6. Антиамерикаеский цикл. Грустная история

Грустная история, или вместо эпилога



                Схватка-1
Покой жителей маленького городка Pennsville (NJ) был нарушен. В их школу  приехала делегация русских учителей. Настоящих русских здесь никогда не было. А поскольку все дети городка учатся в этой школе, или ее закончили их родители, то гостями далёкой и, до недавнего времени, опасной страны, интересовались практически все. Школьники готовили концерты и разнообразные показательные выступления.
Учителя - открытые уроки, сговариваясь о коллективных ланчах и фуршетах в честь русских, для чего распределяли между собой домашнюю готовку всяких вкусностей по-пенсвиллски. Родители наводили связи с учителями своих детей, у которых жили русские. Нельзя ли тех зазвать на ужин в ресторан или даже домой.

С особенным волнением ждал встречи с русскими пятнадцатилетний Бак Уилсон (Wilson). С русскими он уже имел дело. Именно его, еще мальцом, спас от гибели турист из далекой Сибири, не дав утонуть в ледяной паводковой реке. Бак вырос в статного богатыря шести футов и трёх дюймов ростом (больше 190 см), скейтборд давно забросил, зато сильно преуспел в дзюдо и уже был под прицелом спортивных селекционеров из двух университетов штата. Волновался юноша еще и потому, что узнал: среди русских есть борец - чемпион России. А юношам, что американским, что русским, свойственны дерзновенные желания.
Вот Бак Уилсон и хотел «потягаться» с настоящим чемпионом огромной страны.

Чемпиона звали Семён Мендельсон. Для точности нужно сказать, чемпионом страны он не был, однако, единожды, лет восемь тому назад, стал призером кубка Республики и мастером спорта, после чего большой спорт оставил, занявшись наукой и педагогикой. Семен был фактурным, интересным 35-летним мужчиной с обволакивающим взглядом бабника, сломанным носом борца и руками гладиатора, способными задушить льва…

Когда русские пришли в спортзал, Семену передали мечту ребят посмотреть его в спарринге с их лучшим школьным борцом. Семен попробовал отшутиться, сказав, что пенсвиллская девичья команда по гандболу очень хороша, и он готов с ними побегать. Девчата-гандболистки радостно загалдели. Тренер же борцов шуткой-отказом не удовлетворился и вполне серьезно начал настаивать: «Ребята целый месяц готовились к встрече, последнюю неделю на их успеваемость другие учителя жалуются, и будет просто обидно, если настоящий чемпион  откажется от спарринга».

Делать нечего, Семен пошел в раздевалку, а когда, вернувшись, увидел на ковре соперника, крякнул. Бак был крупнее и тяжелее совсем не маленького Семёна и чем-то напоминал молодого бычка, яростно роющего копытом землю. И всё же Семен не был настроен на серьезную борьбу. Схватку начал с небрежной игривостью, уходя от свирепой активности юноши движениями, отработанными до рефлексов, но скоро всё же, попал в серьезное положение, пропустив опасный захват. Когда Семен понял, что вот-вот проиграет, было поздно. Мастер спорта явно попал в глупое положение. Одно дело поддаться, проиграть демонстративно и добровольно, так сказать, уважив хозяев. Но он-то поддаваться не собирался, хотя бы потому, что все в его победе, включая и соперника, не сомневались. Семен был опытным бойцом, прошедшим через грязь спорта высших достижений. Он применил невидимый даже судье-тренеру запрещенный прием, мастерски переведя его в легальный - удушающий. Все было кончено… Под аплодисменты победителю, на секунду ослепший от боли Бак вскочил с мата, подбежал к поправляющему, выбившуюся из-за пляса полу холщовой куртки, Семену и как-то по-детски, толкнув его руками в грудь, крикнул:

- Фак ю! Так нельзя. Это не по правилам. Я выигрывал! - в его глазах стояли слезы.

Подоспевшие товарищи схватили Бака за руки. Но он уже и сам успокоился. А тренер сказал:

- Хочешь побеждать, умей проигрывать.

Потом пожал Семену руку и поблагодарил за красивую борьбу. Семен же подошел к Баку, вывел чуть упирающегося парня в центр зала, поднял его руку жестом судьи присуждающего победу и крикнул:

- Вот победитель. Я нарушил правила…

Зал снова загремел аплодисментами. И было непонятно, хлопают ли Семену или истинному победителю.

Так у Бака Уилсона украли победу и неизвестно, понял ли он, что между победой и поражением, подлостью и благородством грань, подчас, тончайшая… Но что жизнь устроена почему-то не так, как должна была быть по его представлению, - как об этом рассказывали в школе, он почувствовал…



Вечером, на торжественном школьном ужине, Семен, сидевший против Вектора Иваныча, потирая локоть, сказал:

- Пацан сильный, как медведь… я ведь толком и не разминался…
- Я за пацана болел… - ответил В.И.

Семен опустил глаза и снова потер локоть, болезненно морщась…

                Схватка-2
Федор – дитя моногорода. В нем он родился и жил всегда, за исключением двух лет армии, проведенных им в ракетной шахте на Камчатке. Моногород - город одного предприятия, которое сегодня в Минэкономразвития, с присущим бюрократам простодушием, обозначают аббревиатурой ГРОП (градообразующее предприятие). В российском моногороде всё моно… Даже жизнь. Она монотонна, как пожизненный срок... Здесь даже свобода моно...

Свобода - это ведь возможность выбора, а в моногороде альтернатив для выбора нет. Может, это и есть высшая форма свободы, когда тебя в выборе никто не ограничивает, но альтернативы отсутствуют? В Федином городе был только медеплавильный завод. Поэтому место работы ему выбирать в своё время не пришлось. Но если бы он сейчас даже и задумал сменить место работы, куда бы он пошел со специальностью «оператор машин многократного волочения»? Был момент, когда в начале девяностых предприятие стало хиреть, он ушел в бизнес, - перепродавать медную проволоку, - преуспел, поездил на иномарке и побывал в Штатах. Но бизнес скоро кончился, и Феде ничего не оставалось, как вернуться на завод, благо тот снова задымил, став собственностью одного всем известного олигарха.

С досугом у моногорожан, равно как и у Феди, все тоже моно. Первое место занимал сад. Это кусочек земли с фруктово-ягодными посадками и крошечной хибаркой на окраине города. Обычно такие места называют дачами, там, где жил Федя - садами. Название «сад» вернее. Ведь на дачах должны расти елки, а дачники пить чай на веранде и гулять в белых панамах. На своем же участке Федя с женой целыми днями горбатились, т.е. работали садовниками. Другим досугом мужского населения городка и, понятно, Фединым, была рыбалка, особенно зимой и в межсезонье, когда садово-огородных работ уже нет.

Садоводство и рыбалка, какая никакая – альтернатива. Но моногород не терпит альтернатив. Несколько лет назад их двадцатилетний сад, и сады всех других горожан, погибли под струями дождя, пролившимися то ли медным купоросом, то ли соляной кислотой. Что-то там, на заводе, - в очистных, -отключили, борясь за снижение себестоимости… Отключали и раньше. Но такая незадача, приведшая к народным волнениям, не случалась уже лет двадцать пять.

Справедливости ради нужно сказать, что за погубленные сады всем выплатили солидные компенсации, по сумме даже большие, чем то, что они могли бы получить, продав свои участки. Власти считали инцидент исчерпанным. Но новых садов народ почему-то заводить не спешил. Почему? Ну, это как если бы у вас погубили дитя, а взамен дали денег и сказали: «Ничего, деньги есть, заделаете нового». Так у Феди остался один досуг – рыбалка. Рыбачить Федя любил, хотя особо рыбачить было негде. На настоящую рыбалку нужно было ехать на машине. А авто у Феди было крайне ненадежным и ломалось постоянно.

Поэтому рыбачил Федя на заросших ивами косах заводского пруда, служивших ступенчатым фильтром, для ядовитых промышленных стоков. Но рыба как-то приспособилась и водилась, хотя и имела технический привкус…

Клевала мелочь, которую рыбаки вялили на шпагатах, натянутых в окнах, а потом жевали с пивом. Но улов как еда Федю интересовал мало. Рыбалку он ценил за две вещи. Во-первых, он полагал, что рыбалка - это единственное место, где к нему еще может прийти удача: он поймает крупного, трофейного сазана… Человек, даже если он от жизни ничего такого уже не ждет, все равно должен физически, время от времени, чувствовать «вещество» удачи. Во-вторых, когда он смотрел на поплавок, его голову покидали тяжелые мысли. Во всех других случаях, на рабочем месте и в бытовых манипуляциях, в мозгу его с учащающейся периодичностью возникало: «Почему всё не так?». Что не так и почему, имело всегда разную форму и содержание. Он не знал, каким должно быть то, что сегодня не так, но то, как он живет, его устраивало всё меньше… Словом, мысли были мучительными.

Не помогала и водка. Выпивки он не чурался. Но, выпив, чувствовал - не отпускает. А вот когда глядел на поплавок - отпускало… В этот вечер клёва не было. Федя сидел на косе и глядел на поплавки двух удочек... Голова, как всегда, была приятно свободна от тяжких дум. В потоке сознания ему припомнилось, как в Америке его водили в протестантскую церковь на воскресную проповедь. Было много нарядных, между собой хорошо знакомых, улыбающихся прихожан. Ему перевели заключительные слова проповеди пастора – женщины негритянских кровей: «Скоро лето. Пора отпусков. Многие из вас уедут путешествовать или в гости, в другие штаты. Одна я никуда не уеду. Останусь здесь и буду вас ждать. В любое время дня или ночи…» И глядя на поплавок, Феде не пришла в голову одна из мучительных для него мыслей: ему некуда, а главное, не к кому пойти в любое время дня или ночи и даже, просто, в воскресенье... Память его была готова переключиться на что-то другое, но тут Феде помешали. И он совершил двойное убийство…

Всё случилось быстро и неожиданно. Косы в городе - место опасное, болтаются по ним и наркоманы и бомжи. К Феде привязались два подростка, из которых шпаной можно было назвать только одного. Второй в свои 15 лет был уже сублимированным продуктом человеческой мрази, с руками в крови и беспросветной темнотой души... В уголовных кругах он имел кличку «Пёс». Таких опасаются даже матерые бандиты-рецидивисты. Вначале они спросили у Феди закурить, забрав всю пачку. Потом потребовали водки. Обыскали сумку, водки не было. Тогда Пёс, картинно бесноватым жестом, выхватив из-за спины здоровенный тесак, совмещенный с кастетом, перерубил стоящее в развилке пластиковое удилище.

У Феди была только килограммовая гирька, привязанная к веревке - грузило для садка. Вот этой гирькой он и управился. Мастером рукопашного боя Федя не был. Кто направлял его неопытную руку - неизвестно, но одному он попал в висок, другому - в темечко. Пёс еще был жив и пытался подняться, а Федор, чувствуя только, как лупит в виски кровь и мельтешат в глазах черные чертики-мурашки, еще раз ударил со всего маху. Сильно хотелось курить. Но его сигареты лежали в кармане убитого пацана. Взять их оттуда он не смог. Федор зачем-то посмотрел на вторую, целую удочку и увидел, что поплавок ушел под воду.Конец удилища согнулся и дрожал. Он схватил удилище, подсек и почувствовал на другом конце большую рыбу. Через 15 минут в подсаке шевелил жабрами здоровенный, килограммов на 5, сазан. Такого большого Федя не ловил, и даже никогда не видел живьем. Ему подумалось, как удивится жена, которая всегда подтрунивает над его мелочью и отказывается её чистить. Он взял сазана в руки, зачем-то посмотрел ему в глаза, снова почувствовал острое желание закурить и бросил рыбину в пруд…

На суде Фёдор вел себя глупо. Нанимать защитника отказался, получил государственного, но с ним не сотрудничал. Твердил, что убил потому, что хотел убить. Рассказал, как добивал, а потом снова рыбачил. С работы дали хорошую характеристику, а жена пыталась рассказать суду, как он спас в Америке мальчишку. Но Федя эту тему пресек. И не демонстрировал даже тени раскаяния, хотя был явно не в себе… После приговора его жена Мария, получив свидание, спросила:

- Федя, зачем ты так?

Федор посмотрел на нее долгим взглядом, потом виновато улыбнулся и сказал:

- Ты, Маша, мне раньше частенько пеняла, что я к тебе на первое свидание без цветов пришел. Цветы были. Розы. Самые лучшие, которые нашел. Но я их в водосточную трубу за углом спрятал. Боялся, что не придешь, а я, как дурак, с цветами… Потом, когда мы с тобой за угол повернули, их в трубе уже не было. Стащил кто-то…
- С цветами прийти побоялся, а убить…, а за меня…, а за дочь не побоялся?!… - заблажила сквозь рыдания Мария.

Федя больше ничего не говорил. Сидел понуро и отстраненно. Приговор в законную силу не вступил. Федя скоропостижно умер от инсульта. И вот, что примечательно. Умер он ночью. А лежал на койке в одиночке одетый, застегнутый на все пуговицы, со сложенными на груди руками и зажатым в пальцах клочком бумаги со словами «Почему всё не так?»

Послесловие автора
Мария потом спросила меня о смысле записки Федора. Я ответил, что это из песни Высоцкого, которую Федор любил и часто слушал. Но это она и без меня знала. А что я ей мог еще сказать? Вот и из этих моих «антиамериканских» рассказов видно, у меня нет ответа на вопрос Федора.


Рецензии
Первое впечатление. Я бы разделила на два рассказа, хоть две части и связаны героями. Не знаю. Во второй части уже такой экзистенциализм пошел! Практически Достоевский. Вопрос "Почему все не так?" посильнее вопросов "Кто виноват?" и "Что делать?" будет. И этот сазан! Это уже отсылка в Пушкину просто. В духе постмодернизма.

В "Схватке - 1" мне не хватило указания на вид борьбы.

Елена Кенигсберг   13.12.2016 11:21     Заявить о нарушении
Интеиресные замечания. Спасибо. Приятно узнать, что пишешь не только прозой, но еще и сопричастен творчеству великих. Что до вида борьбы. Схватка была реально. Но проходила не смовсем так. Абрамзон, так его настоящее фамилия, действительно мастер спорта по дзюдо, а мальчишка занимался вольной борьбой и тэквандо, кажется. Реанально спаринг был полушуточным, никах страстей особых не было, Абрамзон пацана уложил, но ссадил себе колено, т.к. пацан сильно упирался...Что-то в этом роде...Если у вас хватит терпения прочитать весь цикл мне интерено ваше мнение, представляет он нечто целое, я о форме рондо (экзистенциального)) уже писал. Что до деления на два рассказа , так они и так разделены, только опубликованны вместе.

Барабанов Виктор   13.12.2016 11:43   Заявить о нарушении
А, может, вот эти вот подробности - "мастер спорта по дзюдо, а мальчишка занимался вольной борьбой и тэквандо, кажется" - стали бы такими хрустальными шариками, которые висят после дождя на ветках? ))

Елена Кенигсберг   13.12.2016 12:05   Заявить о нарушении
Может быть, только дождь ведь с неба, капли руками не приделаешь так, чтобы стали хрустальныыми. Но подумаю. Я всегда стараюсь замечания учестью Не всегда получается)))))

Барабанов Виктор   13.12.2016 13:25   Заявить о нарушении
Я бы не называла это замечаниями. Я говорила только о том, чего мне не хватило в Вашем тексте. А я люблю подробности ))) и борьбу )))

Елена Кенигсберг   13.12.2016 13:40   Заявить о нарушении
Уверены, что именно борьбу? Спортивную. Я же говорю, для меня иное мнение и есть замечание. Замечание для меня и примечание и замечательнее можно (нужно)....поскольку есть замечание))

Барабанов Виктор   13.12.2016 14:09   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.