Плужник

      Плужник – это наш новый командир береговой базы катеров.  До этого он командовал постами рейдовой службы,  имел в своём подчинении несколько мичманов и матросов, служил без особых хлопот и в ус не дул. Погоны каптри Анатолий Григорьевич носил уже шестой год и теперь подался за очередным флотским званием  на нашу бербазу.  При достаточном служебном рвении тут была перспектива получить второго ранга.         
      После спокойной и размеренной жизни по распорядку дня – два выходных в неделю! – Плужника закрутило, потащило и утопило в пенном омуте нервной и непредсказуемой службы на бербазе.
      Половина моряков  – чернявые и смуглые, были представителями братских азиатских и кавказских республик, остальные являлись славянами, списанными с боевых кораблей за пьянство, самоволки и ****ство. И если первая половина личного состава плохо понимала по-русски и всё делала не то, что надо, то вторая половина, дыша в сторону перегаром, отвечала «есть!» , выпучивая от мнимого усердия глазные яблоки, и ничего не делала или делала небрежно, на скорую руку.
    Фамилий, имён и отчеств офицеров бербазы, тем более мичманов и матросов  Плужник не знал и не хотел даже запоминать. 
    А всех просителей с катеров - получателей имущества Плужник называл ё..ными  негодяями. "Ё..ный негодяй! Вы опять ко мне?"
    А всем этим негодяям – дивизионным офицерам и мичманам  постоянно что–то было от него надо. Они приходили с накладными на продукты, обмундирование, спирт, противогазы, горючее... Ловили Плужника в коридорах, на складах, в сортире. Начальство вызывало срочно в неурочное время. Глубокой ночью звонили домой.
   – Тащ..щ.., Зубков не хочет нас заправлять соляром, – горько жаловался на  начальника службы ГСМ  какой–нибудь  мичман  Пупкин, – а с утра выход на сдачу задачи  «ка - три».   
       При появлении в кабинете очередного просителя  Плужник нервно подскакивал со стула.
   – Утомился я уже с вами, у..у..у! Чего на..а..адо? – тоскливо стонал он.
        Плужник – небольшого роста, с тёмным от военных невзгод и бывших бурных излишеств лицом, суетливый мужичок. Он величайший матерщинник. При всём этом никогда никому не «тыкал», даже последнего зачуханого свинаря подсобного хозяйства матроса называл на «вы». Причём дикое сочетание вежливости и мата подвергало подчиненного в ступор.
    – Товарищ матрос! Вы  х..! – набрасывался  Плужник на  свинаря. –  Да! Вы! Вы! Отродье трудолюбивого таджикского народа! Ответьте мне, почему сдох поросёнок ?
     – Тащ..щ..щ! Кушять нэ хатэл, аппэтит нэт совсем у свинки, да..а!
     – А куда делось "свинкино кюшать"! Сознайтесь, вы сами сожрали пищевые отходы из столовой или продали налево?
     Таджик, естественно, сознавался, что сожрал.  А как же иначе, ведь за то, что он толкнул населению шесть лагунов остатков пищи из  береговой столовой за две бутылки самогонки,  могли и на губу посадить.
    – Сожрал, тащ..щ, – отвечал свинарь, – кушять хатэл.
    – Шесть лагунов? – ужасался командир бербазы.
    – Товарищи, однако, помогали. Начпрод тоже был, - нагло врал таджик.
      Такое, конечно, было трудно представить.
      Сюрреализм. Сальвадор Дали отдыхает. Вокруг грязного лагуна с пищевыми отходами пять азиатов во главе с их начальником старшим лейтенантом Токаревым зачерпывают ложками лакомство  и едят, причмокивая от удовольствия. Тем не менее, эта неправдоподобная, фантастическая версия Плужника устраивала. Воровство с подсобного хозяйства каралось очень строго командованием бригады ракетных катеров, и он сам мог пострадать. Заканчивался его «испытательный срок» и кадровики вот-вот будут писать представление на очередное звание.
    – Ещё раз сожрёте, дембель на год задержу.
      Таджики тряслись, они свято верили во всемогущество командира бербазы и  боялись, что вместо трёх лет будут служить четыре, а то и пять.
      Через два месяца Плужник практически перестал ходить домой. Наверно,  надоело мотаться по ночам из противоположного конца Владивостока, где он проживал, на Улисс. По крайней мере,  вечером Анатолий Григорьевич закрывался в своём кабинете и оттуда уже не выходил. За все прегрешения личного состава ему комбриг и начпо по очереди регулярно вставляли «фитили».
      Бербаза жила своей ночной жизнью. Офицеры – холостяки садились играть в преферанс, «годки» кучковались в котельных. Дежурный по береговой базе проводил вечернюю поверку и  отлавливал самовольщиков.
      За короткое время  Плужник набрал столько выговоров, строгих выговоров и «неполных служебных соответствий», что этого было достаточно, чтобы НИКОГДА не дать ему звания капитана 2 ранга.   Прослужил  Плужник  у нас целых девять месяцев, а когда уходил с понижением, то истерически смеялся и потирал ладошки, как Понтий Пилат. Умыл руки, сдал бербазу новому страдальцу.
 


Рецензии
Юрий, Ваш рассказ читается уже как историческое произведение. Теперь, когда по телевизору показывают чудеса про вольнонаемных поваров, посудомоек, уборщиц и другой вспомогательный персонал, даже и не представишь сразу, чем же наше войско заниматься будет? Ведь и материалы пленумов зубрить не надо. Бедный, бедный Плужник. Место службы стало его приговором.

Сергей Моргульцев   08.04.2012 14:56     Заявить о нарушении
Попал как кур в ощип, наш бывший командир. С грустной улыбкой,

Юрий Ткачев   08.04.2012 20:31   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.