В круге времени часть 20

***
Начиналась новая жизнь. Но оставались старые незаконченные дела.
Мешкиангнан после спуска на равнину тоже первым делом принес жертву. Но не всему пантеону, а своей небесной заступнице. В тайне он собрал все необходимое для правильного совершения культа, и теперь перед ним стояли с трудом добытая курильница с благовонным кипарисом и жертвенное пиво. Молодой человек трижды совершил поднятие рук. При этом он негромко нараспев поизносил сокровенные слова, много раз подслушанные у приемного отца:

О, радость молиться тебе, легко ты слышишь!
Узреть тебя – счастье, воля твоя – светоч!
Со мной будь, Инанна, надели долей!
Ласково взгляни, прими молитвы!
Выбери путь, укажи дорогу!
Лики твои я познал – озари благодатью!
Ярмо твое я влачил – заслужу ли отдых?
Велений твоих жду – будь милосердна !
Блеск твой охранял – обласкай и помилуй!
Сиянья искал твоего – жду для себя просветленья!
Всесилью молюсь твоему – да пребуду я в мире!
Прикажи лишь – и меня услышат!
Да буду жив я,  твою божественность да восславлю!
Тебе да возрадуются небеса, с тобою да возликует Бездна!
Благословенна будь ты богами вселенной!
Великие боги сердце твое да успокоят.

Так, слегка раскачиваясь из стороны с сторону, Мешкиангнан выражал благодарность за заботу, понятную только ему. Абсину он предусмотрительно попросил остаться в отдалении. И когда рядом возникла грациозная женская фигура, отвлекая его от священного действия, хотел уже отругать спутницу за то, что не послушалась его слова. Но так и застыл с полуоткрытым ртом. Ругать Абсину было не за что. Перед ним стояла Инанна…
- Госпожа…, - выдохнул он, - я снова вижу тебя, и ты совсем не изменилась, - сам того не сознавая, молодой человек продолжал говорить словами отца. Но та, кому слова предназначались, это оценила.
- Зови меня Иштар, - перебил его прекрасный мелодичный голос, - так я буду называться в новой жизни.
- Да, божественная Иштар, - смешанные чувства боролись в его душе.
- Не беспокойся, тебе не придется краснеть по возвращении к своей избраннице, - улыбнулась богиня, - ты сделал правильный выбор. Теперь попробуй с ним прожить. Я по-прежнему ценю твою преданность, как высоко ценила и верность твоего отца, и буду помогать тебе. Возвращайся на родину, в Урук. Там будет нужен человек с твоей благородной кровью. Но помни, владыка тебя в покое не оставит. Ты вышел на дорогу, по которой идет и ОН, а пройти сможет только кто-то один. Не думаю, что это будешь ты, но искренне тебе этого желаю, - с тем Иштар его и покинула.
А Мешкиангнан в тягостных раздумьях направился к месту, где его дожидалась Абсина. С одного взгляда поняв его смятенье, она не задала ни единого вопроса. И он снова восхитился своей избранницей. К патриарху возвращались в молчании. Предстояло расставание.
Утнапиштим сразу без слов это и понял, когда Мешкиангнан с Абсиной еще только собирались попросить разрешения продолжить путь на юг самостоятельно, чтобы не подвергать опасности весь народ. Но благоразумно предложил обождать некоторое время, пока будет разведана ближайшая местность.
Хотя путь на север и был прегражден горным массивом, правитель отправил опытных проводников в качестве разведчиков во все стороны, и ждал возвращения гонцов. Нужно было точно определиться, в какой стороне осталась их родина. Звезды подсказали многое, но не все. Наиболее вероятный путь лежал на юг, но сперва следопыты должны были найти хотя бы одну знакомую зацепку на равнине, до неузнаваемости обезображенной гигантским наводнением. При этом требовалось обнаружить ориентир, абсолютно достоверный, иначе вся масса народа могла блуждать неделями.
Дикие животные уже были осторожно выпущены из ковчега заблаговременно перед домашними. Птицы – отпущены на свободу. Потом плотники построили большие загоны, куда начали бережно переводить домашний скот и птицу. Также строились и готовились к движению массивные повозки, на которые переносились запасы зерна и прочее имущество.
Вернувшиеся разведчики подтвердили, что дорога лежит на юг, туда текут реки, но равнина стала совсем другой. Услышав это, Утнапиштим отдал команду двигаться вниз по течению, что неминуемо выводило людей к великим Тигру и Евфрату. А там сориентироваться было намного проще.
А Мешкиангнана с Абсиной патриарх благословил самостоятельно продолжить свой путь под солнцем. Утнапиштим поделился всем, чем мог, и сверх необходимых в дороге вещей дал в подарок крепкого навьюченного осла. Они искренне благодарили его, и просили у богов ему здоровья и долгих лет жизни. Щедро нагруженные припасами, спутники двинулись на родину в одиночестве.


***
Больших опасностей на опустевшей земле не предвиделось. Главной трудностью в
дороге было – отыскать место для устройства колодца. Да еще великие реки поменяли русла, из-за чего одним вечером молодых спутников чуть не постигла беда.
Сон Мешкиангнану приснился необычный. Он сам был ковчегом. Огромным, дающим пристанище и безопасность людям и животным. Он качался по волнам в вечернем сумраке. Иштар приветливо улыбалась ему с неба. Он ощущал своим телом скрип переборок, течения и направление ветра. Он понимал желания всех обитателей еще до того, как они возникали. Он чувствовал жизнь окружающего мира. И он знал, куда несут его волны. Корабль направлялся в прекрасный, но разрушенный наводнением Урук. Чтобы отстроить город деревом, из которого был сделан сам. Чтобы возвести храмы, смытые водой. Он чувствовал, как из глубины из своего дворца его путь направляет мудрый Энки. Оказывается, он и вправду был отцом Утнапиштима. Вдруг вдалеке показалась туча с человеческим лицом. Лицо было незнакомым, но он знал, кто это. И молния ударила в корабль. Судно накренилось, вода начала хлестать через окна и плохо прикрытую дверь. И Мешкиангнан проснулся. Вода уже доходила до его лица.
Абсина тоже проснулась, вместе они, вскочив на ноги, рванулись наперегонки с водой в сторону ближайшей возвышенности. До холма добрались мокрые по грудь. А осел – вплавь. С трудом выбравшись из объятий невесть откуда взявшейся реки, пара долго приходила в себя. А внизу кругом, вызывая жуткие воспоминания, плескалась вода, невидимая и от этого особенно зловещая. А наверху по Млечной дороге прогуливались, как ни в чем не бывало, Энки, Энлиль и Ан, и беседовали о чем-то своем, не замечая маленького человека в маленьком мире…
С рассветом картина прояснилась.
Великая река после потопа никак не могла нащупать свое русло. Очередной ее путь протекал через нанесенные наводнением песчаные и глинистые отложения, которые прекрасно вымывались речным потоком, отчего ее цвет был почти желтым. И эта же взвесь глины, песка и ила понемногу оседала ниже по течению, где река становилась спокойнее, дно русла поднималось, и однажды ей оказалось проще переместиться в другое место, чем течь по возвышенности. Старое русло прекрасно виднелось невдалеке, и хорошо различалось по цвету.
И это была самая серьезная опасность на пути в родные места.
Но все препятствия были ничем в сравнении с упоительной возможностью влюбленных посвящать неограниченное время друг другу. Неблизкий путь домой стал для обоих самым счастливым временем в жизни. Каждый вечер, пока Мешкиангнан добывал воду и развьючивал осла, Абсина из полевых трав и цветов готовила для них постель. И каждый раз невероятным образом аромат цветущих растений был новым, неповторимым.
А потом, одни в целом мире, влюбленные предавались великому чувству, о котором позже во всех народах сложат эпосы, легенды и мифы. Герои сказок будут носить разные имена, жить в разных жилищах, говорить на многих языках, по-разному они будут дружить и ненавидеть, по-разному принимать добро и зло. Но пристальный взгляд мудреца увидел бы во всех былинах пару людей оставшихся вдвоем под солнцем, и любовь, дающую рождение новому миру. И надежду, что этот мир, будет не менее прекрасен, чем породившее его чувство.
И они были первыми на новой земле, кто познал эту величайшую радость быть рядом со своим близким человеком. И каждое утро оба сомневались, а надо ли покидать это удивительное место, где такое восхитительное все: и ветер, и река, и небо. И надо ли идти в родной, но уже незнакомый город? В город, где ничего не осталось от прежней жизни. И каждое утро разум с трудом брал верх, и они трогались на юг. И каждый вечер все повторялось, но с новой силой и новой свежестью чувств.
И казалось, что нет силы, способной разлучить слитые воедино сердца. Но так было в легендах, которые сложат и будут передавать из поколения в поколение столетия спустя. А на берегах великих рек такая сила была. И готовилась нанести удар. Наверняка. Чтобы не повторить свежих и прошлых допотопных ошибок. И оттого не спешившая совершать действия, выверяющая каждый шаг.

Но, счастливые, тогда они об этом еще ничего не знали…