ДАР. гл. 4

             4. Дорогой матери
             На попутных машинах, а больше пешком, Анна добралась до Алексеевки. Еще немного и она будет на месте. Мать говорила, что до Майского от райцентра всего шестнадцать километров. Это два-три часа быстрой ходьбы. Только бы не ошибиться дорогой.
На левой стороне зеленое здание украшала вывеска «Столовая». Надо бы перекусить… Однако, на обед денег не предусмотрено. Они понадобятся на обратную дорогу.

             Судорожно сглотнув слюну, женщина зашагала дальше. Сейчас направо, вверх до элеватора. Поднявшись в гору, Анна присела на лавочку у одного из домов. Из калитки вышла старушка. Она внимательно оглядела незнакомку. Молодая девушка, но видны прожитые годы. Одета очень скромно. Черные волосы собраны в пучок. Глаза под стать, карие. Взгляд добрый, располагающий к себе, но она чем-то озабочена.

             - Ты когой-то ищешь? Чегой-то я тебя не знаю, - заключила старушка.
             - Отдохнуть немного решила, если вы позволите на вашей лавочке посидеть. Посижу маленько и дальше пойду. Водичкой не напоите? – попросила Анна.
             - Сиди сколь хошь, мне не мешаешь. Воды щас вынесу. Холодная, только с колодца достала.

             Бабушка ушла. Вернулась она с кружкой воды. С любопытством смотрела, как молодая женщина пьет. Мудростью прожитых лет догадалась, что та голодна и тихонько спросила:
             - А ты, болезная, когда ела в последний раз?
             - Утром, как в путь отправилась, - ответила Анна. – Не беспокойтесь, у меня хлеб есть. Поем, как на место приду.
             - Далеко направляешься? – полюбопытствовала старушка.
             - На Майский. Я правильно иду? – поинтересовалась Анна.
             - Далековато твое место будет. Посиди, я сейчас.- Она спешно скрылась за калиткой. Вернулась обратно с кружкой молока и пирожками с картошкой.
             - Ты правильно идешь, - начала объяснять она. – За элеватор выйдешь, иди по средней дороге. Налево останется Батрак, направо аэродром. Там полосатый чулок на столбе развевается. Дойдешь до Субботина, спросишь, как дальше идти. Обязательно спроси, а то степью пройдешь мимо своего Майского.

             - Спасибо за совет и угощение. Очень вкусные пирожки, как у мамы побывала, - похвалила Анна.
             - Это внучка постаралась. Она у меня на все руки мастерица, - с гордостью проговорила бабушка.
             - Спасибо ей передай. Пусть будет счастлива со своим парнем. Ты не сомневайся, он добрый и работящий. Жить они будут хорошо и ты их деткам порадуешься…

             Старушка задумчиво глядела вслед уходящей женщине:
             - Странно… Вроде я ей не говорила про Нинку. Откуда узнала, что я не хочу, чтобы внучка за Ваську замуж выходила. Ну и дела! Цыганка она что ли…

             Анна уверенно передвигалась по полевой дороге, отмечая, что слева тянутся горы, а справа за горизонт раскинулись квадраты засеянных полей и степь, еще не иссушенная и не изжаренная палящим солнцем.

             Преодолев овраг, она вспомнила слова матери, что после Ярыклы останется половина пути…
             Солнце спряталось за горизонт, когда Анна подошла к поселку. Вот он Майский! Здесь когда-то жила моя мама, где в соседнем селе, возможно, по-прежнему живет мой отец. Мать строго-настрого наказала никогда не искать его. Он не должен знать о существовании дочери. Нарушить обещание нельзя, но ведь, как любопытно…
             Так… Где же переночевать? На улице, конечно, тепло, но в доме, даже на полу, удобнее.

             На столбах вспыхнули лампочки, осветив ровные ряды построек. Самый большой фонарь висел в начале улицы, освещая приземистый дом, который не присоединился ни к какому ряду. Это должно быть школа. В первой половине учатся ребятишки, во второй – живет семья учителя.

             Скрипнула дверь. Анна повернулась на звук и увидела женщину, которая усаживалась на ступеньке широкого крыльца. Наверное, учительница.
             - Спасибо, Господи, - прошептала Анна. – Она меня приютит. Что ж, пойдем знакомиться.

            Свернув с дороги, молодая женщина подошла к школе:
            - Здравствуйте! Погода чудесная. А какой аромат! Наверное, лес благоухает.
            - Здравствуйте. Присаживайтесь… Вечерами у нас прекрасно. Воздух чистый, насыщенный запахами цветов. Вы что-то хотели спросить?

            Анна поведала свою историю. Потом сказала, что ей негде переночевать.
            - Оставайтесь у меня, - не раздумывая пригласила учительница. – Я одна дома. Дочка учится. Меня зовут Мария Ивановна.
            - А я, Анна.
            - Пойдемте в дом. Вы устали с дороги. Сейчас чайку сообразим с плюшками. Дочка у меня их любит. Ее нет, а я по привычке все равно пеку. Она редко приезжает, только по большим праздникам, да на каникулы. Закончит учиться, уедет куда-нибудь в тар-тарары по направлению.

            - Ничего, не волнуйтесь. Одна не останетесь. Она вернется к вам. Будет жить поблизости…
            - Да, хорошо было бы. Я все мечтаю: вот приедет на каникулы, познакомиться с каким-нибудь парнем, выйдет замуж и будет жить рядышком на соседней улице или, к примеру, в соседнем селе. Я ведь одна на белом свете. Вот и хочется, чтобы дочка поселилась возле меня. Мечты… Мечты…

            Занимая гостью разговорами, хозяйка накрывала на стол. На примусе подогрела остывшую картошку, поставила чайник. Незаметно появились сахарница, стаканы с заварным чайником, тарелка с плюшками, накрытая расшитым полотенцем.

            - Спасибо за ужин. Вода у вас вкусная, - заметила Анна.
            - Да, она особенная. Я во многих селах жила, всюду она разная, но такой, как здесь – нигде нет. Но из родника еще вкуснее, - заявила Мария Ивановна.
            - Мама мне рассказывала про родник. Вы мне его покажите?
            - Конечно, покажу, проведу по всем местам, где ваша мама бывала. Что же она сама не приехала?
            - Она умерла, - вздохнула Анна. Тишина поглотила собеседниц.
            - Простите… Плохо без мамы… Я на себе это испытала, в детском доме выросла.., - проронила Мария Ивановна.

            Утром Анна проснулась с восходом солнца. Хозяйка еще спала, когда она вышла из дома. По тропке обошла вокруг школы и остановилась на краю леска. Здесь ходила мама, размышляла Анна, собирала травы, лечила ими односельчан и этим зарабатывала на пропитание. Ей приносили хлеб, овощи, молоко, яйца.

            «Зайди глубже в лес, - вдруг услышала она голос матери, - оглядись вокруг. Здесь очень много полезных для тебя трав: кровохлебка, пижма, девясил. С беленой будь осторожна. Есть мята и душица. Набери их. Они тебя пригодятся».

             Незаметно пролетел час. Анна так и стояла лицом к лесу, когда учительница позвала ее завтракать.
             - Дарьина внучка прибегала, пирожки с луком и яйцами принесла. Дарья – уборщица в школе, - пояснила Мария Ивановна. – Я тебя с ней обязательно познакомлю. Это она о твоей матери мне рассказала. Я-то здесь живу недавно, около десяти лет.

             После завтрака, Мария Ивановна повела свою новую знакомую на пруд, где когда-то стояла хижина из плетней, обмазанных глиной. В ней ютилась знахарка Ганна. Никто не знал, когда она там появилась. Никто не заметил, когда она исчезла.

             Им необходимо было перейти на другую сторону искусственного водоема. Прячась от жаркого солнца, женщины шли по краю плотины в тени высоких деревьев.
Возле старой ветлы Анна, неожиданно для себя, остановилась. Ее так и тянуло присесть на пенек. Что она и сделала.

             - Здесь на склоненном к воде дереве стояла моя мама, - прошептала она отрешенно. – От могучего ствола остался один пенек. От его отростков выросли новые большие деревья. Жизнь не стоит на месте. Все растет, все изменяется. На смену одним, приходят другие… Мамы нет и я уже выросла. Одно неизменно в нашем роде – его предназначение.
 
              Анна помолчала, наблюдая, как ребятишки с верхушек деревьев прыгают в воду, затем продолжила:
              - Всю свою жизнь моя мама лечила людей, однако, была гонима ими и властью. Она приносила пользу своими знаниями, но ее не понимали, унижали, оскорбляли, обзывали и прогоняли. Приходилось переезжать с места на место, стараясь затеряться среди незнакомых людей. Но никто из семьи не может пройти мимо больного человека. Вылечив одного, молва разносится по селу и все начинается сначала. Такова и моя участь. Я не могу не лечить. – Она пожала плечами, словно удивляясь этому высказыванию. – Многим это не нравится. Кстати, вам тоже. Власть считает, что это шарлатанство. Для излечения больных есть больницы. Однако, не так давно, ко мне, потаясь, приезжала жена председателя райисполкома. У нее был болен ребенок. Его напугали еще во чреве матери. Да и сама она страдала тем же недугом.

              Высокопоставленный муж, после очередной попойки изнасиловал беременную жену на глазах у своего приятеля, показывая ему, как нужно обращаться с непокорной женщиной. О последствиях своего поступка он не думал… Пришлось потратить много сил, чтобы поправить их здоровье. Меня же выгоняют из села. Вернее, дали понять, чтобы я уезжала по добру, по здорову. И я, конечно, уеду.

             - Мне кажется, что каждый должен заниматься своим делом, - проговорила Мария Ивановна, - учителя должны учить ребятишек, агрономы – выращивать хлеб, врачи – лечить людей. У тебя же нет медицинского образования. Как же ты можешь лечить?

             - Образования нет. Мне знания даны свыше. Я лечу молитвами. Обращаюсь к Богу, к его матери, прошу их о помощи. Помогают. Но вы коммунистка, вы не верите. Простите за мои слова, но ваших близняшек врачи не спасли. Моя мама их спасла бы, - категорично заявила Анна и подумала, что она тоже не допустила бы их смерти. Но не судьба. На их роду, видимо, было предусмотрено покинуть эту землю в младенчестве.

             - Простите… - тихо произнесла Анна, увидев, как сменилась в лице ее собеседница. – Я не хотела, в споре забылась, просто случайно  вырвалось…
 
             - Меня не учили поклоняться богу, - помолчав, задумчиво произнесла учительница. Ей было больно вспоминать детей и все неприятности, которые пришлось перенести в связи с этим. – Советская власть не признает бога. Церковь отделена от государства. Ежели не было бы социализма, то дети, оставшиеся без родителей, в мое время и после войны вряд ли бы выжили. Советская власть дала мне возможность получить образование. Сейчас учится моя дочь. Все у нас бесплатно. А за границей платят большие деньги…

            Анна не согласилась и не возразила. У каждой было свое мнение и вряд ли оно поменяется, зачем же спорить. Есть темы для разговора гораздо интереснее…
                (продолжение следует)