Прозрение. 113. Как аукнется, так и откликнется

***      


Есть люди, которым Господь не простил
недолгой потери лица:
такой лишь однажды в штаны напустил,
а пахнет уже до конца.



Тема, которую я хочу здесь осветить, на первый взгляд, не очень согласуется с темой предыдущей главы, но если посмотреть  внимательнее, то связь очевидна. К тому же, оба поднятых вопроса актуальны во все времена. Оба героя данной главы уже упоминались в начале этой книжки. Начну я со случая, который произошёл с менеджером компании организовывавшей наш отдых в течение многих лет. Его зовут Гасан. Сам он родом из Сирии, но в своё время учился в Советском Союзе, по-моему, в Киеве. Очень хорошо говорит по-русски, а арабский  язык для него родной, так что проблем в общении у нас с ним не было. Он, когда меня привезли на суд, переводил наш разговор с судьёй по телефону, так как переводчика, также как и адвоката, не говоря уже о представителе российского посольства, на суде не было.

В тот день последние его слова звучали примерно так: «Не бойся, Андрей, подписывай все бумаги и завтра полетишь в Москву». Я ему поверил, но было какое-то смутное предчувствие, что он может меня подвести. Тогда я произнёс следующую фразу: «Если ты меня подведёшь в этот раз, то потом будешь долго об этом жалеть. И не потому, что я тебе сделаю какую-нибудь подлянку. Создателю известна каждая наша мысль и каждое движение. Всем рано или поздно придётся отвечать за свои слова и каждому воздастся по делам его». На что он мне ответил: «Нет, нет – не сомневайся», - хотя тогда уже знал наверняка, что мне грозит.

Я подписал все протоколы, но на завтра не улетел, а задержался в тех краях на пять лет. Месяца через два после заключения, вызывают меня в  администрацию тюрьмы. Захожу я в кабинет начальника, а там сидит Гасан - менеджер туристической компании и Камаль - менеджер отеля, который выставил иск. Камаль по-русски не разговаривал и Гасан был у нас в качестве переводчика. «Ну что, - говорят, – теперь тебе понятно твоё положение? Ты не выйдешь отсюда пока не расплатишься!» Я говорю: «Если вы хотите получить деньги, то я должен быть в Москве. Нужно быть знакомым с нашей  российской действительностью, чтобы это понять. Ни по каким доверенностям, ни по каким телефонам - этот вопрос не решишь. Мне нужно лично встречаться со своими должниками, а вы держите меня здесь. В этом нет никакого смысла». Они о чём-то посовещались с представителем администрации тюрьмы (как  уже говорилось, каждый заключённый, а особенно – с финансовым кейсом,  для них является постоянным источником дохода и чем дольше он будет сидеть – тем лучше) и заявляют: «Будешь сидеть до тех пор, пока не возместишь исковую сумму». Я им отвечаю: «Если вы хотите получить деньги – я должен отсюда выйти. А тебе, Гасан, я уже сказал, что если ты меня подведёшь, а ты меня в день суда обманул, то тебя ждёт примерно такая же участь, как и меня. Так что - готовься». Он не отреагировал на мои слова и в этот раз, чувствуя себя хозяином положения.

Через год и два, и три они приходили с тем же вопросом: «Где наши денюжки?» и уходили -  ни с чем. На последней встрече я им говорю: «Теперь вы понимаете, что я не из вредности здесь сижу и не из-за того, что не хочу вам платить. Просто у меня здесь связаны руки. Я расплатился бы с вами в течение недели, если бы вы сдержали свои обещания и я своевременно вылетел в Москву. А сейчас вы уже три года не можете их получить». Вид у них был тогда уже не такой самоуверенный и больше они ко мне не приходили.

Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/10/04/1295