Харс Пистонович. Часть IV. Борьба

Игорь Александрович Ириарте был профессором в институте экономики на Большой Конюшенной, или на Боровой, мы точно не помним, да и какая вам разница, вы ведь всё равно ни ту, ни другую улицу никогда не видели. А если видели, то слушайте же:
В один морозный зимний вечер Игорь Александрович отправился на свидание с Ириной Приглушаемой, очень высокой зеленоглазой блондинкой с забавным голосом.
Он подошел к назначенному месту аж за полчаса до встречи. Рядом, у памятника какому-то деятелю крутились также дворник Семен и мальчишка на самокате с повязкой на глазу.
Игорь Александрович присел на скамейку и закурил сигарету. Он давно хотел бросить курить, но как-то не хотелось и поэтому приходилось жить ему с говном во рту.
И вот наступила полночь...
— Видимо, что-то случилось, — догадался профессор и решил позвонить Ирине на телефонный номер.
— Да, бейбе, — ответила через пять гудков Ирина.
— Ирина! Где вы? — взволновался Игорь Александрович, заслышав громкую музыку из телефонного аппарата.
— Да я тут, а что? — прокричала Ирина.
— Так ведь у нас свидание, Ирина, — возмутился Игорь Александрович.
— Ой! — вскрикнула Ирина, — Да я ж вам забыла сказать, я же...
Но тут вдруг связь оборвалась. Профессору стало зябко, и он поёжился.
— Настало время погреться, — подумал Игорь Александрович и пошел вдоль проспекта прямиком к своему другу Григорию Хуахне. Ему хотелось поделиться своим горем и деньгами, ведь карманы его трещали от мелочи.
Григорий Хуахне, заслуженный артист России, пилот истребителя, водитель говновозки и просто хороший человек, в это время решил наконец-то заняться собой и расположился плашмя в коридоре.
— Вы это так... Спите?! — удивленно спросил его внезапно зашедший Игорь Александрович.
— Нет, я так разговариваю со своим подсознанием и оно постоянно меня посылает на хрен, — устало произнес Григорий Хуахне.
Друзья поздоровались и через час перешли к разговору о вечном.
— Я не понимаю, чего она от меня бегает, — жаловался профессор, а Григорий Хуахне постоянно кивал, — Эх, ладно бы я был пацаном без грибов в голове, так ведь я не просто, я же теперь профессор, и пальто есть, и живу на Искровском в голубом доме, так что ж? Не понимаю я этих баб!
— Да она дура! — закивал башкой Григорой Хуахне, — У тебя вон: машина, дача, дом в Италии, с этим-то добром любая баба хоть куда пойдет, хоть где разденется, а эта — дура, и больше ничего, — Григорий Хуахне почесал рот и добавил, — Ты это... Не переживай, давай лучше в клуб завалился, там и подцепим тебе мясца!
— Ты это к чему? Какая такая Италия? Какое Мясцо? — испугался Игорь Александрович.
— Опа-па-па... — понял всё Григорий Хуахне, — Так это не вы, Харс Пистонович?
— Харс Пистонович — это миф, внедренный конгрессом петербужской интеллигенции, разве вы не знали? — удивленно заморгал Игорь Александрович.
— А как же происшествия на Литейном и Пражской?! — возмутился Григорий Хуахне.
— Вы хотите сказать, что это — реальные люди и происшествия? — похолодел профессор.
— Вы задаете слишком много вопросов, — встал из-за стола Григорий Хуахне и на лице его появилась гадкая улыбочка.
Вдруг раздался звонок в дверь, от которого друзья вздрогнули.
— Наверное, соседка за солью пришла, — предположил Григорий Хуахне и пошел открывать дверь.
Игорь Александрович недаром был профессором, поэтому сообразил, что ничего для него хорошего тут не намечается, поэтому, оглядев кухню, побежал прятаться в зале. Тем временем из прихожей послышался каннибалистический смех.
— Где же ты? Родимуй?! — заглянул на кухню довольный Харс Пистонович, на лице которого играл свежий африканский загар.
— Был же здесь, — озадаченно сказал Григорий Хуахне.
— Дружочюк милуй, — улыбнулся веселый каннибал, — Значют ужину отведуем, никуды эта паскуда не денются!
Но Игорь Александрович уже выскочил в коридор, а затем на лестничную клетку. Лихорадочно соображая, он метнулся наверх, затем хотел бежать вниз, но на лестничную клетку уже выбежали преследователи, и, забыв об осторожности, профессор что если мочи рванул по лестнице наверх.
— Езжай на лифтю! — улыбнулся Харс Пистонович, — А я его по лестнице нагоню! Григорий Хуахне начал нервно жать на кнопку вызова лифта отчего она провалилась и его ударило током.
— Второе Гутово! — радостно заверещал Харс Пистонович, — Осталось за первым сбегать.
А тем временем Игорь Александрович уже вовсю бежал по крышам домов по направлению к солнцу, но где оно, он не знал, так как нам уже известно была глубокая темная ночь.
— Ох кукой прыткуй! — покачал головой Харс Пистонович, — Хорошо, что я взял с субой снайперскую винтовку!
Игорь Александрович начал лихорадочно набирать номер Ирины Приглушенной.
— Алло, бейбе, — сказала грустным голосом Ирина, — Я подумала, мы не можем больше себя обманывать, дело не в тебе, дело...
— Да мне скоро п*ц! — закричал профессор, не слушая её, — Срочно! Милиция!
— Нет, не нервничай, прошу, — не понимая его ситуации, продолжала гнуть своё Ирина, но тут раздался выстрел, и телефон Игоря Александровича полетел вниз, чтобы больше уже никогда не служить своему хозяину.
Харс Пистонович тяжело вздохнул и опустил оружие.
— Неготовые все нынче стали, спорту нет, нетренированные, даже и не поохотюшсо!
И Харс Пистонович громко захохотал, и его злобный смех разлетелся над крышами города, знаменуя очередную победу каннибализма над здравым смыслом.
Утром, никем не замеченный, сытый и довольный Харс Пистонович сел на поезд следующий в Пикалёво, а люди в метро ехали на свои учёбы и работы со своими кислыми минами, не зная, что их вполне могла постигнуть участь профессора.
Кстати, Ирина с тех пор больше никому на телефонный аппарат не звонит.

Альтернативная концовка от Дмитрия Поликарпова:
... но тут раздался выстрел, и телефон Игоря Александровича полетел вниз как пончик, а профессор от всего этого дела так испугался, что споткнулся и провалился в чердак, а с чердака в какую-то квартиру, ведь как вы, наверное, знаете, дела в Петербурге с ЖКХ «довольно-таки неплохи».
Когда Игорь Александрович открыл глаза, перед ним предстала голая Ирина и какой-то мудак в сапогах.
— Игорь! — закричала Ирина, прикрывая свои прелести своими руками, — Так ты следил за мной?! Да как ты посмел?!
— Да я... — поперхнулся Игорь Александрович и сплюнул кровавую харчу на ковёр из леопарда.
— Да он не хутел! Это я! — раздался чей-то громогласный смех за их спинами. Это был Харс Пистонович во всей своей красе. В правой руке он держал нож, а в левой сковородку.

Д. Поликарпов, В. Глухотко
16.02.2011

Предложи свой вариант концовки авторам!