Цари и дети скрипт к видеопрограммам

Прошу прощения за пунктуацию - эти тексты я писал для того, чтобы примерно придерживаться их при записи программ "Цари и дети". Программы можно посмотреть на http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1943808 или еще ряде источников.

Великий князь Василий Иоаннович
Прит 22:8 Сеющий неправду пожнет беду, и трости гнева его не станет

Великий князь Василий Иоаннович, один из трех последних московских государей из династии Рюриковичей. Годы правления 1505 – 1533.

Князю Василию  было 25 лет, когда он надумал женится, точнее отец решил женить сына на Датской принцессе. С этой целью в Москве находился около 1503 г датский посол, однако планам отца не суждено было сбыться. Датская принцесса вышла замуж за немца. Предчувствуя свою близкую кончину и желая устроить хоть какой-то брак сына, не имея времени искать невесту в странах отдаленных государств отец, решился женить его на подданной, Сам Василий хотел жениться на дочери боярина Юрия Малого, однако отец решил за него иначе. Выбор, будто бы состоялся из 1500 благородных девиц, собранных  со всей Руси  выбор государя пал на Соломонию, дочь весьма незнатного дворянина Юрия Константиновича Сабурого. Соломония  была выбрана потому, что Иоанн хотел вступить в свойства скорее с простым дворянином, нежели с князем или боярином – чтобы не возвышать уже и без того возвышенный род – хитрый политический маневр.


Мало что известно о дальнейшей жизни Василия и Соломонии. Известно, однако, что брак этот не был счастливым в том плане, что после 20 лет совместной жизни у них не было детей и не было, казалось, самоей надежды иметь детей.


Придворные угодники не замедлили придти к Василию со своими советами. "Государь, - сказали они, - неплодную смоковницу отсекают, и на ее месте садят другую в вертограде.» Митрополит Даниил нашел решение Василия не только законным, но еще и похвальным.



Однако нашлись как духовные, так и миряне, которые смело высказали государю, что он поступает противно совести и церкви. В числе их был и знаменитый Вассиан Патрикеев, сын князя литовского, Ивана Юрьевича Патрикеева и сам некогда знаменитый боярин вместе с отцом в1499г. постриженным в монахи за поддержку опального наследника престола, царевича Дмитрия. На защиту Соломонии стал также престарелый князь Семион  Курбский, которого немедленно удалили от двора. Не мало волнений было и в народе, который прежде не наблюдал ничего подобного в великокняжеской семье. Чтобы обмануть закон, совесть, и народ Василий предложил Соломонии добровольно отказаться от мира и пойти в монастырь. Она однако не захотела. Тогда употребили насилие, вывели ее из дворца, постригли в Рождественском девичьем монастыре, привезли в Суздаль и там заточили. Уверяли, что несчастная противилась совершению беззаконного обряда, и  что сановник великокняжеский Иван Шигона угрожал ей не только словами, но и побоями действуя именем государя, что она залилась слезами надевая рясу инокини и торжественно сказала: «Бог видит и отомстит моему гонителю в скором времени».
Вскоре поползли слухи, что Соломония (к ужасу великого князя) оказалась на ту пору беременной от него и спустя несколько месяцев родила сына Георгия. Ходили также слухи, что она тайно воспитывала его и не хотела никому показывать, говоря: «Время придёт и он явится в славе и могуществе». Многие считали то за истину, другие за сказку, вымышленную друзьями несчастной доброй княгини.

Разрешив узы своего брака Василий по уставу церковному не мог вторично быть супругом. Тот, чья жена подстригается в монастырь с согласия мужа, тот и сам должен отказаться от брака. Однако, митрополит дал благословение на этот брак. Через два месяца он действительно женился на княжне Елене, дочери  Василия Глинского. На этот раз Василий сделал свой выбор самостоятельно. По всей видимости он был без ума от своей новой супруги. Свадьбу праздновали три дня. Двор блистал необыкновенной пышностью. Стареющий князь, Василий желал во что бы то ни стало нравиться  своей новой супруге. Он даже обрил себе бороду , что было совершенно не в традициях русских людей того времени.
Однако, через некоторое время, новый брак не казался Василию таким уж радостным. Прошел год , второй, третий, четвертый, а у супругов так и не было детей. Повторялась, казалось, история с первым браком.

Однако в конечном счете Василий добился своей цели. Династия продолжилась. Но действительно ли цель оправдывала средства? Династия  продолжилась страшным для Руси человеком – Иваном Грозным, залившим Русь до краев кровью. Династия в его лице действительно продолжилась.
Как сказано в Библии (Ос. 8:7) Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю. В ночь на 25 августа 1530 г в Москве действительно разразилась страшная буря и землятресение. В ту же ночь в семье великого князя Василия и родился сын Иван.
Священное Писание также говорит: (Прит 22:8) Сеющий неправду пожнет беду, и трости гнева его не станет.
Своею тростью гнева сын царя Василия, Иван Грозный, убьет своего первенца, наследника престола. И не станет более трости гнева, ни трости власти в руках династии Рюриковичей и Палеологов. Да и сама династия спустя несколько лет навсегда исчезнет с лица земли русской.

;
Иван Грозный

За что Иван Грозный убил своего сына?
Что такого страшного замышлял сын против своего отца, что вызвало великий гнев грозного царя? Или же убийство сына плодом того образчика насилия, которое Иван
IV исповедовал, в том числе и в своей семье?

Вообще, говоря об Иване Грозном правильнее было бы называть его так, как называют его
повсюду в мире: Иван Ужасный или Иван Страшный. Не всегда, однако, Иван был ужасным. В нем было немало доброго, хватало разума, плескало через край здоровье. Во многом тот сумрачный и вспыльчивый характер его определила та обстановка, в которой он рос. Он рано лишился отца и матери, рос в обстановке нелюбви , в обстановки заговоров, в обстановке подозритель,
ности. Однако женитьба Ивана на Анастасии Захарьиной умиротворила его, казалось затянулись все те душевные раны, которые он в детстве получил. Библия говорит: Прит. 18: 23 " Кто нашел [добрую] жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа." Благотворное влияние Анастасии на своего неспокойного супруга было столь сильно, что первые годы его княжения были отмечены миром, покоем и процветанием. Однако со смертью Анастасии все недобрые качества характера Иоанна, которые долго сдерживались, выплеснулись наружу.

Второй раз Иван женился в 1561 году на полудикой черкешенке Тимрюковой названной при крещении Марией. С ней Иван прожил 8 лет. О ней ходила молва что она была также распущена по своему нраву и жестока по природе как и сам Иван.
Через два года после смерти Тимрюковой царь избрал себе в жены дочь простого Новгородского купца Марфу Васильевну Собакину. Она прожила после свадьбы две недели. Царь уверял, что ее отправили раньше, чем она стала его женой , т.е. она умерла девственницей. Этим он хотел оправдать свой четвертый брак о котором он стал думать после смерти Марфы. Церковные правила препятствовали царю осуществить эти намерения. Но он принялся доказывать необходимость для себя нового союза утверждая, что у него отравили одну за другой три жены и говорил, что после смерти второй супруги лишь заботы о воспитании детей и о своем государстве, где он, как он говорил должен был  защищать веру христианскую удерживали его в мире. Он должен избрать себе подругу, как он говорил, дабы избежать греха. Впрочем, грехов он все равно не избегал. Так или иначе, церковь уступала просьбам царя.

Новая жена царя,  Анна Колтовская, ему быстро наскучила и ее обвинили в заговоре против царя. Развод сопровождался рядом казней совершенно истребивших семью царицы. После этого царь приблизил к себе одну за другой двух наложниц: Анну Васильчикову и Василису Мелентьеву . Обе они признавались его супругами, хотя для сожительства с ними он лишь испросил разрешения у своего духовника, понимавшего, очевидно, что для такого человека как Иван нужно изобретать более гибкие правила. Вокруг обеих наложниц царя сложилось немало легенд, судьбы их вдохновили многих поэтов и романистов. В одной известной драме Островский выводит портрет своих героинь и противопоставляет  их друг другу. Автор влагает такие слова в уста Василисы Милентьевой:

«он страшен мне и гневным и веселым
в кругу своих потешиков развратных,
за срамными речами и делами любви его не знаю я
не разу не подарил он часом дорогим жену свою
про горе и про радость не разу он не спрашивал
как зверь ласкается ко мне без слов любовных,
а что в душе моей, того не спросит».

Нам ничего не известно о причинах немилости, постигших обеих возлюбленных царя. Быть может Островский угадал эту причину, вложив в уста царя те слова, которые он, якобы, сказал Васильчиковой: «ты похудела, я не люблю худых». По преданию, в 1573 г на смену Василисе явилась новая любовница царя - Мария Долгорукая. Однако, после первой же ночи Иван бросил ее. Одни говорят, что Грозный заподозрил ее в любви к другому, другие утверждали, что она оказалась лишённой девственности. Так или иначе, Долгорукая погибла: её посадили в коляску, запряжённую лихими лошадьми, и утопили в реке.  По свидетельству некоторых летописцев, Васильчикова продолжала ещё три года пользоваться ласками царя, но умерла она всё- таки насильственной смертью.

Карьера Василисы была более короткой. По показаниям летописцев, её совсем молодой и красивой заточили в один из пригородных монастырей. Иван будто бы заметил , что ей приглянулся князь Иван Девтелеф, который тотчас был казнён. В сентябре 1580 г. царь вступил в седьмой или восьмой более или менее законный брак, с Марией Нагой, дочерью боярина Федора Федоровича. Она скоро стала матерью царевича Дмитрия. В то же самое время царь женил своего сына Фёдора на сестре Бориса Годунова, Ирине, и создал, таким образом, семью, на которой сосредоточилась его любовь. Впрочем, это ему не мешало лелеять мечту о браке с Марией Гастингс.

Однако в 1581г. домашняя жизнь царя омрачилась, страшной трагедией .От первой супруги Иван имел 2-х сыновей. Младший из них  Фёдор, рос болезненным  и, как утверждали, был слаб рассудком. С ним мало считались. Старший, Иван, и физически и нравственно по-видимому  напоминал отца. Деливший с ним занятия и забавы, подобно отцу он был не чужд  образования. Сохранились его рукописи о житии святого Антония. В 30 лет он был женат уже в третий раз. По свидетельству современников, отец с сыном менялись своими любовницами. Одна из фавориток царевича пожаловалась однажды царю, что некоторые лица распространяют обидные для неё слухи. Царь велел разложить виновников голыми на снегу, на позор проходящих. Таковы были отношения между Грозным и его наследником.

Первой женой царевича была Евдокия Сабурова, второй Прасковья Соловая. Обе они должны  были разлучится  с мужем и принять монашество. Третья супруга Елена Шереметьева была беременна в то время, когда царь в припадке гнева убил её мужа. Чем же провинился царевич перед своим отцом? Некоторые летописцы говорят, что царевич не был согласен с некоторыми стратегическими манёврами армии, которую возглавлял сам Иоанн 4, и, якобы этим вызвал гнев государя. Другие источники говорят, что царевич вступился за Ливонских пленников, с которыми дурно обращались опричники. Но это вызывает сомнения: между отцом и сыном существовало согласие в идеях и, чувствах. Некоторые гости Москвы, бывшие там через три месяца после происшествия, указывают на иную причину. Иван будто бы встретил свою невестку во внутренних покоях дворца и заметил, что её костюм не вполне  соответствует требованиям приличия того времени. Возможно, что при своём положении замужней женщины, она не надела пояса на сорочку. Оскорблённый этим, царь-игумен ударил её с такой силой, что в ту же ночь она преждевременно разрешилась от бремени. Естественно, что царевич не воздержался от упрёков в адрес царя. Грозный вспылил и замахнулся своим посохом: смертельный удар был нанесён прямо в висок. Преступление было совершенно царём без умысла. Однако Иван был в отчаянии, он проводил целые ночи в слезах, собрал бояр и заявил, что отныне он не достоин занимать престол. Указывая на неспособность Фёдора, он предложил им самим избрать приемника.

Придворные  сразу увидели в этом  манёвре ловушку для себя, и начали умолять царя сохранить власть за собой.Однако царь уже готовился  к смерти и не ошибся, его дни уже были сочтены.
Иван Грозный совершил свое страшное деяние не с какой-то целью, но по причине ставшей уже привычной для него гневливости. Священное Писание говорит:
Прит. 29:22 "Человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит."
Священное Писсание также усматривает тесную связь между семейной жизнью человека и его характером. Кто нашел [добрую] жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа. [Кто изгоняет добрую жену, тот изгоняет счастье, а содержащий прелюбодейку - безумен и нечестив.] Личная жизнь Грозного сделала несчастным не только брошенных или замученных им жен, но самым страшным образом сказалась на всей стране."Безумен и нечестив" – никакие другие два слова не могут лучше описать нам личность, характер Ивана Грозного.


   

;
Царь Фёдор Иванович


Федор Иоаннович, последний царь из рода Рюриковичей. Годы царствования 1584 - 1598

 (звучат слова, музыка) …но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное.

Был ли в истории России такой царь, правление которого не было бы омрачено войнами, бунтами, кровавыми расправами? Был ли такой государь, к которому бы ни его современники, ни позднейшие историки не имели бы никаких претензий. Оказывается, был.

По смерти Ивана Грозного, власть перешла его единственному уцелевшему, законному сыну и наследнику Фёдору - другой его сын Дмитрий был на ту пору ещё дитём. От своих любовниц царь имел нескольких сыновей, но они не признавались его законными наследниками. Ещё при своей жизни, Иван Грозный женил своего сына Фёдора. Также как и  убитый Иваном Грозным сын Иван, Фёдор был ребёнком от его первого брака с Анастасией, и если в Иване Ивановиче, казалось, во всей полноте воплатилась натура и характер своего отца, то Фёдор, казалось, вместил в себя черты характера своей матери. Если традиционно Рюриковичи были весьма и весьма обеспокоены делами житейскими , и страдали  фамильным избытком заботливости о земном, то Фёдор, казалось, являл полное равнодушие ко всему земному.Царевич Фёдор избегал мирской суеты, помышляя только о небесном. Царевич Фёдор вырос в Александровской слободе, среди безобразия и ужасов опричнины. Рано по утрам, отец, игумен слободского шутовского  монастыря, посылал его на колокольню, звонить заутреню.

Родившись слабосильным, от начавшей прихварывать матери, Анастасии Романовны, он рос без матерной заботы, сиротой, в отвратительной опричной обстановке и вырос малорослым и бледнолицым недоростком, расположенным к водянке, с неровной старческой, медленной походкой. О преждевременной слабости в ногах по крайней мере описывает царя, когда ему шёл 32 год, видевший его в то время английский посол Флэтчер. В лице царя Фёдора. Династия Рюриковичей вымирала, он вечно улыбался, но безжизненной улыбкой. Этой грустной улыбкой как бы моливший о жалости и пощаде, царевич оборонялся от капризного отцовского гнева. Рассчитанное, жалостное лицо со временем, после смерти старшего брата, в силу привычки превратилась в автоматическую гримасу, с которой Фёдор и вступил на престол. Во время венчания царя, как бы в напоминание о тех беззакониях, которые совершались в годы правления его отца, следующие слова были произнесенны как напутствие Фёдору: «Не слушай злых клеветников, о царь рождённый милосердным, да цветёт во дни твои правда, да успокоится отечество, и возвысит Господь царскую десницу твою над всеми врагами, и будет царство твоё мирным».
Любопытно, что именно так всё и произошло: царь, рождённый милосердным, явил милосердие к своим поданным, он действительно не слушал сплетен и наветов, и всегда старался примирить враждующие партии. Он не понимал, как близкие к нему бояре могут иметь распри друг с другом. Отечество действительно успокоилось во время его царствования, и ничто не омрачало мира на Руси. Как бы по иронии судьбы, царь, которого считали слабоумным и малодушным, оказался одним из наиболее удачных правителей на Российском троне.

Во многом счастливое правление Фёдора было обязано его супруге, Ирине, родной сестре Бориса Годунова, которого царь Иван Грозный приблизил к себе. Интересно, что царь Иван Грозный, бывший таким жестоким и раздражительным, проявлял исключительную любовь и даже нежность к семье Годуновых. Очевидно, этот человек, не знавший жалости, сам испытывал потребность в нежном  участии. Говоря о Борисе Годунове и о его сестре Ирине, царь сравнивал их, с двумя пальцами свей руки. Царь Иван не мог нарадоваться своей невесткой. Действительно, Ирина и Фёдор прожили вместе долгую и счастливую жизнь. Может быть, царь Фёдор Иванович не обладал умом и образованностью своего отца, но у него была духовная чуткость и доброта, которая казалась, вполне доставало для того, чтобы царствовать при большем успехе, нежели его просвещённый родитель. Конечно, здесь можно заявить, что именно Борис Годунов царствовал за спиною слабовольного Фёдора.В любом случае, именно Фёдор позволял Годунову управлять государством, именно Фёдор задавал тон в новом курсе этого государства. Сразу после смерти отца, царь оказал великую милость всем опальным, он выпустил на волю всех тех, кто ещё томились в тюрьмах. Он вернул имение оставшимся в живых опальным боярам, он полностью устранил даже следы опричнины. Четырнадцатилетнее царствование Федора было для государства временем отдыха от погромов и страха, от опричнины. Умилосердился Господь, - пишет из современников его, на людей своих и даровал благополучное время царю державствовать тихо и безмятежно.»
Однако и на его семью обрушилось тяжёлое испытание, которому подвергалась семья и его деда и его отца, испытанию, которого ни его дед, ни его отец выдержать не смогли. У Фёдора с Ириной не было детей, не было наследников царского престола. Вместе с Фёдором династия Рюриковичей кончалась. Однако у Фёдора с Ириной все же была надежда получить ребёнка. Дело в том, что Ирина не была бесплодной, она лишь не могла выносить ребёнка положенный срок. Об этом знал и Борис Годунов, брат царицы, который пытался поправить это дело. Зная, что на Руси вряд ли найдётся хороший доктор,  Годунов отправляет английского посла с секретной миссией в Лондон.

В 1585 году английский посол Горсей отправляется к королеве Елизавете, с просьбой подыскать в Англии искусного врача и повивальную бабку, для царицы Ирины.  Борис посылает королеве письмо, в котором просит её всячески содействовать к скорейшей отправке лучшего специалиста в Россию. Через Горсея Борис обратился к лучшим английским медикам за рекомендациями относительно царицы Ирины. За время своего замужества царица не раз была беременна, но каждый раз неудачно разрешалась от бремени. Горсия консультировался с лучшими врачами в Оксфорде, Кембридже и Лондоне. Королеве Елизавете агент Годунова объявил, что царица Ирина уже пять месяцев, как  беременна и просил поспешить с исполнением её просьбы. Королева Елизавета не замедлила откликнуться и в Москву отправился королевский медик Роберт Якоби. Казалось, теперь судьба Ирины и её будущего ребёнка  находилась в надёжных руках. Однако  обращение за медицинской помощью к иноверцам и еретикам (англичане в ту пору были протестантами) вызвало раздражение у некоторых бояр и  духовенства в Москве. Из благочестивых побуждений, некоторые бояре и священники  возражали против того, чтобы "еретическая доктрина" помогла рождению царского ребёнка. Борис Годунов понял, что он скомпроментирует себя в глазах духовенства, если позволит английскому доктору принимать роды у Ирины. Поэтому он публично заявил, что  не имеет никакого отношения к вызову доктора и  считает английское предложение  бесчестием для России. 

Годунов также публично выразил свой якобы гнев по поводу действия посла Гарсия назвав его шутом и рабом, обманувшем королеву и даже потребовал его головы. Письмо, которое королева Елизавета написала Ирине, было умышленно неправильно переведено и представлено в искаженном виде перед боярской думой. В результате царица Ирина не смогла воспользоваться услугами грамотного английского доктора. Когда настало время рожать, никто не смог помочь царице. Англичане пробыли в России около года и отправились на свою родину. Царская семья  оказалась игрушкой в руках кучки фанатиков.


Бояре и духовенство, расценившие как аморальное и постыдное использование медицинской помощи из-за рубежа, не посчитали постыдным и безнравственным просить царя Федора развестись со своей супругой Ириной дабы жениться вновь и родить наследника престола.
Главы церкви, митрополит Дионисий, составил даже послание, в котором говорилось: " вся земля  царской державы просит тебя приняти второй брак, а царицу первого брака Ирину Федоровну, пожаловать и отпустить в иноческий чин и брак учинить  новый ради чадородия". Дионисий и стал инициатором этого бракоразводного процесса. Была подыскана уже новая невеста для государя, сестра боярина Ростиславского. Бояре и духовенство вдохновили торговую верхушку Москвы, что давало их совету еще больше авторитета. Оппозиция чувствовала себя достаточно сильной, чтобы действовать в открытую. У них было достаточно к этому поводов. К разводу уже прибегал Василий III, отправив в монастырь Саломонию Сабурову. Иван Грозный постриг двух своих жен под тем же предлогом. Не так же должен теперь поступить Федор Иоанович, сын и внук этих государей?

Хотя оппозиция действовала обдуманно, она тем не менее допустила роковой промах сбросив со счетов “слабоумного и слабовольного” царя. Неожиданно в его лице они натолкнулись  на неизвестную им до этого момента твердость. Граф Толстой вкладывает такие слова в уста царя Фёдора Ивановича, адресованные им Годунову: «Какой я царь? меня во всех делах и с толку сбить и обмануть не трудно, в одном лишь только не обманусь, когда меж  тем, что бело и черно избрать я должен - я не обманусь».Федор категорически отказался разводиться с Ириной и даже прочитал главе московского духовенства урок нравственности, который должен был бы по идее сам от него выслушивать. И вместе с Ириной Федор прожил оставшиеся 12 лет своей жизни.
Она же была последним человеком, с которым Федор общался накануне своей смерти. Мы не знаем, о чем Федор говорил с Ириной в те последние минуты своей жизни, но мы знаем, насколько он и Ирина были близки друг ко другу. Когда Федор умер, царица без чувств упала на тело умершего. Ее вынесли из комнаты в беспамятстве. Да и не только она прибывала в отчаянье. По свидетельству очевидцев, вся Москва, от палат до хижин, каждый дом превратился в дом плача. Дворец не мог вместить людей, которые стремились к одру усопшего. Ни одного царя, ни одного князя Москва не провожала такими слезами.На похороны мужа Ирину пренесли на руках, потому что ходить она не смогла. Она была в оцепенении, словно мертвая. Народ еще раз вспомнил о матери Федора, незабвенной Анастасии, от которой ему передались, как считали, его качества души.

Священное Писание говорит: Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное. И слова эти как нельзя более подходят к царевичу Федору, который, хоть не отличался умом своего отца и даже своего брата, но безмерно превосходил их в духовной чистоте и в любви.

;
Борис Годунов

Кончина последнего царя представителя династии Рюриковичей Федора Иоанновича возвела на престол его фаворита, Бориса Годунова (1598 – 1605). Однако, взойдя на престол, он постоянно ощущал непрочность своего положения. Начинался период, который историки метко называют Смутным временем.

Знакомство с Малютой Скуратовым заканчивалось обычно плохо. О жестокости этого человека ходят легенды. А как насчет того, чтобы стать зятем этого человека, этого заплечных дел мастера? Борис Годунов и был таким человеком. Он прожил долгую, счастливую и согластную, хотя и нелегкую жизнь с дочерью Малюты Скуратова. Он упразднил опричину  на которой "трудился" Малюта. У них родились чудесные дети:
Федор и Ксения, необыкновенно чистые, умные, получившие самое лучшее образование. Но все же волна насилия, которую стремился остановить сам Годунов, без остатка смела с лица земли эту дружную семью.
Всем известна история Бориса Годунова и царевича Дмитрия. По смерти бездетного Федора на престол должен был взойти его брат, малолетний царевич Дмитрий. Тогда власть перешла бы к матери Дмитрия – Марии Нагой и ее родственникам. Борис Годунов отослал Марию Нагую вместе с Дмитрием в ее город Углич, где вскоре после того царевич был найден зарезанным. Бояре, посланные Годуновым для расследования, донесли, что царевич зарезался сам, и дело это осталось темным. Но в народе стали ходить слухи, что царевича зарезали люди, посланные Годуновым. Похоже, именно так оно и было. Вспомните, что писал Пушкин о мальчиках кровавых в глазах Годунова. Безусловно, если это преступление было санкционировано Годуновым, он, как человек умный, расчетливый, и не лишенный совести, находил немало оправданий для этого деяния.

Во-первых, была реальная опасность, что в лице царевича Дмитрия восстановятся порядки его отца, Ивана Грозного. За Дмитрием стояли его родственники, которые, без сомнения, правили бы вместо него до его совершеннолетия. Повторилась бы ситуация с воспитанием Ивана Грозного. Кроме того, Годунов действительно был блестящим политиком и, справедливости ради надо сказать,  никто другой в то время не смог бы управлять государством с таким успехом. Так или иначе, у Годунова было немало оправданий этому поступку. Помнил он, безусловно, и о том, что преступление всегда остается преступлением, во имя чего бы оно не совершалось.

Борис Годунов по смерти царя Федора должен был сделаться единоправным обладателем престола... по крайней мере ему так казалось.
Оказавшись действительно на престоле, Борис правил так же умно и осторожно, как и прежде, стоя позади престола при царе Федоре.  К подножью престола Годуновы поднялись благодаря браку Василия III с Соломонией Сабуровой, которая также была представительницей рода Годуновых. Борис был посаженным отцом на одной из многочисленных свадеб царя Ивана Грозного во время опричнины. Потом он стал зятем Малюты Скуратого-Бельского шефа опричников, а женитьба царевича Федора на сестре Бориса еще более укрепила его положение при дворе. Интересно, что никогда Борис не значился в списках опричников, и тем не уронил себя в глазах общества, которое смотрело на опричников, как на отверженных людей - кромешников.
В 1598 году Борис Годунов был официально провозглашен Московским государем. Через три года после этого, однако, в народе стали распространятся слухи, что царевич Дмитрий жив, и что в Угличе был зарезан не настоящий сын Грозного, а другой, подмененный отрок. В то время в Польше явился неизвестный человек, объявивший себя сыном Ивана Грозного – Дмитрием, спасенным от убийц.

Польский воевода Юрий Мнишек принял его в своем доме и обещал помочь вернуть отцовский престол. Этот неизвестный человек начал рассылать грамоты, в которых объявлял себя законным наследником престола и призывал русских в свое войско. Борис Годунов, почуяв неладное, сделался мрачным и подозрительным. Начались допросы, пытки и казни – все то, что было так несвойственно ранним годам правления Бориса Годунова, и от чего люди уже успели отвыкнуть за время правления доброго царя Федора Ивановича. По царскому приказу патриарх Иов разослал по церквам грамоты, в которых объявлял, что появившийся в Польше человек есть самозванец, расстрига Гришка Отрепьев, и придавал его церковному проклятию. Но ничто не помогало.

Пытки и казни только усиливали нелюбовь народа к Борису и увеличивали веру в Дмитрия. Наконец, в 1600 г названный Дмитрий вступил со своим войском в Московское государство. Войско его состояло из 3000 тысяч днепровских казаков, но скоро к нему присоединились беглые люди из разных городов. Всего собралось до 15000. Южные  города одни за другим сдавались и признавали Дмитрия законным царем. Посланное Годуновым большое войско сражалось неохотно и терпело неудачи. Вдруг, 16 апреля 1605 года Борис Годунов скоропостижно умер в Москве.
Царем был объявлен его сын, шестнадцатилетний Федор. А с московским войском на бой с Лжедмитрием был послан воевода Басманов.Сднако в войске поднялся шум и начлись разногласия. Многие ратные люди открыто говорили, что не хотят служить Борисову роду, и Басманов перешел на сторону Дмитрия.

Дело Годуновых погибло. Дмитрий послал послов в Москву, Пушкина и Плещеева, с грамотой к народу. Народ бросился во дворец. Вдову царицу, молодого Федора и его сестру Ксению стащили с престола и перевезли на водовозных клячах в прежний дом Бориса. Через несколько дней от Дмитрия приехали новые послы: князья Василий Голицын и Рубец Мосальский. По их приказанию дворяне Михаил Молчанов и Шихирединов ворвались с тремя стрельцами в дом Годуновых и убили Федора с его матерью. Ксению же, дочь Годунова, Дмитрий через некоторое время насильно сделал своей наложницей.
Если правда то, что смерть царевича Дмитрия была делом рук Годунова, то и в его жизни исполнились слова Священного Писания: Что посеет человек, то и пожнет.

Мф. 26:52 возврати меч твой в его место, сказал Иисус Христос своему ученику, решившему вступиться за Учителя, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут.

Михаил Романов

Период Смутного времени закончился избранием царя новой династии – Михаилом Романовым (1613 – 1645). В то же самое время важнейшую роль в правительстве играл его отец, Филарет, вернувшийся в 1619 году из польского плена.
По словам историка Ключевского, двуглавый орёл, принятый Московскими царями, после брака Ивана Третьего с последнею из Палеолог получил в момент царствования Михаила Романова, соершенно другое, не предвиденное символическое значение.

Имея одного лишь царя, государство, тем не менее, управлялось двумя государями: отцом - монахом Филаретом, и сыном Михаилом Романовым. Обыкновенно государству хватало одного государя, но Филарет, будучи насильственно пострижен некогда в монахи, не мог официально вайти на престол. Поэтому он осуществлял свое  правление через сына Михаила. Филарет участвовал в принятиивсех решений: если какое-либо не было согласовано с ним, оно или отменялось, или  исправлялось. Иностранным посланникам в то время приходилось вести с собой двойные подарки: одни для сына, другие для отца. Авторитет родственников, как полагалось в ту пору, распространялся не только на дела делового характера, но и на личную жизнь своих детей.

Примером тому может быть выбор Михаилом Романовым невесты. В 1616 г. молодой царь остановил свой выбор на Марине Ивановне Хлоповой. Семья этой избранницы принадлежала к приверженцам Романовых. Уже было отпраздновано обручение, и по обычаю того времени будущая царица успела переменить имя на имя Анастасии, напоминавшее жителям Московского государства дорогую им память о первой жене Грозного. Как вдруг, указом об изгнании несчастную молодую отправили в Тобольск, вместе с некоторыми её родственниками. В чём была ее вина? Она вдруг заболела, сделалась неспособна служить радостям государя, то есть виновной. По тогдашним верованьям болезнь считалась Божьим наказанием. Что же за тяжёлая болезнь постигла Марию Хлопову? Или же были другие причины для того, чтобы сослать её с глаз подальше? Кажется, что выбор Михаила оказался не согласован с выбором его родственников. У них были другие виды на женитьбу Михаила. Они подыскивали ему невесту за границей, желая упрочить отношения  русского престола  с европейскими странами. А как же болезнь царской невесты?

Да болезнь была. Дело в том, что на свадебном пире она плотно покушала, и у неё заболел желудок. Впрочем, на следующий день эта болезнь уже прошла. Однако этого было достаточно, чтобы воспользоваться предлогом и отправить молодую царицу в далёкую ссылку, где она получала на прокормление по 10 копеек в день. Таким образом, она вряд ли когда  ещё  страдала от переедания. А как же зарубежная невеста? В течение целых 8 лет отец пытался отыскать хоть какую-нибудь европейскую невесту для своего сына. Но престиж России в ту пору ещё не был высок на европейской арене. Поэтому, потеряв 8 лет, Михаил женился на княжне Марии Долгорукой.
Брак этот продлился всего несколько месяцев, поскольку Мария в скором времени заболела и умерла. После смерти супруги, Михаил повёл к алтарю дочь одного дворянина, Евдокию Стрешневу.

Она вскоре подарила ему сына Алексея. Таким образом, право на наследство было упрочено за новой династией.
Мало что известно о воспитании детей в самых знатных семьях того времени. Естественным образом, как образование, так и положение обязывали знатные роды более печься о воспитании. Таким образом, они приподнимались над общей средой, в которой обычно между родителями и детьми господствовал дух рабства, прикрытый ложною святостью патриархальных отношений.

Несмотря на высокие слова о нравственности покорность детей была более, рабской, чем детской и власть родителей над ними часто переходила слепой деспотизм.  Общее нравственное правило отцов в отношении к детям выражалось в такой формуле, которую передаёт нам благочестивый автор Домостроя: «сына имеешь ли, то от юности сокрушай ему рёбра, аще бо жезлом биеши его, не умрёт, но здрав, будет. Дщерь (дочерь) ли имеешь -  положи на неё грозу свою». Этот суровый моралист запрещает даже смеяться и играть с ребёнком. Зато и дети, раболепные в присутствии родителей, с детства приучали надсмехаться над ними вместе со сверстниками. В Московии, говорит один иностранец, нередко можно встретить, как сын смеётся над отцом, а дочь над матерью. Грубые привычки усваивались ими с малолетства и сопровождали их до старости. Лучше, говорит один русский моралист, иметь у бедра меч без ножен, нежели неженатого сына, лучше в доме коза, чем взрослая дочь, коза по селищу ходит молоко принесёт, дочь по селищу ходит стыд принесёт.
Хочется верить, что в наш век отношения между родителями и детьми все же изменятся в лучшую сторону. Что может быть образцом таких отношений? Навряд ли станет,  патриархальный уклад  древне-русских домов. Скорее, главные принципы отношений между детьми и родителями могут быть найдены в Библии. Апостол Павел (Ефес. 6:1-4) говорит:
«Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость. Почитай отца твоего и мать, это – первая заповедь с обетованием:

Да будет тебе благо и будешь долголетен на земле.
И далее он сражу же продолжает:
И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем.»
Вместо страха Священное Писание предлагает любовь.
Вместо деспотизма – доверие.
Вместо грубости – ласку и заботу.


;
Алексей Романов


С царем Алексеем Михайловичем Романовым (1645 – 1676) Россия достигла определенной политической стабильности и некоторого благосостояния. Во многом характер царствования определялся ближайшим окружением Алексея Романова.

По своему характеру Алексей походил на отца своего. Но он отличался большей живостью характера, в нем более было темперамента. А может, просто время немножко изменилось? Он получил образование, которое уже как-то соответствовало его положению. Воспитанием его руководил с тринадцати лет боярин Борис Иванович Морозов.
Потеряв свою мать вскоре после смерти отца, молодой царь оказывал полное доверие своему воспитателю и был обязан ему во многих отношениях. Морозов был человек интеллигентный, достаточно образованный для своего времени.
В начале 1647 года Алексей решил жениться и его воспитатель играл не последнюю роль в том, что далее произошло. Сначала как будто произошло повторение дела Хлоповой. Двести молодых красавиц были по обычаю собраны из всех мест империи и представлены на выбор государя. Он остановился на дочери бедного дворянина, Евфимии Всеволжской. К несчастью испытанная ею радость была столь велика, что она упала в обморок. У нее заподозрили падучую болезнь и сослали в Сибирь со всеми родными. Говорили, что Морозов был не чужд тому, что произошло. Будучи вдовым и планируя для себя второй брак с дочерью Ильи Милославского, Морозов мечтал стать зятем своего государя, назначив ему в жены вторую дочь Милославского.

Он довел интригу до благополучного конца, но заработал себе немало врагов. В конце концов он дорого за это поплатился, и его место, место приближенного к государю, занял старый стрелецкий капитан Матвеев.
Нам мало что известно о первом браке Алексея. Вообще, всякий знатный род в то время делал все возможное, чтобы ничего не было известно о семьей их. Однако, хорошо известно, по каким законам жили в ту пору муж и жена. Следует отметить, что грубые обычаи, царившие в то время, затрагивали самых образованных людей того времени в меньшей степени. И все же, никто не был от этих обычаев совершенно свободен.
Основой семейных отношений был ничем не ограниченный деспотизм мужа над своей женой. По законам приличия, порожденным, как говорит один историк, византийским аскетизмом и грубою татарской ревностью, считалось предосудительным даже вести разговор с женщиной. Вообще женщина считалась существом ниже мужчины и во многих отношениях нечистым.
У знатных и зажиточных людей Московского государства женский пол находился взаперти как в мусульманских гаремах. Девиц держали в уединении, укрывая от людских взоров; до замужества мужчина должен быть им совершенно неизвестен. Ее согласия на брак никогда, или почти никогда не спрашивали. Самые благочестивые люди того времени были такого мнения, что им следует почаще быть своих детей, особенно девиц. Чем знатнее был род, к которому принадлежала девица, тем более строгости ожидало ее. Царевны были самые несчастные из русских девиц: погребенные в своих теремах, не смея показываться на свет, без надежды когда-либо выйти замуж, они тихо увядали в своих девичьих горницах.

При отдаче девицы замуж, ей в последний момент говорили, за кого она идет. Она никогда не видела своего жениха, и замужество было фактически передачей ее в новое, еще более жестокое рабство. Сделавшись женою, она не могла выйти из дома без позволения своего мужа. Редко дозволялось ей иметь влияние на своих детей, начиная с того, что знатной женщине считалось неприличным кормить грудью детей, которых поэтому отдавали кормилицам. Мать впоследствии имела над детьми менее надзора, чем няньки, которые воспитывали детей под властью отца семейства.

Обращение мужьев с женами, по описанию историков, было таково: по обыкновению, у мужа на особом месте висела плеть, предназначенная исключительно для жены и называемая дурак. За ничтожную вину муж таскал жену за волосы, раздевал донага, привязывал веревками и сек дураком до крови – это называлось учить жену. Били жен и дубинами, и всем, что попадало под руку. Такого рода обращение не только не считалось предосудительным, но еще и вменялось мужу в нравственную обязанность. Кто не бил жестоко своей жены, о том говорили, что он дом свой не строит и о душе своей не радеет, и сам погублен будет в сем веке и в будущем, и дом свой погубит. Это нравственное правило проповедовалось церковью, и самим царям при венчании метрополитом и патриархом читались нравоучения в подобном духе.
Нередко мужья заколачивали жен до смерти. При этом они не несли за это никакой ответственности, потому что жена умирала медленно, и следовательно нельзя было сказать, что убил ее он, а бить ее, хоть по десяти раз в день, не считалось дурным делом. Случалось, что муж таким образом справаживал жену в монастырь. Несчастная, чтоб избежать побоев, решалась на монастырское заключение, тем более, что в монастыре ей было больше свободы, чем у дурного мужа. Таковы были нравы той эпохи вообще.

Но вернемся к царю Алексею Романову. Как уже было сказано, нам мало что известно о его первом браке. Однако уже из того, что известно, мы можем заключить, что он уже тогда стремился избегать грубых обычаев своего времени. Дочери его от этого брака отличались образованностью, а одна из них, Софья, интересовалась политикой и демонстрировала твердость характера и развитый интеллект. Сыновья напротив все были очень болезненны.
В 1670 году царь вновь решил жениться, последовав для формы обычаю, установленному при таких обстоятельствах, т. е. он только для видимости выбирал невесту из нескольких сотен молодых девушек, собранных на скорую руку со всех концов государства. На деле же он уже остановил свой выбор на очаровательной Наталье, воспитаннице Матвеева. В последний однако момент интрига при дворе противоставила ей довольно сильную соперницу, Беляеву. Но относительно ее доказали, что «у нее слишком худые руки» и благодаря этому эпизоду давно запланированнй брак с Натальей только окрасился в несколько романтичные цвета. То был единственный, если так можно выразиться, роман в жизни Алексея Романова.

Наталья, выросшая в доме Матвеева, возрастала в атмосфере западнических нововведений. Дом ее был разукрашен и меблирован по европейски, картинами, предметами искусства. Матвеев не держал своей жены в тереме. Сын его получил блестящее образование. Такое же образование получила и Наталья. Новые времена, новые традиции ожидали Россию.
Сын Алексея от первого брака, Алексей, родившийся в 1654 году, вообще на порядок опередил свое время. Будучи настоящим акселератом, он десяти лет от роду уже окружил себя книгами, словарями, учебниками по математике и географии, картами, земными глобусами.

Иностранные хронисты ожидали чуда от этого юного русского ученого-гумманиста. Действительно, двенадцати лет от роду он в совершенстве владел латынью и сочинял стихи. Он читал классику и изучал философию. Он рано начал интересоваться делами государства. Тринадцати лет он сделался кандидатом на престол в Польше и произнес перед ошарашенными польскими посланниками речь наполовину по латински, наполовину по польски.
Увы, преждевременная открытая могила расставила все на свои места, и не допустила резких изменений в вялотекущей русской истории.

В заключении, хотелось бы сопоставить нравы той эпохи с тем образчиком семейных отношений, которые предлагает Священное Писание: апостол Петр говорит (1 Пет. 3:7):
Мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни.»
Также и апостол Павел сообщает: (Еф. 5:25)
«Жены, - говорит он, - повинуйтесь своим мужьям, - и сразу же добавляет, - мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее.»

 


 Царевич Алексей Петрович
Царевич Алексей Петрович и принцесса Шарлотта

Брак царевича Алексея Петровича с немецкой принцессой Шарлоттой ознаменовал собою новый для российского государства тип супружеских взаимоотношений. Старые принципы безраздельного господства мужа над женою вытеснялись новыми, более цивилизованными отношениями. Но переход этот не был ни безболезненным, ни гладким. Кроме того, в этом царственном браке уже обозначились новые проблемы, которые ожидали новое поколение супружеских пар, и ожидают до сих пор – бытовые проблемы, материальные заботы, пьянство, наконец. Вы скажете, что эти проблемы никак не могли коснуться семьи наследника царского престола? Что ж, давайте рассмотрим судьбу царевича Алексей Петровича и принцессы Шарлотты.

Как все еще водилось в то время, царь Петр Первый женил своего сына Алексея по своему собственному выбору. Петр во чтобы то ни стало желал упрочить отношения России с европейскими государствами, а потому и невесту для своего сына подыскал в самом сердце Европы, в Германии. То была принцесса Шарлотта, внучка герцога Брауншвейн-Вольфенбюттельского. Наследник русского престола, несмотря на разницу в культуре, казалось представлял выгодную партию для мелких немецких дворов. Царевич Алексей был направлен в Дрезден для встречи со своей невестой. Он прибыл туда весною 1710 года. Алексею в ту пору был 21 год, Шарлотте – 17. Жених был симпатичным молодым человеком, стройным, с привлекательным лицом. Невеста также была красива, высока ростом – т.е. вполне соответствовала современным для нас понятиям о красоте. Первое впечатление молодых людей друг о друге было весьма благоприятное, если верить их письмам к родственникам. Однако отношения между ними налаживались не вдруг.
По немецким свидетельствам Алексей Петрович был очень застенчив с женским полом. Одно из свидетельств передает слух, что в Москве он был влюблен в сестру своего сверстника князя Трубецкого. Но Петр выдал ее замуж и тем положил конец дальнейшему роману. Говорили также, что были у царевича и другие предложения со стороны немецких князей, но, в конце концов, над царевичем всегда тяготела деспотичная воля грозного отца, идти против которой он не смел и подумать.

Поэтому, в конце концов, Алексей был вынужден просить руки Шарлотты, и ему, разумеется, отказано не было. Говоря о царевиче, следует отметить, что он был человеком весьма образованным для своего времени. Он свободно говорил по немецки, был обучен математике, геометрии, истории, прочим наукам своего времени, и был человеком достаточно широких взглядов. Так, когда его духовник узнал, что он женится на протестантке и начал предписывать Алексею обратить ее в православие, Алексей просто ответил, что принуждать ее не будет. Более того, принцессе позволялось иметь в России свою собственную лютеранскую церковь.

Составлен был брачный договор, в котором указывалось, что Алексей является наследником престола, и по которому ему и Шарлотте назначалось солидное ежегодное обеспечение в 50 тысяч рублей – по тому времени сумма не малая. 14 октября 1711 года Петр приехал в Германию и здесь, в саксонском городе Торгау, состоялось бракосочетание его сына с Шарлоттою. Гремела музыка, блистал салют, раздавались поздравления посланников многочисленных государств… Жених и невеста были очаровательны и, казалось, не чаяли души друг во друге.
Впрочем, молодым людям предстояло пройти через многочисленные будничные испытания. Были ли они готовы к ним?

По приезде в Россию, Алексею и Шарлотте пришлось в первую очередь столкнуться с прохладным отношением со стороны новой супруги Петра Первого, Екатерины. Да и отец, вольно или невольно, казалось, делал теперь все, чтобы охладить брак своего сына. Еще не закончился медовый месяц, еще не успели они освоиться, привыкнуть друг ко другу, как царевич получает отцовский указ ехать в Польшу и заниматься там изготовлением провианта для русской армии. Никакой необходимости в том не было. Алексей повинуется. Где-то через месяц к нему приехала Шарлотта, не желавшая оставаться одна со своими новыми и недоброжелательными родственниками.
В Польше молодым предстояло немало претерпеть. Во-первых, у них остро ощущался недостаток в финансах. Те деньги, которые должны им быть выплачены, им никто не давал. Они жили в стесненных условиях. Кроме того, в семье начались первые размолвки связанные с участием Алексея в ночных попойках.

Тем не менее, в этот период письма прицессы к родным исполненны нежности в отношении к супругу. Но вскоре это настроение меняется. 26 ноября 1712 года она пишет, что положение ее ужасное, что муж ее совсем не любит, что Екатерина ее ненавидит и старается вредить ей, что в глазах русских все лютеране уподобляются чертям.
После своего долгого заграничного пребывания и учения царевич, несомненно, не был чужд европейского образования. Но его пристрастие к спиртному, вообще привычки, чувства, убеждения остались прежние. А главным чувством его был панический страх грозного отца.
А отец не давал молодым покоя. Он то и дело отсылал Алексея прочь от дома, от жены. Даже когда молодые как-то обустроились в Петербурге, житье их было не сладко. Опять не было денег. Опять попреки со стороны родных. Царевичу пришлось самому вести дела, заниматься хозяйством, управлять имением. На почве материальных расчетов между супругами возникали неизбежные пререкания. Тем не менее, заботы Алексея по хозяйству трогали Шарлотту, и во время своего пребывания в Петербурге она пишет родным, что он ее очень любит, а она отвечает ему тем же.

Однако с течением времени, Алексей все более отдается грубым привычкам. А когда Шарлотта упрекала его тем, что в Германии ни один сапожник или портной не позволит себе так дурно обращаться со своею женой, он кричал на нее, что теперь они не в Германии, а в России, и если она тем недовольна, то пусть убирается назад в свою Германию. «Вот, говорил Алексей спьяну своим друзьям, жену мне на шею чертовку навязали, как к ней ни приду, все сердится и не хочет со мною говорить.»

Отношения между супругами несколько потеплели, когда у них родилась дочь, которую они назвали Натальей. Но это было ненадолго. Вскоре он опять возвратился к привычному образу жизни, пьянствовал, и к тому же полюбил крепостную девушку Евфросинью Федоровну. Теперь он вообще пренебрегает своей семьей, и даже тогда, когда Шарлотта жалуется ему, что крыша в их спальне протекает от дождя, он ничего не делает, чтобы устранить течь.
Тем не менее, в жизни Алексея были и просветы. Тогда он просил прощения у своей жены, был ласков с нею. Очень любил он и дочку Наташеньку, которую по обыкновению укачивал на своих руках и спрашивал всех, видали ль они где ребенка красивее его дочери.
Вторая беременность принцессы не обошлась без несчастного случая. Поднимаясь как-то по лестнице она упала и сильно зашибла бок. С тех пор боль не покидала ее. Разрешившись от бремени сыном, которого назвали Петром, она все же не почувствовала облегчения. Напротив, ей становилось все хуже и хуже. Стало ясно, что она уже не жилец. По словам английского посла, Алексей не отходил от постели умирающей, а когда она сканчалась, несколько раз падал в обморок. Потом он ззял на руки обоих детей и унес их в свою комнату.
Такой печальный конец был у этого брака, имеющего немало общего с современными браками. Они переживали те же трудности, были также стеснены в средствах, не были хозяевами в своем доме, были донимаемы родственниками и делами. Пьянство сыграло немалую разрушительную роль в их семье. Даже крыша у них над головой текла, как бывает и в наши дни. Такой вот царственный брак. Слишком поздно сегодня было бы давать пожелания Алексею и Шарлотте. Но может быть еще не поздно сказать несколько слов современным молодоженам. Не своих зачастую недалеких, хотя и искренних слов, которые обычно произносятся на свадьбах. Но несколько слов из Священного Писания, из Библии: (1 Пет. 3:7 – 9)

  Петр Великий и его сын Алексей

Поздно вечером 10 ноября 1716 года в своем Венском дворце имперский вице-канцлер граф Шенборн уже разделся и собирался лечь в постель, когда ему доложили, что какой-то незнакомец желает с ним говорить. Тщетно граф отказывался принять его немедленно и откладывал объяснение до утра. Незнакомец на ломанном немецком языке настаивал, что у него есть необычайно важное дело, о котором надо тотчас сообщить императору. Вице-канцлер наконец уступил. Нежданный гость оказался Яковом Носовым, слугой русского царевича Алексея. Без всяких предисловий он объявил, что царевич Алексей Петрович прибыл тайно, хочет видеть графа и ждет у подъезда. Шенборн поспешил одеться и принять гостя наедине. Алексей был необычайно взволнован, быстрыми шагами ходил по комнате в состоянии близком к истерике. Он сказал, что приехал умолять своего шурина-императора о покровительстве и спасении, что отец хочет лишить его не только престолонаследия, но и жизни, хотя он ни в чем и не виноват перед отцом. Алексей просил, чтобы тотчас его вели к императору. Шенборн старался его успокоить, уверял, что здесь он в полной безопасности, что в такое позднее время невозможно беспокоить государя, а вместо того лучше откровенно и точно раскрыть ему, вице-канцлеру, все обстоятельства дела, чтобы он мог основательно доложить его величеству.
Согревшись у огня в просторном и удобном кресле графа, Алексей немного успокоился и начал рассказывать графу историю своей жизни. Вот какую историю услышал от него удивленный граф.

Когда-то Петр любил свою первую супругу Евдокию и их первенца «Алешеньку.» Во время частых отлучек мужа она писала ему нежные послания, называя его «Лапушка мой», и слезно жаловалась, если не получала от него известий. Но Петр уже охладевал к ней и привык развлекаться на стороне. Посещая Лефорта и других своих приятелей в немецкой слободе Петр особое внимание оказывал семейству виноторговца Монса, среди которого цвела тогдашняя царская зазноба, одна из дочерей Монса красавица Анна.
Во время своего заграничного пребывания Петр решил окончательно отделаться от своей супруги. Для этого существовал обычный и легкий способ: монастырь. И вот царь из Англии и Голландии шлет своим поверенным неоднократный приказ: уговорить царицу к пострижению с помощью ее духовника. Не зная за собой никакой вины, Евдокия отказалась волю своего супруга до его возвращения. А когда он возвратился и она продолжала упорствовать, царь со свойственной ему тиранией, применил насилие. Несчастную Евдокию посадили в простую калымагу и отправили в суздальский Покровский монастырь. К ней не было назначено ни служительницы, ни денег на ее содержание, так что она терпела нужду даже в съестных припасах.

Алексея, на седьмом году начали обучать грамоте. Но занимались этим люди сами полуневежественные. Германская императрица Елеонора высказывала пожелание взять ребенка к своему двору, дать ему европейское воспитание. Петр тоже одно время думал отправить своего сына в Дрезден, но у него никогда до этого не дошли руки – судьба ребенка его уже тогда мало беспокоила. Наконец, он поручил образование сына немецкому барону Гизену. Барон начал свою блестящую образовательную программу, в которую входили религиозно-нравственные предметы, французский язык, география, арифметика, геометрия, история, политика, фехтование, танцы, верховая езда. По-видимому воспитание в руках барона пошло недурно. Но уже через год барон был отправлен Петром за границу с рядом ничтожных поручений, и пробыл там 4 года. Создается впечатление, что это было сделано умышленно. Зато к юному наследнику престола был приставлен Меншиков, который немедленно стал приобщать царевича к пьянству, окружая его людьми сомнительной репутации.
Надо отдать должное Алексею, он с рагнней юности старался участвовать в жизни государства, старательно выполнял поручения отца, учился, ходил в походы с армией. Но отец принял виид далекого и холодного судьи, которому никак невозможно было угодить. Когда же он хоть в чем-то преступал волю отца, его ждали самые страшные попреки и жестокие побои. Например, гневу царя не было предела, когда сын осмелился посетить свою больную мать в монастыре.

Боязнь и робость перед отцом стали доминировать в характере Алексея. Петр не мог до конца подавить в себе человеческие чувства, и когда однажды Алексей не на шутку занемог, он бросил все свои важные дела, строительство и военные походы, и приехал к постели сына. Но это было скорее исключение, нежели правило в отношении между отцом и сыном.
Когда Алексей вошел в года зрелости, отец женил сына на немецкой принцессе Шарлотте. О печальном этом браке мы говорили в предыдущей передаче. Но еще хуже Алексею пришлось сразу же после смерти Шарлотты. После погребения Шарлотты придворные чины воротились из Петропавловского собора в дом царевича для поминальной трапезы. И тут внезапно с напускной торжественностью в присутствии сановников царь вручил Алексею письмо. Наспех состряпанное, оно претендавало на то, что якобы было написано еще при жизни принцессы и до рождения у нее и Алексея сына. Письмо это было состряпано Меншиковым и Екатериной, а подписано самим Петром. Оно начиналось со слов: «Объявление сыну моему.» Исправься, иначе лишу престолонаследия – вот в чем смысл псьма. Но как исправиться и от чего? В небрежном воспитании Алексея, в его запуганности был виноват сам отец. Бражничать его тоже приучил сам отец. Семейную жизнь Петр никак не давал устроить своему сыну. Годами Петр не говорил с Алексем, удовольствуясь лишь редкими краткими приказами. А теперь Алексей должен был исправиться!
Природа не обидела Алексея умом и способностями, при другом воспитании из него мог выйти достойнейший приемник делу Петра. Но именно отец создал самые несчастные условия для его воспитания, как будто делая нарочно все, чтобы погубить сына.

Как громом был поражен царевич отцовским письмом. А на следующий день Екатерина родила сына, которому дано было также как и сыну Алексея имя Петр. Близкие к Алексею советовали ему теперь отречься от прав наследника престола, чтобы умилостивить страшного отца. «Я тебя у отца с плахи снял,» – говорил ему его приятель Долгорукий, после того, как Алексей внял его совету и отказался в самой смиренной форме от престола. После этого отец на какое-то время казалось оставил сына в покое. Но через некоторое время Алексей вновь получает грозное письмо, озаглавленное «Последнее напоминание еще». Тут Петр изъявляет неудовольствие на неудовлетворительный ответ своего сына. Идут попреки на то, что Алексей якобы хочет развалить все, что сделал Петр. Теперь уже ясно звучат в письме слова: уйди с дороги, уйди в монастырь.

Алексей на следующий же день ответил короткою запискою, в которой изъявил желание монашеского сана и просил о том «милостивого позволения». Покорность сына поставила Петра в несколько затруднительное положение. В таком неопределеном состоянии Петр и оставил сына, уехав в 1715 году за границу.

По отъезде Петра за границу, Алексей по наружности вел себя спокойно, но прекрасно понимал, что отец его не оставит. Он жил тогда с любимой им девушкой-крестьянкой Евфросиньей Федоровной, с которой никогда теперь не расставался. Алексей ясно понимал, что затишье в его жизни лишь временное, и что ему необходимо что-то предпринять, чтобы спастись от гнева отца. Уходить в монастырь ему не хотелось, потому что он нежно любил Евфросинью, да и достаточно ли надежны были стены монастыря, чтобы спасти его от гнева отца? Тогда и возник у него план бежать за границу. Царевичу недоставало лишь предлога для этого, и вот сам Петр необдуманно дает ему этот предлог. Он шлет Алексею третье грозное послание, требуя от Алексея либо немедленного пострижения, либо приезда к нему, чтобы принять участие в военных действиях.
Итак, Алексей засобирался в дорогу. Он собрал так много денег, как только мог. Кроме Евфросиньи он взял с собой ее брата Ивана и трех преданных слуг. 26 сентября 1716 года он пустился в дорогу.

Алексей Петрович выехал за границу, но вместо того, чтобы отправиться в Данию, тайком, заметая следы, направился в сторону Франкфурта-на-Одере, оттуда в Бреславль, потом в Прагу, и наконец в Вену. На почтовых станциях он выдавал себя то за русского подполковника Каханского, то за польского кавалера Кременецкого.
Так и добрался он до вице-канцлера Шенборна.

На следующий день Шенборн доложил обо всем услышанном императору Карлу Шестому. Император немедленно собрал конференцию из министров и близких людей для обсуждения вопроса, как поступить с царевичем. Было решено принять беглеца, но держать это дело в самом строжайшем секрете. Алексею приготовили замок Эренберг, куда он и направился.
Между тем Петр тщетно ожидал царевича. Когда, наконец, ему стало ясно, что сын его бежал, он отдает приказ двум немецким офицерам отправиться на поиски царевича. Те ездили в Пруссию, ездили в Австрию, исколесили всю Европу, но на след царевича напасть так и не смогли. Но в то же время Петр вызвал из Вены своего резидента Абрама Веселовского и поручил ему выследить царевича и арестовать его. Веселовский сразу взял верное направление, собирал все сведения о проезжающих на постоялых дворах, вышел на след так называемого Коханского, и этот след привел его обратно в Вену. Здесь он подкупает чиновника тайной венской конференции Дальберга, и узнает, что особа, именуемая себя Коханским, пребывает сейчас в горах, в глуши, в крепости Эренберг.
Узнав об этом, Петр немедленно посылает капитана Румянцева с тремя офицерами и с сопроводительной грамотой к императору о выдаче беглеца. Карл в самых уклончивых выражениях отвечает, что ему ничего неизвестно ни о каком царевиче. При цесарском дворе было решено перевести Алексея в новое, более надежное укрытие. Алексей с радостью согласился и был тайно отправлен в Неаполь.

На высокой горе, с которой открывается обширный вид на море и у подножия которой расстилается Неаполь, стоял замок Сант-Эльмо. Здесь и был помещен русский царевич под видом некоего мадьярского графа. Пять счастливых месяцев прожил он здесь со своей возлюбленной Евфросиньей.

В Вене были уверены, что на этот раз местопребывание царевича не может быть обнаружено. Какого же было удивление министров, когда в Вену прибыли тайный советник Толстой и капитан Румянцев и попросили аудиенции у императора, заявляя, что им известно о пребывании царевича в Сант-Эльмо. Императору передано было письмо Петра, в котором тот вежливо, но твердо требовал выдачи сына. В случае отказа со стороны цезаря Петр будет добиваться выдачи сына вооруженною рукой. Карл обещал Толстому обсудить ситуацию с министрами и дать в скором времени ответ.

Министры единодушно решили, что содержать царевича небезопасно. Но Карл, будучи человеком очень благородным, отказался неволить Алексея и велел передать ему, что если только он захочет остаться, он, Карл, сделает все, чтобы защитить его.
Следующим шагом Толстой добился аудиенции с Алексеем. Император сделал все возможное, чтобы люди Толстого не могли повредить царевичи, ни неволить его вернуться. Хитрый Толстой сыграл, однако, на сентиментальной струне. Он доказывал царевичу, как сильно любит его отец, что одного лишь желает он – примирения с сыном. Толстой от имени отца сулил Алексею золотые горы при возвращении в Россию. В противном же случае пугал его вечным проклятием. Но Алексей все еще не сдавался. Тогда Толстой пошел другим путем. Во-первых, через подкупленных людей он донес до царевича слухи, будто император не собирается более защищать его. Кроме того, он уговорил Евфросинью проситься на Москву, обещая ей позволить немедленно жениться на Алексее. Этот последний аргумент и сыграл решающую роль. Алексей согласился ехать к отцу.

Всю дорогу домой Алексей главную свою заботу обращал на страстно любимую им Евфросинью, которая не ехала в обозе несколько отставая от него, по причине беременности. Они обменивались страстными письмами полными надежд на будущее, на предстоящий брак.
Однако мечтаниям молодых людей не суждено было сбыться. По приезде домой царевич был арестован и брошен в темницу. Вслед за этим последовали аресты его друзей, сопровождавшиеся самыми жестокими пытками. Алексея обвиняли в заговоре, в измене, в восстании против отца, в порочащей его связи с «бездельною и работною девкою». В застенках Преображенского тайного приказа засвистали кнуты, зашипила дымящаяся под раскаленными щипцами плоть. Пытали и Евфросинью. Впрочем, ее даже и не били, так как она охотно обо всем и так рассказывала. А вот царевича пытали, зверски пытали. И даже тогда, когда он уже признался во всех мысленных и немысленных грехах, его не оставляли в покое.
Наконец, Верховный суд, под предводительством отца, приговорил царевича Алексея к смертной казни. Но и этого показалось мало гневному сыноненавистнику. На следующий после суда день Петр приехал в Петропавловскую крепость собственноручно пытать сына. Вместе с ним приехали Меншиков, Долгорукий, Мусин-Пушкин, Толстой и другие именитые сановники. Около четырех часов продолжалась пытка. К полуночи палачи разъехались домой. А спустя еще несколько часов царевич Алексей скончался.
День его смерти совпал с празднованием годовщины Полтавской битвы.

Петр был необычайно весел в этот день, устроил салют, великое празднование. Вино лилось рекою. Царь танцевал и веселился. А на следующий день было еще одно празднетство, по случаю спуска на воду очередного корабля. Похороны царевича Алексея прошли незамеченными за этими событиями.

Неизбежно возникает вопрос: за что так возненавидел отец своего сына? Какие бы изощренные попытки ответить на этот вопрос не предпринимались, ответить на него можно лишь словами из Священного Писания: «мир во зле лежит». Зло проникает в самую сердцевину человеческих отношений, в отношения между людьми, которые по природе вещей должны быть близки друг другу, любимы друг другом.

Христиане знают, что Бог тоже послал Своего Сына на мучение, поругание и страшную смерть на кресте. Но сделал Он это не из ненависти к Сыну, но из любви к грешным людям, для того, чтобы победить грех. Чтобы спасти нас. Священное Писание говорит нам о том, что все люди – это дети Божии, что Бог возлюбил Своих детей любовью вечною возлюбил их. Слова, которые мне хотелось бы оставить с вами в конце нашего цикла передач: «цари и дети», являются любимыми словами миллионов христиан во всем мире.  «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную.»