Кораблики

Сегодня второе марта 1975-го
Я стою прислонившись к стеклу. Такое холодное. За окном падает снег. Гнет ветки кедров.
За снежной пеленой совсем не видно города. Где то далеко внизу шумит Енисей.
Его можно услышать, если открыть окно. Так просто.
Гораздо труднее спасти чью то жизнь. Или знать, что мог, будь под рукой нужные лекарства. Но до рассвета два часа. А раньше они не успеют. Их вертолет не сможет подняться в такую погоду.
- Второе поколение антибиотиков...  - Она вертит вертит в руках голубую коробочку и читает по слогам: ре-фа-ло-спо-мин... Он ведь очень хороший, правда?
Я соглашаюсь. Да, тогда таких не было...

За окном уже ночь. Валит хлопьями снег. В ординаторской душно. Хорошо бы вздремнуть. Минут двадцать вполне можно себе позволить. А голова словно чугунная. Длинная лампа над головой словно змея колышется и бросается на неровные тени. Я выхожу в полутемный коридор и стою возле окна. Широкий такой подоконник манит, словно кровать...

Сегодня второе марта 1975
Я это ясно помню. Это тот самый узелок золотой нити. Нить из прошлого. Память упрямая вещь. Оставляет то, что стараешься всеми силами забыть и возвращается так четко, словно ты только что вышел в коридор потому что стало душно.

В длинном коридоре темно. Почти все лампы потушены. Горят только самые дальние, рядом с той злополучной палатой...
И еще красная табличка. "НЕ ВХОДИТЬ"
Как будто это может помешать той, что сейчас совсем рядом.
Скоро рассветет и будут видны белые вершины сопок. Такие седые...
И ты совсем седой, скажет она, мельком взглянув на меня и пройдет мимо.
- Подожди, возьми меня вместо них, Слышишь, стой. Мне не так много осталось.
Обернулась:
-Всему свое Время. Посмотри на часы. Я дам один час.
Всего один час. Все в руках... Людей

Я стою прислонившись к темному стеклу. Такое холодное. За окном падает снег. Гнет ветки кедров. Мы на одной из вершин сопок. Холодные струйки воздуха из под рамы. Там должно быть холодно. А в коридоре душно.
За снежной пеленой совсем ничего не видно. Где то далеко внизу шумит Енисей.
Его можно услышать, если открыть фрамугу. Так просто. Но нельзя. Окно открывать нельзя.

Где взять тетрациклин? Сестра знает что его нет и все таки надеется. - Они привезут его, правда?
Она знает что не успеют. Не смогут. Они будут в шесть, может в семь. Но все-таки
- А вдруг они смогут поднять вертолет?
За окном валит хлопьями снег. Ветер сильный, почти ураган. Не будет никаких вдруг. Вертолет не прилетит. Они не смогут взлететь они разобьются. Они...
Доктор, они все-таки успеют привезти тетрациклин, правда? - Спрашивает и вдруг закусив губу резко отворачивается.
Резким шелестом больничных листов, напахнувшим запахом кофе приходит воспоминание.
Старшая сестра спрашивает про тетради в клеточку. Где они?

Их больше нет. Они стали корабликами. Они плывут по Енисею и в каждой стоял солдатик. Солдатики махали мне на прощание и смотрели прямо перед собой. Им предстоял дальний путь.
Я знал, что скоро пойдет катер на подводных крыльях и широкая шипящая волна перевернет их все до единого. И все таки надеялся на чудо.
Где то там шумит Енисей. И по ступеням поднимается баржа. 4.31. В пять она уйдет за горизонт.
Я дышу на чуть просветлевшее окно. Получается неровный овал. И словно бы сквозь серебристое зеркало вижу как неровное отражение меркнет. И лишь сквозь серебристый туман плывут и плывут кораблики.
По Енисею идет катер на подводных крыльях.
Скоро опять пройдет волна.