Харс Пистонович. Часть III. Африканская История

Агут Редисович Переждика работал оператором, и часто ездил на съемки. Самыми интересными и самыми последними в его жизни были съемки научно-популярного фильма о человеческой психике и поведении животных в одних и тех же климатических условиях.
— Агут, мать твою, — закричал Иван Союзович Апполон, режиссер картины, — Ты что, оставил камеру работающей?
Этот окрик оторвал Агута Редисовича от размышлений, в которые он погрузился.
— Действительно, — виновато констатировал оператор.
Иван Союзович очень разозлился и побежал в палатку за очередной дозой успокоительного. Но он не знал, что в палатку заполз бедуин и сожрал все таблетки. Теперь бедуину было плохо и он синий лежал в палатке.
Иван Союзович зло пнул бедуина, но ему не полегчало. Тогда он вспомнил, что на ужин то у них ничего не припасено, вежливо извинился и пригласил бедуина в колодец. Но бедуин шикнул на Ивана Союзовича и попал слюной ему на губу. Естественно, режиссёру это не понравилось и он наплевал ему в ответ за шиворот. На том и сошлись.
В голове Ивана Союзовича была лишь одна мысль — помыть бедуина и портянки, и сварить беднягу под открытым небом. Жалко, что приправы в лагере закончились. Иван Союзович выглянул из палатки и посмотрел на съемочную группу.
Световики Коля и Женя пытались укрыться от палящего африканского солнца под тентом, но он плавился и световики от отчаяния ругались друг с другом. Звукорежиссер, засаленный и щуплый Шамиль Никитович, сидел около своей палатки и ковырялся в носу, смеясь над какими-то своими шутками, которые никто другой не понимал. Оператор Михаил, заросший щетиной здоровенный мужик, пытался сфотографировать вид, открывающийся с высоты их лагеря, но все фотографии получались засвеченными, и он громко матерился. Его жена, работающая гримёршей, Маша по кличке Грим, пыталась затащить его в палатку, но Михаил отмахивался от неё ногой. Автор передачи, Жанна Семёновна Цфасман, развалилась в гамаке и читала какой-то дешёвый детектив. Проводник и водитель съемочной группы, чернокожий Гагуа Пакнут сидел с округленными от ужаса глазами и показывал куда-то на запад. Сценарист, композитор и второй водитель, Копна Волосовна Иванова-Вано, сидела у себя в отдельной палатке и пыталась уничтожить сценарий, потому что он был слишком пафосным. Её муж, Андрей Валидович, числившийся поваром (хотя всё, что он умел — это заваривать чай из пакетиков) пытался смотреть на солнце не щурясь.
Иван Союзович ещё раз окинул взглядом группу и, заметив, что что-то не так, спросил по-английски Гагуа:
— Что с тобой?
— Человек убежал ко львам, — ответил тот.
Иван Союзович понял, что именно не так, и спросил:
— А где Агут Редисович?
Тут-то и донесся до них душераздирающий вопль пожираемого львом человека.
Все в ужасе застыли и стояли так чуть ли не до захода солнца, поэтому все обгорели докрасна.
Вечером у костра все обсуждали случившееся, периодически болезненно охая.
— Предлагаю сделать тост за усопшего Агута Редисовича. Он был хорошим человеком, но плохим товарищем. Мне его ничуть не жаль, но мне бы не хотелось побывать на его месте, — торжественно произнёс Иван Союзович.
— Но это из-за тебя он туда убежал, — зло сказал оператор Михаил.
— Я не желаю слышать эту дурь из уст вам подобных, — брезгливо сказал Иван Союзович.
— Позвольте, — вмешалась Копна Волосовна, — Мы ведь тоже люди. Не камни! Потому давайте просто выпьем водочки, кстати где наш ужин?
— А наш ужин съеден львами, — сказал странного вида мужчина с клочной бородой и шрамом на правой щеке, неизвестно когда присоседившийся.
Все испуганно отпрянули, а световик Женя пролил горячую воду cебе на штанцы.
— Неудачная шутка, — сказала Жанна Семёновна.
— Откуда вы пришли? — поинтересовался странно спокойный Гагуа.
— А я вон из села на огунёк заглянул, мне сказали, что тут человечинка свежая, — добродушно рассмеялся бородач, но, поймав недоуменные взгляды, пояснил: — Я сам из Руссии приехыл, мне сказали, русская съемочная группэ здесь, вот и пришел узнукомитсо!
— А зовут вас как? — спросил Иван Союзович.
— Называйте меня Иван Союзович, — поразмыслив, сказал весельчак.
Все сконфузились, и он, опять заулыбавшись, сказал:
— Я Антон Григориевич.
Напряжение спало, и все весело разговорились.
— А где у вас тут бочонок с зельем? — поинтересовался Антон Григорьевич.
— Вы имеете ввиду водочку? — поправила его Копна Волосовна. — А она у нас хранится в палатке Ивана Союзовича. Если хотите отведать, то можно послать за ней нашего Гагуа. Гагуа! Слетай-ка за горяченькой!
— Не пущу! Кто вам дал право шариться по чужим палаткам, а вдруг у меня там дохлый бедуин?! — возмутился Иван Союзович.
— О! Ну зачем же так? Давайте я схожу в деревню. Там у мужиков усегда найдётсо. Кто со мной? — бодро предложил Антон Григорьевич.
Все опять сконфузились, но храбрая Жанна Семёновна предложила на эту роль Гагуа.
Тот охотно закивал лысой башкой. Антон Григорьевич и Гагуа быстро поднялись и ушли в темноту, а световики Коля и Женя принесли тушенки и африканского картофеля, и принялись варить это в котелке. Все развеселились.
— Помню мы с друзьями как-то нажрались и уснули, — сказал Шамиль Никитович.
— Не смешная шутка, идиот! Давайте лучше сыгранём в картишки, и кто проиграет будет втирать всем мазь от ожогов. — предложила Жанна Семёновна.
— А вот я не умею в эти ваши картишки играть. Может лучше поспим? — попытался отмазаться Шамиль Никитович.
— Вот и иди спи! Пьянь! — закричал пьяный вдрызг Иван Союзович. — Раздавай, Жаннушка!
Они и не заметили как перевалило за полночь.
— Что-то долго их нет, — проиграв в очередной раз, сказала Маша Грим.
— Мы наверное пойдем спать, — подмигнул оператор Михаил и обнял жену.
Но тут где-то неподалёку послышалось неразборчивое, но сытое бормотание, и из темноты показались знакомые физиономии.
— А! Ну вот и вы. Что-то вы долго, можно было два раза выпить водочку Ивана Союзовича, — поприветствовала их Копна Волосовна, на что Антон Григорьевич смачно рыгнул ей в лицо.
Все снова сконфузились.
— А мы с подарками пришли! — разрядил обстановку Гагуа и поставил две бутыли на землю. — Пейте, господа!
И все весело пили, пели и плясали до самого утра. Когда все расползлись по палаткам, Иван Союзович не обнаружил бедуина, чему несколько удивился, но не придал этому значения и захрапел.
***
Световик Женя проснулся от тёплого и даже душного дыхания в лицо. Он кое-как разлепил глаза и увидел в своей палатке добродушного Антона Григорьевича.
— Вы что, с ума сошли? — утомленно сказал Женя и откинулся на подушку.
— Нет, бруток, мы сошли за тобой! — улыбнулся Антон Григорьевич, и так сильно двинул кулаком по лицу Женю, что у того носовая перегородка вошла в череп и тот моментально скончался.
Антон Григорорьевич оценил убийство, улыбнулся, вылез из палатки, но вскоре вернулся за телом и утащил его. Было два часа дня, но все еще спали после веселой ночи, и никто этого не заметил.
Когда же группа пробудилась и собралась на съемки, Иван Союзович приказал световика Колю разбудить своего товарища, но тот вернулся удивлённый и растеряный, сообщив, что Женя пропал.
Выругавшись, Иван Союзович сообщил, что семеро одного не ждут и объявил этот день съемочным днем. Сегодня Жанна Семёновна решила снимать газелей, и группа отправилась на джипах искать животных. На этих съемках повар был не нужен, поэтому Андрей Валидович не поехал с ними и остался в лагере, пообещав приготовить вкусный ужин.
Оставшись один, Андрей Валидович принялся обходить палатки своих коллег в поисках вкуснятинки. Особому вандализму подверглись палатки пропавшего световика Жени и съеденного львами Агута Редисовича, все сумки которых он вытряс на пол и начал бесцеремонно в них рыться. Ему удалось найти какой-то зелёный носок с узорами, расстаявшую шоколадку, грамоту за своевременное прекращение обучения в университете, ножницы, ореховую скорлупу, журнал с голыми девушками, в который были вложены на 23 странице ноты какой-то симфонии Гайдна, фотографию какой-то старухи, которой, видимо, в спину воткнули кактус, три пачки дорогих сигар, ключи от квартиры, протухшую курицу, коллекцию оторванных пуговиц, адреса проституток, палочки для чистки ушей и таблетки. Сожрав в один присест шоколадку и измазавшись в растаявшем шоколаде, Андрей Валидович вытер руки о простыню Жени и вылез из палатки.
Было очень жарко, и готовить Андрей Валидович не желал. Он зевнул, потянулся, и решил что-нибудь ещё съесть, и уже повернулся, чтобы пойти в палатку, как оказался лицом к лицу с бесшумно подкравшимся Антоном Григорьевичем. Вид у того был сытый.
— Добруй вечюр, — сказал Антон Григорьевич.
Андрей Валидович рассмеялся и сказал:
— Какой же вам ещё вечер? Ещё день, Антон Григорьевич.
Антон Григорьевич почесал бороду, вынул оттуда что-то красное и спросил:
— А где же все рубята?
— Работа, знаете ли, — важно сказал Андрей Валидович, — Не веселиться же с утра до ночи.
— А ты чем зудесь зунимаешьсо? — спросил весёлый бородач Андрея Валидовича.
— Да вот, проверял, все ли ушли, а то, знаете ли...
Тут вдруг Антон Григорьевич резко ударил его добродушным лбом в нос, а затем, быстро подхватив падающего повара, свернул ему шею, сказав при этом:
— Не ушли, а уехали, дурак безмозглуй!
Антон Григорьевич перехватил жертву поудобнее, огляделся и заковылял на запад. В лагере воцарилась безмолвная тишина. Пахло каннибализмом.
Тем временем группа активно снимала передачу.
— Миша, дурак, снимай этих, а не тех! — ругалась Жанна Семёновна, тыча пальцем в сторону газелей.
— А кто их разберет? — орал в ответ оператор Михаил.
— Тогда снимай всех, — отчаялась Жанна Семёновна. — Или вообще не снимай! Дай камеру Ивану Союзовичу.
— Вот ещё что?! Я вам и режиссёр, я вам и оператор?! Да чтоб я опустился до вашего уровня?! Не бывать этому, — сказал Иван Союзович, нацепивший белую кепку и потягивая коктейльчик.
Световик Коля безмерно скучал и от нечего делать светил на что не попадя из прожектора, и даже не сразу заметил как его ужалил скорпион.
— ААА! Хрень пресмыкающаяся! Свали отсюда! Доктора мне! — завопил световик Коля, тряся ужаленной ногой.
— А зачем ты нам здесь нужен? — цинично крикнул в ответ Иван Союзович и захохотал, радуясь своему остроумию.
— А доктора-то у нас и нет, — вдруг осознала Маша Грим.
— Ты что, сэкономил на докторе? — возмутилась Копна Волосовна.
— Я же не знал, что этот идиот догадается ходить тут в сандалиях! — начал оправдываться Иван Союзович, которого бросило в жар.
Гагуа быстро бросился к световику Коле и пережал его ногу.
— Надо срочно ехать, — сказал он Ивану Союзовичу, — Иначе он умрет. Надо его в деревню.
Съемочная группа быстро собралась и поехала в деревню, около которой был их лагерь. В деревне все удивились, но Гагуа быстро объяснил в чем дело, и охающего световика Колю вытащили из джипа и отнесли в какую-то хижину.
— Все должно быть в порядке, — заверил Гагуа не особо переживавших товарищей.
— Надо остаться и узнать, как он будет, — решила Копна Волосовна.
— Я не оставлю лагерь, — уверенно сказал Иван Союзович.
— Ну а мы останемся, — сказал Шамиль Никитович.
— Тогда поступим так, — рассудил оператор Михаил, — Вы езжайте, а я с Шамилем и Копной побуду здесь.
— Отлично! — обрадовался Иван Союзович и уселся поудобней.
Гагуа завел мотор, а Маша Грим тоже решила остаться, с мужем.
Джип с Иваном Союзовичем, Гагуа и Жанной Семёновной укатил в лагерь.
Приехав в лагерь, они очень удивились, когда не обнаружили Андрея Валидовича.
— Куда все пропадают? То Женя, то Андрей... — сказала Жанна Семёновна.
— Я знал, что нанимаю разгильдяев, но не знал, что таких! — воскликнул Иван Союзович.
— Всё-таки я думаю, что это подозрительно, — сказал Жанна Семёновна.
— Прежде чем подозревать, давай-ка проверим, не вернулся ли Евгений, — предложил Иван Союзович и заглянул в его палатку.
Он присвистнул и вынул голову из палатки:
— Там все разворочено!
— Как это разворочено? — не поняла Жанна Семёновна.
— Всё перевернуто и расбросано! — раздражённо сказал режиссёр.
— В чём же дело? — спросила Жанна Семёновна, больше сама себя, чем кого-либо.
— Тут есть ещё деревни поблизости? — спросил Иван Союзович у Гагуа.
— Есть, — ответил Гагуа и показал ногтём куда-то, неясно куда.
— Грабёж! — закричал Иван Союзович и полез в палатку световика Жени, но потом резко бросился в свою.
Жанна Семёновна не поддалась панике и начала исследовать бардак. После перебирания вещей, она увидела, что постель пропавшего в чём-то измазана.
— Ффу, что это? — спросила она Гагуа, который тоже залез в палатку.
Гагуа оскалил зубы в улыбке и пожал плечами. Жанна Семёновна осторожно понюхала простыню, но она пахла совсем не так, как то, о чём они подумали.
— Шоколад? — неуверенно подумала Жанна Семёновна, но её недоумение прервалось радостным голосом Ивана Союзовича:
— Не украли, идиоты, ха-ха, меня не проведёшь! Не на того напали!
Жанна Семёновна и Гагуа вылезли из палатки и увидели режиссера с двустволкой в руках.
— Искали, да не доискались! — торжественно орал Иван Союзович, потрясая ружьем.
Решив ждать, все трое решили поесть. Пообедав, решили просмотреть отснятый материал и зарядить камеру. Небо постепенно окрашивалось в красные тона, а затем приползла и темнота. Жанна Семёновна, Иван Союзович и Гагуа собрались у костра и начали строить догадки, отчего же это всё происходит.
— Как пить дать, это из другой деревни, — орал Иван Союзович.
— Я так думаю вещи нам уже не вернуть. Может расположить наш лагерь подальше от деревни? — сказала Жанна Семёновна.
— Ага, чтоб нас львы сожрали, — пошутил Иван Союзович.
— Почему вы такой гадкий и циничный человек? — возмутилась Жанна Семёновна.
— Потому что я слушаю классику, а именно Гайдна, — похвастался Иван Союзович.
— Heavy Metal!!! — заорала на него в ответ Жанна Семёновна.
Тут они услышали, как к лагерю стремительно приближается машина.
— О, наверное, едут! — обрадовалась Жанна Семёновна, — Ой, Копна расстроится, что Андрея нет...
Джип появился словно из ниоткуда и резко затормозил у лагеря. Из него вывалился изрядно помятый здоровяк Михаил.
— Миша, что случилось?! — испугалась Жанна Семеновна, и даже Иван Союзович снял беленькую кепку.
— Они... напали! — выдохнул Михаил, — Всем скопом! Мы... ждали Колю, но они все говорили... мол, скоро... А мы ждали. Они всей деревней зажгли костер, принесли котёл... Мы сидели, спрашиваем, где наш-то... А они улыбаются, гады... Тут Копна заподозрила, что что-то не так, и говорит, пойду, посмотрю, как он там. Только она подошла к хижине, ей топорик... бац! Прямо между глаз! Ваня, ты понимаешь, Копну! Прямо в лоб топором! Она свалилась как сноп! Ваня! Понимаешь! Мы ещё ничего не сообразили, как тут и Шамиля копьём того... Ну я в машину и резко оттуда, чего уж тут думать... Переехал одного, так они за мной побежали! Сматываемся, Ваня, все, прыгаем в машину!
Ошеломленные Иван Союзович, Жанна Семёновна и Гагуа стояли хлопали глазами, не веря своим ушам, но когда Михаил бросился в свою палатку, они опомнились, и тоже кинулись к своим. Быстро покидав в рюкзак всё необходимое, выжившие собрались у огня, готовые тут же отправится, но вот у костра показалась знакомая бородатая физиономия.
— Ой, ребята, за мнуй гонятся каннибалы! — запричитал Антон Григорьевич и бросился к испуганным не меньше его товарищам.
— Антон Григорьевич, надо убираться, сказал Михаил, а Иван Союзович положил ружьё на землю и начал завязвать шнурки.
— Согласен! — сказал Антон Григорьевич и подошел ближе. Михаил, Гагуа и Жанна Семёновна развернулись и побежали к джипу. Дождавшись, когда Иван Союзович завязал шнурки, Антон Григорьевич ударил его под дых, затем развернул к себе спиной и крепкой, как тиски, рукой, согнутой в локте прижал горло Ивана Союзовича. Иван Союзович захрипел и непроизвольно пнул двустволку в сторону джипа. Все обернулись и, моментально среагировав, Михаил бросился к ней, поднял и наставил на Антона Григорьевича, который загораживался хрипящим Иваном Союзовичем.
— Антон Григорьевич, — сказал Михаил, — Пустите его, мы торопимся, и я вас не убью.
— Кунечно не убьешь! — засмеялся Антон Григорьевич, — Куды тебе! И кстати! Я никакой не Антон Григорьевич, я — Харс! Харс Пистонович!
Михаил долго не мог раздумывать и бросился к машине, к которой жались Гагуа и Жанна Семёновна, но, подбежав, увидел, что резина колес порезана и шины сдулись.
А Харс Пистонович, прикрываясь Иваном Союзовичем начал приближаться и в свободной руке у него оказалось копьё.
— Вот ведь незадачю, — улыбнулся он.
— В палатку! — заорал Михаил и, выстрелив в сторону бородача, сам бросился в ближайшую палатку.
Гагуа и Жанна Семёновна уже приставили рюкзаки ко входу и таким образом забаррикадировались. Михаил выставил двустволку наружу, и все трое замерли. Слышалось сдавленное завывание Ивана Союзовича — дробь пробила ему живот, и он начал умирать. Харс Пистонович, приближаясь с ним к палатке и все ещё держа, говорил ему, но так, чтобы и другие слышали:
— Иван Союзович, вот и пора понастала умирать! Оно видишь как, сегодню ты режуссер, а завтра мясцо, пищевая цепь, пунимаешь ли! Вот ты, наверное, свинину, курицу любишь, а я, видишь ли, добрый, мне жалку красуту губить, животная тварь, она ж милая, ептить! А челувеков многу, чего ж тогда зря животину убивать?! Сегодня у нас праздник, я видишь ли, в детстве читал, что в Африкю есть каннибалы, вот и порешил повидать, так скузать, каллег! Ха-ха! А сам я из деревушки небульшой, из Руссии дорогой! Ты нфе боися, мы и дружков твуих покушаим!
Но Иван Союзович уже вряд ли слышал последние слова Харса Пистоновича, так как обмяк и перестал хрипеть. Харс Пистонович отпустил руку, и тело как мешок упало на землю. Люди в палатке вздрогнули, а у Жанны Семёновны случилась истерика — она рыдала и вообще уже плохо соображала, что происходит.
— Скотина ты, а ещё наш! — крикнул Михаил.
— Скутина не я, а кто животных мучаит, — заверил его Харс Пистонович, — Чуго ж, Мишаня, не стреляешь?
— А ты подойди поближе, я тебя уважу, — крикнул Михаил.
— Видишь ли, дуругой! — засмеялся Харс Пистонович, — Я пудходить не собираюсь, вы там сами вымрете!
— Как бы ни так, придурок! — улыбнулся Михаил, доставая сотовый телефон и собираясь звонить, звать помощь.
— И как это я раньше не сообразил, — подумал Михаил, и дальше его мысли канули в пустоту, так как мощным ударом по затылку его вырубил Гагуа.
Жанна Семёновна затихла секунду спустя.
— Мулудец, пацан! — сказал Харс Пистонович, когда Гагуа вытаскивал тела из палаток, — Попируем, скору и твои дружки подтянутся...
Гагуа вряд ли понял эту фразу, но то, что его похвалили, понял и начал стаскивать убитых поближе к костру.
Харс Пистонович посмотрел на них, достал сигарету и закурил:
— Это не львы, сынок, не львы были...

17.02.2010
Д. Поликарпов, В.Глухотко