Шествие ночи

Маленький мистик сидит на крыше своей башни на меридиане уже много часов. В нескольких метрах под ним, в маленькой комнате на столе у окна, выходящего на запад, тускло тлеет груда слов, еще утром обжигавших пальцы. Он же неотрывно наблюдает за шествием Ночи и ему то ли грезится, то ли видится, как солнце опускается за линию горизонта, заливая потоком мягкого сияющего огня долины, леса, веси и башню Мастера, силуэты деревьев становятся танцующими и черными, звери прячутся в норы, что бы без снов уснуть до утра, свернувшись теплым калачиком…
Где-то далеко в сырой пещере скребя кожистыми крыльями о каменные своды и ломая неосторожно когтистыми лапами наполовину истлевшие кости, дремлет дракон. Его тело как щит закрывает собой проход в глубокие тайные камеры, в которых хранятся сокровища. Он не видит, как Ночь опускается в границы Подсолнечного царства на невесомых крыльях ветра, ведя перед собой серых собак, посаженных на золотистые цепи Заката и взглядами похожих на печной дым.
Принцесса Ида улыбается вдаль. Она знает, что могла бы искать слабое место в камне, но позволяет кому-то другому себя спасти. Иначе, ради чего существуют рыцари? Ей думается, что возможность спасти кого-то для них тоже спасение… Она видит, как из складок плаща Ночи вылетают вороны и стремятся затаиться у самого ствола или у корней какого-нибудь дерева, у реки или пруда, чтобы, превращаясь в таинственные тени, населить их волнением, шепотом, видениями прошлого и будущего.
Их голоса, кажется, летят через холмы и долины, достигая самых дальних деревень и даже белого замка, не проникая внутрь сквозь темные, похожие на зеркала стекла окон. Но принцесса Нора как будто их чувствует, застывает с расческой в руках, поворачивает голову и вглядывается… и вслушивается... в то время как ее собственное отражение в зеркале продолжает задумчиво расчесывать косу. Костяной гребень летит по струящимся черным волосам как игривые белые барашки по волнам холодного черного моря, на которое смотрит король из своей комнаты. В руках его белая роза, которую сорвала для него в их старом саду королева. Королева и сейчас там, вместе с бродячими музыкантами и шутами, бледная и строгая, слушает песню молодого менестреля, как ребенка прижимающего к себе скрипку. Щеки принцессы Шанталь, которая как всегда рядом, в первом ряду, пылают, но это не страшно, ведь на землю опускается ночь и можно не думать о выражении лица. Ночь укрывает вуалью небо и чистый сияющий свет, не боясь ослепить слабые людские глаза, разгорается сильнее и ярче. Сквозь переплетения вуали Карлик видит его как звезды из окна первого этажа башни на меридиане. В его комнате собраны десятки и сотни картин, книг и вещей, с помощью которых он пытается объяснить, разгадать загадки других книг, картин и вещей. Они лежат на полках свертками, белея как яйца неведомых птиц, и, кажется, вот-вот все разом вылупятся и откроют свои секреты. Ветер разнесет их по миру и, как знать, может быть Книжник однажды прочтет о них в одной из своих книг, чтобы рассказать дочке пекаря?
Ночь опускается на Подсолнечное царство, темная, спокойная и живая. У маленького мистика сжимается сердце. Ему кажется, что окружающая темнота похожа на увеличительное стекло... между светом звезд и далеким мерцанием свечи в башне Мастера больше нет разницы... все превращается в какой-то единый, общий источник.. из которого хочется пить.. который хочется наполнять.. Он еще не знает кто такой Мастер. Мастер – это лишь ночное видение, лишь воспоминание о фигуре, уронившей фонарь в вихре темного ветра во время первой в жизни маленького мистика настоящей грозы, и все эти люди, что прошли перед его глазами, тоже пока только тени. Но он уже слышит их голос, он уже видит их лица.  Как все красиво и правильно... как сложно и одновременно как просто поймать этот ритм... - думает он.
Постепенно глаза маленького мистика слипаются от усталости. Верная ворона Дуля теплым комочком греет руки, бусинки ее черных глаз становятся совсем маленькими и узенькими. Все погружается в тихий волшебный сон.