С чего начать возрождение промышленности

Кондитерская на Старо-Конной
Ирина Арапова
Из жизни мещанской семьи начала ХХ века

Больше ста двадцати лет живет в городе Воронеже моя семья. Мои мама и бабушка родились в доме на переулке Бестужева. Переулок Бестужева начинался сразу за Большой Дворянской - проспектом Революции, мещанской ее частью. Над переулком возвышалась Селиванова гора. На переулке стояли небольшие домики, первые этажи их были кирпичные, вторые из бревен. Вниз, к реке шли улицы, застроенные до сих пор одноэтажными домами.

Наша семья приехала в Воронеж с Украины.  В конце XIX века прадед работал на кондитерской фабрике одного миллионера в городе Харькове. По делам фабрики ему часто приходилось бывать в крупных городах Российской империи. Семья моего прадеда решила перебраться в Воронеж.

Прадед решил поступить управляющим на кондитерскую фабрику к богачу Сазонову, человеку в городе известному и уважаемому. Прадед знал секрет приготовления хорошего шоколада, который являлся тайной каждого  кондитера.

Фабрика располагалась на Старо-Конной площади. Заказы поступали от известных купеческих торговых домов. Когда заказов было много, приходилось  брать в подмастерья мальчишек. Как-то раз прадед увидел, как Сазонов влепил подзатыльник мальчишке-подмастерью.
- Как Вы могли ударить ребёнка, - спросил он у Сазонова. Богач удивился, до сих пор ему никто не смел перечить на его фабрике, и строго посмотрел на прадеда.
-Вы мне не барин. Я вам не батрак, -  прадед снял длинный белый фартук и вышел из цеха прочь.

Прадед направился домой. Дома его встретили жена и дети. Папенька так рано домой не возвращался.
Не успел прадед объяснить причину своего раннего возвращения, как у дома остановился открытый экипаж. Из него вышел Сазонов и прошёл в комнаты моего прадеда.
- Что же Вы не говорили, что у Вас столько детей,  - спросил Сазонов у прадеда, поедем-те на фабрику, без Вас работа стоит, рабочие не знают, что им делать.

И правда, папенька, поезжайте, - сказала моя прабабушка, берите фартучек и поезжайте, и протянула ему белый фартук кондитера. На том и порешили. А через несколько дней у дома прадеда остановилась карета Сазонова, из неё вышел мальчик-посыльный, он привез подарки от Сазонова, разноцветные коробки с диковинными вещами из бакалейного магазина.

Фабрикант Сазонов бывал и строгим, и благодушным. Был случай, одна их молодых работниц заснула, уронив голову на руки, в это время в цех вошёл Сазонов, девушку спешно попытались разбудить, но Михаил Михайлович, заметил:
-Пусть поспит, она просто устала.

У богача Сазонова был родной брат, который имел кондитерскую фабрику в Саратове. При фабрике был кондитерский магазин. В те годы считалось особым шиком украшать витрины кондитерских магазинов фигурками и цветами из шоколада. Работа эта была тонкая и требовала достаточного времени. Прадед умел делать из шоколада красивые фигурки, секрет этот пришёл в Россию из Европы.

Витрина бакалейного магазина в Воронеже уже была украшена шоколадными шедеврами. Брат Сазонова попросил моего прадеда оформить витрину его магазина в Саратове. Прадед согласился и вскоре саратовский бакалейный магазин получил красивую витрину с шоколадными фигурками.
В семье моего прадеда было на то время пять девочек. Маменька подумывала, не отдать ли одну ученицей в шляпную мастерскую, а другую – в мастерскую по пошиву модных платьев. Но потом, было принято решение – нет, пусть дочки учатся в гимназии.

В начале ХХ века были очень любимы домашние чтения, которые собирали за столом всю семью. Девочки учились музыке, танцам. Одна дама из благородных, давала уроки танцев, учила девочек театральному мастерству, когда пьесы были поставлены и отрепетированы, давали спектакль. Арендовали зал и продавали входные билеты на спектакль. Прабабушка посылала смотреть всех детей, как играют старшие девочки.

Старшая сестра моей бабушки, играла в пьесе «Без вины виноватые» на сцене нашего Драматического театра. Её даже приглашали в профессиональную труппу.
Прадед-кондитер помогал дочери разучивать роли. Давал реплики: - Артист горд!

В 1914 году началась первая мировая война. Старшего брата бабушки Александра, призвали в армию. Духовой оркестр исполнил «Прощание славянки» на перроне вокзала. Поезд увёз Александра на театр боевых действий.

Семья стала жить ожиданием вестей с фронта. В 1915 году Александр приехал домой в отпуск. Родители были счастливы и смущены. Дело в том, что в 1915 году родилась в семье девочка Вера, моя бабушка.

Старший брат, Александр обрадовался малышке, взял девочку на руки, долго кружился с ней по комнате в вальсе под аккомпанемент старшей сестры. На следующий день Александр купил красивую детскую книгу «Первые шаги» в книжном магазине на Большой Дворянской и подарил ее маленькой сестрёнке.

Перед отъездом на театр военных действий Александр сфотографировался на память с сестрами гимназистками. Фотоателье располагалось на Большой Дворянской улице. После революции 1917 года хранить фотокарточку брата-офицера царской армии стало опасно, ее прятали, но она сохранилась до сих пор.
После отъезда Александра на фронт, дома, в Воронеже, в квартире на Бестужева, несколько раз лопалось стекло лампы.
- Это что-то с Александром случилось, - сказала прабабушка.
Газеты со списками убитых, раненых и пропавших без вести читали вслух всей семьей. Александр оказался в списках пропавших без вести.

Потом, позже приезжал денщик, привез вещи и письма бабушкиного старшего брата.
-Такого барина нам никогда не найти!  - Говорил денщик, пока сестры читали последние строчки не отправленного письма.

1917 год для нашей семьи был тяжелым. Погиб старший сын Александр, дела на фронте шли плохо, в Петербурге революция, очереди за хлебом, дровами. В Воронеже плохо с продуктами. Прабабушка простудилась в очереди, долго стояла за дровами на Романихинских складах. В городе было полно дезертиров, только что с фронта, многие были больны, кашляли.

Приезжал семейный доктор Бенинсон. Пытались лечить, но прабабушка угасала на глазах.
В последний день она едва дождалась девочек из гимназии.
Доктор Бенинсон плакал в соседней комнате, сочувствуя моему прадеду:
- Как он будет жить? Столько детей!

Пришел 1919 год. В Воронеж вошли белые, казаки генерала Шкуро. Штаб их находился в здании гостиницы «Бристоль» на улице Большой Дворянской.  13 летний черноглазый, темноволосый мальчик, брат моей бабушки возвращался домой, когда его окружили белые казаки.

- Мальчик, скажи «кукуруза» - глумились всадники, не желая спешиться. Мальчик был мал ростом, казачьи кони казались огромными, ужас выражали глаза ребенка.
Мальчик кинулся в дыру в заборе. Сердце выскакивало из груди, когда, едва живой от страха он вбежал в дом. Темные глаза сестер тревожно смотрели на него.
 
Отец видя, что дети бледны и перепуганы сказал:
- Ничего, ничего. Сейчас мы закроем окна подушками, пули нас не заденут. Будем пить чай под столом, я напеку оладьи.
Бабушке моей Вере было тогда четыре года, но она много раз рассказывала мне про чаепитие под столом, когда в городе были Белые.

На улице Большой Московской, на площади Круглых рядов, стояли виселицы.
За хлебом пошла бабушкина сестра, девятнадцатилетняя девушка, ее долго не  было, потом послышалась стрельба. Белые стреляли на улице. Она стояла возле забора, оцепенев от ужаса, прижав к себе буханку хлеба. Прадед привёл ее домой.

Старшая сестра бабушки учительствовала в селе Матрёнки. К ней в село приезжали брат с товарищем. Втроём они поставили пьесу «Медведь». Пьесу показали в сельской школе.

Ночью, потихоньку, к крыльцу школы крестьяне принесли продукты в мешках, девушка решила отвести их в город отцу и младшим детям. Возница долго отказывался везти до станции, боялся и Красных и Белых. Потом согласился. Мешки с крупой спрятали под мешками с одеждой.

Несколько раз казаки останавливали путников, прокалывая штыками вещи, в поисках зерна, крупы. После очередной остановки возница упал на колени и стал благодарить Николая-угодника за спасение.

Вечером, когда стемнело, извозчик остановились возле дома на Бестужева.  Отец не спал, обрадовался:
- Детей уложил пораньше, еды в доме нет.
- Будите детей, папенька, сейчас будет ужинать, я привезла продукты, - сказала дочь.

Вскоре власть в городе переменилась, пришли Красные.

Кондитерская фабрика продолжала работать и при Красных. Прадед с сыновьями подростками продолжал работать на фабрике. Отец часто отправлялся на Щепной рынок вместе с младшей дочкой, они шли по куриным рядам, по рядам с зеленью. В большую плетеную корзину складывали покупки, покупали фрукты и овощи.

Летом отец водил детей в Шиловский лес, брали с собой качели, еду и проводили там целый день.

После революции 1917 года и гражданской войны в стране началась новая экономическая политика – НЭП. Кондитерская фабрика Сазонова была переименована в артель «Красный пищевик». Соседи бабушки по переулку Бестужева занимались кустарным производством. Кто-то делал грузинский кефир - мацони, кто-то готовил сальники. Семью, которая готовила, сальники с гречневой кашей, так и стали звать Сальниковы, хотя у них была совсем другая фамилия.

Утром на Щепном рынке продавалась всякая еда, горячий борщ в огромных кастрюлях, завернутых от мороза в овчинные тулупы, сальники, лепешки. Рабочий люд заходил с утра на рынок съесть тарелку горячего борща прямо на улице. Бабушка моя, девчонкой ходила в школу на улице Пушкинской, мимо Старо-Конной площади. На обратном пути заходила на  кондитерскую фабрику к отцу. Детям разрешалось приходить, помогать заворачивать шоколадные конфеты в яркие цветные обертки. Приходили все, старшая сестра бабушки брала с собой маленькую дочку.

НЭП привел на кондитерскую фабрику всю мою семью. Все вместе дружно заворачивала конфеты в разноцветные обертки, тогда это делалось вручную. Иногда конфеты брали домой, и работа продолжалась дома, на Бестужева,  в кухне за столом с мраморной столешницей. И конфеты - трюфели, можно было изготавливать дома, только небольшими партиями. Ведь секрет хорошего шоколада хранился в голове моего прадеда.

С тех пор прошло много лет. Старо конная площадь стала площадью Ленина. На площади Круглых рядом поставили памятник Жертвам белого террора. Осталась лишь память и бесконечная любовь к родному городу.


© Copyright: Ирина Арапова, 2011
Свидетельство о публикации №21109241261


Рабочий люд заходил с утра на рынок съесть тарелку горячего борща прямо на улице.

А ведь сейчас заводских столовых почти не осталось...
В России и на Украине и заводов то уже нет...

Наверное надо начинать возрождение промышленности с таких вот кастрюлек...

Андрей Бухаров   02.10.2011 10:37