Художник

   Прочитав избитую фразу, что художник должен быть голодным, чтоб создавать поистине изумительные вещи, она усмехнулась. Ну,  кто придумал эту ересь? Ладно, если он живет один, и у него нет ребенка, а если есть. А если есть совесть и чувство такта? Она достала половинку батона и задумалась. Даже если его отрезать по чуть-чуть, то на завтрашнее утро все равно не хватит. А завтра еще не факт, что придут деньги. Они в последнее время как хотят, так и приходят. Не везет ей в этом плане, впрочем,  ей всегда в этом плане не везло.
   Она родилась в обычной рабочей семье, где родители не хватали звезд с неба, и мама постоянно пропадала на двух работах, чтоб хоть как то прокормить семью. Наверное, это у нее осталось с детства, что именно мама, а не папа, и что надеяться можно только на себя.
   Анька устала. Если в детстве все казалось на много проще, то сейчас ее просто выматывали все эти обязательства. Найти деньги, сделать жизнь,  более менее сносной, но не изменять. Уже тянулся второй год идиотских, выматывающих отношений, когда все вроде понятно, но не приходит и не помогает. Любовь на расстоянии, любовь в смс, сообщениях и по скайпу. Это,  тоже самое, что кушать глазами пирожное,  в витрине магазина. Да, красиво, да слюнки текут, но не твое, не в руках, и не откусить даже кусочек.
-  Зачем мне все это нужно? ,спросила себя Анька,
-  И нужно ли уже вообще? Кто то сказал, подождешь,  как в армии ждут ребят, но это не армия, и смысла ждать на пятом десятке уже нет. Испытывают славой, деньгами, мужчинами. Она все эти испытания давно прошла, и осталась только сильная злость и легкое недоумение в своих же странных чувствах, которые вроде уже угасли, но оставили те нелегкие обязательства, как честное слово и желание, все-таки быть рядом.
Поглядев еще раз на батон,  она убрала его обратно. Хлеб дочке. Она поест кашу. Дочка кашу не ела, да и вываливаясь уже из джинсов,  пугала Аньку своей худобой.
- Девчонке пятнадцать лет, а не могу ей купить фруктов и мяса. Ребенку то за что все эти испытания, думала Анька. Она то,  ведь клятву верности не давала.
  Включив ноутбук Анька вглядывалась в строчки сайтов. Ей нужна информация, ей позарез нужно знать, что накормит ее на следующей неделе. 
  Строчки сливались в одну. В глаза наворачивались слезы, душу терзал один вопрос
- За что? Господи, за что мне это все?
  Она отдала все ради этой любви. А когда в сорок лет начинаешь все с нуля, то уже не понятно, за что ты должен так дорого платить. За внешность, так оба уже не писаные красавцы. За феерический секс, так сытый голодному не товарищ, и он не понимает, почему она чаще плачет и молчит на свиданиях. За родство душ? Так в этой пытке ожиданием они скорее растеряли ту связь, что была в самом начале отношений, зато приобрели умение молчать по нескольку часов сидя по разные стороны мониторов. За что такие страдания? Во имя денег? Так они не нужны ей в том количестве, какой ему вдруг захотелось заиметь.
- Это похоже на сказку, нет на бред больного человека, думала Анька. Он просто издевается надо мной, и хочет, чтоб я вылезла из этого дерьма сама. А я? А я уже не хочу. Уже не спасает успокоительное на ночь, уже не спасает прогулка по городу. И пытки голодом уже  не терзают тело, но пока еще тревожат душу. Художник должен быть голодным, это прописная истина.
     Анька устало выключила компьютер и легла, накрывшись с головой одеялом. Ее уже не волновали судьбы мира и забойные заметки в инете. Ей были не интересны заманчивые предложения на сайте с косметикой. Она просто погибала. Но не от голода и ожидания, а от равнодушия любимого человека, который не остановился даже, чтоб просто поговорить.