Пасьянс на червонцах

   
     Анатолий  Скала             Пасьянс  на  червонцах.

    Стрелки  часов  встали  на  без  пяти  четырнадцать.   Время  в  «Фито – кафе»,  где  стояла  Лили  в  очереди,  опрокинулось.  Тростниковые  стены  его  растворились  в  пространстве.
    И  тотчас  в  ухо  Лили  кто-то  тихо  шепнул:  «Купи  лампу  за  два  пятьдесят,  лампу  токопроводную!»
    Кто  шепнул,  Лили  не  поняла —  впереди  нее  была  очередь  человек  из  семи,  и  все  головы  были  низко  склонены  к  витрине.   За  спиной  у  Лили  было  пусто.  И  все-таки  кто-то  же  попросил  ее  купить  лампу!  И  Лили,  как  во  сне,  повторила,  когда  оказалась  у  кассы:  «Дайте  лампу  за  два  пятьдесят,  токопроводную…»
    Ей  подали  коробочку,  что  используются  при  упаковке  изделий  из  золота  и  серебра;  только  в  той,  что  подали  Лили,  в  глубине  находилась  стекляшка  с  торчащими  во  все  стороны  проводочками,  и  поверхность  ее  была  сплошь  в  мелких  циферках!  Настоль  мелких,  что  видеть  их  можно  было  лишь  под  микроскопом.
    Сзади,  из-за  спины  появилась  рука.  С  пачкой  красных  червонцев.  Лили,  не  оборачиваясь,  взяла  деньги,  вложив  в  эту  руку  коробочку  со  стекляшкой.
    В  тот  же  миг  где-то  под  потолком  что-то  жутко  заухало,  завизжало,  ни  с  чем  несравнимый  свист  пронзил  Лили  уши.  Так  свистеть  мог  лишь  воздух,  стремящийся  из  пробитого   метеоритом  космического  корабля.  И  Лили  стало  ясно:  еще  через  миг  она  вся,  до  последнего  атома,  изойдет,  улетучится  из  того,  что  до  сих  пор  служило  ей  телом.
   —  Держите  меня! —  закричала  она  слишком  громко,  чтоб  это  действительно  было  жалобно  или  правдоподобно. 
   Сзади  кто-то  схватил  ее,  может  быть,  даже  тот,  кто  ей  отдал  червонцы,  сдавил  так,  что  все  косточки  захрустели.  Но  Лили  с  удивительной  легкостью  выскользнула  и  из  рук,  и  из  собственной  оболочки,  и  взвилась  к  потолку.  Голова  ее  угодила  во  что-то  влажное  и  пушистое…  вероятно,  в  какой-нибудь  шарф  или  чей-нибудь  воротник.  Как  потом  оказалось  —  в  сугроб.
    Лили  встала,  стряхнула  снег  с  лица  и  плеч.  Огляделась:  она  была  на тротуаре  у  входа  в  «Фито – кафе».  В  нем  она  и  была,  пока  не  улетучилась  через  крышу  на  улицу.   
     «Зачем  я  здесь? —  удивилась  Лили.— Очень  странно!»
    Хотя  странного  в  этом,  в  общем-то,  ничего,  разумеется,  не  было.  Заходила  она  в  это  «Фито – кафе»  чтоб  купить  трын – траву.  Что  потребовалась  им  с  соседкой,  напарницей  по  пасьянсам  и  магиям,  для  новейшего  приворотного зелья.         
     Что  и  было  в  сегодняшнем  посещении  кафе  странное,  так  лишь  то,  что  сегодня  ей  здесь  вместо  трав  не  всучили  пригоршню  сушеных  пиявок  в  придачу  с  полудюжиной  лапок  от  вдовых  лягух  —  что  здесь было не редкостью,  —  а  всучили  стеклянную  лампу,  и  вместе  с  ней  —  кучу  денег!      
    Вернувшись  домой,  она  вытряхнула  содержимое  сумочки  на  трюмо  и  воскликнула:
    —  Слушай,  Стас,  у  меня  в  сумке  деньги  откуда-то! 
    Супруг  ее,  даже  не  выходя  из  своей  комнаты,  и,  не  слишком  задумываясь  над  столь  странным  ее  сообщением,  глухо  пробормотал: 
    —  Так  давай  их  сюда!          
    —  Ну,  конечно  же!.. —  отвечала  Лили. 
    Увидав  на  лосиных  рогах,  что  служили  в  прихожей  им  вешалкой,  полушубок  соседки,  Лили  вскрикнула:
    —  Так  Верусенька   здесь?
    —  Ну  откуда  мне  знать! —  отвечал  ей  супруг. 
    —  Раз  ее  полушубок  здесь,  то  Верусенька  тоже  здесь, —  с  совершенным  презрением  к мужу  сказала  Лили. 
    Проскользнув  в  свою  комнату,  Лили  плюхнулась  на  диван.  У  компьютера,  точной  копии  мужнего,  упиралась  очками  в  стекло  монитора,  Веруся. 
    —  Нет,  ты  мне  не  поверишь, —  сказала  она,  ударяясь  толстенными  линзами  об  экран, —  это  что-то,  вообще,  сногсшибательное  —  писк  модерна  и  мыши,  нашедшей  в  корзине  компьютера  кусок  сыра…
    У  Веруси  все,  хоть  сколько-нибудь  выдающееся,  было  писком.  На  этот  раз  ее  писком  был  выисканный  в Интернете  пасьянс.         
   —  Писк  слона,  наступившего  на  ежа,  —  объявила  она,  поворачиваясь  к  Лили.  На  лице  ее  был  восторг… Макияж,  губы, зубы  в  слегка  приоткрытом  рте,  и  большие  очки,  закрывающие  половину  лица,  —  все  служило  ей  к  выражению  ее  радости.      
    —  Настоящий  отпад!  Пасьянс  «Денежный»  на  червонцах!  Неслыханно, —  повторила  она  и  взвизгнула  от  восторга. 
    Лили  только  взглянула  на  сумочку  и  подумала: « Это  все  неспроста!»  И  спросила:
    —  Но  как  же…  червонцы,  они  ж  все  одинаковые?
    А  уж  в  ухо  ей  кто-то  шепнул:  «Нет,  не  все…  нет  не  все  одинаковые!..»
    —  Нет,  не  все  одинаковые! —  повторила  Веруся,  как  будто  услышала  этот  шепот  на ухо  Лили.    
    «Нет,  не  все…» —  догадалась  уже  и  сама  Лили.
    —  У  них  номера  разные, —  закричали  они  обе  разом.   
    —  Точно.  Ты  посмотри! —  снова  стукнулась  Вера  стеклами  об  экран. —  Здесь  для  каждой  из  карт  соответствуют  номера  на  червонцах.  Дама  —  три,  туз —  одиннадцать…
    Лили  сразу  же  пересчитала  червонцы.  Их  было  ровнехонько  пятьдесят  шесть  листов – как  в  колоде  карт!
    Предчувствуя,  что  сейчас   непременно  случится  чего-то  чудесное,  она  крикнула:
    —  Стас,  иди  сюда.
    —  А  зачем?
    —  Здесь  у  нас  сейчас  будет  чудо!
    —  Оставь  себе! —  отвечал  Стас  рассеянно.  Он  сидел  в  своей  комнате  за  компьютером,  и  был  занят  проблемой  немедленного  уничтожения  надоевшего  ему  Интернета.  Для  него  самого  Интернет,  как  таковой,  опасности  не  представлял.  Но  то,  что  касалось  воздействия  мировой  Сети  на  Лили  и  Верусеньку,  отражалось  на  Стасе,  и  это  уже  было  невыносимо. 
    Подружки - язычницы  уж  давно  были  тем  лишь  и  заняты,  что  по  целым  дням  рыскали  в  закоулках  Сети  и  выискивали  там  то  какие-то  заклинания,  то  снадобья,  то  пасьянсы  и  заговоры.  Если  и  не  способные, по  их  мнению,  изменить  судьбу  вверившихся  им  клиентов,  то  обязанные  изменить  положение  их  самих.  Разумеется,  материальное! 
    Но  пока  было  все  как  раз  наоборот…
    По  ночам  по  квартире  летали  не  запахи  ароматной  стряпни,  а  стояла  сводящая  человека  с  ума  вонь  от  парящихся  в  кухне  зелий  и  снадобий.  Стас  же  был  человек,  пускай  умный,  но  лишь  человек.  А  совсем  не  колдун!  И  хотя  до  сих  пор  не  сошел  с  ума  от  всех  запахов,  но  и  денег  носить  домой  больше,  чем  получал  на  работе,  никак  не  мог. 
    А колдуньи-язычницы  со  своей  разорительной  деятельностью  с  каждым  становились  нахальнее.  И  уже  начинали  приглядываться  кой  к  чему  из  вещей  Стаса.  И  в  первую  очередь  к  его  другу  компьютеру.       
    Это  и  подтолкнуло Стаса  на  мысль  положить  конец  безобразиям  как  самих чернокнижниц,  так  и  главной  помощницы  их  —  Сети!  И  на  этот  счет  в  голове  у  него  уже  были  весьма  перспективные  мысли.      
    Ну,  а  так  как  в  одной  голове  трудно  существовать   двум  иль  более  мыслям,  то  Стас  даже  и  не  задумывался,  что,  наверное,  лучше  бы  начать  эту  борьбу  не  с  Сети,  а  с  Лили  и Верусеньки.  А  потом  уже  связываться  со  Всемирною  Паутиною!   
    И  по  той  же  причине  забитостью  головы  этой  мыслью,  Стас  вовсе  забыл  о  червонцах,  которые  принесла  Лили  с  улицы.  И  не  вспомнил  бы  никогда,  не  раздайся  минут  через  пять  в  женской  комнате  восхищенный  Верусинькин  крик:
    —  Ой,  Лили,  у  тебя  столько  денег?  Я  столько  ни  разу  еще  и  не  видела!  Ты  ограбила  банк?!!         
    —  Что  у  вас  тут  такое? —  просунулся  в  дверь  к  колдуньям  Стас.  Но  подружки  уже  застилали  червонцами  белый  столик  из  мрамора,  специально  заказанный  для  пасьянсов  женой.  И  заказанный  на  последние  деньги,  вернее  на  премию,  о  которой  Стас  мечтал  целый  год. 
    И  сейчас  при  одном  только  воспоминании  о  том  дне,  когда  столик  свалился,  как  снег —  верней,  камень  —  на  бедную  его  голову,  голова  эта  сразу  же  разболелась!             
    Стас  погладил  ее  двумя  пальцами  вокруг  темечка  —  иногда  это  действовало  успокаивающе  —  и  попросил:
    —  Одолжите  мне  денежки  на  минуточку:  я  до  ксерокса  —  и  обратно!
    —  Не  вздуривай!.. —  отвечала  Веруся.
    —  Айн  момент:  деньги  —  мне,  дубликаты —  вам, —  уговаривал  Стас.
    —  Ни  за  что!  Деньги  наши! —  вскричала  Веруся,
    —  Мои, —  уточнила  Лили.
    —  Хорошо!  Половина  —  мне,  половина  —  вам! —  согласился  Стас.
    —  Деньги  наши! —  настойчиво  повторила  соседка.   
    —  Мои, —  вновь  напомнила  всем  Лили.
    —  Ну,  хотя  бы  червонец! —  не  выдержал  и  уже  понемногу  сдавался  Стас.
    —  Нет!.. —  отрезала  вновь  Лили.      
    —  Вам  же  хуже,  —  сказал  угрожающе  Стас.

    Он  направился  к  мужу  Верусеньки.  Идти  было  не более  двух шагов  —  до  соседней  двери,  за  которой  жил  Игорь  с  женой.  Верней,  Игорь  жил  сразу  за  дверью,  в  прихожей.  А  все, что  было еще  в  их  квартире,  уже  занимала  Верусенька.   
   Игорь  пил,  взгромоздившись  на  спинку  дивана.   Вокруг  него,  и  в  глуби  других  комнат  все  было  занято  фолиантами  по  гаданиям,  диетам  и  выкройкам,   по  пасьянсам  и  всяческой  дряни.  Колодами карт  всех  мастей  и  цветов.  Кроме  этого,  было  в  этих  двух  комнатах  место  также   для  трав,  разных  внутренностей  от  животных, сушеных  и  вяленых,  недосушенных  и  уже  протухающих.  Было место  для  разных  частей  от  скелетов,  и  целых  скелетов,  включая  в  себя  кости  динозавров,  рога  носорогов,  самих  носорогов,  безрогого  черепа  от  лося.  (Рога  от  него  утащила  Лили  и  устроила  из  них  вешалку.)  В  общем,  было  здесь  место  всему  —  кроме  места  для  Игоря.      
    Он  сидел  на  обтрепанной  спинке  дивана,  смотрел  телевизор,  прилепленный  к  потолку,  и  пил  «Кока  колу».  И, судя  по  запаху,  там  была  не  совсем  «Кока  кола». 
    —  Пьешь? —  спросил  Стас,  пробираясь  к  нему  сквозь  завалы  из  справочников  и  пособий  по  магии.    
    —  Пью, —  ответствовал  Игорек.
    —  А  что  пьешь?
    —  Что  дадут,  то  и  пью.
    —  А  ты  знаешь,  что  девки  сидят  на  червонцах  и  кажут  нам  кукиши?
    —  Нет,  не  знаю, —  сказал  Игорек.  Голова  у  него  запрокинулась  и  ударилась о  висящую  сзади  полку  с  какими-то  сонниками.
    —  Хорошо.  Покажи,  в  таком  случае,  где  лежит   у  вас  нынче  ксерокс? —  спросил  Стас. 
    —  Не  помню.  Ищи  сам…  Хотя  нет…  Иди  к  Вове  на первый  этаж.  Он  взял  ксерокс  неделю  назад,  пускай  он  его  и  находит!.. 
    Стас  ушел.
    Через  час  Игорь  вспомнил,  что  ксерокс  ему  Вова,  кажется,  возвратил.  Бросив  спинку  дивана,  он  начал  искать  аппарат  и  нашел  его  в  куче  старых  рубашек  и  простыней  в  детской   ванночке,  неизвестно  зачем  купленной  Верой.  Скорей  всего,  для  вываривания  в  ней  костей  от  овец  или  кур.  Разговора  о  детях  у  них  в  семье  никогда  вроде  не  было. 
    Не  вытаскивая  аппарат  из  посудины,  Игорь,  хоть  и  не  сразу,  и  с  частыми  остановками,  но  доставил  свой  груз  до  соседней  квартиры.
    Бросив  все  это  возле  дверей,  он  вдруг  вспомнил  о  деньгах,  которыми  перегружены  женщины.  Прошел  тихо  до  девичьей,  открыл  двери  и  встретил  за  ними  полную  пустоту. 
     «Ушли  девоньки?..» —  свистнул  он  в  удивлении.  И  увидел  червонцы  на  столике!  И  еще  раз  присвистнул: «Ушли   девки…  А  денежки  бросили!..  Не  нужны,  что  ли,  денежки?»
    Он  совсем  уж  собрался  взять  пару  червонцев,  лежащих  на  столике,  но  его  самого    взяли  ласково  под  локоток.
    «Положь  денежки»,—  произнес  кто-то  столь  же  ласково  ему  в  уху. 
         
    Еще  через  час  в  ту  же  дверь  вошел   Стас.   И,  как  Игорь,  пройдя  сквозь  квартиру,  увидел  внутри  женской  комнаты  пустоту.  И  червонцы,  лежащие  на  сверкающем  белизной  столе. 
    «Что  за  черт?— удивился  Стас. —  Деньги  брошены,  девок  —  нет!  Надо  денежки,  пока  девок  нет,  поскорее  скопировать!»
    Он  включил  ксерокс  в  сеть,  и  стал  думать,  где  взять  лист  бумаги  под  копии…  И  услышал  неясный,  как  будто  бы  из  какой-то  трубы  доносящийся  крик: 
    —  Стасик,  миленький,  побыстрее  достань  нас  из  этого  монитора!
    —  Какого  к  чертям  еще  коридора? — прокричал  в  ответ  Стас.  Раздраженно  подумал: «Вернулись  язычницы,  чтоб  их  черт  к  себе  позабирал!..»
    —  Стас,  я,  что  говорю?  Помоги  нам  с  Врусенькой  выбраться  из  проклятого  монитора! —  послышалось  и  в  другой  раз.
    Крик,  казалось,  катился  со  всех  сторон.  Покрутив  головой,  и  опять  сделав  вид,  что  не  слышит,  Стас  медленно  двинулся  за  червонцами  в  женскую  комнату. 
    Вопли  здесь  раздавалась  гораздо  отчетливей.  Наконец  Стас  взглянул  на  светящийся  монитор  —   и  из  рук  его  полетели  на  пол  и  бумажки  и  денежки,  что  успел  прихватить  он  со  столика.  А  за  ними  куда-то  умчались  и  мысли,  оставив  его  один  на  один  с  монитором.      
    Экран  его  был  наполнен  какими-то  циферками,  закорючками,  петельками,  настоль  мелкими,  что  разглядеть  их  в  подробностях  можно  было  лишь  в  микроскоп!  Да  и  то  вряд  ли  —  вся  эта  ерундистика  прыгала,  мельтешила,  кривлялась.   А  сквозь  все  это  мельтешение  и  кривляние  проступали,  на  миг  исчезали,  и  вновь  появлялись,  и  тоже кривлялись  в  неведомом  диком  танце,  две  женщины. 
    И  все  это  выглядело  глупо,  дико  и  несуразно.
    «Чушь  какая-то!» —  рассудил  Стас.  И  вовсе  уже  хотел  выключить  технику…  Но  не  стал.  Или  может,  не  смог  —  потому  что,  вдруг,  кто-то  невидимый  ухватил  его  за  руку  и  шепнул  прямо  в  ухо  или  даже  в  голову: «Положь  денежки,  и  не  трогай  их  более!»
    «Ерунда, » —  повторил  снова  Стас. Но, однако,  послушался  шепота  и  положил  червонцы  на  стол.    
    Монитор  успокоился,  и  на  нем  проступили  уже  совершенно  знакомые  рожицы  Лили  с  Веркой.  И  тут  же  раздался  их  крик:
    —  Стас!  Ты  будешь  вытаскивать  нас  из  этой  дыры  или  нет?  —  прозвучало  Верусино. 
    —  Стасик,  миленький,  сделай   что-нибудь!.. —  вслед  за  тем  раздалось  и  слезливое  Лилино.   
    —  Как  туда  вы  попали? —  спросил  удивленный  Стас.  Он  как  опытный  программист  знал:  чтобы  дать  звук  и  изображение  двух  пасьянчиц  в  компьютере,  нужна  техника,  да  к  тому  же  и  ум.  Ни  того,  ни  другого  у   девок,  конечно  же,  не  было.
    —  Кто  вас  этому  научил? —  спросил  он.   
    —  Чему  этому?  —  закричали  враз  женщины.
    —  Ну…. забраться  туда?.. 
    —  Идиот!  -  завизжала  Веруся. —  Ты,  чего,  не  поймешь?  Мы  никак  не  могли  разложить  тот  пасьянс  из  червонцев  на  столике,  сколь  ни  мучились!  И  попробовали  разложить  его  на  экране  компьютера!   Теперь  понял,  что  у  нас  вышло?
    —  Что? —  спросил  Стас.
    —  Он  забрал  нас  к  себе,  проклятущий  компьютер! —  и  сейчас  из  него  мы  не  можем  куда-либо  выбраться! 
    Стас  хотел,  и,  наверное,  при  желании  смог  бы  и  рассмеяться.  Но  ему  в  этом  что-то  опять  помешало. 
    —  А  может  быть,  мне  вас  выключить,  чтобы  вы  не  ругались?  —  спросил  он  язычниц.      
    —  Скотина! —  сказала  Веруська.
    —  Не  смей  так  говорить  с  моим  мужем, —  вступилась  за  Стаса  Лили, —  а  то  он  и  действительно  нас  с  тобой  может  выключить.
    —  В  другой  раз  уж  точно, —  ответил  Стас.  —  Сейчас  же,  на  первый  раз,  может,  прощу.  Кстати,  вы  там  общаться – то  между  собой  можете? —  спросил  он.
    —  Да! —  ответила  мужу  Лили.  —  Мы  здесь  в  моей  комнате,  точной  копии  той  моей,  где  сейчас  сидишь  ты.  И  мы  здесь  разговариваем!   Только  нам  из  нее  нету  выхода.  Мы  так  долго  не  выдержим!  Ну,  придумай  же  что-нибудь,  чтобы  вытащить  нас  отсюда!    
    —  Хорошо,  я  подумаю, —  обещал  девкам  Стас.  —  Вы  пока  побеседуйте  меж  собой,  а  я  скоро  вернусь.  —  Он  убавил  в  компьютере  звук  и  отправился  к  Игорю.
    И  нашел  его  поднимающимся  с  первого  этажа,  да  еще  со  здоровым  фингалом  под  глазом. 
    —  Послушай, —  сказал  ему  Стас, —  Наши  девки  застряли  в  компьютере.   
    —  Ну  и  ладно, —  ответил  ему  Игорек. —  Пускай  чуточку  передохнут  от  своей  чертовщины! 
    —  Это  все  бы  так, —  сказал  Стас. —  Только  как  нам  быть  с  деньгами?
    —  А  что  с  деньгами? —    посмотрел на  него  Игорек,  проверяя  и  парочку  ссадин  на  красном  носу.      
    —  Да  тут  дело такое, —  замялся  Стас. —  Как  я  понял,  те  денежки  как-то  связаны  с  нашим  компьютером  —  когда  я  их  попробовал  взять,  монитор  начал  дергаться.  И  мне  кажется,  если  эти  червонцы  забрать,  наши  девки  исчезнут.  И,  думаю,  их  не  будет  уже  ни  в  компьютере  и  ни  здесь  —   вообще  нигде  больше  не  будет. 
    —  И  ладно, —  опять  повторил  Игорек. —  Пусть  не  будет. —  И  двинулся  в  девичью  комнату.
    Здесь  все  было  по – прежнему:  деньги,  как  и  до  этого,  находились  на  столике,  Лили  с  Веркой  —  в  компьютере. 
    —  А  чего  они  как  немые?  Губами  шевелят,  а  звука  нет!.. —  удивленно  спросил  Игорь  у  Стаса.
    —  Да  я  звук  убрал, —  сказал  Стас.  —  Чтоб  поменьше  ругались!
    —  Умно,  умно, —  похвалили  его  Игорек. —  Ну,  так  что  же  тут  с  деньгами?  —  возвратился  он  к  главному. 
    —  Вот,  смотри, —  сказал  Стас  и  поднес  руку  к  столику  —  экран  тотчас  же  пошел  цифрами,  начал  дергаться  и  чернеть,  словно  он  подвергался  насилию  и  ограблению.
    —  Вот  ведь  сволочи! —  не  сдержался  от  ругани  Игорек. —  Это  все  те  бандиты  устроили…
    —  Что  еще  за   бандиты? —  спросил  Стас.
    —  Да  так…  Были  тут…  Когда  тебя  не  было…—  отвечал  Игорек.  —  И  совсем   неожиданно,  вдруг,  пропел: « Цифры…  циферки!»  И  спросил: —  Как  ты  думаешь,  и  надолго  они  там  застряли?
    —  Да  откуда  мне  знать?  —  сказал  Стас.
    —  Ну,  тогда  я  пойду,  соберу  в  кучу  Веркину  литературу.  Вдруг  да  кто  и  позарится  на  проклятую  чертовщину.  А  там  видно  будет. 
    Взглянув  еще  раз  на  червонцы,  он  вышел,  ничуть  не  беспокоясь  о  судьбах  попавших  в  беду,  а  вернее,  в  компьютер,  подружек.   
    Чуть  ближе  к  вечеру  возвратился,  продав  книги  какому-то  начинающему  колдуну.  И  опять  ушел,  забрав  все,  что  нашел  в  ридикюлях,  кармашках  и  разных  шкатулочках, остающихся  после  дам. 
    Интересно,  что  самых  дорогостоящих  украшений  после  их  исчезновения  не  обнаружилось.  Потому  средства,  вырученные  за  печатное  барахло  и  ненужную  бижутерию  удалось  растянуть  всего  на  два  дня. 
    После  этого  мужья  дали  звук  женщинам.         
    —  Скоты,  —  раздалось  из  динамиков. —  Сволочи!  —  И  подобное  продолжалось  еще  с  полчаса.  А  затем  раздалось:   
    —  Вы,  что,  нас  заморить  собираетесь?  Алкаши!!!  Вы  там  пьянствуете,  а  мы  с  голоду  подыхай?  Хоть  закуску  нам,  что  ли,  какую  на  столик  выкладывайте!  Ведь  не  можем  же  мы,  как  и  вы,  целый  день  без  закуски  пить! 
    То,  что  женщины  в  их  компьютерной  виртуальности   могли  пить,  да  к  тому  же  хотели  есть,   для  мужей  оказалось  большой  неожиданностью!   
    После  нескольких  опытов  оказалось,  что  вещи,  а  также  продукты,  положенные  на  пасьяночный  стол,  появлялись  и  в  комнате,  где  сидели  две  пленницы.  Даже  больше  того —  эти  кушанья,  после  полного  насыщения  жен  в  виртуальном  их  мире,  в  реальности  никуда  не  девались!   
    Капустные  пирожки,  например,  пролежали  в  тарелках  неделю!  И  только  слегка  зачерствели  да  несколько   потеряли  свой  первоначальный  вид.  Пирожные  и  конфеты  с  печеньем  могли  сохраняться   и  более долгое  время,  особенно  если  на  ночь  их  уносить  в  холодильник.  Молочные  и  мясные  блюда  были  разовыми.  Их   на  час  или  два   выставляли  на  столике  перед  экраном,  а  когда  виртуальные  жены,  насытившись,  отходили  ко  сну,   мужья  тотчас  же  подъедали  пельмени  с  бифштексами  в  своей  комнате. 
    Вскоре  женщины  стали  припрашивать  себе  также  шампанское.
    Стас  сказал:
    —  Знаешь,  кажется,  наши  девоньки  начинают  толстеть…
    Разговор  этот  происходил  после  того,  как  Лили  и  Веруся,  попытались  плеснуть  в  мужей  ягодным  киселем,  подаваемым  им  второй  или  третий  день  подряд.  И  хотя  цель  была  не  достигнута,  Стас  и  Игорь  ушли  от  них  в  бывшую  Лилину  комнату.      
    Здесь  они  себя  чувствовали  в  безопасности. 
    —  Нужно  их  посадить  на  диету,  —  сказал  Игорек,  поглядывая  через  дверь  на  взбесившихся  женщин.  —  Мы  должны  позаботиться  о  здоровье,  а  также  фигурах  их!  Для  чего  нам  потом  две  матроны,  похожие  на  коров?      
    Он  нашел  фолиант  по  диетам  и  выбрал  рецепт,  действенный  для  любой  части  света  и  тела.  После  этого  убрал  полностью  звук  в  компьютере.         
    Через  пару  недель  население  женской  комнаты  обрело  уж  давно  позабытый  девичий  вид.  Лица  их  стали  светлыми,  и  наполнились  благородством,  фигуры  же  истончились  и  стали  выскальзывать  из  просторных  одежд. 
    По  причине  просторности  и  ненужности  женского  гардероба,   мужья  вытащили  и  снесли  на  базар  содержимое  платяных  шкафов.  А  взамен  привезли  сразу  несколько  ящиков  с  полусладким  шампанским.
 
    После  этого  жизнь  их  стала  налаживаться!  Проходя  по  пустым,  гулким  комнатам,  мужики   приохотились  предаваться  дискуссиям  на  различные  философские  темы.  Их  умы  волновал  и  смысл  жизни  вообще,  и  смысл  жизни  отдельных  супружеских  пар.   
    Если  в  ходе  беседы  случались  какие-то  разногласия,  то  друзья  тотчас  уединялись  в  квартире  у  Игоря,   и,  откупорив  пару  пива  или  же  шампанского,  приходили  к  консенсусу.   В  трудных  случаях  к  ним  на  помощь  спускались  живущие  этажом  выше  две  одинокие  женщины.      
    Таким  образом,  мужья  жили  в  прохладности  и  беседах  о  высших  материях.  Жены  их  были  сыты,  здоровы,  стройны,  и,  по  мнению  мужчин,  наконец,  обрели  себе  все,  о  чем  только  мечтали.            
    —  А  знаете,  Станислав  Изославович, —   начал  раз  после  сытного  и  обильного  ужина  разрумянившийся  Игорек,  —  наши  жены  —  Лолита  Мстиславовна  и  Вера  Павловна,  конечно  же,  получили  сие  наказание  за  грехи,  свою  магию,  чернокнижие  и  колдовство…   Но,  как  сказано,  да  спасется  жена  через  мужа  ее!..
    —  Вы  к  чему  это,  Игорь  Игоревич? —  спросил  Стас,  чуть  покачиваясь  на  каблуках  для  скорейшего  усвоения  пищи.   
    —  Да  я  просто  хотел  сказать, —  продолжал  Игорек,  —  а  что,  если,  вдруг,  наши  женушки  вновь  придумают  повторить  этот  фокус  с  червонцами  на  своем  виртуальном  компьютере?..  Ведь  тогда  они  могут  попасть  черт  те  знает  куда!  Хорошо,  если  только  туда!..  Ну,  а  если  сюда?   
    —  Не  додумаются,  Игорь  Игоревич, —  отвечал  Станислав. 
    —  Ну,  а  ежели?.. —  никак  не  успокаивался  Игорь  Игоревич.  —  Что  мешает  им  вновь  загрузить  свои  циферки  в  их  компьютер!  А  там  —  раз,  побегут,  побегут  снова  циферки,  да  и  выбросят  их  на  новое  место  жительства!  То  есть,  снова  к  нам?  Нет,  я  думаю,  для  надежности  нам  бы  надо  убрать,  иль  хотя  бы  прикрыть  этот  столик  с  червонцами!
    Стас  задумался… Убрать  было,  конечно,  надежнее. Но  пока  у  мужчин  на  такое  еще  не  хватало  решимости. 
     «Уберешь  те  червонцы  со  столика,  —  рассуждали  они,  —  и  проваляться  эти  две  греховодницы  к  своему  черту  в  тартарары, —  на  убийство  как  будто  бы  будет  смахивать!  А  вот  если  прикрыть  чем-нибудь,  то  и  жены  в  веселости  и  тепле,  как  до  этого,  будут  жить,  и  соблазна  вернуться  к  греховным  делам  не  появится!» 
    И  однажды,  совсем  поздним  вечером  Игорь  Игоревич  прикрыл  столик  газетой.
    Последствия  не  заставили  себя  ждать.  Уже  прямо  за  завтраком  дамы  начали  проявлять  беспокойство. 
    Наверное,  будь  в  их  комнате  хоть   какие-то  развлечения,  как-то:  выходы  до  соседей  за  солью,  или  же  на   улицу  —  где  женщины  бы  могли  потолкаться  в  каких-нибудь  очередях,  поскандалить, —  тогда  и  газета,  прикрывшая  столик  с  червонцами,  пролежала  бы  не  замеченной  целый  год.   
    Но  при  полном  отсутствии  развлечений  ее  появление  уже  с  первых  минут  приковало  к  себе  взоры  женщин.  Покрутившись  вкруг  столика,  они  встали  к  окну  и  наморщили  лбы.  А  потом   прицепили  газету,  лежащую  на  их  столике,  с  виртуальной  своей  стороны  на  экран,  и  исчезли.               
    Пораженные  этим  исчезновением,  мужья  несколько  дней  аукали  в  монитор,  призывая  подружек  откликнуться,  если  те  где-то  спрятались.  Но  все  было  напрасно!      
    Попытка  чего-нибудь  разглядеть  через  дырку,  случившуюся  посередке  газеты,  какой-либо  ясности  к  происшедшему  не  добавила.  Было  видно  что  там,  в  глубине  женской  комнаты,  вроде  светится  еще  один  монитор  и  виднеется  еще  одна  комната,  в  ней  —  еще  монитор,  еще  комната  —  и  так  до  бесконечности…  Находились  ли  где-нибудь  в  сотой  или  двухтысячной  комнатке  Лили  с  Верой,  разглядеть  через  дырочку  не  удавалось!   
    Подождав  еще  пару  месяцев  возвращения  жен,  мужья  были  вынуждены  примириться  с  их  полным  отсутствием. 
    В  их  привычных  и  ежевечерних  беседах  о  пользе  раздельного  проживания  мужей  с  женами  появилась  еще  одна  тема:  о  неком,  еще  неизведанном,  но  уже  существующем —  хотя  и  не  сосчитанном  до  конца —  бесконечном  количестве  параллельных  миров,  где  живут  богохульницы  и  пасьянсчицы.  И  где,  видимо,  в  настоящий  момент  находились  Лили  и  Верусенька.  Больше  им  деться  было  как  будто  бы  некуда.   
    Так  прошло  еще  несколько  месяцев.  И  уже  забывалась  боль  от  потери  любимых  жен!
    Но  однажды,  вернувшись  домой,  Игорь  вдруг  объявил:
    —  Видел  я  наших  двух  вертихвосток!
    —  Где? —  схватился  за  грудь  Стас.
    —  Да  в   «Фита-Кафе»,  по  соседству.
    —  Быть  такого  не  может… —  воскликнул  Стас.   
    —   Пойдем,  сам  увидишь!  Раз  верить  не  хочешь! —  ответил  ему  Игорек. 
    Они  вышли  на  улицу.  Стас  все  время  хотел  забежать  вперед  Игоря  и  выспрашивал  о  подробностях.  Тот  отмалчивался.  Тяжело  дышал,  чертыхался. 
    —  Смотрю:  те  два  бандюги,  которые  приходили  к  нам  в  тот  день,  когда  все  началось,  у  прилавка!..  Я  их  сразу  узнал.  А  с  ними  две  наши  пасьянсчицы!  Разодеты!  В  мехах!  С  бриллиантами…
    —  Да  откуда  они  тут  взялись? —  вскричал  Стас.
    —  Так  оттуда  наверное!..  Из  компьютера!
    Они  чуть  не  бегом  ворвались  в  камышовые  стены  кафе.  Огляделись.  Внутри  не  было  ни  души.  Продавщица  смотрела  на  них  странно,  и  молча.
    —  Я  тут  только  что,  —  начал  Игорь, —  но  женщина  за  прилавком  его  перебила:   
    —  Я  Вас  видела, —  усмехнулась  она.  —  Да  и  женщины,  что  здесь  были,  предупредили  и  описали  мне  Вас.  —  Тут  она  неожиданно  протянула  ему  небольшую  коробочку,  что  обычно  используются  для  упаковки  изделий  из  золота  и  серебра,  и  добавила:
    —  Это  Вам.  Попросили,  когда  Вы  зайдете,  отдать.  Обязательно  в  руки.  Это  все,  что  я  знаю!
    Стас  с  Игорем  в  полном  молчании  вышли  на  улицу.  Встали  на  тротуаре.     Затем  нерешительно  приоткрыли  коробочку.  В  ней  лежала  стекляшка  с  торчащими  во  все  стороны  проводочками. Вся  поверхность  ее  была  в  мелконьких  циферках.  Настоль  мелких,  что  рассмотреть  их  было  можно  лишь  с  помощью  разве  что  микроскопа…  Под  нею  лежала  бумажка..
    Стас  с  осторожностью  развернул  ее  и  увидел  каракули  Лили:  «Стас,  возьми  ее.  Если  больно  соскучишься,  то  найдешь,  куда  вставить  эту  штуковину.    Там,  в  столешнице  столика  для  нее  есть  гнездо…»
    —  Что  за  чушь?.. —  начал  Стас.  И  вдруг  хлопнул  себя  по  лбу.
    —  В  столешнице  столика?..  Да?..  В  столешнице  столика!.. Вот  в  чем  дело!...
 Он  еще  раз  взглянул  на  стекляшку  с  торчащими  во  все  стороны  проводочками  и  не  выдержал:
    —  Сволочи!  Сволочи!  Провели  нас,  как  двух  лопухов!!!  Ах,  сволочи!  Побежали  скорей! —  закричал  он  на  Игоря. —  Что  стоишь?
    Он  понесся  по  улице.  Игорь,  не  поспевая,  отстал,  кричал  вслед:
    —  Что  бежать?..  Я  по  ним  не  соскучился.  Ты  соскучился,  ты  беги! —  Но  бежал  вслед  за  другом,  сопя  и  выкрикивая:
    —  Не  продал  этот  столик!  И  денежки,  денежки  не  потратил.  Жалел  этих  девок!  Сейчас  же  продам  чертов  столик…  И  все,  что  найду  еще  --  все  продам…
    Но  не  было  столика.  Так  что  нечего  было  продать.  И  стекляшку  вставлять  было  некуда --  не  было  столика!  Монитор  стоял  черный,  безжизненный.  Дверь  в  квартиру  распахнута. Пачка  красных  червонцев  —  пятьдесят  шесть  листов  —  была  связана  ниточкой  и  валялась  средь  комнаты. 
    Стас  швырнул  в  них  стекляшкой  —  она  лишь  подпрыгнула  и,  позвякивая,  покатилась  по  полу  под  шкаф.  Стас  упал  на  диван...  Вдруг  стекляшка  привстала,  крутнулась  на  месте,  задергалась,  завихлялась,  потом  изменила  путь,  и  скользнула  меж  ног  Игоря  под  диван.  Затаилась  там  в  темноте и  в  ожидании.