Море

Море бушевало третий день. Небо заволокло серыми рваными тучами, порывистый ветер безраздельно властвовал над сушей и над водой, а мелкий моросящий дождь утомлял своей монотонностью.
Я вовсе не собиралась ехать на море поздней осенью, тем более в Богом забытую деревеньку, находившуюся высоко в горах. Но порой судьба бывает капризной и вынуждает нас подчиниться её воле. Именно по её велению я оказалась в этом опустевшем краю, когда природа медленно, но верно угасает, когда стихия уносит прочь все следы пребывания здесь когда-то человека, а море становиться грозной  ледяной силой, бесчинствующей день и ночь.
После двух дней, тоскливо проведённых с старом деревенском доме, я наконец решила выйти и прогуляться до моря, хотя погода совсем этому мероприятию не благоприятствовала. Хоть и не было особо холодно, я натянула тёплый свитер, плотные джинсы и любимые кеды на все случаи жизни. До моря надо было спускаться 30 минут, и я не спеша отправилась в путь.
Зонта с собой не было, равно как и дождевика, но они бы всё равно не пригодились, так как ветер не на шутку разыгрался. Справа от дороги за холмами было хорошо видно море, которое рассекали свирепые грязно-серые волны. Приток свежего воздуха в лёгкие поднял слегка мне настроение, и, приободрившись, я ускорила шаг. Уже совсем скоро, даже не заметив как это случилось, я оказалась на берегу. Гул моря здесь был невероятный, ветер доносил солёные брызги морской волны, и создавалось такое впечатление, будто ты стоишь на краю пропасти, где внизу тебя дожидается Левиафан. Слипшийся песок не рассыпался в золотистые песчинки, а собирался в большие вязкие комки и затруднял движение. Повсюду валялись обломки некогда красивых перламутровых ракушек, лохмотья водорослей, а кое-где мусор, оставшийся от отдыхавших здесь летом людей. Одинокая чайка бродила по пляжу и даже не пыталась взмыть вверх – погода нелётная, а рыбу в бушующем море всё равно не поймать. Её маленькие блестящие глазки-бусинки испытующе на меня поглядывали: видимо птица недоумевала, что такая большая птица (пожалуй, именно птицей виделась я чайке) делает на этом пустынном пляже. Я слегка поёжилась, скрестила руки на груди и втянула шею в плечи.
Оглядывая небрежно весь берег, я заприметила одинокую фигуру, бездвижно сидящую на песке почти у самой кромки воды (хотя в такое ненастье кромка была понятием относительным). Это был мужчина, который, обхватив руками колени, внимательно всматривался вдаль, будто старался высмотреть в этой пучине кого-то. Море же в ответ отчаянно бросала ему в лицо колючие брызги. Но он по-прежнему не двигался. На нём была старая вытянувшаяся серая кофта, клетчатая кепка и потёртые, но не утратившие до конца своей элегантности вельветовые коричневые брюки. Я наконец осознала, почему так внимательно его обсматриваю – за последние пару дней я почти что одичала и мне нужно было хоть с кем-нибудь поговорить, чтобы вновь ощутить себя живой. Я отчаянно искала возможность, причину подойти к нему и заговорить. Но всё, на что мне удалось решиться, заключалось в следующем – я тихо подошла к нему с левой стороны и попыталась сделать вид, что тоже всматриваюсь вдаль. Неожиданно моя проблема решилась сама собой – мужчина первым заговорил со мной:
- Дааа, злится, чертяга, злится… Ишь вон что учудило!
Я повернула голову в сторону мужчины и попыталась рассмотреть его лицо: на вид ему было лет 75, лицо было похоже на печёное сморщенное яблоко, однако такой отпечаток тяжёлой жизни, да и ещё в таком климате, не испортил приятные черты лица этого человека. Его блёклые голубые глаза лишь на миг оторвались от горизонта и мгновенно окинули взглядом меня. Седые усы забавно топорщились, представляя собой нечто среднее между усами Будённого и Горького. На них застыли с величайшей покорностью маленькие капельки то ли дождя, по-прежнему мелко моросившего, то ли негодующего моря.
- Учудило – кто?
- Как кто, голубушка?! Море!
Я осторожно села на песок подле него и так же обхватила колени руками. Гул моря слегка стих и можно было услышать, как далеко на горизонте раскатисто грохочет гроза. Так мы сидели молча минут 10, как вдруг мужчина решил прервать затянувшееся молчание:
- Ты ведь не здешняя, так ведь? Я тебя раньше в здешних краях не видывал.
- Нет, не здешняя. Обстоятельства так сложились, что я тут застряла на пару дней.
- Да уж, хорошо застряла, ещё и в такой сезон! – ухмыльнулся мужчина.
Он невольно поёрзал на месте, указательным пальцем правой руки разгладил топорщившиеся усы и довольно фыркнул.
- А я вот тут сижу и вспоминаю одну местную легенду о рыбаке и морской ундине…
Эти слова были сказаны небрежно, как бы между прочим, однако старик замолчал и покосился на меня – заинтересовали ли его слова незнакомку или нет. Скорее из вежливости, чем из любопытства, я спросила:
- А что это за легенда?
Мужчина оживился и старательно прочистил горло. Ветер слегка стих, но море по-прежнему бушевало.
- Говорят когда-то в местной деревне, что там – в горах – жила одна девушка. Кроткая была, молчаливая, всем помогала, никому в просьбе нет отказывала. Все любили её, уважали, помогали ей кто чем мог – сирота она была гольная. Да вот когда время пришло ей замуж выходить (а женихов много нашлось для такой тихой и скромной девушки), она всем отказывала. Какая-то глупая гордость в ней взыграла. А в ту пору войны часто случались, и в деревню забрёл полк свойский, и был там один служивый – до чего хорош! – который девушке этой приглянулся. Она расцвела, как нежные полевые цветы ранней весной, похорошела вся и молчаливость вся её куда-то делась – только и делала, что постоянно о возлюбленном своём говорила. Так все и решили, что свадьбе скоро быть. Да только началась новая война, полк ушёл, а вместе с ним и наш служивый. Поморочил бедной девушке голову, а не женился. Видишь, как море отчаянно буянит? – старик кивнул в сторону негодующего моря.
- Да, вижу. – я и сама не заметила, как увлёк меня рассказ этого человека.
- Вот в таком же отчаяние была и бедная девушка. Перестала есть, спать, каждый день увядала как цветы полевые осенью. А однажды исчезла, пропала без следа. Нашлось пару мальчишек, которые видели, как она прыгнула с небольшого холма в море и утонула. Кто поверил, а кто нет, да с тех пор её никто не видывал и на том и порешили – утопленница.
Старик вздохнул и как-то печально помотал головой.
- Прошло 17 лет, и деревня изменилась до неузнаваемости. А история той утопленницы переросла в красивую легенду – мол, она утонула, а на дне морском бедняжку подобрал морской король, который сделал её своей женой. У них родилась дочка – морская ундина с прекрасными золотистыми волосами, в которые были вплетены ракушки и морские звёзды. Эту легенду придумали рыбаки, которые каждый день выходили в море ловить рыбу. Кто-то иногда видел прекрасную девушку с золотыми волосами в воде – а потому и возникла эта история. Вообще среди рыбаков считалось не только большой редкостью, но и большой удачей встретить эту морскую незнакомку. Встреча с ней сулила прекрасный улов, хорошую погоду на море и благополучное возвращение на берег. Только она никогда близко не подплывала к лодкам и ничего не говорила, отчего казалась полуграмотным рыбакам существом мифическим, нереальным. Всё изменилось, когда в деревню приехал тот самый служивый со своей семьёй – красавицей женой и юным сыном. Эх, зря они приехали…
Старик замолк. А море и не думало униматься. Казалось, оно ещё больше раззадорилось. Я невольно поёжилась и вытянула ноги вперёд – они уже начали затекать. Так мы вдвоём молча сидели на песке, и моросивший дождик всё так же не унимался. Время шло, а мой рассказчик по-прежнему молчал, и я не решалась его потревожить. Похоже, его на самом деле расстроило то, что служивый вернулся в деревню. Но мне безумно хотелось услышать продолжение истории и я решилась наконец нарушить затянувшееся молчание. Однако не успела я открыть рот, чтобы сказать хоть слово, как старик откашлялся и продолжил.
- Сын стал ходить в море с рыбаками, порой забавы ради, а порой и по делу. Правда, рыбак из него был никудышный, но рыбаки его всё равно брали с собой – забавы ради, как они говорили. А он был юношей поэтичным, возвышенным, его тянуло в море за новыми ощущениями и эмоциями, которых он никогда не испытывал. Его жизнь протекала спокойно и размеренно и так продолжалось бы и дальше, если бы не случилось одно событие, которое перевернуло всю его жизнь. Раз и навсегда, как бы банально это не звучало.
- А что же это за событие? – перебила его я, не позволив завершить ни свою мысль, ни рассказ.
- Какая ты нетерпеливая, голубушка. Подожди, сейчас всё расскажу. Итак, событие…Ага, однажды юноша отправился как обычно в море с рыбаками, и ничего не предвещало беды. Но когда лодка оказалась на приличном расстоянии от берега, вдруг начался шторм. Море буйствовало и негодовало, почти как сейчас, волны метали чахлое судёнышко из стороны в сторону, и не было конца этому кошмару. Сын служивого не удержался и упал в воду. Так бы и утонул, да тут из пучины морской показалась золотистая головка ундины. Она с лёгкость подхватила его и поплыла в сторону берега. Когда юноша очнулся, был уже закат. Алое солнце бликами отражалось на водной глади – море совершенно успокоилось, был полный штиль. Рыбаки благополучно добрались до берега и ушли по домам. Из воды показалась ундина, и её нежные карие глаза с тревогой и заботой смотрели на юношу. «Как ты?» - спросила вдруг она, её тонкий тихий голосок был похож на шелест воды о камни на дне. «Жив. И только благодаря тебе, прекрасная незнакомка!» - ответил смелый юноша. Ундина залилась прекрасным румянцем. «Иди домой, родные тебя уже заждались. Но завтра на закате возвращайся, я буду тебя ждать!» Смех как колокольчик зазвенел в вечернем воздухе, за ним последовал всплеск, и дочь моря исчезла. На следующий день юноша вернулся на берег, и там его уже ждала ундина. Они говорили обо всём на свете и с каждой минутой всё больше осознавали, что друг без друга жить не могут. И тогда он начал убеждать её выйти из моря, покинуть отца своего и стать его женой. Ундина страстно этого желала, но мысль о том, чтобы оставить отца и дом свой родной, страшила и пугала её. Он убеждал мягко, но решительно три дня подряд, и на третий день она поддалась его настойчивым уговорам. Ундина вышла из воды, и вскоре они поженились.
- Как это романтично и так красиво! – я была в восторге от этой истории, больше похожей на сказку.
- Может быть, да только это ещё не конец. Молодая жена вскоре начала чахнуть и увядать и от всей её морской прелести не осталось и следа. Она тосковала по отцу, по дому, по своим морским друзьям. К тому же море всё это время не прекращая бушевало – это король моря призывал обратно свою дочь. Рыбаки не могли выйти в море и ловить рыбу, и деревня начала голодать. Так длилось с месяц или больше, да только однажды утром юноша нашёл бездыханное тело своей любимой жены. Горю его не было предела, и, похоронив её, он закрылся от всего мира. И больше не стало его. Ну вот, пожалуй, и всё…
Я была ошарашена. Начало обещало прекрасную историю любви, а закончилось всё почти как в «Ромео и Джульетте». Я была разочарована, что тут сказать. Но старик не замечал моего разочарования. Он продолжал вглядываться вдаль и больше не сказал мне ни слова. Море всё не успокаивалось, мелкий дождь всё ещё шёл, а ветер с новой силой задул в спину. Рваные облака приобрели новый рыжевато-серый оттенок, но реже не стали. Стихия не унималась. Мой собеседник  медленно встал, бросил последний взгляд на море и двинулся в сторону деревни. Когда он уже почти покинул пляж, я вдруг услышала:
- Не засиживайся, перед закатом буря только усилиться.
- Не буду! – крикнула я в ответ.
И только теперь я увидела нечто, что лежало всё это время справа от старика – букет свежих полевых цветов.
На следующий день, когда я проснулась рано утром, я поняла, что что-то изменилось. Воздух был другим, и звуки тоже изменились. Я мгновенно оделась и вышла из дома. Меня встретило ясное синее небо, солнце лениво поднималось на горизонте, был полный штиль, и море поражало своим спокойствием – в прозрачной глади отражалось небо и холодный диск солнца. Буря закончилась, непогода отступила. Моё настроение заметно улучшилось и мне показалось, что моё вынужденное пребывание здесь не так уж мучительно. Я медленно пошла по деревне, вниз к морю. Меня встретила местная жительница напротив небольшого покосившегося домика.
- Доброе утро, девушка! К морю идёте?
Я подошла к ней поближе, чтобы немного с ней поговорить.
- Ну да, так, прогуливаюсь. А то до этого три дня непогоды меня превратили в узницу.
Женщина понимающе кивнула.
- А мы, местные, уже привыкли. Эти три дня стали своего рода закономерностью.
- То есть как? – я недоумевала. – Так часто бывает?
- Нет, только три дня в году, что самое удивительное. Именно в эти три дня природа будто сходит с ума. А началось это всё, когда сын того вояки привёл в дом ту девицу…
- Постойте, а когда это было?
- Да давно, уж сейчас и не вспомню…Ах, да, где-то лет 60 назад. Местный паренёк привёл в отчий дом невесту, а у неё вид был будто не человеческий – волосы золотые, глаза русалочьи и походка уж больно плавная. Они поженились, да только супружеская жизнь не заладилась – чахнуть стала девица да и померла через месяц. Рыбаки её местные хоронили вооон на том холме, а у вдовца молодого от горя разум помутился. Так и не пришёл в себя. С тех пор в эти три дня природа негодует, море волнуется, словом, беда.
- А как эта непогода с той историей связана?
- Что значит как? Связана и ещё как! Парень то девицу свою привёл в дом как раз на третий день, а рыбаки, что видели её, все как один говорили – это ундина, дочь морского владыки. Потерял он свою дочь, вот и гневается, требует её обратно. Да только не знает он, седовласый старик, что нет в живых его дочки. А вдовец этот – теперь уж старик – приходит три раза в год к морю – как раз в эти три дня непогоды – и ждёт на берегу свою жену. Он уверен, что она не умерла, а всего лишь от тоски по отцу вернулась домой, в море. И он ждёт её уже 60 лет, и всё надеется, что однажды она к нему вернётся. Ох, такая вот история.
Женщина печально покачала головой и медленно пошла в сторону дома. А я так и осталась стоять у калитки, не смея шелохнуться. Реальность слилась с вымыслом, правда – с ложью, и уже сложно было разобраться, где заканчивается легенда и начинается жизнь. Природа же медленно, но верно приходила в себя после трёхдневной бури. Всё вернулось на круги своя. Покой и мир. Тишина и умиротворение. До следующего года.
Море бушевало три дня, а на четвёртый - затихло.