Понедельник - день тяжелый. Написано на юмористиче

Семен Аркадьевич не любил понедельники, причем с самого голозадого детства не любил. Все неприятности с ним случались исключительно по понедельникам. И когда уже в зрелом возрасте появилась возможность, вообще не выходить из дома по понедельникам он непременно ей воспользовался. Весь институт знал, что в понедельник профессора на работе нет, и частенько этим пользовались. Назначали на понедельники разные мероприятия, присутствие на которых склочного профессора было нежелательно.
А вот сегодня жена пристала: «Сходи за хлебом, да сходи за хлебом». Ну, забыли они в субботу купить черного хлеба, так неужели нельзя потерпеть один день? Но к несчастью Семен Аркадьевич знал, что если жена чего от него хочет, то своего она добьется.
Профессор терпел сколько смог, но когда город накрыли сизые зимние сумерки он не выдержал. А какой бы мужчина долго вынес, если бы каждые пять минут над ухом зудели: «Сходи за хлебом, да сходи за хлебом».
Семен Аркадьевич в сердцах выскочил в прихожую:
- Где моя дубленка? – заорал он во весь голос.
- Я ее сдала в химчистку, завтра будет готова. Одень свою старую шубу, на улице холодно.
Шубу, сделанную из шкуры неизвестного, но очень волосатого животного и купленную «по случаю» в голодные девяностые, Семен Аркадьевич не любил едва ли не больше понедельников. Но делать было нечего, на улице мороз градусов двадцать, а до булочной далеко, в курточке или пиджачке не сбегаешь. Да и возраст уже не тот.
- И шапку одень. – И жена ловко нахлобучила на голову мужа такую же старую как шуба, и такую же волосатую шапку.
Семен Аркадьевич вышел из подъезда вдохнул пряного морозного воздуха и огляделся. Из-за угла дома на него кубарем вылетела маленькая белая собачонка, и залаяла. Она заливалась хриплым лаем, кидалась ему в ноги и все норовила укусить за штанину. Профессор затравленно огляделся. Хозяйки собачонки толстой и сварливой соседки нигде не было видно.
- Пшла! Пшла вон! – прикрикнул он на собачонку. Та принялась лаять пуще прежнего, и вцепилась-таки зубами в его штанину.
Семен Аркадьевич стряхнул мерзкую собачонку со своей ноги, поскользнулся на гололеде, встал на четвереньки и … залаял. Его громкий басовитый лай навел на белую старую болонку такой ужас, что она села и … описалась.
В этот момент чья-то сильная рука схватила Семена Аркадьевича за загривок.
- Чип! Вот ты где, бездельник. Пошли домой.
К шее Семена Аркадьевича ловко прицепили строгий ошейник с поводком и он клацая когтями по зимнему льду куда-то пошел.
«Ничего себе сходил за хлебушком!» думал бывший профессор, поднимая лапу у очередного столба.