встреча

        Однажды она рассказала мне, что когда-то так же, как и сейчас, шла она по этой дороге, и навстречу ей вышел человек. Она ничего даже не подумала на этот счет, потому что мало ли кто выходит тебе навстречу на этой дороге. Но человек тот, хоть был далеко впереди от нее, целенаправленно приближался к ней. Она заметила то не сразу, но когда заметила, прииспугалась. Она бы свернула с дороги, или повернула бы обратно в то место, из которого вышла, но ей нужно было вперед. А впереди был человек, который рос на глазах, и приближался, приближался, приближался. 
        До самой последней секунды она все надеялась, что кажется ей, грезится, снится это, но спустя ту секунду завязался их первый разговор. Разговор этот с тех пор так и не закончился, и хотя человек шел в противоположную сторону, теперь он пошел с ней рядом.
- Как же мы беззащитны, если каждый человек, идущий по улице нам навстречу, может пройти сквозь нас, прямиком в жизнь нашу, и закрыть за собой дверь, - сказала она.
- Какая кривая на вас надета шляпка, что очень вам к лицу, - сказал он.
        В этот момент пошел дождь, и большую часть истории мне узнать не удалось. Она все рассказывала, рассказывала, дождевые столбы, что тут и там вырастали меж нами, ей, как будто бы, были незаметны. Я же, силясь расслышать среди шума ниспадающих вод мерное журчание ее голоса, терял смысл услышанного и начинал сердиться и досадовать не на шутку. 
        Не выдержав, я ухватил ее за руку и остановил ее. Пытаясь перекричать дождь, я объяснял ей, что ничего не слышу из-за шума, что история кажется мне весьма интересной, дождь очень сильный, от него будут синяки, а может быть и простуда, нужно свернуть куда-нибудь, где возможно было бы нам отогреться. Она не слышала ни одного сказанного мной слова, и причина тому была не в дожде, а в ее рассказе, который был как поток, неостановим и неиссякаем. Она никому не рассказывала доселе истории той.
        Меж тем свернуть было некуда, все-то вокруг была ночь да пустыня, и, сдавшись, я поплелся за ней, уже и не надеясь на благополучный исход. Но вот закончился ее рассказ, а чуть погодя, прекратился и дождь. Небо стало светлеть, я же не мог оторвать взора от спутницы моей, которая незаметно для глаза моего вдруг из молодой девушки превратилась в сгорбленную старуху.
        С каждым шагом все труднее ей было идти, поначалу пыталась она опереться об меня, повисла на руке моей, но позже и это ей стало невозможно - ноги отказывались ей подчиняться, и она поползла рядом. Я сбавил ход, чтобы не приносить ей беспокойства своим быстрым шагом, и какое-то время мы молчали. Меня грызло любопытство, чем же закончилась та история, но мне казалось бестактным спрашивать о таком, она могла подумать, что я все прослушал. 
        Когда же совсем рассвело и все во мне закипело от желания узнать конец и суть истории, я резко развернулся к ней, на нелепом своем наречии взволнованно вопрошая:
    - Что... 
        И тут только я заметил, что она осталась далеко позади, на том месте, где, видать, последние силы оставили ее, что не могла она больше ползти вперед. Я направился к ней, и к моему удивлению, по мере моего приближения к ней, прямо на моих глазах она стала расти. Расти, расти и приближаться. И вот из недвижимо лежавшей на земле чахлой старухи она превратилась в юную деву, что щурясь от солнца и улыбаясь, шла мне навстречу.