уже.
       - Спать, так спать, - не стал больше спорить Гдан, поворачиваясь на другой бок и укрываясь плащом.