4. Hunter and Prey -Под ред-й Т. Любишиной-

                Ветеран психоделических войн.


Кого судьба хочет погубить,
 у того она отнимает разум.
Публий Сир.

                Hunter and Prey

     - Уилл, я ненавижу этот город!
     - Ну а что поделаешь? Дом. Всегда одно и то же. Верно, Ал?
     Они сидели на карнизе крыши бара «Мексика», свесив ноги вниз,  распивали текилу, курили, вспоминали былое и смотрели на проезжающие мимо автомобили. На улице стояла душная майская ночь.
     - Да, черт подери, негусто. Я ведь могу завести семью с Мишель, но… Женитьба это не про нас, верно?
     Уилл косо посмотрел на мексиканца, перегоняя сигарету из одного уголка рта в другой.
     - Не про нас. Аминь.
     - А вот скажи, ты никогда не спрашивал себя, будет ли лучше потом?
     - Каждый день.
     - Я не в этом смысле. Я имею ввиду… немного другое.
     - Ты про рай говоришь, что ли?
     - Нет, я про… про Бога.
     - Ал, сейчас не самое лучшее время для проповедей…
     - Да послушай ты уже. Ну, представь, - Алансо Милади посмотрел в небо. – Если рай и Бог на самом деле существуют. Я хотел бы встретиться с этим парнем и поговорить, затусоваться в раю, понимаешь?
     - Ну, со мной ты до Бога точно не доберешься. Когда я сдохну, у меня не будет ни малейшего желания оправдываться за то, что я в этой жизни делал.
Алансо снял с головы ковбойскую шляпу и собрав руки в замок за затылком лег на спину.
     - Уилл, все равно в конце что-то будет. Я не верю, что вот так просто все возьмет и кончиться. Уж мы-то с тобой это как никто другой знаем. Мы знаем, что существуют призраки. Что за гранью неизбежности что-то есть.
Мак-Грегор тихо хмыкнул, так чтобы мексиканец его не услышал. Он помнил. Помнил чертову лестницу и две двери в конце. Белые, гладкие с деревянными ручками. Это случилось два года назад. А, кажется, будто минула целая вечность.
- Знаешь, может быть ты и прав. Ад, он здесь на земле. Мы рождаемся на мучения. Всю свою сознательную жизнь человек к чему-то идет, чего-то добивается, любит, грешит, сходит с ума. А итог один: два метра земли и деревянный ящик. А вот покой, покой нужно заслужить. Этот приз достаётся не всем.
     - Я вижу ее… - голос мексиканца дрогнул. – До сих пор.
     - Да, чуть не забыл…
     Уильям достал из внутреннего кармана джинсовой куртки полиэтиленовый пакетик с мелко-истертыми травами и бросил его Алансо.
     - Я увеличил дозу и немного изменил консистенцию. Ты знаешь Ал, в моих силах только ослабить симптомы. Вылечить твою «болезнь» не представляется возможным. Такие психотравмы калечат наше сознание на всю жизнь.
     - Спасибо старина, ты и так многое для меня делаешь хотя и не должен. - Мексиканец приложился к горлышку бутылки. – Говорят прошлое нужно отпустить. А если оно тебя не отпускает? Одно я знаю точно: просто так я не сдамся! Сидеть сложа руки, это не по мне. Пускай хоть весь чертов ад ощетиниться на меня, я буду драться. Моя душа слишком дорога мне, - Алансо схватился за крест, висевший у него на шее, и поднес его к губам.
     - Так уж получилось, что твоё первое дело отчасти стало первым и для меня. Ирония, не правда ли? Помнишь, какую мы «Бурю в пустыне» развернули в твоем баре? Мой дебютный выход.
     - Стараюсь забыть, - мрачно ответил Алансо.

     Его давно манили огни большого города, неоновые рекламы, запах бензина миллиона машин, и извечная суматоха социума. Он всегда стремился сюда и, как только выпала такая возможность, Уильям Мак-Грегор решил ее не упускать. Собрав свой скромный багаж: несколько маек, пять пар чистых носков, пару джинс и три пары трусов, а также необходимые в его деле книги и ноутбук, он рванул в Нью-Йорк.  О чем, в принципе, пожалел уже на третий день.
     Найти жилье  удалось не сразу, поэтому два дня он ночевал в парке на скамейке. На его счастье октябрь выдался теплый. С работой также было туго, а скромный бюджет стремительно подходил к своему логическому концу. Однако все же фортуна озарила его своей ослепительной улыбкой, и он устроился публицистом в одну из газет. И даже выклянчил аванс, что позволило снять ему небольшую комнатку в Бруклине. Его хозяйка, миссис Ридс, невысокая, габаритная негритянка лет пятидесяти, пахнущая дешевым и режущим нюх парфюмом, встретила Уильяма, мягко говоря, не очень радушно, сразу же вылив на него целое корыто словесной грязи. Все по тому, что за те дни пока Уилл ночевал в парке, его одежда довольно таки испачкалась, да и просто потому, что он был неряхой. Миссис Ридс приняла его за очередного бомжа, которых в Бруклине хватало. К слову, говорила она так быстро, что Мак-Грегор понимал только каждое третье слово, и поэтому на все ее вопросы просто кивал.
     Сейчас, по пришествию двух недель, Уильям занимался тем, что тщательно изучал район - его закоулки, улицы, дороги и достопримечательности. Первое что всегда делает живой организм, попадая в неизвестную ему среду, это адаптируется. Поведенческое приспособление - залог выживания в любых джунглях, даже каменных. Узнаешь улицы – свернешь горы, так говорил один полицейский.
Их здесь было больше чем в его родном городе – Престоне в графстве Ланкашир. Целые тучи синеватых люминесцентных сфер, кружащих над домами и небоскребами. Иногда они пропадали, иногда появлялись вновь. Первое время историк боялся этих голубоватых шаров, но вскоре понял, что они не представляют угрозы, если держаться на расстоянии. Условно Мак-Грегор окрестил их мертвыми огнями. После нескольких месяцев наблюдения он пришел к выводу, что огоньки концентрируются в тех местах, где имеются мощные паранормальные субъекты. Призраки, фантомы, духи и баньши.
     В этом и состояли его уникальные способности. Он мог видеть то, что остальным не под силу. Уилл не отрицал того, что на нашей планете имеются такие же люди как он. Однако на эту тему он ни с кем не разговаривал, еще чего доброго сочтут за психически ненормального и отправят в пансионат на принудительное лечение. К сожалению, пока найти практическое применение своим способностям ему не удалось.
     Мак-Грегор и не заметил, как очутился в грязном, пахнущем гнилыми отходами и испражнениями, переулке. Вокруг по мусорным бочкам и черным полиэтиленовым пакетам сновали орды гигантских серых крыс. Уилл поморщился и прибавил шагу. Под ногами хлюпала коричневатая вода. Кто бы мог подумать, что три-четыре дома назад была ухоженная и хорошо освещенная улица. Он как будто попал в другой город или даже другой мир. Именно в таком вот переулке знаменитый Хищник прикончил короля преступного мира – Вилли, оторвав ему голову. Да и вообще в таких местах всегда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее. Еще эти крысы, чертовы создания! Их отвратный писк. Они здесь повсюду.
     Внезапно Мак-Грегор остановился. Легкое покалывание на запястье левой руки. Четки что-то почувствовали. Он осмотрелся. Только крысы и облака белого пара из приоткрытых канализационных люков. Четки его еще ни разу не подводили. Покалывание было ясным и отдающимся в такт пульсу. Призрак? Нет, он бы тогда его увидел. Это было что-то другое. Слишком хорошо маскирующееся в тенях, точно полость в стене. Пока не постучишь и не услышишь глухой звук, обнаружить ее не представится возможным. Если бы не четки, Уилл так ничего бы и не почувствовал.
Теперь, не обращая никакого внимая на крыс, Мак-Грегор стал размеренным шагом продвигаться вперед, держа хвост четок в левой ладони и негромко читая мантру.  Оно где-то здесь, совсем рядом, наблюдает за ним. Никаких эмоций, ни голода, ни злобы, ни боли. Словно пустота в темноте. Ни с чем несравнимое чувство. В горле пересохло, и Уильям сглотнул слюну, которой не было. Чем ближе он подходил к углу дома, тем больше ему становилось не по себе. По спине пробежала капелька холодного пота. Только сейчас Уилл понял, как он сильно взмок. От возрастающего нервного напряжения тело пробивала сильная дрожь, ноги каменели. Страх обострил чувства. Этот проклятый писк!
Громкий металлический звук электричеством ударил по оголенным нервам Мак-Грегора и тот резко развернулся на месте.
- Vade retro! – выкрикнул он, сложив пальцы пистолетом. Всего лишь кусок водосточной трубы, проеденный коррозией, упал с карниза крыши. Уилл бешено шарил глазами по переулку, готовый принять удар. Воздух звучно вырывался изо рта, горячий, словно из топки.
- Вот дерьмо! – выругался историк. Если здесь что-то и было, то теперь оно ушло. Достав сигарету, он неспешно закурил. Может отголосок? Чьё-то воспоминание, еще живущее в этом переулке. Но настолько безразличное?
Мак-Грегор вышел на хорошо освященную улицу и оказался на стоянке мотоциклов возле бара. Красная с синим неоновая вывеска гласила «Мексика». На крыльце возле двери стояли два бородатых байкера и о чем-то в полголоса болтали. Уилл быстро втиснулся в дверь.
Помещение бара было небольшим, выполненным в стиле восьмидесятых годов, а его стены отделаны деревом. Протискиваясь сквозь плотную толпу посетителей, он добрался до самого дальнего столика и сел. Конечно, на него бросали неприязненные взгляды и ухмылки. Собрав пальцы в замок, он стал осматривать бар. Из колонок, висевших над барной стойкой, доносились громкие аккорды тяжелого рока.  За двумя бильярдными столами велась игра и горячие дебаты, а чуть дальше на небольшом постаменте стоял Харлей, на седле которого одна блондинка демонстрировала потрясающую гибкость своего тела и пышные формы, постепенно оголяясь. Одни посетители оценивали мастерство свистом и одобрительными кивками головой, другие зелеными банкнотами.
- Что будем заказывать? – перед Уильямом возникла темноволосая латиноамериканка в черной кожаной жилетке и мини юбке с подносом в руках, звучно жующая жевательную резинку.
- Пиво. Темное. И фисташек. Послушай, детка, а у вас тут случаем поблизости в ближайшее время убийства не случалось?
- Ты что коп? – мексиканка выдула шарик и лопнула его.
- Нет, я журналист. Пишу статьи для одной из газет. Мой конек – криминальные сводки. Сейчас работаю над удручающей статистикой нашего района.
- Что-то я тебя раньше в «нашем районе» не наблюдала и акцент у тебя странный. Так что, журналист, послушай-ка моего совета. – Она наклонилась к самому его уху, глаза Уилла машинально опустились в декольте. Он сглотнул. Девушка бархатным голосом прошептала. - Не задавай тут лишних вопросов, а то может внезапно почки или печень прихватить. А возможно я сама их просто вырежу и съем. – Она щелкнула зубами, Мак-Грегор резко отодвинулся, боясь потерять в этой беседе важный орган слуха.
 - А ты горячая штучка, у Ганнибала Лектора училась? – Уилл и не думал сдаваться. – Значит, всё-таки кого-то прихлопнули. Жестокая, насильственная смерть? Сколько дней назад? И кто тот несчастный?
- Послушай, мальчик, - она присела на край стола и поправила Уиллу воротник, - здесь жмуриков каждый день находят. Это Нью-Йорк. И если ты приехал в наш город пополнять их ряды, то продолжай в том же духе. А коли шкурка своя дорога, то иди писать статейку об уровне смертности среди миллионеров. Пиво и фисташки? – Она наигранно часто похлопала ресничками и соскочила со стола. Развернувшись девушка бросила ему через плечо. – Валил бы ты отсюда по добру по здорову.
- Не хмурь личико, сеньорита, у нас ведь так все хорошо начиналось. Я уже хотел было пригласить тебя на свидание. В оперу. Или кино? Где-нибудь еще показывают «Молчание ягнят»? – Ни сказав больше ни слова девушка направилась к барной стойке. - Ладно, ладно, я жду свой заказ.
Сквозь запыленное окно он смотрел в темноту того самого переулка. Там точно что-то есть. Затаившийся охотник, выжидающий свою жертву. Тигр в темной листве джунглей. Почему-то Уильяму опять вспомнился пресловутый Хищник. Девушка принесла заказ, и Мак-Грегор протянул ей помятую банкноту.
- Сдачи не нужно, - саркастически улыбнулся он, хотя там сдачей и не пахло. Латиноамериканка ответила ему жестом в виде кулака с оттопыренным средним пальцем и демонстративно удалилась. Не успел Мак-Грегор осушить и половину бокала, как возле бильярдных столов началась потасовка. Послышался мат и треск ломающихся киев. В следующую секунду завязалась драка. Стриптизерша взволнованно закричала и захлопала в ладоши.
- Карлос, сукин сын! Я убью тебя! Я говорил, чтобы ты здесь больше не появлялся!?
- Да пошел ты! Я твою шлюшку трахал один раз и то в жопу. Не от меня она залетела…
Дальше диалог оборвался и один посетитель перекатился через бильярдный стол, разбросав все шары, а второй, бородатый и здоровенный как викинг, в ярости размахивал кием, готовясь переломить палку о хребет обидчика.
- Только не в моем баре! – здоровяка за плечи схватил бармен заведения и пытался оттащить. – Мало одного трупа? Нам еще проблем с легавыми тут не хватало. Хотите выяснять отношения, пожалуйста, только не на моей территории.
-  Я убью тебя, Карлос! Убью! – пыхтел раскрасневшийся здоровяк.
- Успокойся, Гордон! Остынь! А ты, Карлос, пошел вон, если шкура дорога,– проревел бармен. Карлос поднялся на ноги, держась за челюсть и мгновенно ретировался. Инцидент тут же был забыт и все вернулись ко своим делам.
– Пошли, выпьем, - предложил бармен. - И черта с два возьми себя в руки. Я знаю, тебе сейчас паршиво, но мой бар то зачем крушить? Многие здесь знали и уважали Гэмбла… Мы найдем того ублюдка, который сделал это с твоим братом. Я обещаю.
- Извини Ал, вспылил, - пробухтел Гордон, звучно втягивая воздух носом. Уиллу потребовалось сильно напрячь слух, чтобы разобрать интересующий его диалог от остального шума посетителей. Историк пристально наблюдал за барменом и даже не заметил как рядом вновь появилась официантка.
- Смотри не пукни от напряга. – Она положила ему руку на плечо и Уилл вздрогнул от неожиданности. – Я вижу тебе мой парень приглянулся? Остынь, морячок, он полностью принадлежит мне. – Девушка присела рядом, закинув ногу на ногу. – Хватит уши развешивать, а то я все же их откушу.
- У тебя случайно нет родственников в Новой Гвинеи? Я слышал там еще остались племена, охотливые до человечины.
- А ты уже зарезервировал себе место на кладбище? А то нескольким парням в этом заведении ты уже приглянулся.
- Детка, ты мне нравишься. Мы могли бы стать хорошими друзьями.
- Гиена огненная могла бы стать тебе хорошим другом. А мне просто интересно, какого черта тебе здесь надо на самом деле?
- Послушай, эээ…?
- Мишель. – Девушка недовольно фыркнула.
- Мишель. Какое очаровательное имя.  Так вот, будь душкой, принеси мне еще фисташек, а то эти запачкались. – Он демонстративно рассыпал содержимое тарелочки по столу. Девушка одарила его злобным взглядом и молча ушла. Уильям продолжил прислушиваться к диалогу у стойки бара.
- Вот только недавно пили вместе. А вчера прирезали в трех шагах от твоего бара, словно дичь! Это кто-то из местных. Как поймаю этого сукина сына, не знаю, что с ним сделаю. Я его на лоскуты порежу, ясно? – Мак-Грегор внимательно слушал разговор бармена и здоровяка, хотя громкая музыка глушила некоторые слова. Выходит все же недавно в переулках имела место насильственная смерть. – Когда родителей не стало, вместе выживали. Вместе росли. Камеру и ту одну на двоих делили. А сейчас… Я должен был быть вместе с ним! - Гордон выпил рюмку виски. – Должен был быть там! Дерьмо!
- Не вини себя, ты ничего не мог сделать. Я слышал, ему разорвали горло. Ужасная смерть. Однако, Гордон, у нас тут не дебри, и ни волков, ни медведей  по близости нет. Выходит, это дело рук психопата либо бешенной собаки. Хотя люди порою намного ужаснее любых зверей.
- Гэмб страшный параноик, он женился на своем револьвере, - скептически бросил здоровяк. – По-моему даже во время секса он одной рукой держал девку за талию, а во второй сжимал пистолет. Это не бродячая собака, Алансо. Нет, это какой-то чертов маньяк! Дерьмо! Что он сделал с его лицом! Там одно сплошное месиво, ни носа, ни глаз не осталось.
- Ты его нашел?
- Нет, Боб. Ты же знаешь, он здесь часто ошивается, толкает дурь и колеса малолеткам. Как он сам говорит: «решил пойти отлить за угол». Смотрит возле контейнера вроде кто-то лежит.  Этот урод знает, что твой бар здесь поблизости, он и подумал может кто в стельку напился и прилег отдохнуть. Боб, чертов падальщик!  А как разглядел что это труп, да еще Гэмбла, так дал деру оттуда, будто задница у него горела. Когда отошел, позвонил мне. Я сначала не поверил и послал его, но… телефон Гэмбла не отвечал. Дерьмо… - Гордон скрипнул зубами. - Мы с ребятами по-тихому с той стороны переулка подогнали машину и погрузили его. Завтра устраиваем похороны. Приходи, если хочешь.
- Ладно, я скажу ребятам, чтобы были начеку. Сам поспрашиваю по округе. Кто-то должен был хоть что-то видеть или слышать. Мы найдем его Гордон, и он еще пожалеет что не сдох в младенчестве. А ты держись, старина. Иди домой. Тебя ждет Элли. Или вернее сказать ждут.
- Это не мой ребенок!
- Твой, Гордон. И ты, и я об этом знаем. Они все, что у тебя осталось. Только ради них стоит держаться и жить. Она любит тебя и только тебя.
- Правда?
 - Разве я тебе когда-нибудь врал? Береги их…
Уилл допил свое пиво и теперь раскладывал фисташки на столе в причудливые геометрические фигуры. Жаль, с ним сейчас не было всего необходимого инвентаря. Этот бар и близлежащие улицы сильно заинтересовали его. В этих прогнивших и пахнущих нечистотами джунглях завелся опасный зверь. И он охотиться. Мак-Грегор же решил вести свою охоту. Ведь недалеко отсюда находиться его дом, а соседство с таким сильным паранормальным субъектом ничего хорошего не сулило.

На следующий день Уильям, собрав весь свой инвентарь в спортивную сумку, отправился на поиски призрака. За рабочую версию он взял насильственную смерть Гордона. Мак-Грегор полагал, что его призрачное эго, оставшееся в нашем мире, бродит по кварталу в поисках своего убийцы и, ведомое жаждой мести, может нанести вред даже самым дорогим и любимым людям. Он еще никогда на практике не применял свои знания. Сейчас ему выпал такой шанс. За эти полтора года он прочитал множество трудов и книг, посвященных экзорцизму, изгнанию нечисти, спиритизму. Проштудировал труды Аллана Кардека, доктрины Дэцзяо, концепцию диббуков, мифы, легенды, предания, ознакомился даже с древнекитайской эпиграфикой цзягусюэ – иероглифическими надписями на гадальных костях, фиксирующие результаты гаданий.  Мак-Грегор как губка впитывал в себя всю доступную информацию, однако никогда не решался воспользоваться ею.
Живя в Англии, он время от времени следил за духами, делал выводы и заключения, строил теории и их же опровергал. Например, ему удалось установить, что версия о том, что призраки обитают на кладбище возле своих могил – выдумка. Вообще на кладбище призрак - явление редкое. Еще, что мертвые никогда не говорят устами живых, поэтому вычислить одержимого человека не так-то сложно. Перемещать предметы в пространстве могут только полтергейсты. Считается, что полтергейст привязан не к месту, а непосредственно к человеку как правило, ребёнку, вступающему в стадию полового созревания. Парапсихологи классифицируют полтергейст как форму непроизвольного психокинеза, иногда используя термин Recurrent Spontaneous Psychokinesis, предложенный одним из исследователей феномена Уильямом Дж. Роллом. В этом Мак-Грегор полностью соглашался с доктором Роллом.
Поправив на плече сумку, Уильям достал из бокового кармашка пачку исписанных иероглифами листков. При нем так же были бубенчики на красной ленте которые могут выявить одержимого. Не исключалась и версия того, что призрак Гэмбола может овладеть чьим-нибудь телом, для совершения своей мести. В таком случае опасность будет грозить уже двум людям.
Несколько часов Уилл бродил по близлежащим окрестностям пряча талисманы под камни и мусорные урны. Он искренне надеялся, что они помогут ему если не поймать, то хотя бы обнаружить призрака.
Разочарование его ждало с наступлением позднего вечера. Собрав все талисманы, он так и не обнаружил ни на одном, ни следов опалин, ни потускнения или расплывчивости чернил. Но ведь он чувствовал, что здесь что-то есть. Унылый и уставший он брел по грязной улице, погрузившись в свои мысли. Где он мог допустить ошибку? Что же ускользнуло от него? Быть может это вовсе не призрак? Тогда кто? И тут его осенило. Он быстрым шагом направился к бару «Мексика».
Мак-Грегор стоял возле угла дома, где вчера его так жутко напугал кусок проржавевшей трубы упавшей с карниза. Именно здесь. Он опустился на четвереньки и стал скрупулезно исследовать каждый дюйм земли. И нашел. Еле заметные следы побагровевшей, засохшей крови. Сев на корточки Уильям мысленно попытался восстановить картину событий.
Несомненно Гэмбл шел со стороны «Мексики». Именно вот здесь на него напали. Он упал и покатился. Сколько здесь было крови! Он сражался за свою жизнь. Они кувыркались в грязи и нечистотах. Мак-Грегор достал телефон. Дисплей давал мало света, но и этого было достаточно. Еле заметные кровавые разводы. Он несомненно полз. Уильяму улыбнулась удача, он нашел гильзу. Потом еще одну. Это говорило о том, что полиция этим делом не занималась или ее просто не проинформировали. Вот и пробоина в стене дома, вот еще одна в мусорном ящике. Уилл все дальше углублялся в переулок. Оценивая ранения Гэмбола, Уильям допустил, что убитый обладал неплохой физической выносливостью. Здесь он встал и побежал. Несколько шагов и запнулся. Об этом свидетельствовали разбросанные мусорные пакеты и размазанный отпечаток ладони на одном из жестяных мусорных баков. Вот тут, именно тут его и настигла смерть. Он забился в угол между стеной дома и мусорным контейнером. Уилл так же сел в угол и уставился в темноту. Гэмбл  точно двигался со стороны бара. Пальцы нащупали металлический цилиндр. Еще гильзы. Он выпустил всю обойму. Палил во все стороны, но так, ни во что и не попал. Мак-Грегор достал сигарету и закурил. Многое не клеилось. То, что Гэмбл погиб насильственной смертью было неоспоримо. Но кто был убийцей? Такого здорового человека не так-то просто было напугать, а тут он подвергается настоящей панике и разрежает обойму своего револьвера, притом никого не зацепив и ни ранив. Поднявшись Уилл еще немного походил вокруг, проклиная себя за то, что лучше не осмотрел это место днем.  Завершающим штрихом ночной охоты стал оторванный окровавленный рукав кожаной гоночной куртки с нашивкой Marlboro на плече. Подсветив на рукав, Мак-Грегор свел брови к переносице.
- Какого хрена ты тут делаешь? – за спиной послышался знакомый голос. Это был ни кто иной, как бармен «Мексики». – Я к тебе обращаюсь, ублюдок! Чего ты тут вынюхиваешь!?
- И тебе, доброго вечера. Алансо если я не ошибаюсь? -  Уилл постарался придать голосу приветливый тон. – Должен сказать, у тебя отличное заведение. Вот, думал сегодня пропустить рюмочку другую, да что-то настроения пропало.
- Не пудри мне мозги, я таких как ты за милю чую. Мишель, сказала ты вчера выспрашивал про убийство…?
- Вот по этой самой причине я женщинам и не доверяю. Ведь сдадут при первой возможности. Из-за такой одной мы лишились Рая, а из-за другой пала Троя.
- А теперь назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой я не должен проделать в твоей тупой башке пару другую лишних дырок? – в руке Алансо блеснул пистолет. – Кто ты?
- Оу, оу – Мак-Грегор отступил на шаг назад. – Давай не будем горячиться. Не делай того о  чем потом пожалеешь.
- Тебя прислал Диего? Я же сказал, что вышел из игры. Можешь так и передать своему боссу. А если еще раз пришлет ко мне своих шестерок, то получит их обратно по кусочкам в праздничных коробках под Рождество.
- Слушай – Мак-Грегор выставил руки перед собой. – Я не знаю никакого Диего, а  мой босс  - напыщенный лысый идиот, который беспокоиться только о своем благосостоянии и рейтинге газеты. Ты меня с кем-то явно путаешь.
- Это еще что? – Алансо вырвал у Уилла окровавленный рукав. – Это же… от моей куртки. Откуда он у тебя? Заметаешь следы, падаль? – Бармен схватил Уилла за грудки, а дуло пистолета приставил к подбородку. – Так это ты завалил Гэмбла, ублюдок? Отвечай! Или я буду выбивать из тебя ответы за счет зубов.
- Ты все не так понял. Приятель… включи логику. Гэмбл был ростом под метр девяносто и весил около ста килограмм. Неужто ты думаешь, что человек моей физической комплекции мог бы с ним справиться?
- Конечно нет, урод. Вы, шакалы, нападаете стаей. Чертовы падальщики! – последовал удар в живот. Дыхание перехватило, с губ сорвался тихий стон, и Мак-Грегор согнулся пополам. – Сейчас ты мне все расскажешь, твою мать. У нас будет милый разговор по душам. Сколько вас было?
- «Нас» не было, Ал, - прохрипел Уильям. – Присмотрись к земле, amigo. От угла до этого места только твои и мои следы. А также двенадцатый размер покойного Гэмбла…
- Значит вы просто шпана? Конечно, Диего таких сосунков бы никогда не послал, - мексиканец локтем ударил Мак-Грегора по спине. Тот лицом упал в грязь. – Что мне с тобой теперь делать? Труп завернутый в черный пакет здесь может лежать несколько месяцев не привлекая никакого внимания. А крысы со временем сделают своё дело. В таком большом городе и не заметят пропажу одного жалкого журналиста.
- Ал, я не убивал…
- Заткнись, ублюдок! – Бармен ударом ботинка заехал Уиллу по ребрам. Тот глухо застонал, сворачиваясь в позу зародыша. – Я из-за тебя потерял друга. Что вы  с ним сделали? Так истерзать тело. А ведь у него была семья, дети, друзья. А теперь ничего этого нет. И всё из-за никчемной падали, которая сейчас жрёт грязь.
- Ты идиот, Ал, - закашлялся Уилл. – Гэмбл разрядил всю обойму. Всю, понимаешь!? А ведь больше трупов не нашли. Да и раненые бы увели отсюда кровавую дорожку в сторону. - Мак-Грегор закашлялся. – На Гэмбла напали возле угла. После этого он еще прошел несколько десятков, футов паля на ходу! И умер вон здесь возле мусорного контейнера. Так ни в кого и не попав. И никаких следов. Что же, по-твоему его забила банда человек-пауков, спустившихся с крыши и так же незаметно ушедших!?
- Убирайся отсюда, и чтобы я тебя больше не видел, - холодно отрезал мексиканец. - Попадешься хоть раз мне на глаза - пристрелю. Всё понял?
Держась за горящий бок, Мак-Грегор поднялся. Сегодняшние ответы ему могли дорого обойтись, но дело стоит свеч. Уилл знал, что охотник сейчас здесь в переулке. Бубенчики еле звучно дернулись в кармане. Он следит за ними, из тени. Или за… Ну конечно! Теперь все стало ясно. Однако на сегодня хватит. Взяв свою сумку, Уилл согнувшись побрел домой.

Утром он насилу поднялся с кровати. Все тело болело так, как будто он вчера попал под поезд. На правом  боку, куда пришелся удар тяжелого кожаного ботинка мексиканца, расплылся большой темный синяк. Сидя в своем кресле, Мак-Грегор думал, как ему действовать дальше. Он теперь знает цель паранормального субъекта, но не знает кто это. Очень скрытный и непомерно сильный. Настолько, что талисманы не смогли выявить его присутствия, а значит, не смогут и задержать.  Уилл свел брови к переносице. Алансо убежден, что в смерти Гэмбла виноват именно он, а подвергать проверке вчерашнее предупреждение Уильяму очень уж не хотелось. Но ему просто необходимо еще раз наведаться в тот переулок. Для полной картины не хватает последнего маленького штришка. Или может бросить все к черту? Пускай Алансо сам разбирается со своими проблемами. В конце концов,  это его шкура. Однако дух авантюризма не позволил Мак-Грегору сидеть, сложа руки и вот уже через десять минут, он размашистым шагом двигался по направлению к бару «Мексика».

Стоя посреди помойного переулка, он окинул его долгим, оценивающим взглядом. Убедившись, что в округе никого нет, Уилл распечатал бумажный пакет с солью и стал посыпать дорогу. Вначале ничего не происходило. Но потом стали проступать неясные черные пятна. Их края обугливались и дымились. Недостающие следы. Теперь ясно. Уилл напал на след охотника и начнет вести игру по своим правилам. Вот только с нечистью ему еще сталкиваться не приходилось. Он знал лишь, что это очень опасный враг. Сидя на корточках Мак-Грегор стеклянными глазами смотрел на дымящиеся следы и нервно грыз ноготь большого пальца. За его спиной послышался знакомый женский голос. Это была официантка. Она выносила пакеты с мусором и оживленно говорила по телефону на испанском. Мак-Грегор поднялся и пошел к ней. Если кто и заставит здраво мыслить Алансо, то только она. Хотя вначале ему придется убедить в своих, на первый взгляд нелепых, доводах ёё.
- Привет, сеньорита! – поздоровался Уилл и, выхватив у нее телефон, нажал на кнопку сброса вызова. -  У меня к тебе срочное дело, не требующее отлагательств. Поэтому давай обойдемся без прелюдии и перейдем сразу к ...
- Тссс, - она приложила палец к губам историка, не дав ему закончить предложение. – Не нужно лишних слов. Ближе к телу. – Она потянула его за воротник к себе. Уилл растеряно поддался очарованию. Он уловил  тонкий аромат ее волос, после чего почувствовал острую боль в паху. – Проклятый извращенец!
- Твою же ш… - историк сложился вдвое.
- В следующий раз я их просто отрежу, козел! Нашел к кому приставать. Ну подожди, вот узнает  об этом Алансо. – Она выдернула из руки Уилла свой телефон.
- Да что ты за зверь такой? - простонал историк.
- Южномексиканский дикий. Такой тушканчик как ты мне на один зубок.
- Что дикий – это я сразу понял. – Историк выпрямился все еще держась за причинное место. – Но ведь я всего лишь хотел поговорить!
- Да? Оу, ну ничего, профилактика тебе не помешает.
- Профилактика чего? – Уильям разозлился.
- Дай-ка подумать. Может чтобы у тебя там сперматозоиды не слеживались? – она оценивающе осмотрела историка с головы до ног. – С девушками то у тебя явный напряг поди.
- Да чтоб тебя… Ладно, неважно. После того, что ты со мной сделала, ты обязана либо угостить меня выпивкой, либо наконец выслушать. А лучше и то и другое.
- Обойдешься без выпивки. А говорить можешь, уговорил.
- Так и думал. Ну и на том спасибо. Я знаю, кто убил Гэмбла, - Мак-Грегор решил идти ва-банк. – Я выследил вчера убийцу, и если бы не твой холенный Алансо, я бы его поймал. Скажи ему теперь спасибо. А объяснений он даже не стал слушать! Ну прям как ты пять минут назад. Два сапога пара.
- Так ты все же коп? Вот дерьмо. Ну и что теперь, вызовешь своих дружков-легавых и пригласишь нас всех в свой уютненький полицейский участок? У вас там есть камеры для молодоженов? С большой двуспальной кроватью…
- Слушай ты, на самом деле дура или только прикидываешься ею? – Мак-Грегор втянул носом воздух. – Если бы я был копом, твоего amigo на пару с Гордоном давно уже посадили под замок за сокрытие преступления, а этот район светился от полицейских мигалок точно рождественская ёлка. Да и копы в этом деле не помогут. Здесь все гораздо серьезнее.
- Диего?
- Опять это имя. – Уилл провел ладонью по лицу. - Я так понимаю Диего - это один из боссов мексиканкой мафии? – Девушка молчала. - Ну, если его грохнули недель эдак пять назад, а теперь он воскрес и горит личной местью к твоему бой-френду. Как Фредди Крюгер к примеру.  Вот тогда такой вариант вполне возможен.
- Что-то я тебя не совсем понимаю. Ты колешься?
- Еще пару минут такого разговора с тобой и точно начну. Слушай, Алансо угрожает опасность. Серьезная. Гэмбла, упокой Бог его душу, убили по ошибке. В его могиле сейчас должен лежать твой возлюбленный. Бедолага оказался не в том месте и не в то время. Да еще и куртку Алансо на себя нацепил.
Мишель задумалась.
- И ты знаешь, кто за всем этим стоит?
- Знаю. Но скажу об этом только Алу. Вот мой адрес. Пускай приедет, как только сможет. Мне бы не хотелось, чтобы из-за него еще кто-нибудь погиб.
- Не смей обвинять… - в ее темных глазах сверкнули молнии.
- Я не прокурор, Мишель. Но если Алансо и правда хочет покончить со всем этим дерьмом, постарайся убедить его приехать. В противном случае последствия будут весьма и весьма плачевные. Поверь. Я тот, кто хочет помочь. Я друг. Я волонтер. Я публицист и много знаю того, что для других может показаться небылицей и выдумкой.
- Послушай ты, засранец доброй воли, о помощи тебя никто не просил, так что нечего тут из себя святошу строить. Раньше как-то и без тебя обходились и теперь выстоим, нам не привыкать.
-Да? То есть вы и к этому готовы? Иди ка сюда, - он схватил ее за руку и поволок в переулок к тому месту, которое несколько минут назад посыпал солью.
- А ну отпусти, придурок! Иначе еще получишь!
- Вот, смотри! Видишь?
- Да отстань ты, что я должна тут увидеть?
- Темные пятна. Дымящиеся темные пятна. Боже как же с тобой тяжело! – Уильям был на грани срыва. – Призрак, понимаешь? За ним охоться призрак! Паранормальный субъект!
- Ты точно обкурился, журналист. Знаешь, тебе и вправду лучше подальше держаться от этого места или я за себя не ручаюсь. Нам здесь психов, наркоманов и бомжей и так хватает.
- То есть, ты хочешь сказать, что не видишь их? Ни одного? – немного успокоившись переспросил Уилл.
- Слушай, я понимаю, Ал иногда бывает чересчур горячим, и он, наверное, слишком сильно тебя стукнул. Хочешь я оплачу визит к врачу? Может тебя там посмотрят, сделают снимок мозга что ли…
-  Где он сейчас? – Уилл проигнорировал предложение Мишель. – На похоронах Гэмбла? Мишель, позвони ему, пускай свяжется со мной, пока я еще в силах помочь. Просто приедет. Тебя он наверняка послушает. Ты женщина умная и любишь его. Так позаботься о своем мужчине, ведь он дорог тебе.
Уилл наспех пересказал ей все то, что ему вчера удалось узнать. Про ужасную смерть Гэмбла, про отсутствие следов убийцы, про то, что несчастный разрядил всю обойму, ни в кого так и не попав. Доводы, предположения и выводы. Он рассказал ей все, и постарался представить свой монолог как можно более мрачных тонах.
- Ладно, я позвоню ему, - сдалась девушка. – Но если с ним что-нибудь случиться, если хоть один волосок упадет с его головы, я тебя из-под земли достану, понял? Тогда ты пожалеешь о том, что твоя задница не грела стул в каком-нибудь драном офисе.
- Ты просто прелесть. Нет, серьёзно. Если дело выгорит, я все же приглашу тебя в театр. Надеюсь, ты любишь Гамлета?
- Да пошел ты, придурок! Я делаю это только потому, что люблю этого засранца, - она набирала номер Алансо. – Я тебя предупредила… Как тебя там?
- Уильям. Уильям Мак-Грегор, но для тебя, сеньорита, просто Уилл.
- Заткнись… Алло, Ал? Да, я знаю где ты, но тут такое дело… В общем у меня к тебе будет просьба…

Мысли разбегались, и он уже который час подряд никак не мог сконцентрироваться на работе. Мистер Ренни, его босс, потребовал срочно подготовить статью о битве при Гавгамелах, где произошло решающее сражение между армиями Александра Македонского и Дария III. Именно после этого сражения Персидская империя прекратила своё существование. Факты, цифры, даты, буквально всё слилось в один густой коктейль мыслей, из которого Уилл ничего не мог выловить. Он то и дело откидывался на спинку стула и смотрел в потолок. В стеклянной пепельнице медленно дотлевал третий бычок. Уильям закуривал, делал одну глубокую затяжку и клал сигарету в небольшую выемку на кромке пепельницы, после чего напрочь про нее забывал.
- Десять персов против одного македонца… - бубнил Уиллиям. – Сорок тысяч пехоты против четырёхсот. Это больше чем на чемпионате мира по бейсболу… Гавгамелы с местного наречия переводиться как «Верблюжий дом». Хох. Согласно легенде один царь, спасшись от врагов на одногорбом верблюде, поместил его именно в этом месте и назначил на его содержание доходы с нескольких деревень. Подфартило Camel. Как сигаретам. «Я готов пройти целую милю ради Camel». «Camel. Моё время. Моё удовольствие». М-да… Ты откуда родом? Из верблюжьего дома, верблюжьей страны и по национальности я верблюд. Пресвятая Мать Заступница… - он потер глаза и посмотрел на часы. Было полпервого-ночи.
Выключив ноутбук, Уильям, шатаясь доковылял до кровати и мертвым грузом упал на нее. Уже сквозь сон Мак-Грегор услышал, как в его дверь пару раз глухо ударили. Грязно выругавшись по отношению к чьей-то матери, он в кромешной темноте стал пробираться к двери и больно ушиб ногу о толстый исторический справочник. Прильнув к глазку, Уилл увидел мексиканца сидевшего на полу, прислонившегося спиной  к стене. Мак-Грегор, недолго думая, распахнул дверь.
- Алансо!? – он тряхнул бармена за плечи. - Алансо! Ты меня слышишь!?
Исподлобья бармена бежала алая струйка крови, заливая глаза и лицо. Темные волосы намокли и ужами прилипли к щеке. Он потерял сознание. Правая штанина кожаных штанов превратилась в лоскуты. По всему коридору виднелись кровавые пятна. Пьеса пошла по самому ужасному сценарию. Мак-Грегор взял подмышки мексиканца и втащил его в комнату. С кровью в коридоре он разберется потом. Искренне Мак-Грегор надеялся, что никому из постояльцев миссис Ридс или ей самой не взбредет в голову выйти посреди ночи в коридор.
Первым делом нужно было остановить кровотечение. Перетянув ногу чуть выше колена ремнем, Уилл бросился на кухню за чистой водой. Хронус обскакал его, но еще не выиграл этот кон. И хотя Уилл разбирался столько же в медицине сколько автомеханик в балете, первую помощь оказывать он умел. Алансо негромко застонал, когда Уилл стал обрабатывать рваную рану на ноге.
- Паршиво выглядишь, дружище, - с долей иронии подметил Мак-Грегор. – Видел бы ты сейчас себя. Как после свидания с Мерлином Менсаном. Лежи и не двигайся. Мне только что удалось остановить кровотечение. Не хватало еще, чтобы ты истек кровью и умер у меня тут посреди комнаты. Тогда миссис Ридс меня точно выселит, а на улице нынче холодает. Я простужусь, заболею и умру. И все это будет на твоей совести!
- Сраный эгоист… Где я, черт тебя дери? – прохрипел Алансо, ощупывая свою голову.
- У меня дома.
- Да в преисподние, наверное чище и не так воняет. Значит, я еще жив. Твою мать… - он закашлялся.
- Эй, можно и повежливее я все таки твою задницу спасаю. Вот так всегда, настоящие герои остаются в тени и никто им даже спасибо не скажет. Лежи, я тебе говорю! У тебя сотрясение! Сейчас встанешь, сделаешь два шага и опять растянешься на полу, amigo…
Мексиканец, противясь, сел и в следующее мгновение его вырвало на тот самый исторический справочник, об который ушиб ногу Мак-Грегор.
- Ты волосатый вандал! Этот справочник был моим верным другом еще со студенческой скамьи. Ладно, я сохраню светлую память о нем. Ну раз уж ты поднялся, давай двигай к кровати…
- Кто ты такой? – хрипел шатающийся Алансо.
- Уильям Мак-Грегор. Историк-публицист и твой спаситель. И впредь, когда тебе вдумается проблеваться, предупреждай. Я хоть тазик принесу…
- Да пошел ты!
- Мы с тобой сроднимся приятель, если выживем. А теперь ложись, - Уилл усадил мексиканца на кровать. – И рассказывай.
- Что именно?
- Все. Я предполагал, что он начнет действовать, но не думал что так скоро.
- Ты знаешь кто это?
- Возможно да, а возможно и нет. Паранормальный субъект, призрак, нечисть… пока не знаю. Но надеюсь, что с твоей помощью смогу это установить.
- Бред какой-то, - лицо мексиканца исказила волна боли, и он прикрыл глаза. – Мишель сказала, что Гэмбла убил призрак, причем убил по ошибке, а его истинная цель я.  Не будь мне так плохо, я бы еще раз протащил тебя физиономией по асфальту. Твою мать… У тебя выпить есть что-нибудь?
- Конечно, - Уилл сходил на кухню и вернулся с небольшой металлической фляжкой, на которой был выгравирован белоголовый орлан, национальный символ Соединенных Штатов. – Вот держи. Аккуратнее, не пролей.
- Вода? – Удивился мексиканец сделав несколько глотков.
- Оставь, еще пригодиться. А теперь, я все же хочу услышать твою историю. Люблю байки на ночь.
- Я возвращался с похорон, - немного погодя начал Алансо. – Мы изрядно выпили. Я плохо различал дорогу. Фонарные огни ослепляли. Стрелка спидометра давно миновала деление сто миль в час. Я не знаю, как выжил.
- Ты в кого врезался?
- Скорее в меня. Что-то набросилось не меня с обочины. Я потерял управление. Помню только глухой удар и тяжесть давящего мотоцикла. Не знаю сколько был без сознания. В чувство меня привел какой-то старик, проезжающий мимо. Он и довез меня сюда. Сперва хотел в больницу, но я настоял на своём.
- Почему все же решил приехать?
- Она преследовала нас… - мексиканец сам не верил в то, что говорил. – Черная тень на шоссе. Здоровая как медведь. И желтые глаза. Она сторонилась света, всегда держалась во мраке. Черт я, наверное, слишком сильно шарахнулся головой, - Алансо зажмурился и схватился руками за голову.
- Черная тень? Хм очень интересно. А больше ты ничего не смог рассмотреть? Алансо? Проклятье! Снотворное подействовало раньше, чем я мог предположить, - Уилл с минуту  нервно грыз ноготь большого пальца, потом выключил в спальне свет и пошел на кухню.
- Ночь, улица, фонарь… как у русского поэта Александра Блока. - Хмыкнул историк, закуривая сигарету. – Тень похожая на медведя. Не человеческий призрак. А как жаль. Пресвятая Мать Заступница, почему именно нечисть? Ненавижу нечисть. Нужно заварить кофе, меня сегодня ждет долгая ночка.

- Папа…? Папочка…? … Помогите…!

Алансо Милади вздрогнув проснулся. Несколько дней подряд ему сниться один и тот же кошмар. Призрак прошлой жизни вцепился в его душу ржавыми когтями не желая отпускать.
В висок ударила тупая боль. Мексиканец не сразу сообразил, где он находиться. Небольшая комната, с единственным занавешенным окном. На полу разбросанные листы, какие-то металлические монетки и талисманы вперемешку с обертками от шоколада, пустых пачек сигарет и прочего бытового мусора. Раненную ногу пекло огнем. Опираясь рукой о стену и сильно прихрамывая, Алансо направился в зал.
Вначале ему показалось, что в комнате пожар, настолько густой вокруг стоял дым. Однако опасения Алансо мгновенно улетучились: ему в нос ударило едким запахом табака, от чего в горле запершило. Сквозь завесу он сумел разглядеть фигуру историка, сидевшего на стуле  с дымящейся сигаретой во рту. Вокруг него стояли стопки книг и включенный ноутбук. Судя по синим кругам под глазами, он так и не ложился спать.
- Ал, если бы ты был кандидатом в президенты от республиканской партии, - устало пробормотал Уильям, – я бы за тебя голосовать не пошел. Ты не умеешь сдерживаться.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты порой таким уродом бываешь?
- Я каждое утро и вечер слышу это от миссис Ридс.
- Аспирин есть?
- Есть кое-что поэффективнее аспирина. Я вчера… или уже сегодня… проштудировал несколько своих книг, и нашел парочку интересных статей в интернете. Ты садись вон в то кресло, а то чую, рухнешь как Вавилонская башня.
- И что же ты нашел? - Алансо грязно выругался на испанском и прислонил ладонь ко лбу. – У меня психоз или алкогольный делирий?
- О какие слова ты у нас знаешь!? Хотя после вчерашнего меня мало что может удивить…
- В смысле?
- Скольких ты убил, Ал? – Мак-Грегор прищурился. – Скольким людям причинил боль? Пойми, мне-то все равно, я не коп, судить тебя не собираюсь. Просто то, что с тобой сейчас происходит - ничто иное как проклятие. Одно слово, сказанное в сердце умирающим человеком. Страшнее ничего быть не может, так как это нетленное клеймо, клеймо на самой душе человека. Мне жаль приятель, но я тут бессилен.
- Притормози коней и не тараторь так. Проклятие? Какое на хрен проклятие? Я вчера слишком много выпил.
- Пьяные не врут Ал, поговорка есть такая, поэтому я за тебя бы и голосовать не пошел. Вот послушай, - Уилл достал телефон и включил запись сделанную на диктофон. Несколько секунд слышалось только шипение, впоследствии сменившееся голосом Алансо. Он говорил тихо и отчасти на родном языке. Бессвязно и отрывисто, словно в горячке.
- Я не знаю испанский, - Уилл потер глаза. – Но общую суть уловил. Поэтому и спрашиваю, ты многих убил?
- Это не имеет значения. Я давно завязал. Всё это в прошлом.
- Для тебя может и да, но не для них. Он пришел за тобой Ал, и не уйдет пока своего не получит. Ты говоришь, что больше не убиваешь, однако посмотри, ведь это из-за тебя погиб Гэмбл. Опосредованно, но ты являешься убийцей. А теперь подумай о Мишель…
- Закрой свою пасть! – гаркнул Алансо. – Не впутывай ее сюда! Она никакого отношения к этому не имеет!
- Ха, ты это ему скажи!
- Кому ему? Перестань говорить загадками! Я повредил ногу, но не руки. И если нужно будет…
- Я ждал этого вопроса, - на лице Уилла расплылась улыбка, а глаза загорелись. – Я все же выяснил, кто вчера напал на тебя.
- Сгораю от нетерпения узнать, кто это был.
- Точнее «что» это было, - Уилл поближе пододвинул к себе ноутбук. – Вначале я зацепился за теорию медведя. Ты говорил, что тень была похожа на него. Дело в том, что у древних славян само это слово по происхождению является эвфемизмом, которым в обыденной речи замещалось настоящее табуированное имя животного. Запрет на произношение настоящего имени был связан с тем, что медведь являлся священным животным во многих культах.
- И почему я чувствую себя учеником на лекции? Ближе к делу, Уилл. Меня мало интересует, что было две тысячи лет назад.
- Вот из-за того что ты все слушаешь, но не слышишь, у тебя проблемы, приятель. Так на чем я...? В общем, медведь являлся покровителем охотников. Ему молились, чтобы отвести опасность на охоте. И тут я понял, что это ложная ниточка. Ты не охотник, Алансо, ты - жертва.
- Тоже мне открыл Америку, - буркнул мексиканец. – Ну, профессор, так кто же на меня напал? НЛО? Чужие? А нет, наверное, озабоченный трехметровый бигфут из Калифорнии. Все ведь знают, что иногда бигфуты склонны к миграции в Нью-Йорк…
- El perro, -совершенно спокойно ответил Уилл, пропустив сарказм Алансо мимо ушей.
- Не понял?
- Если прослушать запись еще раз, то ты, по меньшей мере шесть раз упоминаешь о собаке. И здесь появляется новая ниточка. Я убил три пачки сигарет, полбанки кофе и теперь уверен, что это пес! Пес-призрак!
Алансо молчал.
- Я продолжу. У нас в Англии до сих пор живы предания о баргестах или черных псах. Эти байки иногда любят потравить на Хэллоуин. Родители пугают ими непослушных детей. Но вот что примечательно. Черного пса может увидеть только одинокий человек, и в относительно тихом месте. Старики у меня на родине поговаривали, что баргеста увидеть к своей смерти или смерти близкого. А еще говорили, что он мститель.
Алансо все так же продолжал молчать.
- Порывшись в архивах, я нашел одну заметку, - Уилл застучал пальцами по клавишам. – Вот она… «Таймс» от тридцатого июня тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. «Облава, организованная объединенными силами полиции Дорсета и Девона, вчера увенчалась успешной поимкой сумасшедшего убийцы Дениса «Мясника» Кеннеди. Кеннеди, известный тем, что убил топором по крайней мере шесть молодых женщин, бежал из Принстонской тюрьмы-приюта для недееспособных преступников три дня назад. Лейтенант полиции Финбар Смит оценил эту операцию как крупный успех и обещал, что охранные меры в тюрьме будут усилены. Кеннеди был пойман прошлой ночью в лесу около Торрингтона, в северном Девоне…» - Уилл закончил читать. – Примечательно то, что этот псих до конца своих дней до смерти боялся собак и их лая. Не думаю что полицейские гончие его так напугали.
- Значит, убийца Гэмбла черный пес-призрак? – уже без улыбки спросил Алансо.
- Обратимся к логике. Гэмбл погиб в переулке, где никого не было. Ты на шоссе тоже был один.
- Если пес охотиться за мной, зачем ему нужно было убивать Гэмбла?
- Твоя куртка, твой запах. Собаки, что с них взять?
- И что нам делать?
- «Нам»? Это твои проблемы, приятель, - Уилл поднялся и потянувшись захрустел суставами. – Я тебе дал всю необходимую информацию, а что делать дальше, решай сам.
- Ладно, разберусь.
- Только учти, это не призрак, а нечисть. А с ней всегда тяжелее работать.
- И никаких идей?
- Идеи есть, но опять же – только догадки. В принципе, я могу тебе помочь, но мои услуги не бесплатны.
- Сколько?
- Семь сотен и месячный абонемент на обслуживание в твоём баре.
- Ну у тебя и аппетит. По-моему сдохнуть дешевле будет.
- Слушай, я рискую своей задницей и никакой страховки. Плюс нужно достать очень редкие вещи, травы, ингредиенты. А на все нужны деньги.
- Если ты гарантируешь что сможешь избавить меня от этой напасти…
- Никаких гарантий, amigo. Нет гарантий, что мы вообще останемся живы.
- Мне это нравиться все больше и больше с каждой минутой.
- Окей план таков. Кое-что я смогу достать сам, остальное будет на тебе. Я составил список…
- Прагматичный ублюдок, - хмыкнул Алансо. – В другой ситуации я бы тебя убил.
- Все в нашем мире вериться вокруг денег. Если дело выгорит, может быть, я открою свой маленький бизнес.
- Знаешь, так и тянет спросить зачем это все? – удивленно приподнял брови Алансо, оторвавшись от листка бумаги.
- Узнаешь. А теперь слушай. Пес, как стало известно, проявляет себя только ночью, поэтому после заката солнце старайся не появляться в безлюдных местах. Особенно опасайся перекрестков. И держи всегда рядом с собой вот это.
- Что за…? Крест?
- Кельтский, от злых духов.
- Черт, это какое-то безумие.
- Хуже, приятель, это жизнь. И еще одно. Мне нужно знать. Кто та девочка?
- Дай сигарету, -минуту погодя сказал Алансо. - Это мое первое дело в Синдикате, - продолжил мексиканец, выпустив две струйки дыма из ноздрей. – Прошло двенадцать лет, а я помню все до мелочей, как будто это было вчера…

- Это твое первое дело, малыш. Смотри, не подведи своего дядю.
- Ты уверен в нем, Алехандро? Он еще совсем ребенок.
- И что с того? Сам Диего отдал приказ. Это даже  perro de corral сможет сделать. Так он сказал.
- Пора взрослеть, а?
- Точно. Эй Ал? Ал! Чего ты такой серьезный? Задание то простое. Ты хорошо запомнил как он выглядит?
- Да, запомнил.
- Вот и славно. Держи, - мужчина средних лет в  солнцезащитных очках протянул Алансо Беретту с глушителем. – А потом поедем в бар, пропустим по рюмочке текилы, снимем сисястых шлюшек и расслабимся.
- Обоссаться можно от радости, - хмыкнул Алансо, проверяя магазин, а после передернул затвор.
- Слушай, мы в твои годы сидели в вонючем подвале с мокрыми псинами и курили одну сигарету на четверых. О том, чтобы найти хорошее пойло и баб даже мечтать не могли! А у тебя такие возможности и ты еще недоволен?
- Доволен.
- Ладно тебе, Алехандро, отстань от парня, - в разговор вклинился Хосе. – Ал, мы отъедем вон туда, за угол, и будем ждать тебя там. Если через тридцать минут не вернешься, мы тебя не знаем.
- Хорошо, - Алансо вышел из машины, звучно хлопнув дверью.
- Диего неплохо натаскал его, верно?
- Сегодня мы это узнаем, Хосе.

- Я помню каждый шаг до их дома. Тогда во мне кипел юношеский задор. Казалось, что можно свернуть горы. Когда у тебя есть пушка, у тебя есть сила. Ты плюешь на закон, на мораль, на запреты. Есть только ты и твоя цель. И доля секунды полета пули.

Алансо постучал в дверь. Открыли не сразу. На пороге стоял мужчина в светлой рубашке и темных брюках. Его немного вытянутое лицо, которое только тронули морщины, украшала эспаньолка.
- Ты кто такой? – прохрипел хозяин, держа правую руку за спиной.
- Курьер, - спокойно ответил Алансо смотря ему прямо в глаза. – Пришел передать привет… от Диего Милади.
Алансо сработал быстрее. Два выстрела в грудь. С глухим ударом мужчина упал на пол. Алансо вошел в комнату прикрыв за собой дверь. Контрольный в голову. Как и ожидалось, за спиной мужчина прятал пистолет.
- Дорогой, что проис…
Женщина, наверное, его жена. Или любовница. Или просто знакомая. Неважно. Мгновение спустя еще одно тело упало на прекрасный дубовый паркет, запачкав его кровью. Работа сделана. Алансо глубоко вздохнул. Пора уходить.
- Мама? – за его спиной скрипнула дверь. – Папа?
Девочка лет пяти в розовой сорочке сонно потирала глаза и еще не совсем понимала смысл происходящего. Для Алансо это был шок. Он не ожидал, что у Барреро есть дочь. Секунду они смотрели друг на друга.
- Папа? – она заметила окровавленный труп отца. – Папочка… Помогите!
Алансо наставил на нее пистолет. Он смотрел в ее темные, заполняющиеся слезами глаза. Но у него был приказ. Сердце бешено забилось в груди. Ладони вспотели. Он ничего не слышал. Только звон пустой гильзы ударившейся о деревянный паркет вернул его в реальность. Машинально перешагнув через тело девочки, Алансо со всех ног рванул к машине.

- Даже бездомная собака может это сделать, так он сказал, - мексиканец закончил свой рассказ.  – Я сделал много чего плохого в своей жизни. Я не оправдываюсь, был ли у меня выбор или его не было. Жалею только об одном. Что у меня тогда не заклинила чертова пушка. Что я просто не убежал. Ее смерть была лишней. Она бы все рано ничего не рассказала полиции. Дерьмо…
- Очень интересно, - Уилл посмотрел в потолок и закрыл глаза. – Действительно никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Ладно, Ал, постарайся достать все по списку. Когда я буду готов, позвоню. А сейчас мне нужно поспать иначе наша Галактика потеряет своего супер-героя.

Уилл сидел в небольшой забегаловке и наслаждался клубничным мороженным. Нынешнее дело породило в нем нездоровый игровой азарт, в результате чего у него совсем пропала тяга к спиртному. Этот ни с чем несравнимый сладковатый молочный привкус отдающий клубникой, так освежал горло. И это была уже третья порция. С момента приезда к нему Алансо прошло уже два дня и он искренне надеялся, что у мексиканца все в порядке. Сам же историк скрупулезно собирал все необходимое для предстоящего ритуала. Составляющие найти было очень непросто: он посетил несколько антикварных магазинов, вдоль и поперек обошел китайский квартал в поисках необходимых трав, а также проштудировал ни одну книгу по экзорцизму. И нашел всё, за исключением одной вещи. Именно поэтому он сейчас сидел в кафе в ожидании дилера.
- Я так и знала что ты нарик, - напротив Уилла присела девушка в черной джинсовой куртке и бейсболке,  темные волосы были собраны в конский хвост.
- День добрый, сеньорита. Не думал, что Ал пришлет именно тебя. Выходит работа официантом не единственный твой источник дохода? Что ж, каждый крутиться как может.
- Слушай, журналистик, либо у нас есть с тобой дело, либо отваливай. Ты меня итак уже бесишь.
- И почему вы, мексиканцы, заводитесь с пол-оборота? Хочешь мороженного? Прекрасно охлаждает горячие головы… Ладно, понял. Вот держи, - Уилл достал немного помятые купюры и, разгладив их на столе ладонью пододвинул к Мишель. – Все достала?
- Может отойдем в переулок? – она испод козырька осмотрела посетителей заведения.
- Не волнуйся, на нас никто не смотрит. В этом городе никому ни до кого нет дела? Вдруг я коллекционер и скупаю старые монеты, а может лекарство для больной бабушки. Кто знает, что в этом пакете.
- За такое «лекарство» светит срок, - она достала небольшой бумажный пакет.
- Здесь точно все? Как было по списку?- Уильям принял от девушки пакет, раскрыл его и внимательно изучил содержимое.
- Как ты и просил. Позволь поинтересоваться, зачем тебе столько LSD?
- Прости, моя дорогая, но у каждого из нас свои секреты. Меньше знаешь – крепче спишь.
- А теперь колись, что вы с Алом затеваете? Он в последние два дня стал сам не свой. Закрывается у себя наверху и пьёт.
- Хотим спасти далекую, далекую галактику. Он Хан Соло, а я Люк Скайвокер. Да прибудет с нами сила.
- Я серьезно, - она пнула его в голень.
- Ай, но больно же, - скривился историк, потирая под столом ногу.
- Не зли меня, ведь уже знаешь на что я способна, -  мексиканка бесцеремонно пододвинула к себе мороженное. – Я жду.
- Ну да, знаю. – Уилл отодвинул свой стул чуть подальше, девушка злорадно хмыкнула. - Ты мне все равно не поверишь, чего попросту сотрясать воздух.
- А ты попробуй. Иногда мужчины бывают так убедительны. – Мишель облизала ложку и, зажмурив глаза, простонала от удовольствия. – Холодненькое…
- Ладно, в общем нашего amigo преследует баргест. Пес- призрак…
- Опять травишь байки из склепа?
- Фуф, как с тобой тяжело, - Уильям Мак-Грегор глубоко вздохнул и вознес очи горе. – У меня есть четкий план, и если ему следовать, то я думаю все получиться. Это будет ритуал. Я попробую избавить Ала от этой напасти, хотя шансов на успех очень мало. Однако лучше хоть что-то предпринять, чем ждать неизбежного. В противном случае у нас будет еще один изувеченный труп.
- И когда?
- Сегодня вечером.
- Я приду. Захвачу попкорн и газировку. А шаманские танцы ты исполнять будешь?
- Слушай, это тебе не шуточка какая-то. На кону стоит жизнь твоего парня! И тебе лучше находиться подальше от места проведения нашего мальчишника.
- Почему?
- Да потому что он должен быть один! Формально. Пес появляется только тогда, когда он будет один, понимаешь!? И только ночью. Хотя… опять-таки это всего лишь гипотеза. Паранормальный субъект, притом нечисть, это не тот враг, которого можно убить свинцом или порезать сталью. Ты ничем не сможешь помочь, Мишель, а вот все испортить в твоих силах. Ничего не понимающие дилетанты только усложнят дело.
- Я не оставлю Ала наедине с таким психом как ты!
- Тише ты. Я все понимаю. Поэтому и оставляю залог.
- Ты о чем?
- Свою жизнь. Если все получиться, мы останемся живы. Если нет, на утро будет два холодных трупа, море крови и печальный эпилог этой пьесы. Как в дешевом триллере. Я сделаю все возможное, детка. Завтра все закончиться. Обещаю.
- Какие-то неутешительные гарантии. И вообще, в чем здесь твоя выгода? Просто так люди в чужое дерьмо не лезут, боясь испортить свои лакированные ботиночки. Какие у тебя причины?
- А ты проницательна, - Мак-Грегор улыбнулся.
- Просто я слишком хорошо знаю людей, - девушка зло фыркнула. – В этом городе даже куска хлеба так просто не выпросить, не то что помощи. Пройти по головам и, переступив через умирающего, бежать дальше – вот залог успеха и гимн Нью-Йорка.
- Я не так жесток. Но в одном ты права. Во всем есть своя выгода, - Мак-Грегор откинулся на спинку стула. -  Скажем так, меня немного напрягает соседство с разного рода паранормальными аномалиями, которые угрожают лично мне, моим друзьям и теперь уже моему городу. Ты только не подумай, я не патриот, но все же. И «Мексика» отличный бар. Не хочу, чтобы его закрыли.
- Ну что ж, на этот раз наши интересы совпадают, -  она проговорила немного охрипшим голосом. Толи от холодного мороженного, толи от чувства беспокойства. – Только учти, если я доверяюсь человеку, то даю ему всего лишь один шанс. Права на ошибку у тебя нет.
- Понял, детка – Уилл отсалютовал от невидимого козырька. – Я и сам надеюсь на лучшее. Надежда, она ведь умирает последней.

Было около восьми вечера, над городом стремительно сгущались сумерки. Уильям со спортивной сумкой наперевес стремительно шел к бару «Мексика». По тому самому переулку, где несколько дней назад трагически погиб Гэмбл. Четки на запястье левой руки пока что мирно дремали. Однако Уилл нутром чуял присутствие паранормального субъекта, затаившегося где-то поблизости. И треклятые мертвые огни, мельтешащиеся вокруг словно рой пагубной саранчи. Историк нервно закурил, пытаясь успокоиться. Это была уже вторая пачка за сегодняшний день. Под ногами противно хрустела соль. Местами еще виднелись запёкшиеся, багровые пятна крови.
Он чувствовал, как у него начали дрожать руки, а ноги становились ватными. Он боялся. Страх липким медом расплывался у него внутри. Инстинкт самосохранения нашептывал ему бросить эту затею. Развернуться и уйти. Но он шел вперед, подгоняемый силой воли. Уильям знал, что кроме него Алансо больше никто не поможет. Все живущие совершают ошибки. И никто не заслуживает такой расплаты за свои грехи.
Уильям постучал в дверь бара. Мексиканец открыл не сразу. На него было страшно смотреть! Лопнувшие капилляры и сине-черные круги под глазами, мертвенно-бледное лицо, и растрепанные сальные волосы, свисавшие черными сосульками, превращали мексиканца в одного из зомби пораженного Т-вирусом. И ни с чем несравнимый, повергающий наповал запах пота и перегара.
- Паршиво выглядишь, дружище, - Уилл просунулся в дверь, которую Алансо тут же закрыл. – Знаешь, я думаю мои услуги сегодня не понабиться, ты свои перегаром любого призрака в бегство обратишь. Пресвятая Мать Заступница, с кем мне приходиться работать!? Хорошо, что у меня есть с собой респиратор.
Алансо метнул на Уилла гневный взгляд, но ничего не ответил. Мексиканец вернулся к барной стойке, отпил из горла бутылки янтарной жидкости и продолжил чистить свой винчестер.
- Ты это серьезно? – хмыкнул историк, расстегивая сумку. – Думаешь пристрелить паранормальный субъект? Это что, по-твоему, чупакабрас? Глупее я еще ничего не видел, Ал. А серебряными пулями то хоть обзавелся? А как же распятие? И святая вода?
- Твою остроту тебе бы в задницу засунуть. Заткнись и делай свою работу.
- Я и делаю, - Уилл достал небольшую кадилу и поставил ее на пол. – Ненужно было тебе так напиваться, amigo. Сейчас нам необходим трезвый ум и ясность сознания…
- Почему ты отказался провести обряд у себя?
- Видишь ли, в чем дело… - Уилл достал вторую кадилу и поставил рядом с первой. – Слишком много людей. Нам ни к чему случайные жертвы. Да и призрак появиться, только если ты будешь один. Формально. Более того, могут возникнуть вопросы, а это лишняя головная боль. И ещё у меня в квартире слишком много вещей обладающих…. своенравной энергетикой. Я пытаюсь создать баланс между талисманами, артефактами, кулонами. Некоторые вещи интенсивно источают статичную энергию, другие ее поглощают. Даже книги. Каждая из них имеет свою историю, свою жизнь. Вся эта сторонняя энергетика может сильно исказить ритуал, что доставит нам лишнее проблемы.
- Ясно, - буркнул Алансо, заряжая винчестер.
- Какую легенду ты придумал? – спросил Уилл глядя в окно. Двое здоровых, как бизоны, байкеров в кожаных куртках и банданах, остановились на парковочной площадке и о чем-то переговаривались, поглядывая на бар.
- Неисправность коммуникаций.
- Электричество отключил?
- Да.
- Телефон?
- Тоже.
- Хорошо. Значит так. Плотно закрой все двери и окна, чтобы не было сквозняков. Ах, да и вентиляцию! У меня здесь восемь кадил, наполненных специальными благовониями… надеюсь они смогут заглушить этот перегар… - похоже историк уже говорил сам с собой зажигая кадило, - Их нужно будет развесить по всему бару. Одну над входной дверью одну ближе к кухне, остальные на стенах там и вон там. Только прошу аккуратнее, завтра я их должен вернуть. Ну, по крайней мере, если мы останемся живы.
- Сегодня я не намерен умирать. Что касается тебя, то решай сам. Если сдрейфил, тогда скатертью дорога. Я никогда никого ни о чем не просил и сейчас не буду.
- Оу, оу, думаешь мне сейчас легко? Я тут вообще-то волонтер, и твою волосатую задницу спасаю, так что мог бы быть и повежливее.
- Да пошел ты…
- Взаимно. А теперь, мать твою, взял кадила и пошел развешивать! За работу!
- Чертов психопат!
- Засранец!
Пока мексиканец был занят тем, что развешивал дымящие сосуды, историк натянул резиновые перчатки и аккуратно достал кусочки рафинадного сахара. Когда он учился в Оксфорде, у него был один хороший друг с кафедры биохимии, который собственно и передал Уиллу рецепт очень мощного комбинированного LSD. Психотропный эффект может быть достигнут даже при обычном прикосновении к галлюциногену, отсюда и возникала необходимость крайней предосторожности.
- Отлично! – Уилл оценил развешанные по площади помещения кадила. Беловатый дым уже лениво стал собираться под потолком. – Теперь съешь вот это.
- Сахар?
- Слышал о болгарской прорицательнице бабе Ванге? – Мак-Грегор вернулся к своей сумке. – Она  считала, что сахар имеет очень прочную связь с душой человека. Я тоже так считаю. Этот белый кубик поможет нам раскрыть, как твою душу так и твое сознание. Поверь мне.
- Бред.
- Послушай Ал, если бы это не было так необходимо, я бы не настаивал.
Мексиканец разжевал кубик сахара, запив его текилой.
- Что теперь?
Уильям потер подбородок, после чего отшатнулся в сторону, схватившись за голову, и дико закричал. Глаза начали закатываться, а ртом историк хватал воздух. Алансо был в недоумении. Мак-Грегора шатало из стороны в сторону, он сорвал голос и перешел на хрип, и непременно бы грохнулся на пол, если бы не барная стойка, в которую он врезался спиной.
- Что с тобой твориться, черт возьми! Уилл!
Историк продолжал хрипеть. На губах выступила пена.
- Проклятие!
- El perro…! - закричал историк, вылупив глаза. – Пресвятая  Мать Заступница! Он здесь…!
- Пес? Где?
Губы историка дрожали. Безумным, паническим взглядом он смотрел поверх плеча мексиканца и что-то невнятно бормотал. Алансо резко повернул голову. Никого не было. Лишь легкий, беловатый дым, и запах ладана висевший в воздухе.
- Какого хрена!? – непонимающе бросил мексиканец. – Ты что окончательно спятил...?
Этой секунды было достаточно. Схватив винчестер, Уильям прикладом ударил мексиканцу по затылку. Милади распластался на полу.
- И почему меня никто никогда не слушает? Я же говорил, что не могу его видеть! Или не говорил? Эх, какая теперь разница. - Уильям отбросил в сторону винчестер и утер пену в уголках губ  рукавом  куртки. – Прости дружище, это не тот бой, в котором ты можешь участвовать. И уж тем более победить. Пока отдыхай…

- Знаешь, это было больно… - мексиканец рефлектор погладил затылок. - Ты такую шишку мне поставил.
- Лишь в отместку за то, что ты меня лицом в дерьмо окунул,  amigo. Баш на баш.
- Расчетливая сволочь, - Алансо улыбнулся. - А что было бы, если бы ты меня убил?
- Ха! Твоя смерть могла досрочно решить нашу проблему. А Мишель я бы сказал, что во всем виноват призрак.
- Она бы не поверила. И тоже тебя прибила.
- Это точно. Но выбор был невелик. Иногда приходиться идти на крайнее меры и действовать спонтанно. Импровизация. Зато оцени мастерство и красоту игры! Да и цель оправдывала средства.

Алансо мотнул головой и пришел в себя. Он не сразу осознал, что его руки и ноги надежно привязаны к стулу. Затылок отдавался тупой болью. Сквозь легкую пелену дыма он смутно сумел разглядеть двоившийся в глазах силуэт историка сидевшего на полу, посреди ритуального, начертанного по всей видимости кровью, круга. Мексиканец постарался дернуться, однако попытка не увенчалась успехом.
- Какого хрена тут происходит? – язык заплетался, а полумаска респиратора приглушала слова.
- А проснулись, лорд Вэйдер? – историк усмехнулся, однако улыбки не было видно, так как его нижнюю часть лица тоже скрывал респиратор. – Надеюсь, я не сильно стянул веревку? Поверь, старина, это для твоего же блага. Мы до конца не знаем с чем нам предстоит столкнуться, поэтому тебе сейчас отведена роль зрителя. Сиди, смотри и получай удовольствие. Колы и попкорна, к сожалению нет, однако сюжет будет захватывающем, уверяю тебя.
- Ты из меня приманку сделал, да и еще лишил возможность бороться за собственную жизнь!? Развяжи меня!
- Приманкой в данном случае выступаю я, - Уилл поправил на себе жилетку Алансо. – Постараемся провести нашего четырехлапого паранормального субъекта. Она мне немного великовата. Слушай, а ты ее вообще чистишь? Воняет как немытая вагина!
- Ну так что ты намерен делать, герой хренов? – мексиканец кажется, подчинился своей судьбе. – Он уделал Гэмбла как нерадивого мальчишку…
- Я это учел. Сначала мы дезориентируем его.  Если моя гипотеза верна, то в этом дыме он будет слеп, а его обоняние сильно притупиться. Как только он поймет, что я - это ты, тут мы перейдем ко второй части нашего плана. Там все просто, изгоним его и дело с концом. Все счастливы, живут долго и беззаботно, happy end.
- Думаешь все так просто? Он вот возьмет и не заметит меня, сидящего в трех метрах? Уилл развяжи меня, и я обещаю, что не буду вмешиваться.
- Ага, сейчас. Знаю я ваш мексиканский нрав, ты все испортишь. Я специально накачал тебя LSD, понизив пульс и артериальное давление. Он будет слышать только стук моего сердца, вследствие этого заткнись и сиди тихо, иначе заклею рот скотчем. Ты хочешь все испортить? Нет? Прекрасно. Как говорят французские путаны: если тебя поймали и насилуют, то расслабься и получай удовольствие.
С полчаса они сидели в кромешной тишине нарушаемой лишь шумом двигателей автомобилей проезжающих по дороге. Историк нервно выводил пальцами по коже небольшого барабана, который использовали в своих ритуалах шаманы североамериканских племен индейцев, разные символы. Это немного успокаивало. Мексиканец, чей рассудок сейчас разрывался между объективной и субъективной реальностями что-то невнятно бормотал на родном наречии. Уиллу показалось что это молитва. Сейчас им нужна любая помощь. Даже свыше. Немного погодя мексиканец замолчал, может задремал.
Прошло ещё минут десять, может пятнадцать томительного ожидания, прежде чем послышался тихий бряцающий звук когтей о деревянный пол бара. Он здесь.
Уилл не мог его видеть. Он был слеп, как и его враг. Тяжелое дыхание, и хриплый рык. Мак-Грегор посмотрел на Алансо. Разум мексиканца сейчас был долек от этого мира. Склонив голову набок, он мирно дремал. Уильям ритмично стал стучать ладонью по коже барабана, в такт своему сердцу. Нужно было сконцентрировать внимание на себе. Пес был здесь. Но где именно?  Доктор Иоганн Фауст в своих трудах писал, что нечисть может проникнуть в жилище только через дверь или окно. Но Мак-Грегору в это как-то не очень верилось. Для паранормальных субъектов и субстанций материя нашего мира являла такое же препятствие, как для рентгеновских лучей лист бумаги.
Историка обдало могильным холодом. Спертое дыхание. Да, ему удалось провести призрака. И тут он трижды проклял себя. Соль! Соль могла стать эхолокатором в этой пучение неведенья! Нужно было посыпать пол! По чертовому закону пакости, хорошая мысль всегда приходит последней. Он слышал как пес, недовольно рыча ходит вокруг него, но прорваться сквозь защитный круг не может. Это имело и обратную сторону: четки Уильяма здесь не работали. Поэтому нужно было либо выйти из круга, либо нарушить его целостность. Оба варианта могли иметь отягчающие обстоятельства. Но особого выбора не было.
- Ну что, Друпи, поиграем? – Уильям поднялся, отложив бубен в сторону. – Вижу ты отчаянный парень, раз забрался в сердце одного из самых больших городов мира. Но только это мой дом. Ты наверное забыл, блохастый, что твое место на коврике в прихожей.
Ответом был громкий лай.
- Тише мальчик. Ты ведь хороший мальчик? Мы только начали наше Dog Show – Уильям аккуратно поднес руку к тому месту, где была начерчена красная защитная линия и тут же одернул ее. Пес раздраженно гавкнул. – Забавно.
Нужно было срочно что-нибудь придумать, пока Алансо не пришел в себя. Он точно все испортит. Историк искренне жалел о том, что у него сейчас с собой не было  крепкого, шипастого поводка и хорошего намордника. Или стальной цепи. Оценив расстояние до дальнего угла помещения, и прикинув среднее время пробега, Уилл решился на отчаянный шаг. Сняв с себя жилетку мексиканца, он небрежно смял ее после чего стал медленно попятился к красной линии круга.
- Апорт, мальчик! -  историк швырнул жилетку в угол, а сам рванул к барной стойке. Пес проглотил наживку и метнулся за жилеткой. Грозно рыча, он  принялся рвать ее в лоскуты.
- Вот поэтому собаки и служат человеку, безмозглая скотина! - победоносно оскалился Мак-Грегор сняв с запястья левой руки четки и складывая пальцы пистолетом. - Rin! Pyo! To! Sha! Kai! Jin! Retsu! Zai! Zen!
Оскал мгновенно испарился с его лица, как только пришло осознание того, что акт экзорцизма не увенчался успехом. Он повторил заклинание. В пустую. Пес, оставив жилетку в покое, громко лая несся на историка.
- Вот дерьмо! – Уильяму ничего не пришло в голову, как только взобраться на барную стойку. – Мак-Грегор, ты в глубокой  жопе!
Историк почувствовал мощный удар в грудь, слетел с барной стойки, ударившись спиной об стеллаж с многочисленными бутылками. Послышался трезвон бьющегося стекла. Благо он успел закрыть лицо руками, и тут же предплечья и запястья исполосовали тысячи острых осколков. Страх окутал рассудок. Мак-Грегор бросился бежать, но пес настиг его. Левая нога отдалась жуткой болью. Он вновь упал истошно крича. Мак-Грегор отчетливо понимал, что это конец. Где же была допущена ошибка? Теперь это было не важно. Все было неважно. Уильям чувствовал, как немеет нога. Как судорога сводит мышцы. Он практически не чувствовал её, не мог пошевелить пальцами.
- Из-за леса деревьев не видать! – Историк схватил кусок стекла и поранул себе по ноге. Побежала кровь. Теплая. К ноге возвращалось чувство. – Хех, понятно. Пресвятая Мать Заступница, ну я и идиот!
Он пополз к Алансо. Пёрл-Харбор. Вторая Мировая. Бомбардировка японской авиацией военно-морской базы США. Как же ему сразу это не пришло в голову. Первый в Европе крематорий был построен в Милане в тысяча восемьсот семьдесят шестом году. Все что сейчас требовалось, это думать о чем угодно только не о призраке. Четвертый крестовый поход завершился жестоким разграблением христианского Константинополя. Нужно достучаться до сознания мексиканца. Только он сможет избавиться от этого безумия. Ватерклозет был изобретен Джозефом Брамеем в Англии в восемнадцатом веке.
Наконец он дополз до Алансо. Он уже пришел в себя и непонимающе озирался по сторонам.
- Что тут происходит?
- Убей его… - бормотал Уилл разрезая осколком стекла веревки. – Убей его, Ал. Только ты. Я не могу… Нет сил… нет возможности…
- Не ты ли говорил, что призрака не убить пулей? – Алансо развязывал веревки на ногах. – Где винчестер? Уилл?
Винчестер лежал рядом.
- Верь что убьешь его… - от потери крови у историка закатывались глаза. – Вера она… она спасает…
Сквозь обморок он услышал два выстрела. Громкий отчетливый голос Алансо. Но слов не мог разобрать. Что-то о прощении и покаянии. Напоминающее молитву. Потом был детский крик, одинокий, полный боли и страдания, но оглушительнее тысячеголосого хора.
 Медленно Уилл погружался в приятное тепло. Мрак окутывал его. Здесь он уже не чувствовал боли. Не чувствовал страха. Он хотел уйти, хотел забыться и не возвращаться. Здесь так хорошо. Но кто-то уверенно тащил его за плечи. Куда его волокут? Разве он не выполнил свою миссию? Все то, что от него требовали? Почему они его просто не оставят. Почему не отпустят. Его место не здесь. Он часть антифизиса, константа парадокса. С него сорвали маску. Воздух, пахнущий бензином, ударил в ноздри. Да он возвращается. В реальность.
Историк протяжно застонал, открыв глаза. Он лежал на спине, на парковочной площадке возле бара. Неоновые буквы больно хлестали по еще не совсем сфокусировавшимся глазам.
- Видимо, я жив…? - хрипло спросил Уилл.
- Да. В аду не было бы так паршиво.
- Все получилось?
- Да. Теперь она свободна…
Уильям тихо засмеялся.
- Не она, а ты, приятель. Теперь свободен ты.
Алансо ничего не ответил. Он с неподдельной грустью в глазах оценивал погром в своем баре. Страховки ему не видать как своих ушей.
- Ты слышал когда-нибудь о психогенных болях?
- Я в школу не ходил, а учебниками разве что подтирался.
- Вандализм, - Уильям присел и достал сигарету. – Вначале я полагал, что это призрак, а на деле оказался фантом, спроецированная иллюзия осознаваемости, порожденная твоим сознанием.
- Ты хочешь сказать, что мой разум создал пса? -  Ал скривил лицо как в приступе боли. – Всё это напоминает сюжет дерьмового голливудского триллера.
- Верно, - Уилл закрыл глаза и сглотнул. -  Понимаешь наше сознание, наш мозг сильно реагирует на раздражители. Если человек, к примеру, слишком долго пребывает в шумном месте, у него начинает болеть голова и это вынуждает его сменить обстановку. Акустический раздражитель. Или скажем, если человек находится в месте, с которым у него связанны не очень приятные воспоминания. Тогда возникает страх. Отвращение. Это психологический раздражитель.  А что делать, если раздражитель находиться в самом сознании?
- Постараться забыть? Можно игнорировать.  Или решить данную проблему.
- Первое не всегда получается, второе… боль не получается игнорировать без сильной анестезии, но с третьим соглашусь. Ты переживал из-за смерти девочки. Это угнетало тебя. Твое сознание медленно и верно катилось в пропасть. Фобия разрасталась с ужасной скоростью, ты был близок к шизофрении. Постоянное пребывание сознания в волнах психогенной боли. И, конечно, организм воспротивился. Создал псевдогаллюцинацию, перетекшую впоследствии в осознаваемую иллюзию. Мозг отторгнул раздражающий фактор. И, как следствие, иллюзия стала фантомом. Знаешь там поезда-призраки или корабли… «Летучий Голландец», к примеру.
- Ну, ты загнул. Можешь изъясняться на простом человеческом языке?
- Я же историк, а не доктор. Ну, если проще…. Даже не знаю. Скажи, в ту ночь, когда погиб Гэмбл, ты сильно напился?
-  Да. Последний месяц я немного перебирал. Знаешь, кошмары. Не мог заснуть без алкоголя. Я видел ее. Каждую ночь. Она приходила и спрашивала «Почему?».  Это безумие. Что я мог ей ответить? Слова застревали у меня в горле, - Уильям видел, как тяжело давалась ему эта исповедь. Темные глаза мексиканца блестели. – И тут начался весь этот кошмар. Потом появился ты. Придурок со странностями. Но я тебя уважаю.
- Сочту за комплимент, - Мак-Грегор понял, что нашел первого и, пока единственного, друга в этом городе. – В продолжении моей гипотезы, что твое подсознание, когда твой разум соответственно находился под воздействием наркотического или алкогольного опьянения, или пребывал в состоянии стресса, шока, пыталось избавиться от психогенной боли, выплеснуть ее наружу, тем самым спроецировав  ее в реальный мир в виде помеси черного пса и умершей девочки. И так как иллюзия была порождена именно твоим сознанием, только ты и мог ее видеть и как следствие остановить. 
- Тогда само собой возникает вопрос: раз это была иллюзия, а не призрак, как она могла убить Гэмбла? А ты? Почему ты ее… ощущал?
- С Гэмблом случилось тоже самое что и со мной. Он впал в безумие, перестал себя контролировать. Слышал фразу, что безумие заразно? Реальный мир и осознаваемая иллюзия слились воедино. Его мозг разрывался между нашим миром и псевдореальностью. Он сам себя убил. Если бы я мог осмотреть труп, то думаю, можно было бы сказать точнее. Рукав от куртки, что я нашел в переулке, был оторван, точно по шву не исключено, что Гэмбл сам его и оторвал, а после ногтями разодрал себе лицо и горло. Да это не делает его смерть легче но все же. А что до меня, то я сильно желал найти пса. И я его нашел. Мой мозг точно сгенерировал иллюзию. Я видел следы, а  Мишель нет. И почему у меня еще тогда не возник вопрос в сомнительности фактов?
- Познаешь себя - станешь просвещенным. Победишь себя - станешь могущественным. Так у нас говорят старики.
- И ты победил себя, Ал. Однако если сравнивать это с болезнью, то она слишком глубоко пустила корни. Я помогу тебе облегчить симптомы, подготовлю специфическое лекарство, однако этот крест придется нести до самой Голгофы. И нести уверенно, иначе могут пострадать близкие.
- Спасибо, Уилл. Я этого не забуду. А что касается твоей оплаты, то она идет на покрытие затрат по ремонту помещения, а что до абонемента, то ты обнулил все запасы спиртного в моём заведении. Мы в расчете.
- Ты жулик! Я спас твою задницу! Я в суд подам!
- Мы живем в ужасное время, amigo.

- Ты все еще мне должен, - заявил историк, дымя сигаретой. -  И не забывай, что процентики то капают.
- Когда накопиться огромная сумма я просто напросто тебя застрелю и избавлю себя от долговых обязательств. Как в старое доброе время.
- Ну, тогда у тебя будут проблемы с еще одним псом-призраком. А другого такого специалиста  как я, чтобы спасти собственную задницу, у тебя нет.
- У меня уже достаточно опыта в этих делах и в ваших услугах я больше не нуждаюсь.
- Неблагодарная сволочь. Дай бутылку.
-  Тебе же еще статью писать, а ты еле  на ногах стоишь.
-  К черту статью. Я гражданин Соединенных Штатов! Самой свободной страны в мире! И сам решаю пить мне или работать! – он выкрикнул это как лозунг, на что из окна соседнего дома ему ответили уж слишком непристойно. – Убейся, вонючка! Понял!?
- А балду тебе не показать!?
- Обожрись дерьма и сдохни, Френки! – Уилл шатаясь, как вымпел на ветру, вспомнил фразу из «Бегущего человека» Стивена Кинга.
Алансо поддержал друга свистом и неприличным жестом в сторону окна недовольного, но тоже гражданина свободной страны. Из окна донеслось что-то в адрес «незаконных вшивых иммигрантов», но уже гораздо тише, так что подвыпившие друзья ничего не услышали.
- Завтра опять припрётся эта мегера, - Уилл скривился. – Ведьма. Чистокровный вампир, потомок Влада Дракулы!  Блэйд на ее фоне кажется лохом полукровкой и молокососом.
- Она тебе еще не дала? У тебя же такой шарм, что, не можешь ее охмурить?
- Не знаю, у  меня на нее не встанет.
- Брось заливать. Я то тебя знаю. Ты любишь стерв.
- Уж если кто здесь секс-машина, так это ты, amigo. А Фрейд на самом деле был старым извращенцем! Лично моё мнение.
- За Фрейда?
- За Фрейда!
Они выпили. Уилл посмотрел на часы. Было начало четвертого ночи. А долбанная статья еще даже не начата.
- Фантом, порожденный собственным сознанием, который может убить тебя – в голосе мексиканца ощущалась горечь. – Страшно осознавать, кем ты являешься на самом деле. Даже Альфреду Хичкоку такое бы в голову не пришло. Мне плевать на себя, Уилл, на людей, на весь этот чертов мир. Только Мишель. Я боюсь за нее. Что могу навредить, даже не осознавая это. Дерьмо!
- Послушай старина, - Мак-Грегор хлопнул мексиканца по плечу. – Одни говорят что сознание – боль жизни. Другие - что нужно иметь мужество, дабы пользоваться своим разумом. Природа наградила нас уникальными способностями, но в тот же момент ограничила их. Потому что неизвестно к  чему может привести человечество, тот генератор зла, который скрыт в черепной коробке. Ящик Пандоры, он ведь здесь, - Уильям указательным пальцем постучал по лбу. – Его нельзя открывать до конца.
- Как все же может быть страшен разум, если он не служит человеку…
Мак-Грегор посмотрел на друга. Лишь в такие моменты Алансо показывал, что тоже умеет бояться. Обыденная, холодная, серьезная маска ломалась и сквозь прорехи и трещины была видна искалеченная судьба четырнадцатилетнего мальчика, которому вложи в ладонь пушку и приказали убивать. С другой стороны, оказавшись на улице, Алансо мог погибнуть в пьяной драке, от передозировки наркотиков, сифилиса, туберкулеза, СПИДа или голода. Так какая же жизнь была лучше для него? Бандита или убийцы?
В затуманенном алкоголем мозгу историка не нашлось ответа. Многие обыватели ответили бы просто – судьба, священнослужители – воля Бога, атеисты и реалисты – так сложились обстоятельства.
Возможно, в будущем, наступит день, когда фантом вырвется на свободу вновь. Этому мог сопутствовать ряд различных причин: начиная от психологических или черепно-мозговых травм и заканчивая воздействием сильных наркотиков. Все что может ослабить сознание, те самые цепи, которыми им удалось сковать осознаваемую иллюзию.
Он предполагал, что этот день может настать. Алансо скорее всего тоже. Однако пока все шло в штатном режиме и травы помогали. А что дальше - покажет время. Вечный, неумолимый, созидатель и разрушитель, союзник и враг, - Хронос.


Примечания:

Vade retro, (Satanas)   - Изначально формула в экзорцизме «Отойди прочь, Сатана».