Жизнь взяла под крыло

   Двух крупных пожилых тёток часто принимали за сестёр. Не удивительно. Даша и Маша родились в одной стране, в одном городе. Их дома стояли по соседству, на улице Цементной, на окраине города.  Год и месяц рождения девочек тоже совпадал. Единственное отличие – день рождения. Даша родилась на три дня позже Маши.

    Мамы их были подругами, работали за соседними кульманами в КБ завода ЖБИ.  Отцы девочек работали в цехах, на том же заводе. Дружили семьями. Девочки ходили в одну группу детского сада. Учились в одном классе. Лето проводили в одном спортивно-оздоровительном лагере. Играли в одной баскетбольной команде. Знали они  друг о друге все, но близкими подругами не были.

   После школы, законченной обеими на золотую медаль, их пути разошлись. Даша увлеклась спортивной карьерой. Под сильным давлением матери поступила в медицинское училище. Закончила, устроилась на работу в центральную городскую больницу. Замуж не вышла, детей не родила. Учебу не продолжила, жила с родителями, работала медсестрой в больнице.

   Маша после окончания школы,  долго не думая, подала документы в политехнический институт на тот же факультет, который закончили её родители. Окончила институт, пришла на работу к отцу в цех. После ухода отца на пенсию сама стала начальником цеха. 

   Сразу после защиты диплома вышла замуж за сокурсника. Родила одного за другим двоих детей. Первые годы семейной жизни легкими не назовёшь. Жили от зарплаты до зарплаты. Один  больничный лист по уходу за больным ребёнком за другим.  Спокойные времена наступили не сразу.

   Годы прошли, пока Мария стала наслаждаться чувством безопасности, исходящим от её налаженной во всех отношениях жизни. Вместе с рождением внуков пришло приятное осознание своей нужности и полезности. На  работе ей не было равных. Никто не удивился её назначению на пост главного инженера завода. Она легко справилась с возросшей нагрузкой.
 
   Родители у Даши и Маши  умерли  как-то один за другим в течение трёх лет. Со смертью родителей общение Даши  и Маши  прекратилось.

   Встретились случайно. Было 31 августа, воскресенье. Первые осенние листья шуршали под ногами, сияло солнце. Мария отнесла  дочери цветы для внука первоклассника и решила пройтись пешком по улице, которая помнила её первые шаги.

   Даша понуро брела из супермаркета, еле волоча обутые в стоптанные кроссовки ноги. Встрече обрадовались обе. Мария предложила  Даше пойти в кафе, полакомиться пирожными. Она согласилась. Маша показалась Даше самым родным и близким человеком на свете. Мария расспрашивала Дарью о жизни: сделала ли та ремонт в квартире, будет ли продавать родительскую дачу, не достать ли ей путёвку в заводской пансионат к её отпуску.

   Даша кивала, впитывала чужую волю, соглашалась со всем. Да, конечно, ремонт надо сделать. Да, да, дачу пора продать. Да, путёвка нужна, конечно, нервы ни к чёрту, да и климакс замучил. Прощаясь, Мария оставила Даше свой новый номер телефона. Написала на своей визитке.

   Даша вернулась домой, открыла старый, пыльный, семейный фотоальбом. Нежно похлопала малиновый бархат обложки, стряхнула пыль. Стала листать, предаваясь сентиментальным воспоминаниям, пока не наткнулась на фото лихого байкера, первого и последнего мужчины в своей жизни. Захлопнула альбом.

   Он опять испортил ей ровное приятное течение вечера, как когда-то жизнь. Даша пошла на кухню, занялась приготовлением ужина. Но  неугомонная память вернула её к той двери, закрыв которую Даша встала на путь своего постепенного угасания или падения. Да, да, падения, сегодня Даша совершенно отчетливо осознала это. В глубинах Дашиной головы её байкер был равен её отцу. Из этого равенства вытекала вся линия Дашиного поведения.
 
   Она готова была к роли маленькой девочки, живущей под сильным крылом любящего папы. Папы, который любит свою девочку такой, какая она есть. Папы, который всегда ждёт и радуется её приходу. Папы, который не обманет и не предаст свою принцессу ни при каких обстоятельствах. Другие варианты Дарья не видела и потому не рассматривала. В роли любящей мамочки, готовой простить всё, что угодно, себя не видела.
 
    Тогда, много лет назад Даша подошла к двери своего жениха, осторожно открыла своим ключом дверь его квартиры, надеясь, что её приход станет для него сюрпризом.

   Байкер был дома, никого не ждал, громко болтал по телефону:

    - Как она в постели? Ужас, прикинь секс с толстой фригидной телкой. Она зажата, о минете даже не слышала, света боится, царапается как кошка.

   - Нет не красавица. Дылда, толстая  мужеподобная дылда с порепанными пятками. Пахнет потом, как скаковая лошадь. Ни парфюм, ни косметику не признаёт, никогда не краситься, маникюр не делает.

   - Не понял,  умеет ли вкусно готовить? Нет. Не умеет. Зато ест за троих.

   - Чё я в ней нашел? Ну… Я у неё первый,  грудь у неё что надо, большая, железки мои её не напрягают, спокойная она. Предкам понравилась.

   - Не знаю… Жениться хочу.

    Наступила долгая пауза. Дашка перевела дух, расстегнула молнию на спортивной куртке. Решила все же войти.

   - Да ты что!!!

   - Конечно, познакомь.

   - Да какая  тебе разница, что она подумает. Моя глупая курица даже ничего не поймёт.  У неё же постоянные ночные дежурства. Давай  знакомь, короче, меня со своей стриптезёршей.

   Даша тихо вышла из его квартиры, из его жизни. В тот вечер она внимательно  разглядывала своё отражение в большом зеркале в ванной. Потом долго и зло тёрла своё тело мочалкой, как будто стремилась смыть с себя все вторичные половые признаки, так явственно выдающие её принадлежность к женскому полу.

   Больше всего её раздражала роскошная грудь. Из ванной Даша вышла кем-то другим. С тех пор она всякий раз  удивлялась, когда у неё наступали месячные, искренне недоумевая, почему  человеческий организм так глупо устроен, что в нём не предусмотрено никаких кнопок для выключения неиспользуемых функций, таких как её бесконечные, никому ненужные месячные.

   С годами она стала ещё меньше внимания уделять своей внешности, так и не научилась пользоваться косметикой. Все попытки  матери обучить дочь маломальским приёмам обольщения встречали протест, отторжение, непонимание.

   На работе Дашку постепенно стали воспринимать как помеху общему духу веселья и лёгкого флирта, царившего на корпоративных вечеринках. Даша с огромным облегчением перестала там появляться. Одиночество не пугало, но и не радовало.

   Наступил период мучительных сомнений, размышлений о своей женской судьбе. Дашка часто плакала по ночам, ощущая происходящие в ней перемены. Время ведь никого не щадит. Иногда она думала - может быть, все таки стоит перестать нападать на свою женскую стать.

   Ну не дура же, в самом деле, не уродина. Как-то начать следить за собой, послушать мать, заняться фитнесом, сесть на диету, написать подругам по баскетбольной команде. Бывать, где-то кроме работы и дома. Найти, наконец, какие-то каналы взаимодействия с жизнью.

   Наступало утро за утром. В жизни Даши всё было без перемен.
Мать все чаще стала причитать:

   - Ну, ты как враг себе. Мы же не вечные.

   Дарья в ответ на материны причитания начинала хамить. Мать хваталась за сердце, Даша делала нужный укол. После стычек  мать и дочь неделями не разговаривали.
 
   Возвращаясь с работы, Дарья смотрела в автобусе на стайки молоденьких девушек,  сравнивала с собой и не то завидовала, не то ненавидела их молодость, дерзость, силу. Кривая ухмылка поселилась на её губах. Она ощущала себя сухим осенним листом, захваченным водоворотом жизни с одной единственной целью, чтобы погубить.

   В один прекрасный момент Дарья перестала грубить матери, знакомым. На все вопросы, адресованные ей о её жизни, отвечала с вежливой, загадочной  улыбочкой:

   - Все в процессе, все хорошо, всё под контролем.

   Климакс принёс долгожданное освобождение от месячных. Жаль, что не от всего мира людей. Смерть матери, а через полгода за ней и отца, ввергла Дарью в состояние полнейшего замешательства. Она не понимала ни где она, ни кто она, ни чего от неё хотят. Хаос поглотил её силы, желания, жизненные ценности.

   Жила как в тумане. Делала необходимые дела на автопилоте, каждое утро с трудом вспоминая привычный порядок дел. Постепенно день за днём Даша привыкала к такому существованию. Жизнь во всём её многообразии текла отдельно, Даша отдельно. Где-то вне жизни, вне каких бы то не было желаний, стремлений, действий.

   На этом этапе своей жизни Даша встретилась с Марией. Поглощая ужин, Дашка не заметила, как переключилась с воспоминаний о байкере на анализ сегодняшней встречи. Достала Машину визитку, поставила на кухонный стол. Так вдвоем и поужинали.

   После ужина Даша обошла свою трёхкомнатную квартиру, прикидывая с чего начать подготовку к ремонту. За три года, пролетевших после смерти мамы, Даша ни разу не делала в квартире генеральной уборки. Родительские вещи жгли руки.

   А последнее время Дашка всё чаще, не раздеваясь, спала на старом диване в гостиной. Не хотелось идти в свою комнату, полную призраков прошлой жизни. Сегодня собиралась поступить так же.

   Перед сном всё теребила Машину визитку. Поглаживала выпуклые темные буквы её имени. Разглядывала  знакомый с детства логотип завода. Скользила пальцами по скруглённым уголкам. Крошечный кусочек серебристого картона казался Даше живым, она сама – деревянной и онемевшей. Ей хотелось не выпускать визитку из рук как в детстве любимого плюшевого медведя. Не спалось.

   Даша, не выпуская из рук визитки, вошла в свою комнату, включила свет. Долго стояла в дверях, не решаясь войти к себе прежней, живой. Наконец решилась, сходила за пылесосом. Сделала уборку в своей комнате, постелила новые простыни. Приняла душ и легла в свою постель. Уснула сразу, спала крепко.

   В течение недели вечерами разбирала родительские вещи, строго следуя Машиному совету – разложи на три кучки: оставить, если это тебе нужно, отдать, если это кому-то может пригодиться, выбросить.

   Ждала выходных, решив сама позвонить Марии и поблагодарить. Не успела. Маша позвонила первой узнать, как идет разборка вещей. И вообще, не нужна ли помощь. И не возражает  ли Даша, если она к ней в воскресенье вечером зайдёт в гости. Конечно, Даша не возражала.

   В таком режиме прошла зима. Весной принялась готовить дачу к продаже. Мария предложила сдать дачу в аренду на полгода, людей нашла.  Даша согласилась.

   Однажды Даша окончательно поверила – жизнь больше не воюет с ней. Наблюдая за сверстницами,  решила, что она очень даже неплохо сохранилась. И перестала стесняться себя самой. Ну, не хуже она других и, значит, имеет полное право ходить по этому миру, жить в нём, взаимодействовать с ним.

   По совету Марии села на диету по Монтиньяку. Получилось! Похудела за полгода на двадцать килограммов. Новый гардероб себе сшила сама. Не один выходной провели с Марией, изучая журналы Бурда для полных. Что-то прикупила, что-то переделала. Руки-то всегда из нужного места росли. Особая гордость Даши – нарядные платья для внучки Марии. На работе молоденькие медсёстры тоже потянулись к ней.
 
   - Расскажите, как вам удалось похудеть?

   - В каком бутике одеваетесь?

   Снова занялась спортом. Открыла для себя местный фитнес центр. Вернулось забытое ощущение счастья. Вернулись запахи, еда приобрела вкус. Стали появляться знакомые. 

   Соседи по площадке вспомнили о том, что она медсестра. Стали наведываться – давление померить, уколы проколоть. Просто посидеть, чаю попить, за жизнь поговорить, болячки свои старушечьи обсудить.
  Мария даже ругала её:

   - Ну, Даша, так же нельзя, старушки тебе на шею сели.

   В конце концов, позвонила старшей по дому и продиктовала часы приема больных на дому. Ну что бы Даша без неё делала!
 
   В тот день Мария позвонила Даше на работу. К счастью, звонок застал Дашу на месте. На несколько минут  вошла к себе в процедурный кабинет за новой капельницей.

   - Выручай, подруга, – сказал знакомый голос, – к Вам повезли моего главного механика. С сердцем что-то. Ты присмотри за ним. Он мне нужен живой и здоровый.  Аверкин Валерий Ферапонтович, 59 лет.

   - Хорошо, сделаю всё, что в моих силах.

   Конечно, Даша сделала всё, что могла: нашла, узнала, стала сама колоть уколы. Инсульт, нужно время и хороший уход.

   Аверкин жил один,  молодая жена попросила развод, уехала с новым мужем куда-то за рубеж. Сын учился в Европе.

   Пришло время выписки. Даша приняла решение, своё первое в жизни абсолютно самостоятельное решение. Взяла отпуск сразу за три года и предложила свои услуги  медсестры Аверкину.

   Он жил на другом конце города, в крошечной однокомнатной квартирке, оставшейся у него после развода. Окна квартиры выходили на шумную автостраду. Шум машин не умолкал ни на минуту. Даша уговорила Аверкина переехать до выздоровления к ней. Он согласился, да так и остался с ней навсегда.

   Следующей весной завели собаку. Купили месячного щенка немецкой овчарки. Назвали Лотой. Вместе со щенком  росла и их привязанность  друг к другу. Осенью купили велосипеды.  Даша, наконец, окончательно поверила - Сама Жизнь взяла её под своё крыло.