Повесть об инвалидном кресле и жёлтом гербере

Глава 1.
     Вечер. Возле театра полно машин. Со служебного хода выходит  уверенный в себе мужчина с охапкой цветов в руках. Он оставляет цветы на заднем сидении своей «тайоты». Закуривает.
- Сергей Дмитриевич, с премьерой Вас!
- Спасибо, Лариса!
     Лариса смотрела на него так, как щенок смотрит на своего хозяина. Она хотела ещё что-то сказать, но побоялась и промолчала.  К режиссёру со всех сторон стали подходить люди и поздравлять его с успехом спектакля… Вобщем обычная после премьерная церемония.
     Лариса отошла в сторону и стала наблюдать за ним. Она отметила про себя очень много деталей. Он был в светлых брюках и летней, яркой, аляпистой рубашке.  Лариса любила его манеру одеваться. В нём чувствовалась свобода, уверенность и независимость от мнения других.  Она отметила, что он очень сильно изменился внешне. Взгляд стал более задумчивым,  чего  не наблюдалось ранее. Появились глубокие морщинки у глаз, углубились носогубные складки, виски посидели. Он старел… буквально за какой-то год, да что там год, полгода и Лариса совершенно его не узнала. Только его безумная жажда творить, оставалась неизменной.  Он всё так же рвался творить на сцене! Он всё так же экспериментировал в своих постановках.
     А ведь когда Лариса увидела его впервые в одном из сериалов на местном канале – он был другим, совсем другим, подтянутым, худым, с огромными карими глазами… Тогда ему было около двадцати четырёх лет, а ей… ей всего лишь девять лет.  Она тогда училась в третьем классе… сейчас ему тридцать восемь лет, он успешный, состоявшийся, востребованный актёр и режиссёр. Лариса простой учитель начальных классов в обычной среднеобразовательной школе.
     Лариса наблюдала за ними, как его поздравляют его друзья, коллеги и поклонники, и понимала, ей никогда не встать в один ряд с ними.
     Сергей попрощался со всеми и сел в свой автомобиль. Весёлая толпа, принимавших участие в спектакле, друзья и коллеги, отправились отмечать успех, в заранее арендованное кафе.
     Сергей же слишком устал, что бы ехать куда-либо и веселиться. Он закрыл дверцу своей «тайоты», последний раз посигналил шумной толпе, и резко крутанув руль – сорвался с места. 
- Чёрт! – выругался Сергей, настраивая приёмник – Что за лажа?! Нет ни одной нормальной радиостанции. – Он нервно крутил ручку автоприёмника, пытаясь поймать какую-либо волну.
     В небе уже собиралась куча маленьких тучек, которые одна за одну цеплялись, постепенно разрастаясь и набирая мощь.
- Ну наконец-то – пробормотал Сергей, услышав знакомую и любимую отбивку «Русского радио». Вместе с весёлой отбивкой грянул гром, началась гроза и дождь, дождь шёл с такой силой, что казалось, будто на небе открыли кран, который сдерживал всю воду скопившуюся в небесных кулуарах.
     Сергей прибавил скорость. Дорога была совершенно пустая, он мог даже ехать зигзагами. На соседнем сидении запел мобильный телефон. Сергей не отрывая глаз от дороги, нашарил его свободной рукой, и не взглянув на имя звонящего, устало произнёс «да», он был уверен, что это очередное поздравление с успехом премьеры.  Как он любил эти звонки, как долго и упорно шёл к этой цели, но он знал, это ещё не предел, что конечная цель не достигнута… Более того он не знал какая она – итоговая цель, достигнув которой он мог бы смело сказать, что он добился того, к чему шёл.
- Сергей! – защебетал в динамик до боли знакомый женский голос – Поздравляю тебя! Приезжай скорее, тебя ждёт дома сюрприз!
- Уже еду, Катёна! А ты меня любишь? – Сергей задал этот вопрос и сам пришёл в шок от того, что его, любимца женщин, заботит этот вопрос … ну как она может его не любить.
- Сергей, конечно люблю. Что за чушь? Не задерживайся ни где! Погода дрянь. Давай, жду.
- Еду. Еду. – Сергей нажал на сброс. И вдавил педаль газа в пол до упора.  Машина шла легко и непринуждённо, словно нож скользил по растаявшему маслу.  Рёв мотора, слившись с шумом ливня стучавшего по металлу машины. Слились в единую симфоническую мелодию.
     Сергей вёл машину уверенно, впрочем, он всё в этой жизни делал уверенно.
     Вдруг вспышка молнии рассекла небо, деля его на две рваные части. Сергей даже не успел понять, что стряслось, как его машину  швырнуло в сторону.  Он услышал звук удара и тысячи мелких звенящих осколков полетели наперегонки, в его сторону… Его лицо изрешетили осколки разбившегося лобового стекла. Всё что он успел сделать, это закрыть лицо руками, а дальше… дальше провал в темноту…


     Ларису ливень застал в автобусе, по дороге домой. Она с ужасом смотрела в окно. Такие стихии всегда удивляли, поражали, пугали, ужасали и восхищали  Ларису. В голову полезли жуткие мысли.  Что бы отвлечься, Лариса достала свой старенький mp-3 плеер, и включила его. В наушниках запела её любимая Диана Арбенина. Лариса закрыла глаза и принялась мечтать. Она мечтала о Сергее, о том, как бы у них могло было быть будущее. Она не заметила, как начала улыбаться собственным мыслям. Прервал её мечты голос контролёра, который сообщил о том, что они уже приехали на конечную остановку.
      Лариса вышла, ссутулившись и съёжившись. Ни такси, ни каких-либо других транспортных средств не было. До дома пешком, было ходьбы минут пятнадцать, но в вечернем платье, на шпильках и в такую погоду, она за пятнадцать минут едва ли прошла бы и полпути. Зубы стучали друг о друга с неистовой  силой, платье вымокло до нитки. Да что там платье, мокрым было даже бельё под ним.  Кое-как Лариса дошла до ближайшего кафе.
- Позвольте вызвать от вас такси и дождаться его – еле ворочая языком от холода, выговорила она.
     После того, как администратор принёс ей телефон, она вызвала такси.
- Чашку горячего чая? – поинтересовался администратор кафе
- С лимоном если можно.  – всё так же трясясь от холода, попросила девушка.
     Когда Лариса собралась сесть за столик у окна, у неё резко закололо в области сердца такой пронзительной боли она не испытывала ни когда. Лариса вскрикнула, схватилось за сердце и жадно начала хватать ртом воздух.  Глаза её расширились и были полны ужаса.
     Администратор и официант обеспокоено засуетились вокруг неё поддерживая и обдувая полотенцем.
- Валидол! Воды! Скорую! – рывками отдавал распоряжения персоналу администратор. Лариса плавно и медленно села на стул при поддержке администратора. Ей принесли воды и сердечные. Не ясно было кто перепугался больше – Лариса или персонал кафе.  Лариса выпила воду и судорожно стала шарить руками в сумочке.
- Вам что-нибудь нужно? Что-то стряслось?
- Мне нужен телефон. Позвонить домой.
     Ей участливо принесли телефон.
- Алло! Мама? - взволнованно начала девушка - У вас всё хорошо? Всё со всеми в порядке? Да. Да. Я отлично. В кафе. Жду такси. Всё мам, пока.
     Лариса тяжело задышала. И отдала трубку стоявшему рядом официанту.
- Девушка, подъехало такси,… Вы можете идти?
- Марат – произнесла  Лариса, прочтя имя администратора на его бейджеке – спасибо Вам огромное, за всё.
     Не дожидаясь ответа девушка, пошатываясь, вышла из кафе.  Села в такси. Лариса назвала адрес, и машина плавно тронулась с места.
     Ларису мучало какое-то беспокойство. Она не находила ему объяснения. Но сердце не отпускало. Было ощущение, что сердце зажали в тиски и сверлили медленно раскалённым сверлом... Медленно и без анестезии…
     Машина неслась подгоняемая раскатами грома. Водитель включил лёгкую джазовую композицию, но Лариса была погружена в свои мысли, что не слышала ни чего вокруг, даже грома и шума дождя.
- Приехали - громко выкрикнул водитель.
- Ой! Да. Извините. – Лариса встрепенулась, будто ото сна. – Она рассчиталась с водителем и вышла из автомобиля. Дождь лил как из ведра. Лариса дошла до своего подъезда. У неё немыслимо шумело в висках. Она вошла в подъезд и рухнула без чувств.

Глава 2.
Лариса медленно открыла глаза.  Рядом что-то ужасно противно пикало. Сознание медленно просветлялось. Она вспомнила сердечный приступ в кафе, такси, дождь, подъезд…дальше она не помнила ни чего. К ней было подключено множество трубочек, шлангчиков и проводков. В палате Лариса была одна. Она хотела подняться, но сил не было даже поднять руку. Она хотела позвать медперсонал, но не смогла выдавить из себя ни звука. И Лариса приняла решение терпеливо ждать. Лариса не знала, сколько она пролежала в ожидании, но вскоре в палату вошла молоденькая медсестра. Увидев, что Лариса пришла в себя, она выкрикнула «Сейчас!» и тут же выбежала из палаты.
«Чёрт!»-выругалась про себя Лариса. Её раздражала её слабость, бессилие, и беспрерывно пикающий аппарат у уха.
- Вот Дмитрий Викторович – услышала она уже знакомый ей голос медсестры – захожу, а она лежит с открытыми глазами.
- Спасибо, Танюша – поблагодарил врач – Дальше я сам. Вы можете быть свободны.
     Когда медсестра вышла из палаты, врач сел на стул у изголовья больной.
- Ну-с, Ларисочка, посмотрим Ваш пульс. – Он взял за запястье девушку, рука у него была тёплая и нежная. Дальше весь осмотр проходил в полной тишине.
     Затем врач сел возле неё и провёл рукой по щеке. Лариса не могла понять, что происходит.
- Лариска, как же ты меня перепугала.
     Ларисе было знакомо лицо врача, но она ни как не могла понять, откуда она его знает. И почему он напуган её состоянием здоровья. Она вопросительно посмотрела на врача.
- Лариска! Неужели ты меня не помнишь? Я Димка. Димка Зябликов. Ну, мы с тобой в одной школе учились. Ты в седьмом классе, а я – в десятом.
     Лариса внимательно посмотрела на врача. Он совсем не был похож на того Зябликова которого она знала в школе. Тот Дмитрий Зябликов был худым, высоким, с дурацкими очками на переносице. Сейчас же перед ней сидел высокий, спортивного телосложения мужчина, с безумно красивыми зелёными глазами.
     Её глаза наполнились теплотой, она вспомнила школьные дискотеки, когда она – семиклассница, пыталась околдовать одиннадцатиклассника Димку, потому что поспорила на него с одноклассницей. Ведь Дима ни когда не проявлял интереса к девушкам, единственной спутницей в его жизни была - книга. Околдовать не избалованного женским вниманием ботаника – Димку, не составляло ни какого труда. Он влюбился в пухлую, жизнерадостную, озорную семиклассницу Ларису.
     Она вила с него верёвки. Обижала. А он терпел и потакал всем её капризам, терпел издевательства. Помогал ей с учёбой. И даже писал ей стихи.
- Лариска, ты потерпи, скоро это всё от тебя отключат.
Девушка вопросительно взглянула на врача.
- Ты была в лёгкой, трёхдневной коме. Мы до конца не выяснили причины, которые могли её вызвать. Но ты будешь находиться под наблюдением в нашей больнице. Через два-три дня мы отключим от тебя аппарат искусственного дыхания.
     Лариса умоляюще посмотрела на врача, в глазах её стояли слёзы. Врач знал этот взгляд. Он знал, что Лариса хочет, что бы аппарат был отключен немедленно.
- Нет, Чайка моя, нельзя! Сегодня нельзя. Может завтра. Но не сегодня.
     Лариса отвернулась от врача. И стала смотреть в потолок, давая понять, что разговор окончен. Дмитрий узнал в ней ту самую Ларису, которая умела вить с него верёвки. И чтобы не пойти у неё на поводу, он поспешил уйти.
- Я приду навестить тебя завтра. Позвоню, сегодня тебе домой. Сообщу радостную новость. Двум людям разрешено тебя навестить.
     Лариса, не моргая смотрела в потолок.
     Сколько времени Лариса пролежала глядя в потолок, она не знала точно. Час, два, три… Но по прошествии огромного отрезка времени, дверь в её палату открылась. Вошла мама. Ларисина мама отличалась оптимизмом в любой жизненной ситуации. Она и тут была полна оптимизма, она принялась рассказывать, как замечательно выглядит Лариса, что дома всё отлично, что все передают ей привет.
     Лариса перевела благодарный взгляд на маму. В Ларисиных глазах стояли слёзы. Мама поспешно отвела взгляд, что бы дочь, не увидела в них слёз.
- Ах, да! Вот! Чуть не забыла! Твой лечащий врач сказал, что тебе скоро всё это отключат. Я принесла тебе мобильный. Он отключен. Включишь сама. Когда сможешь. Поправляйся скорее. Я пойду. Сказано не больше пяти минут.
     Женщина наклонилась, и поцеловала дочь в бледную холодную щёку. В этот момент Лариса уловила запах беды. Она почувствовала, что что-то случилось, но что и с кем, она не могла понять. Лариса слабо ухватила женщину за руку и тревожно-вопросительно посмотрела ей прямо в глаза.
- Ларочка, всё в порядке, правда.
     Дарья Николаевна говорила это, а сама отводила глаза в сторону. Лариса насколько смогла, настолько сильно сжала руку матери.
- Доча, всё хорошо. Бабушка жива-здорова, передаёт тебе привет. Всё мне пора. Пока.
     Женщина вырвала руку из слабо цепляющихся пальцев девушки, и почти выбежала из палаты.
     Лариса снова осталась одна. Терзаемая жутким неведением творящегося вокруг. Через часа полтора в палату вошла Нелли, актриса и близкая подруга Ларисы. Она была не очень высокого роста, изящна, грациозна и чрезвычайно красива.
- Привет моя родная! – она подошла и поцеловала подругу в щёку. – Боже! Какая же ты бледная! Хочешь, я тебя накрашу? Если хочешь, то моргни.
     Лариса была безмерно рада появлению подруги, и поэтому моргнула.
- Вот и молодец! Ой! Видела твоего врача, такой красавец! Ты давай, не теряйся, - Нелли достала косметичку и стала выставлять и выкладывать на тумбочку, все, что необходимо для макияжа. И принялась заботливо наносить макияж – Подруга, женщина везде обязана оставаться женщиной. Боже! Как же вы нас напугали!
     Лариса встрепенулась при слове «вы», и вопросительно уставилась на Нелли. Та в свою очередь поняла, что сказала лишнее и постаралась сменить тему.
- Вид из окна у тебя, просто сказка! Доктор сказал, через пару дней ты будешь бегать!
     Лариса мотнула головой, её стало напрягать то, что второй человек от неё что-то скрывает. Что-то очень и очень для неё важное.
- Ну вот! – всплеснула руками Нелли – размазала тушь. И она достала влажную салфетку и стала поправлять погрешности макияжа. Лариса видела, что Нелли мечется в душе между двух огней. Лариса замерла и беззвучно заплакала.
- Ну, ты что? Сырость развела. Весь макияж насмарку. – Нелли принялась стирать макияж с лица плачущей Ларисы, руки её дрожали. Она села на край кровати и произнесла беззвучно, почти одними губами – Серёжа… он… он в больнице… в коме… весь переломан. Он попал в сильную аварию в день премьеры. Когда шёл дождь. На него упало дерево… Мы не хотели тебе ни чего говорить… Мы же знаем, что он для тебя значит… Врачи не могут ни чего сказать… Он сейчас как овощ… - и Нелли заревела.
     Лариса уставилась в потолок. У неё на лице, не было ни каких эмоций, даже слёзы не капали с глаз. В голове судорожно метались отрывки фраз сказанных Нелли: «кома», «авария», «овощ»…
- Лорка! Лорка! Ты чего? Эй, посмотри на меня! У него всё будет хорошо! Это же наш Серёжка! Он упёртый, сильный, он выкарабкается! Эх, язык мой без костей! Что же я молчать – то не умею! Ты только не расстраивайся! Ты держись! Думай лишь о себе! Пообещай мне думать только о себе! Всё, родная, я побежала. Прибегу завтра. Я обещаю. Честное слово! – она подбежала и поцеловала подругу на прощание.
     Лариса ни как на это не отреагировала. Она молча смотрела в потолок, пытаясь придумать, как ей быть дальше. Она хотела ему помочь. Но как? Она сама сейчас походила на овощ.
     Вдруг взгляд её стал жёстким и решительным. Она напряглась и выдернула из своей руки капельницу. Затем она обессиленно рухнула в подушки. Сил не было больше ни на что… это простое движение высосало из Ларисы весь жизненный запас сил и энергии. Боль была нестерпимой. Выступило пятнышко крови. Лариса замерла на несколько минут собираясь с силами, перед тем как отключить этот раздражающий её аппарат искусственного дыхания. Она сделала колоссальное усилие над собой, и выдернула трубку изо рта. Раздался длительный, пронзающий и раздражающий звук. Лариса поморщилась.
     Лариса собиралась сесть, но в этот миг в палату вошла медсестра и с ужасом смотрела на представшую перед ней картину. Несколько секунд она наблюдала, а затем выбежала из палаты. Через полминуты на пороге стоял ошарашенный Зябликов.
 - Лариска, ты чего это бунтуешь? Я же сказал, что всё сам уберу, как только придёт время. Зачем ты выдрала капельницу?- он подошёл, и отключил аппарат искусственного дыхания. Противный звук тут же стих. – Вот и дорогостоящие лекарства без толку на пол пролила. Ложись немедленно. Сейчас я снова всё подключу.
- Зяблик,-тяжело произнесла Лариса, слова давались ей очень тяжело.- Зяблик, милый, мне надо в больницу.
- Лариска, ты бредешь? А ты где?
- Мне надо к другу, в больницу.
- Чайка, ты с ума сошла? Ты рукой то пошевелить не можешь? Ты о чём? Всё. Тема закрыта.
- Зяблик, зря ты не хочешь по хорошему.
     Врач разразился громким раскатистым смехом.
- Чайка, ты сейчас не в том положении, что бы угрожать. Давай ты немного окрепнешь и отомстишь мне самой ужасной местью, на какую только будешь способна.
Лариса снова уставилась в стенку и из её глаз потекли слёзы. Плакала она беззвучно, и это ещё больше разрывало сердце врача.
- Лариса! Ларисочка! Ну не плачь! Тебе нельзя!
- Чёрт! Зяблик! Миленький! Родненький! Ну, пожалуйста! Ну, на часок. Умоляю. Надо… Очень надо. – голос Ларисы дрожал, он был слаб, тих, и пронизан жалостью.
-Лариска, ты не можешь даже сидеть, а уж тем более куда-то ехать…
     Лариса сделала максимальное усилие и попыталась сесть. Врач чисто интуетивно помог ей, поддерживая спину.
- Зяблик, видишь? Я сижу. На час… очень надо! Миленький… пожа-а-алуйста – жалобно протянула она.
     Врач обнял пациентку. Его объятия были одновременно сильные и нежные, будто Лариса была хрупкой ледяной статуей, которая могла в любой момент либо растаять, либо расколоться на миллиарды маленьких кусочков! Он всё ещё любил эту весёлую, взбалмошную девчонку. Да, для него она всё так же была девчонкой – взбалмошной, дерзкой, заносчивой.
- В какую больницу?
- Я не знаю – растерялась Лариса.
- Фамилия, имя, отчество, дата рождения, диагноз больного?
- Кремнев Сергей Александрович, 31 октября ему будет 39 лет…попал в больницу после аварии, в ту грозу.
-Ясно. Жди тут. Вера, - обратился он к медсестре – глаз с неё не спускай и… подыщи ей, что-нибудь из одежды.
     Он поспешил выйти из палаты, но окрик Ларисы заставил его остановиться.
- Зяблик! Спасибо тебе!
Врач вышел из кабинета. Медсестра восхищённо смотрела ему вслед.
- Нравится?- спросила Лариса у Веры. – Красавцем стал.
- А вы его давно знаете?
- Со школы… мы встречались, я его бросила.
Вера с удивлением посмотрела на пациентку.
- Да. Да. Я его бросила. Это сейчас он такой могучий, а раньше, когда я его знала он был высокий, худой, занудный. – Вера тем временем нашла спортивный костюм, и помогала переодеться Ларисе. Ларисины движения походили на движения годовалого ребёнка. Они были неуверенными и неумелыми, она будто всё делала впервые.
     Через какое-то время в палату вошёл Дмитрий Зябликов. Он сменил свой белоснежный халат на джинсы и футболку.
- Готова? Поехали. – врач подхватил на руки полноватую Ларису. Для него она была легка и невесома.
- Зяблик, пусти. Я сама!
- Сама. Сама. – подтверждал врач, не опуская Ларису на землю.
     Он донёс её до своего авто. Это был огромный золотистый лексус. Дмитрий поставил Ларису на асфальт продолжая поддерживать её. Открыл дверцу и помог ей сесть.
- Друг твой в третьей больнице. А это не хорошо. В тройку кладут только «тяжей»
- Тяжей?
- Да, тех кто в очень тяжёлом состоянии. Мы их называем «безшансники»
- Дима, что это значит? – Лариса не поняла зачем она задала этот вопрос, ведь всё и так было понятно.
- Это значит, вечный «овощ». Пока его не отключат от аппарата. У него родственники есть?
- Брат. Старший. Живёт в Америке. – Лариса слышала свой собственный голос будто из под толщи воды. Отвечала она по инерции.
- Должны с ним связаться. Твоего друга не отключат, пока не получат согласие брата. 39 лет… жена? Дети?
- Была. В разводе. У него девушка есть…
- Ясно.
- Зяблик, а у него… шансы есть?
- Я разговаривал с его врачом… шансы… хоть бы один… шанс.
- Дим, я его люблю. – Лариса сказала это тихо, глядя остекленевшими глазами в одну точку.
- Ну, Чайка моя…твоей любви мало… с тройки обычно не выходят… их выносят… и не всегда домой…
- Замолчи. Прошу. – Лариса закрыла глаза и против воли заснула.
-Чайка. Приехали. – Дмитрий обошёл машину, открыл дверцу и подхватил на руки Ларису, и занёс её на руках в приёмное отделение тройки.
- Здравствуйте. Я Зябликов Дмитрий Викторович, мы разговаривали с Шуловым. Он нас ждёт.
- Да. Конечно проходите. Он ждёт вас в ординаторской.
     Дима опустил Ларису на пол. Она еле стояла и была белее стены. Они вошли в ординаторскую.
- Ещё раз привет, Мишаня. Как дела?
- Привет! Отлично! У меня же сын. 6 месяцев.
- Ну, ты молодец! Второго богатыря произвёл!
- Да! А ты всё так же холост? – взгляд врача скользнул по бледной девушке.
-Ну не нашёл я такую как твоя Ленка. Миш, познакомься, это моя одношкольница, а сейчас ещё и пациентка Лариса.
- Приятно познакомиться, Михаил. Зав.травмотологического отделения.
- Миш, можно историю болезни Кремнева.
- Дим, там не то что овощ, там овощное рагу.
При этой фразе Лариса вздрогнула, глаза её расширились от ужаса, она как маятник зашаталась из стороны в сторону. Дима подошёл к ней и усадил в кресло.
- Миш, воды, валокордин и… будь аккуратнее в выражениях.
Отпоив Ларису валокордином, Михаил продолжил.
- У него масса переломов, не проломлен лишь череп. А так, руки, ноги, рёбра, позвоночник… всё не то что переломано, всё раздроблено.
- Как так? Он же врезался в дерево? Откуда такое месиво?
- Дим, на него упало дерево, огромный дуб, как сказали в милиции, дерево поразила молния, почти в тот же миг когда в него врезался автомобиль. И дерево упало, а это был дуб… хрен его знает скольки он годовой. Отсюда и такие переломы. Мы сделали ему несколько операций, уже не один час он пролежал под скальпелем. Он в коме, а мы его режем. Собираем по частицам. Этот парень сейчас на 70% киборг. Всё на металлических скобах. Связались с его братом. Через два дня он будет здесь.
- Миш, у него шансы есть?
- Дим, ну хоть ты-то из нас Богов не делай. Ты же сам врач! Спасёт его лишь только чудо, спасёт… но не поднимет, этот фрукт обречён! Он будет сам только думать и глазами моргать, открывать и закрывать рот во время приёма пищи и произносить связную речь во время разговора. Ни руки, ни ноги, ни чего – функционировать не будет!
     Рука Ларисы с силой сжала руку Димы.
- Миш, можно к нему?
- Можно, только халаты наденьте.
     Ларисе показалось, что она целую вечность шла до нужной ей палаты. Возле нужной двери Лариса замерла в нерешительности. Она боялась увидеть то, что там за дверью.
- Чайка, мы пришли… - Дима поддерживал её не только физически, но и морально.
     Девушка, помедлив, открыла дверь и глубоко вздохнув, вошла внутрь. Увидев Сергея, Лариса чуть не вскрикнула. С глаз потекли слёзы. Перед ней лежал гипс с множеством проводков и шлангчиков. Она не видела ни одного живого места, всё закрывал гипс. Подойдя ближе, Лариса не смогла разглядеть даже лица, это было месиво.
- Зяблик, оставь нас с ним, пожалуйста, наедине. Ненадолго.
Мужчина послушно вышел. Лариса подошла к койке.
- Сергей Александрович, – тихо произнесла она, будто он её слышал. – Как же так вышло? Вы поправитесь. Обязательно. Вы же сильный. А я буду с Вами… хотите? Я упрошу Вашего врача, и мне можно будет остаться. Хотите? Я сейчас!
     Лариса вышла из палаты, в коридоре её ждал Дмитрий.
- Ну  что, Чайка, теперь в палату. В свою.
- Дим, я должна остаться с ним. Я нужна ему. Я буду за ним ухаживать. Дим, поговори с Михаилом.
- Чайка, ты в своём уме?! За тобой за самой ещё уход нужен! Всё! Не дури! Поехали!
- Димочка, я тебя молю! Пожалуйста! – Лариса, рыдая, упала перед ним на колени и обняла его ноги!
- Ты рехнулась! Встань немедленно! Всё отделение смотрит!
- Зяблик, я все, что хочешь, для тебя сделаю! – рыдая, продолжала девушка.
- Для начала встань с колен!
Лариса тут же покорно встала.
- Пошли, - почти приказал ей мужчина – поговорим с Мишей.
     Они вновь пошли в ординаторскую.
- Миш, у него же ведь кроме брата ни кого нет?
- Была тут одна, почти жена. Она как узнала, что он, если и поправится, будет парализован, так орала, такой концерт устроила. Что ей растение не нужно, что бы мы ей больше не звонили. Что она теперь ему ни кто.
- Миш, оформи ему присмотр.
- Дим, если его брат захочет остаться …
- Миш, у него жена … гражданская… - и Дима указал на Ларису, - Миш, я тебя ни когда и ни о чём не просил, а сейчас прошу.
- Дим, ты понимаешь, что это такое? Ты понимаешь, какой это косяк. Ты понимаешь, на что ты, меня толкаешь?
- Миш, это очень важно.
- Хорошо, только из палаты без надобности не выходить, процессу лечения не мешать, быть тише воды, ниже травы. А ты, Димка, смотри, если влетит мне…
- Я приму удар на себя. Миха, друг, спасибо!
     Михаил набрал чей-то номер и произнёс:
-  Наталья, подготовьте в 313 палату, койку. Нет. Это для… жены «тяжа». Спасибо, Наталья.
- Миша, я твой должник!
- Да ладно, сочтёмся.
- Спасибо вам Михаил, большое спасибо! – произнесла Лариса и рухнула в обморок.
- Да уж… за ней ещё самой нужен уход… Димка, ты мой вечный должник!
     Они уложили Ларису на диван. Дмитрий налил воды в стакан и глотнув воды, прысну в лицо девушки.  Лариса медленно открыла глаза и тяжело задышала.
- Извините, всё хорошо. Всё нормально. Правда.
- Ну да, мы видим. Вобщем так, барышня, вы будете лечиться у меня, получать медикаментозное лечение.
- Но я не больна!
- Это моё условие. Хотите оставаться здесь, то останетесь здесь при условии постоянного контроля. Контролировать вас, буду я и Дмитрий Викторович. Возражения отклоняются. Тема закрыта и снята с повестки дня. Пройдите в палату.
- Дима, можно тебя? – позвала Лариса своего спутника, выйдя в коридор. Дима, спасибо тебе! Правда! Огромное спасибо! Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.
- Чайка, просто поправляйся скорее…  это нужно… мне… тебе… ему… это нужно нам всем… - он наклонился и обнял девушку, уткнулся носом в её макушку и поцеловал эту самую макушку. Его сердце разрывалось, он до сих пор её любил, не смотря на то, что прошло столько лет. Он всё ещё пылал к ней той любовью. Ему хотелось, что бы это из-за него она шла на такие жертвы и такой риск для своего же здоровья. Но она это делала ради человека, которому была не нужна. Дима не хотел разжимать своих объятий, он хотел стоять с ней так вот вечность.
     Лариса стояла в объятиях Дмитрия и чувствовала себя ужасно виноватой за то, что причиняет ему столько боли. Она знала о его чувствах, но она не могла ответить на них взаимностью. И это причиняло ей боль. Она была благодарна Дмитрию за то, что он сегодня ради неё сделал. Она прижалась к нему теснее. Она чувствовала удары его сердца, его дыхание, его губы у себя на макушке и чувствовала его боль…
- Зяблик, прости…- тихо прошептала она и, высвободившись из его объятий, пошла в палату.
- Я позвоню твоей маме, скажу где ты теперь. Приеду к тебе завтра. – вслед удаляющейся фигуре произнёс врач.
- Спасибо ещё раз, Зяблик. – Не оборачиваясь, произнесла Лариса и вошла в палату, закрывая за собой дверь.
     Дмитрий продолжал смотреть в закрытую дверь палаты.
- Любишь её, а она его? – услышал он голос Михаила над своим ухом – любовный треугольник… он тебе не соперник… так как не жилец… а хочешь я его… ну того…
- Совсем что ли придурок?
- Да расслабься, я пошутил. Успокойся. Уход за ними будет высший. Это я тебе обещаю.
- Мишка, у тебя выпить есть?
- Нет. Нету.
- Мишка, ну кому ты это рассказываешь?! Ты же врач… А как же насчёт благодарных родственников… - и тут Дмитрий осёкся. – Прости. Я забыл, что у тебя не та больница… не то отделение…
- Да, Димка, говорила мне мама в акушеры идти, а я дурак не слушался. Пошли уж… налью тебе 100 грамм медицинского.
     Мужчины вошли в ординаторскую. Расселись. Михаил достал из шкафчика красивую бутылку дорого коньяка. И разлил его по мензуркам.
- Извини, не до сервиса. 
- Миш, сделай всё от тебя зависящее. Я не смогу видеть Ларискину боль.
- Дим… мы можем только лишь молиться… вот почитай его историю болезни… я при барышне, умолчал, что там не только переломы костей, там разрывы всего, там лопнуты почти все жизненно важные органы. Хорошо, что мы обошлись своими силами и не понадобилась трансплантация органов. Мы где то подшили, где-то зашили, где-то ушили, а где –то и вовсе отрезали. Мы поражаемся как он вобще в этом месиве выжил. Нужно дорогое лечение…
- У него же брат в Америке…
- Ну и что? То, что он там живет, не означает, что он миллионер… Дим я сделаю всё что от меня зависит. Дим… ты не переживай… всё будет хорошо.
     День уже подходил к концу, мужчины пили в ординаторской коньяк, тема разговора приобрела уже иной оттенок. Они вспоминали студенческую жизнь. Весело смеялись каким-то понятным только им шуткам. Они не знали, что там по коридору, в 313 палате начал свою работу весёлый, седой старик, по имени Чудо…
     Лариса вошла в палату. Она села на свою койку. Пружины матраца противно пружинили, поднимая и опуская девушку. Затем она подошла к больному. Она долго и внимательно всматривалась в его изуродованное лицо. Её сердце сжималось от боли. Она захотела обнять его, прижать, защитить от этой боли, перенять всю его больна себя. Сергей лежал не подвижно. Он вдыхал и выдыхал воздух при помощи аппарата искусственного дыхания.
- Сергей Александрович… нет… Серёжка! Милый! Родненький! – Лариса встала на колени и аккуратно стала гладить выглядывающие из-под гипса пальцы левой руки, - Серёжа, ты же меня чувствуешь? Да? Ты же меня слышишь? Ты просто уснул. Ну конечно, ты так устал, столько съёмок, ролей, постоянно нервничаешь, не спишь толком и небось сигарету запиваешь кофе. Ты же не умеешь иначе, если ты что-то делаешь, ты делаешь это на высшем уровне! Любой бы сдался… ты же у меня не робот… хотя теперь с этой кучей металла в твоём организме… а всё срастётся и всё извлекут, правда, честно, честно, ты же мне веришь. Вот ты поспишь ещё чуток и проснёшься, правда?
     Дверь открылась и на пороге появилась Нелли. Лицо гостьи было удивлённым, она ни как не ожидала увидеть здесь кого-либо ещё помимо Сергея, а уж тем более увидеть здесь Ларису.
- Господи!!! Что ты тут делаешь? Ты сумасшедшая.
- Нелли, милая, ну я подумала чего тебе туда – сюда мотаться, и решила сэкономить твоё время на дороге.
- Господи! Дурочка! Как он?
- Значительно лучше, ведь теперь я рядом.
- Лариска, ты ненормальная!
      Нелли подошла и обняла подругу. Они молчали. Каждая без слов понимала, что творится в душе у другой.
- Ларис… у него и так-то ни кого не было, а теперь и вовсе все отвернулись… особенно когда узнали, что шансов на восстановление нет. А если он и выйдет из комы, то … ни когда не сможет встать… да что там встать, он ложку держать и то не сможет…на всю оставшуюся жизнь останется  прикованным к инвалидному креслу. И выяснилось, что он ни кому ни нужен. Ни бывшей жене, ни друзьям-товарищам, ни коллегам…  ни этой … как её… Кате… та вобще орала на всю больницу, что она за то что бы ему сделали эвтаназию, что она с этим овощем носиться не будет, ни она ни кто либо другой. И что его брат, если он не конченый придурок, подпишет все необходимые для умершвления бумаги…
- Замолчи, Нелли. Неужели ты не понимаешь, что он всё слышит, всё понимает, всё осознаёт.
- Извини. Лариса, вот  скажи честно… вот оно тебе надо? Сама еле на ногах стоишь…
- Нелли, всё будет хорошо. Это порознь мы слабые с ним, а вместе мы сможем всё, вместе мы сила. Нелли, он же выживет? Нет… не так! Правильнее сказать так – Нелли, он выживет! Он выкарабкается! Совсем скоро! Он ещё такое на сцене вытворит, что вы все ахнете! Я обещаю! Сейчас только он отдохнёт!
- Лариса, милая, твои слова да Богу б в уши… Ладно… пойду я…знаешь, театр пустой без него… мы отыграли второй премьерный спектакль… и по привычке позвали режиссёра, сами позвали и сами же ужаснулись… Выкрутились. Многие скучают… но навестить ни кто прийти не хочет… Мы ведь знаем его другим – весёлым балагуром, шутником, жизнерадостным, умеющим улыбаться даже в трудной ситуации… - на глазах у девушек непроизвольно выступили слёзы.- Ладно… пошла я… тебе что-нибудь привезти?
- Мне нет, а вот Сергею нужны пьесы. Слушай, Нелька, принеси те пьесы в которых бы ты хотела играть сама, а мы с Сергеем почитаем, обсудим.
- Хорошо, распечатаю и принесу.
- Нет, принеси на флешке. Мама завтра привезёт ноутбук.
-Отлично. Ну всё, я побежала. До завтра.
- До завтра.
     Когда дверь за подругой закрылась, Лариса снова обратилась к Сергею.
- Ну вот, Серёжа, завтра у нас будут пьесы.
     В палату вошла нянечка.
- Лариса, вас просит подойти к себе Михаил Игоревич, он у себя в ординаторской.
- Хорошо. Спасибо. Сейчас подойду.
     Лариса вошла в ординаторскую.
- Здравствуйте, Михаил Игоревич.
- Здравствуйте, здравствуйте Ларисочка.  Вижу Вам уже лучше, бледность потихоньку спадает. Вы уже обедали сегодня?
- Нет аппетита, спасибо.
 - Завтра Вам будет назначено медикаментозное лечение.
- Спасибо. Я могу идти?
- Лариса, отобедайте со мной.
- Спасибо, но я не хочу.
- Я теперь Ваш врач, и все эти Ваши хочу-не хочу, меня не волнуют, я знаю, что Вам надо.  Сейчас мы с Вами пойдём в кафе, через дорогу. И Вы, всё беспрекословно съедите всё то, что я для Вас закажу.
- Звучит устрашающе. Но, я пойду с Вами, лишь при одном условии, я закажу себе не много и сама.
- Хорошо, я сдаюсь!
     Лариса впервые за долгое время улыбнулась и повеселела. Настроение значительно улучшелось.
Глава 3.
     Лариса встала со своей койки. За окном было ещё темно. Лариса взглянула на часы висевшие на стене, те показывали половину пятого утра. Девушка тихонько, на цыпочках подошла к койке Сергея, и стала пристально всматриваться в его лицо. Оно было почти фиолетовым, от множества внутренних кровотечений. Казалось, что со вчерашнего дня он похудел ещё больше. Закрытые глаза казалось провалились ещё глубже в глазницы. Нос был расплющен и занимал большую часть лица. Ещё эта масса цветных проводков и всевозможных трубочек. В Сергее больше не было той уверенности, величия, он был настолько беспомощен.
     Лариса снова опустилась перед ним на колени. Снова начала гладить пальцы его руки.
- Серёжка, любимый. Сегодня придёт твой брат. Я уверенна, он не позволит отключить тебя. Он поможет поднять мне тебя на ноги. Серёжка, а ты сам кого бы хотел сыграть? Я думаю, тебе пойдёт роль Бероева… Что? Ты не знаешь кто такой Бероев? Ах, ну да… Это герой моей пьесы, он боксёр. Я тебе потом дам почитать. Я ни как не могу определиться с финалом. Серёж, а как тебе пьеса «Психоз 4.48» Сары Кейн? Читала и так ревела, навзрыд. Думаю, ты смог бы поставить эту пьесу так, что бы рыдал весь зал. Героиню смогла бы сыграть Нелли. Она как раз очень точно сможет передать внутренние терзания героини. Нет, я её нахваливаю не потому что мы с ней подруги, а потому что она талантлива. А ещё она очень грациозна, изящна, стройна, не то что я, толста и неуклюжа… Да, не такая женщина должна находиться рядом с тобой. Серёжка! Господи! Как же сильно я тебя люблю! Знаешь, когда я впервые увидела тебя в сериале, то сказала, что ты мой мужчина. Мне тогда было лет девять…не больше… - Лариса улыбнулась своим воспоминаниям – с тех пор прошло 15 лет… не скажу, что все эти 15 лет я неотступно следила за твоим творчеством, нет, я просто жила, росла, дышала, зная, что где-то есть ты… Такой любимый и взрослый. Следить за твоим творчеством, я стала… года четыре назад. Когда я поняла, что ты не простое увлечение детства. Ты – это надолго. Видя тебя в кино, или на сцене, я всегда отмечала то, как ты меняешься внешне, растёшь профессионально. А теперь… теперь вот как всё сложилось… ну ни чего… ни чего… Друзья и коллеги тебя любят, переживают за тебя… Не важно, что от тебя отказалась твоя Катя. Она дура, а дуры нам не нужны. Будем искать тебе умную, красивую, соответствующую тебе… - Лариса не успела закончить свою мысль, так как дверь распахнулась и на пороге появилась дежурная медсестра.
- Ой, вы уже не спите? А я вам тут витаминчиков принесла, правда в виде инъекций. Лягте на живот и оголите ягодицу.
     Лариса выполнила требования медсестры. Та сделала укол. Лариса поморщилась.
- Да, витамины болезненны, но полезны.
     Медсестра подошла к Сергею, и ввела инъекцию в трубочку капельницы. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
- Жалко его. Такой молодой, талантливый. Такое горе… Эх, фильм с ним видимо переснимут.
- Не переснимут-уверенно сказала Лариса.
- А вы ему кто?- робко поинтересовалась медсестра.
- Я ему… Хороший вопрос… - и вдруг Лариса поймала себя на мысли, что не знает, кто она ему на самом деле… Друг? Вряд ли. Любовница? Однозначно нет. – Я ему… любящая женщина.
     Медсестра поняла, что тема не приятна и поспешила скрыться за дверью.
     Лариса вернулась к кровати Сергея, и вновь встала на колени… эта поза становилась для неё уже привычной.
- Сергей, а ведь, правда, кто я для тебя? Фанатка? Нет, не люблю это слово. Поклонница? Ну… поклоняются неодушевлённому предмету.  Любовница? Снова нет, ты ведь уже не женат. Любимая? Я даже мечтать об этом не смею… да, я любящая, просто любящая. Я любила тебя даже тогда, когда ты и не знал о моём существовании.  И теперь, когда ты лежишь вот так, безмолвно, беззащитно… они называют тебя овощем… хи-хи, ты и впрямь немного похож на баклажан в ящике. Ой, извини, я не к месту и неудачно пошутила. Ты похож на Фараона в саркофаге. – и Лариса громко и навзрыд заревела. – Господи! Прекрати мучать его, пошли эти мучения мне! Переведи все его горести и болезни мне! Мне! Мне! Пусть это лучше я буду лежать вот так как он, с кучей этих проводков и шлангов. Господи, он должен жить, ведь он нужен тысяче зрителей, они ждут его… Господи, у него ребёнок! Накажи меня… Серёжка, милый, у тебя всё будет хорошо.
     Лариса держала его за кончики пальцев, торчащих из-под гипса. Она положила голову на его койку, возле его руки. Она держала его за руку и слушала, как работает аппарат искусственного дыхания. Как монотонно пищит аппарат, поддерживающий его жизнеобеспечение.  Лариса не заметила, как уснула. Она проснулась от того, что услышала чьи-то голоса. Она открыла глаза и увидела Михаила Игоревича, а рядом с ним какого-то мужчину. Она встала и удивлённо посмотрела на одного и второго.
- Лариса, познакомься, это Игорь Александрович – брат Сергея.
- Очень приятно, я Лариса.
     Игорь подошёл к койке брата и несколько минут внимательно вглядывался в лицо брата. Затем развернулся к врачу и произнёс:
- Да, мы приняли с вами верное решение.
     Лариса встревожено всматривалась в лица мужчин.
- К-к-какое решение? – заикаясь спросила она.
- Пройдёмте в мой кабинет, - пригласил присутствующих Михаил Игоревич.
     Когда все расселись, врач начал разговор.
- Мозг Сергея чудом уцелел, но он не способен нормально функционировать. Многие мозговые клетки повреждены и ограничены, и не могут полноценно работать. Сергей перенёс множество операций и ещё множество операций предстоит.  Я как врач с многолетним стажем могу сказать, что ни операции, ни лечение, ни как не помогут. Сергей – это, простите за грубое слово – овощ. Он будет всю оставшуюся жизнь, лежать, таким вот недвижимым, безмолвным, и безвольным.
- Замолчите – тихо и резко произнесла Лариса.
- Лариса, поймите, это факты. Игорь Александрович принял решение, об отключении жизнеобеспечивающих аппаратов. 
- Почему решает он один?
- Потому что он единственный родственник больного.
- Я против! Слышите?! Я против!
     Лариса выбежала из ординаторской и вбежала в палату, мужчины бросились за ней следом.
- Серёжка, не бойся, я не позволю им сделать это! Я не дам им умертвить тебя!
- Лариса, успокойтесь! Это верное решение.
- Нет! Я не позволю!
     Лариса стояла у койки Сергея, раскинув руки в сторону, защищая Сергея практически грудью.
- Игорь! Игорь! Ну что Вы делаете?! Это же Ваш брат!!! Я думаю, будь Вы на его месте, а он на Вашем, он был бы против. Он бы не позволил отключить Вас.
- Лариса, поймите, я живу в Америке, транспортация Сергея туда не возможна. Я не могу бросить там всё и переехать сюда. Да и это Сергею не поможет!
- Я буду следить за ним. Езжайте в свою Америку. Я поставлю его на ноги. Я не позволю его убить. – Лариса всё так же стояла раскинув в сторону руки, она рыдая упала на колени, перед мужчинами. – Я его 15 лет не для этого любила, что бы вот так в один миг его у меня забрали. Не отдам! Слышите?! Не отдам! Вам придётся убить нас обоих!
- Лариса, как я понимаю, Вы Сергею ни кто, а я брат, и у меня прав куда больше чем у Вас.
- Не смейте! Не смейте говорить, что вы его брат! Каин тоже был братом Авеля, Вы Каин! Вы завидуете брату! Я не позволю! Если Вы убьёте Сергея, я отправлюсь следом за ним, и на Вашей совести, если она у Вас есть конечно, будет две смерти!
- Лариса, Вы Сергею, даже не девушка…
- А что? Это разве моя вина?! – почти прошептала Лариса. – Скажите, а Катя имеет право голоса?
- Вобще-то тоже нет, так как их отношения не были зарегестрированы…
- А если мы узаконим свои отношения с Сергеем?
- Каким образом?
- Ну … я найду деньги, а за них можно всё… даже выйти замуж за тяжело больного без его согласия.
     Михаил Игоревич подошёл к Ларисе, пощупал лоб.
- Лариса, Вы в своём уме? Зачем Вам такие затраты и такие проблемы?
- Зачем? Зачем... я его 15 лет люблю. И вы хотите одним уколом погубить смысл моей жизни? А проблемы… проблемы мне создаёте вы, а конкретнее – Каин. Что ему стоит отказаться от убийства? Я беру на себя все заботы о больном. Последующее лечение, тоже моя забота.
- Лариса, поймите, это очень, очень и очень дорого.
- Ни чего, я справлюсь. Я буду работать ещё больше, я пойду репетитором.
- Господи! – всплеснул руками брат – Вы ещё и учитель? Вам бы себя прокормить, а Вы берёте на себя такую обузу! Поймите, это очень серьёзный шаг. Это не кукла, и не игра в Мать Терезу.  Это большие расходы денег, времени и сил.
- Я справлюсь. Вы только не убивайте его. Я Вас прошу. – девушка всё так же стояла на коленях, по её лицу текли крупные слёзы, а руки бесполезно висели вдоль тела, касаясь холодного больничного мраморного пола.
 - Хорошо, - сказал Игорь, - я отказываюсь от эвтаназии. И чем смогу, тем по мере возможности буду помогать… Деньги, медикаменты… Вобщем чем смогу, тем помогу.
     Лариса подняла на него глаза и снова зарыдала. На этот раз она рыдала беззвучно, но очень горько. Теперь, когда девушка была спокойна, мужчины наконец-то смогли подойти к ней, и помогли встать с пола. Лариса обняла за плечи Игоря, и тихо прошептала «спаси…» договорить она не успела, так как упала в обморок.
     Пришла она в себя, минут через 30. Она лежала на своей койке, под капельницей. Рядом, в ногах сидела её мама. Дарья Николаевна смотрела в одну точку и о чём-то думала,
-Мама… - тихо позвала Лариса – как ты?
- Я то хорошо. А ты? – женщина повернула голову в сторону дочери и чуть не закричала от ужаса.
- Что ты? Мам? Мама! Ну не молчи же!
     Дарья Николаевна достала из сумочки зеркало и протянула дочери. Лариса взглянула на себя в зеркало и увидела седую, широкую прядь.
- Ну и что? Закрасим.
- Лариса, мне всё рассказали… О чём ты думала?
- Мам, ты не хочешь что бы со временем Сергей жил с нами? Хорошо, будем снимать квартиру. Я не отступлюсь! Пришла отговаривать? Не трать время…
- Лариса… мы поможем…
- Спасибо, мама. – из глаз девушки потекли слёзы.
     Дарья Николаевна, попыталась сменить тему.
- Вот, я тебе тут …
- Мам – перебила её девушка, - не говори «тебе», говори «вам», нас же тут двое. Он всё слышит и понимает, не надо обезличивать его
- Хорошо, извини. Я принесла вам апельсины, лимоны, йогурт, бананы. Вот твой ноутбук, только Дмитрий просил не засиживаться и каждые полчаса делать перерыв, минут на десять.
- Спасибо. Мам, я очень устала. И хочу ещё поспать. Ты не обидишься?
- Нет, что ты! Спи, конечно. Я вечером ещё позвоню!
- Спасибо. Всем дома привет. Пока.
- Пока. – женщина наклонилась и поцеловала дочь в бледную и мокрую от слёз щёку.
     Как только за женщиной закрылась дверь, Лариса закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Впервые за долгое время.   

Глава 4.
     - Доброе утро! Господи, Серёжка, я проспала весь день! Как не удобно. Ну ни чего… мне тоже необходим сон. Как ты сегодня себя чувствуешь? – Лариса снова опустилась перед ним на колени у левой руки. – Серёжа, какой ты сегодня у меня красивый. – Она перецеловала кончики пальцев, торчащих из-под гипса, на левой руке.
     В палату вошла медсестра.
- Здравствуйте.
- Доброе утро. Скажите, а Михаил Игоревич у себя?
- Да, у себя.
- Спасибо. Пойду, зайду к нему.
     Лариса вышла с палаты. Направилась в ординаторскую, к врачу.
- Доброе утро, Михаил Игоревич!
- Доброе, доброе, Ларисочка. Чем обязан?
- Как продвигается лечение Сергея?
Доктор встал из-за стола и начал мерить шагами кабинет.
 - Лариса, вы должны понимать, что мы врачи, а не боги. Сергей очень и очень тяжёлый больной… И шансов почти нет. Вот завтра ему предстоит ещё одна операция. Мы накладываем ему швы, а затем аккуратно гипс, это неимоверно сложно, так как нужно следить, что бы гипс не попал в рану… Лариса, он сложен из кусочков, как пазл.  Лариса, если он и выйдет из комы, то будет инвалидом. Вы будете всё делать за него. Переворачивать с боку на бок, следить что бы не было пролежней, выносить за ним испражнения… Можно нанять сиделку, но это очень дорого…
- Я сама…
- «Сама» - передразнил её врач – вы так молоды. Зачем вам губить себя, свою молодость. Вы понимаете, что значит парализация?! Он даже как мужчина…извините…не сможет функционировать, а вы… вы молоды, красивы, не замужем… К чему вам этот балласт?
- Спасибо. До свидания. Мне необходимо к Сергею. – Лариса всем своим видом дала понять, что от своего решения не отступит.
- Лариса, ну не надо на меня обижаться, я был предельно честен, отвечая на Ваш вопрос. Вот и всё.
     Лариса, попрощавшись, вышла из кабинета и вернулась в палату.
- Серёжа, я всё узнала. У тебя завтра будет ещё одна операция. А ещё у тебя есть шансы, множество шансов. Слышишь? А они… они хотели тебя отключить, дурачки… Сергей, родной… я тебя люблю. Ой! Прости, прости я не должна была этого говорить, я не это хотела сказать… -Лариса не знала как себя повести. Она вела себя с Сергеем так, будто он не находился в коме, будто он её слышал и видел. – Ой, совсем забыла, мама же принесла нам апельсины. Это маленькое съедобное солнышко. Знаешь, я очень люблю всякие цитрусы, а особенно лимоны. И не надо так морщится, это очень вкусно, даже без сахара. Но сейчас мы будем есть апельсин. Ты любишь апельсины? Смотри, какой он крупный. – Лариса очистила апельсин и отломив дольку апельсина, протянула её Сергею. Ни какой реакции не последовало. – Ну же, открой рот, возьми. Это же витамины. Это полезнее чем уколы. – пациент снова ни как не отреагировал. Лариса со всего маху запустила апельсин в стенку. Плод издал шмякающий звук и разбрызгался по палате.
     Лариса опустилась на колени и разразилась рыданиями.
- Ну почему? Почему всё так?
     В это время в палату вошёл Зябликов.
- О, мне уже челом бьют. – попытался пошутить врач. – Вставай. – он увидел её заплаканное лицо и всё понял. Как же он хотел обнять её, прижать к себе, и прекратить все её муки. Он любил её. Он знал, что она водрузила себе на плечи тяжкий груз. Он хотел пожалеть её, сказать ободряющую речь, но он знал как она относится к жалости, поэтому он решил не заострять внимания на случившемся. – Я принёс тебе литературу, тут энциклопедии, справочники, журналы. Так же я принёс тебе лимоны, ты же их не разлюбила? Был вчера, но ты спала. Поехали в салон? Подкрасишься.
- Спасибо тебе, Зяблик. Но я ничего не хочу. Не до салонов мне сейчас. Зяблик, спасибо тебе, я даже не знаю, как тебя отблагодарить.
- Всё нормально, Чайка.
- У нас капельница. – пропела медсестра, заходя в палату.
- Вы ставьте капельницу Сергею, а я поставлю Ларисе.
  - Хорошо, как скажите.
     Медсестра ловко сменила флаконы с препаратами. Дмитрий же перетянул руку жгутом, лежавшей девушке.
- Зяблик. У меня плохие вены.
-Ни чего, я найду.
     Девушка отвернулась к стенке. Она зажмурилась и приготовилась к тому, что сейчас ей долго и упорно будут ковырять иголкой под кожей в поисках вены.
- Ну, вот и всё.
- Всё?
- Всё. – Дима с теплотой и любовью смотрел на лежавшую девушку. – Лариска… я понимаю сейчас не время, но… я люблю тебя. Давай попробуем…  - мужчина запнулся и покраснел.
- Зяблик,  - Лариса с теплотой и болью посмотрела на врача, - я люблю другого… понимаешь… даже тогда когда я была с тобой, я любила не тебя… понимаешь… не тебя…
- Это его? – Дима мотнул головой в сторону койки Сергея.
- Да… Зяблик, ни мучай ни себя, ни меня. Найди другую. Красивую. Стройную. Умную. Вон Верка, медсестра, так на тебя смотрит, как ёжик на яблоко. Она ни чего, премиленькая.
- Эх, Лорка, ты не изменилась. Ладно, пошёл я. Отдыхай.
- Зяблик. Спасибо тебе.
     Не успел врач покинуть палату, как в неё ворвался тайфун по имени Нелли.
- Привет! Привет! Моя родная! Как ты себя чувствуешь? 
- Привет. Не «моя», а «мои», не «ты», а «вы», нас тут двое, если ты забыла.
- Ох, извиняюсь! Режиссёру мой взмах треуголкой. Я принесла тут флешку с пьесами  и целый пакет провизии. М-м-м, как у вас тут пахнет апельсинами, красота. Ну так как… вы?
- Мы хорошо, у Сергея завтра операция. Мы готовимся. Мне уже значительно лучше. Моё лечение свели до одной капельницы в сутки и вечерних уколов. Сергей… пока без изменений. Он даже не побелел… ну в смысле всё такой же… фиалковый… Ну ни чего, вместе мы сможем, вместе мы сильные.
     Нелли села на край кровати и немного помолчав, сказала
- Катя звонила… спрашивала как дела… у меня… звала после закрытия сезона на Гоа. Она собралась туда ехать… одна же путёвка лишняя…
- Лишняя?
- Ну да, Сергей подарил ей путёвку на Гоа, они собирались поехать, отдохнуть.
- А про Сергея она спрашивала?
- Нет, ни словечка.
- Ну и хрен с ней. Другую ему найдём.
- Лариска, ну что за бабы у него были? Вот выбрал бы он тебя, горя бы не знал. Эх, дурак он… ну ни чего… выберет ещё…
- Я и не сомневаюсь.
     Подруги засмеялись, впервые за долгое время. В дверь постучались и на пороге появилась Дарья Николаевна. 
- Привет, щебетуньи. Щебечете и щебечете.
- Здравствуйте.
- Привет, мамуля.
- Лариса, вот я купила тебе справочники. Ой, что это у вас? – её взгляд упал на размазанный по стене апельсин.
- А это мы с Сергеем… жонглировали…
      Нелли вышла из палаты и через несколько минут вернулась с веником и совком. Принялась убирать.
- Нелька, не надо, я сама.
- Да ладно, общайся с мамой, я уберу, мне не сложно.
- Мам, а привези-ка ты мне косметичку, завтра. И несколько кофточек и брюк. А то Серёжка глаза откроет, глянет, а я… такая.
- Хорошо.
     Дарья Николаевна и Нелли, улыбаясь, переглянулись.
- Нелли, а ты привези нам в палату цветов. Гербер жёлтых. Хочу оживить палату. Я бы сама сходила, но мне пока запрещено покидать территорию больницы.
- Хорошо, Лариска, я всё привезу. – Она закончила уборку. – Наверное я поеду.
- Да и я поеду – засуетилась Дарья Николаевна.
- Ой, а давайте я вас довезу.
- Ну, спасибо, Нелли.
     Все распрощались. И Лариса снова уселась на пол у левой руки Сергея.
 - Вот, навезли нам еды, как на армию, а ты не ешь, а я одна не справлюсь. Завтра нам привезут наши цветы – герберы. Я поставлю их вот сюда, на твою тумбочку. Ты как раз откроешь глаза, и увидишь цветы. Обрадуешься… Хотя… тебе всегда было плевать на цветы… на меня… - Лариса чуть не заплакала, но сдержав слёзы продолжила – Я буду вставать рано, краситься, надевать кофты… Ты же можешь открыть глаза в любой момент и увидеть меня. Серёж, я обещала читать тебе пьесы… но так не хочется, ведь мы же не разговаривали ни когда…  Всё наше общение идёт на уровне «Здравствуйте-до свидания», а теперь… теперь мы можем поговорить. Знаешь, сперва я любила тебя эгоистично, думала «он должен быть лишь со мной!». А потом, потом я поняла, что настоящая любовь это когда ты желаешь любимому счастья, даже если он находит его с другой. И я найду тебе достойную. Она будет соответствовать тебе. А на улице уже скоро апрель. Снег почти весь растаял, но ещё холодно. Очень холодно. Мы тут с тобой с сентября…
     Знаешь о чём я мечтаю? О зиме с тобой. Хотя… я и так её провела, правда не так как хотела… это не та зима… наша зима другая. Представь, маленький, уютный домик, обязательно с камином. На улице идёт снег, крупный, пушистый, мягкий. У нас горит камин. Напротив камина стоит диван. Мы сидим укутавшись пледом, одним на двоих, держим в руках кружки с горячим шоколадом. Его аромат щекочет ноздри. Затем ты большим котом ложишься на диван, положив голову мне на колени.  Языки пламени танцуют в камине, отбрасывая извивающиеся тени на стены комнаты, я отставляю наши кружки на столик и изучаю твоё лицо, тени от огня вырисовывают на нём причудливые узоры. В твоих глазах горят озорные искорки, я не могу понять – это искорки каминного очага отражаются в твоих глазах или это огонь желания… Ты смотришь на меня тоже очень внимательно, я слегка смущаюсь под твоим взглядом.
     Я провожу рукой по твоему лицу, по щеке, ты слегка оброс, и появилась щетина «Колючка», улыбаясь скажу я тебе, и наклонившись поцелую тебя в щёку. Ты ловко обнимешь меня, притягиваешь к себе и целуешь… Целуешь сперва аккуратно, нежно, а затем с нарастающей страстью… Твоя щетина слегка царапает меня, но это так сладко…
     Мы бы лепили снежных баб, играли в снежки, гуляли, по колено в сугробе. Весной мы бы гуляли в парках, аллеях, рощах, ходили бы в горы.
     Я бы встречала тебя с работы горячим ужином и лучезарной улыбкой. Утром готовила бы тебе завтрак и отправляла бы на работу… А нашего сынишку отводила бы в садик… Больше всего я мечтаю о нашей зиме…    
     Лариса подошла к окну. За окном уже смеркалось. Мысли Ларисы, были далеко от больничной палаты, она была там, в своей зиме, её лицо украшала улыбка… но это была странная улыбка, которая выражала сразу несколько чувств – боль, счастье, грусть, радость, надежду…

Глава 5.
- Привет, дорогие мои – в палату впорхнула Нелли. Она напоминала бабочку, в яркой аляпистой тунике, чёрных капри и в солнцезащитных очках. Жарища, неимоверная! Не лето, а не пойми что! Асфальт раскалён на столько, что каблуки вязнут! Жуть!
- Да ладно тебе, Нелли. Кстати, Регинка обещала приехать ещё в апреле, а сейчас уже середина июля.  Сергею завтра отключат аппарат, он уже сам может дышать.
- Ну, это же здорово! Вижу гипсы уже заменили на эластичные бинты.
- Да, а ещё он открывает глаза, не на долго правда, но открывает… Но он не узнаёт ни кого что ли… Смотрит в одну точку, не реагирует на звуки…  - Лариса говорила, и с каждым словом её голос дрожал, а глаза наполнялись слезами.
- Родная моя! Моли и благодари Бога, уже за это. Ты вспомни, он же не открывая глаз лежал под аппаратом, и шансов на выживание у него не было, а теперь… Глаза открывает! Сам дышит!
- Нелли… мы справились… 
- Лариска, слушай, сходи-ка ты в салон красоты. Покрась свою седую прядь, я понимаю, что это особый… шарм, но всё же. Сергей у нас натура творческая, привык видеть вокруг себя всё прекрасное.
- Ну спасибо тебе родная! Некогда мне сейчас по салонам красоты рассекать. Я не хочу от него отходить ни на шаг. Я хочу быть с ним все 24 часа, я не могу и не хочу оставлять его ни на секундочку. Я делаю прически, скрывающие мою седину.
- Ну да, я вижу… Ларис… Катя собирается прийти…
- Зачем – Ларису, будто обдало кипятком, по спине сползли холодные капли пота, она сглотнула тяжёлый ком в горле.
- Навестить… - будто эхом отозвалась Нелли.
-Не надо, Сергей не нуждается в её посещении.
- Она придёт сегодня, в приёмные часы.
- Я не впущу её – Лариса была полна отчаяния и гнева.
- Ты не имеешь права! Сергей её очень любил!
- Хорошо, пусть приходит.
     Последняя фраза Нелли, ввела Ларису в состояние ступора, Ларисе стало физически больно от слова «любил».
- Лариска, милая, я всё понимаю, то что ты сделала для Сергея, для него не сделала бы ни одна его женщина, а них у него сама знаешь сколько было. Он это оценит, и будет тебе благодарен…
- Да не нужна мне его благодарность! Я не за неё это делаю! Я не потребую Марша Мендельсона за свой поступок в качестве благодарного бонуса. Мне главное что бы он выжил и начал жить прежней жизнью! 
- Эх, Лорка, ты святая… Ладно, я побежала. Вечером позвоню.
- Хорошо. Пока моя дорогая.
     Когда Нелли ушла, Лариса заметалась по палате как тигр по клетке. Лариса заламывала пальцы и мерила, мерила шагами площадь палаты. В голове е ё метались мысли. «Ну, зачем она придёт? Как мне с ней себя вести? Что сказать ей? Как встретить? Приветливо или сразу послать ко всем чертям? Рассказать о его успехах или выставить за двери?» Лариса не знала ответы на все мучавшие её вопросы, и от этого ей хотелось плакать. Она боялась предстоящей встречи. Ведь Катя была для Сергея почти жена, а кем была она, Лариса? Этот вопрос ни когда не давал её покоя, он преследовал её всё это время, и она не знала ответа.
- Серёжа, мы же не хотим, что бы она приходила? Она нам не нужна. Мы не хотим её видеть. Или… Господи, да что же я такая эгоистка, ведь… она для тебя многое значит, ты ведь любил эту женщину…Как она придёт я оставлю вас с ней наедине, хочешь? – взгляд Ларисы упал на прикроватную тумбочку, в которой стоял вчерашний букет жёлтых гербер. – Ой, Сергей, я совсем забыла принести свежие цветы. Я сейчас, я быстро.
     Лариса вышла из больницы на улицу. Как же было чудесно на улице. Светило солнце и люди спешили куда-то в ярких летних одеждах. Хотя Ларисе уже давным-давно можно было покидать стены больницы, и не отказывать себе в удовольствии гулять по городу, устроить шопинг, и даже съездить куда-либо отдохнуть она ни на миг не покидала Сергея, разве что стала выходить в магазин за продуктами, да за цветами. Она свернула за угол, где находился цветочный магазин.
- Ой, -всплеснула руками продавец цветов – а я уж думала, что Вы не придёте! Всегда приходили так рано, а тут…
- Подруга приезжала навестить, заболтались.
- Ясно. Вот – продавец протянула девушке букет из пяти жёлтых, свежих гербер, перетянутых широкой зелёной лентой с узорами. – Как Ваш супруг?
- Замечательно, спасибо. Я побежала, зайду завтра. До свидания.
          Лариса не знала, зачем и почему она однажды соврала этой миловидной женщине, что покупает цветы своему супругу. А что Лариса могла сказать? Что носит каждый день цветы в палату к человеку, которому она не нужна. Человеку которому она даже не знает кем приходится… С такими мыслями Лариса вернулась в палату.
      Она увидела возле койки Сергея – постороннего. Это была девушка. Очень высокая и стройная, дорого и со вкусом одетая.
- Катя? – Лариса задала этот вопрос и поняла, что хочет получить отрицательный ответ, но вместе с тем она понимала, что отрицательного ответа не последует.
- Она самая. – От девушки веяло дорогим парфюмом и высокомерием.- А Вы видимо сиделка Серёжи.
     То, как она произнесла его имя, полосонуло Ларису как бритвой. Она поняла, что для неё он навсегда останется Сергеем, что выглядело официально даже без употребления отчества, а для неё, для этой холодной, расчётливой и глянцевой барышни он будет Серёжей.  Ларисе ужасно не понравился тон девушки, не такая должна быть женщина рядом с ним. Девушка была растеряна, она не так представляла себе эту встречу, и ни так скоро.
- Нет, не сиделка.
- А кто?
- А кто Вы? – взорвалась Лариса – Кто Вы такая? Какого чёрта Вам надо? Катя, кто Вы ему? Зачем вы пришли? Вам тут не рады! Вас тут не ждали! Покиньте палату.
- Да кто Вы такая? Кто Вам давал права так со мной разговаривать?! Я девушка Сергея.
- Девушка? Да Вы хоть раз пришли к нему? Да и не можете Вы быть его девушкой.
- Это Вас не касается! Кто Вы такая, что бы я перед Вами отчитывалась?
- Я его жена! – чеканя каждое слово, произнесла Лариса.
- Жена? – лицо гостьи исказилось удивлением – Что за бред Вы несёте? Он собирался жениться на мне!
- Родная моя, ты такая взрослая девушка, а веришь в сказки.  Всё это время, что он проводил с тобой, он был женат на мне. Я знала о твоём существовании. На тот момент у нас был кризис в отношениях. Вижу ты загорела, значит ездила отдохнуть. Небось, на Гоа. Это моя путёвка. Это я должна была ехать с Сергеем туда, это я выбирала то место.
     Непрошенная гостья, была более чем шокирована, услышанным. Но обретя дар речи, смело подала голос.
- Почему Нелли не сказала мне о том, что Сергей женат?
- Потому что я её попросила, мне было интересно наблюдать за развитием ваших отношений. Что тебе тут надо?
- Я узнала, что он пришёл в себя. Я пришла извиниться и вернуть всё обратно.
- Обратно? – Лариса вошла в роль и вела себя уже как истинная жена и хозяйка сложившейся ситуации. – Да ты наглая! Ты бросила его в самый тяжёлый момент. Мне рассказали как ты тут орала, что овощ тебе не нужен!
- Я не бросила! – к девушке вернулась былая самоуверенность – Я вернула полное право решать все вопросы, его законной супруге.
- Екатерина, я считаю, что тема закрыта. Вам следует прокинуть палату – Лариса снова успокоилась, и вспомнив о культуре поведения, перешла на «Вы». – До свидания.
- Прощайте! – девушка пулей вылетела с палаты, громко хлопнув дверью.
= Вот же дрянь! – возмутилась разгневанная Лариса – Сергей, как же ты мог любить этого… этого… страуса – выпалила девушка, вспомнив умопомрачительную длину ног соперницы. – Она же надменная, высокомерная, самолюбивая. Но… думаю я её приструнила. Ты уж прости меня. Ух! Совсем с ней про цветы забыла. Нужно же их скорее поставить в вазу.
     Лариса подошла и поменяла букеты и воду в вазе. Она посмотрела на Сергея.
- Сергей, мы же справимся. Мы сильные. Мы сможем всё. Только ты не ленись. Мы с тобой будем работать, и восстанавливаться усердно и усиленно. Нам ведь надо будет в новом сезоне удивлять! А ещё… на улице уже второй летний месяц, а мы с тобой так и не отдохнули ни где. Ну, ни чего, у нас вся жизнь впереди! А ты молодец. Врачи удивлены тому, как быстро срастаются твои косточки. А я вот не удивлена, ни капельки. Скоро будешь танцевать, да по горам лазить…
     Сергей неожиданно открыл глаза и уставился не видящим взглядом в потолок.
- Сергей – робко обратилась к нему девушка. – ты меня слышишь? Моргни, если слышишь. – Ни какой реакции от Сергея не последовало – Ну ни чего, ни чего. Всё у нас будет хорошо. Мы справимся. Мы сильные. – Лариса аккуратно присела на краешек койки, и бережно и аккуратно взяла Сергея за руку, она уже давно гладила не только его пальцы, а уже всю кисть целиком. Пальцы Сергея всегда были холодными, даже не смотря на царившую в городе жару и тепло в палате, руки Сергея оставались ледяными, и Лариса всегда стремилась их согреть. – Ну, что же ты у меня такой мерзляк, неужто любовь не греет? – девушка коснулась губами его руки – Всё у нас будет хорошо. Я обещаю.
     В палату вошла Нелли.
- Ну, ты мать и артистка! – с порога начала она – могла хоть позвонить, предупредить хоть что ли!
- Нелька, ты о чём? – ни как не могла понять Лариса.
- О твоём закидоне! Еду я значит сюда, мне звонит Катька, ну думаю, приеду вместе с ней. И Лариске вроде как легче будет. А та мне в трубку орёт, что я предательница, что заговорщица, что подруги так не поступают. Стала выяснять, в чём дело и выяснила… Ты оказывается старая седая курица, ну это сама понимаешь со слов Кати, жена Сергея! Ну обалдеть! Ты не могла мне сказать-то?
- Нелька! Не кричи.
     И тут взгляд подруги упал на Сергея, и она увидела, что глаза его открыты.
- Ой, он пришёл в себя, а я тут стою, возмущаюсь как торговка. – Нелли подошла вплотную к его койке и заглянула в лицо – Эй, Серёга! Серёга, ау-у-у! Ты меня слышишь? – но ни один мускул не дёрнулся на лице пациента.
- Вот так. Мы не едим. Не пьём. Всё через шланчики, трубочки, уколы, да капельницы.
- Лариска! Ну, а ты-то чего не ешь? У тебя одни глаза остались? Кожа да кости! «Мечта Шарика».
- Нелли, ну о каком аппетите может идти речь? Мы не хотим кушать. У нас нет аппетита.
- Лариса! – почти прикрикнула Нелли – не у «вас» нет аппетита, а Сергей пока не может принимать полноценную пищу!
- Нет! Это мы не можем! Ведь мы сейчас единое целое! Мы всё вместе!
- Послушай! Если ты не будешь питаться нормально, то сил ни у тебя, ни у него, ни у вас – не-бу-дет! Поняла? Ну-ка садись! Я принесла тебе свой фирменный борщ. Специально готовила! Я не сдвинусь с этого места, пока ты всё не съешь! Бегом! Иначе я спущу его в унитаз, а ты можешь навсегда забыть о нашей дружбе!
- Ну, хорошо – сдалась такому натиску Лариса, - Но не больше пары ложек!
- Нет, красота моя! Ты съешь всё! А то… а то… а то… вобщем я придумаю что-нибудь. Ты меня знаешь!
- Нелька, ну я всё не осилю. – Жалобно запричитала девушка.
- Ни чего не знаю! Ешь!
     Лариса тяжело вздохнула и поняла, что спорить бесполезно и бессмысленно, и послушно принялась работать ложкой, периодически делая паузу в еде, для того, что бы воспеть хвалебные оды Нельке и её борщу.
- Всё. Я съела всё! Спасибо тебе огромное!
- Да не за что! Вот, другое дело! Глаза блестят! Румянец появился!
- Ни чего! Скоро мы с Сергеем вдвоём восхищаться твоим борщом будем! Придётся тебе тогда на двоих готовить!
- Да хоть на десятерых! Вы только поправляйтесь скорее. А я вам разносолы готовить буду!
- Лариска… а я скоро в отпуск ухожу…
- В какой? Вы же и так вроде ещё полтора месяца в отпуске.
- Нет… я не на полтора месяца ухожу… - Нелли заулыбалась и засияла как бриллиант. Лариса всё поняла по этой многозначительной улыбке.
- Нелька! Нелли! Нелечка! – почти кричала Лариса – Господи! Как я счастлива! Как я рада!
- А я то, как рада и счастлива!
- Нелечка! – Лариса крепко обняла подругу.
- Ладно, моя дорогая, хоть и не хочется, а пора мне. Заеду завтра.
- Да, конечно моя хорошая! Как же я за тебя рада! Ух, Сашка молодец! Привет ему от меня и поздравления.
- Всё обязательно передам. – Нелли обняла подругу, подошла к койке Сергея – Пока, Серёга. Завтра принесу двойную порцию борща, что бы тоже сидел и лопал. Пока мои, хорошие.
- Пока. – Улыбаясь, попрощалась Лариса.
     Когда за Нелли закрылась дверь, Лариса вернулась к койке Сергея.
 - Серёжка! Ты слышал? Радость–то какая! Нелли будет мамой! – взгляд девушки сделался грустным – Серёж… я тоже хочу ребёнка. Нашего ребёнка… - она вытерла слёзы, текшие с её глаз.-  Сергей, а почему к тебе не приходит жена? Сын? Ему ведь уже… 11, мальчик взрослый. Ну да ладно… Милый мой человечище, как же ты мог попасть в такую аварию. Ты же такой опытный водитель. Да и ты ни когда вроде бы не лихачил, не гонял…         будешь у меня теперь пешком ходить – шутливо пригрозила ему Лариса. Она снова уселась на пол, у левой руки Сергея. Она перецеловала каждый пальчик на его левой руке. – Знаешь почему я уделяю такое огромное внимание левой руке? Потому что правая рука всегда в почёте, за правую руку здороваются, правая рука всегда при деле, а вот левая… всегда в стороне. Но не только по этому я люблю твою левую руку, она ближе к сердцу, левая рука, имеет такую венозную артерию, которая сразу идёт к сердцу. Ты знаешь… - на глазах Ларисы навернулись слёзы – Мы с тобой справимся. Ты снова будешь ставить свои спектакли. Как только ты встанешь на ноги, я испарюсь из твоей жизни. Навсегда. Ведь я понимаю, такой как я не место рядом с тобой, я уйду, и больше ты обо мне ни чего не услышишь. – по лицу девушки текли слёзы, она не пыталась их остановить. Они текли по  её щекам, портя макияж и оставляя чёрные дорожки от туши, от глаз, вниз по щекам, к шее. – Серёжа-а-а-а-а! Ну почему ты молчишь? Открой глаза! Пошли меня с моим нытьём к чертям! Только не молчи!!! – Лариса почти выкрикивала последние фразы, затем обессилено замолчала, взяла себя в руки и произнесла. – Ладно. Извини. Всему своё время. А сейчас давай спать. Сегодня был слишком тяжёлый день.
     Лариса подошла к своей койке, расстелила себе постель. Затем немного постояв в неком размышлении, она передвинула свою койку к койке мужчины. Она легла на бок, лицом к Сергею. Она смотрела на его профиль, она обнимала его взглядом, она впитывала каждую чёрточку его лица, тела. Она слушала аппарат искусственного дыхания и стремилась дышать в унисон с ним, с Сергеем, но… дышала в унисон с аппаратом. «Как хорошо, что завтра всё закончится» - подумала Лариса и крепко заснула.
Глава 6.
- Мам, ответь пожалуйста на звонок. Если что, нас нет дома. – Лариса вновь повернулась к Сергею и протянула ему ложку каши. Тот сидел в инвалидном кресле и с отвращением смотрел на протягиваемую ему ложку каши.
- Ла-ри-са, я не-е хо-чу. – по слогам слегка растягивая гласные произнёс Сергей.
- Серёжа, ну поешь, хотя бы немного. Ты должен. Хоть чуть – чуть.
     Сергей сжал губы – превратив их в тонкую прямую линию.
- Ну хорошо, не хочешь, не ешь. Пошли, я уложу тебя спать.
     Лариса покатила кресло в спальню. За два года этот маршрут стал для неё настолько привычен, что завяжи ей глаза, она всё равно пройдёт его, не запнувшись, не упав ни на одном повороте, она уже с лёгкостью преодолевала  высокие пороги. Затем она привычным движением переложила Сергея с кресла, в кровать. Уложив его удобно, она подоткнула покрывало, включила лёгкую, старую комедию, для Сергея.
     Сама же она села за компьютер.
- Ла-ри-са, вык-к-лю-чи те-ле-ви-зор. Вклю-чи-и-и-и му-зы-ку. По-жа-луй-ста.
     Лариса выключила комедию, и снова вернулась за компьютерный стол. Открыв плейлист, она нажала на кнопку проигрывателя, и комнату заполнил бархатистый голос Арбениной.
- И-и-и н-не за-будь до-ба-вить Сур-га-но-ву.
- Любое твоё желание. Отдыхай. Наслаждайся.
     Лариса любила когда он о чём-то её просил. Любила ставить его любимые композиции, любила ставить его любимые фильмы, любила читать ему вечерами вслух. Она была несказанно счастлива, что он рядом. Она была рада ещё и тому, что он зависит от неё. Это и радовало её, хотя вместе с тем и безмерно её пугало. Нельзя так, нельзя, ведь он зависит от неё, так как он является парализованным. Она металась между двух огней. Желанием поскорее поставить его на ноги и желанием подольше продлить эту зависимость его от неё.
     Лариса зашла на форум под названием «Господи, как же мне сложно!», этот форум рассказывал тысячи, миллионы историй о тяжело больных, о таких как Сергей.
     Лариса зарегистрировалась на форуме. Посмотрела на засыпающего Сергея и стала стучать по клавиатуре.
     «Здравствуйте! Вы не верно дали название форуму, я бы дала ему иное название, например «Вместе, мы смогли всё!». Ну да ладно, дело то не в названии. Я хотела бы рассказать всем вам свою историю. Она ни чем не отличается от выше рассказанных. Моя история длится ни много-ни мало – шестой год. Мы провели в больнице три года, и вот ещё третий год мы лечимся дома. Я пишу «мы», потому что мы с ним одно целое. Я не могу говорить о нас порознь. Речь идёт о моём муже. Почти шесть лет назад, мой муж попал в автомобильную аварию. Врачи не давали ему ни единого шанса на восстановление. Уговаривали меня отключить ему аппараты жизнеобеспечения. Но я стояла неуклонно. Даже приехавший с Америки  его брат, предлагал мне отключить его. Я не позволяла врачам даже говорить об этом. Три месяца он пролежал в гипсе. Был загипсован полностью. Мы перенесли кучу операций, и каждая операция длилась часами… Через три месяца он смог дышать самостоятельно и ему отключили аппарат искусственного дыхания. Гипсы сменили на эластичные бинты. Моему счастью не было придела! Мы потихоньку начали открывать глаза. Но при этом не было ни какой реакции ни на свет, ни на какие-либо звуки. Затем, спустя примерно полгода, мы научились с ним общаться глазами. Он стал реагировать на свет и звуки. Я стала кормить его детским питанием в стеклянных баночках.
     Сейчас мы вот уже как два года живём дома. Мы стали медленно, по слогам говорить.
     Он недвижим. Я его мою, кормлю, пою, одеваю, вожу в туалет, переворачиваю его с боку на бок что бы не было пролежней.
     Да, нам было тяжело, я не скрываю этого. Нам тяжело и трудно, особенно Сергею, он ни чего не может исправить. Мы пытаемся, но не можем вернуться к прежнему образу жизни. Он говорит мало. Ему тяжело. Возможно это и к лучшему. Иначе бы он стал клясть меня. Говорить мы начали всего год назад. Сперва, стали произносить звуки…
     Я зову его мой цветочек, так как я так же ухаживаю за ним. Кормлю кашей с ложки, пою его из трубочки и прочее. Всё что он может сам, так это слышать, видеть, думать, говорить.
     Но я верю, что мы сможем всё преодолеть. Мы сможем встать на ноги, ходить, ведь смогли же мы вопреки прогнозам врачей добиться того, чего добились. И это для нас ещё не предел.
     Да, я не одну ночь провела в рыданиях, у меня не раз были приступы бессилия. У меня даже поседела прядь волос, а было мне на тот момент всего 24 года. От Сергея отвернулись все, все… рядом с ним осталась лишь я и наша общая подруга.
     У меня ни когда не возникало даже мысли об эвтаназии, даже не смотря на прогнозы врачей. Мой муж, был овощем, даже ещё хуже, овощ хоть сам дышит…
     Сейчас мне тридцать лет, а Сергею – сорок пять. Его сорокалетний юбилей мы отпраздновали в больнице. На празднике был медперсонал, его лечащий врач, я, моя мама, Регина и Нелли – наши друзья. Это было так страшно, действительно страшно. Он лежит недвижим, смотрит в потолок, вокруг цветы, праздничный торт, мы с фужерами шампанского стоим возле его койки и говорим тосты. Знаете, если бы не торт, и не звучание тостов, всё это походило бы на похороны. Да, да, именно похороны. И это нас всех пугало, мы не произносили этого вслух, но все знали, что думаем об одном и том же. Я просила всех, произносить тосты так, будто именинник их слышит, будто это не больничная палата тяжелобольного, а уютное кафе… Когда все ушли, я вручила Сергею свой подарок. Я подарила ему серебряную ладанку. Но я её не покупала, а вышло всё так, накануне его дня рождения, я пошла в собор. Там поставила свечи всем святым, я встала на колени перед образом Николая-Чудотворца, я молила Его об облегчении страданий Серёжи, о его скорейшем выздоровлении. Ко мне подошёл батюшка. Мы вышли с ним из собора, я, рыдая, рассказала ему обо всём, что случилось. Тогда, отец Константин (так зовут того батюшку) снял с себя ладанку и протянул мне, сказав, что образок этот на молен и не им одним, а начиная аж ещё с его прадеда. Я помню, я тогда заревела ещё громче, а батюшка обнял и пообещал молиться о здоровье Сергея.
     Помню как я аккуратно одевала ладанку на его шею. Потом были снова больничные процедуры, операции, капельницы, уколы, его обездвиженность и молчание… Да было тяжело, безумно тяжело, но меня ни когда не посещала мысль, бросить его…» - Лариса хотела напечатать что-то ещё, но её окликнул Сергей:
- Ла-ри-са, по-че-му я жи-ву у те-бя? А не у-у Ка-ти? И-и-ли в спе-ци-али-зи-ро-ва-ной до-ме для-а-а-а ин-ва-ли-дов?
     Лариса знала, что рано или поздно этот вопрос будет задан. И она с ужасом ждала этого момента. И вот он настал. Её ладони и спина покрылись холодным потом.
- Серёжа, а что я плохо за тобой ухаживаю?
- Н-н-нет, про-сто, по-че-му?
- Почему-почему – передразнила его Лариса, пытаясь протянуть время, мысли лихорадочно метались из стороны в сторону, и она ни как не могла ухватить хотя бы одну из них. – Кате некогда ухаживать за тобой, она же работает, а в доме для инвалидов – во-первых нет мест, а во-вторых, там не так уютно как тут, и там не такой уход, ну а в-третьих, ты не инвалид, что бы тебя туда определять.
- Н-н-но п-по-че-му имен-но ты-ы? 
- Потому что Катя мне платит за это. Кому ещё, как не мне можно доверить уход за тобой?
- С-с-сколь-ко он-н-на те-бе пла-а-а-тит 
- Достаточно, что бы терпеть эти глупые вопросы. – Лариса улыбалась ему, пытаясь скрыть слёзы. Как она могла сообщить ему, что Катя от него отказалась, что денег еле-еле хватает, что ночами, когда все вокруг видят уже не первый сон, она работала «негром пера», как она себя называла. Она печатала поурочные планы другим учителям, заметки в газеты и журналы, для учеников старших классов она писала сочинения по русскому и литературе.  Лекарства были безумно дорогие, не смотря на то, что Игорь помогал медикаментами, иногда и деньгами, этого было ничтожно мало, ничтожно. Хорошо, что Ларисе помогали мама и бабушка.
 - Серёжка, пойдём-ка мы прогуляемся.
     Сергей улыбнулся. Было видно, что затея пришлась ему по душе. Лариса села и внимательно посмотрела на него.
- Какой же ты у меня замученный. Знаешь-ка что, а пошли-ка с тобой в кино, на кинокомедию.
- Не-е-ет, по-жа-луй-ста. Лю-д-ди бу-дут на-а-а ме-ня смо-о-от-реть.
- Ну и что? Плевать. Ты же у нас известный актёр, популярный режиссёр. Неужели ты не привык к пристальному вниманию людей?
     Сергей отвернулся к стенке. В глазах его была боль и страх. Лариса коснулась его руки, но поскольку он был парализован, он ни как не отреагировал на это движение.
- Сергей, о том, что случилось, не смолкали и не смолкают газеты и журналы, и по сей день, все вокруг знают о случившемся. И смысл запирать себя в стенах?
- Я, ин-ва-лид! Лю-ди бу-дут ме-ня жа-ле-ть. Под-хо-дить, фо-то-гра-фи-ро-вать-ся, ка-а-ак с обезъ-ян-кой.
- Я не дам ни одному подойти к тебе. Мне плевать на всех. Ты встанешь. Поверь мне!
- Я-а-а не-е-е-е вста-а-а-а-ну.
- Не смей так говорить! Слышишь?! Не смей! – голос её предательски задрожал, из глаз вот, вот собирались брызнуть солёные слёзы. – Всё, мы идём в кино!
       Лариса привычными движениями пересадила яго в кресло-коляску, расчесала его уже заметно поседевшую шевелюру.
- Ну вот! Красавец ты у меня!
     Девушка смотрела на него горящими от восхищения глазами. Она любила его. Любила каждой клеточкой своей души.   
     Лариса выкатила коляску на улицу. Светило солнышко. Сергей прищурился, он не очень любил солнце. Оно его сейчас совершенно не радовало. Люди проходили мимо женщины и мужчины в инвалидном кресле. Только редкие прохожие с любопытством и нескрываемым интересом смотрели на чудную пару. На большинство просто проходило мимо.  Но Сергею казалось, что все смотрят только на него, что каждый прохожий смотрит на него с жалостью и любопытством.
     Они долго гуляли по аллеям парка. В кино они так и не пошли. Они решили подышать воздухом парка, прогуляться между зеленью деревьев. Ветер обнимал их.
- Серёжа, ты хочешь кушать? Пойдём в кафе. Лично я, проголодалась.
     Сергей тоже проголодался, но он осознавал, что такие расходы для них сейчас непозволительная роскошь.
- Я-а-а-а не-е-е хо-чу, спа-а-а-си-бо.
     Лариса понимала, что он лжёт. Но ей так хотелось сделать ему приятно. Развеять его. Отвлечь. Они редко где бывали. У Ларисы не было времени, она работала как проклятая. С работы она бежала домой, и заставляла Сергея делать тренировочные упражнения. Затем проделывала водные процедуры и укладывала его спасть. Сама же садилась за работу. Спала Лариса мало, точнее совсем не спала. Поспать ей удавалось в школе, во время «окон» когда шёл урок физической культуры или пения. Она привыкла к такому ритму, и ей хватало этих крошечных минут отдыха.
     Лариса подошла к маленькому уютному кафе. Подкатила коляску к уютному плетёному столику. Перед ними будто из воздуха появился официант в белоснежной отутюженной рубашке, с маленьким блокнотиком для заказа.
- Добрый день! Мы рады приветствовать вас в нашем уютном летнем кафе – лучезарно улыбаясь, произнёс он заученный текст. – Вот наше меню.
- Спасибо – улыбаясь произнесла Лариса.
     Открыв меню девушка бегло пробежала глазами по строкам. Да, цены здесь были «приличными». Ну ни чего, вчера она получила маленькую премию и могла себе позволить порадовать Сергея.
- Серёжа, посмотри меню, что ты хочешь? Первое, второе или сразу десерт?
- Ни-че-го. – Сергей понимал, что это сейчас для них дорогое кафе
- Сергей, я всё равно сделаю заказ. – тоном не терпящим возражений произнесла Лариса.
- Хо-ро-шо. Под-не-си мн-е-е-е по-жа-луй-ста ме-ню.
     Лариса поднесла ему раскрытое на странице десертов меню. Сергей выискивал глазами самое дешёвое.
- Мо-ро-же-но-е-е-е  с ба-на-ном. А-а-а что-о-о-о бу-де-шь ты-ы?
     Сергею вдруг очень захотелось узнать её предпочтения. Он знал её очень давно, но ни чего о ней не знал. Их общение было на уровне «Здравствуйте-спасибо-до свидания», но тем не менее Лариса всегда так или иначе была рядом. В день премьеры его спектаклей. На всех его спектаклях, не пропустив ни одного. И она неизменно дарила ему жёлтые герберы… А он ни чего о ней не знал, ни чего…Она поздравляла его с праздниками в Интернете или sms-кой, а он ни когда не отвечал даже «Спасибо». Почему она всё это делает? Любит? Ну как же можно его не любить? Заслуженного артиста, любимца женщин от мала до велика.. Любит… но почему же она не ведёт себя так как все? Все его поклонницы вешаются ему на шею, пытаются всяческими способами затянуть его в койку… Лариса же любила как-то странно… она писала ему на электронный ящик стихи и письма с признанием в любви, но когда они пересекаются в театре, она и виду не подаст, что это она писала письма, что это её строки кричали о любви. Однажды она набралась смелости и всё ему рассказала… но потом попросила обо всём забыть и ушла, быстро стуча каблучками в ночи. Сергей помнил блеск от слёз в её глазах, помнил как она заикаясь и краснея рассказывала ему о своей любви. На улице было темно, он не видел как покрылись румянцем её щёки, но он точно знал, что они пылали. Что он мог ей ответить на её признание? Что? Он помнил что на её получасовое излияние души и признание в любви, он ответил лишь сухое «спасибо»… Спасибо… Можно подумать она такого ответа ожидала от него. Она любила его, да любила, но как то странно, так ни кто и ни когда не любил его. Она всегда смотрела на него щенячьими глазами. Она была знатной болтушкой, но при нём боялась вымолвить даже слово.
     Он вспомнил, как однажды он приехал к Нелли и увидел её там… он вёл себя полноправным хозяином в квартире Нелли,  а она сидела и не знала куда бы дется, что сказать, как сидеть… чувствовалось напряжение Ларисы.
     Он не знал, что он испытывал к ней… пожалуй он уставал от её внимания, и он не мог понять свои чувства к ней, по той простой причине, что не знал, что он испытает не получи он однажды от неё цветок или SMS, потому что он не знал, что это такое – жить без её внимания. Сергей знал, что даже если он расчленит на площади, прилюдно, человека, Лариса всегда будет на его стороне.
     Лариса должна понимать, что между ними огромный разрыв, разрыв в возрасте, разрыв в цепочке социального статуса, и вообще во всём, Лариса ему не пара. И она должна это понимать. И что она сейчас делает? Ухаживает за ним, нянчится, носится как с ребёнком! А ради чего? Неужели она думает, что он в благодарность женится на ней? Ну и дура! Ни когда этому не бывать!
     Из размышлений его вывел голос Ларисы.
- Сергей, о чём ты задумался?
- Да так, о сущности бытия. – слабо улыбнулся Сергей. – Извини, я прослушал, так какой десерт будешь ты?
- Я не ем сладкое. Я на диете. – Лариса жестом подозвала официанта. – Один десерт – мороженое с бананом и один стакан воды, с лимоном и со льдом.
- Это всё? – уточнил официант, еле скрывая тон разочарования.
- Да это всё. Спасибо.
О! какая чудесная пара! – Воскликнул не понятно откуда появившийся фотограф. – Позвольте запечатлеть вас, как лучшее украшение этого кафе. Встаньте рядом и обнимите друг друга.
     Лариса встала и подошла к коляске Сергея. Было не понятно, она хотела сфотографироваться с ним или защитить от приставучего фотографа.
     Тот расценил это по своему, и тут же направил объектив на них.
- Ну же, мужчина. Обнимите жену. Что вы сидите как истукан?
     Слова фотографа болью отразились на лице Сергея.
- Пошёл к чёрту! – тихо и злобно произнесла Лариса взявшись за ручки коляски, собираясь увезти Сергея подальше от этого ненормального фотогрофа.
     И тут до фотографа дошло, что мужчина парализован полностью, а не только ноги как он, сперва подумал.
 - Простите. Подождите, не уходите. Я правда очень сожалею о случившемся. Прошу вас меня простить.
- Вы-ы-ы-ы про-ще-ны. – вымолвил Сергей, и этой фразой заставил Ларису остановиться.
     Лариса вопросительно взглянула на Сергея.
- Позвольте мне заплатить за ваш заказ в знак глубочайшего извинения.
- Мы сами не нищие- зло прошипела девушка.
     Фотограф понял, что с девушкой говорить бесполезно. Они вернулись на свои места. Где официант тут же принёс их заказ.
- Саша, запиши на меня – обратился фотограф к официанту. 
 - Спасибо, мы сами в состоянии всё оплатить.
- Саш, а ещё принеси нам по пятьдесят. Выпьем в знак примирения.
- Я не пью, а Сергею нельзя.
- Девушка, милая, я не знаю, как мне уже загладить свою вину… Может поможете? Дадите подсказку?
- Убирайтесь вон!
- Ла-а-а-ари-са. Ус-по-кой-ся! – Сергей очень соскучился по постороннему общению. Всё его окружение было только из медперсонала, Ларисы, её семьи и Нельки. Ему нужно было общение.
- Извини, Серёжа.
- Значит Вас зовут Лариса, а Вас Сергей. Очень приятно, а меня зовут Марк. Я рад нашему знакомству.
- Я-а-а-а то-же.
- А я вот нет. – пробормотала себе под нос Лариса.
- Саша, принеси нам три сока, апельсиновых, свежевыжатых… - взгляд фотографа скользнул по Сергею – один с трубочкой.
- Сергей, а можно мне пофотографировать Вашу супругу?
     Сергей чувствовал, что Лариса вызывает совершенно другой интерес у фотографа, что она понравилась ему как женщина, что он увидел в ней за минуты то, что Сергей не мог разглядеть за годы. Ему захотелось сделать Ларисе больно. Он не знал почему, но он хотел ужалить её. Хотя и не знал зачем. Наверное из-за того, что он не мог ужалить себя. А может, Сергей хотел ей счастья, но он понимал, что не сможет дать ей его, он не умеет делать счастливыми кого-то, помимо себя самого. Да, скорее всего он хотел ей счастья. И поэтому решил причинить боль, странная логика, но… Сергей всегда был нелогичен…
- Она-а-а мн-не не же-на-а-а. Она-а-а, мо-я-а-а се-дел-ка. Спра-ши-вай-те у-у-у не-е-е-ё.
     Слово «седелка» из уст Сергея больно резануло её бритвой по сердцу.
- Лариса, что вы на это скажите?  У вас очень интересное лицо. У меня скоро состоится фотовыставка, хочу включить несколько Ваших портретов…
 - Послушайте, Марк, я терплю Ваше присутствие только ради Сергея. Избавьте меня от общения с Вами.
     Лариса понимала, что не имеет права злиться на этого по сути безобидного и вполне милого человека, но она ненавидела его уже за то, что он одной лишь фразой заставил Сергея испытать невыносимую душевную боль, в тот момент, когда, попросил обнять её, для фото, этой самой фразой он напомнил Сергею о его неподвижности. И этого Лариса простить не сможет.
- Из-ви-ни-те, она-а-а-а се-го-дня-а-а-а не в ду-хе.
- Да всё нормально.
     Лариса подсела ближе к Сергею и стала кормить его подтаявшим десертом.  Марк не удержался и направив на них объектив стал делать снимки.
- Да имейте же совесть в конце концов! – взорвалась Лариса- Это что Вам шоу? Уйдите от сюда! Убирайтесь!
- Не-е-ет! – Запротестовал Сергей. – Ты хо-те-ла, что-бы я вы-шел гу-лять, что-бы я-а-а-а-а боль-ше об-щал-ся. Я-а-а хо-чу об-щать-ся с Мар-ком!
- Да ему же плевать на тебя! Он хочет украсить тобой выставку. Я уже вижу, как народ толпится возле твоих фотографий, и высказывает восхищение мастеру, его таланту! А в чём талант? В чём?! Сфотографировать и распечатать тех, кого и так жалко! Показать фото инвали… - Лариса замолчала прикусив язык. Она поняла, что сказала лишнее. Она лихорадочно соображала, как выйти из сложившегося положения. Но мысли были неуловимы…
- Ну-у-у-у же-е-е! да-вай. До-го-ва-ри-вай фра-зу. Ты-ы-ы хо-те-ла ска-зать ин-ва-лид!
- Сергей. Серёжа! Я не то имела ввиду! Я совсем не это хотела сказать!
     Марк был рад сложившейся ситуации, его ни кто не замечал и он лихорадочно делал снимки со всевозможных ракурсов.
- Сергей, пожалуйста, прости меня! Я тебя умоляю. – Лариса стояла перед Сергеем на коленях и целовала ни чего не чувствующие руки. – Серёжа, пошли домой, пожалуйста. – рыдая и целуя руки продолжала она.
- Хо-ро-шо. По-шли.
     И парочка не прощаясь, и не обращая ни какого внимания на фотографа, покинула летнюю площадку кафе и направилась домой.
      Всю дорогу они молчали, молчали и дома. Лариса положила Сергея на кровать. Выключила свет, и включила настольную лампу. Сама же Лариса уселась за компьютер и войдя в свой Интернет-дневник, принялась печатать. Она начала вести Интернет-дневник, как только они с Сергеем переехали домой.  Её истории пользовались успехом, но ей было плевать на рейтинги. Ей было важно выплеснуть всё то, что накопилось внутри. Она рассказывала там всё без утайки. У неё был ник «Болтающаяся в петле», а блог свой, она озаглавила следующим образом «Исповедь Болтающейся в петле».
     «Сегодня, - начала она – он указал мне на моё место, а я причинила ему боль…» - и Лариса напечатала о том, как они пошли в парк, как всё было замечательно, пока им не помешал Марк, о том, как Сергей назвал её седелкой, а она его инвалидом, затем она сохранила запись. Выключила компьютер, поправила одеяло спящему Сергею и отправилась спать.
Глава 7.
     Прошло ещё полгода. Лариса получила место в популярном журнале. У неё была там своя рубрика, где публиковались рассказы и повести написанные ей. Она публиковала их не полностью, а главами – одна глава на номер.  Её рассказы пользовались популярностью у читателей. Они вселяли в людей веру, учили не опускать рук. Зарабатывать она стала чуть больше.
     Она очень много занималась с Сергеем, спасибо Зябликову, он помогал советами, литературой. Читая её Лариса следовала советам специалистов, врачей, логопедов, психиатров, и делала необходимые упражнения с Сергеем. И спустя полгода, Сергей смог говорить как и раньше.
     Их очень часто навещали Регина и Нелли.
- Ну всё, Сергей уснул. Пойдёмте, поболтаем на кухне. – скомандовала Лариса, и Регина с Нелли двинулись следом за девушкой.
- Нелька, ты уже делала УЗИ? Тебе же совсем скоро рожать.
- Нет. Не делала, мы с мужем решили, что не хотим знать пол будущих деток. Вернее как, УЗИ, то мы делали, но пол просили не сообщать.
- Деток? – почти хором переспросили Регина и Лариса.
- Ну да – разулыбалась и покраснела Нелли, - у нас двойня.
- Молодцы! А вещи вы как покупаете? Каких цветов? – поинтересовалась Регина, ловко нарезая сыр и колбасу.
- Нейтральных.
        Они расселись за стол. Лариса налила себе и Регине красное вино, а Нелле, как будущей маме она налила бабушкин компот.
- Лариска, а ты-то когда уже нас порадуешь своим материнством. Когда ты уже мамкой станешь? – бесцеремонно надавив на больную мозоль спросила Регина.
     Регина прекрасно знала, как Лариса хочет ребёнка. Она всегда говорила только об этом. Но как-то всё не получалось. Да и не получалось-то потому, что Лариса бредила идеей забеременеть и родить от Сергея. «А что?-всегда говорила Лариса- у него детей много, он уже и не помнит кто их матери, а чем я-то хуже?» - подруги крутили пальцем у виска. И посмеивались. Регина и Нелли прекрасно знали как Лариса хочет ребёнка. Но Нелли не стала напоминать ей об этом, так как была тактична, Регинка же была по проще и по наглее и не боялась сделать больно. Она всегда говорила, что лучше ампутировать гнойный палец, чем медлить, а в итоге отрезать целую загноившуюся руку.
- Ой, девочки, не до этого мне сейчас. Да и от кого? Как только найду достойного, так сразу же…
- Знаем мы, от кого ты ребёнка хочешь – продолжила давить Регина – но, это не возможно. Я конечно люблю Серёгу, и рада его улучшениям, но как мужик он, извини, не функционирует. Да даже если бы и функционировал, то детей он тебе не подарит! А годики то идут, родная моя, и ты не молодеешь, а даже наоборот. Так что не затягивай с этим делом!
- Регина, прекрати пожалуйста. – тихо попросила Лариса.
- И впрямь, Регин, чего это ты? Это её личное дело – постаралась защитить подругу Нелли.
- Ой, да ладно, можно подумать! Ты –т о хоть сейчас поддержи меня! По дороге сюда, ты одна, а здесь ты другая. Нелька, зачем ты губишь подругу?
     Вечер приобретал  новый оттенок, и это похоже ни кому не нравилось, даже Регине, но остановиться она уже не могла.
- Вот скажи, зачем ты себя губишь?
- В смысле? – Лариса сделала вид что не поняла вопроса.
- ну ты тратишь на него своё время, силы, жизнь! А тебе ведь уже тридцать! Тридцать! Ты понимаешь? А у тебя ни семьи, ни ребёнка, ни котёнка!
- Чего ты ждёшь от него? – подключилась к разговору Нелли.
- Девочки, давайте сменим тему, а? – предложила Лариса.
- Нет, не сменим! Отвечай!
- Я люблю его.
- Это не ответ. – возразила Регина. – Лариса, ты не знаешь его. Он не умеет любить!
- Да, Лариса, Регина права, он ни когда и ни кого не любил кроме себя.
- Де-во-чки – по слогам произнесла Лариса- вы меня не слышите? Вы меня не понимаете? Это я люблю! И делаю это не за его любовь, а за свою. Если у вас есть свои размышления на тему почему я это делаю, то это сугубо ваше мнение. Тема закрыта, и снята с повестки дня.
     Девочки всё же сменили тему, стали травить театральные байки и весело смеяться. Вечер снова стал напоминать мини праздник.
- Ой, уже поздно, дай телефон, я такси вызову, да поеду.
- Нелька, оставайся.
- Нет, Регин, я домой.
- Регина, пусть она едет. Она беременная, а им нужен комфорт, и привычная обстоновка.
- Это точно! Регина, мы вместе поедем?
- А я немного позже поеду можно?
- Да ради Бога! - Обрадовалась Лариса. – можешь оставаться, ты же не беременна.
- Да нет, я тоже домой, но позже.
     Подруги проводили Нелли до такси. И продолжили своё общение. Они слегка опьянели.
- Что вобще говорят врачи?
- Одно и тоже, назначают дорогие лекарства, и удивляются нашим успехам.
- Ларис, а что сам Сергей говорит?
- Он привык к тому, что мы вместе. Сейчас он относится к этому уже проще. Первое время выяснял, почему я за ним ухаживаю, то да сё, а потом перестал. Я надеюсь, что скоро мы встанем на ноги. Знаешь, он скучает по работе. Сам не играет и ни чего ставить не хочет, хотя я добилась от дирекции разрешения, что бы он ставил спектакли, но он не хочет, не может, всё не так. Ну ни чего, скоро всё будет хорошо.
- Лариска, ты святая! Но он ни-ког-да не оценит этой жертвы! Ни-ког-да! Уж поверь мне.
- Регин, а мне плевать! Главное что бы он встал!
- Эх, дурная ты! Дурная!
- Ну ты определись, я святая или дурная.
- Ты святая дурная!
     Подруги обнялись и рассмеялись.
- Ладно, что мы всё одно да потому? Ты то как? О тебе толком то ни чего не спросила.
- Да что я? Скучная обыденная актёрско-режиссёрская работа. Съёмки, постановки, тексты, роли, грим.
- Ну да – смеясь проговорила Лариса – скука смертная.
     Регина взглянула на часы.
- Ладно. Теперь и мне пора. Дай-ка я вызову такси. Пошли, проводишь.
     Лариса вернулась в комнату, где спал Сергей.  Она тоже спала в этой комнате, но только на полу. А в этот раз, видимо охмелев от выпитого, она решила лечь на одной кровати с ним. Перевернув его на бок, она села на край кровати, и стала изучать его лицо. В свете бра, что весело на стенке, его лицо было загадочно. Она аккуратно провела рукой по его лицу, пальцами очертила контур его губ… Затем она наклонилась и поцеловала его, очень нежно, легонько уголок его губ.
     Поседев с ним ещё немного, Лариса встала и пошла переодеваться в ночную сорочку.  Затем она легла рядом с Сергеем, очень и очень аккуратно, боясь, что он проснётся. Она легла на бок, лицом к его лицу. И под его дыхание она заснула.
     Утром Лариса проснулась от ужасной жажды и головной боли. «Да, мать, перебрала ты вчера маленько»-подумала девушка. Ларису что-то настораживало, но она ни как не могла понять что именно. Мозг отказывался ясно и чётко работать. Но она всё же заставила мозг работать в нужном направлении, и она поняла, что её настораживало, догадка пронзила её мозг – её прижимал к себе спящий Сергей. Она боялась даже дышать. Она аккуратно ущипнула себя за руку – больно, значит не спит. Как же ей было хорошо в этот момент. Мир замер и прекратил своё существование. Она боялась, что Сергей вот вот проснётся, и что тогда ей нечего будет сказать ему в ответ? Но выбраться сейчас из его тёплых объятий она не могла.
     Сергей прижал её к себе теснее. Лариса мысленно послала всё к чёрту и прижалась к Сергею. Тот в свою очередь не просыпаясь начал ласкать её тело, его рука проникла под майку и скользнула по груди, Лариса замерла, боясь даже дыханием спугнуть минуты блаженства.  Сергей приблизился к ней и поцеловал, страстно, горячо, жадно. Рука тем времени ласкала грудь, сосок. Лариса тихо застонала, закусив губу.
- Катенька! Девочка моя сладкая! – горячо прошептал ей в самое ухо Сергей.
     Ларису будто бритвой полоснула эта фраза. Ей захотелось закричать во всё горло. Тем временем Сергей немного успокоился. Его ласки становились менее настойчивые. А затем и вовсе вытащил руку из-под майки, закинул себе за голову и продолжил свой безмятежный сон.
     Девушка как ошпаренная соскочила с кровати и опрометью бросилась в ванную. Она включила душ  и залезла  ледяные струи воды прямо в одежде. Она заплакала от обиды. Она ревела в голос. И тут до неё дошло – Сергей обнимал её, значит, он шевелит руками.
     Лариса снова рысью бросилась к телефону, не закрыв воду в душе и не обращая ни какого внимания на то, что с неё струйками лилась вода.
     Какими же мучительно долгими казались ей гудки. Наконец-то трубку сняли.
- Алло. – услышала она на том конце провода заспанный голос Зябликова.
- Алло. Зяблик, милый, привет. Слушай…
- Чайка. Ты на часы смотрела? Время пять утра!
- Плевать! Зяблик, скажи, если парализованная рука во сне пришла в движение, то будет ли она двигаться в момент бодрствования.
- Стоп! Чайка, что произошло?
- Зяблик! Ты можешь наконец-то разбудить свой гениальный мозг? Повторяю ещё раз! Сегодня во сне Сергей прижимал … подушку. Сам. Своими руками.
- Он проснулся от этого?
- Нет, он и сейчас сладко спит.
- Чайка, послушай, позвони мне как только он проснётся. Я сегодня дома.
- Хорошо, позвоню, спасибо.
- Не за что.
     Лариса положила трубку. Она была расстроена и счастлива одновременно. Они с Сергеем столько занимались, выполняли массу всевозможных упражнений для укрепления и восстановления мышц, сухожилий, связок. Сергей как ребёнок упирался, скандалил и капризничал. Лариса столько уговаривала его, убеждала и даже скандалила. И вот этот счастливый миг настал и Ларисе стало страшно. Она испугалась, что теперь Сергей попросит привезти его к Кате.
- Чёрт! – вскрикнула Лариса вспомнила о включенном душе. Она сняла с себя одежду включила тёплую воду и приняла нормальный душ. Затем вышла из душа укутавшись в огромный махровый халат.
     Лариса вновь пошла в свою комнату. Она села за компьютер и войдя в свой Интернет-дневник, она озаглавила следующим образом «Самое счастливое и самое несчастное утро в моей жизни», и опять выложила всё, без утайки.
     Она вспомнила его поцелуй. Её сердце учащённо забилось, затрепетало птахой в клетке рёбер. И тут же она чуть не разревелась, ведь тот утренний поцелуй предназначался не ей, а Кате…
- Так рано, а ты уже на ногах. – Услышала она голос Сергея.
- Я тебя разбудила? – не оборачиваясь, спросила Лариса, вытирая слёзы.
- Нет.
     Лариса обернулась, а затем подошла к кровати. Она аккуратно коснулась руки Сергея. Вторая рука мужчины рефлекторно схватило её за запястье.
- Ты плачешь? Почему? – казалось, Сергей не замечал то, что руки его могут двигаться.
- Я не плачу, так падает свет! Сергей! Ты можешь шевелить руками! – Лариса старалась перевести тему в нужное русло. – Ты схватил меня за руку. К тебе возвращаются силы.
- Я знаю – тихо ответил Сергей. – Я узнал об этом ночью, я почувствовал твои касания, когда ты перевернув меня легла спать рядом.
- Но почему ты ничего не сказал?
- Потому, что я не был уверен, я думал это снова фантомы, у меня так уже было. Я чувствовал касания, чувствовал, как чешется рука, но ни каких касаний не было, так как рядом ни кого не было, а если кто-то и стоял рядом, то не касался меня. Такое повторялось очень часто  и я подумал, что это снова моя фантазия. Но когда я приоткрыл глаза, ты уже очень мирно спала, что будить тебя не хотелось, затем ты повернула голову так, что одна из прядок, упала тебе на лицо. Я рефлекторно потянулся, что бы убрать её… и мне это удалось. А затем я уснул и вот только проснулся.
- Это же так здорово! Господи! Это же так классно! Скоро и на ноги встанешь!
- Да! Ларис, спасибо тебе огромное! Правда! Если бы не ты…
- Да не за что! – Лариса сияла как начищенный самовар.
- Ну да, ты же выполняла свою работу.
     Выражение лица Ларисы изменилось.
- Ну, да, мне же за это платят.
- Да, только вот кто?
- Катя и твой брать Игорь.
- Не ври! – почти закричал Сергей – зачем ты мне врёшь?
- Сергей, я не хочу говорить с тобой на эту тему. Ты завтракать будешь?
- Да. – сухо ответил Сергей.
- Пойду, приготовлю омлет. Тебе с помидорами или нет?
- Ну, раз всё здесь оплачивают – съязвил Сергей, - то мне с помидорами, ветчиной и сыром.
     Лариса ушла, а Сергей тем временем опёрся о стенку, движения давались ему с трудом. Ему было ещё тяжело, мышцы ещё болели, и каждое движение отдавалось острой болью. Мышцы за долгое время простоя атрофировались, были слабы. Но Сергей не собирался сдаваться. Он протянул руку и подвинул к кровати кресло. И кряхтя, сопя и тихо ругаясь матом, Сергей смог самостоятельно пересесть в кресло.
     Он отвык от этого, руки слушались его, но движения были неловки. Он аккуратно раскатал коляску сам проехал вперёд-назад. Улыбнулся тому, что теперь он не будет огромной обузой для Ларисы, для самого себя. Ему было жаль Ларису, она нянчилась с ним уже шестой год. Она сильно изменилась за это время. Очень сильно. Он помнил её другой, молодой, оптимистичной, полненькой, жизнерадостной брюнеткой. Теперь же это была худая женщина, с большими чёрными кругами под глазами и широкой седой прядью волос. Он ни когда не спрашивал, откуда взялась эта седая прядь, но он точно знал, что причина этой пряди, это – он. Он подкатился к компьютеру и увидел Интернет-дневник Ларисы, она забыла закрыть страничку. Сергея заинтересовал ник автора. И он принялся читать заметку. Чем больше он читал, тем больше понимал, о ком идёт речь. Он не успел прочесть запись до конца, так как услышал приближающиеся шаги. Сергей быстро, как только мог, откатился к кровати.
- Сергей, я тебе тут… - Лариса не смогла договорить, так как застыла от изумления от увиденного.
- Что ты мне? – улыбаясь спросил Сергей. Он был рад, что произвёл впечатление.
- Омлет принесла – справившись с шоком.
- Отлично! Давай его скорее сюда! Я голоден как тигр!
Глава 8.
     Сергей сидел и нервно курил. Курил он много, прикуривая одну сигарету от другой.
- Может хватит, Серёж, давай лучше ноги потренируем.
- Лариска! Какие к чёрту ноги?! Ты не понимаешь что ли?! У меня премьера! Ей-Богу, ты прям будто впервые на премьере. Будто ты не варишься в мире Мельпомены!
- Понимаю, но так ты себя не успокоишь.
- Лариса! Ты-то хоть понимаешь, что у всех моих премьер эта, самая волнительная! Так как раньше я мог показать актёру как нужно идти, какие жесты нужно делать, как они должны двигаться. А теперь? Я буквально объясняла всё на пальцах.
- Господи! Серёжка! Голова ты моя бедовая! Не переживай! Ребята понимали тебя с полувзгляда. – Она подошла к нему со спины, обняла за плечи, положив подбородок ему на макушку – Я рядом.
     Сергей был одет сегодня по особенному, вместо привычных джинс и аляпистой рубахи на нём был белоснежный брючный костюм и чёрная шёлковая рубашка. Галстук с золотым зажимом в виде театральных масок «трагедии и комедии». Этот зажим подарила ему Лариса. Она долго копила на него.
     Лариса же была одета в чёрное приталенное платье – в пол и набор украшений из чёрного жемчуга, который в свою очередь ей подарил Сергей.
 - Пошли, я отвезу тебя на твоё почётное режиссёрское место.
- Ты будешь сидеть рядом? – с волнением в голосе спросил Сергей.
- А у меня есть варианты? – улыбаясь, спросила Лариса.
- Вариантов не много «да» или «нет».
- Хммм, какой тяжёлый выбор, даже не знаю что и выбрать. Может помощь зала? Или звонок другу? А может пятьдесят на пятьдесят?
     Настроение у них было волнительно-приподнятое. Лариса знала, что для Сергея значит сегодняшняя премьера. Она волновалась не меньше чем он. Она была на всех репетициях. Видела как относились актёры. Они старались понять его с первого раза. Они были более чутки и терпеливы. Сергей стал много курить, не смотря на все запреты врачей и Ларисы. Он очень переживал.
- Сергей, а давай, когда тебе надо будет выйти на сцену, то ты появишься не в инвалидном кресле, а на ногах. Мы же уже пробовали вставать и немного ходить.
- Я упаду.
- Не упадёшь, я же буду рядом.
- Я не взял костыли. – использовал последний аргумент Сергей
- Их взяла я. Давай мы и в зал войдём, а не въедем.
     В дверь гримёрной, постучали, и на пороге появился Игорь.
- Привет! Ну, наконец-то я тебя не только слышу, но и вижу! Хорош, чертяка! – братья обнялись и пожали друг другу руки. – Лариса, Вы прекрасны.
-Спасибо – покраснела Лариса.
- Вы о чём-то так оживлённо спорили, а я вам помешал.
- Да нет, не помешал. Я спасался от тирана-в платье. Лариса  заставляет меня встать и идти. – последние слова Сергей произнёс с интонацией сектантов, которые на своих проповедях восклицали «Ты излечился. Встань и иди!»
     Все снова засмеялись.
- Ну, раз Лариса говорит, значит так надо.
- Спасибо, что Вы на моей стороне, Игорь.
- Ага! – победоносно воскликнул Сергей – вы сговорились за моей спиной!
     При помощи Ларисы, Игоря и пары костылей Сергей встал на ноги. Они вошли в зрительный зал и расселись по местам. Лариса, как всегда села с левой стороны.
     После второго звонка зрительный зал заполнили зрители.  Раздался третий звонок, зрители умолкли, и началось действо.
     В один из моментов, Лариса почувствовала, как Сергей, сжимал её руку, она чувствовала его волнение почти физически.
     В антракте к ним подошла Катя. Она ни чуть не изменилась за эти годы, наоборот, казалась, стала прекраснее.
-  С премьерой, любимый!
- За ранее с премьерой не говорят! – растеряно проговорил Сергей.
- Игорь, - произнесла Лариса, - пойдёмте вниз, вы угостите меня чашечкой кофе.
- С удовольствием. – произнёс ни чего не понимающий Игорь.
     Катя и Сергей остались почти в полупустом зале.
- Сергей, прости меня. Я хочу всё вернуть. Да, я была не права. Да, я испугалась! Да, я не хотела вешать себе на шею этот груз. Но тогда я была совершенно другая, я была молода, моя карьера стремительно росла. Я не могла бросить всё, и посвятить свою жизнь уходу за инвалидом. Да и врачи ни давали, ни каких положительных прогнозов.
     Катя взяла его за руку, её тонкие пальцы с модным маникюром, были украшены золотыми колечками, с различными драгоценными камнями. Одета же Катя была в ярко-красное откровенное платье, с глубоким декольте. Её фигура была будто выточена из мрамора, идеальные пропорции. Она была великолепна.
- А теперь? –глядя в спинку впередистоящего сидения спросил Сергей.
- Что теперь? – не поняла Катя
- Теперь, когда я снова на ногах, вновь успешен, я нужен тебе. Карьерный рост тебя больше не беспокоит?
- Сергей! Не неси чушь! Ты прекрасно понимаешь, что я права. Я собираюсь оплатить Ларисе её услуги, ты прекрасно знаешь, что финансовых проблем, для меня сейчас не существует.
      Сергей знал об этом. Лариса сделала головокружительную карьеру модельном бизнесе. И жила сейчас в Америке.
- Мы поедем в Израиль, к лучшим специалистам. Ты сможешь играть в настоящем кино, работать с мэтрами кинематографа. Ты будешь ставить спектакли в Америке. Там буду я, там живёт твой брат. Пойми, рядом  с тобой должна находиться именно такая женщина как я, я соответствую твоему уровню. Я успешна, эрудированна, я под стать тебе. Ты общественная личность. Ты бриллиант, а он должен быть обрамлён в золото.
     Кате необходимо было снова вернуть Сергея, ведь это действительно был клад. Он был лучшим, а она привыкла иметь всё только самое лучшее, лучшие наряды, от ведущих модельеров мира, лучшие, украшения, лучшие машины, лучшие мужчины. И самым лучшим всё же оставался Сергей. И Кате, во что бы то ни стало, нужно было его вернуть.
- Сергей, каждый имеет право на ошибку и второй шанс, тем более я могу помочь тебе пробиться. Мы нужны друг другу…
     Мысли Сергея лихорадочно метались в голове. Он понимал, что от части Катя права. Он общественная персона, а общество это – акула, которая сжирает, учуяв запах крови.
     Лариса очень много для него сделала, он был обязан ей жизнью, но… он ни когда не сделает её своей второй половинкой.  Они будут общаться, и дружить, ведь они были кумовьями, они были крёстными Алины и Александра – детей Нелли и Саши.
- Ну, я же права Сергей! – перебила его размышления Катя.
     Когда прозвенел второй звонок, зрители стали возвращаться в зал, подошли и Лариса с Игорем. Игорь занял своё место, а место Ларисы было занято Катей.
- Екатерина, - вежливо улыбаясь, начала Лариса – пройдите, пожалуйста, на своё место.
- А я и так на своём месте. – язвительным тоном произнесла Женщина.  – Это Вы по ошибке заняли чужое. Но хорошо, что всё встало на свои места.
     Лариса перевела взгляд на Сергея, но тот лишь виновато опустив глаза, произнёс:
- Лариса, я всё объясню. Сядь пока на место Кати.
     Лариса развернулась и вышла из зала.
- Придурок – громко прошипел на брата Игорь и вышел вслед за девушкой.
     Екатерина сидела рядом с Сергеем, её лицо украшала сияющая улыбка.  Сергей молчал.
- Лариса! Лариса! Погодите! Куда Вы? Кто поможет мне вывести Сергея на поклон?
- Катя! – не оборачиваясь почти выкрикнула Лариса. Её глаза были полны слёз. В душе был комок боли и отчаяния. Она резко развернулась, столкнувшись с Игорем лицом к лицу. – Игорь, там внизу, в гримёрной этажом ниже Серёжиной, у актрисы Лены, стоят цветы. Герберы, для Серёжки… то есть для Сергея Александровича. Пожалуйста отдайте их ему.
- Лариса, Вы сами всё подарите, не глупите, возвращайтесь, хотя бы ради того, что бы досмотреть спектакль до конца.
- Игорь, я знаю этот спектакль наизусть. Я свою миссию выполнила, во мне больше не нуждаются, я не нужна там ему. Я была к этому готова, я знала всё заранее, я знала, что всё именно так и будет, что рано или поздно это всё завершится. Пустите меня!
     Лариса вырвала руку из  рук Игоря и побежала прочь.
     Она слышала, как её продолжал звать Игорь, но даже и не подумала извиняться. Она бежала и бежала, пока не оступилась и не сломала каблук.
     - Чёрт! Чёрт!  Чёрт! – по среди улицы громко ругалась Лариса. Она села на лавочку и заревела в голос – ну вот вам и обувь из Италии, такие деньги отдала. А результат – не провела в них даже вечер, качество хуже китайских подделок.
     Лариса разулась и пошла босиком, ей было плевать, что она выглядело нелепо, дорогое вечернее платье, дорогой набор украшений, босиком и в слезах, а так же с размазанной по лицу косметикой. Но ей было всё равно.
     Игорь вошёл в зал одновременно с третьим звонком. Он был мрачнее тучи, он бросил на Сергея свирепый взгляд.
- Где Лариса? – тихо спросил он у брата.
- Пошёл к чёрту! – так же тихо ответил Игорь.
     Оставшуюся половину спектакля ни кто из троих не смотрел. Игорь раздумывал над тем, как связаться с Ларисой. Как ей теперь помочь? И как спасти брата, от этой фурии в красном.
     Катя – торжествовала победу, и ликовала! Она слишком хорошо знала Сергея, и знала, что он ни кого не полюбит так, как свою известность! И она, сделав верные расчёты – сделала ход конём, свергла пешку и заняла место рядом с королём.
       Сергей же вспомнил, как однажды Лариса пришла в его комнату, думая, что Сергей спит, как молча села у его кровати на полу и молча глядела на него. Он вспомнил, как она не спала в больнице. Вспомнил, как она боролась за него и с ним самим, что бы он начал выполнять рекомендации врачей. Как она понабрав кучу медицинской литературы изучала её ночами. Он всегда поражался её мужеству и стойкости. Он видел её слёзы всего лишь раз. Точнее сказать слышал, как она плакала, вернее даже сказать не плакала, а скулила, как щеночек, в соседней комнате, что бы ни кто не дай Бог не увидел её бессилия.  Он вспомнил как несколько лет назад она впервые после спектакля, покраснев, подарила ему цветы. Он вспомнил, как она вела себя среди общих знакомых в одной компании с ним. Он вспомнил,  как она смеялась, всегда так звонко и заразительно.  А ещё он вспомнил как на одной из генеральных репетиций, когда актёры работали ещё без костюмов, но уже с декорациями,  у него был срыв, когда он начал кататься по сцене в кресле и сдирать декорации, как он кричал, что всё не так, что всё не то, что премьере не бывать, и он всё снимает к чёртовой матери! В тот миг все актёры быстро убежали в курилку, и даже те, кто ни когда не курил, стали заядлыми дымоглотателями. Сергея охватывала ярость и гнев, что он теперь прикован к креслу, что не может показать актёрам как надо работать, как он рыдал, сдёргивая шторы на нарисованных окнах… Она подошла к нему и со всего маху влепила звонкую пощёчину. Он ни когда не забудет её глаз в тот момент и её фразы «Если стал тряпкой сам, то не делай тряпками других. Из-за того, что ты не хочешь работать над улучшением собственных мышц, не должны страдать другие! А хочешь показать силу, то не истери, а покажи, что даже в кресле ты можешь многое!» Репетиция была продолжена. Сергей успокоился. Вечером после ужина, Сергей подошёл к ней и сказал, пошли качать ноги. И она посмотрела на него с такой теплотой и заботой, что Сергей понял, к премьере – он встанет на ноги. Так оно и случилось.
     Мысли Сергея были прерваны полным светом в зале, хлопаньем в ладоши и криками актёров «Режиссёра! Режиссёра! Режиссёра!» Это была победа. Но Сергей не ощущал её в кус. Зрители хлопали и оборачивались назад, посмотреть почему же сам герой вечера не выходит на сцену. Но Сергей даже не предпринял попытки встать.
- Что же ты стоишь? Зритель ждёт тебя! Иди же! – сквозь зубы прошипела Катя.
     Игорь взял Сергея под руку, помог ему опереться на костыли и оттолкнув Катю вывел Сергея к публике. Сергей шёл медленно, ни чего и ни кого вокруг не замечая, возгласы «Браво!» доносились до него, как будто из под толщи воды. И тут сквозь толпу поклонников он увидел проталкивающийся букет жёлтых гербер. Его сердце учащённо забилось. «Ну конечно, - думал он- она пришла. Как же она могла не прийти, она же значит, что для меня этот день важен! Она не оставит меня в этот момент!», но улыбка с его лица сползла, как только вместе с букетом он увидел не Ларису, а его коллегу – актрису Лену. Та торжественно вручила ему букет.
- А где, Лариса? Она за ними не поднялась.
     Сергею, стало не по себе. Его будто душило что-то. Он не понимал, что с ним происходит. Игорь помог ему дойти до гримёрной. Звуки аплодисментов и крики «Браво!» всё ещё были слышны из зала.
Глава 9.
     Сергей шёл по ярким улицам Ньюджерси. Он был здесь на гастролях со своим театром. Он решил посетить выставки и музеи этого добра, конечно было тут не так много, но всё же. Он зашёл в павильон, где проходила фото-выставка фотографа- земляка Сергея. Лицо фотографа показалось Сергею знакомым. Но он не стал беспокоиться по этому поводу. Когда Сергей вошёл в зал, люди, шедшие к выходу, оборачивались в его сторону и перешёптывались «Это он! Это он!». «Надо же! Узнают!» - ухмыльнулся Сергей и улыбаясь кивал головой приветствуя проходящих мимо людей.
     Он смотрел на чёрно-белые снимки различных людей, находившихся в различных местах и ситуациях. И тут в конце павильона он увидел ряд фото, которые заставили его оцепенеть, над фотографиями весел заголовок «Истинный взгляд Любви». На этих фотографиях был он … он и Лариса стоящая перед ним на коленях. С фотокарточек, на Сергея смотрели Ларисины глаза. Такие знакомые и до боли любимые. Вот она в гневе на фотографа, смотрит на него как коршун готовый вот-вот кинуться в бой, защищая своё. Вот она заботливо кормит мороженым Сергея, вот она на коленях, вся в слезах целует его руки. Но больше всего Сергея поразил другой кадр, тот, где фотограф очень близко поймал только её глаза, только взгляд в котором читалось всё, боль, обида, тоска, отчаяние, любовь, теплота, нежность, страх… в этих зарёваных глазах, было всё.
     Он подошёл к администратору выставки, и попросил её о личной встрече с фотографом. Фотограф сразу же узнал Сергея.
- Здравствуйте. Как тесен мир, и какая неожиданная встреча!
- Да уж, встреча действительно неожиданная. Марк, продайте мне все эти фото!
- Милый друг, неужели Вам мало оригинала рядом?
- Мы не вместе.
- Вы глупец! Как можно было не удержать такое сокровище рядом.
 - Может, пойдём в бар и я Вам всё расскажу?
- Пойдёмте.


- Серёжка! Куда ты полез! Да что же это за наказание! А ну-ка стой! – Лариса пыталась уговорить слезть с дерева четырёхлетнего мальчика. – Серёжка, ну слезь же, наконец!
- Мама! Смотли, как я умею! Мне совсем не стлашно – кричал с дерева маленький, картавящий сорванец.
- Да. Алло! Да слезь же ты, наконец! Нет, это я не вам! – Лариса пыталась уговорить слезть сорвонца с дерева, и одновременно пыталась решить вопрос по телефону. – Да! Да! Я всё помню! Да сегодня в пять вечера в доме литераторов. Спасибо. До свидания! – убрав телефон обратно в карман, Лариса взмолилась – Серёжка, ну пожалуйста! Я тебе куплю мороженого!
 - Много? – полюбопытствовал малец.
- Сколько захочешь.
- Халасо. Слезаю. – и малыш начал спускаться с дерева.
     Встретив карапуза внизу, Лариса обняла его, и прочитав мини-лекцию, о том, как маму нужно беречь и любить повела его в кафе-мороженого.
- Алло. Да! Ой! Регина! Ты уже тут? Да! Да! Бери Нельку и приезжайте ко мне. Нет. Не домой, в «Пингвинёнка». Да. Хорошо.
- Мам. А кто звонил?
- Тётя Регина, с тётей Нелли сейчас будут.
- Ула-а-а-а-а-а! – радостно воскликнул малыш.
     Лариса смотрела на него с теплотой и любовью. Она ни когда и ни кому не рассказывала, как и откуда у неё появился этот ребёнок. Лариса ласково потрепала белокурый чуб «Такой же, как и у отца» подумала она, и сердце её сжалось от боли. Она вспомнила как, рыдая, пьяная пришла к Зябликову.
 - Господи! Чайка что с тобой? – в дверях стоял широкий мускулистый врач.
- Дима-а-а – рыдая, промолвила Лариса. – Это конец!
     И она, глотая слёзы, поведала о случившемся в театре. А он слушал, очень внимательно, не перебивая. Ему до крика хотелось прижать её к себе и защитить от этой боли, сказать, что Сергей её дурак, и что она замечательнейшая женщина.
= Чайка! Милая, чем я могу тебе помочь?
- Зяблик, я заплачу любые деньги, только дай мне родить его ребёнка. – глаза у неё горели как у безумной. Растрёпанная причёска, размазанный макияж, зарёванное лицо, она походила на сумасшедшую.
- Чайка! Каким образом? Ты что? Ты в своём уме?
- Я всё продумала! Сергей же всё ещё наблюдается у тебя и Михаила Игоревича?
- Ну да. А это тут причём? Что мы ему скажем? Что если он не сделает тебе ребёнка, он снова будет прикован к креслу?
- Нет. Всё проще, чем ты думаешь. Вы возьмёте на анализ его… его… семя, заморозите там в ваших камерах. А потом подсадите мне. Вот и всё! Видишь как просто.
- Чайка, мы с Мишей терапевты, а не гинекологи и акушеры. Да и что за бред ты несёшь? Какая чушь! Ты сама – то себя слышишь?
- Дима, ну пожалуйста, у вас же есть связи. Я плачу любые деньги. Любые.
- Чайка, зачем тебе мороженая сперма, когда вокруг можно найти нормального мужика?!
- Дим, уж, не на себя ли ты намекаешь?
- Нет, не на себя, мы с Верой подали заявление в ЗАГС.
- Рада! Правда! Дим, я просто люблю его. Ты сам это прекрасно знаешь. Помоги мне. – и Лариса снова разразилась рыданиями – мне тридцать пять лет, у меня ни ребёнка, ни котёнка, старость не за горами, а мне в старости и воды ни кто не принесёт. Пожалуйста. Я заплачу. Возьму кредит в банке. Любые деньги.
- Эх, Ларка, Ларка. – мужчина обнял её и прижал к тебе – я помогу, чем смогу.
     Лариса вернулась из прошлого, в настоящее. Дима сдержал своё слово. Он помог ей. Она забеременела при помощи подсадки. Она была чрезвычайно счастлива. На вопросы о том, кто отец отвечала всегда уклончиво, или отшучивалась, и только Нелли и Регина, знали всю правду и говорили, что она ненормальная. Но женщина была чрезвычайно счастлива. Она носила под сердцем ребёнка от  любимого мужчины. Она знала, что Сергей уехал в Америку, что там у него появился свой театр «Назад, в СССР», там играли русские актёры, театр был с синхронным американским переводом. Там всегда был аншлаг. Сергей ставил русскую классику: «Война и мир», «Анна Каренина», «Бесприданница», «Гроза», «Живые и мёртвые», но гвоздём сезона, уже не первый год являлся спектакль современного драматурга «Моя игра».
     Когда Ларисе выслали контракт на постановку её пьесы в Америке, увидев фамилию директора и режиссёра театра, она была приятно удивлена. Помимо контракта прилагалось ещё и письмо. Лариса помнила его наизусть и могла пересказать слово в слово. «Дорогая, Лариса!» – так начиналось письмо. Лариса отметила, что письмо написано от руки, а не набрано на компьютере, и было написано именно Сергеем, а не его секретарём. Так вот, письмо гласило следующее: «Лариса! Я перед тобой в неоплатном долгу! Я знаю, что поступил просто омерзительно. И нет мне прощения. Позволь мне во искупление своей вины, поставить твою пьесу. Я конечно понимаю, что это даже не капля, а полкапли в море, по сравнению с тем, что я должен сделать для тебя. Все авторские права защищены. И условия контракта покажутся тебе выгодными. Мои юристы позаботились об этом. Прости, что я тогда бежал, как крыса с тонущего корабля. С Катей мы не остались, прожили всего полгода. Модельный бизнес, алкоголь, наркотики, постоянная смена партнёров… Раньше, я бы смог так жить, сам был такой же, но ты показала мне обратную сторону отношений… Игорь помогает мне. У него хорошая семья, супруга, дети. Мы часто вспоминаем о тебе. Нелли и Регина, а так же Михаил и Дмитрий тоже ни чего о тебе не говорят, может действительно не знают, а может, просто не хотят. В любом случае я не требую большего. Пожалуйста, подпиши контракт. Сделай для меня такую милость. И если сможешь, прости… Твой Серёга»
     Лариса перечитывала это письмо миллионы раз. Конечно она согласилась на постановку пьесы. Только она отказалась от контракта. Она уже была на пятом месяце беременности. И считала, что с Сергеем они в расчёте, жизнь за жизнь. А пьесу она подарила ему просто так, оставив за собой только авторство. Отказавшись от гонорара и процентов от продажи билетов. Сергею же она естественно о беременности умолчала. Она написала ему тоже письмо: «Дорогой, Сергей Александрович! Измените пожалуйста условия контракта, я оставляю за собой лишь авторство, больше мне ни чего не надо. В противном случае, я не дам Вам разрешение на постановку пьесы. У меня всё хорошо. Очень сожалею, что у Вас всё так случилось с Катей. Передавайте мой привет Игорю и его семье. Рада за Вашу творческую реализацию в творчестве. Просить прощение, Вам не о чем, Вы ни в чём не виноваты. Лариса»
     И всё, больше ни каких новостей. Вместо Ларисы интервью за неё давали Нелли и Регина. Лариса очень боялась, что Сергей или Игорь узнают о её беременности. Она стала знаменитой писательницей. Её романы скупались с полок не успев поступить в магазин. Она вызывала интерес у читателей не только интересными историями в романах, но и своей загадочностью. Ни кто и ни чего не знал о ней. Она не давала интервью в газетах, не вела блогов или постов в Интернете.
     Спустя пять лет, после своего первого литературного триумфа. Лариса опубликовала мемуары, она рассказала там всё, без утайки. Только скрыв настоящее имя мужчины всей его жизни и его профессии.  Она так и написала «Здесь вся моя жизнь от и до. За исключением глав об отце ребёнка. Его имя, фамилия и род деятельности изменены, так как я не имею права раскрывать его имя. Это его жизнь. И это часть его тайны. И я имею право рассказать лишь про себя. Спасибо ему. С любовью ваша Чайка!» она писала под псевдонимом Чайка Чайная.
     - Легина!!! Неля!!! – радостно заявил Сергей младший. И сорвавшись с места бегом кинулся к подругам мамы.
     Женщины, взяв малыша за руки подошли к столику за которым улыбаясь сидела королева сегодняшнего вечера. Подруги расцеловались, расселись и заказали себе по мороженому и по чашке кофе.
- Волнуешься? – спросила Нелли.
- Ещё как. Я так боюсь, девчонки!
- Не бойся, ведь мы будем рядом!
- Да. Вы и все те, о ком я написала в своей книге.
- Все?! – чуть-ли не вскрикнув спросили подруги одновременно, чем привлекли внимание других посетителей.
- Нет, естественно главного героя и его брата не будет.
- А ты там про нас с Нелькой красиво написала? – поинтересовалась Регина
- Я писала не красиво, я писала правдиво.
- Вобще-то – встряла Нелли- я читала, что когда пишутся мемуары, всем действующим лицам, дают читать перед печатью. Вдруг я не хочу что бы какой-либо факт моей жизни был опубликован.
- Нелли, не переживай, о тебе написано только лучшее, как и о Регине.
     Подруги рассмеялись.
    Возле дома литераторов было уже полно машин. Лариса смотрела на них с окна и не могла поверить глазам, в здание входили люди различных социальных уровней, национальностей и религиозных предпочтений. Ларису трясло как в лихорадке. Регина и Нелли помогали ей с макияжем и причёской. На Ларисе было длинное золотое платье. И её любимый набор из чёрного жемчуга.
- Мамочка, тебе холодно. Ты вся длажись! – обнимая колени Ларисы беспокоился Серёжка.
- Лор, может по пятьдесят? И нервы успокоятся. – улыбаясь предложила Регина.
- Да, милое дело. Сосуды расширятся, страх сузится. – вторила ей Нелли.
- Девчонки, не мешайте мне речь повторять. И вобще идите в зал, и Серёжку возьмите.
     Когда за женщинами закрылась дверь. Лариса достала из сумочки фото. Это было фото Сергея старшего. Она поцеловала карточку. Это фото, она всегда показывала сыну, она соченила красивую легенду о любви, она рассказывала сыну всякие байки, она рассказывала Сергею младшему и то, что его отец в Америке, работает и не может приезать ещё как минимум лет пятьдесят.
  В комнату постучалась и вошла милая девушка Оксана, которая занималась организацией вечера.
- Лариса Дмитриевна, народ пришёл, можем начинать.
- Спасибо, Оксаночка, я сейчас спускаюсь.
     В зале не было ни одного свободного места. Некоторые люди сидели на приставных стульях, а некоторые даже просто стояли в зале.
     Лариса вышла в центр сцены. Её освещал софит, а зал стоя аплодировал ей. Руки ноги Ларисы дрожали от волнения. Она была поражена такому горячему приёму. Она подошла к микрофону. Голос её дрожал от волнения.
- Добрый вечер, друзья! Если честно я совершенно не ожидала, что вас будет так много. – она улыбалась. Она была счастлива. – увидев фото и видео корреспондентов, Лариса произнесла – уважаемые фото и видео операторы, не снимайте меня пожалуйста в профиль и крупным планом. – по залу прошёлся смешок. – Если честно, я не знаю как и начать этот вечер. Что нужно говорить, о чём молчать. Я ещё раз повторю, что я вам всем и каждому в отдельности очень благодарна. Моя книга «Мемуары слабо-сильной женщины», написана обо мне. О моём детстве, юности и школьных годах. Большую часть в этой автобиографичной книге занимает моя история любви. Имя любимого человека и его род деятельности, я завуалировала, и это не значит, что я вам не доверяю, это значит, что я не могу рассказать его тайну. Вдруг он женат, и счастлив в браке… За эти пять лет, у меня было много успешных проектов, но самым успешным проектом пятилетия, я считаю своего сына! Серёжка, пошли ко мне! Поднимайся на сцену!
     Улыбаясь на сцену выбежал Сергей! В отличии от мамы он вёл себя уверенно и смело перед публикой, стоя на сцене «Это у него от отца»- подумала Лариса.
- Вот мой основной и главный проект. И не только этой пятилетки, но и всей жизни. Я конечно буду писать ещё и ещё. Если конечно после прочтения моей биографии у меня останутся почитатели – снова по залу пробежал смех. Лариса прижимала к себе сына, что вертелся около её ног.- Огромная просьба, не надо меня жалеть. Я ни чего не потеряла в этой жизни, наоборот я только приобрела.  Я написала эту книгу не с той целью, что бы показать – смотрите, какая я молодец, а с целью, что бы показать… а я не знаю, что я хотела показать… правда… но могу сказать только одно, если кто-нибудь из вас, сидящих сегодня в этом зале, когда–нибудь не дай Бог столкнётся с чем-то подобным, заклинаю вас, сто раз подумайте. Это сложно, это тяжело, это больно. И знаете, если бы мне предложили новую жизнь, более счастливую…но без… этого случая, я … я бы отказалась, так как это, было самое счастливое испытание в моей жизни. Не было бы его, не было бы ни чего…
     Речь Ларисы перебил Серёжка, он вдруг резко выпрямился, несколько секунд всматривался в темноту зала, а затем с криком «Папа!!!» бросился в темноту зала. Ни кто и ни чего не мог понять, прожектор направил свет на ребёнка. Мальчик прижимался к огромному мужчине лет пятидесяти. Тот, улыбаясь, держал его на руках и направлялся к сцене, в зале о чём-то начали бурно перешёптываться.
     Когда Лариса разглядела лицо мужчины, она побелела как стена и чуть не потеряла сознание. К ней на сцену с малышом на руках и букетом жёлтых гербер поднимался Сергей.
- Твоих рук дело? – спросила Регина у Нелли.
- Нет. Я думала, твоих. 
     Подруги были удивлены и шокированы не меньше Ларисы.
     Сергей подошёл и обнял Ларису.
- Прости, я пропустил столько премьер твоих книг, а вот этой не смог. – он вручил ей букет гербер и обнял. Затем встав на одно колено он, извлёк из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку. – Лариса, мне уже пятьдесят с хвостиком, а ты молода и успешна… но, чёрт возьми, Лариса, я буду проклинать себя все последующие дни, если не задам тебе этот вопрос… Выходи за меня замуж!
     Лариса стояла в шоке. Она не знала как такое случилось, откуда он всё узнал, и что ей ответить на этот вопрос.
- Мам, мам. А папа в белом коштюме на полу штоит. Плидём домой, поштавим его в угол!
- Поштавим – улыбаясь сквозь слезы, ответила Лариса.
- Только не на соль? – шутливо испугался Сергей.
- На горох! – тихо прошептала Лариса и бросилась в объятия Сергея.
     Зал аплодировал им стоя, и кто-то один крикнул «Горько!» и его подхватили сотни голосов «Горько! Горько!» скандировал зал.
     И Сергей с Ларисой решили не разочаровывать собравшихся людей. Они целовались, а маленький Серёжка обнимал ноги родителей, и его счастью не было предела.
     А Сергей старший, целовал женщину своей мечты, обнимал сынишку и думал "Вот она, цель - достигнута! Я жил не зря!"