Фантастические приключения индейцев в космосе т. 1

               
               
                ОГЛАВЛЕНИЕ
           Словарь иностранных слов встречающихся в тексте
Глава первая    Гибель Тольдерии               
Глава вторая    Корабль               
Глава третья    Рассекая пространство               
Глава четвёртая Странная планета               
Глава пятая     Поход               
Глава шестая    Разведка               
Глава седьмая   Освобождение планеты               
Глава   восьмая Прощай Сидхи-Дру               

                От автора
  Начиная с прошлого столетия, кто только не побывал в космическом пространстве: русские, американцы, индусы и казахи, французы и многие другие представители рода человеческого.
 А вот индейцев… Индейцев до настоящего времени не было, так мне кажется.  Или я что-то пропустил? Всё же давайте попробуем разобраться.
 Вы прекрасно помните по урокам истории, что индейская цивилизация  ИНКОВ, как-бы, появилась ниоткуда! Но ведь такого не может быть, воскликните вы! Как это ниоткуда?! Да такого не может быть даже в принципе! И Вы, возможно,  будете правы, а может…, и нет!
По сей день между учёными всего Мира ведутся споры о возникновении цивилизации ИНКОВ: Откуда? Почему? Как? И никто ещё не сумел, более-менее правдоподобно объяснить их появление. А сколько легенд, версий, предположений ходит по миру! Особенно много о появлении цивилизации ИНКОВ  распространено  в Южной Америке! Не счесть!
 И, я подумал, а почему бы и мне не пофантазировать на тему: «Откуда вы, ИНКИ?»  Инки – это здорово! – решил я, и в результате – «Фантастические приключения индейцев в космосе».
               
              Словарь
          иностранных слов встречающихся в романе

МИЛЯ (морская. английская) -  мера длины, равная  - 1852 м.
            сухопутная                - 1610 м.
            географическая                - 7420 м.
ЯРД  (англ.) -  мера длины, равная 0,9144 м., делится на три фута.
ФУТ  (англ. - ступня)    -   мера длины, равная 12 дюймам или 30,479 см.
ДЮЙМ  (англ.) - мера длины, равная 2,5399 см.
ФУНТ  (англ.) -  мера веса, равная 453,6 гр.
ВИРАКОЧА (кечуа)      - Бог-демург – властитель всего сущего.
ИНТИ  (кечуа)         - Бог Солнца.
Мама Килья  (кечуа)   - Богиня луны – жена ИНТИ.
 Мама Пача  (кечуа)   - Богиня земли.
Мама Кочи  (кечуа)    - Богиня моря.
 ИЛЬАПА  (кечуа)      - Бог грома и молний.
Око-Пака  (кечуа)     - АД – (холод и голод).
 Атун Апу (кечуа)               - бригадный генерал.
Авкак пусарик или Апу (кечуа)   - капитан, господин.
Авкакнинта суйучак (кечуа)      - сержант.
Льока Синчи  (кечуа) - первый Инка на Зелёной Планете ( 5 тыс. лет. до н. э. )
 Сапа-Инка (кечуа)   - Верховный правитель и судья или «Единственный Инка». - Король.
Пачака  (кечуа)      - Министр Двора.
Турикук  (кечуа)     - смотритель селения (управляющий), поставленный Инкой над местными жителями.
Митимайя  (кечуа)     - переселенец, колонист.
Пурик  (кечуа)        - учётная человеческая единица, взрослый, дееспособный мужчи-на, имеющий домохозяйство и способный платить налоги.
Кацик  (инд.)          - староста тольдерии (деревни).
Репликант (биоробот) - робот, похожий на человека, но превосходящий его по силе.

 Глава первая
                ГИБЕЛЬ ТОЛЬДЕРИИ
… Мигель, почти обессилевший от двухдневного полуголодного существования,  нет-нет,  да посматривал на щель в горе, которая образовалась после последнего землетрясения, сопровождавшегося осенним ливнем и ураганным ветром…
Природа заканчивала отсчитывать одну тысячу третий год по солнечному календарю, а он девятнадцатый день рождения. Ещё один год, ещё каких-то триста шестьдесят пять дней, и он прошёл бы испытание на зрелость, стал бы полноправным Пуриком. Так нет же! Вместо того чтобы сидеть в хижине, наслаждаться теплом и радоваться такому радостному событию в своей жизни он, в тот злополучный день, последний день сезона муссонов, несмотря на моросящий дождь, сменивший трёхдневный, непрекращающийся ливень и ветер, вместе с несколькими жителями деревни находился со стадом Лам и коз ближе к вершине горы. И вот, в самый последний момент, когда горное озеро вдруг, со страшным грохотом прорвалось, успел укрыться за огромной, вросшей в гору, скалой.
 Ему повезло! Ему здорово всё-таки повезло! Он первый увидел надвигающийся на них водяной вал, успел крикнуть остальным об опасности и, одновременно, броситься  под защиту скалы, чтобы поток воды не унёс его вниз. Кто, на свою беду, не нашёл себе укрытия, того смыло, бешено несущейся, всё сметающей на своём пути, бурлящей водяной лавой.
В этом грозном, мчащемся со страшной скоростью потоке, проносились тела коз, Лам и людей, тщетно пытавшихся бороться за свою жизнь. Он, отгороженный скалой, как плотиной от плюющейся брызгами, кипящей от злобы воды, не видел, как она, жёлто-коричневая, стремительно падая из небольшого озера расположенного в узком ущелье между двух горных вершин, размывала слабую породу и постепенно обнажала зев в горе. Мигель в это время, держась изо всех сил руками за выступ в защищавшей его скале, молился богу, чтобы руки не ослабели, и его не вынесло в середину грозного потока. А поток, обтекая скалу, эту природную защиту людей от смерти, кружась и взвихриваясь жёлтой пеной, гремя валунами и вырванными с корнем деревьями, нёсся вниз, уничтожая всё на своём пути…
Прошло, по крайней мере, не менее часа, как Мигель и другие, пятеро, находились в плену у разбушевавшейся стихии. Они стояли, ухватившись за выступы  скалы, не смея пошевелиться, по пояс в ледяном водном водовороте и сверху их поливал дождь. Иногда под их ногами, словно пытаясь освободиться от чего-то, неприятного, вздрагивала земля. А может ей было так же холодно и неуютно от всепроникающей влаги, как и им, этим невольным пленникам стихии.
От долгого напряжения и невозможности хоть на мгновение расслабиться, у Мигеля начали неметь руки. Онемение началось от плеч и, растекаясь по рукам всё ниже и ниже, постепенно приближалось к кистям, и он понял, как только онемеют кисти рук, то в тот же момент закончится его борьба за свою жизнь. Безжалостный поток оторвёт его от скалы и, крутя, швыряя его на камни, разрывая его тело об корневища деревьев, понесёт его, бездыханного, в неизвестность, а грифы, эти прожорливые стервятники, растерзают остатки его тела. А может ему повезёт, и он будет завален обломками камней? Тогда им ни за что не добраться до его останков.
Трясясь от холода и страха, боясь хоть на мгновение расслабить хватку рук, он лишь молился Богу Инти, чтобы тот простил ему грехи и если пожелает, чтобы он умер, то пусть это будет лёгкая смерть, без мучений.
На расстоянии вытянутой руки от него стояла, прижавшись всем телом к холодной скале и судорожно вцепившись в неё руками, его подруга детства, Мария, с которой он частенько пас на этом взгорье скот. Он, чуть повернув голову, видел, что она держится из последних сил. Лицо её, с мелкими чертами и большими, широко расставленными, как у местных индейцев, глазами, посинело от холода. Взгляд её был обращен к нему, и в нём явственно читалось – я не могу больше, ещё немного и меня оторвёт от скалы! Помоги мне!..
Он всей душой хотел бы принять на себя её страдания, но как?! И он, чуть не плача от бессилия, как-то помочь ей, смотрел ей в глаза и шептал - «Держись милая! Держись изо всех сил! Не может ведь это продолжаться целую вечность! Ещё чуть-чуть и эта треклятая водная карусель прекратится! Если ты отпустишь эту чёртову скалу, тебя тут же унесёт поток…. Тогда я…тогда  я тоже перестану сопротивляться и сам брошусь за тобой… в эту чёртову круговерть.  Клянусь!».
Часа через полтора, показавшимся ему вечностью,  поток, низвергающийся из переполненного из-за многодневного ливня озера, резко пошёл на убыль, и Мигель понял, ему неимоверно повезло – он останется жить! Он посмотрел на находящихся рядом с ним людей, таких же мокрых, облепленных грязью и дрожащих. На их лицах: лицах трёх мужчин и двух женщин, бледных от страха и холода, появилась, наверное, как и у него, слабая улыбка надежды. Они тоже поняли – в этот раз стихия пощадила их!..
Мигель выглянул из-за скалы, чтобы убедиться, что им ничего не угрожает, а затем, осла-бив судорожно сжатые пальцы, обернулся назад. Сквозь пелену мелкого, словно просеянного через сито, дождя, были видны только огромные, перемешанные с вырванными с корнем деревьями, валуны. Тольдерия (деревня), расположенная в семистах-восьмистах ярдах ниже, где проживал он и его родственники, исчезла, словно её никогда и не было, с лица земли. Он, и эти мокрые, дрожащие от страха люди, остались одни.
Они были из одной деревни и знали друг друга очень хорошо, а Игнасио и Хуанита даже были его ближайшими родственниками.
В их тольдерии, состоящей из двух с половиной десятков казуч (хижин из адобес – кирпичей обожженных на солнце), проживало около ста пятидесяти человек – считая стариков, женщин и детей. Все они были потомками индейцев и испанцев, завоевавших их земли. Они жили тем, что обрабатывали небольшие клочки земли, пригодной для посадки маиса и картофеля, и разводили коз и Лам – горное животное, заменяющее и барана, и быка, и лошадь, способное жить там, где не смог бы выжить даже мул. И всё это перестало существовать за каких-то полтора-два часа…
 О, Виракоча! - ужасаясь, простонал Мигель. Ооо! 
Если бы какой-то путник проходил в это время здесь, он ничего бы не увидел кроме нагромождения камней и переплетённых корнями, переломанных, с ободранной корой, деревьев, тянущихся языком из горного ущелья, да по бокам этой реки смерти, трупы погибших животных. И как бы тщательно он не осматривался вокруг, он не увидел бы ни тщательно обработанных полей, ни казуч, ни людей. Одни лишь только грифы, несмотря на моросящий дождь, чувствующие за много миль приход смерти, кружились в воздухе и, посматривая вниз, готовились к кровавому пиру…
- Что с нами будет? – послышался чей-то дрожащий, совершенно не узнаваемый голос.
 А другой, теперь уже точно, мужской, ответил:
- Не знаю! Нужно спуститься на место деревни, может кто-то остался в живых... Надо посмотреть и поискать.
- Кто может остаться?! – полувопросительно, полуутвердительно проговорил Мигель, ещё раз окидывая взглядом окружающее пространство. Разве не видите – деревни нет! Мы одни здесь…
- Всё равно нужно пойти и поискать! – настойчиво проговорил тот же, мужской голос.
Теперь Мигель узнал его. Это говорил Родригес – двадцатипятилетний коротышка, сын кацика – старосты их деревни и соперник Мигеля во всём, даже в любви к Марии. Он, повернувшись к ней, пытался схватить её за руку, а она, всё ещё бледная и дрожащая от только что пережитого ужаса, смотрела вокруг ничего не понимающими глазами и только две слезинки, а может быть это были капли дождя, скатывались по её щекам.
Мигель, не произнеся ни слова, повернулся и пошёл не вниз, прямо к деревне, а в сторону. Все, кроме Родригеса, потянулись за ним. По колено в жидкой грязи, обходя валуны, а кое-где, оскальзываясь, перескакивая с одного на другой, он упорно продвигался в сторону от скалы.
- Эй! - услышал он сзади голос своего соперника, - вы что, ослепли? Зачем за ним пошли? Деревня внизу!
- Выберемся из грязи, тогда и пойдём вниз, – выдирая ноги из жидкой глинистой каши, и шаг за шагом продолжая продвигаться вперёд, даже не обернувшись, ответил Мигель, и добавил, - если идти вниз, то мы можем поломать ноги…
С трудом преодолев препятствие, вышли к полосе кустарников и, не сговариваясь, разделились, чтобы выжать промокшую насквозь одежду.
Дождь, казалось, почувствовал, что людям теперь он не страшен, перестал сыпать с неба, а вскоре среди туч появились просветы. В воздухе потеплело. Окоченевшие от долгого пребывания в воде, но живые, страдальцы наконец-то могли хоть немного согреться. Холод начал понемногу покидать их тело, а дрожь уменьшаться.
Мигель, чтобы поскорее согреться, стал подпрыгивать на месте и похлопывать себя ладонями. Это помогло. Вскоре он почувствовал, что его мышцы вновь могут работать, а боль из них ушла. Тело, от энергичных движений и похлопываний, постепенно разогрелось и на душе стало как-то веселей.
Правда, нужно идти к деревне, мысленно вернулся он к предложению Родригеса. Может, действительно, кто-то уцелел, хотя… и он ещё раз посмотрел в сторону тольдерии  – нет, это совершенно невозможно.
В ожидании пока его односельчане: муж с женой – Игнасио и Хуанита, а также Родригес, Хосе и шестнадцатилетняя, большеглазая Мария, будут готовы продолжить путь, он непроизвольно стал думать о ближайшем будущем оставшихся в живых людей и о своём тоже. У них нет крова над головой, нет одежды и, главное, у них нет продуктов, а если бы они даже были, нет огня, чтобы разжечь костёр и приготовить хотя бы мало-мальски съедобную пищу. Хорошо ещё, что у мужчин есть мачете. Спать, конечно, придётся на сырой земле, завернувшись в мокрые, пока не высохли, пончо. Сколько времени они выдержат такие условия жизни? Неделю? Две?.. А дикие собаки?.. Сейчас их здесь нет. Куда-то ушли, но они в любое время могут вернуться! Что, тогда?.. Даже представить страшно!..
- Пошли, что ли! – вывел его из задумчивости голос Игнасио, мужа его двоюродной сестры – крепко сбитого парня, ростом не менее шести футов и очень сильного.
Вот так всегда, вздрогнув от неожиданности, подумал Мигель об Игнасио. Подойдёт так тихо, что даже шагов не услышишь. Не зря про него говорят, что он лучший охотник. Мне бы так научиться ходить.
Все уже были готовы к движению, и Мигель последовал за Игнасио. Так, цепочкой, они и двинулись вниз, к несуществующей теперь деревне.
 Продвигались молчаливой группой, лишь изредка слышалось, как кто-нибудь чертыхался, продираясь сквозь колючий кустарник. Прошли ярдов четыреста-четыреста пятьдесят, а слева, всё, то же: сухая река из камней, стволов деревьев с обломанными ветками и ободранной корой, но только здесь она была раза в два шире. По-видимому, поток на равнинном месте расширился, уперевшись в селение, как в стену, а затем, сметя его со своего пути, помчался дальше. Что для него каких-то два-три десятка казуч  из глиняных кирпичей? Вместе – землетрясение и освободившийся из природой созданного заточения, стремительный, разрушающий как таран всё, что может встретить на пути водный поток - эта мешанина из деревьев, камней, трупов и глины, за какие-то мгновения разрушили всё то, над чем человек трудился не один день.
Не останавливаясь, осиротевшие и голодные, они всё шли и шли, и не было впереди ничего, кроме смерти и разрушения. То тут, то там виднелись трупы погибших животных и облепившие их как мухи грифы, не боявшиеся бредущих людей и уже приступившие к трапезе. Для них это был день праздника, а для нескольких, оставшихся по воле Виракочи в живых, человек – день скорби и стенания.
Дойдя до разрушенной деревни, они приступили к поискам. Как ни напряжённо не прислушивались они к тишине уходящего дня, как ни всматривались они, ничего, кроме клёкота стервятников не было слышно и не видно. Ни одного человеческого голоса взывающего о помощи или хотя бы стона не услышали они. Вокруг витала только смерть!
 Развалины деревни стали общей могилой для всех: мужчин, женщин, детей! Погребённые под грудой камней и деревьев, они хорошо были укрыты от голодных хищников и прожорливых стервятников.
- Ооо! О, Виракоча!.. Неужели никто не смог спастись?! – обхватив голову руками и плача, спросила Хуанита у того «Кто Выше всех». Неужели мои отец, мать, сёстры и братья погиб-ли такой страшной смертью? Инти, дай им место в своей обители! Они своей праведной жизнью не заслужили, чтобы ты отправил их в Око-пака и подверг их души голоду и холоду…
- Хуанита! Перестань рыдать. Все мы в руках Виракочи! – стал успокаивать её Игнасио. Теперь нужно думать о живых…
- Верно он говорит, - подал голос Хосе, вытянувшийся до пяти с половиной футов, худой донельзя, тринадцатилетний брат Марии.
Он стоял рядом с сестрой и, держа её за руку, независимо, как взрослый, исподлобья посматривал на всех. Казалось, он всем своим видом хотел продемонстрировать свою готовность и решительность защищать сестру от любых невзгод.
Мигель, сначала удивился, а потом понял - Хосе пытается таким образом успокоить  сестру и скрыть свой собственный страх перед неизвестным будущим.
Ну, что же, он правильно делает – решил Мигель. Так должен поступать любой мужчина в сложной ситуации. Ему тринадцать и если бы не гибель деревни, через пару лет он бы прошёл испытание на юношескую зрелость, и поднялся бы на одну ступень к взрослости и праву голоса при принятии обществом решений …
                *     *     *
… Пока светло, давайте спустимся ярдов на пятьсот, предложил Мигель после небольшого раздумья. Может, всё-таки, найдём кого-нибудь, а нет – значит, действительно, все погибли. Кроме того нам, в ближайшее время, необходимо подумать об укрытии на ночь.
- Пошли, - проговорил Игнасио и согласно кивнул головой, как бы подтверждая правильность предложения.
- Куда пошли?! – закричал Родригес. Все погибли! Я голоден и вы, все - тоже! Я знаю! Я никуда не пойду!..
- Как хочешь! – равнодушно согласился Игнасио, и добавил, - сидя здесь ты всё равно еды не найдёшь и не защитишься один от диких собак. Догоняй!..
И, больше не сказав ни слова, повернулся и широкими шагами стал догонять ушедших вперёд односельчан.
Шли не очень быстро. Давала о себе знать накопившаяся за день усталость, да и голод всё больше и больше терзал путников. Хорошо хоть вода была рядом. Они не страдали от жажды. Небольшие лужи и водоёмчики, образовавшиеся в заторах камней, обеспечивали их водой.
Мигель внимательно посматривал по сторонам, надеясь увидеть хоть что-то съедобное, но пока безрезультатно. С этой стороны каменной реки их деревня, бывшая деревня, поправил он себя, не обрабатывала землю. Здесь была сплошная скала и ни клочка пригодной для посевов земли. Сюда, из-за отсутствия какой-либо растительности, даже козы не убегали, чтобы попастись. А вот «Холинас» - опаснейших гадюк, от укуса которых менее чем через час погибает даже бык, здесь плодилось множество. Находясь здесь, человек рискует быть укушенным и ничто - никакие травы, никакие заговоры не смогут спасти его от неминуемой смерти.
Мигель, совершенно случайно, не подумавши, а может быть, в силу страха перед стихией и заторможенности ума от холода, вывел людей не на ту сторону от скалы. А они, тоже от страха и помрачения рассудка, не задумываясь, последовали за ним.
 Сейчас, ведя за собой уставших, голодных людей, он казнил себя за недальновидность и невозможность как-то исправить положение. Выйди они на противоположную сторону, они, хотя бы были обеспечены сырым картофелем, а так…
 Переживания Мигеля прервал раздавшийся сзади громкий вскрик Марии. Он резко обернулся и увидел, как она, наклонившись, рассматривает свою ногу. Лицо её быстро начало бледнеть, глаза и так огромные, округлились, и она, переводя взгляд с одного спутника на другого, испуганно закричала:
- Меня укусила гадюка! Помогите!!!
И столько страха было в её лице, что Мигель, ни секунды не раздумывая, не думая о последствиях, в два огромных прыжка оказался рядом с ней. Быстро уложив её на всё ещё не про-сохшую от дождя землю, он наклонился к ранке на ноге. Капелька крови скатывалась по её изящной щиколотке. Наклонившись ещё ниже, он припал ртом к месту укуса и бесстрашно на-чал высасывать яд, попеременно сплёвывая кровь изо рта…
- Дай посмотрю! Услышал он, и тяжёлая рука Игнасио легла ему на плечо. Приподняв голову, Мигель увидел – все собрались вокруг них, у всех были побледневшие лица, и все они с тревогой, явственно проступившей на лицах, наблюдали за его действиями. А Мария, своими изумительными глазами и затаив дыхание, с надеждой смотрела на него.
Игнасио всего лишь мгновение рассматривал кровоточащую ранку на ноге девушки, за-тем, выпрямился и довольно спокойным голосом произнёс:
- Это не укус гадюки. У гадюки два ядовитых зуба по бокам челюсти, а у тебя Мария, ран-ка одна и, хитро усмехнувшись, добавил, -  думаю, это кто-то другой, но только не гадюка, укусил твою красивую ножку, Мария.
От слов Игнасио у всех стало легче на душе. Это Мигель понял по вырвавшемуся у стоявших вокруг односельчан, вздоху облегчения. А Мария, резво, как Вигонь (дикая коза - стройная и изящная), поднялась с земли и, взяв Мигеля за руку, долго-долго смотрела ему в глаза, и столько в её взгляде было тепла,  благодарности и любви, что он, от смущения, даже слегка покраснел.
- Нечего на него с такой нежностью смотреть, - с улыбкой произнесла Хуанита. Мы и так все знаем о ваших нежных чувствах.
- Что ты говоришь, Хуанита, - и, с порозовевшим от смущения лицом, Мария спряталась за спину Мигеля.
Развернись в это мгновение Мигель назад, он увидел бы, как при словах Хуаниты сжались кулаки, и побледнело лицо Родригеса. От простого соперничества между двумя претендентами на любовь Марии не осталось и следа. У Мигеля появился враг! Враг – злобный, завистливый и коварный. Его ненавидящий, холодный взгляд, готов был испепелить Мигеля.
Ох, Мигель, Мигель! Страшного врага ты себе, не думая, не гадая, нажил! Такого же страшного и безжалостного, как гадюка Холинас!
Но он ничего этого не знал и не видел и поэтому, повернувшись, взял Родригеса за руку и, считая его своим другом, произнёс:
- Пошли, Родригес. Время идёт, а мы ещё не закончили осмотр местности.
И все двинулись за ними.
Прошли они не более двухсот ярдов, как услышали – из нагромождения деревьев и валу-нов раздаётся какой-то звук. Этот звук напоминал человеческий стон. Все бросились в направлении звука-стона, но ничего не увидели. Вокруг были только стволы деревьев с перекрученными, переломанными ветвями, да скользкие, облепленные грязью, камни…
- Стойте и не шевелитесь! – подал голос Хосе. Я что-то слышал вот здесь! И он указал пальцем на дерево, лежащее несколько в стороне от других.
Все остановились и, повернувшись, куда показывал пальцем Хосе, прислушались. Через мгновение послышался стон человека…
- Он здесь! Он здесь! – взволнованно закричала тоже отчётливо расслышавшая стон, Хуанита, и показала рукой на вершину дерева - изломанную, искорёженную и зажатую между других деревьев, таких же изломанных и искорёженных.
Мигель, Хосе, Игнасио и Родригес бросились в направлении, указанном Хуанитой.
Но не сразу им удалось добраться до цели. С трудом пробираясь между хаотично лежащих камней, перелезая через валявшиеся в беспорядке деревья и крупные ветки, прорубая дорогу мачете, они медленно, но упорно продвигались вперёд. Минут через пять-восемь они уже совсем близко, явственно расслышали человеческий стон…
- Осторожнее машите мачете, - предупредил их Игнасио. Он здесь, близко, где- то перед нами, вы можете его поранить.
Первым своего соплеменника увидел Родригес, вернее, не всего человека, а только его ногу, прижатую стволом дерева к огромному валуну. Пострадавший был весь накрыт ветвями и, скорее всего, не мог даже пошевелиться…
- О, Инти! Помоги ему продержаться ещё немного, - пробормотал Родригес, осторожно отсекая следующую ветку от ствола и отбрасывая её в сторону.
- По-мо-ги-те! – услышали спасатели раздавшийся из глубины ветвей слабый голос.
- Мы сейчас! Мы сейчас! Потерпи немного! – жалобно приговаривал Хосе, стараясь аккуратнее обрубать ветви.
Они так торопились освободить пленника стихии и, может быть, даже раненого, что пот начал струиться по их лицам. Первым выдохся Хосе. Он, тяжело дыша, перестал махать тяжёлым ножом и присев на кучу отрубленных веток, ладонями смахнул пот с лица и жалобно произнёс:
- Всё! Хоть убейте, но я больше не могу, честное слово.
И в голосе его прозвучала такая горечь и обида на свою слабость, что всем стало жалко этого мальчика, совсем ещё ребёнка, старавшегося изо всех своих сил походить на взрослого.
- Ты не переживай, - пожалел его Мигель. Отдохни, пока мы не перерубим ствол пополам. Здесь места хватает только на двоих. - Вот и Родригес тоже отдохнёт. Смотри, как он устал, даже качается, - успокаивал он мальчика, желая показать, что Хосе ничуть не слабее их, взрослых.
Они вынуждены были разделить дерево пополам. Их сил на то, чтобы освободить человека, прижатого огромным стволом с корнем и ветвями, даже если им помогут девушки, никогда бы не хватило. Толщина дерева достигала двух-двух с половиной футов, и весить оно могло никак не меньше тысячи пятисот-тысячи восьмисот фунтов, а то и больше.
Мигель и Игнасио рубили дерево, ударяя мачете по очереди. Под ударами больших, тяжёлых ножей, в разные стороны, посверкивая белизной в лучах прорывающегося сквозь просветы туч, солнца, как бабочки, летели щепки. Но и они, молодые и сильные мужчины тоже, в конце-концов, выдохлись…
- Ты, как там, ещё живой? – поинтересовался прерывающимся от усталости голосом Ми-гель у пострадавшего. Держись! И, чтобы подбодрить того, пообещал - совсем немного оста-лось, ещё чуть-чуть.
Тот в ответ только промычал что-то нечленораздельное.
- Ещё живой! – повернувшись к девушкам, сообщил он. Скоро ваша помощь потребуется. Готовьтесь!
Немного отдохнувшие Родригес и Хосе, заменили уставших лесорубов. Яростно круша сопротивлявшееся их напору дерево, они, наконец-то разрубили его пополам. Стоявшие, почти рядом девушки, подняв взоры к небу, зашептали – «Спасибо тебе, Лучезарный и Милостивый Инти, что не дал умереть человеку в муках!»  И бросились помогать мужчинам…
- Спокойно, девчонки! – попытался охладить их пыл Игнасио. Ваша задача – аккуратно вытащить пострадавшего из-под веток, и то после моей команды. Поняли, надеюсь?
- Мы поняли! Поняли! Не маленькие…
- Так. Ребята! Без суеты! Беритесь за эту половину ствола и все вместе, по моей команде… раз, два, вв-зя-лии! Родригес! Держи крепче и не ленись!..
- У меня руки скользят!
- Перехватись, только быстрее!  Мы пока подержим!.. Опускать нельзя!..
- Ну, ещё раз, в-зя-ли!
Напрягшись так, что мышцы готовы были вот-вот лопнуть, четверо мужчин приподняли отрубленную половину дерева вместе с оставшимися на нём ветками.
- Хуанита! Мария! Осторожно, но быстро, попытайтесь вытащить страдальца из-под дерева! Да осторожнее! Око-Пака!!!
Девушки, схватив односельчанина за руки (повезло ему, что руки у него были целы, а то бы они оторвали их у него), потащили того из-под дерева.
 Неожиданно он открыл глаза, громко вскрикнул, и тут же его голова поникла…
- Тащите, тащите! – закричал Родригес. Теперь всё равно! Я больше не могу держать!..
И, только ноги пострадавшего оказались на свободе, руки мужчин ослабели и дерево, за-шумев оставшимися на нём ветвями, упало на своё старое ложе.
 Мигелю даже показалось, что оно облегчённо вздохнуло, улёгшись на старое место.
Девушки, обхватив спасённого с двух сторон, аккуратно, стараясь не причинить ему вреда, потащили его, выбирая путь между камнями и лежащими в беспорядке деревьями. В некоторых местах им пришлось, меняясь местами, перетаскивать лежащего без сознания мужчину через валуны и валявшиеся деревья. Для их слабых женских сил он был достаточно тяжёл. С большим трудом им удалось дотащить его до более-менее свободного места и из последних сил опустить на землю. Тяжело дыша, они присели отдохнуть…
- Ты знаешь, кто это? – спросила Мария, внимательно рассматривая мужчину.
- Да, его все знают! – ответила Хуанита, поморщившись, и отвернувшись от спасённого мужчины, стала смотреть в сторону приближающегося мужа.
- Ааа, я узнала его! Это… это Сильвио! Он живёт на нижней стороне деревни.
- Да. Он шьёт всем мокасины и разные там пояса, ножны и упряжь для лам.
- Вспомнила! Он и мне мокасины шил. Правда, давно…
- Мария, ты, что это в воспоминания ударилась? Давай, вставай! Понесли дальше… ох и тяжёлый же он! – пробормотала Хуанита, пытаясь поудобнее взяться за раненого. Мария, держи крепче, не отпускай, а то уроним!
На помощь к девушкам подоспели мужчины.
- Хуанита, дай-ка я сам! – И Игнасио, наклонившись, как ребёнка подхватил лежащего без сознания раненого мужчину на руки и двинулся в сторону от каменно-деревянной реки.
Остальные двинулись за ним.
  *    *    *
Выбравшись к кромке теперь не страшного потока, Игнасио положил спасённого на ровное место и приступил к осмотру. Он быстро и уверенно ощупал его и, видимо придя к какому-то решению, задумчиво покачал головой, а затем, посмотрев на стоявших в безмолвном ожидании и наблюдавших за его действиями людей, начал давать указания:
- Мария, сходи и попробуй в чём-нибудь принести воды, а ты, Родригес, пойди, выбери среди поваленных деревьев ровную ветку, лучше пару, длинной около пяти футов. Хорошенько очисть от сучков и принеси мне. – Слышишь, Родригес! Тебе говорю! И, смотри, чтобы были обязательно ровные, без веток и сучков. У этого парня, кажется, в двух местах сломана нога. А вы – Мигель, Хосе и Хуанита, постарайтесь найти среди валунов и деревьев достаточно ровную площадку, чтобы мы все, и раненый тоже, могли в ней поместиться на ночлег. Не забудьте обложить вокруг камнями и ветками. Скоро ночь! Нам нужно укрытие.
Каждый, получив своё задание, быстро принялся за работу. Все прекрасно понимали, чем быстрее управятся с порученным делом, тем безопаснее пройдёт ночь.
Мария, не найдя подходящей посуды для воды, просто принесла её в руках, сложенных ковшиком…
- Лей потихоньку ему в рот! – приказал Игнасио, и осторожно попытался разомкнуть раненому плотно сжатые зубы. Когда это ему не удалось, он вставил находящемуся в бессознательном состоянии мужчине, между зубов кончик мачете, при этом плотно держа его голову другой рукой.
Мария, уже успевшая во второй раз принести воды, была наготове.
- Лей!
Когда вода попала раненому в рот, он пошевелился, а потом, сам раскрыв рот, начал с жадностью глотать целительную влагу. По-видимому, его давно терзала жажда, и Мария ещё несколько раз приносила воду. Получив так необходимую ему влагу, раненый, придя в себя, открыл затуманенные болью глаза. Он долго всматривался в лица склонившихся над ним, а потом, видимо узнав людей, пришедших ему на помощь он, с трудом двигая пересохшими губами, прошептал:
- Игнасио, спасибо! Век не забуду твоей помощи! Я уж думал мне конец…
- Ты ещё попрыгаешь, старый ворчун! – ласково проговорил Игнасио. Ты лучше, если мо-жешь, скажи, что у тебя болит?..
- Мне кажется… у меня, по-моему, сломана нога. Так ноет! Так ноет!
- А больше нигде, ничего не болит?
- Грудь немного. Когда воздух вдыхаешь.
- Я, думаю, у тебя, кроме ноги, ещё и пару рёбер сломано.
- Вот незадача. Как же мне быть?
- Ничего, Сильвио! Живы будем – не помрём! – и, усмехнувшись, продолжил, - сейчас Родригес принесёт нам парочку ровненьких палок, вот мы тебе ногу ими и подремонтируем…
- Какой Родригес? Не сын ли нашего кацика?  - и губы раненого иронически скривились.
- Ты бы поменьше болтал! – одёрнул его Игнасио. Ишь ты! Ожил!.. Лежи спокойно.
Раненый немного помолчал, а потом, также шёпотом, при каждом произнесённом слове непроизвольно хватаясь за грудь, спросил:
- Много наших уцелело?
- С вами – пока семеро, - ответила грустно Мария.
 Сильвио, прикрыв глаза, надолго замолчал.
Появился Родригес с более-менее ровными палками и Игнасио приступил к ремонту ноги раненого. Мария, как могла, стала помогать ему…
Игнасио быстро и ловко, обложив поломанную ногу деревяшками, замотал её оторванным куском ткани от платья Марии и завязал узел.
 Сильвио, стиснув зубы и закрыв глаза, терпел боль, но иногда, когда было совсем уж невмоготу, он издавал стон и скрипел зубами…
- Ну, вот! Через месяц нога срастётся, и ты будешь опять как новенький! – пошутил Игнасио, закончив работу.
- Спасибо тебе!
- Даа, не за что! Выздоравливай! – ответил он и стал смотреть в сторону разрушенной до основания, деревни…
- Игнасио! Мария! – послышался голос Мигеля, - куда запропастился этот чёртов лентяй, Родригес? Нам одним не управиться до темноты!
- Родригес, Мария! Пошли! Надо помочь Мигелю.
Было уже совсем темно, когда они, перенеся раненого, укрылись в импровизированной крепости. Голод всё настойчивее давал о себе знать, а потом и холод. Пока они работали, он не донимал их, а сейчас!..
 Сейчас я съел бы даже… Мигель  на мгновение, прикрыл глаза и перед ним тут же пред-стал кусок поджаренного мяса и печёная картофелина…
- Как есть хочется! – услышал он жалобный вздох кого-то из девушек.
- До утра придётся потерпеть, - начал их успокаивать Хосе, а утром…
- Утром придётся перебираться на другую сторону, поближе к огородам, - вступил в разговор, Игнасио, - может, на наше счастье, не всё смыло, а сейчас отдыхайте! Утро вечера мудренее!..
Немного повозились, чтобы поудобнее устроиться на набросанных толстым слоем ветках и, наконец-то, один за другим, притихли.
То с одной стороны импровизированного лагеря, то с другой, нет-нет, да раздавались тихие вздохи. Каждый из находившихся здесь людей, случайно или преднамеренно пощажённых природной стихией (Богу об этом лучше знать), наверное, представил себе завтрашний день и задумался о своём будущем и, конечно же, у всех на уме был один вопрос – что стало с моими родными: отцом, матерью, братьями и сёстрами?..
Мигель, задумавшись, сидел рядом с Марией, примостившейся у него сбоку и о чём-то еле слышно, вздыхавшей, и тоже думал о завтрашнем дне. Иногда в голову приходило воспоминание, как он помогал Марии избавиться от яда гадюки, и слабая улыбка нежности к ней, ложилась на его лицо. Так, чувствуя рядом тепло девичьего тела он, с мягкой улыбкой на лице, и задремал…
Когда его захватил в свои объятья «Морфей», он не мог вспомнить, но очнувшись и от-крыв глаза, понял, что спал крепко, без сновидений. Над головой, первозданной голубизной, сияло небо. Из-за горизонта, где говорят, есть большой-большой океан, появились первые лучики солнца. Они окрасили в бледно-розовый цвет лежащую перед ним и уходящую до самого горизонта равнину, поросшую травой с кое-где торчащими древовидными мимозами. Лишь только полоса камней и вырванных с корнем, покорёженных, с перепутанными ветвями деревьев, портила этот вид, рассекая равнину почти пополам. И уходила, не известно на сколько сотен, а может быть и тысяч, ярдов, вдаль.
Приняв разные позы, вокруг него спали его товарищи по несчастью. Рядом, прижавшись к нему и сжавшись комочком, посапывала носиком Мария, и на лице её блуждали тени какого-то, по-видимому, приятного девичьего сна.
 Постепенно, то один, то другой, лишившийся крова и своих близких, человек, потягиваясь и разминая затёкшие мышцы, отходил ото сна и принимался будить других. Не прошло и получаса, как все были готовы вступить в новый, неизвестно что обещающий им, день.
                *    *    *
Как самый опытный человек и к тому же охотник, Игнасио взял руководство жизнью маленького коллектива на себя. Никто и не собирался с ним спорить и поэтому, когда он предложил провести Совет, все восприняли его слова, как предлог к обсуждению создавшейся ситуации и, естественно, предоставили ему право первым озвучить свои мысли.
- Мы не можем остаться на этой стороне, - медленно, подбирая слова, начал он. Здесь пол-но гадюк и совершенно нечем питаться, и продолжил: мы должны перебраться на ту сторону завала и перенести раненого Сильвио…
- Я не Сильвио, - неожиданно перебил его раненый. Я Матео-гончар! Сильвио – мой брат-близнец!..
- Ну, смотря на вас с братом, не мудрено и ошибиться! - засмеявшись, перебила его при-знание  Хуанита, - вы, как две капли воды похожи друг на друга…
Услышав её слова, мужчины заулыбались, а Матео, конечно же, никакой не Сильвио, обиженно нахмурился:
- Смейтесь, смейтесь! Нас даже матушка иногда путала – кто есть кто! А жёны… молчу, молчу. А то ещё больше смеяться будете…
Эта, шуточная констатация факта жизни Матео, несколько изменила тональность разговора. Все стали чувствовать себя более свободно, напряжённость и страх перед будущим несколько поубавились…
- Ну, посмеялись?.. А теперь… давайте посерьёзнее!
В голосе его появилась строгость, и он продолжил:
- На той стороне должен, хоть немного, остаться картофель, и даже отсюда видно, уцелело немного кукурузы. Выкопаем картофель, наломаем початков кукурузы, и двинемся в сторону ближайшей деревни. До неё, насколько я помню, миль сто- сто двадцать. Матео понесём по очереди, на самодельных носилках. Дней за восемь-десять дойдём, если, конечно, ничего непредвиденного в дороге не случится.
- А, почему, именно здесь перебираться через завал? Давайте поднимемся выше и прямо напротив огородов перейдём, - нарушив вековую традицию, перебил Игнасио, Родригес, - там намного уже переход.
 - Уже-то, уже. Только ты совершенно забыл о Холинас, - начал говорить Мигель, - и ещё: мы только вчера пришли оттуда…
- А, что гадюки? Они всегда здесь были!
- Правильно! Но опять же - ещё вчера земля была мокрой, и Холинас сидели по норам, и мы спокойно, или почти спокойно, смогли дойти сюда, а сейчас, они все выползли погреться на солнышке. Я полчаса назад уже видел несколько штук. Теперь понял, почему, мы будем перебираться здесь?
Родригес выслушал реплику, насупив брови и, по-видимому, обидевшись, отвернулся от Мигеля.
- Мигель прав! – поддержал его Игнасио. Будем перебираться здесь.
Мигель знал, что переход будет тяжёлым, но чтобы до такой степени! Очень трудно было переносить раненого Матео. Несколько раз, вероятно, из-за их неаккуратности, он вскрикивал и терял сознание. Приходилось останавливаться и, беспокоясь, как бы он не умер, приводить его в чувство. Потом опять начиналось лазанье-перелазанье через валуны и валявшиеся в беспорядке, деревья. А сколько раз им приходилось брать в руки мачете!
Наконец, их трудный переход завершился. От усталости повалились на землю кто, где стоял, а Матео вновь был без сознания. От их тел, валил пар. Они тяжело с хрипом, дышали.
Чуть отдохнув и отдышавшись, Мария, покачиваясь от усталости, собралась пойти за водой, но её остановил, Хосе:
- Сестра, отдохни! Я схожу и принесу воды.
И тринадцатилетний мальчик, через силу поднявшись, с трудом переставляя ноги, пошёл выполнять своё обещание.
Мигель, наблюдая за мальчишкой, подумал, - это уже не ребёнок! Он за прошедшие сутки повзрослел на несколько лет. Он стал настоящим мужчиной и принял на себя ответствен-ность за сестру.
Немного передохнув и восстановив дыхание, двинулись дальше. Впереди грустной ка-валькады с раненым Матео на руках, шёл Игнасио. Непроизвольно выстроившись гуськом – Хуанита, Родригес, Мария и Мигель с Хосе, они быстрым шагом продвигались в сторону ого-родов. Их подгонял голод. Шли молча - никто не мог говорить от усталости, никто не хотел тратить энергию на разговор.
                *    *    *
Взор Мигеля, как и вчера, неудержимым магнитом притягивало к себе появившееся отверстие в горе, находящееся от него сейчас не более чем в миле Он часто посматривал в ту сторону, пытался представить себе, как давно оно существует доселе скрытое от глаз людей и, что за ним может находиться?..
А пока, в силу сложившейся ситуации, он был не в состоянии удовлетворить своё любопытство, поэтому, автоматически переставляя ноги, задумался об их пути к спасению. Представив, каким лишениям подвергнутся они на пути к далёкой от них деревне с раненым Матео на носилках и двумя девушками, он понял – за десять дней, как обещает Игнасио, им ни за что не дойти. Хорошо бы уложиться в пятнадцать, а то и в двадцать. Пампасы полны диких животных, а у них никакого оружия, кроме мачете, нет. А что сделаешь ножом против своры, например, диких собак или не дай бог… волков.
- Мигель, ты о чём задумался? - прервал его размышления Хосе, осторожно дотронувшись до его локтя. О том же, что и я? О нашей жизни?
Мигель, приостановившись, лишь на одно мгновение заглянул ему в глаза и увидел там плохо скрываемую тревогу и одновременно, вопрос и надежду, что всё для них закончится благополучно!
- Да, Хосе! Я думал о нашем пути отсюда и решил…
Что решил, он так и не сказал мальчику, потому что это решение шло в разрез решению Игнасио и неизвестно ещё, как к этому отнесутся остальные. Поэтому, чтобы не отвечать, он произнёс первое, что ему пришло в голову:
- Хосе, давай поторопимся! Мы и так отстали от остальных. Да, помоги сестре! Поддержи её. Она женщина и ей труднее преодолевать препятствия, встречающиеся на дороге жизни.
- Хорошо, Мигель! – и, немного помолчав, добавил, - я был бы очень рад, Мигель, если бы Мария вышла замуж за тебя, а не за этого противного Родригеса!
Сказав это, он чуть покраснел и, отпустив локоть Мигеля, побежал догонять сестру, ушедшую, вместе с остальными вперёд.
Мигель хотел того же, но не мог же он в этом признаться брату Марии… хотя…
Через десяток минут они были на огородах, засаженных картофелем и кукурузой.
Девушки, а вместе с ними и Хосе, быстрым шагом пошли в сторону растущей небольшими участками, кукурузы, а мужчины, ножами и руками начали выкапывать почти созревший картофель.
Через некоторое время раздался невнятный голос Хосе. Он что-то говорил, по-видимому, с набитым кукурузой ртом. Мигель прислушавшись, различил несколько нечленораздельных слов:
- Кукурузы… вам… принести? А затем ещё какое-то бормотание…
Чтобы не расшифровывать услышанную абракадабру, Мигель просто крикнул:
- Неси, неси! Мы тоже хотим, положить в рот что-нибудь съедобное, подумав при этом - что ещё может принести Хосе, если не кукурузы?
И, действительно, тот примчался, держа в подвёрнутом пончо, десятка два кукурузных початка.
Четверо мужчин, один из которых был серьёзно ранен, отряхнув руки от налипшей земли и кое-как обтерев их о штаны, очистили початки и вонзили зубы в почти уже созревшие зёрна.
Перемалывая крепкими зубами, как жерновами, кукурузу, Мигель наслаждался её вкусом, а набежавшая при этом слюна, помогала глотать пищу. Должно было пройти не менее двадцати минут, пока желудок не оказался наполненным, и не ушло чувство голода. Только тогда Мигель перестал работать челюстями и блаженно вздохнул. Облокотившись локтем о землю, он решил немного отдохнуть, но ему не дал Игнасио, почти над самым ухом прокричав:
- Девушки! Идите к нам! - и помахал им призывно рукой. Вместе передохнём.
 Когда те пришли и уселись, а затем, по привычке, принялись вышелушивать зёрна из принесённых с собой кукурузных початков,  мужчины подсели к ним и собрались поговорить, о том о, сём. Именно  такого момента Мигель ждал с нетерпением, и именно сейчас он решил, что настал самый удобный момент чтобы озвучить своё предложение, которое он, идя со всеми, обдумывал, и которое (он так верил)  будет принято. Подняв руку для привлечения внимания к себе, волнуясь, начал:
- Я вот о чём, - на мгновение он остановился, подумав – прав он или всё же ошибается -  а потом решил, нет – он прав! Он не ошибается!..
Его товарищи по несчастью, удивлённые, с любопытством посмотрели на него, одновременно повернув головы в его сторону.
 И уже уверенно, не останавливаясь и не сбиваясь, Мигель продолжил: до самой ближайшей к нам Тольдерии, как вы знаете, не менее ста миль и все по пампасам. При переходе через них путники должны быть готовы к самым разнообразным неожиданностям, вплоть до встречи с дикими собаками, а ещё… он немного помедлил, вспоминая рассказы стариков проделавших такой путь, не забывайте, нас ждёт переправа через Большую реку, кишащую аллигаторами. И, чтобы его не перебили и дали до конца высказаться, зачастил: мы будем не одни, а с раненым Матео на руках, Это усложнит наш путь и не позволит достаточно быстро передвигаться. Кроме того, у нас нет арбалетов, а много ли сделаешь с одними ножами?..
 Мария, сидящая напротив Мигеля, от удивления и непонимания его мысли, даже перестала возиться с кукурузой и переводила взгляд с одного на другого.
… Я предлагаю, и как перед прыжком в обжигающую, ледяную воду горного озера, на-брал полную грудь воздуха и с маху выдал:
- Я предлагаю меня и Матео оставить здесь, вдвоём.
Услышав, его предложение, все заговорили разом, а Родригес, так прямо и сказал, что он ненормальный и, что только сумасшедший мог додуматься до такого решения.
- Вы дослушайте меня! - пытался Мигель продолжить свою мысль. Я ведь дело предлагаю!.. Но никто его не слушал. Каждый пытался доказать невозможность его плана. Наконец он не выдержал и крикнул:
- Вы из какого племени, мужики? Из племени соек, что ли? Стрекочите, как… он хотел сказать, бабы, но постеснялся и только махнул рукой…
Шум моментально стих и все, вновь повернувшись к нему лицом, устремили на него хмурые взгляды.
- Продолжай! Извини, нас, но твоё предложение настолько неожиданно, что поневоле призадумаешься, - нарушил молчание, Игнасио…
- Так, вот! Я сейчас сбегаю вон к той горе с открывшимся отверстием в ней… вот там, видите? –  он показал рукой, где открылось отверстие. До него отсюда не больше мили. Я посмотрю, пригодно ли оно для жилья, если да, то мы перенесём в него Матео, а вы, завтра, налегке двинетесь в путь и дней за пять, а может быть за четыре, доберётесь до Тольдерии. Отдохнёте день, и кто-нибудь из вас, лучше, конечно, Игнасио, хорошенько вооружившись и взяв мулов, приедет за нами. Считаю, так будет быстрее и во много раз безопаснее!..
Наконец-то высказавшись до конца, он вздохнул и стал ждать, что ответят ему сидящие рядом с ним односельчане.
А они молчали. Долго молчали, вероятно обдумывая его столь неожиданное предложение. Как бы там ни было – то, что предложил Мигель, было рационально во всех отношениях, кроме одного – сможет ли он, в одиночку, к тому же с раненым Матео за плечами, продержаться дней девять-десять, максимум пару недель? Нерешён вопрос и с укрытием. Хорошо, если в горе хоть небольшая, но пещера. А если это просто щель?.. В таком случае его предложение неприемлемо и он пойдёт вместе со всеми. А там, будь, что будет!..
Мигель смотрел на них и представлял весь ход мыслей своих соотечественников. Он родился, вырос и возмужал среди них, и поэтому всё, что они могут высказать против его предложения, он знал наперёд. Но он, также знал - они согласятся! Они должны согласиться!
Матео, как самый старший среди них, начал тихим, но твёрдым голосом, первым:
- Мигель хорошо придумал. Давайте сделаем так, как он предлагает. Я, за его предложение!
Остальные, молча, не сказав ни слова, лишь только покивали головами в знак согласия, но как-то неуверенно. В их глазах проскальзывало сомнение в правильности выбранного решения. Особенно это было заметно во взгляде Марии, но она, как и все промолчала.
Мигель собрался уж подниматься и приступать к исполнению своего предложения, как тишину нарушил голос Игнасио:
- Давайте решим так! Пусть Мигель сходит и посмотрит – есть ли там место, чтобы укрыться с раненым. Если есть, он нам подаст знак! Мы же, пока будем запасать на дорогу картофель и кукурузу. Переночуем, а утром… до утра, каждый решит, как ему поступить.
Все, опять молча, закивали головами, но в их движениях появилось какое-то, невысказанное вслух, чувство облегчения, казалось, с их плеч сняли груз, а у Марии, так даже улыбка про-скользнула на лице. 
                *     *     *
Через десять-двенадцать минут быстрой ходьбы, Мигель приблизился к отверстию в скале. Оно располагалось футов на пять, пять с половиной выше от уровня земли и имело форму вытянутого вверх овала. Осторожно приблизившись к нему, он с опаской заглянул внутрь отверстия. Вначале, со света, он ничего не смог рассмотреть, а потом, глаза привыкли и он, в полумраке, увидел: во-первых, сразу от входа тянулся коридор, длинной футов десять-двенадцать, а за ним пещера. Пещера, насколько смог он рассмотреть, была пуста и никто или ничто, не мешало людям занять её, а во-вторых – её размеры… её размеры были достаточны, чтобы вместить в себя не менее двух десятков человек…
Всё ещё с опаской, Мигель ухватился за край отверстия и, слегка подпрыгнув, влез внутрь. Осторожно, готовый к любой неожиданности, он двинулся по коридору, а затем, вошёл в пещеру - основное помещение. В пещере было сумеречно. Казалось, она освещается идущим отовсюду слабым голубовато-серым  светом, но найти его источник глазами Мигель так и не смог. На всякий случай он обошёл всю пещеру - вдруг где-нибудь в углу спряталась гадюка или ещё какая-нибудь гадость? Но пещера была совершенно пуста и он, успокоенный пустотой и царящей тишиной, продолжил её исследование.
Удивительная это была пещера. Почти прямоугольной формы, длиной приблизительно футов тридцать-тридцать пять и шириной – около двадцати пяти футов. Она имела ровные, чуть сужающиеся к верху, гладкие стены и скруглённые углы. В общем, помещение было похоже на усеченную пирамиду.
Стены были до того гладкими, что казались отполированными и они излучали тепло, но откуда шёл подогрев, Мигель определить не смог. Высота пещеры была такова, что терялась в сумеречном освещении и Мигель, даже приблизительно, не мог назвать её величину. Пол пещеры был посыпан тонким, толщиной не более половины дюйма, слоем чуть розоватого цвета песка и Мигель, нагнувшись, даже набрал полную горсть, чтобы лучше рассмотреть его. Затхлости воздуха, а это первое, на что он обратил внимание, совершенно не чувствовалось. Мигель даже мог поклясться, что воздух здесь имеет такой же запах, как пахнет он после грозы. И ещё, на что обратил он внимание – в пещере было совершенно сухо и достаточно тепло.
Удивлённый и одновременно восхищённый, он ходил по пещере, прикасался к стенам руками, а в голове его нет-нет, да мелькала мысль-вопрос: кто сотворил такое чудо и почему никто из древних стариков их Тольдерии ни разу не рассказал о ней, или хотя бы не намекнул о её существовании?..
Не найдя ответа на свой вопрос, он решил заняться им позже, а сейчас… ну, чем не жильё?! – не сдержавшись, восторженно прокричал Мигель и бросился наружу, чтобы позвать остальных.
Пока группа спасшихся при катаклизме людей, неся на самодельных носилках раненого, продвигалась в сторону открытой Мигелем пещеры, он решил сотворить что-нибудь похожее на лестницу. Отрубив от валявшегося поблизости дерева вершину толщиной в десять дюймов, укоротил её до пяти футов и стал обрубать сучья, оставляя дюймов по пяти--семи у корня. Осмотрев своё изделие, он остался доволен. Чтобы испытать творение рук своих, он приставил лестницу к стене и поднялся по ней в пещеру, а затем не торопясь спустился вниз. Очень даже хорошая лестница получилась! – похвалил он себя. Днём пусть стоит, а на ночь? На ночь можно будет затаскивать её внутрь, и ни одна собака к нам не залезет... Хорошо я придумал!
Пока Мигель сооружал лестницу, группа, возглавляемая Игнасио, приблизилась к пещере.
Мигель широким жестом, как хозяин, пригласил всех заходить, то есть заползать, поправился он, и чуть отступил в сторону. Оставив носилки с Матео снаружи, все, любопытствуя, полезли внутрь. Мигель, как первооткрыватель, с гордостью показывал свои «хоромы». Девушки, рассматривая пещеру, восхищённо ахали, а мужчины цокали языками…
- Молодец Мигель! Хорошая пещера! – восторженным голосом выразил общее мнение, непосредственный как всегда, Хосе.
А снаружи слышалось – я тоже хочу посмотреть! Затащите меня внутрь! А затем обижен-но - оставили меня здесь одного, хоть пропадай! Тоже мне, односельчане…
- А, правда, мужчины! – подала голос Хуанита, - пещера прекрасная! Давайте затащим носилки. Пусть тоже полюбуется!.. Немного помолчала и, со вздохом добавила, - я бы с удовольствием осталась в ней жить, прекрасная казуча. Повернувшись к мужу, поинтересовалась, - а ты, Игнасио?
Он, казалось, не расслышав её вопроса, или сделав вид, что не расслышал, ничего не ответил. А ей так хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал на её слова. Но он промолчал, и слёзы обиды повисли на её ресницах.
На следующее утро отдохнувшие и прекрасно выспавшиеся, все, кроме Матео, вышли из пещеры. Вечером, после горячих споров было решено, что в путь отправится один Игнасио, как самый опытный и выносливый из них. Остальные останутся ждать его возвращения с мулами и пищей на дорогу, а также надеялись, что он один быстрее проделает путь по пампасам и, что этот путь, он проделает благополучно. К тому же они надеялись, что Мигель, Родригес и Хосе смогут тем или иным способом, добыть огонь и обеспечить остающихся  мясом.
Прощание с  уходившим Игнасио было недолгим, без напутственных слов. Только Хуанита, прижавшись к мужу, прошептала: «Ты уж будь осторожнее в дороге, береги себя и быстрее возвращайся».
 Две девушки, оба юноши и один, по сути, ещё ребёнок, молчаливо смотрели как фигура человека постепенно, всё дальше и дальше удаляется от них. Только Родригес почему-то вёл себя странно.
 Он был неспокоен, то и дело  вздыхал, что-то шептал себе под нос, наконец, что-то решив для себя, сложил ладони рупором и закричал: «Игнасио, подожди меня!» – и, обернувшись к стоящим рядом товарищам, скороговоркой произнёс: «Я тоже пойду! Я не хочу здесь  оставаться!» А затем: «Вдвоём  безопасней, чем одному!» – и, взмахнув рукой словно прощаясь с остальными, бросился  догонять уже почти скрывшегося из виду Игнасио.
 Оставшиеся были изумлены, даже не изумлены, а ошеломлены предательством Родригеса. Мария и Хуанита вначале переглянулись между собой, а затем, повернувшись к Мигелю, вопросительно посмотрели на него:
- Что это значит Мигель? – первой пришла в себя Мария. – Почему он убежал?..
 Глаза девушек и Хосе смотрели на Мигеля. Он и сам в не меньшей степени был озадачен поступком Родригеса. Разумного объяснения не находилось. Ведь вчера всё решили – кто, зачем и куда! И, вот на тебе, неожиданный поворот событий. И куда сорвался этот полоумный?
В ответ на вопрос Марии, он только неопределённо пожал плечами, а затем, с расстановкой, растягивая слова, проговорил: «Что ж, ему лучше знать!» - повернулся и, покачивая в раздумье головой, направился к лестнице. Девушки и Хосе последовали за ним.
Настроение у Мигеля испортилось. Друг, лучший друг оставил его! Пока Мигель собирался остаться один с раненым на руках – это как-то примиряло его, даже заставляло чувствовать себя героем, но когда все решили остаться, ему, чего кривить, всё-таки стало легче на душе. Как-никак, а не один на один с раненым…, к тому же ещё Мария будет рядом.
 Когда вместе – легче сопротивляться невзгодам жизни. А тут, на тебе! Такой удар под солнечное сплетение, и от кого? От друга! И он обиженно, как маленький ребёнок, зашмыгал носом. Чтобы девушки, не дай бог, не заметили его неожиданно пришедшей, слабости, он быстро поднялся в пещеру, но вместо покоя был встречен градом вопросов:
- Игнасио ушёл? А, что это вам говорил, Родригес? А, почему он…, а увидев вошедших девушек, Матео даже приподнялся на локте, - почему его нет с вами? Ааа…?
- Сбежал твой Родригес, сынок кацика! – с презрением в голосе произнесла Хуанита. За-вилял хвостом, как шакал и сбежал! Трус и подлец!
Ааа! Вот даже как! – и Матео откинулся на импровизированную подушку, сделанную из молодых, тонких веток и травы. Этого надо было ожидать не сегодня, так завтра…
Мигелю показалось обидным, что его друга считают таким уж никудышним человеком и, не выдержав, он начал заступаться за него:
- Ну, чего вы напали на него? Может он нам, наоборот, жизнь облегчить захотел? У нас и так мало еды, вот он и решил, наверное, избавить нас от одного рта!
Мигель говорил убеждая прежде всего себя, а потом других, но чувствовал – никто не верит его словам, и он только понапрасну сотрясает воздух. Так и не закончив свою речь, он на-долго замолчал…
- Вот именно, на-вер-ное! – по слогам закончила за него Хуанита и зло сплюнула.
А Мигель, усевшись на пол и оперевшись о тёплую стену спиной, прикрыл глаза и стал размышлять. Он, пока не выздоровеет Матео, самый старший среди них и вся ответственность ложится на его плечи. С чего же начинать свою деятельность, что самое первоочередное?.. И как определить, что первоочередное, а что, нет?..
Его размышления прервал голос Хосе:
- Мигель, ты знаешь, сырая картошка и кукуруза, что-то не очень ласкают брюхо! Как ты думаешь, сможем мы добыть огонь?
- Вот ты и займись этим, - вяло посоветовал Мигель. Привыкай.
                *     *     *
Он сидел, закрыв глаза, а мысли, одна другой быстрее, проносились в его голове. Одно дело теоретически взять на себя руководство и ответственность, пока дело не дошло до претворения всего этого в жизнь и другое – практически. Справлюсь ли я? – задал он себе вопрос. Уже сейчас, Хосе, своим вопросом о добыче огня заставил его усомниться в своих возможностях, а что будет потом? В повседневной жизни? Даа! Просидев минут сорок молча, он, наконец- то, успокоился и решил: плачь не плачь, а товарищи ждут помощи от меня. Значит? Значит, засучивай Мигель рукава и берись за дело! Слышишь, все притихли и с надеждой смотрят на тебя. Они ждут от тебя не слабости, а мудрых советов и распоряжений. Не подведи людей, Мигель, ты же мужчина и ты должен помочь им в это трудное для них время, да и себе тоже! Они доверили тебе свои жизни. Сделай так, чтобы они не разочаровались в тебе!
Укрепившись душой, Мигель встал и, обведя всех взглядом, заговорил уверенно и твёрдо:
- Хуанита и Мария, необходимо из ваших волос сплести лесы и изготовить из них петли для ловли мелких зверушек и, если получится, то и лесы для удочек - ловить рыбу в озере… надеюсь хоть сколько-то воды в нём осталось…
- Как это, из наших волос? – одновременно возмутились девушки, - нам, что, отрезать косы?
- Если не хотите помереть от голода, то да! – А ты, Хосе,- немного подумав, продолжил, - ты, Хосе, найди сухую-пресухую колоду и ровную сухую палку…
- Это ещё зачем? – с нескрываемым любопытством поинтересовался мальчишка.
- А ты когда-нибудь слышал, как наши предки, индейцы, добывали огонь.
- Даа… и что? Мы тоже так будем добывать?
- А почему бы  нет? Они могли же,  и мы, если очень захотим, тоже сможем. Ещё мы сделаем лук и заготовим стрелы для него, как в старину…
- У-рр-аа! – закричал Хосе и от восторга захлопал в ладоши.
Девушки, видя, как радуется мальчик, весело заулыбались, а Матео со своего места, чтобы тоже не оказаться не у дел, пообещал помочь им, сказав, что он будет заготавливать стрелы, но ему нужен материал и он надеется, что Хосе принесёт ему достаточно подходящих веток. А ещё, добавил он с серьёзным видом - как только я немного окрепну, я вам такую посуду сварганю! На тысячу миль ни у кого такой не будет!..
На этой восторженной ноте закончился разговор, и все принялись за порученную работу.
Прошло два дня, а они всё ещё питались сырой кукурузой и картофелем. Огонь никак не хотел загораться. У Хосе на ладонях появились кровавые мозоли и Мигель, видя, как страдает мальчик, старался больше сам вертеть палку. Небольшой дымок шёл, а вот огня, даже с подложенной сухой травой, всё не было.
Мигель задумался… а, что если попробовать взять палку поменьше размером и крутить лесой лука? Посоветовался с Матео. Тот одобрил идею, но посоветовал натяжение лесы лука несколько ослабить.
Все сгрудились вокруг Мигеля, ожидая появления результатов нововведения. При такой конструкции палка завертелась быстрее и через несколько минут напряжённого ожидания, вначале появился слабый дымок, затем сильнее и, наконец-то, к огромной радости наблюдающих за усилиями Мигеля, появился небольшой язычок огня. Все, боясь его спугнуть, затаили дыхание. Мигель медленно и очень аккуратно подкладывал вначале сухую траву, потом тоненькие веточки. Огонь всё разгорался и разгорался и вот он, на глазах у зачарованных людей, превратился в небольшой костерок. Все облегчённо вздохнули, а Мария, от радости что у Мигеля, у её Мигеля, получилось, даже чуть-чуть всплакнула.
Матео, пристально следящий за всеми действиями Мигеля и увидевший результаты его труда, высказался в том смысле, что раз есть костёр, то значит, они теперь не пропадут. Будет у них и горячая пища, и защита от непрошеных гостей (мало ли какой зверь может появиться) и, конечно же, нормальное  освещение в пещере. А то мне уже надоел этот мертвенный полумрак!
Под всеобщий восторг и хлопанье в ладоши, его тут же назначили смотрителем костра, а дровами, пообещали они, его будет обеспечивать Хосе.
Нанизав на ветки по кукурузному початку, все приступили к поджариванию кукурузы. По пещере поплыл чудный запах, которого они уже столько дней не чувствовали. Закончив трапезу, страдальцы от радости, что теперь в их пещере появился, с таким трудом добытый живой огонь, они поблагодарили Инти, и посвятив ему, исполнили танец победы!
                *     *     *
Время неумолимо двигалось вперёд, каждую минуту преподнося новые заботы. Теперь на повестку дня встал следующий вопрос - обеспечение пятерых человек пищей. Кукуруза и картофель заканчивались - приближалась неминуемая смерть от голода. Охота и рыбалка - вот что их могло спасти!
Девушки эти два дня, тоже не сидели без дела. Они сумели сплести штук шесть лесок, длиной в полтора-два фута с несколькими дюймами. Осталось только связать их, что Мигель с Хосе и сделали. А вот пару крючков Мигель самолично изготовил из заколки для волос, которую выпросил у Марии.
Посмотрев с ласковой улыбкой на сидящего невдалеке Хосе, он подмигнул ему и спросил:
- Как ты думаешь, поймается рыба на такой крючок? А?..
- Ясное дело поймается! Зерно кукурузы нацепим…, ааа, может, на берегу озера червей найдём?
- Конечно, найдём! Ты завтра, смотри, не просьпи! Мы пораньше встанем и пойдём на озеро. Договорились?
- Смотри сам не просьпи, а то мне придётся тебя будить!
Услышав ответ Хосе, Мария с Мигелем рассмеялись, а Хуанита, сохранив серьёзность на лице, поинтересовалась:
- А, скажите-ка мне, мужчины…, всё-таки, кого первого к обеду будить?
Услышав её каверзный вопрос, даже Матео не удержался и со всеми вместе рассмеялся, но при этом при каждом – ха, ха, хватаясь за грудь руками.
- Девушки, может, вы сегодня ещё две-три лески успеете сплести? – отсмеявшись, мягко поинтересовался Мигель. - Мы бы с Хосе в лесу петли поставили…. Глядишь, что-нибудь и попадётся в них…. Сплетёте?
- Постараемся!
На следующий день, рано утром, Мигель и Хосе направились в сторону озера. Тропинка вилась по ущелью, поднимаясь всё выше и выше. Идти было трудно.
После прошлого прорыва озера на ней валялись в хаотичном порядке валуны и вырванные с корнем деревья. Часто встречались промоины. Обходя деревья и огромные камни, они постепенно приблизились к озеру. В нём было наполовину меньше воды, но она была.
Мигель облегчённо вздохнул. Весь путь до озера он волновался - осталась в нём хоть капелька воды или нет?! Когда они вышли на берег и присели отдохнуть от усталости, их тела были покрыты испариной, а по щекам струился пот.
Мигель, смотря на обмелевшее озеро, на всё то, что от него осталось, вспомнил рассказы стариков о нём.
Они, обращаясь в своих воспоминаниях в прошлое, говорили: озеро образовалось лет сто пятьдесят-сто восемьдесят тому назад в результате сильнейшего землетрясения -  когда горы ходили ходуном и перемещались с одного места на другое. Много людей и животных погибло тогда, много - вспоминали они. Вот, тогда-то, в результате перемещения гор, образовалось это ущелье и естественная плотина, перегородившая его. При ежегодном таянии снега в нём всё больше и больше накапливалось воды, пока она не заполнила его полностью. Потом, откуда-то появилась в нём рыба. Старики говорят, что икру рыб принесли на своих лапах птицы - утки и гуси.
Озеро лежало у их ног, спокойное, ласковое, в окружении зелёных зарослей кустарников, а выше, дремал лес. Казалось, оно ещё нежится после ночного сна и если бы не пришедшие люди и не первые, робкие лучи солнца, появившиеся над горой, оно бы так и продолжало наслаждаться сном.
 От озёрной глади веяло прохладой и каким-то особым запахом, присущим только горным озёрам с чистейшей водой. Неожиданно прилетевший ветерок-проказник проскочил по поверхности озера и покрыл его лёгкой рябью.  Лучики солнца, спокойно лежащие на зеркальной глади озера, мгновенно зашевелились и отразились в нём тысячами блестящих зайчиков, и показалось Мигелю, что оно сразу же задышало, ожило.
Мигель, как и раньше, приходя сюда, залюбовался открывшейся перед ним изумительной картиной. Его всегда восхищала красота этого места и, если бы не заботы бытия, он так бы и сидел, наслаждаясь увиденным.
Они с Хосе, всё-таки нашли штук пять червей и забросили крючок в воду. Минут через двадцать, как всегда неожиданно, поплавок резко пошёл в глубину, и была вытащена первая рыба, весом в пару фунтов.
Хосе  даже запрыгал от радости.
Поняв, что рыбу можно поймать и на самодельную снасть, Мигель оставил его заниматься ловлей, а сам пошёл в обход озера в лес, чтобы поставить петли. Деревья росли террасами по крутым склонам ущелья, поднимаясь от озера вверх ярдов на сто, максимум - сто двадцать, а ещё выше громоздились лишь скалы, расположенные в хаотическом порядке, и настолько крутые, что обыкновенному человеку их не преодолеть.
Хватаясь за кусты, росшие между деревьями, он поднимался вверх, к скалам. Воздух после прошедших дождей был чист и одуряюще пах хвоей. Под ногами лежал, ещё непросохший хвойный настил, и Мигелю стоило больших усилий карабкаться вверх. Над головой изредка пролетали, прыгая с дерева на дерево, шиншиллы. Эти юркие грызуны, нечто среднее между зайцем и тушканчиком – маленькие, кроткие и боязливые, очень ценились женщинами их деревни за прекрасный мех, идущий, в основном, на головные уборы.
 Но сейчас Мигеля интересовала другая добыча. Он хотел поймать Вигонь – дикую козу, стройную и изящную, с вкусным мясом и, если хорошо выделать, прекрасной шкурой, для мокасин и плащей. Вигони передвигались группами по пять-десять голов во главе с козлом и, пощипывая траву, росшую в щелях камней и между скалами, всегда были настороже. При малейшем шуме они моментально скрывались среди скал. Поймать их было невозможно, или, почти невозможно, но Мигель надеялся на свою удачу.
Выбрав пару приглянувшихся мест, Мигель поставил петли, привязав их к росшим здесь карликовым деревьям и хорошенько замаскировав их, спрятался в лесу. Сколько времени придётся ждать, он не знал. Вигони могли прийти, а могли вообще не появиться - ни сегодня, ни завтра. Закутавшись в пончо, он прилёг за деревом и стал терпеливо ждать, изредка посматривая в сторону ловушек.
Козы возле ловушек всё не появлялись. Лишь однажды он заметил стройные силуэты не-скольких коз, расположившихся ярдах в двадцати выше от ловушек. Они грациозно расположились на крутой скале и пока не думали спускаться вниз. Эх, был бы сейчас у меня в руках лук, а ещё лучше, арбалет! - размечтался Мигель. На таком расстоянии я бы точно подстрелил козочку, и было бы у нас на ужин мясо…
 Он прикрыл глаза и тут же перед его мысленным взором предстал кусок козлятины и он, даже почувствовал во рту аромат жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной, в животе забурлило, и он понял, как голоден. Да, на одной кукурузе долго не протянешь! – подумал он и открыл глаза.
 Пока он, с закрытыми глазами мечтал о жареном мясе и наслаждался его запахом, козы исчезли. Он внимательно осмотрел всё пространство – пусто! Козы пропали как мираж, поманивший путника прохладной водой широкой реки в пампасах и, обманув его, исчез.
Солнце высоко поднялось в голубое небо, на котором не было ни облачка. Высоко, так высоко, что казался не больше горлинки, огромный кондор плавно описывал круги, высматривая добычу. В лесу стало очень душно, и Мигель решил, что пора возвращаться в пещеру. Спустившись вниз, он застал Хосе, неподвижно сидящего с удочкой в руках. Обернувшись на шум шагов Мигеля, он приложил палец к губам и прошептал:
- Тише ты! У меня рыба клюёт!..
Мигель остановился и в тот же миг деревянный поплавок ушёл под воду. В воздух, блеснув серебристой чешуёй, взлетела подсеченная мальчишкой рыба и упала рядом с ним.
- Десятая! – радостно сообщил он. Сегодня хороший клёв.
Молодец! – похвалил его Мигель. Собирай свой улов. Пора возвращаться. Нас, наверное, заждались.
Вернувшись, они застали всех в сборе.
 Девушки были чумазы и руки их были грязны, но на лицах, повёрнутых в сторону во-шедших, блуждала счастливая улыбка. Быстро окинув взглядом пещеру, Мигель понял причину их счастливых улыбок. Костёр был перенесён к ближней от входа стене и обложен крупными камнями. Искусственная чаша костра была диаметром не более полутора футов и двух дюймов и примыкала к стене. В ней весело потрескивая и изредка выстреливая искрами, горел небольшой костёр, а вокруг чаши, на расстоянии двух футов, лежало несколько больших валунов, на которых можно было сидеть. Пол пещеры был тщательно подметён и сиял чистотой…
- Ух, ты! – восхитился Хосе, увидев новую обстановку пещеры.
- Молодцы, девушки!  - искренне похвалил их Мигель. Вы всё устроили просто замечательно, а про себя подумал – «Женщина всегда остаётся женщиной, даже в самой, казалось бы, непригодной для неё обстановке. Всюду она пытается навести чистоту, порядок и создать, по возможности, хоть минимальный уют».
- А мы вам рыбы принесли! – перебив его, радостно сообщил Хосе, и на лице его появилось гордое выражение. Это всё я наловил, один!
Хуанита взяв у него рыбу, слегка приобняла и, погладив по голове, похвалила:
- Ты у нас настоящий мужчина и кормилец. Молодец!
Хосе, не ожидавший такой ласки, покраснел и, увернувшись из-под руки девушки, смущённо пробормотал:
- Чего уж там, - и присел у костра.
Раза четыре за два дня наведывался Мигель к своим ловушкам, но они всегда были пусты, словно вокруг не было ничего живого и козы не прыгали по скалам. Зато Хосе превратился в заядлого рыбака. Каждый день, принося улов, он гордо посматривал по сторонам, всем своим видом показывая, что он не какой-то там, неоперившийся птенец, а настоящий мужчина и кормилец.
                *     *     *
В один из дней, это было на четвёртый или пятый день их жизни после ухода Игнасио, Мигель решил спуститься к развалинам деревни и посмотреть, не найдёт ли он чего-нибудь полезного для их маленькой общины. Ковырнув мачете в одном, другом месте, переходя от одной бывшей постройки к другой, он обшаривал взглядом окружающее его пространство, но ничего стоящего пока не нашёл.
Для обратного пути он выбрал направление, несколько иное. Сместившись ярдов на двадцать в сторону и вправо, он опять перелезал через завалы деревьев и обходил валуны. Вскапывая землю в местах привлёкших его внимание, он почти уже закончил второй проход, как вдруг наткнулся на торчащую из ещё сырого ила, трубку, очень похожую на направляющую арбалета. От одного только вида находки у него бурно забилось сердце!
 Опустившись на колени прямо в грязь, он дрожащими от волнения руками, принялся освобождать её и вскоре показался, настоящий, столь желанный, арбалет. Взяв его в руки, он аккуратно обтёр его и стал внимательно рассматривать. На первый взгляд всё было на месте. Сбоку арбалета в особом гнезде лежали стрелы.
Обхватив его и нежно прижав как ребёнка, Мигель быстрым шагом направился к пещере.
На пути у него встретилась небольшая запруда, образованная стволом дерева, несколькими крупными камнями и разнообразным сором. Глубина воды в запруде достигала одного фута и пяти дюймов. Её было достаточно, чтобы полностью промыть оружие, что Мигель тут же и сделал, осторожно разобрав арбалет. Десять стрел, смазанных салом, совершенно не пострадали, пролежав столько дней в сырости, и матово блестели в лучах скрывающегося за вершиной горы, вечернего солнца. Найденное оружие с запасом стрел, так обрадовало Мигеля, что он, украдкой осмотревшись и убедившись, что вокруг никого нет, громко прокричал: «Спасибо тебе Виракоча за твою помощь нам!»  И в порыве молитвенного экстаза, исполнил танец охотника…
Рассматривая детали арбалета, лежащие на большом камне для просушки, он стал прикидывать появившиеся у них возможности, применимо к их новой жизни. Теперь их группа могла бы, если быть экономными, почти месяц не беспокоиться о мясе, решил он, но с одной небольшой оговоркой, поправил он себя - если каждый мой выстрел не будет сделан впустую. Мечты об успешной охоте невольно заставили его обратить свой взор в сторону гор.
 Сколько помнит он себя, ему ни разу не пришлось выбраться из деревни в другие, более далёкие места, и всю свою сознательную жизнь, он видел перед собой только эти горы. Они никогда не имели постоянного вида. С каждым годом в них всегда что-то неуловимо менялось. Особенно это было заметно даже после незначительных землетрясений, вызывающих только слабую дрожь земли. А сейчас, после прошедшего землетрясения, когда Мигель и несколько его односельчан чудом остались живы, вершины горы стали совсем другими. Особенно та вершина, что расположена справа от ущелья и в которой находится их пещера, их временный, но такой нужный, приют. Почему он, в первый же день после чудесного спасения, не обратил на это внимание?
Последний, вечерний луч солнца, спрятавшись за хребтом горы, теперь не слепил глаза и не мешал Мигелю лучше рассмотреть, возвышавшиеся перед ним, обе вершины горы. Конечно, подумал он, если бы сейчас было раннее утро и солнце светило с востока, из-за моей спины, то было бы легче рассмотреть произошедшие изменения, но и теперь было видно, что изменения произошли, и достаточно значительные.
 Вершина, находящаяся с левой стороны ущелья стала ниже и, казалось, самый пик вер-шины, был срезан, как ножом, наискось. А вот правая вершина, наоборот, заострилась и стала выглядеть как устремлённый в небо наконечник стрелы. Создавалось впечатление, что за счёт землетрясения она очистилась от наружного покрова: земля и скалы, словно кора с высохшего дерева, облетели с неё, и теперь она гордо возвышалась над окружающим её миром.
 Ин-те-рес-но?! – произнёс он вслух и даже почесал затылок. Что за оказия такая случилась с нашей горой? Вернусь к своим товарищам, обязательно расскажу. Они, наверное, не видели, как изменилась наша гора после землетрясения.
Пока Мигель рассматривал гору и удивлялся её изменённому виду, детали арбалета высохли, и он стал собирать его, предварительно аккуратно протирая каждую деталь подолом рубахи. Собрав арбалет, он вложил стрелы в гнёзда, почувствовав при этом, как чувство собственного достоинства его необыкновенно возросло.
 Положив арбалет на плечо, он теперь уже уверенно, как настоящий охотник, зашагал в сторону пещеры.
                *     *     *
На следующий день, рано поутру, Мигель, прихватив с собой арбалет, отправился в горы. Матео пожелал ему удачной охоты, а Мария, обняв его и слегка прижавшись, прошептала:
- Возвращайся быстрее! Я скучаю без тебя! – и, немного покраснев, добавила, - любимый!
Но вернуться быстрее не получилось. Как назло за целый день он не увидел ни одной козы и лишь поздним вечером, когда стрелять из-за плохой видимости цели уже было сложно, на одной из скал появилась коза с парой козлят. Если бы она была одна, Мигель рискнул бы сделать выстрел, но он пожалел её из-за козлят. Пусть подрастут, решил он и, осторожно поднявшись, направился домой.
Следующий день оказался более удачным. В пятидесяти ярдах от его укрытия, на скалу выскочила коза и, застыв на месте, вдруг настороженно повернула голову  в его сторону. Испугавшись, что она скроется прежде, чем он хорошо прицелится, Мигель, прошептав - помоги мне Инти! - потянул за спусковой крючок. Щелчок выстрела и прыжок козы совпали по времени, но стрела, выпущенная из арбалета, оказалась проворнее козы. Наверное, ТОТ, кто распоряжается нашими судьбами, помог мне, почти не целясь, подстрелить козу с одного выстрела, решил он и пообещал ЕМУ при первой же возможности, принести жертву. Взвалив добычу на плечо, Мигель быстрым шагом вернулся в пещеру.
Радости встречающих не было предела. Девушки быстро освежевали вигонь и, порезав на куски, положили их на раскалённые камни. По пещере, дразня обоняние, распространился запах жареного мяса, и будь у них соль, это была бы «пища богов!». Но и так, питающиеся уже несколько дней кукурузой и картофелем, они с удовольствием поглощали ароматное мясо молодой козы.
За всеми заботами о пище, огне и оружии, Мигель совершенно потерял счёт дням и только сейчас, уже почти задремав после сытной еды, он вспомнил об Игнасио и Родригесе и резко сев, стал подсчитывать, сколько дней они здесь находятся…
- Ты чего всполошился? – сонно поинтересовался Матео и, приоткрыв глаза, посмотрел на него.
- Сколько дней прошло, как ушёл Игнасио?
- Не знаю, - помедлив, ответил Матео.
- А я, знаю! Уже подсчитал. Восемь дней! Если у него в дороге ничего не произошло, дня через два, максимум – три, он должен вернуться за нами…
- Дай-то Бог, чтобы это поскорее произошло…, - вздохнул Матео.
Но, ни через три дня, ни через неделю Игнасио так и не появился. Первой поддалась унынию Хуанита. Она, тоскуя по своему мужу, ходила грустная, опустив глаза, и больше не смеялась над каждой шуткой. Мигель слышал как она по ночам, тихо вздыхая, чтоб никто не услышал, плакала. Он видел, как Мария, смотря на её страдания, пыталась её утешить и старалась всё свободное время находиться рядом с ней, но это не помогало.
У остальных тоже начало портиться настроение. Надеясь на скорое прибытие Игнасио и Родригеса, все держались, но когда счёт дней перевалил за двадцать, наступил кризис. Мигель забеспокоился и стал подумывать о выходе всей группы вслед за ушедшими ранее, но тут же возникал вопрос, почему Игнасио не вернулся за ними? Может он вообще не смог добраться до Большой реки, или не смог переправиться через неё?..
Вопросы, вопросы и ещё раз вопросы, и никаких ответов на них! В арбалете осталось семь стрел, а когда и их не станет, что тогда?.. Ждать помощи? Но она может прийти не раньше весны, когда торговый караван придёт к ним и привезёт всё необходимое для жизни на старом месте. А, если даже привезёт, чем они смогут расплатиться за товар? Взять в долг? А, если не дадут! Тогда они все помрут от голода. Тревожные мысли одолевали Мигеля, не давали ему покоя даже во сне, а решения всё не находилось.
Чтобы его товарищи совсем не упали духом, он для каждого из них  находил какое-нибудь занятие: Хосе ежедневно посылал ловить рыбу и ставить силки. Девушек послал убирать оставшийся не убранным, картофель и кукурузу, а Матео заставил шелушить кукурузу и плести корзины для собранного урожая. Но время, безжалостное время,  неумолимо приближало его к принятию решения…

                Глава вторая
                КОРАБЛЬ
Завершался месяц их жизни в пещере. Вечером, после ужина, Мигель ходил взад и вперёд возле задней стены пещеры, к которой они не приближались из-за ненужности, и обдумывал путь движения его группы через пампасы. Ни он, ни его товарищи дальше собственной деревни и прилегающих к ней десяти-пятнадцати миль территории, не заходил, но необходимость принять решение, назрела окончательно и Мигель в ярости, не зная на что решиться, сжав кулаки, с силой ударил по стене. Не встретив сопротивления, его руки прошли сквозь стену, а он, не ожидая подобного, не удержавшись на ногах, упал на пол, ударившись всем телом. Ошеломлённый случившимся, он лежал, растерянно моргая глазами, и стараясь не шевелиться, со страхом ожидал ещё какой-нибудь подлости от коварной стены.
Перед ним простирался длинный, шириной не более пяти футов и высотой около семи футов, проход, освещённый фосфоресцирующим белым светом. Дальше тридцати ярдов рассмотреть что-либо было невозможно, но Мигель чувствовал, проход уходит ещё дальше, внутрь горы. Он лежал, не шевелясь и почти не дыша - всё оставалось без изменения! Полежав  немного времени он, совсем испугавшись тишины, окружавшей его, и непонятного света, не вставая, ужом пополз назад, в пещеру.
 Осторожно, не касаясь стены, поднялся с пола и посмотрел вокруг – никто не видел его падения, все занимались своими привычными делами. Ещё раз оглянулся, чтобы убедиться, что никто не смотрит в его сторону и, с колотящимся от возбуждения сердцем, протянул руки к волшебной стене…
Руки без всякого усилия с его стороны ушли в стену иии… ничего с ними не случилось. Немного подумав, сделал шаг, потом другой и вновь оказался в освещённом проходе. Оглянулся назад -  за ним опять оказалась сплошная стена, такая же гладкая и без единого намёка на дверь. Испугавшись, что он не сможет вернуться назад и останется в этом, полном неизвестности и тайн проходе навсегда, Мигель сделал шаг назад и вновь очутился у себя в пещере. Проделав этот опыт и убедившись, что это не ловушка и вход в таинственный проход открыт в ту и другую сторону, он, с громко колотящимся сердцем, готовый быстро отпрыгнуть назад, уже смелее сделал шаг… затем другой...
Пристально всматриваясь в пространство перед собой, он медленно, стараясь не создавать лишнего шума, двинулся вперёд. Проход, вернее, коридор тянулся и тянулся перед ним и был прям, как стрела. Освещение не менялось, казалось, светом было пропитано всё пространство вокруг. Как ни пытался Мигель определить источник освещения, это ему не удавалось. И ещё одно заметил он - свет, как-бы перемещался вместе с ним, оставляя позади и впереди темноту, но эта темнота не внушала страха и, Мигель, окончательно осмелев, ускорил шаг.
Пройдя ярдов сто-сто пятьдесят, он точнее определить не смог, упёрся в металлическую лестницу, протянувшуюся вверх, футов на двадцать-двадцать пять.
На этом месте проход-коридор заканчивался. Остановившись в раздумье, Мигель смотрел на неё, и всё никак не мог решиться начать подъём по ней. Страх неизвестности опять завладел им, но и любопытство одолевало. Любопытство оказалось сильнее страха и он, поколебавшись ещё мгновение, нерешительно поставил ногу на первую ступеньку.
 Ничего неожиданного с ним не произошло, и он стал, считая ступеньки, подниматься вверх. На счёте тридцать семь лестница закончилась небольшой площадкой размером пять на пять футов и упёрлась в матово поблёскивающую в неверном свете, стену. Решив, что через эту новую стену, он сможет также беспрепятственно пройти, как и через первую, Мигель протянул руку, ожидая, что она пройдёт сквозь неё, но вместо пустоты и лёгкого покалывания, его рука наткнулась на прохладную и совершенно непроницаемую поверхность. Тогда он стукнул по ней кулаком, потом сильнее, но стена не пропустила его, а он вынужден был подуть на руку, чтобы утишить боль от удара.
Поняв, что ОНА не пропустит его, он сел на пол площадки и, навалившись спиной на не пропускавшую его стену, задумался. Зачем было строить проход, изобретать освещение, если всё это никуда не ведёт? По всей длине прохода он не заметил ни одной двери, ни одного от-ветвления в сторону. Он был прям и вёл именно к этой стене. Значит! Думай Мигель, думай! Он решил ещё раз, но более тщательно, осмотреть и прощупать стену.
Поднявшись на ноги, Мигель стал более внимательно присматриваться к стене и водить по ней рукой. Неожиданно, его рука нащупала тонкую, совершенно не заметную глазу, как-бы вдавленную линию. Осторожно, чтобы не потерять её, он повёл  по ней пальцем… иии…, очертил перед собой овал, похожий на вход в их пещеру.
Похоже на то, что это всё-таки вход, решил он, и ещё внимательнее присмотрелся к очерченному им овалу. Наконец, с правой стороны овала, на высоте своего плеча, он обнаружил еле заметное углубление, чем-то напоминающее отпечаток ладони. Поразмышляв немного, Мигель решил, что ничего страшного с ним не случится, если он приложит, конечно, ради любопытства, свою ладонь к той, что на стене. Ещё немного поколебавшись в сомнении, как бы чего не случилось от его затеи, он осторожно положил свою ладонь в углубление.
Раздался еле слышный шорох, и найденная им дверь, поползла в сторону. Открылся проём и в нём, с неожиданно вспыхнувшим ярким светом, на архаичном языке «Кечуа», прозвучал мягкий голос:
- Добро пожаловать на борт, Турикук!
                *    *    *
От испуга Мигель шарахнулся от входа и по лестнице, скача быстрее молодой козы, скатился вниз и остановился только, у её изножья, на полу коридора. Быстро оглянувшись, он ни-кого в проёме двери не увидел и ни кто его не преследовал.
А голос, словно ничего не произошло, всё тем же ровным голосом, продолжал - «Все системы корабля работают в заданном режиме. Корабль готов к межпланетному перелёту».
Странно! Никого нет, а голос есть! – подумал Мигель и, почему он говорит на кечуа? И почему он назвал меня Турикук? Турикук… Турикук… как же переводится это слово на наш язык? – он чуть задумался, вспоминая дедово учение. Ах, да, вспомнил! Турикук – смотритель селения со стороны Правителя (управляющий, поставленный Верховным правителем, над митимайями – местными жителями). Хорошо, что мой дед научил меня с грехом пополам говорить на нём.
 Но причём здесь корабль и разные там системы? Здесь гора, а не какой-нибудь океан! Непонятно! Мигель немного постоял в раздумье… а, что, если подняться и посмотреть, кто там разговаривает? И, уже не думая, но остерегаясь всяких неожиданностей, он взял в руки мачете и поднялся к двери. Прошептав - «Инти, спаси и помилуй меня!» - сделал робкий шаг в дверь.
За дверью всё также было светло и пусто. Голос молчал. Подождав – не скажет ли он ещё что-нибудь, Мигель осторожно, поминутно оглядываясь, вдруг кто-нибудь зайдёт сзади, делая короткие шаги и двигаясь вдоль проложенной по полу разноцветной полосы, пересёк ярко освещённый коридор. Не успел он сделать и десяти шагов, как перед ним неожиданно открылась ещё одна дверь. Мигель осторожно заглянул внутрь помещения. Вот это даа! – от восторга он даже присвистнул.
 Сделав ещё один шаг, он оказался в круглом помещении, диаметром не менее двадцати  футов и высотой… Мигель задрал голову, чтобы посмотреть вверх. Да… здесь не меньше, если не больше пятидесяти футов высоты, решил он. Ярко освещённое всё тем же необъяснимым светом, оно хорошо просматривалось. Дверь за его спиной моментально закрылась, но он уже почему-то не боялся быть запертым.
Посредине помещения, от пола до потолка, возвышалась изготовленная из какого-то прозрачного материала, труба, диаметром, приблизительно, около пяти-шести футов. Вокруг трубы вилась металлическая лестница с площадками через каждые десять футов, которые опоясывали эту трубу, а от площадок в четырёх направлениях отходили короткие, фута по четыре-пять, переходы, упирающиеся также в площадки, проходящие по периметру круглой стены. На каждой площадке, а их было четыре, в трубе были проделаны отверстия по величине, достаточной для прохода человека. Ин-те-рес-ная лестница! - подумал Мигель. Раз уж я попал в это очень необычное место, подняться, что ли и посмотреть, куда она ведёт?
Приняв решение, он не стал медлить, а осторожно наступая на каждую ступеньку и держа наготове нож, стал медленно подниматься по крутой лестнице. На первой площадке он остановился в раздумье. Постоял, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь - ничто не нарушало тишину.  Раза два-три вздохнув, затаил дыхание, и двинулся по одному из переходов в сторону боковой стены. Лестница и переходы хорошо освещались и Мигель, сразу же увидел такую же, чуть утопленную в стену, ладонь, как на входной двери. Приложив к ней руку, он услышал чуть слышное шипение и дверь, теперь он совершенно этого не испугался, открылась.
Перед его взором предстало небольшое помещение, пятнадцать на десять футов и высотой до восьми футов. В нём, вдоль стен, в каких-то расположенных вертикально прозрачных ящиках, стояли одетые во что-то непонятное, люди, а на головы их были надеты круглые, блестящие шары с прорезями для глаз. Мигель так испугался, что у него задрожали колени, и прервалось дыхание.
Он стоял, боясь пошевелиться, и во все глаза разглядывал людей в ящиках. Их
было не меньше дюжины. На его появление в помещении они никак не отреагировали.
 Превозмогая страх, Мигель поднял мачете и громко, чтобы показать, что он их совершенно не боится, крикнул: «А ну, выходи! Просто так я, Мигель Пуэмблос, не дам себя убить!» Но стоявшие в шкафах люди  даже не шевельнулись. Страх постепенно стал покидать его и, всё ещё держа нож наготове, он сделал шаг, затем другой. Люди в шкафах опять никак не отреагировали на его перемещение. Приблизившись к ним вплотную, он с любопытством стал рассматривать их.
Что-то знакомое было в их одежде. Он когда-то, очень давно, видел нечто похожее, но вот, где? И память услужливо подсказала – он такие костюмы видел в одной из прочитанных книжек про моря, корабли и этих… как же их? Он наморщил лоб, усиленно вспоминая название людей, которые ходят по дну моря. Словно искра проскочила в его мозгу и подсказала ему ответ – их называют во-до-ла-за-ми. Вот как! Ну, конечно же, водолазы! И они надевают на себя, тут память его сработала быстрее – скафандры. Но зачем здесь скафандры? Ведь до океана на востоке… никак не меньше двух тысяч миль, а на западе – нужно перейти через наши, труднопроходимые горы, а потом ещё, как говорил мой дед, миль триста-четыреста до побережья другого моря.  Странно!
Выйдя из комнаты со скафандрами, Мигель прошёл по кольцевой площадке вдоль стены и открыл следующую дверь. В ней, на полках, лежали какие-то блестящие инструменты. Среди них он увидел и знакомые ему с детства – несколько молотков, топоров и пил. Что ж, это очень полезный в жизни инструмент и стоит он очень дорого!  Так, значит, это хранилище инструментов для хозяйства, решил он. Прихватив с собой топор и пилу, он решил подняться на следующую площадку.
Открывая по очереди одну за другой двери и заглядывая в помещения, он поднялся до последней, четвёртой площадки. В тех помещениях, что расположились на  предыдущих площадках, он нашёл только какое-то переплетение труб и змеевиков. А два помещения были заполнены, неизвестного назначения, приборами. Они тихо позвякивали, перемигивались разноцветными огоньками, издавали какой-то писк и нежно, как кошки, мурлыкали.
Иногда Мигелю слышалось, или это ему показалось, что они шёпотом переговариваются между собой, но что они говорят, он так и не смог понять. В этих комнатах он провёл много времени: рассматривал приборы и слушал, как они перешёптываются между собой. Он хотел прикоснуться к ним руками, пощупать, нажать какую-нибудь понравившуюся ему кнопку, но так и не набрался смелости.
Помещения на четвёртой площадке ему особенно понравились. Это были, так он решил, помещения, специально приспособленные для сна и отдыха. Открыв дверь в первое же помещение на четвёртом ярусе он, при неярком, льющемся с потолка свете, стал рассматривать его содержимое.
 По бокам длинных стен были расположены два, приподнятых над полом фута на полтора, лежака, застеленные красивыми покрывалами и в изголовье каждого, стояла тумбочка с множеством кнопок, и каких то, совершенно непонятно для чего предназначенных, светящихся голубоватым светом, круглых и прямоугольных окошек. Перед лежаками, почти у самой входной двери, с обеих сторон он увидел ещё две двустворчатые двери. Осторожно открыв их, он заглянул внутрь.
 Это были шкафы. На крючках висела разнообразная одежда, вплоть до плащей, а на полке, расположенной на уровне головы, лежали разнообразные головные уборы. А прямо, напротив входа, чуть ближе к торцевой стене, стоял небольшой круглый стол с толстой, фута два толщиной, ножкой и двумя, тоже круглыми, наверное, седушками. Стены и седушки были об-тянуты цветной, хорошо выделанной, кожей. Ошеломлённый, Мигель минут пять стоял, не двигаясь, рассматривая и любуясь увиденным, и думал - как было бы хорошо жить здесь, а не в пещере.
Налюбовавшись красотой и убранством жилых помещений, он решил продолжить осмотр этой, такой огромной и такой чудесной, хижины. Оставалась не открытой на этом ярусе последняя, пятая дверь. Она открылась также как и предыдущие, от прикосновения его ладони к выемке в стене.
Впереди было темно, но как только Мигель переступил через черту, отделяющую наружную площадку от помещения, оно тут же осветилось мягким голубоватым светом и голос, слышанный им внизу, произнёс:
- Турикук на мостике! Всем встать для положенного по ритуалу приветствия!
Мигель, в этот раз не так сильно испугавшийся голоса, осмотрелся вокруг, надеясь увидеть и говорившего и какого-то Турикука но, кроме расположенных полукругом у большого, наклонного стола, десятка мягких сидений, ничего не увидел. Подойдя к столу ближе, он ахнул от удивления!
На столе, сияя разноцветными огоньками, была расположена какая-то звёздная карта. Он это сразу понял, как только увидел её на столе. Между огоньками-звёздами, словно связывая их воедино, пролегали мерцающие различными цветами, тоненькие линии. Мигель смотрел на неё и не мог понять, какой участок неба здесь нанесён? Он помнил расположение и название почти всех звёзд на своём небе, его этому настойчиво учил дед, приговаривая: «Запоминай, крепко запоминай. Тебе это пригодится в жизни». На что Мигель, посмеиваясь над причудами деда, отвечал: «Ага, чтобы коз и Лам гонять на пастбище!». Дед сердился, но продолжал настойчиво вбивать ему в голову различные знания.
Но вот эти звёзды, ему не были знакомы! Особенно ярко блистали голубая и зелёная звёзды, соединённые между собой красной мерцающей линией. Как ни напрягал он память, вспомнить этот участок карты он не мог. Ладно, махнув рукой, пробормотал он, потом разберусь.
Его внутренние часы говорили, что уже далеко за полночь и необходимо срочно возвращаться в пещеру, к товарищам. Они могут, чёрт знает, что подумать не увидев его в пещере, а разыскивая его среди ночи в горах - мало ли, что может произойти во время этих поисков!
 Ещё раз, словно запоминая, он посмотрел на звёздную карту и направился к выходу. Ми-гель уже немного привык к тому, что двери помещений при его выходе, без каких-либо действий с его стороны, сами закрывались, и уже не пугался. И сейчас, покидая эту чудо-хижину или, как называл её голос - корабль, он не испугался и стал спускаться в проход, сразу же осветившийся при его появлении. В последний момент, когда за ним закрывалась дверь корабля, он услышал, как всё тот же мягкий голос, на кечуа произнёс: «Турикук покинул корабль! Все системы перевести в режим ожидания!»
 Мигель ускоренным шагом продвигался в сторону выхода из прохода, и свет, двигаясь впереди него, освещал путь. В голове, независимо от его желания быстрым потоком проносились мысли, и главная из них была – корабль пуст. В нём нет людей и он, вместе со своими друзьями, может спокойно занять в нём помещения для отдыха. Они ни в какое сравнение по удобству не идут с теперешними удобствами. И там есть одежда! Та, которую они носят сейчас, хоть и чиста, но она вся поистрепалась и в ней много дыр, сквозь которые просвечивает голое тело.
Он не смог за такой короткий срок тщательно осмотреть все помещения, и он не может с уверенностью ответить на вопрос – есть ли там хоть какая-то пища? Переселившись на корабль (Мигель постепенно стал привыкать к этому слову), они все вместе обыщут его снизу доверху и найдут (если найдут) всё, что необходимо для жизни. Судя по архаичному наречию голоса, стрел для арбалета, конечно, на корабле нет, но может быть, на нём есть другое охотничье оружие? Тогда они смогут спокойно перезимовать, а дождавшись весны, двинуться в путь, поближе к другим людям… или же, или же останутся здесь навсегда. Мигелю, так понравилось всё увиденное, что он в душе лелеял мысль – его товарищи, увидев всю эту красоту, тоже не захотят покинуть, открытую им новую хижину-корабль.
                *     *     *
Мигель, задумавшись, даже не заметил, когда закончился проход и он, не приняв никаких мер предосторожности и не сбавляя шага, прошёл сквозь стену. Он лишь на мгновение почувствовал лёгкое покалывание в теле. Быстрым взглядом, окинув пещеру, он увидел, все сидят у костерка и при его появлении, повернули головы в его сторону. На какой-то короткий миг он оказался в обрамлении мерцающего света из прохода. И этого оказалось достаточно для людей, верящих в божественное. Он услышал и увидел, как Матео и Мария, вдруг побледнев, прошептали - Виракоча! Сапа-Инка! А ещё через какое-то мгновение его односельчане, его товарищи,   уже лежали, распростёршись ниц на полу и прикрыв голову руками…
- Что с вами? – ничего не поняв и даже опешив, спросил Мигель. Какой, такой… Виракоча?
У него даже в мыслях не было, что его неожиданное появление из стены пещеры, в обрамлении голубоватого мерцающего света, приведёт людей в благоговейный экстаз. И, поэтому, он вновь спросил:
- Что ещё за Виракоча, какой-такой Сапа-Инка? Что это вы повалились на землю, как скошенная кукуруза?
Первой подняла голову Хуанита, и он услышал её, чуть дрожащий голос:
- Мигель, это ты?
- Конечно, я! Кто же ещё?
Постепенно и остальные чуть приподняли головы, но в глазах их, сколько мог рассмотреть Мигель, читались недоверие и страх.
- Аа-а, ты как сюда попал? – услышал он тихий, настороженный голос Матео.
Вот тут Мигель, не подумавши над ответом, брякнул…, и допустил ошибку.
- Откуда, откуда? Маленький, что ли? – и, повернувшись к стене, показал на неё пальцем. Вот откуда!
Его друзья вновь распростёрлись на земле, и он услышал, как они, один за другим, громко запричитали:
- Прости нас Виракоча! Прости Сапа-Инка! Прости наше неразумие! Не наказывай нас строго, мы верные твои рабы!..
Мигель, потрясённый увиденным и услышанным, не знал, что делать и как поступить в данной ситуации. Он понимал, всё это недоразумение случилось по его вине, по его неосторожности и теперь лихорадочно думал, как выйти из созданного им самим, неприятного положения. Он видел, его друзья, боясь божественного наказания, со страхом ожидают его слов, украдкой бросая на него свои взгляды, а он всё молчал, не находя слов для объяснения.
Затянувшуюся паузу нарушила Хуанита, робко, не отрывая взора от пола, произнеся:
- Виракоча… Мигель, разреши нам встать с земли. Так нам легче будет воспринимать твои наставления. -  Проговорив эти слова, она опять в страхе распростёрлась на полу.
Мигелю ничего не оставалось, как вступить в эту, им самим необдуманно спровоцированную, игру.
- Встаньте с пола и ложитесь спать! – и, тяжело вздохнув, добавил, - завтра поговорим.
Наблюдая, как искоса бросая на него свои недоверчивые взгляды, почти в страхе, медлен-но расходятся они по своим, давно облюбованным местам, он видел, он хорошо знал и пони-мал, они сейчас покорно пойдут спать, но никто из них не сомкнёт глаз до утра, также как и он. Они напуганы произошедшим и они не знают, что их ожидает завтра. А неизвестность, как правило, гонит сон, как ветер гонит пыль.
Как им завтра объяснить, что случившееся с ним – это только стечение обстоятельств и никакой он не Виракоча, а всё тот же Мигель, чуть более начитанный, чуть более образованный, и всё это благодаря своему, такому умному и доброму, деду? Как, не напугав их робкие души, провести сквозь стену и показать им корабль с говорящим духом? Тут, неожиданно поя-вившаяся мысль, окончательно выбила его из колеи. А вдруг только он может проходить сквозь стену? Тогда уже людям ничего не объяснить. Они будут считать его Божеством и их будет невозможно переубедить, что это не так…
Он, конечно, слышал от своего деда легенду о Божестве, создавшем мир Чавинков. Тот много об этом рассказывал и даже намекал, что он, дед, прямой потомок одного из братьев.  Односельчане их тольдерии почти все, или почти все, также верили, что они потомки легендарного Инка – одного из четырёх братьев, вышедших из пещеры на острове Титикака, неподалёку от Тиауанако. Они также верили, что один из братьев, вышедших на свет, к солнцу, вернулся в пещеру.
 Теперь, после его появления из стены, в сердцах, живущих с ним рядом и делящих кров и пищу односельчан, он стал тем, вернувшимся в пещеру, братом или, в крайнем случае, его прямым потомком. Это ещё больше осложняло его положение.
Перебирая в памяти, увиденные на корабле чудеса, он одновременно искал ответы на сот-ню крутящихся в голове вопросов: как попал в их горы корабль и, что этот корабль здесь делает, вдали от океанов? Как вести себя с друзьями?.. И ещё много-много вопросов крутилось в его голове, и все они требовали ответа или решения. Но он не мог, вот так, сразу, найти сколько-нибудь приемлемого ответа или решения ни на один из вопросов. И, его мозг, перенасыщенный впечатлениями дня и огромной работой, отключился.  Мигель, неожиданно для себя, крепко уснул. Проснулся он, судя по свету, падавшему от входа в пещеру, достаточно поздно.
Вокруг его ложа, стоя на коленях и опустив глаза долу, расположились его друзья и безмолвно ожидали его пробуждения. В руках они держали куски жареной козлятины, печёный картофель и кукурузу. Мигель, ещё не пришедший в себя после крепкого сна, широко распахнув глаза и ничего не соображая, уставился на них…
- Выы… Что с вами? – пробормотал он, ещё не совсем проснувшимся голосом.
- Сапа-Инка, Мигель, прости нас, что потревожили твой сон, - тихим голосом и низко кланяясь, проговорил Матео. - Мы, неразумные, подумали, что встав ото сна, ты захочешь поесть, вот мы и…
Мигеля, как обухом, которым забивают скот на мясо, стукнуло. Он вспомнил свой вчерашний день и своё возвращение в пещеру и от бессилия что-либо изменить, глухо застонал.
… А Матео, всё так же низко склонившись, продолжал: «Мы бы хотели подать тебе воду для омовения, но мы бедные люди и ты сам знаешь, у нас нет посуды» - И они, все разом, склонили головы ещё ниже.
Что же делать, что же делать?.. Вот наказание Господне! – думал Мигель. Ну, надо же мне было попасть в такое дурацкое положение и именно сейчас, когда нужно вести их на корабль! А проход сквозь стену вообще вышибет из них последние мозги…
 Разозлившись на этих, склонившихся перед ним людей, не видевших в своей жизни ничего, кроме нужды и слепого следования установленным в течение сотен, а может и тысяч  лет, порядка, и на своё бессилие, он уже готов был сорваться и закричать на них, но вовремя остановил себя. Это ещё больше испугает их – с горечью подумал он.
 Кое-как сдержавшись, он ровным голосом попросил их подняться с колен и дать ему возможность самому заняться собой. Они тут же выполнили его просьбу и молчаливой группой отошли в угол, к костру.
Умывшись и перекусив подогретой на костре козлятиной, Мигель попросил всех сесть у костра. Они, боязливо посматривая на него, покорно стали на колени и уселись на пятки.
 Господи, до чего же они меня боятся! – подумал он, наблюдая за их действиями. Но ничего, дайте срок, я отучу вас раболепствовать и преклонять колени передо мной!
Он приготовился произнести перед ними, чуть ли не целую речь, но получилось скомкано и нескладно.
Рассказав подробно о своей находке, он замолчал, решив дать им возможность, переварить всё услышанное. Только ещё одно попросил он в конце своей импровизированной речи: он попросил верить ему и ничего не бояться, потому, что он, Мигель, будет всегда рядом с ними.
Смотря на склонивших головы друзей, он не был до конца уверен, что они всё поняли.
Они в ответ, соглашаясь, кивали головами, но в глазах их продолжали жить страх и недоверие. А когда он просунул руку сквозь стену и вытащил её обратно, чтобы показать, что ничего страшного и невозможного в этом нет, они попадали на пол и распростёрлись ниц, бормоча молитвы и призывая его не наказывать их.
Вот дьявол! – ругнулся он тихо. Как же мне протащить их сквозь стену? Поняв, что сейчас он не сможет их убедить, он отошёл к костру и сев на камень, погрузился в раздумья. Может их по одному на руках перетащить? – мелькнула шальная мысль. Вот крику то будет и вою! – улыбнулся он. Нет, так нельзя делать, я их ещё больше напугаю, а что, если… и он, поднявшись с валуна, подошёл к Марии. Мелькнувшая у него мысль показалась ему вполне выполнимой, при условии, что Мария его, действительно, беззаветно любит и готова ради него на всё…. Если же страх перед «Божественным» пересилит её любовь, то…
- Мария, пойдём со мной на свежий воздух, погуляем, - и, взяв девушку за руку, повёл наружу.
Она покорно, не поднимая глаз на него и ничего не говоря, встала и пошла за ним. Уйдя подальше от глаз и ушей товарищей, Мигель приступил к выполнению своего, быть может и безумного, но сейчас очень ему нужного, плана.
Преодолев сопротивление любимой, он взял её за руку и заглянул в её большие, прекрасные глаза. В них он увидел одновременно: покорность, восхищение им и безграничную любовь…
- Мария, ты любишь меня? – спросил он нежно и попытался, как и до этого прежде, при-жать её к своей груди.
Она в ответ, не произнося ни слова, кивнула головой и, чуть посопротивлявшись, позволила ему прижать себя и обнять. Положив голову ему на грудь, она протяжно вздохнула, а потом тихо, он почувствовал, что она плачет, иногда прерываясь от волнения и поминутно выти-рая слёзы маленьким кулачком, заговорила своим нежным голоском:
- Сапа-Инка, Мигель, ты не бросишь бедную девушку, любящую тебя всем сердцем? А, если я тебе теперь больше не нужна и у тебя есть твоя божественная супруга, позволь мне всё же, как и прежде любить тебя. Не прогоняй меня от себя, пожалуйста. Я буду верной твоей рабыней до конца жизни и, прошептав всё это, она подняла на Мигеля глаза, из которых ручьём, словно драгоценные жемчужины, катились слёзы.
У Мигеля от любви и жалости к этой скромной, любящей и такой нежной девушке, защемило в груди и сердце громко забилось. Он ещё крепче прижал её к себе и стал страстно целовать глаза, губы, всё, что попадало под его поцелуи, а она, принимая его поцелуи, смотрела на него, не отрываясь, заблестевшими от счастья и восторга, глазами. А потом…, потом они долго и ненасытно любили друг друга…
                *    *    *
… Так ты поможешь мне Мария? – спросил он у неё, заканчивая свой затянувшийся монолог. Верь мне, я не дам упасть и волоска с твоей головы.
- Сапа-Инка… Мигель! Теперь я твоя верная жена и покорная рабыня и если ты направишь свои стопы даже в Подземный Мир, я всё равно последую за тобой! – прошептала она и в подтверждение своих слов, молитвенно сложив руки, поклонилась ему.
Вернулись они в пещеру уже перед заходом солнца. Все скрытно, но с заметным любопытством посматривали на них.
 Мария так и светилась вся, сияя от счастья и любви. Её глаза, полные любви и ласки, бы-ли неотрывно прикованы к Мигелю.
 Сельчане мгновенно поняли, что между Мигелем и Марией произошло, и не осуждали ни его, ни её, а наоборот, как показалось ему, были даже довольны случившимся. Он быстро разгадал их мысли. Они, по простоте душевной и своей извечной, жизненной хитрости, решили – раз, Мария, простая смертная девушка стала женой Сапа-Инки Мигеля то и они, её ближайшие друзья, смогут получить хоть какую-то выгоду от этого брака, а может даже покровительство.
Всё эти чувства так явственно читались на их лицах, что он бы рассмеялся во всё горло, если бы это не было так грустно.
После ужина, когда у всех сытно поевших людей, приходит благодушное настроение, он решил – пора!
Взяв за руку Марию и позвав остальных за собой, он подошёл к стене, через которую ещё вчера, так неожиданно прошёл. Пристально, как бы гипнотизируя, он посмотрел ей в глаза и прошептал: «Любимая, ты обещала!»
 В её глазах метался страх, но она, вся сжавшись, закрыла  глаза и соглашаясь кивнула. Так, вместе, рука об руку, они и шагнули сквозь стену. Опять было покалывание в теле, а через мгновение они оказались с другой стороны стены. В коридоре тут же включилось невидимое освещение. Мария стояла рядом, цепко ухватившись за его руку и крепко зажмурив глаза.
- Любимая! – нежно прошептал он, - открой глаза, всё уже позади.
Он смотрел на неё и видел, как она медленно, с опаской открывает глаза, а потом сразу же распахнула их во всю ширь. Страх почти ушёл из них - осталось лишь огромное любопытство.
- Вот видишь! Всё уже позади и мы с другой стороны стены.
- А, что это за проход и куда он ведёт? – проворковала она и показала рукой в глубину коридора.
- Я же вам рассказывал.
- У меня всё перепуталось в голове, Мигель, и я… Я почти всё забыла.
- Хорошо. Я тебе, потом, всё ещё раз расскажу, а сейчас мы должны вернуться за остальными. Ты не боишься?
- Боюсь, но я опять закрою глаза. Ты позволишь мне это сделать, Сапа-Инка?
- Называй меня просто, как прежде, Мигель! Хорошо?
- Как прикажешь Сапа-Инка… Мигель.
Когда они вернулись в пещеру – Матео, Хуанита и Хосе опять упали на колени и склони-ли в покорности головы. Мигель не стал больше распространяться о необходимости перехода на другую сторону стены, а просто приказал им встать, взяться за руки и закрыть глаза. Держа одной рукой Марию, а другой Хосе, оказавшимся первым в цепочке, он вновь шагнул сквозь стену…
Оказавшись в проходе, по другую сторону стены, он попросил всех открыть глаза.
Удивлённые и ещё более напуганные, Хуанита, Матео и Хосе смотрели на Мигеля подобострастными, обожающими взглядами и готовы были вновь упасть на колени, но он строго приказал им больше этого не делать никогда. Когда они немного успокоились и уже стали украдкой посматривать по сторонам, он двинулся по коридору в сторону понравившейся ему хижины.
Хосе, ещё не вышедший из своего детского возраста и поэтому менее всех подверженный страху и поклонению, от любопытства крутил головой во все стороны и готов был умчаться вперёд. Но выросший и воспитанный в индейской семье, он сдерживал свои эмоции, стараясь не показать своего восторга и восхищения происходившими волшебными событиями.
Поднялись по лестнице к входной двери в корабль и, хотя все они были Мигелем несколько раз предупреждены о наличии голоса, услышав его, они вновь испытали страх. Лица их побледнели и они, как и при виде Мигеля выходящего из стены, упали на колени и, бормоча, Сапа-Инка пощади нас, накрыли головы руками. Мигелю стоило большого труда поднять их с пола и заставить идти за ним.
 Проведя их по входному шлюзу (Мигель вспомнил название первого коридора), он от-крыл следующую дверь и повёл их на четвёртый ярус. Его друзья, следуя за ним, восхищённо цокали языками и с опаской заглядывали в отверстия трубы, но всё же держались за руки, боясь хоть на шаг отстать от Мигеля.
Ну, что за народ такой отсталый! – возмущался в душе Мигель, таща за собой хвост из четырёх человек. А ведь все молодые, не считая Матео, и книги в руках держали. Когда же они перестанут шарахаться от каждого, хоть чуть-чуть непонятного явления в жизни? На планете уже идёт одиннадцатый век, а они… тут он вспомнил своё вчерашнее поведение и страх, страх всюду сопровождавший его по стопам, и ему стало стыдно. Чем он лучше своих односельчан? Он также, как и они, при каждом шорохе пугался, с опаской прикасался к неизвестным ему предметам, а от голоса во входном шлюзе, вообще скатился с лестницы. И, если быть честным до конца, чуть в штаны не наделал.
Наконец они поднялись на четвёртый ярус. Мигель показал им, как открывать дверь и они вошли в жилое помещение. Их удивлению и восторгу не было предела, а Хосе настолько осмелел, что сев на лежак, даже несколько раз подпрыгнул на нём:
- Какой мягкий и красивый! – восхищаясь, воскликнул он. А помещение… я остаюсь здесь жить! Ты позволишь мне Сапа-Инка?
- Да, но ты будешь здесь жить не один, а с Матео.
- Согласен! Согласен! – радостно согласился мальчишка и бросился рассматривать подставку с пультом.
Испугавшись, что Хосе начнёт нажимать кнопки на пульте и от этого, произойдёт какая-нибудь неприятность, Мигель поспешно предупредил: «Только ты, пожалуйста, ничего там не нажимай и даже руками не прикасайся, а то будешь наказан! - и, оглядев стоящих с ним рядом друзей, добавил, - этот запрет касается всех! Я накладываю на это сооружение табу!» Хосе,
как обожжёный пламенем костра, быстро отскочил от тумбочки.
В следующее помещение он поместил Хуаниту. Открыл шкаф и показал ей одежду. Ма-рия и он сам разместились в помещении рядом.
Восхищённая всем увиденным и счастливая, Мария бросилась к Мигелю, прижалась к нему и горячо зашептала:
- Какой ты великий и могучий Сапа-Инка! Какая у тебя большая и красивая хижина!..
- Мария! Я же просил не называть меня Сапа-Инка…
- Ооо! Сапа-Инка! Прости меня глупую! Не наказывай! – и, упав на колени, она прижалась к его ногам.
- Вставай, вставай, глупышка!
Но она ещё крепче прижалась к его ногам и слёзы, величиной с небольшое кукурузное зерно, полились из её глаз.
- Мигель! Я ничего не могу с собой поделать. Я так люблю тебя, так люблю!
- Ну, успокойся, Мария, - произнёс он мягким голосом, поднимая её с колен. А сам, тяжело вздохнув, подумал - сколько ещё пройдёт времени пока они все поймут, что никакой он не Сапа-Инка, а обыкновенный, такой же, как все они…, как она, Мария, человек…
                *    *    *
Всю ночь в помещении было светло, как днём  и они с трудом смогли уснуть. Плохо вы-спавшись, он, чтобы не разбудить Марию, тихо поднялся и, стараясь как можно меньше шуметь, вышел на площадку. Каково же было его удивление, когда он увидел, что все уже собрались, полностью одетые и тихо разговаривая, нетерпеливо посматривали в его сторону. Поняв, что после сна он ещё плохо соображает, Хуанита, упав на колени и простёрши к нему руки, умоляющим голосом заговорила:
- Сапа-Инка Мигель, умоляю тебя, выведи нас из своей хижины! Позволь нам как можно  быстрее вернуться в пещеру!
Мигель, ничего не понимающим взглядом посмотрел на неё, а потом до него дошла пикантность ситуации…
Быстро вернувшись в каюту  (ещё вечером, перед сном, он  вспомнил  название таких жилых помещений), разбудил сладко посапывающую во сне Марию и, накинув на неё пончо, ещё сонную, за руку вывел из каюты и стал быстро спускаться вниз. Остальные, как каменный обвал в горах, посыпались за ним. Подойдя к стене они, уже не бледнея и не трясясь от страха, только закрыв глаза, ринулись сквозь стену.
Вот, что может сделать матушка-природа там, где не может справиться человек, с лёгкой иронией подумал Мигель.
                *    *    *
Умывшись и позавтракав, Мигель оставил односельчан заниматься своими делами, а сам, прихватив арбалет с оставшимися тремя стрелами, отправился на охоту. В это утро он, осторожно шагая между деревьями, забрёл, сам того не заметив, в совершенно незнакомое место.
Решив подняться выше, к видневшимся впереди нагромождениям огромных скал, он оказался на высоте вторичных плоскогорий. Здесь трава ещё боролась с камнями, пробиваясь меж-ду ними. Нагромождённые друг на друга утёсы, казалось, вот-вот обрушатся, но вопреки законам природы, они почему-то не скатывались вниз. Мигель, осторожно карабкаясь и постоянно оглядывая насколько возможно, местность, поднялся уже достаточно высоко и тут, неожиданно для себя, заметил на небольшой полянке, огороженной скалами и имеющей лишь один выход, небольшое животное. Присмотревшись внимательнее, он узнал его. Это был Гуанако, самый настоящий Гуанако – очень красивое животное. У него была маленькая, изящная головка, длинные, тонкие ноги и коричневатая шерсть, с белыми пятнами на брюхе…
Охотничий азарт завладел Мигелем. Стараясь ползти бесшумно он, поминутно прячась за любым выступом, подползал всё ближе и ближе. Животное не отвлекаясь ни на что, не обращая внимания на окружающие его скалы, спокойно поедало чуть пожухлую траву.
 Оставалось продвинуться ещё ярдов на двадцать-тридцать, и можно было бы спокойно прицелиться, но Гуанако, что-то услышал или почувствовал. Оторвавшись от травы, он поднял красивую голову и стал прислушиваться. Мигель, застыв на месте, вжался в скалу и затаил дыхание. Жаль было терять такую добычу. В их Тольдерии редкий охотник мог похвастаться подобным трофеем и Мигель, чтобы не упустить добычу, лежал минут пятнадцать, не шевелясь и почти не дыша.
Вероятно, больше ни что не тревожило слух чуткого животного, и оно вновь наклонило голову. Мигель, извиваясь, словно змея, бесшумно и быстро заскользил среди нагромождения камней. Перегородив единственный выход из поляны, он приготовился стрелять. Услышав щелчок взводимого курка, Гуанако светло-коричневой молнией метнулся к выходу, но опоздал на долю мгновения. Прозвучал щелчок спускового крючка, стрела запев, вылетела из арбалета и он, сражённый наповал, перекувырнувшись в воздухе пару раз, упал к ногам меткого охотника.
Взвалив редкую добычу на плечо, Мигель, пошатываясь от её тяжести, отправился в об-ратный путь. Он представил себе, сколько радости доставит друзьям этим вкусным, сочным мясом и довольно улыбнулся. Ничего, подумал он, всё будет хорошо. В таком корабле можно жить. Сейчас серьёзен только один вопрос – питание. Но мы его уж как-нибудь решим. Матео почти поправился. А двое взрослых мужчин – это двое взрослых мужчин! Прокормимся!
… Всё оставшееся мясо Гуанако, а его осталось ещё очень много, решили завялить. Этим занялись девушки. Мужчины занялись мужской работой – заготовкой дров на случай плохой погоды. Хосе, оставшийся без ножа, им сейчас пользовались девушки, охапками носил дрова, нарубленные Мигелем, а Матео, ещё не совсем поправившийся, складывал их поленицей у входа в пещеру.
Всё время Мигель был вместе со всеми – помогал разделывать Гуанако, ел и пил то же, что и все, и как простой деревенский парень, махал мачете, заготавливая дрова. Провозившись  до вечера, уставшие и довольные проделанной работой, они вернулись на корабль.
 На радость Мигеля, проход сквозь стену не составил труда. Его друзья, как и прежде, соблюдали вежливость обращения к нему, называли Сапа-Инкой, но уже не бледнели, когда он обращался к ним, и в их глазах почти растаял страх.
Ложась спать, Мария попросила Мигеля потушить свет. Он растерялся, не зная, как вы-полнить её просьбу. Ему он тоже уже порядком надоел. Одно дело, когда ты занимаешься какой-нибудь работой, другое - не спать же при свете. Для сна Боги придумали ночь, луну и звёзды. Может, корабль тоже творение Богов, подумал он? Называет же его голос Турикуком, то есть, как-бы посланцем Сапа-Инки на земле. И, с беспокойством ожидая ответа на свои слова, произнёс: «Корабль, оставь нас без света!»
Он даже не ожидал, что его голос кто-то услышит, а тем более подчинится и вздрогнул, когда свет погас и знакомый голос произнёс: « Приятных сновидений, Турикук!»
Мария же, резво сев в постели, от страха прижавшись к Мигелю, прошептала:
- Сапа-Инка Мигель, здесь кто-то есть! Прогони его, пожалуйста!
- Не беспокойся, радость моя! Здесь никого нет, - и, успокаивая, погладил её по голове. Я же рядом с тобой.
                *     *     *
Следующий день, прямо с утра, они решили посвятить осмотру хижины-корабля. Наверное, больше всех такому решению был рад Хосе. Начали осмотр в обратном направлении, от кают (Мигель заставил так называть все помещения) сверху, до самого входа в выходной шлюз. Ещё одно новое слово, которое попросил своих односельчан запомнить Мигель. Он решил, постепенно вспоминая то, о чём вечерами рассказывал ему дед, передать своим друзьям, научить их новым словам.
За целый день, не считая небольших перерывов, они успели осмотреть едва ли четверть помещений. Он даже не ожидал, что корабль так огромен. Их осмотр или, вернее, знакомство с ним оказалось не бесполезным – они нашли хозяйственное помещение с огромным набором ножей, ложек и каких то маленьких, с тремя и четырьмя зубцами, железок. Сколько Мигель ни напрягал память - для чего они предназначены и как называются - он так и не вспомнил.
А ещё, чему особенно обрадовались девушки, так это, конечно же, посуде. На полках стояло огромное количество разной блестящей утвари, начиная от маленьких чашек и кончая большими котлами с крышками, вместимостью никак не меньше десяти, а может даже пятнадцати пинт. Но, что потрясло их окончательно – каждая чашка, каждый котёл были при помощи цепочек пристёгнуты к полкам. Они удивлённо смотрели на посуду и никак не могли понять, зачем её привязывать, если она и так не падает?
Хосе постоянно вертелся под ногами и везде совал свой нос. Нечаянно что-то задев или надавив на какой-то рычажок он, сам того не ведая, спас всю команду (ещё одно новое слово в их лексиконе), от возможной голодной смерти и жажды. В холодном, словно оно было вырублено среди ледников, огромном помещении находилось множество мешков с кукурузой, вяленым мясом, сухими маисовыми лепёшками и ещё с разными-разными продуктами, которых они в своей жизни никогда не видели. Там же, под полками стояли огромные банки с жидкостью.
 Открыв одну из них и понюхав, а затем, попробовав на язык, они поняли – в банках вода, только чуть кисловатая на вкус, но что удивительнее всего, она не имела постороннего запаха и была почти совсем свежей. Сделав по паре глотков, они полностью утолили начавшую мучить их жажду.
Эта находка была для них ценнее любых других, потому что она была понятна для них и очень желанна. Мигель прикинул в уме, если расходовать продукты экономно, их хватит лет на десять, а может быть и больше.
Следующее помещение окончательно сразило их воображение. Оно блистало чистотой и белизной. Стоящий посредине длинный стол был сделан из какого-то сероватого камня с тёмными прожилками, а над ним висел огромный, круглый, чуть вогнутый блестящий диск. Ми-гель решил, что это какой-то сплав из меди, отполированный до такой степени, что на него, как на солнце, было больно смотреть.
 В правом углу помещения стояло мягкое, наклонное кресло, а вокруг него расположились на маленьких столиках и просто на одноногих подставках различные приборы с резиновыми трубками и железными блестящими инструментами.
Всё помещение освещалось голубоватым светом, но когда Мария громко пожаловалась Мигелю, что при таком освещении сложно, что-нибудь хорошо рассмотреть, помещение мгновенно осветилось ярким белым светом, до того ярким, что в первое мгновение они даже ослепли и испугавшись, присели. Постепенно глаза привыкли, и они смогли продолжить осмотр.
В одну из стен были встроены небольшие ящички, и в них аккуратными связками расположились совершенно мелкие блестящие инструменты. На противоположной стене, за прозрачной загородкой, в таких же и более мелких ящичках, лежало огромное количество разнообразных порошков и каких-то мелких, разноцветных круглых и продолговатых предметов. Все ящички были снабжены надписями на языке кечуа. Мигель сумел прочесть несколько из них и поразился. Здесь, оказывается, были порошки от головной боли, от живота, от ломоты в костях и ещё сотни различных болезней.
У Хосе глаза лихорадочно блестели от вида всех этих блестящих инструментов, а руки так и норовили что-нибудь схватить, пощупать и осмотреть. Видя его состояние, Мигель решился на крайнюю меру. Пока в понимании этих людей он был представителем Бога на земле, он мог запретить им любые действия. И он, в душе понимая, что это несправедливо по отношению к ним, всё-таки решился на эту крайнюю меру.
Приняв строгий вид и посмотрев каждому в глаза, он запретил входить в это помещение всем без исключения, а чтобы хоть немного смягчить свой запрет, пообещал в свободное время учить их говорить на этом старинном наречии, а пока, и он опять строго посмотрел на них, на это помещение я накладываю «Табу!» Сюда входить могу только я! Всем понятно! Испуганные его строгим видом они опустили головы.
 Слава Сапа-Инке, хоть падать на колени я их отучил!- порадовался Мигель.
Следующее помещение, которое решил им показать Мигель, было помещение со
скафандрами. Минуя третий ярус, он спустился по лестнице вниз, к самому входу в шлюз и, приложив ладонь к выемке в стене, открыл дверь. Смело шагнув в помещение, он приказал включить свет. Зашедшие за ним товарищи, издав крик ужаса, бросились вон из коридора.
Будь Мигель в этом помещении впервые, он бы тоже, наверное, как и они, вылетел бы стрелою вон. Да и кто бы не испугался, впервые увидев таких монстров? Но он-то уже был здесь и всё это видел, поэтому, обратившись к товарищам с успокоительными словами, он по-просил их не пугаться и войти.
Сельчане, боязливо прячась друг за друга, медленно, очень медленно  перемещаясь короткими шагами в сторону скафандров, с широко открытыми от страха и любопытства глазами, снова вошли в помещение и остановились за его спиной -  напрягшиеся, готовые мгновенно убраться от греха подальше.
Вот идиот! – молчаливо потерев ухо, ругнул себя Мигель. Дьявол, опять я опростоволосился! Надо было вначале рассказать им всё, подготовить, а потом уж открывать дверь. Но от-куда же я знал, что они вообще книг не читали, и не имеют ни малейшего представления о кораблях, скафандрах и прочих новшествах на земле! Помоги мне Инти научить их всему, что я сам знаю, чему так настойчиво учил меня дед.
Первой осмелела Мария. Делая шаг за шагом, она подошла к шкафам со скафандрами и стала рассматривать их. Так это не люди, прошептала она. Это просто одежда. И повторила уже смелее и громче - это просто… такая… странная одежда!
Услышав её слова, другие тоже подтянулись к шкафам и стали рассматривать их.
Хосе, как самый молодой и темпераментный, тут же закричал: «Чур, я первый буду при-мерять! Мигель можно я прямо сейчас надену и буду в ней ходить? Мне она очень понравилась. Мария, тебе она тоже нравится?»
Пришлось Мигелю несколько сбить пыл с мальчишки:
- Это костюм для хождения под водой, а где ты видишь здесь озеро или воду? Так что придётся тебе повременить.
Мальчишка обиделся на запрещение сейчас же примерить на себя такую удивительную одежду, и от обиды у него даже подбородок задрожал, а из глаз его готовы были брызнуть слёзы…
- Хосе, как только появится возможность, - попыталась успокоить его сестра, Мигель тебе первому, раз ты так хочешь, разрешит надеть этот костюм и, повернувшись к Мигелю, спроси-ла:
- Ведь, правда, Мигель?
- Конечно! Никто не посмеет отнять у тебя первенство. Кстати, этот костюм называется скафандром. Запомнишь?
- Даа,- и повернувшись к Мигелю сразу посветлевшим лицом, он благодарно улыбнулся.
Матео и Хуанита, не произнеся ни слова, переглянулись и, скрывая улыбки, подтвердили, что они на первенство не претендуют и, как только представится возможность, они же первыми помогут ему надеть эту…, замявшись – они забыли название, этот… эту одежду воина.
На этом, несколько юмористический эпизод со скафандрами, закончился. Закончилась и экскурсия по кораблю. Выйдя из корабля, направились в пещеру. Впереди всех, что-то напевая себе под нос, мчался Хосе. Мигель и Мария, посмотрев вслед мчавшемуся к заколдованной стене мальчишке, переглянулись и весело рассмеялись.
Следующий день они решили посвятить отдыху. Воспользовавшись кухонной
утварью, найденной на корабле, они отварили мясо Гуанако и картофель. Макали, найденные на корабле маисовые лепёшки в крепкий мясной отвар и положив на них по куску мяса, с наслаждением жевали «пищу Богов». Потом, вскипятив принесённую из ручья воду и положив в неё собранную Хуанитой траву, заварили крепкий, душистый чай. Этот день был самым счастливым днём в их тридцатидневной жизни в пещере.
 Горячая отварная пища и чай нежно ласкали желудок и душу. Наевшись мяса с картофелем и маисовыми лепёшками, напившись горячего чаю, Хуанита высказала мысль, что при та-ком питании она готова остаться здесь навсегда и, всплакнув, добавила,  если бы рядом был Игнасио. Все молчаливо согласились с ней.
После еды немного отдохнули, а потом каждый занялся своим делом. Хосе пошёл бродить по кораблю, девушки уселись поболтать о своём, девичьем, а Матео, сославшись, что у него заныла нога, пошёл вздремнуть в каюту.
                *     *    *
Только Мигель почему-то не находил себе места. Его тревожили предчувствия. Даже не совсем предчувствия, а что-то непонятное. Его неудержимо влекло в корабль. Даже не в сам корабль, а в то помещение, где он впервые увидел звёздную карту. Казалось, она приворожила его к себе, заставляя всё время помнить о ней. Ему хотелось пройтись взглядом, по разноцветным линиям, проложенным между звёздами и понять, что же они на самом деле такое? Не вы-держав, он, прыгая через две ступеньки, поднялся наверх. Его, как и в прошлый раз, приветствовал голос.
 Подойдя к карте, он долго и внимательно рассматривал её. Пытался разобраться в названиях звёзд и галактик, а затем, пальцем проводя по случайно выбранным линиям, заметил, что они становятся ярче, выпуклее, казалось, они наливаются ярким огнём.
Провозившись с картой до головной боли, он решил немного передохнуть, дать возможность глазам отдохнуть от напряжения. Проведя взглядом по стенам помещения, он заметил, что в них, также как и в помещении со столом и лекарствами, встроены различной величины ящички. Открывая один за другим, он находил в них лишь какие-то, выделанные из кожи до толщины пергамента, свёрнутые в рулоны листы. Взяв первый попавшийся рулон, он осторожно развернул его и стал рассматривать.
 Наверное, сам Сапа-Инка помог ему. На листе был нарисован корабль, формой напоминающий американскую сигару. Внутри эта сигара была разделена тонкими линиями на квадраты и прямоугольники с написанными внутри цифрами. А сбоку шли те же цифры, но только по порядку и напротив каждой цифры шло пояснение.
Наверху сигары стояла цифра один. А в столбце с пояснениями он прочитал – место Турикука и в скобках – командирская рубка. Ткнув пальцем чуть ниже, он увидел четвёрку, а в пояснении – жилая каюта. Так это план корабля, восхитился он. Ну-ка, ну-ка! – и он нашел ни-же жилого помещения цифру семь и угадал. В пояснении цифре семь соответствовал кухонный блок. Обрадованный находкой, он в азарте даже хлопнул в ладоши и, тут же вынужден был заслонить глаза ладонью. Помещение осветилось мягким ровным светом. Он хлопнул ещё раз – освещения, как не бывало. Ему это так понравилось, что он несколько раз, с небольшими промежутками, похлопал в ладоши. И свет, подчиняясь его хлопкам, то появлялся, то исчезал. Как интересно! – восхитился он.
Осмотрев стену с ящичками при ярком свете, он увидел, ящички сгруппированы по темам, а каждый из них к тому же имеет собственное название. Перед ним, прямо перед глазами, находился ящичек с картами, а чуть правее, за вертикальной полосой, крупно написано – МЕДИЦИНА. Под медициной расположились ящички с более мелкими надписями – хирургия, терапия, ЛОР, офтальмология и ещё три вертикальных ряда с медицинскими названиями.
Двигаясь вдоль стены и рассматривая надписи, Мигель поражался той кропотливой, титанической работе, что проделали далёкие предки, собрав здесь знания по географии, математике, астрономии и лекарственным травам. На другой стене расположились: история и государственное право, естествознание и механика и много-много другого, совершенно незнакомого Мигелю - такого, о чём даже дед не рассказывал.
 Вот где кладезь человеческой мудрости! – с восторгом подумал он. Почему мы, люди одиннадцатого  века, многие знания, открытые нашими предками, растеряли? Взять, к примеру, меня. Много ли я знаю? Нет! Я не знаю даже крупицы того, что собрали здесь наши предки. И я даю слово, что начиная с сегодняшнего дня, буду…
Что он будет делать, начиная с сегодняшнего дня, он не успел решить – корпус корабля мелко задрожал, а уши Мигеля наполнились знакомым голосом:
- Турикук! Начинается очень крупное землетрясение! Величина его такова, что мы вынуждены для сохранения корабля покинуть планету. В нашем распоряжении не более пяти минут.
Подожди! Подожди! А как же остальные? - прервал его Мигель и, не закончив говорить, ринулся из помещения.
Он мчался по коридору быстрее стрелы выпущенной из лука. На его счастье, девушки и Хосе, сидели у костра и чему-то весело смеялись. Их не испугала мелкая дрожь земли. Они, жители предгорья с неустойчивым сейсмическим климатом, с детских лет не боялись мелких землетрясений и поэтому, увидев тяжело дышащего и с побледневшим лицом, неожиданно появившегося перед ними Мигеля, очень удивились…
- Слава Инти, вы здесь! Быстро на корабль! Бегом! – закричал он и, схватив Марию за руку, потащил её к стене с входом в проход.
Хуанита схватилась было за котёл с остатками пищи, но после грозного окрика -
брось! – помчалась следом за Мигелем, Марией и Хосе. Они бежали, а пол покачиваясь под  ногами, вспучивался, в некоторых местах вставал на дыбы и тут же с шумом проваливался  в появлявшиеся то тут, то там, глубокие трещины.
Они прыгали через провалы, ударялись о стены плечами и, задыхаясь и кашляя от поднявшейся пыли, мчались к спасительному кораблю. Как они оказались на самом верху, в командирской рубке, никто впоследствии вспомнить не мог.
 Запыхавшись так, что грудь работала как кузнечные меха, они без сил повалились в мягкие седушки, а с потолка, как продолжение речи, до их ушей доносилось:
… Корабль готов к взлёту! До старта осталось тридцать секунд. Приготовиться, начинаю отсчёт:  двадцать… пятнадцать… десять… пять… четыре… три… две… одна…

           Глава третья
       РАССЕКАЯ ПРОСТРАНСТВО

Раздался оглушительный рёв, и страшная сила прижала их к мягким седушкам. Мигель здорово испугался. Он вначале решил, что на него обрушилась огромная скала, но с трудом подняв веки, ничего на себе не увидел. Тогда он решил посмотреть на сидевшую  рядом Марию, но не смог даже голову повернуть в её сторону. Дыхание перехватило. Уши заложило…
Такое состояние длилось несколько минут. Внезапно, так же как и придавило, грудь освободилась от груза, появился слух, и дышать стало легче. Оглянувшись вокруг, он увидел, что его товарищи, и он сам не сидят на седушках, а лежат. Седушки, каким-то непостижимым образом опустив спинки, превратились в лежаки. Что ни день, то чудо, подумал он и хотел уже встать, но корабль опять заговорил:
- Турикук! Работа систем корабля за многие столетия ожидания действия частично была нарушена. Через десять-двенадцать минут системы стабилизируются. Прошу прощения за доставленные неудобства.
Хуанита, Хосе и Мария, никогда прежде не бывавшие в этом помещении, открыв рты и выпучив от изумлёния глаза, слушали монолог…
- Мигель, кто это?– дрожащим от волнения и перегрузки голосом, спросил Хосе. Человек?
- Нет, это корабль!
- Он живой?! – тут же вскричали обе девушки. Мы в его желудке? Он не убьёт нас?
- Нет, он добрый. Это он предупредил меня о начавшемся землетрясении и спас нас от смерти… ааа…, он вдруг вспомнил о Матео. Где Матео? Он был с вами?
- Неет, - хором ответили девушки. Он ушёл к себе, спать.
- Ладно, потом проверим. Надеюсь, он не погиб!
 В их разговор опять вклинился голос корабля:
- Всё в порядке, Турикук! Все системы управления кораблём пришли в норму! Можно встать с перегрузочных кресел. Разрешено перемещение по кораблю.
Не успело прозвучать последнее слово, как спинки сидений поднялись, и лежаки вновь приняли свой прежний вид. Мигеля при этом что-то подтолкнуло в спину и, оказавшись сидящим, он ещё раз удивился сообразительности корабля. Мигель, уже попривыкший к прозвучавшему голосу не испугался его, но… эти умные седушки. Дед как-то называл их…. Надо вспомнить…, надо вспомнить…. Но неожиданно память сама подбросила ему ответ - кресала…. Нет-нет только не кресала, а кресла поправил он себя. Точно - кресла! Ну, Слава Инти, вспомнил. Кресала - это чем предки добывали огонь, а кресла…
Не успела мысль закончить свою логическую работу, как Мигель опять удивился, обнаружив себя сидящим у звёздной карты. Вот это да! – восхитился он. И когда это кресло успело передвинуться? Наверное, когда я лежал почти без сознания, решил он.
 Из пола перед ним медленно выползла не менее чем двух дюймов толщиной палка с небольшим колесом, внутри которого расположились разноцветные кнопки. Из стен выдвинулись панели с множеством непонятных приборов и засверкали разноцветием огней.
 Освещение в помещении, постепенно бледнея, приняло другой цвет. Из матово-белого оно стало - светло-зелёным и показалось Мигелю, что он погрузился на дно озера. А потом и вовсе произошло чудо - стены, пол и потолок исчезли и Мигель оказался парящим в окружении звёзд.
Всюду, куда ни направлял он свой взгляд, всюду мерцало множество звёзд и тёмно-синее, почти чёрное небо. Оо-о, Виракоча! Ооо, Инти! Неужели ты забрал меня к себе? – непроизвольно зашептали его побелевшие от страха губы…
Окончательно сбитый с толку последним действием корабля, Мигель решил, что умер и теперь летает как ангел среди звёзд. Как кра-си-во! – подумал он, залюбовавшись россыпью светящихся точек, но тут же в голове искрой промелькнула мысль – а как же Мария?! Что с ней? Неужели она тоже умерла? Хорошо бы среди такой красоты быть рядом с ней!.. Надо поискать её, но только, где? Здесь столько звёзд, а она…
Испугавшись, что он остался один среди этого великолепия, Мигель, чтобы убедиться, что  Мария здесь, рядом, что она не оставила его среди звёзд одного, обернулся и увидел сзади себя, сидящих в креслах Марию, Хуаниту и Хосе. Позеленевшие их лица были перекошены от страха, рты распахнуты в немом крике, а руки их, судорожно вцепились в подлокотники кресел…
Значит, они тоже умерли? Значит, они не оставили меня одного? О, Инти! Как ты добр ко мне и моей Марии, что не разлучил нас! Тут он хотел сложить руки для благодарственной молитвы, но почувствовал боль в локтях от удара о подлокотники кресла.
Странно, мёртвые боли не ощущают, подумал он. Так я что, не умер? Я что, живой? Он, чтобы убедиться, что он действительно не умер, ощупал себя и даже пощипал руки и ноги. Живой!!! Я живой, и они тоже живы!!! – захлестнула его радостная мысль и чтобы успокоить Марию, Хосе и Хуаниту, сказать им, что всё это проделки корабля, он уже хотел заговорить, но нечаянно повернул колесо, за которое ухватился так крепко, что побелели костяшки пальцев, и всё поплыло перед его глазами. Звёзды стали неудержимо проваливаться куда-то вниз, а затем и вовсе завертелись перед глазами. Вот тут он, действительно, страшно испугался и от животного ужаса, закрыв лицо руками, закричал!..
Как только колесо было отпущено, оно вернулось в прежнее положение, и круговерть звёзд прекратилась. Опять вокруг были звёзды, но… совсем, совсем другие – корабль резко изменил курс. Кое-как придя в себя от обуявшего его страха, Мигель, держась на всякий случай за подлокотники кресла, вновь посмотрел назад. Его друзья сидели, закрыв глаза и шепча молитвы… Виракоча!.. Инти!.. Виракоча! – доносилось до него…
Фуу! – вдохнул и выдохнул Мигель воздух. Оказывается до этой минуты он сидел не дыша. Значит, я жив, решил он окончательно, а то, что произошло, это… тут он вновь задумался - это проделки корабля!.. Надо успокоиться… я же мужчина-индеец, пурик - уговаривал он себя. Что подумает обо мне Мария и другие мои односельчане, увидев меня в таком недостойном для мужчины состоянии?
Помоги мне Инти! – с этими словами, преодолевая остатки страха, он осторожно поднялся с кресла и, сделав шаг, потом другой, приблизился к Марии.  Взяв её за руку, он ласковыми словами стал успокаивать её. Ему показалось, что прикосновение его руки напугало её ещё больше. Резко выдернув руку, она испуганно и как-то нервно вжалась в кресло. Он, смотря на её бледное лицо, продолжал ласково говорить с ней, надеясь, что его голос дойдёт до её сознания. Краем глаза он видел, что Хосе и Хуанита, притихнув, тоже прислушиваются к его словам.
Первым пришёл в себя Хосе. Резко открыв глаза, он в упор посмотрел на Мигеля, и улыб-ка узнавания появилась на его лице. Вскочив с кресла, он с криком - Мигель! - бросился к нему на шею. – Это ты! Это ты! – захлёбываясь словами, одновременно спрашивая и подтверждая, заговорил он. Я знал, всегда знал, что ты не бросишь нас! И слёзы радости повисли на его ресницах. - Сестрёнка, тётя Хуанита, откройте глаза! Не бойтесь, это наш Мигель!
Это какое-то непостижимое для нашего разума чудо сотворённое Мигелем или самим Солнцеподобным Инти! - оглядывая окружающий их праздник звёзд,  всё ещё испуганные и дрожащие, шептали очарованные девушки. Они сидели в своих креслах, поджав ноги, и никак не могли представить, что под ними не пустота, как и вокруг их большой хижины, а твёрдый пол. Что пустота и звёзды находятся вне стен хижины и поэтому боялись даже поставить ноги на пол…
- Мария, Хуанита не бойтесь встать на ноги, - попытался придать им смелости Мигель, - мы же с Хосе стоим!
- Хосе стоит потому, что он держится за тебя, Сапа-Инка! – здраво возразила Хуанита. А как только он отпустит твою руку, так сразу и упадёт в звёздный мир…
Ноо… Мигель растерялся. Хосе, действительно, стоял рядом с ним и крепко держался за него. По-видимому, Хосе поднял с кресла импульс на появление Мигеля живого и невредимого, а сейчас он судорожно держался за него обеими руками и насколько понял Мигель, никакими усилиями его не оторвать. – Виракоча! Что же мне делать? Как заставить их встать с кресел? Ведь так они будут сидеть до бесконечности, а Хосе меня никогда не отпустит! И он замолчал, задумавшись. А, что если… ему в голову пришла сумасшедшая мысль и, чтобы проверить её, он громко, хотя вся душа его тоже тряслась от страха, сказал: «Корабль, потуши звёзды под ногами и верни пол на место!»
Мгновенно, словно они только этих слов Мигеля и ждали, звёзды под ногами исчезли, а на их месте появился прежний, твёрдый и безопасный пол. Только на месте стен и потолка, по-прежнему оставалось звёздное небо. Мигель даже вспотел от напряжённого ожидания – выполнит корабль его просьбу или нет? Выполнил, Слава Инти!
- Ну, вот! Можете подняться с кресел, а ты, Хосе, отпусти меня, я не собираюсь падать, - пошутил через силу он.
Девушки, всё ещё осторожничая, поднялись из кресел, а Хосе, неохотно, боясь провалиться сквозь появившийся по просьбе Мигеля пол, разжал судорожно сжатые пальцы.
- Как ты могуч, Сапа-Инка Мигель! – проговорили,  чуть ли не хором, девушки. Тебе подчиняется корабль и голос. Теперь, чтобы ты ни приказал, мы будем безропотно выполнять!
Опять повторяется всё с начала, подумал он и вздохнул…
- Пойдёмте, посмотрим, что там с Матео. Не случилось ли с ним чего-нибудь?
 Войдя тихонько в каюту, они увидели Матео. Тот лежал на лежаке, и спокойно похрапывал во сне.
- Вот даёт старый филин! – съехидничал Хосе. Мы там, значит, от страха чуть в штаны не наложили, а ему всё нипочём!
- Не говори так! – перебила его Хуанита. Во-первых, он не старый филин, а во-вторых – пусть спит. Он ещё не совсем здоров.
- Ага! Мясо трескать и целыми днями спать он здоров! А если… посмотрите на него, он же скоро в дверь не пройдёт…
-  Хосе! Не смей так говорить о раненом! - возмутилась сестра.
- Да, он…
Но договорить ему не удалось. В каюте раздался громкий, неприличный звук и все, зажав носы, выскочили из каюты.
- Я же говорил! – всё-таки закончил свою обвинительную речь Хосе.
Что оставалось делать участникам этого эпизода – только рассмеяться.
От души посмеялись, снимая остатки психологического напряжения, и стали расходиться по каютам. Хосе, пробормотав, что он совершенно не устал, что он ещё не хочет спать и, что он немного погуляет, остался на площадке. Все, конечно, поняли его хитрость, но чтобы не показаться грубыми и нечуткими, промолчали.
Посидев немного с Марией и поговорив о разных мелочах, Мигель решил проверить, что стало с землёй после землетрясения, и сохранилась ли их пещера. Посоветовав жене лечь и от-дохнуть, он поцеловал её и вышел на площадку. Возле каюты вертелся Хосе, и только за Мигелем закрылась дверь, начал:
- Сапа-Инка Мигель! Позволь мне поселиться в другом помещении… каюте. Ты же сам видишь, с Матео невозможно находиться рядом. Мне нечем дышать, особенно по ночам. Позволь, а?
И столько в его лице и позе было просьбы, хитрости и одновременно обиды, что вот мол, я так страдаю, находясь вместе с Матео, что Мигель не смог ему отказать и дал согласие кивком головы, а чтобы удержаться и не расхохотаться во всё горло, бросился вниз по лестнице.
Приложив ладонь к выемке, открывающей дверь ведущую в шлюз и не получив желанного результата, он попытался сделать это ещё несколько раз, но результат был тот же – дверь не открылась. - Корабль хитростью взял нас в плен и запер! – всполошился Мигель. Теперь мы ни-когда не выйдем на волю и умрём  здесь! И в отчаянии, что сам попался и подвёл своих товарищей, он закричал:
- Корабль, сейчас же открой дверь! Выпусти меня и моих товарищей отсюда! Я принесу тебе в жертву первую же свою добычу, только выпусти, пожалуйста…
- Турикук, - услышал он знакомый, спокойный голос, - чтобы вам легче было со мной раз-говаривать, пожалуйста, называйте меня – Сигмикс. А дверь я не могу открыть  по той простой причине, что мы находимся далеко от земли, в космосе и выход без скафандра, сразу же убьёт Вас!
Мигель, услышав ответ, сполз спиной по так и не открывшейся двери и сел на пол. Как же так? Мы далеко от земли?.. ии-и… больше её не увидим? – эта мысль так поразила его, что он не зная, как отреагировать на эту новость, только сокрушённо покачал головой. А, что же я скажу своим товарищам, как объясню им случившееся? Он сидел и думал, думал, думал…
- Скажи Сигмикс, куда мы летим?
- Туда, куда вы направили корабль, Турикук.
- Яаа! Направил?!
Мигель подумал, что сошёл с ума или накурился «Коки», и теперь не помнит себя. Как он мог направить корабль, если он впервые в жизни…
- А, скажи Сигмикс, куда я направил тебя и когда?
- На карте Вы проложили новый курс, когда я снял защитные экраны…
- Что ты сделал? – «проблеял» Мигель, чувствуя, что ещё немного, и он окончательно лишится рассудка.
- Снял защитные экраны и включил круговой обзор.
- По-нят-но…
Хотя всё, от начала до конца было «непонятно», Мигель не стал настаивать на продолжении разговора. Единственное, что он мог сделать, чтобы они понимали друг друга – пойти в самое верхнее помещение и начать впитывать в себя чужие знания. Проще говоря – набираться ума-разума! Иначе он сам пропадёт и товарищей погубит!..
Встав с пола, он начал неторопливо подниматься вверх по лестнице…
- Сигмикс, ты ещё здесь?
- Я везде и всегда «здесь»!
- Аа-а, далеко это… куда я тебя, то есть… куда я направил корабль?
- Пять световых лет, три месяца, две недели, четыре дня, восемь часов, три минуты и семь и пять десятых секунды.
- Так далеко? – опять не понял Мигель. И, что? Всё это время мы не сможем выходить из корабля?
- Да!.. Кроме экстренных выходов в открытый космос.
- Благодарю тебя… Сигмикс!
… С одной стороны мы, конечно, увязли… по самые уши, с другой – никто из соплеменников не смел и мечтать побывать среди звёзд, в гостях у самого Бога Солнца - Инти, успокаиваясь, но не очень радостно подумал Мигель. И, помотав головой, словно Лама, отгоняющая слепней, он решительно продолжил подъём по лестнице.
                *    *    *
На следующий день Мигель пригласил всех в верхнее помещение - командирскую рубку (это название он прочитал в картинке про корабль). Обведя взглядом сидящих рядом с ним товарищей он увидел на их лицах любопытство и тревогу. А в их, устремлённых на него взглядах - веру в него и доверие. Это, помогло ему начать серьёзный и очень трудный разговор.
Медленно, кое-где останавливаясь и повторяя уже сказанное, он поведал им о случившемся с ними. Он рассказал, как хотел выйти из корабля и, что ему ответил голос и какое решение он, Мигель, собирается принять, конечно, если они не возражают.
Главное же, заканчивая свою сбивчивую речь, сказал он – мы увидим, а до этого никто-никто и никогда-никогда… мы увидим другой мир, другую землю и, может быть, встретим на ней наших предков. Закончив говорить, он ещё раз обвёл взглядом двух девушек, Матео и брата  Марии, Хосе…
Хуанита тихонько плакала и вздыхала, вероятно, по потерянному навсегда  мужу Игнасио. Матео? Матео был спокоен и взгляд его говорил, что ему всё равно, раз так получилось. Хосе – этот жизнерадостный и любознательный мальчишка, не сводя с Мигеля преданного взгляда, ёрзал на месте и если бы ему разрешили, засыпал бы его вопросами, на которые Мигель не всегда, и не сегодня, тем более не сейчас, смог бы ответить. У Марии, во взгляде направленном на него, читалось: обожание, преданная, бескорыстная любовь и готовность идти за ним, куда угодно, даже если он не позовёт её.
… Теперь, продолжил он, нам необходимо распределить обязанности. Вы спросите, зачем? Затем, что существующий до этого порядок жизни на корабле, был хаотичен и не зависел от общих целей! С сегодняшнего дня начинается для каждого из вас новая жизнь, каждый будет отвечать за свою работу перед товарищами… и, ещё – он заглянул каждому в глаза: от вашей добросовестности будет зависеть не только ваша жизнь, но и жизнь ваших товарищей! Это как в пампасах или, как в джунглях! - продолжил Мигель. Хотя я понимаю, что о джунглях никто из нас не имеет ни малейшего представления…
 На несколько минут воцарилась тишина. Все обдумывали сказанное Мигелем и, наверняка прикидывали, что за работа им достанется? А может даже думали – какая ещё работа? Крыша над головой, Слава Инти – есть! Постель - мягкая, пищи - сколько угодно, что это он, в самом-то деле, придумывает?
Первым прервал молчание Матео:
- Говори Сапа-Инка, что нам делать? – и, помолчав, докончил, - я готов выполнять любую, посильную для меня, работу.
- Приказывай, Сапа-Инка! – согласились остальные.
… И Мигель  изложил им в свой план:
 Я предлагаю распределить обязанности таким образом, чтобы они были посильны каждому, но в начале,  хочу предупредить, для выполнения своей работы вам придётся учиться, и учиться добросовестно. Один раз в неделю вы будете рассказывать мне, что нового вы узнали и как это применить на практике. Все согласны?..
- Даа!
И когда в рубке опять воцарилась  тишина, Мигель продолжил рассказывать, как он ре-шил распределить обязанности:
… Люди, хотят они того или нет, подвержены болезням. Поэтому нам нужен знахарь. Я решил, что с этим лучше всех справится,  Хуанита… Ты читать и писать умеешь? – мягко поинтересовался он.
- Да.
- Вот и прекрасно!
Следующая, наверное, самая важная работа – ремонт корабля. Кто, как не Матео, справится с этими обязанностями. Он серьёзен и ответственен и умеет отвечать за свои слова…, он же мастер.
- Ты как, Матео, согласен?
- Я-то согласен, только… и он смущённо засопел.
- Что только?
- Я читать и писать не умею, - весь покрывшись красными пятнами, признался он.
- Тебе будет помогать Хосе. Он знает грамоту. Вы будете вместе работать и вместе учиться и, повернувшись к опустившему глаза мальчику, продолжил:
- А тебе, Хосе, в дополнение, я поручаю – заметь, ты сам этого хотел, - поручаю заботиться о скафандрах, научиться их использовать и помогать в этом другим. Короче – ты назначаешься главным над скафандрами…
Такой неподдельной радости Мигель ещё не встречал. Всё лицо Хосе осветилось от счастья, и в глазах его было столько благодарности, что Мигелю стало даже как-то неловко перед остальными.
- Спасибо тебе, Сапа-Инка! До конца жизни не забуду твою доброту! – дрожащим от вол-нения голосом, пообещал мальчик и гордо поднял голову.
- Ладно, ладно. Не стоит!
…теперь – он посмотрел на Марию и увидел в её огромных, лучистых, светящихся умом глазах, ожидание… теперь – твоё задание: ты будешь изучать звёздные карты, и… помогать мне.
Решив, что Мигель уже закончил говорить, его товарищи собрались расходиться.
Мигелю пришлось чуть повысить голос:
- Я ещё не всё сказал! Подождите.
Недоумённо смотря на него, собравшиеся уже уходить – Матео, Хуанита и Хосе, за-держались.
Осталась ещё одна работа, наверное, самая тяжёлая – с завтрашнего дня все, по очереди, будем готовить еду… и, для всех.
Повисла тишина. Такого оборота никто не ожидал. Особенно Матео и Хосе. Первым, за-сопев от обиды и унижения мужского достоинства,  воспротивился Матео, пробормотав:
- Сапа-Инка, такого в жизни не бывало, чтобы кухней занимался мужчина. Это женская работа…
- Да, это женская работа, если бы мы не решили дать нашим девушкам мужскую
работу. Дав им другую работу, мы не можем заставлять их выполнять две работы. Верно? Вот их женскую работу мы и разделим на всех поровну. Это будет справедливо. А, чтобы вы не подумали, что я заставляю только вас выполнять её, то ошибаетесь – когда придёт моя очередь, я тоже буду работать на кухне и кормить вас…
- Сапа-Инка! Сапа-Инка! – взмолился Хосе, - тебе нельзя этого делать. Ты наш Турикук! Хочешь, я за тебя буду на кухне работать?
- Конечно, тебе нельзя работать! – начали в один голос говорить остальные, то есть – Матео, Хуанита и Мария. Мы не позволим тебе этого. Мы сами между собой договоримся! Мы…
Мигель поднял руку, успокаивая разволновавшихся товарищей:
- Да будет так! – и добавил, - я принимаю ваши слова. Теперь можно расходиться.
Мигель и Мария занялись изучением свитков с картами. Кроме того, Мигель стал досконально изучать устройство корабля. Это было кропотливое, но очень интересное занятие. Только одни слова, которые он выучил на плане корабля, и то звучали как волшебная сказка: маршевые и стартовые двигатели, стабилизаторы, экраны, двигатели коррекции, пульт управления и много-много ещё разных названий. Сложнее дело обстояло с «антигравитацией» и «антигравитационным подъёмником». Тут Мигель явно пасовал, а разобраться надо было. Но как?
Помог один курьёзный случай, произошедший месяца через два с Хосе, Марией и Мигелем. Мигель и Мария стояли на площадке второго яруса лестницы почти у самого отверстия в вертикальную трубу и вели «научный» спор о работе мусоросборника и его очистке. Хосе, как всегда бегом, спускался по лестнице по своим, как он считал, неотложным делам и вместо того, чтобы проскочить мимо стоявших сестры и Мигеля, решил рыбкой проскользнуть между ними.
Не ожидавший этого Мигель, чтобы удержаться на ногах, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, ухнул в отверстие трубы. Мария, испуганно вскрикнув, бросилась за ним и тоже, по инерции ввалилась следом. Произошло необъяснимое. Вместо того, чтобы провалиться вниз, Мигель и упавшая на него сверху Мария, остались лежать не падая. Мигель лишь почувствовал что-то упругое под собой. Осторожно поднявшись на ноги, они вышли из трубы.
- Странно! Почему мы не провалились вниз? – всё ещё не отойдя от испуга, - спросила Мария, посмотрев на Мигеля. На чём ты и я лежали? – и наклонившись, заглянула в трубу.
 - Не знаю.
Проскочивший по инерции на десяток ступеней вниз Хосе, вернулся и тоже заглянул в трубу:
- Может вы зацепились за что-нибудь?
- За что? Труба гладкая! – смутившись, что не знает, почему он и Мария не провалились вниз, до самого основания трубы, ответил Мигель.
Хосе опять заглянул в отверстие трубы. Труба сверху до низа была пуста и, казалось, её внутренность была даже отполирована. Мгм, странно… и, долго не размышляя, сунул ногу в трубу, а затем, ещё и пошарил ею, внутри…
- А она…, она.. во что-то упирается, - сообщил он удивлённо. Рискну!
Поставив ногу в трубу, он перенёс тяжесть тела на неё и, побледнев, сделал второй шаг. К удивлению Мигеля и Марии, Хосе не провалился.
Мигель, прошептав, - была, не была! – последовал за ним. Под ногами была ясно видна  пустота, но он, удерживаемый непонятной силой, завис на уровне входа в трубу. Бледные от страха и неизвестности Хосе и Мигель вышли на площадку.
Хосе опять полез в трубу, при этом мечтательно закатив глаза, произнёс:  «Сейчас бы потихоньку вниз, а то надоело пересчитывать ступеньки».
Не успел он произнести слово - «вниз», как тут же стал достаточно быстро опускаться. Сдержав крик, он хотел выскочить из волшебной трубы, но опоздал - выходное отверстие уже проплыло мимо. Тогда он закрыл глаза и стал ждать, что же произойдёт с ним дальше. А дальше? Дальше ничего не произошло! Спустившись до первого яруса он, ошарашенный, совершенно сбитый с толку, но очень довольный и гордый собой, вышел на площадку.
 Мигель и Мария, стуча подошвами мокасин, всё ещё спускались по лестнице.
- С тобой всё в порядке? – прижала его к себе сестра. Я так за тебя испугалась, так испугалась, когда ты начал падать вниз! Правда, всё в порядке?
- Правда, правда! А ты знаешь, я только вначале испугался, а потом, потом… мне понравилось.
Мигель, слушая разговор сестры и брата, посматривал на трубу, что-то решал про себя, а затем, не объясняя своего поступка, решительно шагнул внутрь. Удивлённые его действиями, Мария и Хосе не успели и слова произнести, как Мигель твёрдым голосом приказал - Вверх! И не почувствовав никакого дискомфорта, плавно, но быстро понёсся по трубе, поднимаясь всё выше и выше.
 Через прозрачную стену трубы он видел, как брат с сестрой помчались по лестнице за ним, но его подъём оказался быстрее и они далеко отстали. Выйдя на четвёртом ярусе с чуть побледневшим лицом, но весёлой улыбкой на лице, он произнёс - вот ещё одна победа одержана нами! А отставшие двое, всё ещё были только на третьем ярусе, хотя и видно было, как они торопились.
С этого дня началась интенсивная эксплуатация «лифта». Особенно понравилось такое передвижение девушкам и мальчику. Хосе вообще, была в этом необходимость или нет, старался им воспользоваться.
                *    *    *
Постепенно все обжились и полюбили корабль - постарались осмотреть все тайные закоулки в нём. Короче, привыкли! Единственно, что ещё плохо получалось, но это у Мигеля, это управление кораблём и расчёт курса полёта. Мигель всё же надеялся, что за год он эту премудрость осилит.
Мария оказалась хорошим помощником. Она быстро вошла во вкус и читала карты быстро и точно. Да и память у неё была изумительная. Она за один раз запоминала то, на что Миге-лю приходилось затрачивать один-два часа.
Постепенно Мигель стал усложнять ей задания. Он тыкал пальцем в любое место на карте и просил рассчитать курс корабля до указанной им точки. Иногда ей приходилось затрачивать на эту работу неделю, а то и больше. Их местоположение всегда было известно. Красная точка на карте – это и был их корабль.
Затем они начали изучать пространственную сетку. Эта наука отняла у них уйму времени, но опять же, постепенно, и её они осилили. В папирусах они нашли название её работы. Оказывается то, что делала она, называется – штурманский расчёт, а её должность – штурман. Ей так понравилось это слово, что она просила при обращении к ней, называть её только так. Мигель посмеялся над её причудой, но потом согласился.
Хосе, узнав об этом, тоже попросил называть себя по-другому. Теперь он – оператор, хотя толком, что означает это слово, пока не разобрался. А все они теперь, стали называть себя ко-мандой корабля и астронавтами. Бездельничать Мигель никому не позволял и сам работал в полную силу и поэтому, через полтора года или чуть больше, они стали почти профессионала-ми в своей работе.
Каждый занимался своим делом, и собирались они вместе только за обеденным столом, или раз в семь дней у Мигеля в командирской рубке - для отчёта о проделанной работе. Выполнения этого распорядка Мигель, как командир корабля и Турикук, требовал неукоснительно. Нарушить этот график могли только чрезвычайные обстоятельства или генеральная уборка. Чистоту на корабле поддерживали стерильную. Это была сфера деятельности Хуаниты. Если она замечала непорядок или, не дай Инти, грязь, тогда держись! Она была строга, требователь-на, но справедлива. Её все боялись и уважали.
Наверное, благодаря её заботам и требовательности, в их команде никто не болел. По её же просьбе на корабле появилось новое занятие. Где уж она это вычитала и, как нашла на корабле это место, но теперь ежедневно, по одному часу, все члены команды занимались спортом. Бегали по небольшому залу, перебрасывались небольшим, диаметром около девяти дюймов, круглым предметом и подтягивались на высоко закреплённой, горизонтальной металлической палке. Она даже дала ей название – турник…
 По секрету Мария рассказала Мигелю, что Хуаните начал оказывать знаки внимания Матео, на что он ответил ей, что это их личное дело, главное – чтобы было всё честно!
                *     *     *
…Мигель, я, конечно, понимаю тебя, - полуобернувшись от штурманского стола, продолжила разговор Мария, - ты боишься своей тренировкой сбиться с курса. Но пойми, если ты не сделаешь этого сегодня, сейчас, то не сможешь до конца выяснить на что способен наш корабль и на что способна я, как штурман. Сейчас мы идём только прямо по курсу, который ты нечаян-но задал в день снятия экранов. Пора… пора научиться выполнять маневрирование. Помнишь тот день, когда перед нами завертелись звёзды, и мы все чуть не умерли от страха, - чуть улыб-нулась она.
- Ха-ха-ха! - расхохотался Мигель. - Да, это было жуткое зрелище, я чуть не опписялся. Сейчас, конечно вспоминать смешно, а тогда… мне было не до смеха.
- Вот и я о том же. Представь себе, что ты едешь на Ламе, - и Мария лукаво улыбнулась.
- Что ты меня уговариваешь! Я и сам это прекрасно понимаю, но… вдруг мы собьёмся с курса и не сможем восстановить его? Что тогда?  Подумала? - А тогда, жена моя, будем мы болтаться в пространстве, как…
- Мигель! У тебя есть я - штурман,-  перебила Мария мужа. - Мне тоже нужна практика, тренировка. Ну, пойми же ты, наконец!
- Всё, всё! Сдаюсь, - и Мигель шутливо поднял руки. Но… знаешь, я должен посоветоваться с Сигмиксом.
- Ну, так советуйся! Что-то в последнее время ты стал каким-то нерешительным! - поддела его самолюбие, Мария.
- Яаа! Нерешительным? Что ты такое говоришь? – и немного помолчав, пробормотал, - я нерешительный… тоже мне, скажет…
Ещё немного, обиженно что-то побормотав, Мария не разобрала, Мигель  развернул кресло к карте и, попросив у Виракочи и Инти помощи, обратился к своему постоянному советчику и наставнику:
- Сигмикс, каков запас топлива на корабле?
- На девятнадцать световых лет, семь месяцев и пять дней.
- Корабль готов к выполнению манёвров?
- Да, Турикук! Все системы корабля полностью самовосстановились и находятся в отличном  состоянии.
- Спасибо!
- Ну, что же, приступим, - пробурчал Мигель себе под нос, и кинул взгляд на слегка побледневшую Марию.
Взявшись за руль и поставив ноги на педали, он чуть-чуть повернул рулевое колесо - звёзды впереди корабля медленно и плавно поплыли в сторону. Он ещё чуть довернул руль и корабль, по большой дуге, помчался по кругу.
- Как красиво! – прошептала, завороженная происходящим, Мария.
Плавно совершив круг, корабль приблизился к точке своего прежнего направления. Вернув руль в первоначальное положение, Мигель направил корабль прямо. От напряжения он даже вспотел.
 Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, он вновь взялся за руль. Круче повернув руль в противоположную сторону, Мигель опять направил корабль по кругу, но теперь он стал раза в два меньше…
Засмеявшись счастливым смехом, как ребёнок, взявший в руки долгожданную игрушку, он, повернувшись к Марии, спросил:
- Нуу, как? – и опять схватившись за руль, как-будто его могли у него отобрать, добавил, - здорово-то как, а!
И такая радость и счастье было у него на лице, что Мария, подумав – какой он ещё ребёнок, улыбнулась ему в ответ.
А Мигель, довольный, что так всё хорошо получилось, потянул рулевую колонку на себя и корабль, послушный человеку, задрав нос кверху, опять помчался по кругу, но теперь - вертикальному.
- Ух, ты! – восхитился Мигель. А теперь попробуем вниз!..
Он уже настолько осмелел, что мгновенно отдал руль от себя и корабль, как послушная Лама, опустив нос, резко изменив направление, помчался вниз.
Корабль-крейсер, подчиняясь желанию Мигеля, кувыркался в огромной пустоте, а вокруг ярко горели звёзды, до которых было миллионы и миллионы миль и, казалось, они тоже кувыркались в дикой пляске торжества человека над кораблём и космосом!
Просидев за рулём часа полтора, Мигель здорово устал и решил закончить тренировку - первую в своей жизни тренировку по управлению космическим кораблём. Откинувшись на спинку кресла, он сладко потянулся, расправляя затёкшие от напряжения мышцы и, протянув руку, взял Марию за подбородок…
- Ты у меня молодец! – похвалил он её. Какой ты все-таки у меня молодец, что заставила меня начать тренировку!
В ответ она ласково и благодарно улыбнулась и, поднявшись с кресла, пересела к нему на колени. Крепко обхватив его руками за шею, она зашептала ему в ухо:
- Мигель, ты не рассердишься, если я тебе что-то скажу, а?
- Нет, конечно. Что такое у тебя могло случиться, что об этом нужно спрашивать шёпотом и, обязательно сидя у меня на коленях?
А она, щекоча ему ухо губами, горячо зашептала: «У нас будет ребёнок! У меня… я беременна… уже два месяца».
Резко откинув голову, Мигель заглянул ей в глаза, чтобы убедиться - говорит она правду или шутит.
Её взгляд был чист, нежен и правдив, как всегда. Сомневаться в её словах не приходилось. На душе у него потеплело и он, прижав её к себе и поцеловав, прошептал:
 - Спасибо тебе родная за доброе известие! Ты у меня умница!
 Став на колени, они воздели руки вверх и поблагодарили Всеблагого Инти за помощь в их совсем нелёгкой жизни, и особенную благодарность они выразили за преподнесённый им долгожданный подарок…
- Мария, я сам объявлю эту радостную новость… прямо сейчас, - воскликнул Мигель, - и ещё раз поцеловал жену.
Поднявшись с колен, он наклонился над пультом и, включив громкую связь, всё ещё радостно улыбаясь, сказал:
- Прошу всех собраться в командирской рубке, прямо сейчас. У меня для вас есть экстренное сообщение!
                *     *     *
За прошедшие полгода Мигель научился неплохо управлять кораблём. Всё-таки, ежедневные тренировки, так резюмировала Мария, много значат.
 Пробовала и она управлять, но что-то у неё это получалось неважно. А вот брат её, Хосе, чувствовал себя за штурвалом как рыба в воде. Он смело выписывал такие кренделя, что остальные только диву давались, и до того, шельмец, навострился, что даже кораблём написал своё имя. Мигель вначале рассердился на самовольные выкрутасы Хосе, а потом, поразмыслив, решил, что это даже к лучшему.
 Ещё около месяца понаблюдав за работой шестнадцатилетнего мальчугана, он с согласия остальных, назначил его вторым пилотом. Хосе, от такого крутого поворота в своей судьбе, неделю ходил, поглядывая на всех свысока. Но Мигель сумел сбить с него спесь, указав на его явное невыполнение своих прямых обязанностей. Он почти совсем перестал заниматься скафандрами, а всё время проводил в командирской рубке.
Вот и сейчас он, примостившись за спиной у Мигеля, бурно реагируя на каждое его движение, тяжко вздыхал, ёрзал задом по креслу и готов был силой отобрать у него штурвал. На-конец это надоело Мигелю, и он рассержено приказал Хосе покинуть капитанский мостик (они переименовали командирский мостик и стали называть его по-испански - капитанский), опять же, вычитав это название в какой-то записи. Не успел тот, шмыгая по-детски носом, сделать пару шагов, как раздался голос Сигмикса:
- Турикук, впереди появилось поле астероидов!
- Мы можем его как-нибудь обойти? Ну, допустим, сверху или с боков?
- Можно, но слишком оно велико по размерам и его обход займёт достаточно много времени!
- Ты не говорил, что оно нам может встретиться. Откуда оно взялось?
- Астероиды движутся по своей орбите на расстоянии от солнца 4,75 а. е. …
- Центральный астероид крупный? – вклинился в разговор Хосе.
Наступила тишина. Сигмикс молчал, казалось, его здесь, в командирской рубке, вообще никогда не было.
- Почему не отвечаешь, когда тебя спрашивают? – закричал Хосе.
И вновь Сигмикс ничего не ответил.
- Не обижайся, Сигмикс, ответь. Мне тоже интересно, - попросил Мигель машину.
- Турикук, я подчиняюсь только вам! Остальные члены экипажа не имеют права
обращаться ко мне. У них нет допуска!
- Хорошо, хорошо. Ответь на вопрос Хосе.
- Диаметр астероида равен ста семидесяти трём милям и окружён более мелкими
астероидами - величиной от трёхсот пятидесяти ярдов до пятисот. Кроме того внутри астероидного поля находятся более тысячи обломков.
- Что посоветуешь?
- Пока не вошли в астероидное поле, есть возможность его обойти. Обход займёт не менее полутора месяцев светового года. Второе решение - пробиваться сквозь поле.
- Пройти через него возможно?
- Да! Но сложно! Нужен опыт прохождения через такие поля.
- Ты уже проходил их хоть раз?
- Неоднократно.
Мигель на минуту задумался, решая как поступить. С одной стороны – у него мало опыта, с другой – хочется испытать себя. На что решиться?
 А Хосе уж тут, как тут, со своими советами и глаза его, так и горели от возбуждения.
- Турикук! Давай через поле махнём, а? И себя проверим и корабль заодно. Надо же знать на что он способен?..
- Помолчи!
Пробормотав – «Ну и ладно, мне больше всех, что ли, надо» - Хосе, обиженно поджав губы, отвернулся и стал рассматривать свои ногти. Время шло. Поле астероидов приближалось. Сигмикс молчал. Мигель его понимал. Машина выдала предупреждение, а дальше дело человека – какое принять решение! И, он решился!
- Сигмикс, подключи вторую консоль управления! – Хосе! Садись на место второго пило-та! Будешь мне помогать, когда попрошу. Идём через астероидное поле, другой путь нам  не подходит.
                *     *     *
… Корабль мчался навстречу полю из огромных каменных обломков. Издалека оно показалось Мигелю сплошной каменной стеной, и он даже начал сомневаться в правильности принятого решения. А как чувствует себя Хосе перед такой каменной мощью? – подумал Мигель и искоса взглянул на самоуверенного мальчишку. Тот сидел на месте второго пилота побледневший, но с упрямо выдвинутым подбородком и крепко сжатыми зубами.
 Сильный характер у мальчика, наверно в сотый раз подумал Мигель и…, через мгновение они влетели в месиво камней, таких огромных, что их корабль по сравнению с ними, показался ему кукурузным зёрнышком в чашке.
Навстречу кораблю выплывал, поворачиваясь вокруг своей оси, небольшой астероид, диаметром не более шестиста-семиста ярдов. Весь из камня, с многочисленными гребнями и провалами, он имел устрашающий вид. Мигель впервые в своей жизни встретивший такого, неумолимо надвигавшегося на него монстра, побледнел, но голова и руки уже делали своё дело. Сказались тренировки. - «Спасибо тебе Мария за твою настойчивость» - мысленно поблагодарил он свою жену, и крепче ухватившись за руль, повёл корабль в обход каменной громады…
                *    *    *
… Их было много – впереди, с боков, сверху, снизу и все они надвигались на их маленький корабль. Мигель, сжав зубы, маневрировал среди этой массы камней, то прибавляя скорость, то убавляя, резко посылая корабль то вверх, то вниз, и всё же продвигался, хотя и мед-ленно, но вперёд. От физического и психологического напряжения он весь взмок, но помощи от Хосе не просил.
Сколько времени он боролся с каменными монстрами, Мигель не помнил. Обойдя оче-редной мелкий астероид, он увидел долгожданное свободное пространство.  Облегчённо вздохнув, он ладонью вытер пот с лица и довольный, что всё-таки преодолел это каменное препятствие, счастливо улыбнулся.
Но радость его оказалась преждевременной. Впереди, перекрывая всё пространство, на них надвигалась громада основного астероида – ядро астероидного поля!
Ооо, Инки! Я совсем о нём забыл! Помоги нам, будь добр!
Не успел он закончить свою молитву и опять взяться за штурвал, как корабль резко изменил курс и помчался по большой дуге, огибая астероид.
Нет, каков молодец этот мальчишка! – восхитился Мигель. А какая реакция! Потренируется ещё годик-полтора, назначу первым пилотом. Но чтобы он не забывался и знал своё место, Мигель, приняв строгий вид, для начала сделал ему внушение, а потом и вовсе отобрал у него штурвал.
 Не обращая внимания на поникшего в своём кресле и надувшего губы Хосе, он вновь повёл корабль сквозь каменную преграду.
Второй прорыв сквозь каменное препятствие был уже легче предыдущего. Сказался, хоть и небольшой, но опыт. Мигель уверенно управлял кораблём, обходя очередной каменный массив. И совсем уж не ожидал, что из-за него, почти вплотную, выплывут три огромнейших ос-колка и, вращаясь между собой, как в медленном танце, направятся прямо на него…
- Турикук!!! – в ужасе закричал Хосе и, чтобы не видеть, как эти громады ударят их, и начнут сминать их хрупкий корабль, закрыл руками лицо.
Мигель резко потянул штурвал на себя, одновременно повернув круто вправо, и включил  полную мощность двигателям. Корабль на какое-то короткое мгновение, казалось, приостановился, а затем, словно норовистая Лама, задрожав всем корпусом, почти опрокидываясь на спи-ну, рванул прочь от вращающихся, быстро приближающихся камней.
Успеем, или нет? – лихорадочно думал Мигель, наблюдая, как корабль пытается ускользнуть от обломков. Всё, что я мог сделать, я сделал и теперь всё зависит от корабля.
Помоги нам Виракоча! Не оставь нас в беде Солнцеподобный Инти! Мама Килья, не лиши нас своей заботы и попечения! – молил он Богов и Богинь, а время, казалось, остановилось на месте. Медленно-медленно корабль стал отдаляться от каменных громад, и также медленно увеличивалось расстояние между ними. В последний момент, когда казалось, вот сейчас! Вот в эту секунду! они погибнут, корабль ускользнул от столкновения.
 И не успел Мигель, как следует перевести дух, как впереди вновь показался каменный обломок. Резко отдав штурвал от себя, Мигель на вираже сумел проскочить между ним и плывущим слева от него другим обломком. Уже боясь, что впереди окажутся и другие камни, он вдруг увидел перед собой чистое, свободное от камней и астероидов, пространство…
                *     *     *
Сердце громко стучало в груди, пот катился с лица, а Мигель не замечал ничего этого. Счастливая улыбка победы сияла на его лице. Откинувшись на спинку кресла, он расслабил усталые мышцы и только тут вспомнил о Хосе. Не успев убрать улыбку, довольный собой, Ми-гель посмотрел на притихшего в кресле мальчика.
Интересно, что сейчас творится в голове этого непоседы? Обида? Злость на него, Мигеля, или он всё-таки понял, что корабль не игрушка для забавы, что прежде, чем принять решение, нужно подумать о людях, о сохранении их жизни? И чтобы немного смягчить суровость своего выговора, он решил похвалить Хосе за быструю реакцию:
 - Ты молодец, Хосе! У тебя хорошая реакция! Но прежде, чем хвататься за штурвал, подумай о своей сестре, тёте Хуаните и Матео. Да и о себе самом не мешает, хоть иногда, думать. Принимая решение, не забывай – от твоего решения зависит жизнь доверившихся тебе людей!
- Так у нас же не было времени на раздумье! – всё ещё обижаясь, не сдавался Хосе.
- Было Хосе, было. У нас была уйма времени…
Они некоторое время сидели и молчали, каждый в своём кресле и со своими мыслями в голове. Затянувшуюся паузу нарушил голос Хосе:
- Я понял Ваши слова Турикук, и приношу свои извинения за поступок недостойный мужчины! Прежде, чем что-то сделать, я буду думать!
- Твоя вина невелика и я прощаю тебя Хосе!
Посветлевшее лицо мальчика сказало ему, что на душе его не осталось обиды и он, как и все дети, имеющие чистую, неиспорченную жизнью, душу, уже забыл своё огорчение.
Хороший мальчик,  в который раз подумал Мигель и, встав с кресла, позвал его на обед…
                *     *     *
… Нет, ты всё-таки ответь мне, - продолжала донимать жена Мигеля, - ты говоришь, что прочёл все свитки по кораблю, а откуда корабль взялся, ты узнал?
Мария сидела на своём лежаке, располневшая и чуть подурневшая от беременности, но всё ещё привлекательная.  Она, вот уже в течение нескольких дней пыталась добиться от него вразумительного ответа о происхождении корабля. Своё желание получить от мужа объяснение происхождения корабля она объяснила тем, что вот уже столько времени они живут на корабле, а кто его построил и чей он, им неизвестно. Может быть, у него хозяин есть, ты об этом не подумал? - настаивала она.
- Какой хозяин? Мы же в космосе! В кос-мо-се! – повторил он. Неужели непонятно?
- Понятно-то, понятно, но ты опять пытаешься увильнуть от ответа.
- Да ничего я не пытаюсь! Завтра же спрошу у Сигмикса, пообещал он ей и поднялся, чтобы сбежать от вопросов настырной супруги.
- Вот и спроси! Вот и спроси! И не завтра, а сегодня, - уже закрывая за собой дверь, услышал он вдогонку.
Выскочив из каюты, Мигель направился на капитанский мостик.
Корабль, в автоматическом режиме: на средней, экономической, как объяснил Сигмикс, скорости продвигался к неизвестной планете.
Может быть, Сигмикс знает, куда мы летим? – подумал Мигель. И ему известно и название планеты, и её координаты и вообще -  всё о ней? Но я-то, дуреман, не удосужился до сих пор его об этом расспросить…
Рассматривая мерцающие впереди по курсу звёзды, Мигель, иногда, на мгновение, или даже на минуту, задерживал свой взгляд на любой из них и пытался представить её, но всегда перед его взором появлялась его планета, его родная планета - Земля.
Он даже не думал, что мог так по ней соскучиться.
Примостившись у звёздной карты и, как всегда завороженный ею, он стал, наверное, в тысячный раз, рассматривать расположение звёзд и линий их соединяющих. Если судить по ответу Сигмикса, то все эти разноцветные линии – пути следования кораблей наших предков, а звёзды, соединённые линиями – места, где наши предки побывали. Какое высокое развитие науки и техники, какие знания нужно иметь, чтобы построить космические корабли и летать в звёздном пространстве и всё это - столетия, а возможно даже тысячелетия, назад! Даа, ничего не скажешь!
Мигель сидел, задумавшись, и не слышал, как вошли Матео и Хуанита. Вероятно, они долго бы ещё стояли, не решаясь оторвать его от размышлений, если бы Хуанита не тронула его за плечо. Вздрогнув от неожиданности, он поднял на них взгляд.
- Сапа-Инка, Мигель, позволь обратиться, - начала она несколько неуверенно.
- Да…
… Мы с Матео решили объединиться в одну семью, ты не будешь возражать? У тебя есть Мария и у вас будет наследник, а у нас… мы, то есть я… тоже хочу иметь семью и детей, - проговорила она и, опустив взгляд, стала ждать ответа.
Мигель давно уже замечал, как Матео бросал влюблённые взгляды на Хуаниту, и как она под его взглядами краснела. И ничего удивительного в том, что они пришли с такой просьбой…  Её муж, Игнасио, сгинул где-то в пампасах, пытаясь выручить их из беды и, неизвестно, жив ли он или нет, а сами они… оказались волею Богов, за миллионы миль от земли и неизвестно ещё, вернутся они на неё или, нет… Она давно живёт одна, без мужа, а разве может женщина прожить жизнь без мужчины-защитника? Конечно, нет! Матео тоже один как перст. Почему бы им не соединить свои судьбы и не зажить одной семьёй?
И Мигель, согласно кивнув головой, пожелал им счастья. Решив, что это получилось как-то суховато, он пообещал им, что обязательно соберёт всех вместе, и они отпразднуют образование новой семьи.
- Спасибо тебе Сапа-Инка! Мы надеялись, что ты не будешь возражать против нашего союза. Пусть всегда будет с тобой Солнечноликий Инти! – и, проговорив это, она и Матео вышли.
Мигель ещё немного посидел и, вспомнив своё обещание жене и понимая, что на этот раз обещаниями от Марии не отделаться, приступил к разговору с Сигмиксом:
- Здравствуй, Сигмикс! Можешь ли ты рассказать мне о народе, который построил этот корабль? На какой планете он  обитает? Всё, всё, что знаешь…
- Здравствуйте, Турикук! Я могу поделиться лишь той информацией, что заложена во мне изначально…
- Хорошо. Дай ту информацию, которой ты владеешь, -  поторопил его Мигель и, удобнее устроившись в кресле, приготовился слушать…
- Чавинцы прилетели на Зелёную Планету пять тысячелетий назад на нескольких космических кораблях откуда-то из глубокого космоса, - начал свой рассказ Сигмикс и, помолчав, как-бы раздумывая, посвящать Мигеля в историю народа или нет, продолжил:
 Расселившись по планете, оказавшейся пригодной для жизни они, обладая всесторонними знаниями в области физики, химии, электроники, имея опыт в атомной энергетике, и владея различными механизмами, вплоть до роботов, быстро построили огромные города-мегаполисы и возделали землю. Им, людям, пятифутового роста и небольшой физической силы, при помощи знаний и механизмов было не трудно за короткий срок превратить необжитую планету в цветущий оазис.
Через две тысячи лет Зелёная Планета, из-за нерегулируемого деторождения, была на-столько перенаселена, что стало трудно прокормить всех живших на ней людей. И на планете наступили голодные времена. Тогда, на всепланетном референдуме было решено отправить экспедиции на другие планеты.
Все те линии, что нанесены на звёздную карту, это пути следования посланных экспедиций. Как вы поняли Турикук, была послана экспедиция и на Голубую Планету, то есть на вашу Землю. Об итогах других экспедиций у меня нет информации. Я могу говорить только о той экспедиции, что была направлена на Голубую Планету…
- Я очень внимательно тебя слушаю, Сигмикс! Ты заинтересовал меня своим рассказом.
… Построив несколько десятков кораблей, таких же, как этот, чавинцы отправили в кос-мос полторы тысячи Чачапояс - «Воинов Туч», под командой опытных и смелых Турикуков, наделив их всей полнотой власти – административной, судебной и военной. Восемь кораблей намеревались облететь всю вашу планету в поисках удобного места для посадки, но по какой-то неизъяснимой причине, семь из них отказались приземляться и, развернувшись, покинули пределы планеты…
- Как ты думаешь, что за причина помешала этим кораблям сесть на нашу землю?
Сигмикс помолчал немного, а затем проговорил, - мне бы не хотелось говорить на эту тему.
- Почему…? Не зная подробностей, я не смогу представить всю полноту картины.
- Хорошо! Тогда продолжим.
…Как вы, наверное, догадываетесь, мы, мозг корабля, всегда имеем возможность поде-литься информацией друг с другом. Так вот, я узнал, что на тех кораблях возник бунт и захватившие их бунтовщики, намеревались вернуться на Зелёную Планету и свергнуть правящего там наместника Солнцеподобного Инти – Льока Синчи. Но на моём корабле Чачапояс бунта не допустили, и мы приземлились в горах. Роботы за одну неделю замаскировали корабль под окружающий нас ландшафт и вернулись на корабль…
- Ты хочешь сказать, что эти… как их…
- Роботы? Да, они на борту, в парковке…
- В чём? В чём роботы? – совсем запутался Мигель. Повтори, пожалуйста.
- Роботы в пар-ков-ке. Это такое помещение, где находятся все самодвижущиеся механизмы.
- А почему мы их не нашли, раз они на борту, в этом… в этой… в парковке-гараже?
- Чтобы воспользоваться их услугами, необходимо знать код доступа, о котором вы, Турикук, меня не спрашивали. Тем более, что их услугами во время полёта воспользоваться нельзя!..
- По-нят-но.
- Продолжать?
- Да!
… Воины Туч пошли на разведку, а я остался один. Это был две тысячи восемьсот пятьдесят седьмой год до вашей эры, по земному летоисчислению.
- И, что? С тех пор к тебе никто не приходил?
- Приходили. Через каждые пятьсот или тысячу лет приходят один или несколько человек, и производят проверку всех механизмов и приборов на работоспособность…
- Ии-и, что? Когда в последний раз они были?
- Пятьсот лет назад до вашего появления. Поэтому, Турикук, ваш приход не был для меня неожиданностью. Я заблаговременно привёл все механизмы корабля в готовность к взлёту и это, на мой взгляд, спасло корабль от разрушения, а вас от гибели.
 - Аа-а, скажи Сигмикс, те люди… ну, которые приходили раньше… они что-нибудь рас-сказывали о себе?
- Конечно. Они были обязаны описать мне свою жизнь…
- То есть, только о себе?
- Нет. Они должны были представить мне краткую справку о жизни на планете за прошлые пятьсот лет.
- Тогда расскажи. Мне это очень интересно!
- Моё повествование может занять не один месяц и, я думаю, что все подробности жизни на Голубой Планете вам известны. Я могу дать вам лишь краткий обзор жизни Чачапояс.
- Хорошо. Начинай!
                *     *     *
… Так вот: воины Чачапояс пошли на разведку и через сотню миль повстречались с местным племенем, которое выращивало для пропитания маис, тыквы и бобовые, а для одежды изготовляли хлопковые ткани. Для передвижения и перевозки грузов разводили Лам. Некоторые семьи, для пропитания и обмена на другие товары, держали свиней.
 Часть воинов осталась с этим племенем и, взяв в жёны местных девушек, осталась там навсегда. Большая же часть воинов двинулась дальше. Они, продвигаясь от корабля по прямой линии, достигли побережья океана. Открытая ими земля оказалась настолько прекрасной, что разбив лагерь, воины решили остаться здесь навсегда: в океане было полно рыбы, а прибрежная земля, постоянно удобряемая гуано (птичий помёт) приносила богатые урожаи.
Прожив несколько столетий на побережье и ассимилировавшись среди местного населения, они многократно увеличились численно.
 В этот период было решено продолжить дальнейшее исследование территорий.
 Организовав несколько отрядов, Чачапояс двинулись на север, восток и на юг, по прибрежной полосе. Большого сопротивления от встречающегося на пути местного населения, они не имели. Хорошо вооружённые и организованные отряды по сто, сто пятьдесят человек, почти без потерь продвигались вглубь территории и, в удобных в стратегическом отношении местах, строили небольшие городки-крепости.
Исследовательская работа заняла ещё два или три столетия. Были составлены карты местности и климатических зон. Зона влияния Чачапояс расширялась.
 На исследованных территориях ландшафты и природные климатические условия разли-чались между собой. Например, в горах, на высоте от восьми тысяч пятисот футов до девяти тысяч двухсот футов над уровнем моря, расположилась зона с умеренным климатом, благоприятная для интенсивного земледелия.
На юго-востоке горная цепь разделяется на два хребта, образуя как-бы стол, и на этом столе или плато, как Вам будет угодно, на высоте двенадцати тысяч футов было обнаружено озеро. Чачапояс назвали его Титикака. Эти и другие высокогорные плато Воины Туч назвали «альтиплано».
 На высоте альтиплано климат континентальный – жаркие солнечные дни и прохладные ночи. За альтиплано Воинам Туч пришлось побороться всерьёз.
Эта территория была густо заселена местными племенами, и чтобы обосноваться здесь навсегда, им пришлось в течение трёх веков вести войны.
Далее: к юго-востоку горы обрываются и сменяются необозримой пампой, на которой растут древовидные мимозы и трава, пускающие свои корни в слой земли, под которым лежит красноватая или жёлтая глинисто-песчаная подпочва…
- О какой ещё территории я забыл рассказать?- прервавшись на мгновение и как бы задумавшись, спросил Сигмикс.
- По-моему, о Восточной.
- Да, правильно! Итак – восток!
 Восточные склоны гор испещрены глубокими лесистыми долинами и бурными реками, а дальше…  Дальше, к востоку, простираются джунгли – или на местном языке – сельва, а на нашем языке – «Юнгас».
Расселившись на все четыре стороны света Чачапояс стали самыми богатыми среди местных племён и постепенно начали их эксплуатировать. Чачапояс и их наследники, получили звание – Турикук, то есть смотритель селения над митимайями – местными жителями. Турикуками могли быть только чистокровные Чавинцы и их наследники по мужской линии.
Далее, за счёт благоприятных климатических условий на занятой территории, они могли выращивать растения для еды: маниок, батат, арахис, маис, фасоль, тыкву. Кроме того, около восьмидесяти сортов картофеля и ещё – кукурузу, амарант, люпин и киноа.
Чачапояс развели в большом количестве животных: Ламу, альпака, а на побережье огромного Океана - морских свинок.
Большим спросом пользовалась «Кока» - кустарник, в листьях которого содержится наркотическое вещество, употребляемое при праздничных церемониях, и как допинг, при выполнении тяжёлых работ.
Имеющие посадки Коки – считались самыми благополучными и богатыми людьми…
- Сигмикс, они же несколько десятков веков не имели связи и не получали помощи со своей Родины! Как же… не имея научных знаний, и не владея передовыми технологиями, могли они не деградировать? - вклинился в рассказ Мигель.
- Вы правы Турикук! Задав этот вопрос, вы тем самым подвели меня к окончанию истории.
- То есть?
- Проживая почти четыре тысячелетия среди местного населения, было бы неестественно не породниться с ним и не перенять его образа жизни. Чачапояс постепенно растворились в массе местных жителей, как капля воды в океане и только небольшая группа соблюдала все традиции чавинцев. Эта группа и была проверяющей и поддерживающей в исправном состоянии корабль. Ваш дед был одним из них. Он передал вам свои знания но, вероятно, не все. Он уже пятнадцать, нет – теперь уже восемнадцать лет не появляется на корабле…
- Он умер!
- Как видите, природа скорректировала план жизни и заставила Вас, раньше на пятнадцать лет прибыть на корабль. Если бы не землетрясение, заставившее нас, чтобы не погубить корабль, отправиться в космос, на Зелёную Планету…
- Так мы должны были лететь на Зелёную Планету? – перебил Сигмикса, изумлённый всем услышанным, Мигель.
- Да, если бы не ваше, неожиданное для меня, совершенно ненужное вмешательство.
- И, что теперь?
- Мы, отклонившись от курса, на одиннадцать градусов, семь минут и тридцать пять секунд, вынуждены будем сесть на ближайшей планете, которая попадётся нам на пути. Конечно, если она пригодна для приземления и жизни людей. Восстановив силы и пополнив запасы продовольствия мы, выправив курс, вновь полетим на Зелёную Планету, на родину ваших предков.
- Даа! Только и смог произнести ошеломлённый Мигель, и покачал головой…
- Ну как, экскурсия в прошлое вашего народа удовлетворила Вас?
- Не совсем, Сигмикс, не совсем!
Наступило долгое молчание.
Сигмикс не имел права самостоятельно вести разговор без разрешения, кроме, конечно, экстренных случаев - случаев, угрожающих жизни людей или кораблю. А Мигель…, Мигель раздумывал об услышанном сегодня. Было о чём задуматься. Но всё же один вопрос требовал ответа немедленно:
- Сигмикс, почему мы не можем вместо неизвестной планеты направиться на твою плане-ту… Зелёную?
- Не в обиду будь вам сказано Турикук, но в космических картах и прокладке курса Вы, как и Ваша жена, Мария, ещё очень плохо разбираетесь, а уж проложить правильно направление движения корабля…
- Ты хочешь сказать, что…
- Я только хочу спасти вас от полёта в бесконечность.
- Спасибо за заботу о нашем благополучии! – чуть обидевшись, поблагодарил он Сигмикса. - Но ты-то ведь можешь проложить курс?
- Нет. Некоторые функции мне недоступны.
Мигель не ожидал, что получит щелчок по носу и от кого? От какой-то машины! Ноо…, признался он самому себе, умной машины. Может быть, правду о нас сказал Сигмикс – мы ещё не готовы решать серьёзные дела, связанные с движением в космическом пространстве!
Растревоженный повестью о своих предках, Мигель, подперев голову рукой, долго сидел понурив голову, и перебирал в уме отдельные эпизоды из жизни Воинов Туч. Теперь, после того, что рассказал ему компьютер, он не знал, как отнестись к услышанному от него. Наверное, Сигмикс не всё ему рассказал, подумал он, но решил выяснение некоторых непонятных, как-бы завуалированных подробностей, отложить на потом, когда он разберётся с услышанным  сегодня.
                *     *    *
Из рассказов деда явствовало - жизнь на земле проходила не так гладко, как пытался внушить ему Сигмикс. Были войны с захватом чужих территорий и пленных, разрушались города. Жизнь людей чередовалась от относительно спокойного периода, до полного безумия, крови и разрушений. Не проходило и века в истории людей, чтобы они не воевали и не разрушали уже созданного. Исчезали с лица земли целые племена, а те, что выживали, влачили жалкое существование…
 Не всё так просто… не всё… Что-то ты, Сигмикс, темнишь…. Или тебя специально так настроили, чтобы ты выкладывал только положительные моменты из жизни бывших твоих хо-зяев?
Вернувшись в каюту, он кратко пересказал Марии всё, о чём услышал от Сигмикса. Для неё, как понял Мигель, это не явилось откровением, а скорее наоборот, казалось, она заранее знала, с какими новостями он вернётся. Удивлённый её отношением к своему рассказу, он попытался выяснить, почему она так прохладно отреагировала на принесённые им новости.
Присев рядом с ней на лежак, Мигель обнял жену за пополневшую от беременности талию и, легонько прижав к себе, размягчённым от нежности голосом, спросил:
- И, когда это моя крошка думает подарить мне наследника?
- Скоро. Совсем скоро, - и лукаво улыбнувшись, прижала губы к его уху, - не пройдёт и месяца, как ты получишь свой драгоценный подарок.
- Вот спасибо, дорогая! Сколько я тебя знаю, не было случая, чтобы ты не порадовала меня чем-нибудь! Я так тебе благодарен!
Довольная ласковыми и нежными словами мужа, Мария поцеловала его в щеку и,
чуть отстранившись, шутливо поинтересовалась:
- Ну-ка, хитрец, говори, что замыслил? Мужчины просто так нежности женщинам не го-ворят!
- Неправда! – обиделся Мигель. Я от всей души и чистого сердца…
- Да ладно! Не обижайся, это я так, в шутку! Мы вас, папа Мигель, вместе с будущим сыном очень даже любим! И, немного помолчав, добавила, - давай Мигель, спрашивай, я же вижу, как тебе не терпится...
- Мария, если судить по твоей реакции, - немного замявшись, начал Мигель, - мой рассказ не вызвал у тебя большого удивления, так ведь?
- Да, родной!
- Почему?.. – округлив глаза от удивления, заинтересовался он.
- У нас с тобой… как-то не возникало разговора о моём деде и прадеде. Дед, да дед, так ведь?
- Даа!
- Так вот! Мой и твой деды всю жизнь были дружны. И, как я подозревала, владели какой-то тайной. Уж очень часто они, сидя где-нибудь на солнышке в стороне от людей, грели свои старые косточки и вели тихие разговоры. Умирая от любопытства, я решила подслушать их разговор.
 Выбрав момент, когда они вновь уединились, я, не долго размышляя, осторожно подкралась к ним так близко, что услышала весь, или почти весь, разговор.
 Они говорили о прошлом, о тебе и о том, что, как только я подрасту, меня отдадут за тебя замуж. Я очень этому обрадовалась, потому что давно, с детских лет тебя люблю. Ещё они сказали, что благородная кровь чавинцев не должна смешиваться с кровью митимайя. И ещё – мой дед называл твоего деда Турикук и «Смотритель».
 Я в то время не поняла, что означают эти слова, но они так красиво звучали, что я их запомнила. И вот, здесь, на корабле я эти же слова услышала вновь. Теперь посуди сам, очень ты меня удивил своим рассказом или нет?
- А почему ты мне раньше об этом не сказала?
- Не было повода. И ты, надеюсь, не забыл, что я и раньше подталкивала тебя к изучению истории корабля, тем более, что он умеет разговаривать?
- Да, ты меня…
… Я, конечно, не так много знаю, как ты, - не дала закончить она ему, - но как любая женщина я нутром чувствовала – здесь кроется какая-то «страшная» тайна. И, как видишь, я оказалась права!
Закончив говорить, Мария гордо подняла голову и, не удержавшись, добавила - так-то, вот!
Ну, женщина! – восхитился Мигель, и ласково взяв жену за подбородок, поцеловал, потом ещё раз, потом…
                *     *     *
Корабль неожиданно вздрогнул и по всему кораблю разнёсся завывающий сигнал тревоги. Мигель в три прыжка поднялся в командирскую рубку, а тут и другие члены команды с тревожным вопросом: «Что случилось?» – ворвались внутрь.
Корабль был облеплен какими-то маленькими, похожими на уродцев человечками. Они, прижав головы к обшивке, сновали как мухи, по поверхности мчащегося корабля и, казалось, что-то слизывали. Другие же, чуть большего размера, но не более трёх-трёх с половиной футов размером, с огромными, похожими на тыкву головами и разинутыми клыкастыми ртами, при-липли к обзорным окнам корабля и, выкатив выпуклые, фасетчатые, горящие злобой глаза, смотрели на астронавтов. Их было так много, что Мигель ужаснулся! А кто-то, стоявший поза-ди него, прошептал – Кошш-мма-арр! Это, что за уродцы?
- Это «Гарадзы», - услышали они голос корабля. Живут в некоторых областях космического пространства. Однажды я уже встречался с ними. Страшные особи! Летают стаями и про-летают огромные расстояния в поисках пищи. Они, как мухи мёд, облепляют любые металлические предметы, встречающиеся им на пути и, выпуская изо рта особую кислоту, размягчают, а затем своими ужасными клыками разрывают и поедают их.
- Брр! – поморщилась, стоявшая рядом с Мигелем жена и, схватив его за руку, попросила, - избавься от них. Мне страшно!..
Мигель, рассматривая ползавших по окнам, и перелетавших с места на место, как мухи, гарадзов, тревожась о сохранности корпуса корабля, спросил у Сигмикса:
- Они могут повредить твой корпус?
- Корпус корабля построен из композитного материала и, я думаю, что в нём есть определённый процент металла.
- Значит?
- Значит, нам необходимо как можно быстрее от них избавиться!
- Но, как?
- Как от мух!
Мигель недоумевающе пожал плечами, не зная, что предпринять. Дома, ещё в той, прошлой жизни на земле, он знал как избавиться от мух, а от этих, как? Обступившие его члены команды смотрели на него и ждали его решения…
- Турикук, а если увеличить скорость?  Их сдует, и мы избавимся от них, - услышал он предложение Матео.
- Точно! Давайте, Турикук, попробуем! – послышалось со всех сторон.
- Я согласен! Хосе! Ты где? – обернулся он и поискал его взглядом.
- Я здесь, Турикук!
- Садись за штурвал и избавь нас от этих назойливых тварей! Видишь, наши женщины побаиваются их!
Хосе за три с лишним года жизни в космосе повзрослел, превратившись в высокого шестнадцатилетнего юношу. Черты лица явно намекали на чавинскую породу. Он был копия сестры, но с более жёсткими чертами лица и упрямым, выдвинутым вперёд подбородком.
Спокойно, как настоящий взрослый мужчина, не сделав ни одного лишнего движения, он сел на место первого пилота и, показалось всем, что он этим занимается ежедневно, приказал:
- Сесть в перегрузочные кресла, пристегнуть ремни!
 И только убедившись, что его команда выполнена всеми членами экипажа, вопросительно посмотрел на Мигеля.
- Сигмикс, выполнять все команды Хосе! – приказал Мигель и кивнул Хосе, словно говоря – вся власть в твоих руках. Действуй!
- Слушаюсь, Турикук! –  последовал ответ компьютера и приборы, включившись, рассыпали по панелям разноцветные огоньки.
Перемигиваясь между собой, они создали иллюзию космоса и люди, находящиеся в рубке невольно были зачарованы их свечением…
Корабль, управляемый Хосе, резко набирая скорость, рванул вперёд. Большинство людей-мух не ожидали такого резкого скачка скорости и сдуваемые встречным космическим ветром, цепляясь присосками к обшивке корабля, медленно поползли по корпусу назад.
 Хосе, не давая им опомниться и как-бы стряхивая их с себя, круто заложил вираж влево, а затем, вправо. Твари, получив центробежное ускорение, горохом посыпались с корабля и, сбиваемые выхлопами дюз, разлетелись в разные стороны…
Мария, восхищённая искусством брата в пилотировании кораблём, захлопала в ладоши и весело прокричала:
- Молодец, братишка!! Так их! Будут знать, как цепляться к нам!
Хосе, казалось, не слышал восхвалений в свой адрес и даже не улыбнулся. Переведя корабль на рабочий режим движения он, как профессионал, проверил показания приборов, от-стегнул ремни, и лишь поднявшись с кресла, радостно разулыбался.
Так, не переставая улыбаться, он повернулся к Мигелю, стал по стойке «Смирно!» и доложил:
- Турикук, Ваш приказ выполнен!
Матео показав ему большой палец, похвалил – молодец амиго! А женщины захлопали в ладоши.
На фоне всеобщей радости, неожиданно прозвучавший ровный металлический голос компьютера, мгновенно снял улыбки с лиц.
- Внимание! Небольшое повреждение стабилизатора направления. Неполадка может при-вести к постоянному отклонению от курса и перерасходу топлива. Желательно устранение повреждения…
- Что для этого необходимо? – встревоженным голосом спросил Мигель.
- Необходим выход наружу с соответствующим инструментом.
Мигель задумчиво посмотрел на Хосе. Присвоенное, конечно в шутку, звание – «Главный над скафандрами», сейчас оборачивалось серьёзным препятствием. Хосе, естественно, будет настаивать на своём выходе в космос и участии в ремонте. Как поступить?
Он обвёл взглядом присутствующих и увидел в устремлённых на него глазах тревогу. А ещё он увидел глаза Марии, молящие его не пускать брата в открытый космос, пожалеть его молодость, учесть его горячность и неопытность…
Решение, казалось, пришло ниоткуда и на взгляд Мигеля, единственно правильное решение.
- Хосе, остаёшься старшим на корабле. Я и Матео выходим на ремонт. Женщины, вы свободны, а мы останемся, поговорим.
Когда Мария и Хуанита вышли, Мигель приступил к инструктажу:
 Через полчаса Хосе, остановив маршевые двигатели, переведёт корабль в свободный полёт и будет поддерживать с нами постоянную радиосвязь. Хосе! – посмотрел он на шурина, - Приказываю: Быть всё время за штурвалом и начеку! Не расслабляться. В случае непредвиденных обстоятельств, я надеюсь, что этого не случится, принимать решения будешь самостоятельно!..
- Что значит – «Непредвиденные обстоятельства?» - заволновался Хосе.
- Это значит – если я не смогу командовать…
Глаза Хосе затуманились и он, схватив Мигеля за руку, прерываясь и вытирая слёзы, катящиеся из глаз, зачастил:
- Муж сестры моей, Мигель! Давай лучше я пойду с Матео. Ты нужнее для всех! Ты много знаешь, и корабль слушается тебя, а что я могу. Ии-и… тебя любит моя сестрёнка, Мария! Ии-и, у вас будет ребёночек!
 - Спасибо, что напомнил! – поблагодарил Мигель молодого родственника. Я совершенно забыл об этом.
 Затем, немного повысив голос, приказал Сигмиксу на время своего отсутствия, выполнять все приказы Хосе.
После отданных распоряжений он, взяв под руку Матео, направился в помещение с инструментом. Прихватив ящик с набором инструментов, они пошли облачаться в скафандры.
Хосе, как привязанный, всюду следуя за ними, помогал нести инструмент, а потом влазить в скафандры. Сам, тщательно проверив герметичность швов на скафандрах, попросил Мигеля и Матео сказать несколько слов по связи.
Мигель почему-то забыл, как она включается и долго не мог понять, почему он никого не слышит. Лишь только по жестам Хосе, он догадался и головой нажал кнопку переговорника.
Когда всё было готово и несколько раз проверено, они направились к двери шлюза, а Хосе помчался в рубку.
 Пристегнувшись страховочным тросом к скобе и дождавшись, когда откроется наружный люк, Мигель выглянул наружу…
                *     *     *
И тут же, испугавшись открывшейся перед ним бездны, сделал шаг назад. Казалось, никакая сила не сможет заставить его сделать этот первый… самый первый и решающий шаг в бездну! Но, оказывается, есть такая сила! И эта сила называется – Долг! Долг творит чудеса с человеком. Одного делает на всю жизнь трусом, другого героем! Иногда, Долг перевоспитывает человека, поставив его в такую ситуацию, когда от выбора пути или поступка зависят жизни других людей. И тогда трус, из чувства Долга на время переборов себя, становится Героем. Другой же, на словах,  всюду Герой - пасует перед Долгом и превращается в никчёмного, трусливого, закрывшего глаза перед появившимся перед ним серьёзным препятствием, человечка.
У Мигеля в этот момент тоже был выбор, правда, не очень богатый, но был – или-или! Или он возвращается назад и до конца своей жизни останется трусом, или делает шаг в бездну!
Тяжело принимать решение, особенно, если не видишь его конечного результата. Вернее, первый результат известен – позор на всю жизнь! Второе решение… второе решение имеет два подрешения – ты выполняешь то, что должен выполнить и становишься живой легендой,  Героем,  или, ты выполняешь Долг и становишься посмертным Героем.
Помоги мне Солнечноликий Инка, попросил помощи Мигель у Бога и сделал свой первый в жизни шаг в космическую бездну!
 Он сделал свой выбор, трудный для него выбор – выбор человека всю жизнь, как и его предки, прожившего на твёрдой земле и никогда не имевшего дела, кроме, конечно, мечты, с космосом!
… Он сделал шаг… и не провалился в бездну, а лишь отдалился от люка и, поняв, что жив и ничего с ним не случилось, он засмеялся радостно и громко…
- Что случилось? – услышал он встревоженный голос Хосе.
- Ничего, ничего! Всё в порядке! – и замедленно, он не думал, что это так сложно, развернулся к Матео. - Матео! Друг! Сделай свой первый шаг индейца в космос. Честное слово,  не пожалеешь!..
На душе Мигеля было покойно и радостно. Он наслаждался невесомостью, находясь под защитой прочного скафандра и оглядывая раскрывшуюся перед ним панораму, думал - до чего же велик человек, создавший всё это: умный, говорящий корабль, скафандр и многое, многое другое…
Его думы прервал несколько искажённый динамиком, голос Матео. Оказывается,
он тоже плавал рядом с кораблём, но дальше к корме ярдов на двадцать-двадцать пять.
 Пока Мигель предавался своим мечтам и думам, Матео, потихоньку удлиняя трос, перемещался  всё ближе к корме.
- Мигель, где нам искать этот «чёртов стабилизатор»? В папирусе, на схеме, всё было понятно, а здесь… 
Мигель от неожиданно раздавшегося голоса Матео в своих наушниках, вздрогнул.
- Не переживай механик, найдём!..
И Мигель, отмотав ярдов тридцать троса, оттолкнулся от кромки двери.
Он не ожидал такого ошеломляющего результата от своего необдуманного поступка.
Кувыркаясь, он стрелой полетел в сторону Матео, ударился об него и, не представляя ничего подобного, рванул в обратную сторону. Матео же, получив от него порядочный толчок, полетел к корме.
 Мигель, пролетев входной люк в обратном направлении, устремился вперёд и, не будь он за-креплён страховочным тросом, давно бы обогнал корабль и улетел неизвестно куда. Но трос задержал его и, дёрнув, направил его опять к корме. Он бы так и болтался туда-сюда, туда-сюда, если бы Матео не изловчился и не поймал его. Напуганный случившимся, Мигель только хлопал глазами и тяжело дышал.
- Вот это полетал! – пробормотал он. Нет, ты только подумай Матео, ка-а-к меня носило. Спасибо, что задержал!
- А я сразу и не понял. Смотрю, ты на меня летишь. Думаю, что это он разыгрался, решил в «толкушки» поиграть, что ли? А потом сообразил - всё, думаю, сейчас он, как шарахнет меня, так вместе и закувыркаемся. Я тормоз у троса чуть ослабил и давай тебя ловить. Так, куда там! Сразу и не поймаешь. Больно резвым ты оказался!
Сконфуженный и наученный горьким опытом быть всегда осторожным при нахождении в космическом пространстве,  и при этом не делать резких движений он, следуя за Матео, стал медленно продвигаться к корме…
Особого ремонта не потребовалось. Одна из тварей каким-то образом попала в щель меж-ду стабилизатором и рулём и заклинила его.
 Но теперь оконфузился Матео. Вытащив размочаленную помеху он, размахнувшись, от-швырнул её и, в то же мгновение полетел в сторону от корабля.
 – Держи меня, я улетаю! - закричал он испуганно, и беспорядочно замахал руками.
 Поймав трос с болтающимся на его конце Матео, Мигель подтянул его к себе.
 Подсмеиваясь друг над другом, они двинулись в обратную сторону. Возвращаться было намного легче. Они просто подтягивались за трос, а Матео даже умудрялся шагать ногами по кораблю.
Они  осилили почти половину пути до люка, как в наушниках Мигель услышал встревоженный голос Хосе, торопливо приказывающий им срочно возвращаться.
- А в чём дело? – забеспокоился, Матео.
- Мухи вернулись! – уже почти кричал Хосе, - они близко!
Новоиспечённые ремонтные рабочие, удвоив усилия, заработали руками и, делая огромные шаги, попытались даже бежать. Оборачиваться назад в скафандре оказалось очень неудобно и они, не видя преследователей, лишь старались быстрее добраться до входа в шлюз.
Матео на полшага был впереди и первым нырнул в люк, а Мигель не успел. Две твари обхватили его руками-лапами и присосались к скафандру, мешая ему преодолеть последний ярд. От ужаса Мигель на мгновение закрыл глаза, а потом, отчаянно замахал руками, пытаясь избавиться от прилипших тварей. Помог ему Матео. Он какой-то железякой мазнул по одной из мух и раскроил ей голову, а вторая, испугавшись, сама отлетела. Воспользовавшись свободой, Мигель нырнул к Матео.
Уже в закрывающийся проём люка Мигель увидел тварь, пытавшуюся пролезть в щель между дверью и проёмом, но она не успела. Дверь, встав на место, перерубила её пополам и на пол потекла какая-то сине-зелёная жидкость. Мигеля от отвращения даже передёрнуло, и он почувствовал приближение приступа тошноты. Кое-как справившись, он стал снимать скафандр.
Прошло ещё не менее получаса, пока Мигель и Матео сняли скафандры и устроились в перегрузочные кресла, а корабль, под ловким управлением Хосе, уже набирал скорость…
Разговоров о первом выходе в космос, хватило на неделю. Особенно смеялись, после рассказа Матео, как он ловил летающего Мигеля. Он был хороший рассказчик и, показывая весь эпизод в лицах, так это представил, что все, держась за животы, покатывались со смеху.
 Мигель не обижался и, чтобы не остаться в долгу, рассказал, как Матео кричал, - «Помогите, я улетаю!», а вот эпизод с нападением мух, всех встревожил.
Оказывается, космос не так безобиден, как они думали всё это время. В этом, окружающем их бесконечном пространстве, несмотря на отсутствие воздуха, существует неизвестная им жизнь. И эта жизнь не всегда лояльна к человеку и, прежде чем выходить в космос, необходимо принять все меры безопасности.
Новые астронавты - астронавты не по своей воле, а по прихоти судьбы, проведя в космосе шесть лет и пролетев почти восемьсот миллионов миль, подлетели к неизвестной планете.
С земли в космическое путешествие отправилось пять человек, сейчас их стало семеро – пятеро взрослых людей и два ребёнка, родившихся в космосе: двухлетний Родригес, сын Миге-ля и Марии и, конечно же, дочь Матео и Хуаниты - баловница и красавица, годовалая Сэлма.
Ещё на подступах к новой, неизвестной им планете, они, не зная, что их может ожидать, готовились к худшему, но надеялись на лучшее.
 И Мигель, и остальные члены команды, привыкли к бесконечному пространству космоса и теперь, посадка на чужую планету с её неожиданностями и тайнами, пугала их. Но изменить, что-либо они были не властны. Им необходимо было запастись продуктами и почистить корпус корабля. Оказывается, и в космосе есть пыль и грязь, и достаточно много…!

                Глава четвёртая
                СТРАННАЯ  ПЛАНЕТА

  Корабль описывал круги на расстоянии почти в четверть миллиона миль над планетой. Мигель выбирал место для удобного приземления. Обзору препятствовало занесённое из ближайшего космоса облако, состоящее из мелкой космической пыли и небольших скальных обломков. Оно, как в кокон захватило планету и сколько времени всё это «безобразие», как выразился Хосе, будет продолжаться, никто не знал. В памяти корабля тоже не было упомянуто о таких затруднениях.
 Приходилось надеяться на случай, а случай всё не представлялся. Прошла неделя, за ней  вторая – всё оставалось по-прежнему. Прозондированная толщина слоя оказалась в пределах от ста двадцати, до ста семидесяти миль. Опасаясь погубить корабль и потерять свои жизни, астронавты решили удалиться от планеты ещё на пятьдесят тысяч миль и, зависнув над планетой, дождаться её освобождения из плена.
Прошло не менее двух месяцев. И вот, наконец–то появился небольшой просвет в каменном коконе планеты. Посоветовавшись, астронавты решили рискнуть.
Мигель решил проверить Хосе, как лётчика-астронавта, в этой сложной ситуации. Тайно посоветовавшись с взрослыми членами экипажа, и заручившись их согласием, он решился на проверку. Они рисковали, и очень рисковали, но нужно было проверить мальчика, как пилота, нужно.
Взревев двигателями, корабль, управляемый Хосе, ринулся к планете. Все напряжённо следили за поведением облака. Стоило просвету начать закрываться и мчащийся на огромной скорости корабль, врежется в массу камней и пыли. Что тогда будет, решили не думать. Но им повезло! Им здорово повезло! Один случай из ста, а быть может из тысячи! Наверное, так везёт только новичкам! Облако ли сжалилось над ними, или помог Виракоча, но они успели проскочит через разрыв  в облаке!
   Только-только хвост корабля вышел из каменного окна, как оно стало закрываться,  уменьшаясь и уменьшаясь в размерах прямо на глазах.
Но теперь их подстерегала другая опасность и не менее страшная! Мчащийся корабль быстро приближался к планете. Сказалась неопытность астролётчика.
 Женщины от страха закрыли глаза и, ожидая неминуемой гибели, стали молиться, а муж-чины?
Первым освободился от охватившего его оцепенения сидевший на месте дублёра Мигель. Крикнув: «Штурвал на себя, Хосе!!! Штурвал на себя!!!» – он, с неимоверной силой потянул его. Вдвоём, в четыре руки, они попытались изменить направление движения корабля,  ии-и…  у них получилось! По-лу-чи-лось! Ооо, Виракоча!
Корабль, ревя маршевыми и корректирующими двигателями, изрыгая пламя из дюз, пронёсся над планетой в каких-нибудь двух-трёх тысячах футов.
Поднялись над планетой на пятьдесят-семьдесят миль и, перейдя на самую малую скорость, они полетели по орбите, пытаясь рассмотреть её. Но прикрытая  пыльным облаком от солнца, она была погружена в полумрак и, рассмотреть что-либо на ней, практически, не было никакой возможности. Пришлось включить локаторы. На синеватой поверхности мониторов начала проявляться, выступая как из дымки, поверхность неизвестной планеты.
Под летящим кораблём простиралась безбрежная водная поверхность. Ни одного клочка суши не было на ней. Вода, только вода. Лишь часов через пять вдали замаячило что-то похожее на сушу. Определили по изменившемуся цвету изображения. Экран локатора из  серо-стального с голубоватым оттенком цвета, перекрасился в ярко-зелёный с коричневыми и тёмно-коричневыми пятнами. Такой цвет продолжался в течение семи часов, затем, опять сменился на серо-голубой, почти стальной цвет. И так – два раза.
Мигель попросил Хосе изменить направление полёта на девяносто градусов. Опять пошло чередование цветов. Облетев планету несколько раз в разных направлениях, астронавты пришли к выводу – «Странная планета». Какая-то разграфлённая на полосы и квадраты, планета.
Ждать, когда уйдёт облако и можно будет в подробностях рассмотреть её, не имело смысла. Выбрав милях в двадцати от водной поверхности достаточно ровный и пригодный для посадки корабля участок, Мигель дал команду Сигмиксу приступить к посадке. Отдав всё руководство по управлению манёврами автомату, он, как и остальные члены команды, стал ждать…
Сигмикс, развернув корабль хвостовой частью к планете, выдвинул стойки с амортизаторами и, включив тормозные двигатели, стал медленно спускаться. Вырвавшиеся из дюз двигателей столбы пламени осветили поверхность планеты в радиусе нескольких миль. Затем. последовал толчок, и рёв двигателей мгновенно прекратился – корабль приземлился!
Последовала команда Сигмикса – в течение получаса не покидать своих мест и не выключать обзорных экранов пока он не убедится в устойчивости приземления и безопасности для корабля и экипажа. И, вообще, Турикук, я бы повременил с выходом на чужую неисследованную планету, добавил он. Подождите день-два, чтобы убедиться в отсутствии опасности для жизни людей.
Совет Сигмикса был своевременен как никогда, так как Хосе уже собрался было выскочить наружу. Да и остальным членам экипажа тоже хотелось посмотреть, куда это занесла их нелёгкая!
 Пока они были в полёте,  как-то не замечалась ностальгия  по «Земле», а тут, разом нахлынув, заставила быстрее забиться сердца.
Жадно прильнув к экранам, напрягая зрение, они всматривались в окружающее их безмолвие. Но сколько ни пытались они хоть что-то рассмотреть – всё было напрасно. Скорее всего, на планете была ночь, потому что вокруг было темно и никакие звуки не долетали до них.
- Странно, - приподняв удивлённо плечи, задумчиво произнесла Мария, - такая тишина вокруг, что так и хочется сказать – планета совершенно необитаема… даже криков или визга ночных животных не слышно.
- Мне тоже кажется, что здесь никого нет, - согласился с ней Матео и с удовольствием зевнул. Пойду-ка я посплю, а то сегодня мне Сэлма совсем не дала отдохнуть и выспаться.
- А, что с ней? – повернулся к нему Мигель.
- Да зубки режутся! Всю ночь проплакала.
- Аа-а… Хуанита разве не знает, что в таких случаях нужно делать? – поинтересовалась Мария, прижимая к себе Родригеса. Вот, когда у нас зубки резались, мы их натёрли «кокой» и никаких криков…
- А мне она не разрешила. Говорит - нечего приучать ребёнка к наркотикам! Ну, вот я всю ночь и проносил её на руках.
- Бедняжка! – пожалела его Мария…
О-хо-хо-хо!.. О-хи… – послышался визгливый хохот из динамиков и тут же оборвался.
Прильнувшие к экранам путешественники от  неожиданности вздрогнули…
- Ай-ай-ай-ай!.. Кх, Кх! Снова услышали они.
Ну, вот! А вы говорите необитаемая, - попенял всем Хосе. Ещё, как обитаемая! Она, на-верное, притихла напуганная нами, а теперь зашевелилась, ожила.
И действительно, вокруг корабля завизжало, заскрежетало и засвистало на все голоса. В динамики ворвалась такая какофония звуков, что привыкшие за много лет к тишине космоса астронавты, зажали уши. Уменьшив громкость до минимума, они попытались различить среди хаоса звуков хоть один знакомый, но его не было. Все эти визги, кваканья, уханья и мяуканья были им совершенно незнакомы…
- Во,  дают! – восхитился Хосе. Такого концерта я отродясь не слыхивал!
- Я, тоже! – поддержала его Хуанита. Это, что же за зверьё такое здесь водится? - повернулась она к Марии.
- А я знаю? Нужно у Командора спросить!..  Он у нас профессор по новым планетам, - лукаво улыбаясь, поддела она Мигеля. - Правда сынок? – и поцеловала крошку Родригеса.
- Да ну вас, девчата! Тоже скажете – профессор! – улыбнулся в ответ Мигель.
- Что не говори, - вклинился в разговор ещё не ушедший Матео, - а я, так думаю, - выходить наружу по одному нельзя, честное слово. Надо… минимум вдвоём и при оружии.
- Это, где же ты нашёл оружие? - перебила его Хуанита. Может, мачете ты посчитал за оружие? Так оно у тебя давно ржавчиной покрылось, да и заодно…  посмотри-ка на себя… У тебя же вон какое брюшко образовалось от сытной, бездельной жизни.
- И, что? Завтра же вычищу его! Подумаешь, делов-то! А, живот? Так это, дорогая жёнушка, и не живот вовсе – это, между прочим, сплошные мышцы и бицепсы.
Ха-ха-ха! – рассмеялась Хуанита и вместе с ней остальные.
- Ладно вам….  Все высказались? – спросил Мигель у тут же притихших товарищей, - завтра утром устроим Совет, проконсультируемся с Сигмиксом и тогда уж решим, как нам действовать дальше. Сколько времени займёт наша стоянка здесь, ни я, ни вы не знаем! А пока…  расходитесь по каютам! – Всем отдыхать!
Провожаемые разнообразными звуками, издаваемыми окружившей их корабль неизвест-ностью, они, продолжая разговор, медленно направились на выход из капитанской рубки и постепенно разбрелись по каютам.
                *    *    *
- Как ты думаешь, Мигель, мы найдём здесь продукты?
- Не знаю, Мария… будем искать. Но, когда мы летели над планетой, - Мигель, задумавшись, немного помолчал … - тебе не показалась она странной? Половина планеты какая-то слишком уж разграфлённая, вся поделена на квадраты… искусственная какая-то, что ли?
- Да. Я тоже, увидев её, удивилась. Странная она какая-то. Слишком уж много
 геометрии, - покачивая ребёнка на руках, согласилась Мария, - чередование зелёного, синего, коричневого… чтобы это значило?
- Вот и я так подумал, когда увидел все эти квадраты, линии, чередование воды
и суши…
- Мигель, а может мы понапрасну ломаем себе головы, выискивая то, чего нет на самом деле? Даже, если она заселена кем-то, то, скорее всего разумными существами, ааа… с разумными существами можно вполне договориться.
- Можно, если это не людоеды какие-нибудь и не разбойники. Помнишь, однажды в нашу деревню зашёл странствующий торговец, так он и рассказал,  как в соседней  равниной тольдерии разбойники разграбили всю деревню, а жителей поубивали… и… съели. Так вот - они были каннибалы.
- Нет, не помню. Я забыла… но, надеюсь, с нами этого не случится. Тем более,
 здесь.
- Я тоже надеюсь… вернее, хочу надеяться.
На слове – надежда, они и закончили разговор.
До утра, не владея никакой информацией о странной планете, ни Мигель, ни Мария ничего не могли решить.
                *    *    *
На следующее утро собрались на «Большой Совет», но ни до чего не договорились. Даже Сигмикс не смог посоветовать что-либо из-за отсутствия у него сколько-нибудь достоверной информации о планете. Оставалось одно: при выходе наружу быть предельно внимательными и осторожными. Женщинам далеко от корабля не отлучаться до тех пор, пока не прояснится обстановка…
- Значит, решили! – подвёл итог Мигель. Мы с Хосе спускаемся вниз и обследуем ближайшую к нам территорию. В случае опасности подаём вам сигнал. Ну, а если опасности нет, значит – тоже сигнал…
- А, какой сигнал – опасность? – полюбопытствовала Хуанита.
- Даа, хотя бы… помните, как Лама кричит?
- Да. А ты сумеешь?
- Конечно. - Вот и договорились! Пошли Хосе. Кажется, «ночной концерт» утих.
Прицепив к поясу мачете, они пошли к шлюзовой камере…
Чёрт! - ругнулся Мигель, я же совсем упустил из виду…
- Сигмикс, какая температура воздуха за бортом, если он вообще там есть?
- Химический состав окружающего корабль воздуха соответствует составу воздуха на Голубой Планете, а температура за бортом равна шестидесяти двум и четырём десятым градуса со знаком плюс… по Фаренгейту.
- Значит, в этом отношении всё в норме?
- Да! Если не считать повышенную влажность окружающей среды.
- Спасибо! Выпускай нас.
                *    *    *
Корабль приземлился на небольшой поляне, по-видимому,  до их приземления поросшей сочной, зелёной травой, но сейчас она выглядела почерневшей и обуглившейся. Казалось, поляна самой природой, специально, была создана для посадки межпланетных кораблей.
Похоже, нам здорово повезло… Удачно мы, вернее, Сигмикс, посадил корабль, подумал Мигель, оглядывая место приземления: почти посредине поляны чуть возвышалось достаточное для посадки корабля каменистое плато, а чуть дальше, за плато, перед глазами, на расстоянии трёхсот-трёхсот двадцати ярдов, стояла стена непроходимой сельвы. С такого расстояния рассмотреть, какая опасность может поджидать их там, не было никакой возможности.
 Как ни пытался Мигель пронзить взглядом зелёную массу, даже намёка на движение он не обнаружил. Ни один листочек на деревьях не шелохнулся, ни один взгляд не потревожил его сознание. Казалось, сельва притаилась и тоже присматривается к нему. Вокруг стояла такая тишина, что он слышал, как в ушах пульсирует кровь.
Хосе стоял рядом, не шевелясь и, с непосредственным любопытством осматривался во-круг и прислушивался. Но, вероятно, он, как и Мигель, тоже ничего опасного пока не заметил, потому что они с Мигелем договорились, чуть что, сразу сказать.
- Ну, что Хосе, ты что-нибудь обнаружил?
- Нет, Турикук.
- Тогда, с помощью Милосердного Виракочи, пошли.
 Держа мачете наготове, Мигель двинулся вперёд.
Хосе, прошептав - тишина-то, какая - пружинистым шагом, как кошка в чужом дворе, опасающаяся нападения собаки, последовал вслед за командиром.
На всём отрезке пути от корабля до первых деревьев, они не обнаружили ни одного следа, и это обстоятельство показалось Мигелю странным и настораживающим. Кто-то же ночью издавал непонятные звуки, а вокруг нет, даже маломальских следов… с тревогой подумал он.  Мы же не ослышались. Звуки-то были близко и довольно-таки пренеприятные, пугающие и, покачав головой в недоумении, произнёс: «Странно!». А потом ещё раз повторил – «Странно».
Кромка сельвы встретила их переплетением лиан и одуряющим запахом прели. Вокруг, в хаотическом беспорядке, стояли деревья с толстыми, диаметром не менее двух-трёх футов стволами и низко расположенными ветвями. Некоторые ветви достигали земли и образовывали у ствола своеобразный шатёр. Листья, большие и толстые, были пронизаны красными прожилками, словно по ним течёт не сок, а кровь. Дышать стало труднее, воздух был пропитан влагой до такой степени, что, казалось, он наполовину состоит из воды. Не успели они продвинуться и на десяток ярдов, а тела их  уже покрылись липкой испариной…
- Хосе, давай углубимся ещё на пару десятков ярдов и пойдём по кругу, осмотрим всю территорию вокруг корабля, - предложил Мигель.
- Я согласен. Фуу! Ну и воздух на этой планете! Прямо как… и не найдя подходящего слова, помахал поднятой рукой. Короче – тяжело дышать!
Продвигаться вперёд было затруднительно из-за переплетения лиан. Приходилось, прорубаясь, то и дело махать мачете. Совершив как-бы круг почёта, обошли корабль со всех сторон и опять – Ни-че-го и никого!  Ни одной живой души! Ни даже намёка на что-то живое!
- Да она, что, необитаемая, а кто же всю ночь орал и хохотал? Привидения что ли? На ней что, кроме сельвы… даже птички не водятся? – пробормотал Хосе, не выдержав обволакивающей тишины и тяжело отдуваясь от усталости. - Турикук, давай пройдём прямо, в глубину сельвы, подальше, ну…  хотя бы на пару миль, а то меня эта тишина и пустота начинают нервировать. Что-то здесь неладно, ты не находишь?
- Думаю, ты прав. Но сначала отдышись.
Отдохнув минут десять, Мигель поднялся и, подав руку Хосе, помог ему встать с земли. Так, следуя друг за другом, они вновь двинулись в путь.
                *    *    *
 Продираясь сквозь заросли, безостановочно работая мачете, мужчина и юноша медленно, но упорно, как лесорубы, продвигались вперёд, всё дальше и дальше в сельву, и всё дальше удаляясь от корабля. За ними оставалась почти прямая просека, шириной около ярда. А впереди… никакого следа или следов местных обитателей!
 Мигель, продвигаясь вперёд, искал у себя под ногами, на ветвях деревьев, на кустах,  следы хоть каких-то живых существ, и не находил, но чувство, появившееся сразу,  как только они с Хосе вломились в сельву, чувство, что за ними кто-то постоянно наблюдает, не покидало его. Ему казалось, что чей-то настороженно-любопытный взгляд, не отрываясь ни на мгновение, постоянно сопровождает их. Он не стал об этом говорить Хосе, чтобы понапрасну не тревожить его, но Хосе сам, понизив голос до шёпота, заговорил об этом:
- Мигель, тебе не кажется, что на нас кто-то смотрит? У меня прямо спину жжёт от этого взгляда, - и осторожно оглянулся.
- Да. Я тоже чувствую это, но не говорил тебе, боясь ошибиться. Мы столько лет провели на корабле, вдали от природы, что я подумал, а не растерял ли я все навыки охотника?
- Получается – нет! - прошептал Хосе и опять боязливо оглянулся. - Мигель, давай чуть-чуть передохнём.
- Давай.
Они остановились и, отдыхая, переводя дух, начали осторожно осматриваться вокруг и прислушиваться к окружающей их тишине. Но ничто не говорило о присутствии живых существ, кроме чувства, что за ними наблюдают.
- Пошли Хосе. Наверное, это нам от страха всё мерещится. Отвыкли мы от сельвы
.Прорубившись ещё ярдов на двести-двести пятьдесят, Мигель предложил сделать остановку и передохнуть.
Присели прямо на слой опавших листьев и стали вновь осторожно осматриваться.
 Показалось или нет Мигелю, но среди густой листвы деревьев, на высоте, примерно пятнадцати футов, что-то шевельнулось. Внимательнее всмотревшись в зелень дерева, он различил неясные очертания, напоминавшие ему обезьяну - такую же, как и у них на Земле. Боясь неосторожным движением спугнуть существо, он медленно, очень медленно, поднял руку в направлении взгляда и прошептал:
- Хосе, не шевелись! Посмотри в ту сторону.
- Ничего не вижу, - тоже шёпотом ответил Хосе. Где?
- Прямо по направлению моей руки и вверх на пятнадцать футов.
Хосе присмотрелся внимательнее.
- Да, теперь вижу. Это что-то очень похоже на обезьяну… ту…, что я недавно нашёл в книге… только… почему у неё шерсть зелёная? – удивился он.
- Не знаю. Раньше я о зелёных обезьянах тоже не слышал. Может, это местная порода?
- Но, как она может так бесшумно передвигаться? Уму непостижимо!
Тааак, первого представителя местной фауны мы встретили, значит, надо смотреть  в оба, могут быть и другие, поднимаясь на ноги, встревожено подумал Мигель, Нужно приказать мальчику держаться поближе ко мне, решил он и, придержав Хосе за локоть, прошептал:
 - Хосе, удвой внимание и держись поближе ко мне!
 - Хорошо Турикук.
 Пройдя по джунглям ещё с полмили, всё также сопровождаемые изучающим взглядом, они никого не встретив, решили возвращаться назад.
Путь в обратном направлении был достаточно лёгким. Прорубленная с помощью мачете тропинка была хорошо видна, и идти по ней почти не составляло труда. Лишь одно было неприятно - срезанные лианы и ветки кустарников,  обильно истекая  клейким, сладковатым на вкус соком, пропитали одежду первопроходцев насквозь. Застывая, он загустевал и, став вяз-ким, затруднял движение.
 Мигель и Хосе вернулись на корабль с болевшими, отвыкшими от длительного  напряжения, мышцами. Особенно давала о себе знать боль в руках и ногах.
Не успели они после ионного душа сесть в кресла, как их окружили товарищи и, не дав отдохнуть, засыпали сотней вопросов. А услышав об увиденных ими зелёных обезьянах, принялись обсуждать  сделанное открытие.
Мигель, прикрыв глаза, отдыхал, изредка прислушиваясь, как Хосе всё круче и круче заворачивает сюжет. По его словам выходило, что только благодаря их мужеству и отваге, они сумели вернуться назад.
Когда все, наговорившись, приумолкли, Мигель открыл глаза и, посмотрев на Хосе и сидящего рядом с ним Матео, посоветовал им на следующий день подготовить продукты на троих - с запасом, как минимум, на неделю. И, главное, одеться по-походному: отправимся в дальнюю разведку. Затем добавил: «Женщины и дети должны запереться в корабле и носа не высовывая наружу, ждать нашего возвращения…»
- Мы тоже хотим, хоть на часок выйти из корабля и подышать настоящим воздухом, - потребовала Хуанита. Мы, что, не люди что ли, правда, Мария?
- Да. Мигель, ребятишкам нужен свежий воздух, а не этот… тысячу раз очищенный-переочищенный, увлажнённый и… сам знаешь какой.
- Хорошо! Матео и Хосе будут охранять вас, но к деревьям и близко не приближайтесь! В случае малейшей опасности – быстро прячьтесь в корабле! Слышите! И добавил, - даже, если появится только намёк на опасность, всё равно – бегом в корабль! Матео, ты идёшь старшим! Особенно следите за детьми, не отпускайте их далеко от себя! Я всё сказал!
                *    *   *
 На следующее утро, группа из трёх мужчин вышла из корабля и направилась в сторону ранее прорубленной узкой просеки. Примятая вчера трава, уже вновь выпрямилась и только порубленные на куски лианы и кусты указывали на работу какого-то разумного существа.
За половину дня, сменяя впереди, друг друга, по прикидкам Матео, они прошли не менее восьми, или десяти миль. Окончательно вымотавшись, сели  передохнуть.
 Матео, вчера не особенно поверивший в рассказ Хосе о зелёных обезьянах, сегодня сам воочию увидел их. Они были повсюду. Куда бы ни направлял он свой  взгляд – он находил их, и не одну, как рассказывали Мигель и Хосе вчера, а не менее десятка и все они были вооружены увесистыми дубинами.
 Вероятно убедившись, что пришельцы им не угрожают, они немного осмелели и то тут, то там, стали слышны издаваемые ими какие-то горловые  звуки. А у одной обезьяны проскальзывало что-то,  типа, строгого ворчания. Но у какой из них, путешественники не смогли определить, так как ещё не могли различать их, и к тому же, они всё время перемещались с места на место. Им, казалось, что они все одинаковые, как-бы, на одно «лицо».
 Прислушиваясь к ворчанию обезьян, путники, вначале, ничего не могли разобрать, но потом Хосе, толкнув локтем Матео, прошептал: «Их ворчание похоже на человеческую, только не совсем понятную речь. Я даже разобрал несколько произнесённых ими слов». 
 Матео недоверчиво покачав головой и постучав пальцем Хосе по виску, ответил, тоже шёпотом: «Этого не может быть в принципе, потому что, умеют говорить только живущие на земле люди. Говорящих обезьян, даже если они зелёные, в принципе, - повторил он понравившееся ему слово, - не бывает».
 Высказав своё мнение, он, похлопав Хосе по плечу, добавил:  «Мальчик, ты понял?»  А затем, ещё и назидательно произнёс: «Это нонсенс!» И повторил по слогам – «нон-сен-ссс!»
Мигель, услышав «умный» диалог старого Матео с мальчишкой, усмехнулся и, так и не погасив улыбку, сказал Матео: «А  ты, оказывается, эрудит. Не прошли мимо твоего сознания тайные посещения библиотеки Сигмикса».
- Тоже скажешь, - смутился Матео. - Командор, ты спишь когда-нибудь? Всё-то ты видишь…, всё-то ты слышишь.
А Мигель не слушал, что тот ему отвечал, его беспокоило совсем другое. Посматривая на сопровождавших их обезьян он, всё более и более нервничая, думал: только этого нам не хватало. Была бы одна, ну, по крайней мере - три, тогда бы ещё ничего, а то… вон их сколько.  Если они на нас нападут,  нам мало не покажется…, туго нам придётся… ох, как туго….  Двое мужчин и один юноша против неизвестно скольких крупных обезьян… Оо-о! Виракоча! Дай нам возможность невредимыми вернуться на корабль! Помоги нам, Солнцеликий! Не оставь нас своей милостью!
 Матео и Хосе  так бы и обсуждали обезьянью тему до бесконечности, если бы Мигель не заставил их подняться и продолжить путь.
Странно, но обезьяны тоже последовали за ними. По их поведению нельзя было определить, что они намерены предпринять, но пока они вели себя мирно и, если включить фантазию, то они, казалось, не только не собираются нападать, а наоборот, как-бы охраняют пришельцев. Странно – ещё раз подумал Мигель… очень странно! Что они затевают?
 На всякий случай, он приказал Матео и Хосе держаться кучнее, не ослаблять внимания и не расслабляться.
К вечеру, порядочно устав и решив, что его спутники устали не меньше, Мигель остановился.
-  На сегодня хватит. Дальше не пойдём – день клонится к закату. Да и ночлег надо бы подготовить заранее, до наступления темноты.
  Выбрав среди деревьев  более-менее свободное пространство, очистили землю от опавших листьев и сухой травы и развели небольшой костерок. При свете костра, не теряя бдительности,  перекусили и выпили по глотку воды.
 Обезьяны, сопровождавшие их весь день, куда-то исчезли.
 Они, наверное, проголодались, как и мы и пошли поесть – заметил, неунывающий в любой ситуации, Хосе. Только я не могу понять, что здесь можно найти съедобного? Мы сколько прошли, а ни одного дерева с яблоками или с тутовником не встретили, и он пожал плечами. Они что, корой или листьями питаются?
- Эх, молодо-зелено. Ты что, до сих пор не знал, что обезьяны питаются молодыми побегами деревьев и листьями?
- Матео прав! – покусывая зубами сухую травинку, - заметил Мигель. Обезьяны, действительно, питаются растительной пищей. Также он прав в том, что в их рацион входят молодые побеги веток, листва деревьев, а если в их местности растут фрукты – фруктами. Кроме того в их пищу входят различные коренья, которые они выкапывают из земли и с удовольствием поедают в сыром виде.
- Ну, насчёт листьев и веток я согласен. А как быть с кореньями, что-то на нашем пути я не видел ничего подобного?
- Не видел, потому что не знаешь их и не умеешь отыскивать. Кстати, я тоже, - признался Мигель, чтобы Хосе не обиделся на «стариков» за поучение.
Матео, поняв его хитрый тактический ход, только улыбнулся.
- Может быть…, - как-то неуверенно согласился Хосе. Но только я ни за что не стал бы жевать какие-то там корни!
- Не скажи, не скажи! Жизнь заставит, так будешь, как миленький и искать их и жевать, и спасибо говорить! – не удержался Матео, чтобы не поучить «молодого».
- Ну, даа? - не соглашаясь, протянул Хосе.
Мигель посмотрел на Матео, - Как ты? После полуночи выдержишь без сна?
- Я хоть и разленился окончательно и люблю, грешным делом поспать, но после полуночи постараюсь не уснуть, жить-то охота! Но и вы не проспите опасность!
- Я, вот почему спросил. Нам всем, одновременно, нельзя спать. Будем по
 очереди дежурить. До полуночи подежурит Хосе, потом ты, а меня разбудишь на самом раннем рассвете – я тебя сменю. Согласны?
 - Хосе, - повернулся он к мальчику, - ты как, не очень устал? Сможешь отстоять  первую вахту?
 Хосе, не произнеся ни слова, кивнул головой. Его взгляд был прикован к сельве (джунглям).
- Тогда, всё…, -  озабоченно вздохнув, подвёл итог Мигель, -  давайте будем отдыхать…, Будем  надеяться, ночь пройдёт спокойно.
Но поспать им не удалось. Только у Мигеля начали тяжелеть веки, и сладкая дрёма стала окутывать его мозг, как раздался душераздирающий вопль, перешедший в дикий, визгливый хохот. И пошло-поехало…
Начался очередной ночной концерт, слышанный ими в первую ночь прибытия на планету. Сон, как рукой сняло.
 Разом, как обожжённые пламенем костра, Мигель, Хосе и Матео вскочили на ноги и, настороженно  вглядываясь в ночную темноту, не зная, с какой стороны ожидать нападения, они, схватившись за мачете и прижавшись спиной, друг к другу, стали вслушиваться и всматриваться в лесную чащу.
Сельва ожила. Куда подевалась её дневная тишина. Отовсюду, терзая слух, неслись непонятные вскрики, стоны и какие-то трубные звуки. В сельве, ярдах в двадцати от стоявших у костра людей, стали то тут, то там, появляться светящиеся в темноте фосфоресцирующие  двойные огоньки, очень похожие на светящиеся в ночи глаза диких собак - бич индейцев.
 Мигель, вскочивший первым, очень медленно наклонился над костром, взял первую попавшуюся под руку ветку и сунул её в костёр. Пропитанная смолой, хотя и сырая, зелёная ветка тут же вспыхнула ярким пламенем и осветила всё вокруг. Светящиеся точки тут же исчезли.
 Да что же это за наваждение? – возникла и пропала у него мысль. Не могут хищники так быстро исчезать! Не могут! Они отходят медленно, ворча и огрызаясь, и отходят недалеко… а, здесь – мгновение, и они исчезли!
- Турикук! – услышал он шёпот Хосе, - по-моему, это всё те же обезьяны. Я заметил их, когда вспыхнула ваша ветка. Они с моей стороны.  От вас и Матео образовалась тень и в этой тени были видны обезьяны, а глаза у них, точно, светятся.
- Ты хочешь сказать, что это наши дневные сопровождающие?
- Да, мне так кажется. Я узнаю среди них ворчливого вожака.
- Значит, они не ушли? – подал голос Матео.
- Не ушли, и это наши обезьяны, - вторично подтвердил Хосе.
- А, давайте проверим! – предложил Матео. Мы же не можем так стоять всю ночь? Я предлагаю сесть и посмотреть, что будет дальше.
- Матео, ты с ума сошёл! Да они нас, сидящих, в одно мгновение растерзают! -
воскликнул  дрожащим голосом мальчик.
- Тогда подскажи, что нам делать?
- Не знаю!!! - заорал Хосе во весь голос. Я боюсь!
Светящиеся точки мгновенно исчезли, растворились в окружающей темноте, словно и не было их никогда.
- Ну вот, всех распугал своим криком, - в шутку посетовал Мигель и, уже серьёзным то-ном, продолжил, - давайте не будем спорить. Мы, действительно, не сможем стоять всю ночь, поэтому садитесь и будьте, настороже.
Мигель был разбужен мгновенно, ворвавшимся в его сон угрожающим рычанием.
Неуловимым движением, схватившись за мачете он, не шевелясь, открыл глаза и стал настороженно прислушиваться. В просветах между кронами деревьев проглядывало чужое небо, а на нём, сверкая разноцветьем огней, мерцали чужие звёзды. По земным меркам сейчас должно быть около двух часов утра – прикинул Мигель. Поведя взглядом в сторону, он увидел Хосе. Положив голову на колени, мальчик, тихо посапывая, спал. А вот Матео… Матео тоже спал, и это он издавал то мощное рычание.
 Часовой спал на посту и храпел во всю мощь своих лёгких, издавая такие рулады, что Мигелю стало страшно за него. Как только с ним спит в одной каюте Хуанита, пожалел он молодую женщину. Это ж уму непостижимо… или привыкла? А может она подушку на голову кладёт?
Обезьян не было ни видно, ни слышно. Наверное, испугались рычания Матео и драпанули миль на десять-пятнадцать подальше - от страха, с усмешкой подумал Мигель. Да и как тут не испугаться… такое рычание! Кошмар!
- Мигель, у тебя есть ещё целый час, - будто во сне пробормотал Матео и, широко рас-крыв рот, сладко зевнул.
- Ты же спишь! – изумился Мигель.
- Ничего подобного. Я на посту не сплю, - возразил Матео, зевая, и подбросил немного веток в покрытые сизым пеплом угли, почти  потухшего костерка. – Ты поспи ещё Мигель, у тебя ещё есть время… около часа.
- Ох, хитрован! – восхитился Мигель словами Матео. - Спасибо, я почти выспался…. Ну, что? Как тут? – потирая заспанные глаза, чтобы быстрее привыкнуть к темноте, поинтересовался он.
- Да всё нормально. Не мы их боимся а, кажется, они нас. Представляешь, они нас всю ночь, не спуская глаз, сторожат.
- Завтра, то есть, уже сегодня, разберёмся. - Ложись отдыхать, я буду дежурить.
… Может прав Хосе, когда сказал, что они разговаривают? – продолжила тревожить его не давая сомкнуть глаз, назойливая мысль и он, настороженно обведя взглядом окружавшую их темноту, прислушался к звукам в сельве. Неожиданно, из глубины сельвы, нарушив ночную тишину, раздался чей-то заполошный вскрик.
Мигель от неожиданности даже вздрогнул и схватившись за мачете, чуть приподнялся. В этом крике чувствовалась боль, тоска и отчаяние. Затем, вскрик неожиданно умолк, сменившись каким-то, то ли ворчанием, то ли рычанием – Мигель  так и не разобрался.
Здешняя сельва, оказывается, не так уж и проста, как показалось вначале, - подумал он. И здешний животный мир хорошо умеет прятаться от чужих взглядов. Нужно быть всё время на-стороже, окончательно  решил он.
Под утро звуки постепенно пошли на убыль, а часам к шести, сельва вновь затихла.
   Сторожившие или, как предполагал Матео, охраняющие их обезьяны, исчезли.
Рядом, потягиваясь, сладко зевнул проснувшийся Хосе и нечаянно разбудил Матео. Тот вскочил на ноги, спросонья не поняв в чём дело. Озираясь вокруг, зачастил:
- А! Что? Что случилось? Где моё мачете? Что, уже пора вставать?
- Ничего не случилось. Да, пора вставать, - успокоил его Хосе.
- Ааа, – сонно протянул Матео и, потерев лицо, выдал - «Я готов, как молодой огурчик к засолке!»
                *     *     *
Уже заканчивая доедать последний кусок маисовой лепёшки, Мигель заметил в десяти ярдах от себя большую бородатую обезьяну, с любопытством рассматривающую их. Откуда она взялась? Это ж надо, как из воздуха материализовалась! Тихонько толкнув локтем Матео, он сквозь зубы, чтобы не спугнуть её, прошептал: «Не шевелитесь!» И, отломив кусок лепёшки, протянул ей:
- На! Возьми! Не бойся! Мы друзья!
Обезьяна, внимательно прислушиваясь к его словам, казалось, хотела уловить и смысл сказанного и тон, каким произносились слова. Посмотрев на лепёшку, она почесала, как человек в раздумье, волосатый загривок и медленно, очень медленно, делая по полшага кривоваты-ми ногами и переваливаясь, словно моряк на шаткой палубе, стала приближаться к протянутой руке.
Затаив дыхание, Мигель ждал, что же будет дальше. А она, схватив протянутое ей угощение, быстро сунула его в рот, при этом показав крупные, желтоватые, острые зубы.
Даа, попадись такой на зубок, не вовремя подумал он, мало не покажется!
Съев лепёшку, обезьяна опять протянула лапу, и Мигель явственно услышал, как она сказала: «Дай ещё!». Только он не понял, она вслух это произнесла или… эти два слова прозвучали у него в голове? Как такое может быть? Нет, это мне показалось, решил он и, чтобы окончательно убедиться, что ошибся в своём выводе, отломил ещё кусок, и со словами: «Возьми, пожалуйста!» - протянул ей.
- Вкусно! – прозвучало у него в голове, после того как обезьяна проглотила последний кусочек лепёшки.
 Мигель, удивлённый, понял – обезьяна разговаривает с ним не словами, а…, а мыслями.
Посмотрев на товарищей, он убедился, что они тоже слышали их «разговор», и сейчас, растерянно посматривая друг на друга и на обезьяну, подыскивают приемлемое объяснение происходящему.
- Ты умеешь разговаривать? – смотря  обезьяне в глаза и всё ещё не веря, спросил Мигель.
- Не знаю, что такое разговаривать, но понимаю, о чём ты думаешь, - вновь раздался шёпот в голове Мигеля.
- Здорово! – восхитился Хосе. Я тоже слышал, что она сказала. - Турикук, а можно, я её спрошу?
- Я - не её. Я - его! – и в тоне её, то есть его, прозвучала неприкрытая насмешка над Хосе, не сумевшем отличить его от неё.
- Ну ладно, прости, ошибся, - сконфуженно признался Хосе. Я вот, что хотел спросить, - вы все умеете… так разговаривать?
- Мы не умеем разговаривать, мы умеем понимать мысли, - поправила его обезьяна.
 - Ии-и… что? – полюбопытствовал Матео и даже привстал в ожидании ответа, - все на этой планете такие, как вы?
- Нет, только мой народ.
В разговоре, то есть в «понимании» образовалась небольшая пауза. Обезьяна жевала следующую, предложенную ей похрустывающую на её крепких зубах лепёшку, а астронавты пытались осмыслить «услышанное».
Постепенно вокруг небольшой группы «беседующих» собралось десятка два обезьян, и охватили их плотным кольцом.
Мигель насторожился, не зная чего можно ожидать от них. Поймав взгляд сидевшей на-против него бородатой и как-бы уже знакомой обезьяны, предупредил:
- Мы вооружены, и хорошо вооружены, и в случае чего, будем защищаться до последнего… Вы... поняли меня?
 А чтобы обезьяне было понятно, как хорошо они вооружены, Мигель показал на мачете.
Обезьяна лишь бросила равнодушный взгляд на мачете, а затем сказала:
- Я, Сидхи-Дру двенадцатый, король племени Дру-Дру! – раздалось в голове Мигеля. Я ел твою пищу! Значит, теперь я твой брат и друг! Не бойся моих братьев, они не причинят вам вреда. Защищаться не надо! И немного помолчав, обезьяна продолжила, - я видел, как ты спустился с неба на огненной повозке. До тебя уже прилетали, такие же… - Зачем «Железные хозяева» сели на нашу поляну в самом сердце моего государства? Надо садиться там же, где всегда.
- Таак…, так мы не первые, кто посещает вашу планету? – совсем сбитый с толку, воскликнул Мигель.
- Нет! Бывают другие… Плохие!
- Дру-ги-и-е? – вытаращил глаза Хосе.
- Да. Только они всегда прилетают на другое поле – три раза по семь дней и ночей отсюда.
Эта информация испугала и заинтересовала Мигеля. Они в течение нескольких лет не встретили на своём пути ни одного корабля и считали, что чавинцы если и есть, то где-то очень далеко, но только не рядом. Кто ещё, кроме них, может владеть космическими кораблями? Если это не чавинцы, то – кто? И что можно ожидать от неизвестного народа? Оказывается, сев на эту планету они, сами того не ожидая, могут встретиться с народом, владеющим высокими технологиями… и, кто знает, чем эта встреча может для них закончиться?
Интуиция или ещё какое-то неосознанное чувство, подсказывали Мигелю – самостоя-тельно, без чьей-либо поддержки со стороны местного «населения», они не смогут не только запастись продуктами, но и сколько-нибудь ознакомиться с планетой.
Возможно, доверяя именно этому чувству и желанию обзавестись поддержкой абориге-нов, он почему-то сразу поверил королю. В то же время не зная, что их может ожидать в будущем на заселенной «говорящими» обезьянами планете, решил временно прекратить её исследование. До выяснения обстановки – сказал он себе!
Также он посчитал совершенно необходимым пригласить назвавшуюся королём обезьяну в гости и, насколько возможно, подробнее расспросив о самой планете и её населении, хорошенько разобраться в здешней обстановке. И только потом, проанализировав все «За» и «Против», принять решение.
 Чтобы показать, что он намерен вести серьёзный разговор, Мигель поднял по индейскому обычаю согнутую в локте руку вверх и приступил к переговорам:
- Я, Турикук и командир корабля, приглашаю тебя, короля народа Дру-Дру, к себе в гости и надеюсь, что наше знакомство будет взаимовыгодным, как для вас, так и для нас. Затем, по-индейски, подняв руку повыше, добавил, - Я всё сказал!
Матео и Хосе, чтобы поддержать торжественность обстановки, встали на колени и, при-жав к груди мачете, в два голоса сказали – Да! Мы полностью Вам доверяем и просим, чтобы вы нам тоже доверяли!
Обезьяна или, теперь официально, король Сидхи-Дру, пожевал толстыми губами и астронавты отчётливо «услышали» в голове ответ:
- Я, король народа Дру-Дру, принимаю ваше приглашение и со своей стороны
обещаю вам дружбу и поддержку в наших джунглях. Но хочу предупредить  – кроме нашего народа, на планете проживает множество других народов, с которыми вам придётся или дружить, или воевать!
- Мы поняли твои слова, король, и будем прислушиваться к твоему мнению!- ответил Мигель, приложив руку к голове.
 Чтобы не показаться голословными и для «торжественности», соблюли индейский этикет - посидели ещё минут пятнадцать, затем, поднялись на ноги, и в сопровождении обезьяньего короля и его охраны, двинулись в обратный путь.
Приблизившись к кромке сельвы, остановились. На приглашение посетить корабль, король вежливо отказался, пояснив, что огненные повозки он уже видел и чувствует себя намного лучше, находясь на своей земле под кроной деревьев. Мигель согласился с ним, понимая его страх перед кораблями, но вслух этого не сказал, а послал Хосе за жареной кукурузой и сушёными бататами.
Пока не принесли угощение, Мигель и король устроились под кроной дерева и завели разговор о планете…
Планета Горгол, по словам короля Сидхи-Дру, представляет шар, чуть сплюснутый по оси. Её спутниками являются два небольших светила – Солнца. Раньше, до появления «Огненных повозок», поверхность планеты представляла собой твёрдую часть, покрытую сельвой и горами, перемежаемую большой водой. Но после появления «Огненных повозок» с их «Железными хозяевами», планета резко изменилась. Они поделили почти треть её территории на квадраты, сделав границами сушу, а внутрь запустили воду…
- А, давно они стали прилетать… огненные повозки?
- Огненные повозки с «Железными хозяевами?»
- Да.
- Так давно, что даже мой пра-пра-пра-пра, то есть король Сидхи-Дру-первый, не помнит.
Обдумывая полученную информацию, Мигель на минуту прервал расспросы и замолчал. Да и этикет требовал серьёзности, он же не простой индеец – он Турикук. А это ко многому обязывает!
Замолчал и король – Сидхи-Дру-двенадцатый. Но это так думал Мигель. Две, сидящие чуть в стороне обезьяны, вдруг поднялись и, Мигель даже не заметил как, тут же исчезли в зарослях лиан.
Удивлённо вскинув глаза на короля, он уже хотел задать вопрос, но не успел. В голове его прозвучало – «Послал за угощением для вас».
Нужно быть осторожным в думах при обезьянах, решил Мигель и, мгновенно заметил, как чуть ироническая улыбка искривила лицо короля.
Чёрт! – ругнулся про себя Мигель.
 Но теперь, обезьяний король, казалось, поняв значение слова, хрипло рассмеялся – кха-кха-кха! И закончил свой смех звуком, похожим на - «Раа». При этом, от удовольствия что ли, чувствительно хлопнул Мигеля по плечу.
- Извини, король…
- Можешь называть меня – Сидхи-Дру…
- Хорошо Сидхи-Дру. Я никак не могу привыкнуть к вашим способностям - читать мысли.
- Мы вас научим и, тогда… нам будет легче общаться.
Неся в корзине поджаренные зёрна кукурузы, маисовые лепёшки и сушёные бататы, при-шёл Хосе и, всё это подав Мигелю, опять сел рядом с ним.
Мигель, поставив корзину поближе к королю, произнёс: «Попробуй наше угощение».
Не долго, думая, король запустил лапу в корзину, набрал полную горсть кукурузы и, ссы-пав её в рот, стал медленно, смакуя жевать.
 По-видимому, он подал какую-то команду, так как остальные обезьяны, тоже подсев к ним, запустили лапы в корзину.
Некоторое время под деревом слышалось только похрустывание кукурузных зёрен на крепких зубах, да смачное чавканье.
Тут вернулись посланцы короля. Они притащили по паре связок невиданных астронавтами ранее, каких-то длинных жёлтых огурцов. В головах у них прозвучало:
– Ешьте!
Повертев огурцы в руках, Мигель, Матео и Хосе осторожно откусили по куску, но ничего вкусного в них не нашли. Одна из обезьян схватив огурец, ловко откусила кончик и быстро очистила его от кожуры. Затем, не церемонясь, сунула прямо в рот Хосе. Распробовав лакомство, он на немой вопрос Мигеля и Матео, лишь поднял большой палец руки, а увидев, что они не поняли его, закатил кверху глаза и с набитым ртом, нечленораздельно пробормотал - вкусно, аж жуть!
Мигель, хотя и не очень ловко очистив огурец, откусил. Приятная сладкая мякоть заполнила рот… Чёрт! Действительно вкусно! И он потянулся за вторым. В голове прозвучал голос, короля - «Банан! Вкусно!»
Мигель согласно покивал головой и, подняв большой палец вверх, подтвердил – «Вкус-но!»
Король обезьян, быстро перенимавший повадки людей, тоже поднял вверх большой палец с кривым ногтем, покивал головой и произнёс: «Твоё - тоже вкусно!»
Когда дань пище была отдана, Мигель, вновь приняв серьёзный вид, обратился к королю с предложением вновь встретиться через два дня. Если король пожелает, продолжил он, то может рассказать, а ещё лучше, сопроводить его и его друзей к тому месту, где приземляются  другие «огненные повозки с железными хозяевами».
Король, наклонив голову к плечу, внимательно выслушал предложение, а затем, почесав затылок, наверно, так он хотел показать, что думает, ответил, что согласен прийти через два дня и принести с собой ответ. Пожелав удачи, друг другу, разошлись.
Обезьяны, вот только что были здесь, но, не издав даже шороха, мгновенно исчезли в сельве, лишь чуть пошевелив листвой…
- Им бы охотниками быть, - восхитился Хосе, - по виду, неуклюжие, а на самом деле, очень даже ловкие! Хорошо, что мы с ними подружились, правда, Мигель?
- А мне их длинные огурцы понравились! – почмокал губами Матео, - такие сладкие и мягкие!
- Сам ты огурец! - уколол его Хосе. Это не огурец, а… этот, как его… Мигель, подскжи…
- Банан.
- Вот я и говорю этому… недалёкому – это банан!
- Сам ты недалёкий банан, - не в шутку обиделся Матео.
- Перестаньте препираться!- пресёк Мигель готовый разгореться спор. Быстро возвращаемся на корабль. - Хосе, захвати оставшиеся бананы – дадим женщинам и детям. Завтра, с утра, в командирской рубке общий сбор.
                *     *     *
   Утром собрались. Мигель, дождавшись, когда все рассядутся, приступил к разъяснению ситуации.
В принципе, все её уже знали – мужчины, так как сами являлись участниками  «разговора» с обезьяньим королём, а женщины – благодаря рассказам Хосе и Матео. Требовалось лишь уточнить некоторые детали.
Мигель, подняв руку, потребовал внимания,
- Я хочу, прежде, чем приступить к Совету, поговорить с Сигмиксом и желаю
чтобы вы тоже послушали и, если что-то будет непонятно – задали вопросы.
Получив согласие присутствующих на общем сборе, он приступил к разговору с умной машиной, в памяти которой, может быть, заложен ответ на интересующий его вопрос…
- Сигмикс, что ты слышал, или знаешь, о «Других» кораблях в этом секторе и «Железных хозяевах»?
Ответа не последовало. Машина молчала. Только огоньки на пульте забегали как сумасшедшие и засверкали тысячью оттенков.
- Сигмикс, ты слышал мой вопрос? - голос Мигеля посуровел.
- Да. Я думаю…
Прошло минут десять ожидания, наконец, машина ожила и они услышали:
- Корабли с «железными хозяевами» - это, скорее всего, беспилотные корабли: грузовые корабли-автоматы с роботами на борту…. В мою бытность на Зелёной Планете, их было построено несколько штук для перевозки грузов на ближайшие  звёзды и планетные системы. Прошло много… очень много столетий, возможно, появился другой высокоразвитый народ и смог построить такие же корабли а, возможно, и нет. Не утверждаю достоверно, но это могут быть и корабли с Зелёной планеты. Для  уточнения  ситуации хочу ещё добавить – в моё время на эту планету корабли не летали. Если бы было наоборот, я бы знал!
- Сигмикс, могут ли роботы представлять для нас опасность?
- Могут, если они запрограммированы на самосохранение… или…, или…
 Сигмикс по всей видимости не хотел продолжить, для чего ещё могут быть запрограммированы  роботы.
- Продолжай, я приказываю!
- Слушаюсь Турикук! Роботы могут быть запрограммированы как солдаты.
- О солдатах-воинах  я понял. Объяснять не надо. А, что значит - самосохранение?
- Допустим, вы захотите к ним приблизиться или, что хуже, попытаетесь их отключить, но в программе вы, как операторы не заложены, тогда роботы начнут сопротивляться, вплоть до применения оружия…
- Они, что, вооружены? – перебил его Матео…
- Необязательно, но возможно.
- Час от часу не легче! – вклинился в разговор Хосе.
- Скажи, Сигмикс, - решил уточнить Мигель, - они могут засечь нас… наш корабль? И, какие действия они могут предпринять?
Сигмикс опять замолчал, только лампочки опять засверкали многоцветьем.
 В рубке вновь повисла тишина, все с волнением ждали ответа. От этого ответа зависела их жизнь на этой планете и их будущее!
И вновь они услышали голос Сигмикса, но теперь он звучал замедленно с перерывами, казалось, он не был уверен в том, что говорит:
- Скорее всего…, на кораблях, я имею в виду, на кораблях-автоматах… есть системы обнаружения,  как других кораблей, так и людей и роботов. Всё зависит от заложенных в их программу функций, а также…, -  Сигмикс опять на время замолчал, - имеют ли они прямую связь со своей базой. Если, да! То они очень оперативны и непредсказуемы! Всё зависит от людей, руководящих их действиями…
- Они хорошо вооружены? – опять забеспокоился Хосе.
- Я же сказал, всё зависит от их предназначения, но добавлю – некоторые грузовые, полу-военные корабли, имеют на борту очень мощное вооружение, способное одним выстрелом уничтожить целый мегаполис.
- Это правда? – решил уточнить Мигель, испугавшись за жизнь своей команды. У нас на борту тоже есть такое, или похожее оружие?
- Я бы не хотел отвечать на данный вопрос.
- Отвечай! От твоего ответа зависит наша жизнь! – повысил голос Мигель.
- Я не могу!
- Если не ответишь, я накоротко замкну твои цепи и сожгу всё твоё нутро, хотя, вероятно, после этого мы никогда не сможем подняться в космос и останемся заложниками этой планеты!
Машина опять надолго замолчала.
- Твой ответ!! – жёстко потребовал Мигель.
Через несколько томительных секунд  они услышали ответ и, поражённые им,  застыли в немом изумлении.
-  Ваш корабль, Турикук, оснащён очень мощным вооружением - вплоть до атомного, во-дородного, лазерного оружия и микроволнового. Это тяжёлый военный крейсер, почти линкор. Он предназначен для борьбы с другими кораблями и планетами и, только волей случая, а возможно благоволившим вам богов, вы оказались на его борту.
На корабле также имеются две спасательные шлюпки, вместимостью по восемь воинов каждая и оборудованных всем необходимым для месячного пребывания в космосе. Они тоже имеют вооружение для ближнего и дальнего боя.
- Почему ты раньше нам этого не рассказал? - возмутился горячий и нетерпеливый  Хосе.
 - Почему я этого раньше не говорил? Отвечу - вы бы ещё долго-долго, а может быть и никогда, не узнали об этом… если бы…
    В рубке на мгновение установилась тишина, лишь только дыхание пятерых астронавтов нарушало её, а затем, привычный корабельный Голос продолжил:
 …Турикук, вы духовно и физически сильный человек! Я в этом убедился, но вы совершенно не владеете военными, да и вообще, практически, никакими знаниями, а получив в руки столь мощное оружие, хватило  бы у вас ума, не воспользоваться им во вред другим, я уж не говорю, во вред себе?
 Чачапояс, прилетевшие со мной, были сильны и умны. Они понимали – если люди в своих знаниях не доросли до ракет, то они не должны их получить…, ни под каким предлогом. Поэтому-то Чачапояс так тщательно скрывали тайну их появления на Голубой Планете, и никогда не говорили людям обо мне. И только поэтому я был спрятан в горах и закамуфлирован под вершину горы…
- Ноо…, я…, я же шесть лет изучал твои свитки и там  даже намёка не было на оружие…, вооружение кораблей или другие военные знания! - удивлённо произнёс Мигель.
- Да. В этом не было необходимости!
- А сейчас? Сейчас разве нет такой необходимости? – загорячился Мигель.
- Я слышал все ваши разговоры об экспедиции и заключении договора о дружбе и сотрудничестве с одним из коренных, как я понял, народов. Это хорошо, но советую вам быть осторожными и никому не доверяться полностью, пока не убедитесь в чистоте их помыслов…
- Да кто ты такой в самом-то деле чтобы решать за нас, что можно и чего нельзя?! – возмутился Мигель.
- Я? Я ваш помощник и верный друг! Я – биологический мозг этого корабля! Я - Биокомпьютер!!!
Хосе, тихонько толкнув локтем Матео, приблизил губы к его уху и зашептал - «Вот расхвастался  как пятилетний ребёнок, впервые поймавший рыбу!»
- Тише ты, балаболка!
А Сигмикс – Биокомпьютер, продолжал: вернётесь из экспедиции, во всяком случае, я надеюсь, что вы вернётесь, тогда и будем решать, что нам делать дальше -  и с военными знаниями и с вооружением корабля.
Мигель и остальные, задумавшись, притихли. Да и было над чем, задуматься! Откровение Сигмикса повергло их в шок и заставило переосмысливать всю их прежнюю жизнь и, одновременно, задуматься о будущем!
Нет, надо же, какой скрытный - то у него на борту роботы откуда-то появились, то теперь – мощное оружие, которое мы в глаза не видели и «слыхом, не слыхивали», – возмущался со-всем обескураженный Мигель. Теперь ещё он, видите ли, био… био, чёрт! И не выговоришь сразу – био-ло-ги-ческий, да, биологический мозг корабля! Компьютер! Вот наворочал на нашу голову, а мы – разбирайся! С другой стороны – может и правда хорошо, что мы не знали о та-ком мощном оружии? А то бы стали палить из всех стволов по космическим «мухам»! Вот смеху то, было бы!
Понемногу успокаиваясь, Мигель стал рассуждать более здраво: а я всё гадал, зачем в но-су и в корме корабля по четыре, расположенных крестом, подруливающих ионных двигателя? Так он же… так он же вообще может любым боком летать! Аа-а… два маршевых двигателя на ядерном топливе, а два ускорительных, а в носу и корме – тормозные двигатели, а ещё… посадочные… Божже ж мой! Это же надо быть таким простодырым, таким идиотом, чтобы самому не начать догадываться, что это не простой корабль!
 Правильно сказал Сигмикс – «Не доросли мы ещё до такого оружия!» Постой, постой, как это не доросли?  А, если бы в космосе нам встретился бандитский корабль, что тогда? Да нас бы как куропаток постреляли или взяли в плен. Не-е-т, биологический мозг или, как там тебя – Компьютер, ты всё-таки машина, а мы люди и нам, людям, виднее. Мы чувствуем - где, правда, а где – кривда! Так что, дорогой биокомпьютер, не морочь нам голову! Мы сами будем решать, как нам поступать!
Придя к такому решению, Мигель совсем успокоился и, посмотрев на стоящих вокруг него (когда только они успели встать с кресел? – промелькнуло в голове), молчащих товарищей, бодро произнёс,  ничего - «Живы будем, не помрём!».
- А теперь, когда мы кое-что узнали о корабле… крейсере, давайте решим, как нам действовать дальше. Думаю, решение обследовать планету, вернее, узнать всё об «огненных повозках» с роботами на борту, ни у кого не вызывает сомнения?
Дождавшись, когда Матео, Хосе и женщины, молчаливо кивнули головами, Мигель про-должил:
… Потому как, мы не можем заняться выращиванием и заготовкой продовольственных запасов без уверенности, что нас никто не тронет, так? Так! – рубанул он рукой.
 Пойдём мы вдвоём я и, он по очереди окинул взглядом Матео и Хосе, выбирая…
 у Матео на лице было написано равнодушие, зато Хосе, казалось, даже потянулся весь в сторону Мигеля, от желания пойти с ним! Немного подумав, Мигель ткнул пальцем в направлении живота  Хосе.
 – Ты пойдёшь со мной!
 Хосе расслабился и, приняв, как настоящий мужчина равнодушный вид, словно ему всё равно и любопытство не свербит у него в одном месте, кивнул головой, соглашаясь, но глаза, ох уж эти глаза! Они выдавали его с головой! В них светилось и торжество, и радость, и благодарность… всё одновременно. Не зря же говорят, - «Как бы человек не скрывал что-то - глаза всё равно выдадут».
- Матео, ты остаёшься на корабле с женщинами, - продолжил Мигель. На какой срок? Я не знаю. Мы можем отсутствовать и месяц, и два, а может быть и три. В любом случае, даже если мы не придём, а у вас всё будет нормально, приступайте к посадке маиса, кукурузы, бататов, то есть всего, что есть у нас из семян… и, обратившись к компьютеру:
- Сигмикс! Тебя это тоже касается. Пусть роботы поработают, а то от безделья совсем за-ржавеют, а сам ты, стереги корабль, раз такой умный. К моему приходу, чтобы был технически исправен и готов, на всякий случай, в любой момент к боевым, как ты их называешь, действиям! Мало ли, что может случиться за это время!
И, ещё… он повернулся вновь к присутствующим, - опять же, если мы не вернёмся: решайте сами, оставаться вам здесь или лететь на Зелёную Планету. Особая просьба к тебе, Матео и тебе Хуанита – позаботьтесь о Марии и моём сыне…
- Конечно Мигель! Мог бы даже не напоминать нам с Хуанитой. Мы и так сделаем всё, что надо!
Ну, кажется, я обо всём позаботился! – стал вспоминать Мигель. Да, вроде бы ничего не забыл!
 …Пора расходиться, продолжил он. - Хосе, не забудь подготовить всё к походу. Продуктов возьми на месяц…, надеюсь больше не нужно.
- Хорошо Турикук!
                *    *    *
С королём они встретились в начале тропы. Он ждал их, сидя на земле в окружении своих «телохранителей». Никаких дорожных припасов, как успел заметить Мигель, при них не было. Значит, король решил не ходить с нами, подумал он. Может, хоть  проводника даст…
Не успел он докончить свой мысленный монолог, как в голове раздалось - «Никаких про-водников, я решил сам пойти с вами и показать, где приземляются Огненные повозки с железными хозяевами».
- Ноо… у нас не хватит продуктов на всех. Мы надеялись, что вы…
- А зачем нам припас? Джунгли прокормят нас. Не беспокойтесь! Но…, я бы перед даль-ней дорогой с удовольствием пожевал вашей маисовой лепёшечки… она такая вкусная!
- Хосе, угости короля!
Поморщившись, всё-таки он рассчитывал, что сам с удовольствием их будет жевать в дороге, Хосе достал самую маленькую лепёшку и подал королю. При этом он подумал - «С этим обжорой нам и на половину дороги не хватит…»
- Хватит, хватит! Не жадничай, больше просить не буду.
Смутившись, что был пойман на жадности, Хосе пробормотав - да я что, я так… и поняв, что окончательно выдал себя – сердито засопел.
Мигель, наслаждаясь комизмом создавшейся ситуации, тихонько, чтобы не заметил ко-роль, прыснул в кулак.
А король, съев лепёшку, почмокал большими толстыми губами и двинулся по тропе.
Мигель и Хосе последовали за ним.
 Охрана короля, пропустив короля и людей вперёд, двинулась следом.
Пока продвигались по проложенной прошлый раз тропе, было ничего, но впереди вновь замаячили непроходимые заросли. И Мигель, неуверенный в выборе направления, обратился к королю:
- Сидхи-Дру, ты не можешь сказать, в какую сторону мы идём? Я, не имея солнца над головой, плохо ориентируюсь.
- Я веду вас самой короткой дорогой к большой воде. Выйдя к ней, мы пойдём вдоль неё, а чтобы нас не заметили роботы, будем двигаться под прикрытием сельвы.
- Хорошо, следую за тобой король.
Легко сказать – «Следую за тобой». Попробуй тут следовать за тобой без тропы! – чертыхнулся Мигель, совершенно позабывший о способности короля улавливать мысль.
Но король проигнорировал его реплику.  Он, казалось, даже не почувствовал, что тропа закончилась. Король, как шёл умеренно-размеренным шагом, слегка косолапя и покачиваясь всем своим громоздким телом, так и продолжил, а вот люди… им пришлось взяться за мачете.
Мигель и Хосе, прорубались сквозь лианы, подныривали под навесы веток, и  махали, махали, мачете…
После часового беспрерывного махания, Мигель совсем выбился из сил и запросил отдыха. Посмотрев в сторону Хосе, он убедился, что у него тоже мачете поднимается с великим трудом. Бедный мальчик, подумал он, а Сидхи-Дру на его мысль в ответ проворчал - ничего, молодой, пусть привыкает.
Опять я забыл, что они понимают мысли и при помощи мыслей разговаривают – укорил себя Мигель.
 - Послушай, Сидхи-Дру, а если я не хочу, чтобы мои сокровенные мысли читали. Может, я хочу о чём-то помолчать?
- Ну, так закрой свою голову и никто не сможет прочесть твои мысли.
- Ты хочешь сказать, что сейчас наш разговор слышит твоя охрана?
- Да.
- Я не хочу, чтобы они слышали нас.
- Говори только со мной.
- А это возможно? Как же я буду говорить с тобой, и чтобы другие не слышали?
- Возможно, возможно.
- А, как это сделать?
- Смотри на меня и направь свою мысль только на меня.
Мигель попробовал. Он стал пристально смотреть на короля и в то же время мысленно спросил:
- Сидхи-Дру, теперь только ты меня слышишь?
- Да.
- Ты хочешь сказать, что охранники меня не слышат?
- Да.
- Как проверить?
- Спроси у них.
- Эй, ребята, о чём мы беседовали с королём?
В ответ они только пожали плечами, а в голове Мигеля прозвучало - последние слова мы не слышали. Повтори!
Вот здорово! – мысленно воскликнул Мигель. Оказывается можно направленно говорить, и никто другой не услышит! Ладно, будем тренироваться. По-видимому, на этой планете по-другому нельзя, хотя…  это…  должно быть чертовски сложно! Очень сложно!
Ладно, передохнули, пора и честь знать! - подумал он, поднимаясь.
 - Вперёд Хосе, вперёд на штурм сельвы!
 И они вновь врезались в лианы.
 За день прошли не менее десяти миль, а может быть и больше.
 Расположились на ночёвку под деревом. Укрытые со всех сторон ветвями, они были совершенно отгорожены от чужих взглядов, но только не от запахов и звуков.
После короткого ужина сухой кукурузой, по половине лепёшки и по глотку воды,  Мигель и Хосе, до бесконечности усталые, прикорнули у самого дерева.
Королю же на ужин охранник притащил пару гроздей бананов, которые тот, почавкивая и совершенно забыв угостить своих спутников, изволил скушать.
 Поев,  тоже прилёг.
Мигель даже не заметил, как забылся тревожным сном. Всю ночь он провоевал с робота-ми и утром проснулся с разбитой поясницей и болью в голове. Если бы сейчас у него спросили, - слышал ли он ночью какие-нибудь звуки? Он бы с уверенностью ответил – всю ночь была тишина!
    Всё-таки здорово сказывается отсутствие многолетнего физического труда – решил он. Умница Хуанита, что оборудовала какой-никакой, но все же, тренажёрный зал. Во что бы мы превратились, не будь его! Страшно подумать!
Король, по-видимому, решил не обращать внимания на брюзжание Мигеля и спокойно доедал свой завтрак, состоящий из какого-то фрукта, похожего на огромную сосновую шишку с зелёным хвостом…
- Что это? – любопытствуя, показал Хосе на фрукт.
- Это? - переспросил Сидхи-Дру.
- Да.
- Это земляной орех. Овощ. Растёт в земле. По-нашему - Ананас. Хочешь попробовать?
- В следующий раз, - поскромничал Хосе.
- Хорошо.
 Прошелестело в голове Хосе и Мигеля.
- Знаете, что… давайте поменяемся на маисовую лепёшку.
- Ну, ты и хитрец, Сидхи-Дру!
- Конечно, -  король скорчил гримасу, отдалённо напоминающую улыбку, -  Я же король!
- У вас, тут, все короли такие хитроумные?
- О других не знаю, - и он засмеялся, как закашлял – кха-кха-кха! И ещё раз повторил – кха!
Вторая половина пути по сельве была такой же утомительной. Первые полчаса страшно болели мышцы рук, но потом боль прошла и Мигель почувствовал себя несколько лучше.
И, всё-таки странно, почему нам, считай за двое суток, не встретилось ни одного живого существа - удивлялся он. Не может сельва быть совершенно не жилой! Не может. Здесь что-то не так!  Даже птица ни разу не пискнула… и, мгновенно последовал вопрос - что такое птица?
Мигель представил себе ворону, потом сороку и только хотел начать объяснять, как тут же опять в голове промелькнуло – я понял, можешь не объяснять. Они машут крыльями и лета-ют вверху, над сельвой. У нас, на планете, такие звери не водятся.
 Правильно - хотел ответить Мигель, я тоже их у вас не видел, но не стал. Он постепенно приучался только мыслить. Разговор вслух с этим народом был ни к чему…
- А, что скажешь на счёт «живых существ» – подумал он.
- Мы их выселили. Это территория моего народа. Здесь никто не имеет права находиться без моего королевского  разрешения!
- А, как же, мы?
- Вы прилетели на «Огненной повозке».
- И, что?
- У нас нет сил, чтобы бороться с вами. Мы пробовали. Вы сильнее! И, чтобы спасти свой народ от гибели, я решил заключить с вами союз.
- Но ведь мы же…
- Можешь не продолжать. Я прекрасно понял, что ты хочешь сказать и, поэтому, отвечу так! Мы, с первого вашего шага на нашей планете, начали следить за вами и поняли – вы не такие, как те, первые, а прочитав ваши мысли, совершенно отличные от мыслей тех, решили заключить с вами союз.
- Сидхи-Дру, ты и раньше говорил, что на планете есть другие люди. Расскажи, пожалуй-ста!
- Вечером, во время отдыха, если раньше не уснёшь.
- Я постараюсь. Первый день, с непривычки, был для нас очень тяжёл.
                *     *     *
К закату дня, хотя какой может быть закат без вида солнца, да ещё под густой кроной деревьев,  подумал Мигель, но как-то же король определил, что день заканчивается, они вышли из сельвы.
 Впереди, сколько могли видеть глаза, за узкой полоской, шириной ярдов в двести-двести пятьдесят, суши, простиралась водная гладь. Шелестя листьями деревьев дул лёгкий ветерок. Обдувая лицо, он освежал и давал прохладу покрывшемуся липкой испариной телу. Так было приятно стоять и чувствовать, как восстанавливаются силы.
 Мигель, закрыв глаза, поднял голову и, дав возможность ветерку ласкать его, наслаждался отдыхом.
Устроились на ночь под последним деревом, у которого ветви, казалось, специально или, по чьему-то заказу, со стороны воды были приподняты над землёй…
Мигель, жуя половинку ананаса, вторую ел Хосе, смотрел на покрытое лёгкой рябью водное пространство и думал о той Божественной Силе, что смогла так прекрасно всё устроить во вселенной. Это ж надо подумать – пролетели, как сказал Сигмикс, миллионы и миллионы миль и вот, пожалуйста, опять земля, опять сельва с обезьянами, а рядом, почти у самых ног, никогда не виданное мной, плещется о берег огромное-преогромное озеро…
 Велик и Славен ты, Виракоча! Я преклоняю колени перед твоим величием и, упав на колени, Мигель зашептал благодарственную молитву!
 Хосе, увидев Турикука преклонённым, тоже встал на колени и стал вторить ему.
                *    *    *
Сегодня Мигель не так устал, и ему всё же очень хотелось услышать историю Народа, подружившегося с ними и умеющего разговаривать мыслями. Поэтому, немного отдохнув, он обратился к королю с просьбой поведать им историю борьбы с Огненными Повозками и их хозяевами…
 История эта печальна от начала и до конца, так начал свой рассказ Сидхи-Дру - двенадцатый, наследный король народа Дру-Дру. Её передают старейшие наши, нашим родителям, родители нам, а мы, своим детям и так, из поколения в поколение, чтобы никто не забывал её. Весь мой народ знает её, и тоска гложет наши сердца…
- Так, что же случилось с вами? – невежливо перебил его Хосе, которому, вероятно, показалось слишком затянувшимся вступление.
- Не перебивай, когда говорит король! – шикнул на него один из охранников и легонько стукнул по затылку. Это легонько было таким «легонько», что у Хосе, аж в голове загудело.
Хосе замолчал, а король, казалось, даже не заметив перепалки между Хосе и охранником, продолжал свой рассказ:
…Это было, как я уже говорил, ещё до прихода к власти короля Сидхи-Дру - первого. Однажды,  на небе, среди ясного дня загрохотал гром. Люди, подняв головы, посмотрели на небо. Оно было первозданно чисто. Ни одной, даже маленькой тучки не было на нём, даже облачка, даже пёрышка облачка.
 Не понимая, откуда в небе гром, люди подумав, что это сердится Бог, стали просить смилостивиться над ними и не наказывать. Но гром продолжал греметь. По-видимому, грехи наши так велики, что ОН всё же решил наказать нас – так подумали они и, упав на землю, опустили головы. А гром всё приближался. Тут один мальчик, впоследствии он стал королём Дру-пятым, поднял голову и увидел в небе «Огненную повозку».
Заплакав от страха, он стал показывать на неё и закричал: «Наша погибель пришла! Наша погибель пришла!»
Тут все подняли головы и увидели её. Она опускалась на землю и огонь, опаляя всё во-круг, исторгался из её чрева.
Объятые страхом и горем, люди побежали прятаться в сельву. В то время она была так велика и густа, что в ней могли спрятаться сотни, нет - тысячи народов…
И, у короля, от горестных воспоминаний покатились слёзы из глаз.
Все сидели, молча, притихшие. Даже непоседа Хосе, сидел не шевелясь, казалось, его тоже коснулось крылом, горе чужого народа.
А  Мигель подумал, несмотря на огромные расстояния между планетами, у всех народов есть что-то схожее в жизни. У нас, на земле, тоже происходили разные события. Дед как-то рассказывал -  его племя оказалось на Восточном склоне горы, тоже не по своей воле. Пришло более сильное племя и вынудило их покинуть равнинные земли у Большой реки. На прежнем месте, там, где она протекала, было райское житьё. У них была богатая урожаями различных злаков, земля. Много разной живности гуляло по пампасам и их племя ни в чём не знало нужды. Голубое небо, много солнца и бескрайняя пампа радовали глаза. Люди жили долго и счастливо. Но вот пришли захватчики – более сильные, более жестокие, лучше вооружённые и райская жизнь для его народа закончилась.
… Из опустившейся на нашу землю Огненной повозки вышли похожие на вас, но не со-всем, человеки,  и, вытерев последнюю бежавшую слезу, по-видимому, немного успокоившийся король, продолжил: Шкура на них блестела, отражая солнце, а в руках они держали какие-то палки.
Подняв их вверх, они что-то прокричали и из палок вырвались маленькие тучки, а затем народ услышал много небольших громов, как-будто треща, переломилось несколько деревьев во время бури…
Народ, увидев это, совсем испугался. Обезумев от страха, часть народа бросилась вглубь сельвы, а другая, понадеявшись, что посланцы Бога пожалеют их и простят им грехи, крича и плача, бросилась к прилетевшим с неба Великим Громовержцам. Но те, повернувшись к народу, опустили свои палки и пустили в народ дымы и гром. И, народ остановился, и упал на колени перед грозными пришельцами, и склонил головы в послушании.
Прошло не более половины дождливого сезона и на нашей земле появились какие-то… хижины, в которых поселились Железные Хозяева. Они стали… теперь мой народ знает значение почти всех ваших слов. Так вот, они построили хижины и заставили часть народа жить в них, никуда не выпуская, а затем заставили работать в других хижинах. Наш народ привык жить на свободе и есть то, что дала ему природа, а Железные Хозяева принудили есть совсем другую пищу и жить в тесных хижинах. Много народа от таких условий стало умирать, но это не тревожило Железных Хозяев.
Они вылавливали наш народ, пригоняли на свои заводы и заставляли работать. Та часть народа, что убежала от пришельцев, ушла в самую глубь сельвы, подальше от территории, на которой поселились Железные Хозяева…
- И, что? Вы не пробовали прогнать пришельцев? – горя от возмущения, спросил Хосе.
- Почему не пробовали? Пробовали, и не однажды, - понурив голову и тяжело вздохнув, передал слово-мысль король.
…Помните, в начале рассказа я упомянул мальчика, который закричал - «Наша погибель пришла!»
- Да. Да вы рассказывайте дальше, - запросил Хосе.
Подросши и став таким сильным, что с ним не могли справиться четверо его сверстников, он начал приходить к другим свободным племенам и уговаривать их прогнать захватчиков, освободить народ из плена и сделать нашу землю вновь свободной от рабства!
 Но правящий в то время король, боясь потерять власть, запретил людям слушать его и однажды, когда юноша спал, охрана короля связала его и так, связанного, подбросила Железным Хозяевам.
Оказавшись в руках захватчиков, юноша, как только его развязали, попытался убежать, но не сделал и десяти шагов, как услышал гром и тут же сильная боль в ноге, повалила его на землю. На него надели цепи и, подлечив ногу, заставили работать…
- Вы же говорили, что он стал королём, - решил уточнить Хосе. Он, что, в плену
стал королём?
- Молодой человек, в плену королями не становятся. В плену можно подготовить восстание или совершить побег из плена…
- Хосе, ну что ты, как маленький, - решил несколько образумить его, Мигель. Король рассказывает, а ты спокойно, не перебивая, слушай. Я не узнаю в тебе индейца! Ну, никакой выдержки и уважения к старшим…
- Вот, вот! - поддержал Мигеля король. Таким же был и тот юноша – горячий, нетерпеливый…
- Разве это плохо? – опять не выдержал Хосе.
В ответ, король покачал головой и, ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс - «Ох уж эта, молодёжь. Всё ей подай сразу! Ну, никакой выдержки…»
И, повернувшись к Мигелю, вздыхая и покашливая, казалось, он пытался остановить,  готовое вот-вот вырваться рыдание, продолжил свой горький рассказ…
… Попав в плен, юноша не успокоился. Ему очень помогала наша врождённая способ-ность, говорить мыслями. Как вы, наверное, поняли, Железные Хозяева – это роботы, присланные человеками с другой планеты. Настоящие Челы прилетали сюда один-два раза в году и, знаете зачем?
?!
… Чтобы поохотиться на наш народ!
?!
- Да, да! Они устраивают на нас охоту!
- Каак, охоту?! – одновременно воскликнули, поражённые Мигель и Хосе.
- Заходят в сельву и, прячась за деревом или в кустах, подстерегают людей и стреляют в них из своих палок…
- А дальше, что? – не сдержавшись, опять перебил короля  Хосе.
- Дальше не знаю. Они уносят убитых с собой.
- Вот звери!
- Мой народ их также называет. Они страшнее махайрода - саблезубого тигра или льва!
Теперь не выдержал Мигель.
 - Какого… тигра?
- Саблезубого.
- Они, что, живут у вас в сельве? Король, ты же говорил, что всех животных вы выселили?
- Вы не поняли. Они живут в предгорьях, среди скал.
- Ааа!
Мигель слышал от деда, что когда их племя жило у Большой реки, в пампасах водились дикие собаки, львы и полосатые тигры, но он ни разу не говорил о махайродах. Может быть, на нашей земле их по-другому называют? – засомневался он. Поэтому, чтобы уточнить, он попросил короля рассказать о таком тигре, на что тот лишь сказал, что у него огромные клыки и, что он, возможно, встретится им на пути. Вот и посмотрите на него, и тут же добавил - но я не советую вам даже смотреть на него!
- Здорово! - обрадовался Хосе, - ни разу в жизни не видел льва, а тигра и подавно! Тем более – саблезубого тигра! Да я его!
- Смотри не описайся, когда его увидишь! – предупредил король, и лукаво посмотрев на Хосе, добавил, - он огромный, ловкий и сильный. У него мощные челюсти и крепкие зубы. Схватит поперёк туловища и сразу перекусит пополам! С ним никто справиться не может. А как зарычит, так горы начинают дрожать и осыпаться.
- Ну, даа?
- Точно! Поверь моим словам, - и вновь, лукаво улыбнулся.
Хосе, услышав такое о тигре, призадумался. По-видимому, он не ожидал, что есть такие звери на свете и теперь не знал – верить королю или тот разыгрывает его. Решив уточнить, повернулся к Мигелю.
- Мигель, ты тигра видел когда-нибудь?
- Нет, но мой дед его видел и рассказывал, что он сильный и ловкий…
- И, что? Его нельзя победить?
- Почему. Несколько ловких и отважных охотников могут с ним справиться.
- Вот видишь, король! Человек всё может! – и Хосе, приосанился.
- Прости, король, мы немного отвлеклись, - попытался Мигель вернуть короля к интересовавшей его теме. Ты можешь рассказать ещё что-нибудь о своём народе?
- А на чём я остановился?
- Ты сказал, что этот храбрый юноша стал готовить… нет, ты сказал, что юноше помогла ваша способность говорить мыслями.
… Да, правильно… вот он и стал говорить с народом, который работал на роботов, подбивая их на побег.
. Ему пришлось работать на заготовке леса. Работа очень тяжелая. Много нашего народа погибало под падающими деревьями и от плохой пищи, но он был крепким юношей и никакая работа, даже при плохой пище, не могла подорвать его здоровье.
Собрав группу желающих избавиться от каторжного труда и неволи, он договорился с ними о побеге и назначил срок побега – бежать на следующую ночь! Но, среди его людей затесался трус и предатель. Он, за лучшую еду, всё рассказал роботам-охранникам. Те приготовили бежавшим ловушку и, дождавшись, когда группа побежит, стали в них стрелять. Многих убили и многих ранили. Среди раненых оказался и этот юноша. Его вновь заковали в цепи и, к тому же ещё, приковали к машине, которая распиливает брёвна на доски…
- Аа-а, зачем им доски? – поинтересовался Мигель.
- Не знаю. Они грузят их на Огненные повозки, то есть, как ты их называешь?..
- Корабли.
- Вот, вот… на корабли и куда-то увозят.
С каждым часом всё интереснее и интереснее – подумал Мигель.
… А король продолжал свой горестный рассказ: прикованный прочными тяжёлыми це-пями к машине, мальчик не успокоился. Он продолжал вести разговоры о побеге. Среди нашего народа его прозвали – Железный Дру!
… Сделав вид, что охранники сломили его волю к свободе, и он смирился со своей участью, он, однако, не отказался от своей мечты вырваться из неволи. Теперь он готовился  тайно от всех к одиночному побегу. Больше он не доверял никому! Изо дня в день он расшатывал свои оковы и однажды они поддались его усилиям. В ту же ночь он сбежал. Когда охрана заметила его отсутствие, он уже был далеко в сельве.
 За его побег многие заплатили своей жизнью. Охрана начала зверствовать, За любое на-рушение казнили. Народ погибал тысячами, но это не останавливало захватчиков. У них имелись маленькие корабли, которые могли летать над сельвой…
- Шлюпки? – спросил Мигель.
- Да, кажется, так они называются, - согласился король и продолжил…
… Они летали в своих шлюпках над сельвой и вылавливали не успевших спрятаться под деревом или в кустах, неандов. Особенно часто попадали в их сети маленькие дети, любившие поиграть на солнышке. Народа в сельве становилось всё меньше. Тогда-то, Железный Дру, став к тому времени королём и объявил войну роботам.
- Кто это, неанды? – поинтересовался Хосе.
- Неанды – это народ Дру-Дру!
- Ааа.
- Но, насколько я понял, роботы до сих пор владеют вашей планетой и вы, всё ещё работаете на них. Так ведь? – уточнил Мигель.
- Мне горько в этом признаться, но это так, - со вздохом констатировал ситуацию  у себя на Родине  король, - они постоянно теснят нас и вырубают сельву. Скоро на планете Горгол, не останется ни одного дерева и нам негде будет укрыться от ветра и нечего будет есть. Планета покроется песком и умрёт…, -  и, король, совсем неожиданно для Мигеля, упал на колени, протянул к нему руки и сквозь рыдание, захлёбываясь словами, просительно заговорил:
- Человек, прилетевший к нам из космоса, помоги моему народу обрести свободу!!! Ооо! Пожалей нашу планету и детей наших!!! Спаси нас всех от рабства и гибели! Я вижу, ты сильный Чел и у тебя честное, доброе сердце! Тебя сам король, стоя на коленях, умоляет - помоги!!! Помоги нам, Чел!!!
И столько в его словах было веры в прилетевших на его планету Человеков, столько надежды, что Мигель, заплакав от жалости к королю и его бедному, но такому умному народу, со словами - «Мы поможем тебе, мы постараемся!» -  бросился поднимать плачущего короля.
- Прости меня Чел за мою слабость, но моё сердце кровью обливается от жалости к моему народу!
- Я понимаю тебя Сидхи-Дру! Понимаю! Раньше, до того как я прочёл тысячи свитков я, может быть, в силу своего незнания, тебя бы не понял. Теперь понимаю! Но, чтобы помочь тебе и твоему народу, нам нужно добраться до роботов. Сориентируемся на месте и, я тебе обещаю: всё, что в наших силах, мы сделаем!
- Спасибо тебе, Человек!
                *     *     *
Утром, чуть свет, они продолжили свой путь. Шли у самой кромки леса, так настоял ко-роль. Над планетой всё также висел купол из каменной пыли, и даже тонкий лучик солнца не мог пробиться сквозь неё. Мигель решил спросить короля, что он по этому поводу думает и, как часто небо покрывается таким толстым слоем космической пыли?
 Король, шедший впереди группы, чуть убавил шаг, и, поравнявшись с ним, рассказал, что космическую пыль заносит к ним редко - ну, может раз в столетие, и висит она над планетой месяца три-четыре. И он считает, что это добрый знак, ниспосланный им самим Богом! Через такую завесу сложно, а он думает, что вообще невозможно пробиться любым кораблям…
- А, как же мы?
- Вы посланы нам Богом, чтобы освободить нас от рабства! – убеждённо пояснил он. Корабли не смогут прорваться из космоса и помочь находящимся здесь роботам, а здешние корабли не смогут покинуть планету…
- Хорошо бы!
Турикук! – услышал он голос Хосе. Тебе не кажется, что мы стали подниматься в гору? Но сколько я не присматриваюсь, я её не вижу! Может, я ошибаюсь?
- Наверное, нет. Но из-за плохой видимости мы её просто не видим.
Правильно! - услышали они мысль-ответ короля. Впереди наш путь пересекает высокий горный кряж, и мы пойдём внутри него.
- А, когда? – заинтересовавшись, спросил Хосе.
- Сегодня к вечеру.
И, действительно, уже почти в темноте перед ними открылся вход внутрь горы.
 Решили переночевать снаружи, не углубляясь в тоннель.
Хосе и Мигель быстро собрав сухой валежник, разожгли небольшой костёр, согрели в ко-телке воду и, заварив прихваченной с собой душистой травкой, оставили настаиваться. Затем, возблагодарив Виракочу, приступили к ужину. Дали попробовать горячего чая королю, но он, чуть пригубив, скривил губы в брезгливой гримасе и отказался.
Ночь прошла спокойно. Ни один ночной крик или вопль не потревожил их сна.
На следующий день они вступили под своды пещеры. Серый сумрак входа  сменился сплошной темнотой. Мигель зажёг смолистую ветку, прихваченную им на всякий случай. В её неверном свете перед ними открылся мрачный ход. Неандам свет был не нужен. Они хорошо видели в темноте.
 Мигель не один уже раз удивлялся разнообразным способностям этого народа: они не пользовались металлами, огнём, они не строили себе домов, но они обладали неизмеримо большим, они владели телепатией, могли видеть в темноте – они были, как одно целое с окружающей их природой.
Осторожно двинулись дальше. Поворот следовал за поворотом, иногда попадались прямые участки длиной ярдов по триста. Вскоре ветка догорела, и они оказались в полной темноте. Пришлось схватиться за шерсть короля и пригнуть голову, чтобы ненароком не стукнуться о свод тоннеля.
 С небольшими перерывами на отдых, они, судя по усталости, шли двое или трое суток и прошли не меньше десяти-одиннадцати миль. Проход под горой то поднимался вверх, то опускался вниз. Кое-где им приходилось разбирать завалы из упавшей кровли тоннеля. А, однажды, Мигелю почудилось, или это было на самом деле, журчание воды.
 Вскоре они вошли в большую пещеру, по дну которой бежал небольшой ручеёк с чис-той, холодной водой. Передохнув немного и утолив жажду, пошли дальше.
За одним из очередных поворотов забрезжил слабый свет. В голове появилась мысль – всё, гора закончилась. Мы прошли её.
Ну, Слава Виракочи! – подумал Мигель, а то я как слепой, без поводыря и шагу ступить не могу.
Наконец, они вышли из горного лабиринта. Перед Мигелем и Хосе лежала неведомая земля, полная тайн, которые им ещё предстояло раскрыть.

                Глава пятая
                ПОХОД
 На пятый день пути, Мигель из арбалета застрелил какого-то зверя, очень похожего на небольшую свинью (пекари). Разделав её, они с Хосе зажарили мясо и с удовольствием поели. Король и его охрана, сев несколько в стороне, ели прихваченные с собой бананы и какие-то, найденные по пути, съедобные корешки.
Шли ещё дней семь. Стали часто встречаться незнакомые деревья: исполинские баньяны, похожие на небольшие рощицы; стройные пальмы, с листьями, напоминающими огромные перья птиц; заросли бамбука, похожие на высокую, толстую траву и кругом трава, трава, трава. Среди травы и кустарников росли цветы, радовавшие глаз своими яркими, неожиданных расцветок, красками. И вокруг множество животных.
 Такого изобилия зелени и животных Мигель никогда в своей жизни не видел. Одних он узнавал по внешнему виду, других по картинкам в альбомах из корабельной библиотеки. Они были везде: в густой траве, в зарослях камыша, в бамбуковых рощицах и в зарослях древовидных папоротников.
В полумиле от путников проносились стада длинноногих антилоп. Чуть ближе, стая диких собак – динго, преследуя степную антилопу – сайгака, дико завывая, пронеслась почти в ста пятидесяти ярдах от путников, а подальше, из-за кромки баньяновой рощи, показалась туша бизона. А в стороне, справа, на простор саванны вышла небольшая стая отвратительных гиен. Виляя задом, они мелко трусили в сторону бизона.
Король повёл всю группу к видневшемуся на горизонте дубу. На вопрос Мигеля, почему изменили направление, он пояснил, что им необходимо запастись оружием.
Имеющиеся у них дубины, не всегда удобны, пояснил он и, когда оказались под деревом, попросил нарубить при помощи мачете ровных, толщиной в три пальца веток.
 Разожгли костёр. Пока Мигель и Хосе разогревали холодное мясо пекари, неанды начали обжигать концы палок, делая их заострёнными. У каждого из них, в дополнение к палицам, появилось по толстому копью и по паре тонких дротиков. Разглядывая своё оружие, они удовлетворённо сопели и скалили зубы.
 Хосе, наблюдая за их работой, не выдержал и с полным презрением в голосе попенял ко-ролю:
 - Заострить палки мы могли бы быстрее. Попросили бы меня, я бы мачете за десять минут сделал то, на что ваши  неанды затратили три часа…
Король посидел, пожевал губами, а затем, повернувшись к Хосе, сказал:
 - Не всё так просто, молодой и нетерпеливый Чел, не всё так просто. Обжиг веток не только заостряет палку, но и делает её остриё крепче.
 Мигель хотел одёрнуть Хосе и сказать ему, что-то, типа – «В чужую хижину со своими советами не лезут, раз не спрашивают», но не успел.
                *     *     *
Внезапный рёв заставил всех вскочить на ноги. Такого мощного, устрашающего рёва Мигель никогда не слышал. Неанды схватив свои палицы и копья, приготовились к нападению неизвестного для людей зверя. В голове зазвучали взволнованные слова короля - «Саблезубый тигр! Будьте внимательны, затаитесь! Не издавайте ни звука!»
 Из кустов, находящихся в трёхстах ярдах, показался тигр – красноватой масти, с тёмными пятнами на спине и боках. Огромные глаза его, даже с такого расстояния было видно, ярко горели холодной злобой. Из раскрытой пасти торчали четыре клыка – очень длинных и очень острых. Они выглядели как ножи.
Тигр, судя по повадке, подкрадывался к бизону. Тот, вероятно, почувствовал опасность. Повернувшись всем телом в сторону тигра, он наклонил голову со страшными в своей мощи, рогами, громко взревел и начал отбрасывать передними ногами огромные глыбы земли. Тигр, не обращая внимания на подготовившегося к бою бизона, продолжал подкрадываться.
Неанды, Мигель и Хосе, из укрытия с любопытством следили за происходящим.
Вот тигр приблизился настолько, что ему ничего не стоило прыгнуть, но бизон, отступив на шаг, заревел ещё громче. С какой бы стороны тигр ни пытался подойти к бизону, тот успевал повернуться и выставить свои страшные рога.
По-видимому, тигру надоело кружить вокруг, да около, он присел и, сделав огромный прыжок, пролетел в воздухе не меньше пяти ярдов и оказался на спине бизона. Оказавшись в безопасной зоне от рогов, он, задрав голову, издал грозный победный рык и мгновенно вонзил свои страшные клыки в загривок бизона.
Взревев в последний раз в своей жизни от боли и ярости, бизон, как подкошенный, повалился на землю.
- Ничего себе, какой ловкий зверюга! – пробормотал чуть побледневший Хосе. Как он ловко расправился с быком! А ведь тот… вон, какой мощный!
Мигель промолчал, подавленный происходящим. Он чувствовал, они прилетели на планету – намного древнее, чем их земля. Эта планета заселена такими животными, которые может быть были у них на земле миллионы лет назад.
Чтобы избежать встречи с саблезубым тигром, решили дальше не идти, а заночевать под дубом. Разложили костёр и, договорившись дежурить по очереди, улеглись спать.
Но Мигелю и Хосе коротать ночь в охране не пришлось. Их просто не подняли на дежурство, а на вопрос, утром, – почему? - получили ответ – неандов много и они привыкли к ночным бдениям. Пусть Челы забудут об этом – неанды справятся сами. Поблагодарив, Мигель успокоился. Не надо, так не надо!
Вокруг было столько нового, столько животных, что Мигель перестал удивляться. Вместе с Хосе поочерёдно показывая пальцем то на одно, то на другое животное, моментально получали ответ -  дикая коза, бизон, гаял, гаур, гепард, а пройдя с милю, увидели, как стая волков гнала антилопу-нильгау.
К вечеру подошли к широкой, полноводной реке. Неанды почему-то очень осторожно приближались к воде. Следуя за ними, Мигель, не понимая в чём дело, спросил, почему такая осторожность, ведь кругом тишина и вблизи никаких зверей нет? - Посмотри туда - посоветовал король и показал рукой на воду. Мигель пристально всмотрелся – почти у самого берега на водной глади покачивалось несколько обыкновенных, полузатопленных брёвен. Ещё ничего не понимая, он удивлённо посмотрел на короля:
- В чём дело?
Не успел король вымолвить слова, как мимо них пробежал поотставший от группы Хосе. Снимая на бегу одежду, он бросился к воде, но споткнувшись об быстро подставленное королём копьё, упал, не добежав каких-нибудь трёх, четырёх ярдов, пропахав при этом носом дорожку. Возмущённый до глубины души, он поднял на короля взгляд и хотел, наверное, невзирая на, как говорят, этикет, сказать пару «ласковых» слов, но король опередил его…
- Смотри!
Сидхи-Дру поднял увесистый камень и, размахнувшись, бросил его в сторону одного из брёвен и бревно…, бревно вдруг ожило: вода вокруг него забурлила, и оно двинулось от берега. Это гавиал, - услышали Мигель и Хосе.
Только сейчас они сумели рассмотреть его - длиной в пять-шесть ярдов, с узким, вздутым на конце длинным рылом, он был похож… и Мигель вдруг отчётливо вспомнил – похож на крокодила, о котором, однажды, рассказывал дед.
Усевшись на прибрежном песке, Хосе, растерянно заморгал глазами:
- А!.. А что?.. А он, что?.. Опасный?
- В воде самый страшный зверь! Ты не видел его зубов! – серьёзно проговорил король.
- Мигель, он не врёт? Он, правда, опасный?
- Если верить словам моего деда, а я ему верю, то опаснее зверя, чем крокодил в воде, нет.
Хосе поднялся с песка и, подойдя к королю, протянул ему руку:
- Дай лапу, король! Век не забуду! Спасибо тебе!
Так и не попробовав хороша ли вода, повернули направо, и пошли вдоль берега. Мили через две, за небольшим холмом увидели впереди небольшую рощицу.
Только странная она какая-то была. Лишь подойдя ближе, рассмотрели – все деревья в роще были высохшие. Ни одного зелёного листочка не трепетало на ветвях деревьев. Даже трава между ними была вся пожухлая и ломалась от малейшего прикосновения. Вид рощи навевал тоску и уныние. Вокруг была сама смерть.
- Зачем мы сюда пришли? – удивлённый видом рощи, поинтересовался Мигель у проводника.
Какое-то время король задумчиво смотрел на рощу, а потом, наверное, вспоминая и подбирая слова, заговорил:
- Много лет назад в этой роще жило племя сильных, ловких, любящих свой лес и свободу, неандов. Они не покорялись железным хозяевам и тогда те решили уничтожить непокорное племя. Прилетела шлюпка и стала посыпать лес и всё, что в нём находилось, каким-то порошком. На следующий день деревья почернели, а листья осыпались. Между почерневшими деревьями остались лежать  мёртвые неанды. Это место теперь называют – «Мёртвый лес».
- Мне жаль король ваших погибших неандов и я, так же как ты, скорблю по погибшему племени! Но, я повторю свой вопрос:
- Зачем мы сюда пришли?
- Нам нужно перебраться на другой берег реки…
- И что?
- Только здесь мы можем набрать сухих, конечно упавших, деревьев для плота.
- Но ведь ты говорил…
- Души мёртвых поймут и простят нас, живых! Мы это делаем для общего блага народа. Когда победим, мы, в память о погибшем племени, посадим на этом месте новую, зелёную рощу…
…Давайте не будем терять время, продолжил он после минутного молчания. У вас острые ножи – обрубайте ветки, а мы будем носить брёвна к воде и вязать плот.
К вечеру плот был готов, но все так устали, что, посовещавшись, решили начать переправу на следующий день, а ночлег устроить неподалёку. Ещё днём Мигель присмотрел в ста ярдах от берега небольшую, но крутую скалу, возвышавшуюся футов на двадцать. Сторона, обращённая в сторону реки, нависала над землёй в виде козырька и служила хорошей защитой от нападения с тыла.
Устроившись, разожгли костёр и сели ужинать. Ленивый ветерок принёс терпкий запах зверей. Первыми унюхали его неанды. Насторожившись, они схватили палицы и копья.
 Вначале, ничего не понявшие Мигель и Хосе, недоумённо посмотрели на них, а потом и они почувствовали посторонний запах. В свете затухающего дня появились дикие собаки – динго. Рассредоточившись полукругом на расстоянии тридцати-тридцати пяти ярдов, они стали подкрадываться к находившимся у костра живым существам. Движения их были изящны. Огонь костра и пугал и притягивал их, но больше всего их дразнил запах неандов, давнишних своих врагов.
 Они приближались медленно, но упорно. Освещаемые костром собаки, представляли захватывающую картину. Мигель на какое-то время даже залюбовался ими: отбрасывая длинные тени и блестя глазами, в которых отражалось багровое пламя костра, собаки ползком всё ближе и ближе приближались к укрывшимся  за скалой неандам и людей.
Неанды, насколько понял Мигель, не боялись собак. Взмахнув палицами, они издали грозный рык и собаки метнувшись, пропали в темноте. Неожиданно вновь загорелись, приближаясь,  огоньки, и освещаемые светом костра из темноты появились новые враги - гиены: их покатые спины подёргивались; они изредка издавали отвратительный крик, напоминающий пронзительный хохот старух.
Боже!.. Какие уроды! - прошептал Хосе и, подняв острый осколок камня, метнул в одну из приблизившихся тварей. Та неуклюже отскочила, но далеко не ушла.
Тревожные мысли завладели Мигелем. Зверей становится всё больше и больше. И если не повезёт, это будет последняя ночь в нашей жизни. Смерть смотрит на нас из темноты – про-мелькнула и погасла мысль в голове. Только огонь костра удерживает зверей от скорого нападения. Потухни он и вся эта свора, рыча и воя, тут же бросится на нас, решил Мигель и приготовился продать свою жизнь как можно дороже.  Обняв Хосе за плечи он, чтобы успокоить мальчика, прошептал: «Хосе их много, но и мы воины. Дерись храбро, не бойся, я всегда рядом с тобою!»
   Время шло, костёр горел. Неанды и два вооружённых мачете человека насторожено поглядывали на полукольцом окруживших их зверей. Первыми начали проявлять усталость собаки и гиены. Они не привыкли так подолгу сторожить добычу и из кольца то один, то другой зверь отходил в сторону, а потом и вовсе пропадал в темноте.
Внезапно оставшиеся собаки и гиены насторожились и тут же отпрянули прочь. В середину освещенного круга, прямо перед костром, из темноты прыгнул крупный зверь.
 Мигель сразу узнал его – это был саблезубый тигр во всей своей красе. Какая-то таинственная сила, казалось, исходила из всех его движений: гибкий хвост тигра, извиваясь, стучал по земле, а сам он, яростно взревев, напружинился для прыжка, но огонь костра, по-видимому,  всё же удержал его.
 Неанды и люди, держа в руках оружие, приготовились к битве, не на жизнь, а насмерть!
 Хосе, по молодости не понимая,  какая опасность им угрожает, поднял с земли дротик и метнул его в тигра.
 Мигель не успел удержать его руку и дротик, взлетев над костром, вонзился в загривок хищника. Взревев от ярости, тигр подпрыгнул выше костра и злобно рыча, метнулся на мальчика. И лежать бы Хосе растерзанным и с оторванной головой, если бы один из охранников короля, мгновенно не бросился навстречу летящему тигру.
 Всё произошло так быстро, что никто из присутствующих не успел сделать ни одного движения. Тигр, сбив с ног неанда, тут же подмял его под себя, и на земле осталось лежать растерзанное тело несчастного.
Мигель, стоящий чуть сбоку от Хосе, оказался в удобной позиции… или ему очень повезло, а может быть ему помог сам Солнцеподобный Инти! Он, резко взмахнув рукой, опустил свой мачете на шею тигра и тот, не успев поднять голову от жертвы, упал с перерубленным шейным позвонком.
Впоследствии, вспоминая этот эпизод, Мигель не мог понять, почему все говорили, что это произошло так быстро, что никто не успел защититься. А вот ему показалось, что всё происходило очень медленно. Время, как-бы замедлило свой бег, и всё что он видел и делал, про-исходило в замедленном темпе: он прекрасно видел летящего над костром тигра, и даже восхитился красотой летящего зверя. Затем перед ним предстала гибель неанда, бросившегося на за-щиту Хосе.
 Все движения были опять же замедленны. Он видел, как напряглись мышцы тигра и как неанд встал на пути хищника. Себя он тоже видел: видел, как поднимается его рука, держащая мачете; видел, как тигр начал поднимать голову, готовясь к новому нападению и как, наконец, его мачете опускается на шею зверя.
Король, объясняя этот феномен со временем, сказал, что такие ситуации случаются иногда в жизни. Время, действительно, в критические моменты  по желанию Всевышнего иногда замедляет ход, давая возможность воспользоваться возникшей паузой и избавиться от смерти или ещё какой-нибудь неприятности. Особенно это заметно, когда опасность угрожает твоей или родственной жизни.
Хищники, напуганные взмахами палок и рёвом издыхающего тигра, исчезли в темноте. Пространство перед костром очистилось, и даже чуткий нюх неандов не смог уловить запаха зверей.
 Подбросив сухих веток в костёр и, оставив двоих на страже, забылись тревожным сном.
Утром Мигель и Хосе, рассматривая поверженного хищника, залюбовались красотой его шкуры и решили взять её как трофей, на память…
                *    *    *
Неанды уже были у плота. Больше ничто не удерживало наших путников в «Лесу смерти» и они, оттолкнувшись самодельными копьями от суши, направились к противоположному берегу. Течение было не очень быстрым, и плот, слегка покачиваемый от толчков гребцов, медленно начал пересекать водное пространство.
Иногда возле плота, всплывая из тёмной глубины, показывались крокодил или длинномордый гавиал. Направив на людей равнодушный, холодный взгляд, они, вспугнутые плеском воды и взмахами плотовщиков,  тут же исчезали в глубине.
До берега оставалось никак не больше пятидесяти-семидесяти ярдов, как плот начал сильно раскачиваться.
 Держитесь! – услышали они мысленный, предупреждающий возглас короля. Под нами гиппопотамы - подводные коровы!!!
 Мигель и Хосе, став на колени и опустив головы к воде, попытались рассмотреть их. На глубине футов в десять, находились какие-то огромные туши с удлинёнными, тупо оканчивающимися головами и маленькими, торчащими вверх ушками. Наклонив головы и переставляя тумбообразные ноги, они свободно, как в космическом пространстве, передвигались по дну реки и ели донную траву.
Мигель, заинтригованный невиданными животными, забыв об осторожности, наклонился ещё ниже и в тот же миг качнувшийся плот сбросил его в воду. От поднятого им шума и плеска испуганные гиппопотамы бросились врассыпную, подняв такую волну, что связи плота лопнули и брёвна, теперь ничем не скреплённые между собой, стали расходиться. Неанды и люди, хватаясь за расплывшиеся по сторонам брёвна, работая, кто руками, кто ногами, попытались добраться до недалёкого берега.
Но там их ожидала другая опасность - пара крокодилов! Поднятый падением тел шум и плеск привлёк внимание крокодилов и они, развернувшись, поплыли к барахтавшимся в воде существам. Неанды дико закричали! Их страх перед крокодилами был неописуем. Побросав брёвна и суматошно работая руками и ногами, они бросились врассыпную от места падения.
 Крокодилы неторопливо, казалось, они знали, что жертвы далеко не уйдут от них, подплывали к месту падения…
Первым на пути им попался маленький, юркий неанд. Открыв страшные, усеянные острыми зубами пасти, они набросились на него. Завизжав от страха, неанд как-то изловчился и ударил одного из крокодилов ногой по носу. Тот остановился и захлопнул пасть и, если бы не было второго крокодила, то неанд, вероятно, избежал бы лютой смерти от крокодильих зубов. Но… по-видимому, на роду у него было написано погибнуть в страшных мучениях. Второй крокодил, с широко разинутой пастью кинулся на него и, схватив поперёк туловища, поволок страдальца  в мутную глубину. На том месте, где только что был неанд, расходились лишь круги, да поднимались на поверхность крупные пузырьки воздуха.
Оставшийся голодным и с подбитым носом первый крокодил бросился вдогонку за новой жертвой. Ею оказался сам король. Первый бросок крокодила был безуспешным! Король смог увернуться от его пасти. А вот второго нападения крокодилу совершить не удалось.
   На спину ему вскочил Хосе и как древний воин, сидя на крокодиле верхом, вонзил ему в глаз острое мачете! Крокодил закувыркался от боли и поднял тучу брызг, но храбрый наездник не отпускал его. Обхватив туловище одной рукой и ногами, он всё глубже вонзал свой нож! Наконец крокодил затих и медленно-медленно пошёл ко дну…
   Отпустив его тонуть и гнить на дне реки, Хосе оттолкнувшись ногами от поверженного разбойника, показался на поверхности воды и быстрыми взмахами рук догнал подплывавших к берегу.
Выбравшись на берег все сгрудились вокруг живого и невредимого короля, а король, раз-двинув сгрудившуюся вокруг охрану, косолапя, подошёл к Хосе, взял его за руку и приобняв,  поблагодарил за спасение от зубов самого водяного дьявола:
- Юноша, ты совершил незабываемый в веках поступок! Ты спас от смерти самого ко-роля! Ты герой! Все народы, населяющие нашу планету, будут знать о твоём Великом героизме! Тебя благодарит сам король!
Польщённый юноша, действительно, чувствуя себя героем, но всё же немного смущённо улыбнулся и, махнув рукой, скромно произнёс:
- Да чего там…. Не стоит благодарности…. А потом, чтобы показать, что это совершенно обыденное для него дело, добавил, - подумаешь, делов-то!
Ох, хитрец! - усмехнулся Мигель, гордясь своим родственником. Вполне мог бы попасть на обед крокодилу и, подойдя к нему, сказал: «Молодец, мой мальчик! Ты поступил, как на-стоящий мужчина!» - и похлопал его по плечу.
                *    *    *
После схватки с крокодилами немного передохнули на берегу, но подальше от холодных, безжалостных рептилий и, помянув добрым словом погибшего неанда, пошли дальше. За во-семнадцать дней пути они потеряли уже двух хороших, смелых воинов.
Оставив позади реку, и миль пять тяжёлого пути, путешественники вышли к берегу большого озера. Оно показалось неожиданно, когда поднялись на невысокий бархан.
 Кто первый увидел «чужих», Мигель не думал. Он подсёк ногу Хосе и когда тот упал рядом с ним, приложил палец к губам и прошептал лишь одно слово:
  - Чужие…
 Идущие чуть позади неанды, вместе с королём тоже сразу же повалились на песок. Сидхи-Дру подполз к лежащим Мигелю и Хосе.
 - Что случилось?
Мигель головой и глазами показал вперёд. - Смотри!
Интересная картина представилась их взору. Перпендикулярно берегу озера растянувшись почти на четверть мили, блестя полированным железом, двигалось около двух десятков роботов. Они выполняли какую-то несложную  монотонную работу: наклонялись-выпрямлялись, наклонялись-выпрямлялись…
Так вот они какие – роботы! – чуть не свистнул удивлённый Мигель. Они очень похожи на настоящих людей, не различишь! Не прожужжи Сигмикс мне все уши о них, я бы решил, что это люди в латах.
- Что они делают? – повернулся  Мигель к королю.
- Собирают раскрывшиеся жемчужные раковины
- Какие раковины?
- Раковины-жемчужницы!
- А для чего?
- Когда закончат подбирать и улетят, мы спустимся к воде, и я вам всё покажу и расскажу, что знаю о них.
- А сейчас, что будем делать?
- Пока за ними не прилетела трещащая машина, нам нужно успеть замаскироваться, чтобы они не увидели нас сверху.
Покинув вершину бархана, трое путников ползком отступили назад к основной  группе и принялись рвать сухую траву и плести из неё накидки. Мигель и Хосе совершенно не умевшие это делать, лишь мешали неандам и, по настойчивой просьбе короля, вернулись на вершину бархана  и продолжили наблюдение за роботами.
 Со стороны воды подул лёгкий тёплый ветерок, и Мигель и Хосе вынуждены были зажать носы. Такого смрада им ещё не приходилось нюхать. Это ещё, что за вонь… такая? – не выдержал Хосе.
 Мигель попытался вспомнить, что может издавать такой запах. Перед ним всплыла кар-тина: давно, ещё в детстве, он как-то осенней  порой наткнулся в горах на полусгнивший труп козы и от него несло вонью точно так же. Наверно это пахнет так то, что они подбирают – догадался он.
Понаблюдав с полчаса, Мигель обернулся назад, чтобы спросить у короля о неприятном запахе и… никого не увидел. Куда ни посмотри – всюду ровная, чистая пампа. Он удивлённо заморгал глазами. Куда это неанды подевались? – изумился он.  Сбежало что ли «храброе» племя? Нет-нет, так поступить король не мог, одёрнул он себя. Король и его неанды не предатели…. Но всё же, где они?
- Хосе, ты не видел, куда исчезли неанды?
 - Чего? – уставился на него непонимающим взглядом Хосе и обернулся назад. И тоже никого не увидел. – «Они нас бросили, что ли?» – спросил он старшего родственника и обиженно, по-мальчишечьи заморгал ресницами.
Мигель, не ожидая подобного предательства со стороны короля, расстроился.
Вот здорово! Бросили нас одних…. Предупреждал же меня Сигмикс – не доверяйся никому на чужой планете! Так нет, поверил! И вот - результат…
Он бы ещё, наверное, долго казнил себя за доверчивость, если бы рядом с ним не раздался тихий шорох и не прозвучало: «Друзьям надо верить! А то, что же это за дружба без доверия!»
 Мигель удивлённо огляделся. Буквально в трёх шагах от него возвышался небольшой, покрытый высохшей травой бугорок и из этого бугорка, на него смотрели знакомые глаза - глаза короля. Смущённый несправедливым обвинением короля в предательстве, он покраснел и попытался оправдаться.
 Король сказав, что извиняет его, пояснил: видишь ли, Мигель, я сам виноват! –  Хотел проверить на вас свою маскировку, так что не бери в голову и не красней. И, издав своё хрипловатое - кха-кха-кха - подал две искусно выполненные накидки из сухой травы.
 Набросив одну из них на себя, Мигель, слившись с окружающей природой, продолжил наблюдение.
А Хосе, накинув на себя «камуфляж», заулыбался от удовольствия и не преминул по-хвалить короля:
- Ты клёвый мужик, король!
- Турикук, это…, это,  что он сказал? – недоумённо посмотрел на Мигеля Его Величество.
- Да… я и сам не совсем понял, но думаю, он тебя поблагодарил, - смотря на улыбающегося во весь рот Хосе, ответил Мигель.
- Ааа… - Значит, бывает и такая благодарность…, - почесал загривок Сидхи-Дру, надо запомнить…
                *     *     *
 Где-то  возникло едва слышимое равномерное татаканье. С каждой секундой оно всё усиливалось и усиливалось, и вскоре на горизонте появился чудный летательный аппарат. Над продолговатой коробкой с окнами и хвостом, как у стрекозы, крутился большой пропеллер, а сзади, на конце хвоста, расположился ещё один, только в несколько раз меньшего размера.
 Странный аппарат какое-то время повисел в воздухе, не двигаясь, затем, взметнув вверх тучу пыли, опустился  на песок. Роботы, к тому времени уже закончившие свою непонятную работу, полезли внутрь коробки. Дверь закрылась и, затарахтев ещё громче, аппарат улетел обратно, за горизонт.
- Теперь можно пойти посмотреть? - повернулся Мигель к королю.
- Да. Теперь они здесь раньше, чем через полгода, не появятся.
- Тогда пошли.
Не снимая накидок, они спустились к берегу озера. Смрад, то ли унесённый ветром, то ли разогнанный винтом прилетевшей железной стрекозы, ушёл, и дышать стало легче. От воды тянуло свежестью и прохладой.
Привыкший ежедневно принимать очищающий душ, Мигель не смог  избавиться от ис-кушения – он не мог уйти, не искупавшись. А к тому же, ему хотелось проверить – не утерял ли он навыков плавания за столько лет нахождения в космосе? Спросив короля, можно ли здесь купаться и услышав, в ответ - Да! – он быстро сбросил с себя пропотевшую одежду и нырнул в прохладную, освежающую воду.
За ним, раздеваясь на бегу и подняв тучу брызг, сиганул в воду Хосе.  Дурачась в воде, он пел какие-то давно позабытые песни, плескался, нырял, короче - вёл себя, как молодой озорной козлик.
 Мигель, наблюдая за ним, в душе смеялся над его проделками, но и сам, нет-нет, да выполнял какой-нибудь выкрутас.
Неанды плескались у берега или, заходя в глубину по самую шею, стояли, чесали головы и тоже смеялись над выкрутасами  Хосе.
Накупавшись до изнеможения, выстирали ставшую за эти дни довольно грязной одежду и, разложив её на берегу стали ждать, когда она высохнет. После купания в прохладной воде, Мигелю страшно захотелось есть. Разломив лепёшку, он угостил короля и передал часть лепёшки Хосе.
 Пожевывая лепёшку и полёживая на тёплом песке, он неожиданно почувствовал подступившую дрёму: веки потяжелели, глаза стали закрываться и он не заметил, как уснул.
 Проснулся  под вечер. Потрогал и понюхал одежду. Она высохла и пахла свежестью и чистотой.
 Посмотрев на разметавшегося во сне Хосе, Мигель ужаснулся. Тот спал нагишом, подставив всего себя жаркому солнцу. Его тело было красно и уже покрывалось пузырьками солнечных ожогов. Господи, что же это я его не предупредил?! – выругал себя Мигель и быстро стал будить родственника.
  - Вставай, мальчик мой! Вставай! Ты обгорел на солнце, тебе будет плохо! Господи, что я скажу твоей сестре, если с тобою что-то случится?
Хосе открыв глаза, недоумённо посмотрел на Мигеля.
- Турикук, что с тобой? Почему мне будет плохо?
- Да потому, дорогой, что ты весь обгорел на солнце.
- Подумаешь, делов-то, - легкомысленно ответил Хосе и поднялся.
- Не скажи…
Мигель повернулся к неандам.
- Есть какое-нибудь средство от ожогов?
- Намажь неслуха жиром того животного, которого вы ели и всё пройдёт.
- Хосе, давай я тебя натру жиром.
- Ещё чего! Я что, сам не смогу.
- Хорошо, я только спину намажу. Но ты сначала сполоснись от песка.
Когда Хосе, намазанный жиром и одетый был готов к дальнейшему походу, остальные ещё раз быстренько сполоснулись и двинулись дальше…
Мигель совершенно забыл о жемчужных раковинах, но король, приблизившись к нему, напомнил ему о них, подав какую-то, похожую на половинку луны, большую, дурно пахнущую серую ракушку.
- Что это? – посмотрел Мигель на ракушку.
- Жемчужная раковина.
Король раздвинул створки раковины и Мигель, среди дурно пахнущей, гнилой мякоти, увидел небольшую тусклую горошину. Не поняв, зачем она нужна и как туда попала, Мигель поднял удивлённый взгляд на короля…
- А ты вытащи горошину оттуда и протри.
Решив, что король шутит, Мигель решил подыграть ему. Кое-как, мачете и пальцами выковыряв горошину, он протёр её концом пончо и увидел, как она засветилась тусклым, серебристым светом. Заинтересовавшись, он ещё раз, теперь более тщательно потёр её. На ладони у него оказался блестящий серебристый шарик…
- Кра-си-вый! – залюбовался он им. И, что с ним делают?
Набирают много таких шариков, просверливают в них сквозные дырочки и нанизывают на нить.
- А потом? – вклинился любопытный Хосе.
- Потом надевают на шею в качестве украшения.
- Я себе такое украшение сделаю! – с заблестевшими глазами сказал Хосе.
Мигель положил шарик в заплечную сумку, чтобы, когда вернутся на корабль, показать Марии. Снедаемый неожиданным любопытством, он попросил короля пояснить, почему же они разбросаны по песку?
- Видишь ли, раковины-жемчужницы вообще-то живут в воде и сами… ну, как-бы проще объяснить… внутрь раковины попадает песчинка, раковина эту песчинку начинает обволакивать и постепенно вырастает горошина, которая с течением времени твердеет. Роботы специально выращивают эти раковины… в огромных, опущенных в воду… сетях. Когда приходит срок, они их вытаскивают из воды и… рассыпают по песку оставляя  гнить, чтобы потом было легче достать жемчужины, а не мучиться, как ты.
 Теперь понял?
- Не совсем… не совсем, но общий смысл уловил. Только вот… ты сказал – роботы появятся здесь не раньше чем через полгода, а кто же всё это время кормит раковины?
Король пошмыгал носом.
- Да какое тебе дело кто их кормит! Главное, что они есть, и с них выковыривают жемчуг.
Он не знает – понял Мигель и не стал больше расспрашивать.
                *     *     *
Шли ускоренным шагом, пока солнце не опустилось за горизонт, и прошли, по прикидке Мигеля, миль двадцать-двадцать пять. Уже в полной темноте сделали привал. Боясь обнаружить себя роботам, костёр не стали разжигать.
 На вопрос Хосе – сколько им ещё телепаться? Король, недоумённо подняв брови, воззрился на него, помолчал и, решив, что вероятно правильно понял смысл вопроса, ответил - осталось идти день, максимум полтора…  Скоро на горизонте появятся дымящие трубы их хижин. Нужно быть очень осторожными. Роботы без души и сердца. У них даже печёнки нет, поэтому они хладнокровно убивают всех… всех, появившихся со стороны.
Этой ночью им не повезло с ночёвкой. Ночью пришла гроза. Она началась мелким моросящим дождиком, затем, в небе загремело: вначале это было похоже на недовольное ворчание собаки, а потом, всё усиливаясь и усиливаясь раскатилось громыханием по всему небу. Стало так темно, что на расстоянии вытянутой руки ничего нельзя было рассмотреть. Затем, небо начали, как бичами, полосовать разноцветные молнии.  Лишь при их  ярких вспышках путники могли рассмотреть местность вокруг.
  Затем, как-то сразу, в таинственной поступи приближающейся грозы внезапно наступила небольшая пауза. Ветер стих. В ожидании взрыва стихии всё живое насторожившись, притихло. Так продолжалось минут пятнадцать или двадцать. Во всяком случае, не более получаса и… вот всё вокруг взревело как стадо разъярённых бизонов и с неба полило. Дождь шёл сплошным потоком затрудняя дыхание и, если бы Мигель и Хосе не накрылись пончо, то они могли бы задохнуться в сплошном водном потоке.
 Такого мощного ливня Мигель за всю свою жизнь ни разу не видел. Это было что-то неописуемое!
Медленно текли ночные часы. Поливаемые сверху дождём, в промокшей насквозь одежде, они с Хосе, несмотря на тёплую погоду совершенно продрогли. Хосе аж трясся от холода и выбивал зубами настоящую барабанную дробь почище бубна шамана. Хуже всего пришлось не имеющим никакого укрытия,  неандам.
 Наконец, к утру, дождь, как резко начался, так и резко прекратился. Слабый свет разлился на востоке. В серых сумерках рассвета стали видны силуэты неандов сгрудившихся вплотную друг к другу. Их зелёная шерсть насквозь промокла и свисала сосульками.
Подойдя к промокшей группе неандов, Мигель услышал ворчание короля - «Пока не про-сохну, с места не сдвинусь. Как можно здесь, в этой песчаной пустыне, где нет ни одного деревца, жить неанду, если даже укрыться от дождя негде. Неет, только сельва может дать нам приют и отдохновение… это мой последний поход из сельвы. Больше никогда, слышишь Чел, больше никогда моя нога не ступит за границу сельвы…»
Мигель решил дальше не слушать жалобы и, достав из сумки сушёные бататы, отдал половину Хосе, при этом специально, чтобы услышал король, но, как-бы продолжая разговор с Хосе, жевал батат и говорил:
-  Мы сейчас с тобой пойдём. На ходу одежда быстрее просохнет, да и согреемся, а король со своей охраной пусть здесь остаётся. Глядишь, до обеда просохнут, или может ближе к вечеру… Ты как, думаешь? – и лукаво подмигнул.
Хосе, поняв замысел Мигеля, принял ленивую позу и равнодушным тоном  ответил:
- Конечно, Турикук. Пусть неанды отдохнут, всё-таки устали за дорогу, заодно подсушат свою шерсть, куда им собственно торопиться?
И мгновенно последовала реакция короля.
- Кто это устал в дороге? – закричал он.  Я и мои неанды устали? Шерсть они, видите ли, подсушат! Да я, да мы – и король, вконец разволновавшись, закричал на свою охрану: «Вставайте бездельники! Чего сгрудились, как мокрые обезьяны! Подумаешь, дождиком их намочило! И под конец своей бурной речи, скомандовал: «Быстро завтракать и вперёд!»
Мигель и Хосе слушали короля и молчали, словно не они только что делились мнениями, но при этом заговорщицки улыбались.
 Ещё несколько минут раздавалось глухое ворчание короля - «Устали…, куда торопиться…, а сами-то…?»
                *    *    *
Быстро позавтракали и продолжили путь. Приходилось идти по песку. Мышцы ног быстро начали уставать, а потом и болеть, а тело всё чаще стало требовать отдыха. От усталости совершенно не хотелось разговаривать, и поэтому шли молчаливой, чуть растянувшейся группой. Неожиданно раздавшийся со стороны недалёкого бархана вой, заставил всех насторожиться и схватиться за оружие.
На вершине показалось не менее четырёх волков. Ветер дул в их сторону и, ни неанды, обладающие отличным чутьём, ни люди, не почуяли приближения хищников. А волки, стояли и разглядывали показавшуюся им лёгкой, добычу. Да и что могли сделать несколько неандов против матёрых голодных волков?!  Даже на таком расстоянии было видно, как напружинились их тела…
Люди и неанды оказались на открытом пространстве, и ничто не защищало их. Ни одного укрытия не было рядом. Приходилось надеяться только на собственные силы и умение. Пришлось, объединившись, стать в круг и выставив копья и подняв дубины, приготовиться к нападению. Мигель и Хосе приготовили мачете. Их начищенные до голубого сияния широкие, острые лезвия блеснули в лучах яркого солнца!
Хищники не заставили себя долго ждать. Рыча и воя, они бросились в атаку: натиск их был так силён и страшен, что один из охранников короля в первое мгновение растерялся и вместо того, чтобы прикрыться копьём, отбросил его и, подняв палицу, обрушил удар на прыгнувшего на него волка… и… промахнулся. Волк, схватив его за горло, тут же задушил. Началась кровавая битва не на жизнь, а на смерть! Мигель отбивался мачете от яростно нападавшего на него серого хищника, а рядом смело бился юный Хосе!
Король оказался в середине свалки. Он, ухая, махал дубиной и напавший на него волк, перед этим задушивший его охранника, всё никак не мог к нему подобраться. Этот волк был крупнее остальных, опытен и более ловок, и королю с большим трудом приходилось отбиваться от него.
 Скорее всего это был вожак стаи.
Мигель, краем глаза наблюдавший за битвой короля, догадался по его лицу – он устал. Сказывался немалый его возраст и усталость от пройденного пути.
 А волки были хитры и напористы. Они никому не давали расслабиться и, отпрыгивая в разные стороны, увёртывались от ударов дубин.
Неанды – элита охраны короля, стали уставать.
Вот ещё один охранник упал с разорванным горлом и Мигель, поняв, что если он не убьёт своего противника и не придёт на помощь королю, то тот погибнет от клыков хищника. Выбрав момент, он сделал обманное движение:  подняв мачете, Мигель не ударил им, а задержал его на долю секунды в воздухе - волк же, в пылу битвы не заметив уловки человека, злобно  рыча от бешенства, прыгнул, намереваясь вцепиться ему в горло, но напоролся на острое лезвие ножа. С пропоротым брюхом волк по инерции ещё успел клацнуть в воздухе зубами, и бездыханным трупом упал у ног Мигеля.
У короля дело обстояло совсем плохо. Он уже не отбивался дубиной, а лишь только выставлял её навстречу оскаленной пасти волка.
 Мигель, ни мгновения не раздумывая, метнул мачете в незащищённый бок серого вожака волков.
 Тот обернулся и, схватив тяжёлый нож за рукоять зубами, попытался выдернуть его из бока, но бегущая ручьём кровь всё больше заливала его шерсть. Упав на бок, он несколько раз судорожно дёрнулся и затих. Два оставшихся волка, увидев смерть своего вожака, бросили битву и, поджав хвосты, прихрамывая, пустились наутёк. Взбежав на бархан, они через мгновение пропали из виду.
Только, когда волки убежали, король вытер вспотевший лоб и устало опустился на песок. Сели и остальные. У всех тяжело вздымались груди, а из горла вырывалось хриплое дыхание. У одного неанда сочилась кровь из прокушенной ноги, а у другого, плетью висела раненая рука. Сильно пахло кровью.
Бой был скоротечен, но жесток!
Засиживаться на месте было нельзя, нужно было уходить с места побоища. На запах крови по следам волков могла прийти другая, более многочисленная стая.
Поднявшись на бархан, вырыли могилу и похоронили двух погибших охранников. А чтобы никто не смог разрыть могилу, сверху наложили больших камней и, не мешкая, тронулись в путь.
                *    *    *
С каждым днём они теряли своих друзей. Дорога к Железным хозяевам оказалась не только трудна, но и кровава!  Их осталось, считая людей, всего восемь. И никто из них не мог сказать – скольких ещё они недосчитаются в этом походе и останутся ли сами в живых!
Вновь преодолевая усталость, двигались по песку до позднего вечера. Этот участок пути
оказался намного тяжелее. Им всё время приходилось преодолевать спуски и подъёмы. Часто они были вынуждены прорубаться сквозь колючий кустарник. Местность изобиловала каменными россыпями. Приходилось, как козам скакать с камня на камень, а особенно крупные камни обходить.
Всё это отнимало время и силы. Уже совсем выдохшись, решили устроить отдых до утра. По словам Сидхи-Дру,  до больших хижин оставалось пути не более десяти-двенадцати миль, но они будут ещё более трудными, так как им придётся подниматься в гору. А само место, где обосновались роботы, находится в огромной котловине с выходом к озеру, не к тому, откуда они пришли, а к другому.
Расположившись среди камней на отдых, перекусили и легли спать: лишь только дозорные, сменяясь каждые два часа, остались бодрствовать. Ночь оказалась тихой и тёплой, но на небе не было привычных звёзд.
 Мигель никак не мог привыкнуть к полной темноте и беззвёздному небу над головой. Ему постоянно казалось, что его заперли в большой ящик без дырок и ни один луч света не проникает через его плотные стены. Даже в космосе он чувствовал себя комфортнее. Окружённый мириадами звёзд, он воспринимал себя, хоть и затерянным в бесконечном космическом пространстве, но живым. А здесь, на этой планете, без яркого шара солнца над головой, без луны на звёздном небосводе, он чувствовал себя одиноким и заброшенным и, даже появлялась тревожная мысль, что он и все живущие на этой планете, находятся глубоко под землёй, заживо похороненными.
 Потом он, конечно, спохватывался и говорил себе – «Надеюсь это ненадолго и, как говорит король, через несколько месяцев небо очистится от каменной пыли и вселенная засияет перед его глазами всеми цветами радуги»…
С надеждой на лучшее будущее, почти успокоившись, он медленно погрузился в сон.
Утром король предупредил – травяных накидок не снимать! Как только появится любой посторонний звук сразу же прятаться и не высовывать носа, пока он не разрешит! Начинается опасная, хорошо охраняемая зона и, если они хотят дожить до седых волос, то пусть будут осторожны!
Мигелю не раз в своей жизни приходилось прятаться, устраивать засады на охоте за дикими козами и он считал себя неплохим специалистом по маскировке, но так, как это делали неанды, ему это никак не удавалось. Он только надеялся, что зрение у роботов нисколько не лучше, чем у людей.
И опять началось прыганье по камням, прорыв сквозь колючие заросли и вообще, все прелести передвижения в горах.
                *    *    *
 В одном месте им пришлось подниматься на крутую скалу высотой не менее сорока-сорока пяти  футов. Иначе, пояснил Мигелю Сидхи-Дру, им пришлось бы потерять не менее суток на обход этого препятствия и ещё неизвестно, не напорются ли они там на охрану!
 Ничего не поделаешь, согласился Мигель – надо, так надо! Он только поинтересовался у Хосе, сможет ли он преодолеть такое препятствие? Вопрос, конечно, был риторический и даже, несколько обидный для мальчика.
 Хосе за время похода возмужал, окреп физически, его мышцы налились силой и ещё не-известно, схватись они с Мигелем бороться, кто окажется сильнее.
 Поэтому, ещё раз осмотрев поджарое, гибкое тело Хосе, Мигель решил - мальчик, он всё ещё по привычке так называл его, вполне справится с подъёмом и не подведёт его.
                *     *     *
Прежде чем начать подъём на вершину скалы, почти час, укрывшись среди камней,  отдыхали.  И хорошо, что не начали подъём раньше. В воздухе вновь послышалось равномерное тарахтение мотора – приближалась стрекоза. Пришлось срочно прятаться.
 Вжавшись в щель, Мигель стал наблюдать за её полётом.
Механическая стрекоза, неожиданно вынырнув из-за вершины скалы, и чуть ли не касаясь земли, низко пролетела над их головами.
Инти помог нам! – подумал он. Если бы мы начали подъём сразу, то - или смерти, или плена не миновать, а судя по тому, что о пленении рассказывал король, нам бы пришлось ой, как худо! Даа, милостив к нам Бог!
- Как ты думаешь Сидхи-Дру, они вернутся?
- Думаю, нет. Насколько я знаю, по рассказам других неандов, они совершают плановый облёт территории два раза в сутки. Надеюсь, предоставленная мне информация окажется вер-ной, иначе…
Что произойдёт, если будет иначе, Мигель постарался выбросить из головы.
Тогда, вперёд! – скомандовал он.
Цепляясь руками за малейший выступ в крутой стене, и ставя ногу на другой, они медленно, очень медленно, стали карабкаться на гору.
    Преодолев больше половины высоты, Мигель почувствовал, как выступ, на который опиралась его левая нога, зашатался и стал вылазить из своего гнезда. Держась обеими руками и опираясь на правую ногу, он попытался найти опору для левой ноги, но не находил. Куда бы он ни пытался поставить ногу, опора тут же поддавалась и нога опять зависала в пустоте.
    Ниже, чуть левее, поднимался Хосе. Если я сорвусь, мелькнула мысль в голове Мигеля, то я свалюсь на Хосе, и мы вместе полетим вниз, на камни.
 Подняв взгляд выше, он поискал, за что бы ухватиться и заметил справа от себя выступавший из стены дюймов на пять, большой кусок базальта. Если я смогу дотянуться до него, то появится возможность освободить путь для Хосе. И он, стоя на правой ноге и держась только левой рукой, потянулся к выступу…
Правая нога уже начала мелко дрожать от напряжения, а он всё никак не мог дотянуться до желанной цели. Ааа, была-не была, подумал он и, отпустившись левой рукой,  резко, из последних сил оттолкнулся правой ногой и быстро ухватился за прочный выступ. Правая рука накрепко, так, что даже побелели пальцы, держалась за выступ, и он смог ухватиться и левой рукой. Теперь осталось найти только опору для ног…. Слава, Инти!  Получилось, я не сорвался вниз и не разбился вдребезги! - Мигель судорожно перевёл дыхание.
Когда он преодолел стену и лёг в изнеможении на тёплые камни, он не мог вспомнить и почти не помнил, как же он поднимался по каменной стене. До момента, когда у него нога потеряла опору, он всё помнил, а потом… -  потом он действовал в каком-то забытьи, механически ища опоры, переставляя ноги и хватаясь руками.
  Хосе первый заметил, что у Мигеля после этого подъёма поседели виски. Но он ничего ему не сказал, чтобы не расстраивать.
Отдыхали долго, часа два. Даже успели перекусить. И вновь, не полностью восстановив силы,  начали движение. К концу дня появились первые признаки оседлого жилья – высокие трубы, из которых поднимался густой дым, а затем, через некоторое время, на фоне невысоких гор, появилось множество высоких строений.
                *     *     *
Ну, вот и пришли, - отдуваясь, произнёс король. Любуйтесь! Но только осторожнее, сильно не высовывайтесь. Среди моего народа ходят слухи, что у них есть какие-то штуковины, которые помогают смотреть далеко-далеко, на много миль. Посмотришь в эту штуковину и, пожалуйста, всё как на ладони видно. Ты когда-нибудь видел или слышал о ней, Ту-ри-кук! – произнёс он по слогам последнее слово и повернул голову к Мигелю. Кстати, всё забываю тебя спросить, почему этот малыш называет тебя так? Это имя или может ещё что?
Мигель немного помолчал, решая, как бы это попроще объяснить королю. Значение многих слов для короля непонятно, да и сам Мигель не всегда понимает, о чём говорит ему король, но… попытаюсь, решил он:
- Как бы тебе объяснить Сидхи-Дру. Ну, вот, к примеру – ты король, так?
- Так.
- Тебя кто королём сделал?
 - Народ!
- А, если бы народ не согласился тебя признать, что тогда? Может народ выбрать другого короля?
- Вообще-то, нет! - нисколько не задержавшись, ответил король. Я наследный король! У моего народа старший сын является, как это, по-вашему…, ну… он… продолжатель рода…, он наследник своего отца.  А если твой отец король, то старший сын, вначале принц, а затем, понятное дело – король. Ты понял?
- Понял…. Как не понять, - немного подумав, ответил Мигель. - А я, понимаешь - Турикук! По нашему чавинскому государственному реестру – чиновник, представитель Сапа-Инки, верховного правителя, то есть, если…, по-вашему, то я представитель короля с Голубой Плане-ты. Так меня называют на корабле, а на самом деле я… собственно…, хотя теперь это уже не имеет никакого значения.  Если хочешь, зови меня просто – Мигель. Это моё настоящее имя…
- Нет уж! Мне больше нравится – Турикук! И запомнить легче,  ии-и… всё-таки приятно сознавать, хотя ты и Чел, но я выше тебя по дворцовому статусу!.. Значит, ты… по приказу твоего короля прилетел с другой планеты на корабле, чтобы помочь нам освободиться от рабства…. У тебя, Турикук, справедливый король, и… он знает обо мне и моём народе! Нет, что ни говори, а у вас хороший король, такой же хороший, как я! – странно подвёл итог Сидхи-Дру и гордо выпятил грудь.
Мигель не стал углубляться в этот, показавшийся ему очень даже спорным, вывод короля.
 Немного поразмыслив, он решил, по возможности, разъяснить королю насчёт штуковин, которые далеко видят.
- Штуковина, о которой ты только, что говорил, Сидхи-Дру - называется… подзорная труба, а если две трубы вместе, то это – бинокль.
- Так вот, я и говорю, - перебил его король, не обратив внимания на разъяснения Мигеля, - нужно быть очень и очень осторожными!
- Я понял тебя Сидхи-Дру. Даа, нам бы сейчас бинокль не помешал! Но ничего, завтра будем целый день рассматривать и прикидывать - авось что-нибудь да высмотрим!
Ближе к ночи, все хижины и территория, на которой они стояли, засверкали тысячью белых ярких огней, и стало светло как днём. Казалось, вся большая деревня окунулась в молочно-белое холодное пламя. Даже сюда, до их укрытия оно доставало.
Значит, с одной стороны - двигаться ночью, по более-менее освещённой местности будет легче, но, с другой стороны – нас будет хорошо видно и…, Мигель задумался. Какой вариант предпочтительнее? Днём или ночью? Всё-таки - днём или ночью?
Решив, что сейчас без хорошего наблюдения он этот вопрос не решит, Мигель закутался в пончо и закрыл глаза.
Проснулся он очень рано. Рядом и вокруг него раздавалось носовое посвистывание и похрапывание.
Только дозорный, услышав посторонний шум, повернул в его сторону голову. Поняв, что шум издаёт проснувшийся и потягивающийся после сна чужой господин, равнодушно отвернулся и вновь стал вглядываться и вслушиваться в окружающее их пространство.
Там, где находились роботы и работали неанды, всё ещё было включено освещение и от-туда, как и вчера, доносился непрерывный шум, перемежаемый гудками, стуком железа о железо, как-будто там происходил бой на мачете, а затем раздавалось – уфф-ху, уфф-ху и, опять – уфф-ху, уфф-ху.
В эту, непонятную для Мигеля, какофонию звуков, неожиданно вплетался громкий визг. Он начинался с низкой ноты, поднимался выше и, опадая, резко обрывался. А над всем этим шумом и визгом, затягивая весь видимый горизонт, клубился чёрный дым.
Мигель от увиденной картины вначале остолбенел и испугался. Прошептав несколько раз: Спаси нас Инти, спаси нас Инти! – он немного успокоился. Господи, как могут жить люди в такой обстановке?! – спросил он неизвестно у кого. Я бы и дня не выдержал, сбежал бы в сельву!
Один за другим начали просыпаться неанды. Последним, с наслаждением потягиваясь и широко зевая, так что стали видны все зубы и нёбо, поднялся король…
Посовещавшись, решили подобраться поближе, хотя бы на полмили. С места, где они сейчас располагались, трудно было сориентироваться во внутреннем расположении деревни. А необходимость в этом диктовалась прямо сейчас, чтобы впоследствии не затеряться среди улиц и переулков.
Накинув травяные накидки, где согнувшись, а где и ползком, всей группой, во главе с королём направились в сторону всё ещё ярко освещённой «обители скорби», как назвал деревню король. Перебегая от очередного укрытия к приглянувшейся, словно специально для них приготовленной, впадине, Мигель услышал отрывистую команду короля - «Не двигаться!»
 Все сразу застыли на месте.
 Осторожно обведя взглядом местность, Мигель ничего подозрительного не заметил и, поэтому, направив взгляд на то место, где до этого момента находился король, мысленно спросил:
- Сидхи-Дру, тебя что-то насторожило?
- Да! Пусть я на целый год меньше проживу на свете, но у меня такое чувство, что за нами наблюдают!
- Не может этого быть! Я ничего подозрительного не заметил!
- Поверь мне на слово, Турикук, я носом чую – каждое наше движение вот уже в течение некоторого времени сопровождает чужой взгляд.
- Что будем делать?
- Пока не двигайся! Сейчас проверим!
Возле напряжённо всматривающегося в каждую выпуклость и ямку на земле Мигеля, что-то чуть прошуршало и травяных кочек стало на одну меньше. Когда не знаешь, откуда тебе может грозить опасность, и какая, время замедляет свой бег, и ты всеми силами стараешься ускорить его. Весь напрягшись, ты повторяешь -  давай уж! Чего ждёшь!
 Для тебя неизвестность -  хуже смерти! А, когда эта опасность предстаёт перед тобой воочию, ты облегчённо вздыхаешь и говоришь себе - и чего это я так боялся!
Точно такое же состояние было у Мигеля и, когда вновь прошуршав сухой травой, поя-вился разведчик-неанд, он облегчённо вздохнул – вот и закончилось ожидание неизвестности!
Неанд возвратился не один. С ним был грязный, со свалявшейся клочьями шерстью, измождённый чужой неанд. Он затравленным взглядом окидывал присутствующих, а когда среди окруживших его, увидел Мигеля и Хосе то, прикрыв руками голову, упал на колени.
Мигель за двадцать дней, благодаря ежедневным тренировкам с королём, начавший через слово-два понимать мыслеречь неандов, услышал жалобные стенания приведённого неанда и просьбу не убивать его, пожалеть.
 Царапая лицо, он клятвенно стал обещать, что больше никогда так не поступит! Никогда-никогда! Простите меня Большой Хозяин, - жалобно причитал он, не отрывая от Мигеля слезящихся глаз.
 Король, стоявший чуть в стороне, сделал огромный шаг и, говоря при этом ласковые, успокаивающие слова, подхватил своего соотечественника и поднял его с колен, Потребовалось немало времени, чтобы убедить страдальца в полной его безопасности.
Расположившись среди огромных камней в природной ложбинке, покормили голодного, оказавшегося беглецом, неанда. А когда он чуть успокоился и перестал недоверчиво и со страхом посматривать на двух людей, приступили к расспросам.
То, о чём поведал им неанд, невозможно было представить даже в кошмарном сне. Издевательства, побои, отвратительная пища и вечный страх ожидания смерти от рук бездушных роботов. И работа, работа, работа - по четырнадцать, шестнадцать часов в сутки! Им постоянно вбивали в голову мысль – не думайте! - За вас мы думаем! Не учитесь писать и читать! Зачем вам это?! Мы позаботимся о вас, о вашей пище и развлечениях! Для вас мы построили дома развлечений. Вы работайте, много работайте, и вы будете сыты и одеты, а остальное…
… Вот мои товарищи и подготовили мне побег, продолжил он свою горькую повесть жизни - побег, чтобы я добрался до короля и всё рассказал о нашем существовании.
Перед тобой кор… ударив себя в грудь, начал король, но Мигель не дал Сидхи-Дру закончить слово, ткнув его локтем в бок.
- Ты что? – возмутился король на такое неуважение к его сану.
- Для него совершенно нет никакой необходимости знать, кто ты такой! - прошептал Ми-гель ему в ухо. А вдруг это предатель?
- Среди моего народа не может быть предателей!- громко возмутился король.
- Ты забыл историческое восстание короля Дру-пятого, Сидхи-Дру!
- Может быть, ты и прав Турикук, - почесав затылок, согласился король. Ладно, посмотрим по его дальнейшему поведению.
И насколько понял Мигель, король отдал приказ охране не спускать глаз с чужака.
Из дальнейших ответов на заданные Мигелем вопросы, неанд ничего полезного сообщить не смог. Он рассказал лишь, что жили они в длинных хижинах по двести пятьдесят неандов, спали на каких-то «нарах» из досок, по три места в высоту. Утром, ещё затемно, их загоняли в какие-то самодвижущиеся закрытые коробки и вывозили в сельву пилить деревья и обрубать сучья. Часа через четыре привозили похлёбку…, и опять работа до самого позднего-позднего вечера.
Забитый и запуганный роботами неанд, как источник информации был совершенно бес-полезен. О дымящихся трубах, о расположении хижин, он ничего не смог рассказать, сославшись на то, что кроме своей хижины и самодвижущейся коробки ничего не видел, хотя и про-был в деревне…, он так и не смог вспомнить сколько времени.
Мигель поняв, что ничего больше от него не добьётся, решился на отчаянный шаг - самому пробраться в деревню и всё там высмотреть.
 У него с самого начала похода, нет-нет да появлялась мысль, подняться в воздух на корабле и уничтожить поработителей. Ноо, прежде чем принимать такое серьёзное решение окончательно и ввязываться в чужую драку, нужно самому хорошенько во всём разобраться, решил он. Иначе…, иначе можно наломать дров и помочь не тому, кому надо! Вдруг король вводит его в заблуждение.
Отозвав в сторону, подальше от чужих ушей, Хосе и короля  (Мигель совершенно забыл, что они могут читать мысли на расстоянии) посвятил их в свой план: я решил в одиночку, так безопаснее, сказал он им, пробраться в деревню, всё там разведать и вернуться назад. Король же, со своей охраной и Хосе, хорошенько замаскировавшись, пусть ждут его возвращения двое суток. Если он, по истечении этого времени не вернётся, значит, с ним приключилась беда, и они пусть принимают решение самостоятельно.
Но Мигель никак не ожидал, что король и Хосе так бурно запротестуют. Они, каждый в отдельности, приводя свои аргументы, пытались доказать абсурдность его решения идти на разведку в одиночку. И король и Хосе намереваются идти с ним и, будь, что будет!
   С большим трудом смог Мигель убедить, хотя бы короля остаться на месте и, в случае непредвиденных обстоятельств, прийти ему на выручку.
   Король, после долгих споров, согласился с Мигелем, но и то, при условии, что с ним пойдёт его самый ловкий, самый умный и самый верный ему охранник и добавил – на всякий случай и… для связи.
   А вот с Хосе никак не получалось. Устав его убеждать в необходимости остаться с королём он, в конце-концов, махнул рукой и согласился.
Ещё он попросил короля не говорить своей охране, куда пошли Мигель и Хосе.
 Король, величаво кивнув головой, согласился, как он выразился -  с «разумным предложением» Мигеля.

                Глава шестая
                РАЗВЕДКА

 Достав из заплечных мешков спрятанные там до поры до времени обоюдоострые кинжалы и прицепив к поясу мачете, Мигель и Хосе кое-где пригнувшись, а где и ползком, направились в деревню. Свет на территории деревни был уже погашен и все постройки выделялись тёмным пятном на фоне серого утра. Молчаливо, стараясь не создавать лишнего шума, продвигались вперёд и часто останавливались, чтобы осмотреться и выбрать направление.
Свободно войти в деревню не получилось. У крайних же хижин чуть не напоролись на охрану. Только благодаря отличному слуху и зрению, сопровождающего их неанда, им удалось не попасться.
Выбранное ранее направление оказалось неудачным: конец каждой улицы и переулка охранялись. Пришлось, огибая деревню, попытаться найти проход в другом месте. Им повезло. Через час они обнаружили дыру в заборе, ограждающем огромную хижину. Быстро нырнули в отверстие и, затаившись, стали осматриваться и прислушиваться. Кругом было тихо. Ничто не говорило о присутствии охранников или рабов. Только слышалось какое-то лёгкое поскрипывание и постукивание, словно кто-то, катя тележку с тяжёлым грузом, часто останавливался для отдыха.
 Впереди, ярдах в пятидесяти, находилась кирпичная стена огромного, высотой почти в тридцать футов, строения с единственным, закрытым дверью, входом.
  Ждали минут двадцать, но никто не входил и не выходил. Решили рискнуть. Перебежали двор, открыли дверь и, юркнув внутрь, тут же, не сделав и шага от двери, остановились.
В помещении было жарко до невозможности, а воздух так пропитался смрадом, что они чуть не задохнулись.
У огромных, расположенных в три или четыре ряда печей, на которых стояли большие чаны, трудилось с полсотни неандов. Одни лопатами бросали в топки мелкий, чёрный камень и пламя ещё сильнее разгоралось. А наверху, над чанами, клубился пар и в этом пару, словно привидения сновали по железным дорожкам другие неанды с полными корзинами и ссыпали в некоторые чаны, насколько мог рассмотреть в этом аду Мигель, ракушки-жемчужницы. Насыпав в одни чаны ракушек, они переходили к другим и, взяв в руки металлические  сетки с длинными  деревянными ручками, стали вылавливать тоже ракушки, только раскрывшиеся…
- Хотелось бы знать, - прошептал Хосе на ухо Мигелю, - зачем они варят их?
- Не знаю. Вернёмся – спросим у Сидхи-Дру, - тоже шёпотом ответил Мигель. Он то, наверняка знает, для чего всё это делается. Давайте поторопимся убраться отсюда!
Никем не замеченные, так они думали, вышли через ту же дверь, что и вошли. Оказавшись снаружи, с удовольствием вдохнули свежий воздух. Немного отдышавшись и убедившись, что вокруг всё также тихо, начали огибать строение…
Хосе, шагая рядом с Мигелем, начал возмущаться увиденным:
- Нет, ты только подумай! Как так можно работать? Да я бы и полчаса не выдержал… особенно там, наверху! В одном свитке из нашей корабельной библиотеки я прочёл об устройстве Ада, так вот я думаю, что именно это место там описано. Представляешь, Мигель, тот, кто описывал его, словно сам побывал здесь…
- Тихо ты! – шикнул на не вовремя разговорившегося Хосе, Мигель.
Выглянули из-за угла здания – никого. У Мигеля в голове мелькнула шальная мысль - может, охрана расположена только по периметру, а внутри территория деревни вообще не охраняется и, как-будто сглазил.
 Из-за дальнего угла строения показались охранники и направились в их сторону. Схватив Хосе за рукав комбинезона, Мигель сломя голову бросился назад к только  что покинутой двери и вновь нырнул в удушающую жару.
Прикрыв за собой дверь, стал прислушиваться к шагам стражи. Голову сверлила мысль – видели, не видели; войдут, не войдут, а если войдут, что делать?!
Охранники  не вошли, но повторное появление Мигеля, Хосе и неанда в цеху привлекло внимание нескольких неандов и они, бросив работу, воззрились на посторонних.
Положение создалось критическое, стоило рабочим позвать стражу и… на этом разведка, не начавшись, закончилась бы. Их выручил доверенный короля. Закричав на оставивших работу рабов - «Хозяин спрашивает, почему бездельничаете? Хотите, чтобы вас наказали?» -  и, состроив зверскую рожу, строго окинул взглядом слишком любопытствующих.
По-видимому, испугавшись повелительного тона кричавшего, неанды вновь схватились за лопаты и с удвоенной энергией  принялись за прерванную работу.
Пока охранник ругал любопытных неандов, Мигель сумел рассмотреть за печами настежь открытые широкие ворота и смело направился к ним. Хосе и неанд, поколебавшись лишь одно мгновение, последовали за ним.
 После окрика незнакомца, неанды у печи и наверху, привыкшие низко склонять головы перед каждым, позволявшим себе кричать на них, даже не посмотрели в сторону проходящих мимо них людей и сопровождавшего их строгого неанда.
За воротами была улица. Какая-то чудная улица: гладкая, ровная, покрытая каким-то чёрным материалом, она тянулась в обе стороны от ворот до самого горизонта, а по ней, рыча и подавая гудки, передвигались железные коробки на колёсах. В открытых, доверху загруженных коробках, везли доски, брусья и ещё что-то деревянное, а навстречу им мчались пустые.
 Но что больше всего удивило разведчиков – коробками никто не управлял, казалось, они сами выбирали путь и где нужно, свернув чуть в сторону, останавливались. К ним тут же выходили неанды и разгружали их. Или пустые коробки заезжали в распахнутые ворота, а выезжали доверху загруженные. А некоторые доезжали до пересечения улиц и поворачивали – кто направо, а кто - налево…
Растерявшись, разведчики ещё долго бы стояли завороженные представшей перед ними картиной, если бы Хосе не пришла в голову безумная, как показалось вначале Мигелю и неанду мысль, с которой он и поделился с ними: «А, что, если забраться на такую повозку?» А потом, немного поразмышляв, добавил - «Допустим, посмотреть, куда увозят доски? Ящики и коробки – это ясно, они из каких-то помещений-складов. О них рассказывал беглый неанд, а вот всё-таки, куда увозят доски, а? Возникает большой-большой вопрос! Нигде поблизости ничего не строится, значит…»
И они, догнав проезжающую мимо них коробку с досками, забрались поверх них.
                *     *     *
Распластавшись так, что его почти не было видно, Мигель стал смотреть на появляющиеся впереди различные строения. Все они были построены из кирпича и были различной высоты. У некоторых, через передние  блестящие стенки, было видно всё, что происходит внутри: в них, как муравьи в муравейнике, сновали роботы и неанды, одни входили внутрь, другие выходили. Чем они там занимались, пока выяснить не было никакой возможности, даже если бы он этого очень захотел - коробка слишком быстро ехала.
Приходилось только наблюдать и запоминать, вдруг пригодится.
Коробка, которую они так ловко оседлали, неожиданно повернула направо, на другую, такую же гладкую и чёрную дорогу и, прибавив скорость, помчалась за деревню.
Строения закончились. Вокруг простиралась ровная, поросшая травой и кустарником, пампа.
Покинуть, мчащуюся на такой скорости самодвижущуюся коробку, не было никакой возможности. На такой скорости любая попытка закончилась бы смертью!
 Эх, не повезло! – решил Мигель. И зачем я только послушался этого сумасброда, Хосе! Вместо того, чтобы разобраться с планом деревни, мы мчимся неизвестно куда и, зачем. Ну, допустим, куда - ясно, везём куда- доски, а вот зачем?
Его размышления прервала, начавшая снижать скорость коробка. За небольшим леском показалась  устремившая свой острый нос в небо громада космического корабля,  а за ним ещё один и ещё. Мигель только успел крикнуть - прыгайте! – и тут же сам кубарем скатился на землю.
Согнувшись чуть ли не пополам, быстренько нырнули в глубину окружающего корабли леса.
- Уфф, кажется, пронесло! – подумал он и, выглянув из-за ближайшего к дороге дерева, убедился – их приезд никто не заметил. Во всяком случае, от кораблей в их сторону не бежали охранники или рабы.
   В огромной, скорее всего, искусственно вырытой котловине, на достаточно большом расстоянии друг от друга, наполовину утопленные в шахты, расположились шесть космических кораблей. К каждому вела своя, чёрная дорога.
 Вот к одному из кораблей и подъехала их коробка с досками. Тут же, откуда-то сбоку, появился механизм с металлической рукой и, захватив почти треть досок, повёз к кораблю. Положив их на землю у грузового корабельного люка, он поехал за другой порцией.
 Появившиеся из корабля неанды, начали заносить доски внутрь.
 Не успела привёзшая их грузовая коробка разгрузиться, как мимо спрятавшихся в лесу разведчиков, проехала другая, и тоже с досками.
Самодвижущиеся коробки разгрузившись, разворачивались и возвращались по той же до-роге назад, в деревню.
Целый час разведчики наблюдали за происходящим перед глазами.
Обеспокоенный молчанием Хосе и неанда, Мигель, оторвавшись на минуту от созерца-ния, поискал их глазами.  Они, оказывается, тоже удобно устроились, только не как он, за де-ревом, а в густом кустарнике и  напряжённо следили за погрузкой и разгрузкой коробок.
   Что ж, три пары глаз лучше, чем одна, решил он, и продолжил наблюдение. Значит, пока корабль полностью не загрузят, самодвижущие коробки с досками будут следовать одна за другой, догадался он.
   Дождавшись очередного разгрузившегося грузовика, он подал команду возвращаться.
   Хосе и неанд, а за ними и Мигель, запрыгнули в возвращавшуюся назад, теперь уже пустую коробку, и поехали назад, в деревню.
Сидя в кузове грузовика, Мигель пытался понять, что его так насторожило в этих
кораблях! Казалось, они все похожи друг на друга как яйца одной курицы, но… ведь что-то не давало ему покоя! Но, что? Решив подойти с другой стороны к не дающему ему покоя вопросу, он углубился в воспоминания. Перебирая в уме контуры запечатлённых в имеющихся у них на корабле свитках космических кораблей, он вдруг ахнул – так ведь… так ведь, последний в ряду корабль – военный!!
О, Солнцеподобный Инти! Вот почему вид этого корабля не давал ему покоя!
Как же нам  повезло при посадке на планету, что никто не заметил появления нашего корабля! Как же нам повезло! Наблюдатели или спали в это время, или понадеялись на затянувшую всю планету космическую пыль. Но…, но почему в таком случае, они не обратили внимания на рёв наших двигателей? Мы же несколько часов кружили над планетой! Вопросы, вопросы и, ещё раз вопросы…
 Если вернёмся на свой корабль живые и здоровые, я этому Сигмиксу голову откручу! Так нас подставить! Бездушная машина! Тоже мне, Ком-пью-тер, живой мозг корабля! – и Мигель скривился, как-будто ему в рот попала кислая ягода.
Пока он разбирался, что да почему, грузовик въехал в деревню. Решили не покидать его, а доехать до места, где его загружают досками.
Не останавливаясь, грузовик  проскочил деревню, и опять вырвавшись на простор, помчались с удвоенной скоростью.
 Дорога привела к высокой, поросшей густым лесом горе, а подъехав ближе, они увидели в ней широкий зев. Грузовик, не снижая скорости, въехал в него и их рты раскрылись от вели-кого удивления -    это была совсем не пещера, а прорубленный сквозь толщу горы, тоннель.
 Яркий свет сотен светильников, установленных по всей длине тоннеля, заливал его так, что были видны следы обработки стен…
Это ж, сколько труда надо было вложить, чтобы прорубить такую дырищу! – ахнул от восторга Хосе.
- Это сделали неанды! – подал голос королевский охранник. Сюда пригоняли тысячи, а оставались в живых из этих тысяч, десяток-полтора измождённых от непосильного труда, неандов. Да и те, вскоре умирали от физического истощения. Если мы сможем хоть когда-нибудь прогнать поработителей, мы назовём этот тоннель – «Тоннель скорби неандов!».
- Но я не вижу… где же здесь хотя бы одно захоронение?
- И никогда не увидите. Вы, наверное, обратили внимание на строение с тремя дымящимися трубами, расположенное в пяти милях за деревней…
- Это…, которое справа, не доезжая до горы?- уточнил Мигель.
- О нём я и говорю. Туда свозят трупы и сжигают, а пепел вывозят на поля для удобрения.
- Вот, гады! - возмутился Хосе. Да я бы им за такие дела…
Что бы он сделал за такие дела, Мигель не расслышал, потому, что отвлёкся. Впереди, уже за тоннелем, сколько мог видеть глаз, виднелись штабеля необработанных брёвен, и  в проём между ними шла дорога, по которой они ехали…
Эти роботы прямо-таки любители прямых линий, вслух высказал своё мнение Мигель.
 А Хосе, услышав его слова, подтвердил - это точно!
 А дальше, за штабелями брёвен, расположились целые поля обработанной  древесины: брусья, доски различной толщины и длины, рейки и ещё много-много других изделий из дерева.
Посредине этого древесного царства расположились строения, из которых до слуха незваных гостей  доносился визг  и ещё что-то, такое непонятное, типа, «вжик-вжик», «вжик-вжик».
 Грузовик остановился у штабеля досок и к нему устремился какой-то механизм в сопровождении четырёх неандов.
Наши любители «приключений» еле успели выбраться из коробки и спрятаться за кучей опилок.
Странный это был механизм. Вместо колёс по бокам расположились ленты с шипами, которые, казалось, как змеи ползли по земле. Завывая, как несколько дней не евший и совершен-но отощавший волк, он подполз к штабелю досок, остановился, и из него стали вылазить две железные лапы. Подсунув их под доски, он накрыл их третьей лапой и, утробно заворчав, легко поднял половину штабеля. Затем, развернулся к грузовику и положил доски в кузов. Повторив операцию, он полностью загрузил коробку.
Всё это он проделал так быстро и ловко, что Мигель и Хосе только и смогли, что удивлённо ахнуть.
Закончив погрузку, механизм уехал. После его отъезда четверо пришедших с ним неандов обвязали доски в коробке железными верёвками и спрыгнули на землю.
 Грузовик без всякой команды подал гудок и, развернувшись, направился в обратный путь.
Неанды не торопились уходить. Они, настороженно оглядываясь по сторонам, стояли, и Мигелю показалось, они о чём-то очень важном тревожно перешёптываются.
Напрягши свои, ещё не очень развитые мыслеразговорные способности, он прислушался. И каково же было его удивление, когда до него дошло: они знают о том, что король находится поблизости и, что его сопровождают посланцы с Голубой Планеты и, даже о том, что оба посланца и неанд, их сопровождающий, сейчас находятся на территории деревни.
Не веря своим ушам он повернулся к сопровождавшему их по приказу короля неанду, чтобы уточнить, правильно ли он понимает смысл происходящего, и встретился со злобным, издевательски-насмешливым взглядом.
Первая же появившаяся в мозгу мысль была – нас предал король! Но вслед за ней, появилась вторая – нет! Он не мог этого сделать! После увиденной в его глазах боли за свой народ… нет! Только не он! Единственный, кто их мог предать, то это вот этот, стоящий перед ним не-анд, самый «верный и преданный» сподвижник короля.
 Как такая змея смогла, усыпив бдительность проверяющей комиссии, заползти в охрану короля, остаётся только гадать.
Что же теперь предпринять? – лихорадочно думал он. Иии… ещё не успел он что-то ре-шить, как горячая, гордая кровь свободолюбивого индейца, вскипела в его груди. Рука, не подчиняясь разуму, молниеносно выхватила спрятанный за поясом кинжал и вонзила в грудь пре-дателю. Тот, не издав ни звука, упал замертво.
Хосе в первое мгновение ничего не понял и, подняв изумлённый взгляд на Мигеля, про-шептал:
- За что ты его так, Турикук?
- Он предал нас и короля! Весь наш путь и разговоры известны захватчикам планеты.
- Аа-а, что будем делать с этими… четырьмя свидетелями?
Мигель повернулся к неандам - свидетелям расправы над предателем. А те, в растерянности от неожиданного появления перед ними чужеземцев, стояли, застыв соляными столбами в немом изумлении, и лишь что-то проговорили на своём молчаливом языке. А затем, развернулись и стремглав бросились прочь.
Нам нужно как-то избавиться от этого предателя, - вслух подумал Мигель и, оглядывая пространство, начал искать подходящее место.
- А чего его искать? – пожал плечами Хосе, - зароем в опилки и всего-то делов. Пока за нами будут гоняться, да пока его найдут – пусть здесь полежит и принялся рыть яму в опилках.
В четыре руки присыпали мертвеца и стали решать, что же делать дальше.
 Предатель, конечно же, успел предупредить своих хозяев, где сейчас находятся разведчики. И те не преминут воспользоваться шансом,  изловить их, тем более, что отсюда - Мигель ещё раз более внимательно огляделся - далеко не убежишь, если только им не помогут… убежавшие неанды.
Подъехал новый пустой грузовик и стал под погрузку. Опять выполз тот же механизм и вышли… не четыре, а целая дюжина неандов.
 Ну, всё, решил Мигель – от четверых ещё можно как-то избавиться, а вот от дюжины…
Неанды приближались.
 Когда их стало намного больше, они стали смелее и уже не боясь, уверенно приближались к двум, держащим в руках большие ножи, людям. В десяти шагах от приготовившихся к неминуемой смерти Мигеля и Хосе они остановились молчаливой толпой и сложили на землю свои железные верёвки…
- Вы что, решили захватить нас живыми?! – крикнул Хосе и, показав мачете, пригрозил, - только попробуйте подойти!
Но неанды, кроме одного, даже не шевельнулись. Из середины группы вышел невысокого роста худой неанд и, жестикулируя руками, стал показывать на грузовик, потом на деревянные рамы и доски. Странный ползающий механизм, тихо погукивая, тоже остановился. Казалось, он ждал, когда неанд перестанет размахивать руками.
Хосе, приняв оборонительную позу и держа мачете в руке, из-под нахмуренных бровей грозно, как настоящий воин-индеец, посматривал на остановившихся перед ними неандов.
Мигель же, тоже готовый защищать свою жизнь до конца, пытался разобраться в жестах, мимике и в тех малопонятных образах, что возникали в его мозгу.
Наконец он начал кое-что понимать. Неанды пришли не вязать их а, наоборот, они предлагали свою помощь. Они хотели из деревянных рам соорудить для людей укрытие в грузовике и, покрыв его досками, спрятать в них Мигеля и Хосе. В любой момент, пытался втолковать им маленький неанд, при необходимости, люди  могут поднять доски и, спрыгнув с грузовика,  где-нибудь укрыться или вернуться к королю.
 И ещё он понял: среди них нет предателей. Они все за короля и рады помочь посланцам из других миров скрыться от преследования. А этого, он показал пальцем на убитого предателя, мы сами спрячем так, что его, сколько бы ни искали, никогда не найдут.
Кивнув в знак того, что он понял сказанное, Мигель опустил мачете и, положив руку на плечо Хосе, предложил ему сделать то же самое.
- Мигель, ты с ума сошёл? Как только мы залезем в приготовленное для нас укрытие, они тут же нас схватят и, что тогда? Я не согласен!
- Хосе, пожалуйста, делай как я! Давай доверимся неандам, а там посмотрим. Оружие при нас и никто не запрещает, в случае чего, воспользоваться им. Затем, повторил, - поверь мне, так будет лучше.
Хосе, после раздумья, с неохотой опустил нож и, приняв независимый вид, стал наблюдать за действиями неандов.
А те, как только уловили смысл разговора между людьми, споро принялись за дело. Механизм гугукнул, как-будто понял приказ и, подхватив первую порцию досок, положил её в кузов и застыл в ожидании следующего приказа. Не получив его, он, как обиженный ребёнок, немного погудел, а затем развернулся и опустив лапы на землю, затих.
 Неанды, подхватив с другого ряда несколько рам-коробок, быстро уложили их ровными рядами на погруженные доски. Но их оказалось мало, они не могли укрыть двух людей. Тогда расторопные неанды  уложили второй ряд и, до половины закрыв его досками, предложили людям занять не очень-то комфортные места.
Мигель и Хосе, опасливо косясь на улыбающихся добровольных спасителей, устроились внутри деревянных коробок. Их моментально укрыли двумя рядами досок.
 Хосе попробовал поднять пару досок, как он потом рассказывал, на всякий случай, чтобы проверить, не ловушка ли это и, убедившись, что легко справляется, вновь опустил их на место.
Грузовик подал сигнал и спрятанные в нём люди, почувствовали движение.
 Помощь оказалась своевременной. Не проехали они в грузовике и пяти минут, как услышали резкие,  завывающие, быстро приближающиеся им навстречу, сигналы. Грузовик остановился.
Мигель и Хосе, притаившись и боясь даже громко дышать, ждали, что же произойдёт  дальше.
Послышались чьи-то шаги. Кто-то невидимый, обойдя грузовик, чем-то твёрдым постучал по доскам и доложил кому-то, на кечуа - «Здесь никого нет, сэр, здесь только доски. Они где-то прячутся на лесопильном заводе».
И не успело затихнуть эхо последнего слова, как последовал грубый приказ:
- Тогда, чего мнёшься! Садись за руль и на лесопилку!
Опять что-то завыло – «Вау-вау-вау!», но теперь, как показалось Мигелю, как-то обижен-но и постепенно удалилось. Сейчас Мигель уже был твёрдо уверен – это преследующие их охранники помчались в сторону лесопильного завода.
А их грузовик помчался в противоположную сторону, увозя в своём кузове двух послан-цев  Голубой Планеты, как с некоторых пор их стали называть местные жители!
- Ох, и натерпелся же я страху, Мигель, когда наш грузовик остановили!
- Я тоже! Ты ничего не заметил странного в словах проверяющих грузовик.
- Мне было не до того. Я боялся, что нас обнаружат.
- А я заметил. Они говорили на чистейшем языке кечуа!
- Чтоо?! Какой ещё, в этой заброшенной на край света дыре, кечуа?! – возмутился Хосе. Да среди… и вдруг осёкся. А я то, балбес, с дуру решил, что стал понимать местных аборигенов. Ай-я-яй, ну надо же! Идиот! Собственный язык не узнать! Нет, Мигель, ещё немного поживу среди этой немоты, так вообще разговаривать разучусь!
- Я хотел тебе совсем о другом сказать. Раз они говорят на кечуа, значит, они такие же люди, как мы, и появились они здесь или с нашей Матушки Земли, или… с нашей прародины - Зелёной Планеты.
- Так в чём дело? Давай подойдём к любому из них и скажем, - мы прилетели с Земли, то есть с Голубой Планеты, на военном крейсере, вами же построенном…
- Подожди, подожди, не заводись! – перебил словоизвержение шурина, Мигель. Разошёлся! А, если, как говорит король, они бандиты и захватчики и это они погубили столько народу…
- Тогда они убьют нас и захватят наш корабль!
- Вот видишь! Тут, так сразу, с кондачка, не решишь… надо всё хорошенько разузнать, а уж потом решать…, как поступить!
- Ты опять прав Мигель. Не зря моя сестра на тебя глаз положила ещё находясь в детско-младенческом  возрасте.
- Каком…? В каком возрасте ты сказал? – явное удивление послышалось в голос Мигеля.
- В детско-младенческом… а, что?
Мигель неудержимо расхохотался. Неожиданные слова Хосе вернули Мигеля в прошлое: к оставленной на корабле Марии, сыну, к их друзьям…
 Как они там? Всё ли у них в порядке, здоровы ли?.. И весёлость его как рукой сняло. Казалось, набежала туча и закрыла солнце на его лице.
 Мигель, уйдя в воспоминания, сидел в деревянной коробке накрытой свеженапиленными досками  и, если бы опять не Хосе, они бы оказались на другом конце деревни.
- Турикук, ты часом не уснул? Мы уже скоро выедем из деревни.
Приподняв доску, Мигель увидел, они проезжают мимо какого-то большого строения и народу там полным-полно.
 - Прыгаем! - приказал он. Среди скопления народа легче затеряться.
Грузовик скрылся за углом, а Мигель и Хосе вклинились в шевелящуюся толпу  у высокого кирпичного строения, на фронтоне которого крупными буквами было написано – «ДОМ  РАЗВЛЕЧЕНИЙ».
                *     *     *
 Пробираясь среди одетых в штаны из мягкой ткани болотного цвета, голубые рубашки и разнообразные накидки, людей, Мигель обратил внимание на богатство их одеяний. Поверх рубашек и накидок в три, а то и в четыре-пять рядов, блестели надетые на шею бусы из круглых серебристых шариков; на ногах красовались богато расшитые, переливающиеся всеми цветами радуги, мягкие мокасины. И везде слышалась родная, правда, чуть искажённая, но всё равно очень понятная и ласкающая слух, индейская речь.
Всё бы, наверное, обошлось, и на них никто бы не обратил внимания, если бы не надетая на них одежда - штаны и рубашки с бахромой, а поверх ещё и пончо. Их одежда совершенно отличалась от одежды окружающей толпы и тем самым вероятно давала повод для насмешек.
 Проходя мимо группы молодых людей, они услышали, как кто-то, сопровождая свои слова обидным смехом, спросил у своих товарищей - «Это, что ещё за чучела?» В ответ послышался громкий смех, но тут же стих, когда к ним, насупив брови и держась за рукоять мачете, подошёл взбешённый Хосе.
- Кто здесь чучело?! Это ты сказал, что я чучело?! – и ткнул пальцем в одного из насмешников и, не раздумывая долго, другой рукой ткнул кулаком в солнечное сплетение.
Не ожидавший такой скорой расправы насмешник согнулся пополам, но тут же получил сокрушительный хук в челюсть и, всхлипнув, завалился на бок. Его товарищи, ошеломлённые случившимся вначале, растерялись, но дух товарищества и то, что враг был один, заставило их засучить рукава. Уже кто-то полез в карман за лучевым пистолетом, но не успел!
 Мигель, опередивший Хосе шагов на пять и не видевший, что Хосе отстал, услышал поднявшийся  сзади галдёж и, опасаясь нападения сзади, обернулся.  В глаза бросилось - поднимается рука с каким-то непонятным, но инстинкт подсказал, опасным оружием. Он мгновенно метнул мачете в сторону противника и рука, выронив оружие, покрылась кровью. Схватившись за кисть, раненый заорал,  а Мигель, в три прыжка покрыв разделяющее их расстояние, ударом ребра ладони  ударил другого, нагнувшегося за валявшимся на земле оружием, противника и, схватив его за рубашку, с силой толкнул на остальных. Затем, быстро подобрал оружие и, направив его на остальных, приказал - «Дорогу! Око-Пака!»
 Насмешники, заворожено глядя на оружие в руке сурового бойца, даже не пытаясь оказывать сопротивление, расступились.
- Пошли! – произнёс Мигель голосом, не предвещавшим ничего хорошего для Хосе. Отойдя на десяток шагов от кучки зевак, окруживших пострадавших насмешников, Мигель повернул за угол Дома развлечений и, продолжая делать широкие шаги, не оборачиваясь, не терпящим возражений тоном, прошипел:
-  Ещё раз сотворишь что-нибудь подобное, сам тебя изобью!
- А, чего это они нас обзывают чучелами!
- Да поймёт же, наконец, глупая твоя голова, мы не в том положении, чтобы что-то, кому-то доказывать! За нами охотится местная охрана и если поймает, то ничего хорошего от знакомства с ними нас не ожидает. А ты…, а ты  в это время решил кому-то доказать, что не чучело огородное… и привлёк к нам излишнее внимание. Иногда полезнее для дела притвориться дураком, а не гордо бить себя кулаком в грудь, доказывая свои умственные способности!
Хосе, ничего не отвечая, а лишь что-то недовольно бормоча себе под нос, следовал за Мигелем.
И Мигель оказался прав!
 Из-за угла Дома развлечений  воя, как рассерженный зверь, переливаясь разноцветными огнями, выскочили две раскрашенные как новое пончо железные коробки и устремились за идущими разведчиками…
- Бежим! – в один голос закричали они и припустились бежать со скоростью лани, убегавшей от диких собак.
Они бежали, поглядывая по сторонам, ища хоть малейшую возможность нырнуть в пер-вую попавшуюся щель, чтобы уйти от преследователей. Воющие железные коробки неумолимо приближались!
 И не уйти бы незадачливым разведчикам от погони, если бы на их счастье на пути не встретились чуть приоткрывшиеся двери средней высоты строения. Мигель и Хосе, не раздумывая, нырнули в спасительный проём двери!
Они оказались в узком полутёмном коридоре с лестницей ведущей куда-то вверх. Взлетев по ней как вспугнутые подкрадывающейся лисой птицы,  они оказались на плоской крыше, на высоте почти в двадцать футов и, растерялись…
 С одной стороны была улица с подъехавшими воющими коробками и выскочившими из них несколькими охранниками, с двух других сторон расположились строения, но на таком расстоянии, что даже ненормальный человек не согласился бы на них перепрыгнуть. Только один путь оставался для беглецов – расположенная в двух с половиной ярдах от них крыша соседнего строения.
Мигель и Хосе оценивающим взглядом окинули окружавшую обстановку - выбора не было: внизу уже грохотали сапоги преследователей…. И они решились! Решились на безумный с первого взгляда прыжок, но единственный прыжок в их положении,  дававший  возможность обмануть преследователей.
 Эх, была, не была! – крикнул Хосе и, разбежавшись, прыгнул на крышу стоявшего дальше всех строения.
 Мигель последовал за ним.
 Это была безумная затея. Сорвавшись с такой высоты, они могли просто-напросто  раз-биться насмерть!
 Хосе приземлился прямо на крышу, а вот Мигелю не повезло. Он, немного не долетев до крыши, успел лишь ухватиться за край парапета. Хосе не растерялся и, нагнувшись, схватил Мигеля за край одежды, а затем помог подняться. Не мешкая, они, распластавшись всем телом, спрятались за невысокое ограждение крыши.
Поднявшись на крышу покинутого Мигелем и Хосе строения, преследователи перескочили на крышу ближайшего и, топая тяжёлыми сапогами,  перепрыгивая с крыши на крышу, помчались дальше!
 Когда они скрылись из виду, перед беглецами встал вопрос о возвращении на улицу. Оставаться долго на одном месте было нельзя и судьба, в образе неанда, пришла им на помощь. Он появился в проёме выхода с лестницы на крышу и поманил их рукой.
Мигель быстро разобрался в том, что говорил ему улыбающийся и очень довольный своим поступком неанд: оказывается, он слуга в этих двух домах и это он открыл им дверь внизу, а теперь пришёл сюда, чтобы помочь им убежать. И, что все неанды деревни знают об их появлении в деревне и погоне за ними, и они всегда готовы помочь посланцам Голубой Планеты, прилетевшим, чтобы дать им долгожданную свободу!
Мигель, зная о способности неандов разговаривать мысленно, ничуть не удивился, что новость об их прибытии сюда быстро распространилась, и в то же время, она же заставляла быть всегда настороже. Провокаторы и предатели ведь тоже обладали этой способностью, и им не составило бы большого труда следить за перемещениями посланцев через чужие мысли.
Но всё же стоило рискнуть.
Мигель спросил неанда, где расположен дом, в котором добывается Свет. Ответ был ошеломляющим – неанд не знал, но увидев огорчённое лицо Мигеля, пообещал расспросить у других, может кто-то владеет такой информацией. И в тот же миг во все стороны полетел вопрос-поиск о расположении Дома Света.
 Мигель был ошеломлён такой оперативностью и смелостью невольного помощника, но и сразу же понял – их спаситель обречён на смерть! Охранники, предупреждённые неандами-предателями, уже мчатся по этому адресу, и остаётся совсем немного времени, чтобы схватить его и находящихся рядом с ним землян. Но неанд, сохраняя спокойствие, даже не пошевелился.
Наконец пришёл ответ и неанд, поторапливая, подталкивая в спину и на ходу объясняя дорогу к Дому Света, выпроводил их за порог.
 Не успели они завернуть за угол первого же перекрёстка, как мимо них к дому, из которого они только что вышли, подкатила мигающая коробка и высадила троих  вооружённых до зубов охранников.
Обернувшись назад, чтобы попрощаться с неандом,  Мигель увидел, как из только что покинутого ими дома охранники вывели за руки помогшего им неанда и затолкали внутрь вою-щей коробки.
Коробка, продолжая истошно выть и сверкать разноцветьем огней, опять промчалась мимо спрятавшихся за углом людей.
                *     *     *
Бедный народ! – огорчённый случившимся, размышлял Мигель,  шагая по очередному переулку в сторону последних домов деревни. Их способность к мыслеречи с одной стороны благо, а с другой – беда. Ничего нельзя скрыть от чужого разума и жизнь любого неанда - это жизнь всех одновременно. Надолго ли хватит здоровья, чтобы всё это выдержать? Нет уж, лучше не иметь такой способности или иметь, но иметь возможность отгораживаться от всех. Такой способностью, кажется, обладает Сидхи-Дру, или я не так понял его?
Вскоре Мигель и чуть поотставший Хосе вышли на окраину деревни. Перед ними, на много миль вокруг, простёрлась пампа. Ни одного деревца или кустарника не было на ней…
- Турикук, здесь не пройдёшь и сотни ярдов, чтобы тебя не заметили.
- Ты забыл о травяных накидках Хосе.
- Чёрт! И, правда! Но всё равно, идти во весь рост нельзя – догадаются.
- Хосе, ты бы занялся тренировкой мыслеречи. Тогда бы мне не пришлось тебе объяснять, что все охранники знают, куда мы идём и давно подготовились к нашей встрече.
- Тогда… тогда я не понимаю, Турикук, ради чего мы идём на такой риск? – пожал плеча-ми Хосе.  Давай, пошлём  эту планету с её проблемами куда подальше и займёмся своими делами…
- Уже не получится. Всё её население, вплоть до роботов, уже знает о нашем присутствии на планете и нам не дадут возможности даже добраться до корабля: одни – с мыслью, что мы им поможем освободиться от рабства; другие – чтобы не дать нам этого сделать. У нас нет вы-хода Хосе. А, в связи со сложившимися обстоятельствами нам обязательно нужно точно знать, что именно в указанном нам месте расположен Дом Света! Поэтому… переставляй ноги почаще и пошире, и не задавай глупых вопросов.
- Ладно, я почти всё понял, кроме одного - зачем нам нужен Дом Света? До него-то нам какое дело?
- Чтобы повредить его и лишить охрану и роботов способности к сопротивлению. Если мы сумеем это сделать то, представь себе, все механизмы, работающие на злектроэнергии, остановятся. Даже глаза, что круглосуточно следят за планетой, выключатся, и захватчики лишатся возможности следить за любым передвижением по планете. Понял?
- Нуу, даа…, так они тебе и предоставили такую возможность!
- Попытаемся! Но накидки всё-таки наденем… так, на всякий случай.
Набросив на себя камуфляжные накидки, полусогнувшись и настороженно всматриваясь в окрестности, они пустились в опасный путь.
 Среди пампы они были беззащитны как только что народившиеся ягнята перед кондором. И налети сейчас на них железная стрекоза, они тут же были бы захвачены в плен или убиты.
                *    *    *
Действия охраны не поддавались разумному объяснению. То ли они не ожидали от землян такой прыти и думали, что они не насмелятся сразу пуститься в путь, то ли они подстроили им ловушку у самого Дома Света, но, во всяком случае, Мигель и Хосе беспрепятственно приближались к цели.
Затратив половину дня, они пересекли пампасы и вошли в небольшой лесок. Спрятав-шись в кустах сели передохнуть. Ноги «гудели» от усталости, а тело покрылось липким потом. Немного посидев, продолжили движение дальше.
 Первым, журчание воды услышал Хосе. Он ускорил шаг так, что Мигель едва поспевал за ним. И, вот он -  ручей! Он проложил себе путь сквозь густой кустарник и был спрятан им так, что если бы не журчание, путники никогда бы не догадались о его существовании.
Прорубив дорожку к долгожданной воде, уставшие разведчики, упав на колени, припали сухими жаждущими губами к прохладной влаге, и пили, пили!
Здесь же, у ручья, в зарослях колючего кустарника решили заночевать. Дальше, в темноте, передвигаться было неразумно и даже опасно. Разожгли небольшой костерок и, вскипятив воду, заварили чай.
Утром встали и, сполоснувшись в ручье: отдохнувшие и готовые к дальнейшему пути, направились по маршруту указанному несчастным неандом. Шли без остановок часа два и неожиданно оказались на границе леса.
                *     *     *
 Перед ними простиралось огромное зелёное поле, поросшее мелким кустарником и ярко-голубыми, вперемешку с жёлтыми, цветами, а посредине его возвышалось здание не менее ста футов в высоту, освещённое внутри белым ровным светом. Но что ещё больше поразило зем-лян, так это высокая ажурная мачта из железа. Она, казалось, обнимала своими шестью лапами-ногами всё здание и была так высока, что почти касалась туч.
На ней, почти на половине высоты, расположились четыре огромные глубокие тарелки, направленные на четыре стороны света, а ещё выше, такие же, но они были направлены в небо, а завершал эту конструкцию голубой, казавшийся на такой огромной высоте чёрным, шар.
Поражённые невиданной доселе конструкцией, земляне стояли на виду возможного на-блюдателя и не шевелились. Будь там хороший стрелок с мощным арбалетом в руках, он бы достал их стрелой. Но его, по-видимому, не было, или он наслаждался возможностью поиграть с землянами, при этом говоря себе - «Вы в моих руках и я, что захочу, то и сделаю с вами. Хо-чу, казню – хочу, милую!»
Знай это Мигель и Хосе или, хотя бы догадываясь об этом, они уже давно бы сидели в ближайших кустах или за деревом, подальше от меткого стрелка. Но они не знали и, открыв от изумления рты, всё стояли и смотрели на невиданное доселе сооружение.
Лишь через некоторое время, придя в себя, они догадались спрятаться в кустах и продолжить наблюдение уже оттуда. И сделали они это очень своевременно, потому что в небе затарахтело, и из-за леса вынырнули две стрекозы. Медленно облетев поле по кругу, они сделали ещё один круг, казалось, они хотели убедиться, что посторонних здесь нет, и приземлились почти у самого здания.
 Ещё винты не успели прекратить своё вращение, а из тела стрекоз на землю начали выпрыгивать люди, одетые в непонятную одежду. Она вся была зелёная, но не чисто зелёная, как молодая трава, а как выгоревшая на солнце.
 Встреться такой человек летом в пампасах, его было бы трудно различить на фоне под-сохшей травы, подумал Мигель. В такой одежде маскировочная сетка была бы ни к чему.
Наверное, такие же мысли теснились и в голове Хосе. Потому что Мигель услышал, как мальчишка с завистью прошептал - «Вот это маскировочка!» И, вздохнув, добавил  - « Ничуть не хуже, чем у нас. Только наши сетки уже осыпались, а у них она надолго».
  Прилетевшие вошли в здание, но не все. Больше половины осталось у стрекоз и  в беспорядке разместилось на траве. Некоторые закурили трубки и, попыхивая дымком, завели какой-то разговор, а трое начали выполнять какие-то, совершенно непонятные для наблюдателей,  физические упражнения. До разведчиков то и дело доносилось: кун-фу, айкидо и ещё какие-то непонятные слова.
- Опоздали мы, - прошептал Мигель. Теперь нам, при всём нашем желании, в здание не пройти, а так хотелось посмотреть, что же там, внутри.
- Турикук, а давай мы им стрекоз испортим, чтобы не смогли летать! - тоже шёпотом предложил Хосе.
- Ин-те-рес-но!- хмыкнул Мигель. Как это мы их испортим? Да вокруг них не меньше де-сятка воинов, а ты – ис-пор-тим!
- Дождёмся ночи. Они уснут, а дальше проще простого! Залезем внутрь, и давай крушить!
- Ох, Хосе, Хосе…. При первом же раздавшемся звуке, мальчик мой, здесь поднимется та-кой переполох, что мы в ту же секунду окажемся если не убитыми, то в плену…. Это уж точно!
- Мигель, ну не уходить же просто так, - горячо зашептал юный разведчик. Давай, ну… хоть немного им напакостим, а? А то у меня такой зуд в руках, что я…
- Тише ты! Смотри! Выходят из здания. Как их много, оказывается, было внутри! Любопытно, что же они задумали?
Вместе с отдыхающими у стрекозы воинами, их оказалось не меньше тридцати человек. О чём-то переговорив, они выстроились цепочкой, и пошли вокруг здания. Через каждые сто ярдов один из них останавливался, а остальные продолжали движение. Таким образом, всё здание с мачтой было окружено воинами.
- Мигель, Мигель, - опять торопливо зашептал Хосе, - да они нам подарок сделали! Пройти между двумя воинами при таком кустарнике и высокой траве – раз плюнуть…
- Да тише ты, неугомонный! Пройти… пройти. Заладил одно, и тоже, как кукушка на дереве! Лучше запоминай кто, где стоит.
 Ещё раз убедившись, что окружившие Дом Света воины поставлены для охраны, Мигель и Хосе, чтобы случайно не выдать себя, решили на время углубиться в лес. Отойдя на половину мили от границы поля, перекусили и прилегли, чтобы сохранить силы для ночного визита к неприятелю.
                *     *     *
Возвращались к зданию в сплошной темноте, бесшумно пробираясь среди кустов и де-ревьев. Чем ближе они подходили к границе леса, тем всё более настораживались.
Впереди, между деревьями, пробивался яркий свет, казалось, там, за деревьями, был полдень, а не глубокая ночь, и пылающее солнце освещало всё вокруг.
 Осторожно, Хосе, а за ним и Мигель, подползли к кромке леса и взглянули на источник света.
Над зданием, прицепившись к мачте, неподвижно висело несколько круглых, заливающих мертвенно-белым светом всё вокруг, светильников, таких ярких, что посмотрев на них, на некоторое время в глазах становилось темно. Вся площадь, вместе с воинами, была видна как на ладони. Лишь полоса у леса, шириной ярдов в пятьдесят, оставалась неосвещённой. Любое живое существо, вздумай оно выйти из этой полосы и подойти поближе, мгновенно попадало на освещённое пространство. Казалось, пройти незамеченными к Дому Света было невозможно.
Рассматривая из темноты ярд за ярдом освещённое поле и стоявших в охранении охранников, вглядываясь в каждый бугорок и впадинку, разведчики попытались выбрать путь подхода к зданию, но, увы! Это было практически невозможно! Стоило им только оказаться на свету, и они были бы тут же обнаружены. От затеи попасть в здание незаметно для охраны, явно приходилось отказываться. Оставалось одно - попытаться подобраться к, отбрасывающим небольшую тень, стрекозам.
То ли это была ошибка выбирающих место для посадки стрекоз, то ли сами пилоты так решили приземлиться, но стрекозы оказались чуть в стороне от освещённого круга, и это оказалось на руку смелым индейцам. Обойдя освещённое пространство лесом, они вышли почти к самим летающим механизмам.
Присев в десяти ярдах от желанной добычи они начали прислушиваться к тишине…
- Внутри кто-то есть, - еле слышно прошептал Хосе почувствовав запах табака.
 А затем, уже оба, увидели слабое мерцание огонька курильщика.
- Око-Пака! Охраняет! - добавил он.
- А что со второй стрекозой? – прильнув к уху напарника, спросил Мигель.
- Не знаю.
 И через мгновение Хосе уже не было рядом. Он исчез, словно испарился в темноте.
Прошло не более трёх, или пяти минут и он вновь, как призрак в сельве при жаркой погоде, возник  перед Мигелем.
- Там никого. Думаю, этот один сторожит стрекоз.
- Ну, что ж, действуем, как договорились. Виракоча, помоги нам! Вперёд!
Две тени неожиданно возникли у стрекозы с сидящим в ней и ничего не подозревавшим пилотом-охранником. Одна тень рванула дверь стрекозы, а вторая, сильным рывком сдёрнула пилота с места и, повалив на землю, зажала ему рот.  Попытавшийся сопротивляться пилот тут же получил сильнейший удар в челюсть и, слабо охнув, обмяк. На мгновение тени замерли, прислушиваясь. Но всё было тихо. Никто из охраны не услышал возни у стрекоз.
- Мигель, ты заткнул ему рот? – послышался шёпот в темноте.
- Да! Вяжи ему руки и ноги, пока он не пришёл в себя.
- Сейчас. Чёрт! Где его руки? В этой темноте я могу и твои руки связать, - сквозь слабый смех раздалось рядом.
В пылу борьбы, никто из них не заметил выдвинувшуюся из темноты ещё одну тень, и мгновенно Мигель получил сильнейший удар по голове. В глазах его засверкали сотни искр и он, мягко завалившись, уткнулся головой в лежащего без сознания, поверженного ими пилота.
- Мигель, ты что? – обеспокоенно спросил Хосе и в то же мгновение, краем глаза заметив занесённый для удара кулак, резко отклонился в сторону.
Избежав нападения, он выхватил мачете и, выбросив руку вперёд, направил мачете прямо в наклонившуюся над ним тень. Послышался короткий всхлип, перешедший затем в хриплое кашлянье.
- Эй! Что там у вас? – послышался тревожный голос со стороны света.
- Анекдот рассказываю, - ответил из темноты Хосе.
- Мне потом расскажешь?
- Обязательно!
Хосе наклонился над лежащим без движения Командором и попытался привести его в чувство. Через некоторое время Мигель пошевелился и, издав стон, приподнял голову.
- Чем это меня так приласкали?
- Не знаю! Ты можешь мне помочь? Я этого борова один в кабину не затолкаю.
- В кабину? Хосе! Зачем?
- Заставим его послужить нам!
- У тебя что, есть время для шуток?
- Времени для шуток нет, ты правильно сказал, зато есть гениальный план! Так поможешь мне, или нет?
С гудящей от удара головой и покачиваясь от слабости, Мигель помог усадить первого обездвиженного пилота в кабину и, не догадываясь о дальнейших планах Хосе, прислонился головой к прохладной поверхности стрекозы. Стало немного легче, а голова почти перестала кружиться.
А Хосе, не теряя времени, обыскал убитого, забрал у него нож и лучевой пистолет, и не скрываясь, направился ко второй стрекозе. Направив луч лазера на приборы, он методично стал выжигать их. Запахло едким дымом и ещё чем-то непонятным, а затем внутри кабины заиграло пламя…
Вы что там, с ума посходили?! Что творите?! – послышалось со всех сторон и в сторону горящей машины уже бежало несколько человек.
Хосе бросился к первой стрекозе и, на бегу прокричав: «Мигель быстро в кабину!» – взгромоздился на место второго пилота. Ткнув добытым оружием, в бок пришедшему в сознание, растерянно моргающему глазами и не понимающему, что вообще творится вокруг, пилоту, закричал - «Если хочешь жить, взлетай!!!»
Пилот показал на связанные руки. Хосе, не разбирая, где руки, а где путы - полоснул но-жом. Вероятно он всё же чиркнул по рукам пилота, потому что тот ойкнул, и на руках его про-ступила кровь. Со злобой взглянув на Хосе, он всё же не насмелился сопротивляться и начал нажимать какие-то кнопки и поворачивать рычажки. В ночной тиши раздались хлопки, стрекоза задрожала и взлетела.
Показав на лес, Хосе приказал лететь туда.
В кабине стрекозы послышался чей-то визгливый, злобный голос - «Ты, куда это собрался х… моржовый? Вернись немедленно! Рас-стре-ляю сволочь!»
- Куда, куда!  Раскудахтался! Домой, вот куда! – невежливо ответил Хосе и, обернувшись к Мигелю, спросил:
- А всё-таки, куда?
Мигель, ошеломлённый быстротой спровоцированного мальчишкой действа и мелькав-ших перед глазами, словно в калейдоскопе  картин, лишь мог повторять - «Вот стервец! Вот неугомонный! Вот молодец!» А услышав вопрос, несмотря на всё ещё гудевшую от удара голову, задумался и стал вспоминать путь, пройденный ими от сельвы до деревни с рабами, а затем и до Дома Света. Получалось - на северо-северовосток…
 Но Хосе и сейчас не стал дожидаться ответа. Вновь направив пистолет на пилота, он мягко, чуть ли не мурлыча как тигр, попросил пилота посадить машину.
- Где я здесь сяду?! Здесь же сплошной лес! – со страхом в голосе, но всё же засопротивлялся пилот.
- А ты выбери подходящее местечко… Око-Пака! - заорал на него Хосе, - иначе… - Ты же не первый день в воздухе!
- Хорошо, - искоса поглядывая на оружие в руках разъярённого молокососа, согласился окончательно обалдевший пилот. Сейчас что-нибудь… я помню тут одну полянку…
Минут через двадцать впереди показалась неплохая поляна,  и пилот направил стре-козу к земле.
Как только машина приземлилась, голос Хосе моментально изменился, в нём появились стальные нотки: «Двигатель не выключай, а сам пшёл вон!»
- Аа-а, как же я? – оторопело спросил пилот.
- Дорогу сам найдёшь или тебе показать её? – и Хосе покачал перед его носом пистолетом.
Пилота как ветром сдуло с места. Неуклюже приземлившись на землю он, полусогнув-шись, бросился бежать от греха подальше. А Хосе, пересев на место пилота, схватился за ручку управления.
- Ты хоть понимаешь, что делаешь? – заволновался  Мигель от прыти шурина.
- Я наблюдал за его действиями, надеюсь, получится! И не долго, размышляя, быстро добавил обороты.
 Стрекоза, не привычная к такому грубому обращению, утробно взревев, резко подскочила вверх, а затем, наклонившись так, что концы лопастей винта, чуть ли не задевая за верхушки деревьев, понеслась по кругу…
- Ты убьёшь нас!!! – в ужасе закричал, испугавшись сумасшедшего полёта, Мигель. Выравнивай, идиот!!! Выравнивай, Око-Пака тебя забери!!!
- Не волнуйся Мигель, справлюсь!
 Но по  виду Хосе было видно, что и он не на шутку испугался!
Сделав как-бы круг почёта, стрекоза наконец-то приняла нормальное положение и уже спокойно, подчинившись воле человека, полетела прямо.
- Уфф! А ты говорил – не справлюсь! Бледность стала покидать лицо Хосе, и он опять за-улыбался.
 Хосе с видом победителя посмотрел на Мигеля и, продолжая улыбаться, хвастливо добавил, - я же индеец, я астронавт, я и не такое могу. Хочешь, покажу?
- Я верю тебе, Хосе, я верю!! – испуганно произнёс всё ещё не пришедший в себя после акробатических трюков стрекозы, Мигель. Давай, как-нибудь в другой раз, ладно?
А Хосе, окончательно придя в себя, снисходительно бросил: «Да ладно…  Чего там, а то – могу…»
- Нет, нет! Сейчас не надо! Потом, как-нибудь!
- Так куда летим, Турикук?
- На северо-северовосток.
- Слушаю и повинуюсь! – дурашливо ответил Хосе и, пошарив взглядом по панели при-боров, чуть повернул штурвал.
 Стрекоза, равномерно урча двигателем, полетела в сторону родного корабля.
-  Да, забыл у тебя спросить, - ты забрал у пилота нож и пистолет?
- Чтоо? Какой нож, какой пистолет? – не совсем понял Мигель и подозрительно посмотрел на Хосе. Уж не свихнулся ли мальчишка от случившегося нагромождения событий.
Но тот сидел спокойно и управлял стрекозой так уверенно, что, казалось, он этим занимался с детства.
- Даа, повезло нам, что пилот оказался трусом,- констатировал Хосе, - а то бы… и, не до-говорив, замолчал.
                *      *     *
Через несколько часов полёта со стрекозой что-то случилось. Она начала, как при сильной простуде, кашлять и чихать, а потом и вообще замолчала. Они в это время пролетали над сельвой. До корабля оставалось, если пешком, то не более дня-двух пути, а тут на тебе, стрекоза забастовала и категорически отказывалась лететь дальше. Она не слушалась – она… падала!
От неминуемой гибели их спасла сельва. Она приняла в свои мягкие зелёные объятия упавшую стрекозу и тем самым смягчила удар.
 Ломая ветки, теряя лопасти и стёкла, стрекоза, на мгновение зависая, вновь устремлялась к земле. Невольные пассажиры каждую секунду ожидавшие падения и сильного удара, молились Всевышнему Богу, чтобы он помог им избежать смерти под грудой железа.
И Виракоча внял их просьбе! Стрекоза, не долетев до земли футов шестнадцать-семнадцать, повисла на ветвях.
Осторожно, боясь сделать хоть одно лишнее движение, Мигель, а следом за ним Хосе, выбрались из стрекозы и, держась руками за ветки, подобрались к стволу дерева.
Лишь оказавшись на земле целыми и невредимыми, отделавшись испугом и лёгкими ца-рапинами, они с облегчением вздохнули…
                *     *     *
… Слава Инти! Ещё несколько часов и я увижу сестрёнку, Родригеса. Если бы ты знал Мигель, как я по ним соскучился. Прошёл всего месяц, а мне кажется, что я не видел их целую вечность. А, ты? - всё ещё не придя в себя от неожиданного падения стрекозы, - не умолкал Хосе.
- Я тоже заскучал. Скорее бы на корабль. Я этому Сигмиксу мозги вправлю. Это надо же, так нас подставить. У всех лазерное оружие, а мы, как те неандертальцы - с каменными топора-ми и стрелами против…, нет, я ему, сукину сыну, точно, мозги вправлю!
- Слушай, я не понял, ты по жене и сыну соскучился, или по Сигмиксу?
- Само собой, по жене и сыну, но Сигмиксу головомойку обязательно устрою, это как пить дать!
- Да, ну тебя! Заладил – Сигмикс, Сигмикс! Даже слушать противно.
- А ты не слушай, лучше по сторонам посматривай и…
И не успел докончить. Словно чёрный ворон накаркал неприятность на их головы…. Из сельвы, дружелюбно улыбаясь, вышли несколько неандов.
- Откуда они взялись? – забеспокоился Хосе. - Мигель, ты что-нибудь понимаешь?
- Столько же, сколько и ты! Странно! Очень даже, странно…
- Послушайте, мы не сообщали, что летим на стрекозе а, тем более, что упадём именно здесь, - начал переговоры Мигель.
- Нам не нужно сообщать, - продолжая улыбаться, сказал худющий до удивления, неанд, -  мы и так всё знали. Пойдёмте, вас ждут. И, вероятно, чтобы чужеземцам было более понятно, показал рукой направление.
Мигель потянулся рукой за кинжалом, но его не оказалось за поясом. Мачете тоже не было на месте. Вот незадача!- ругнулся он. Наверное, обронил, когда падали или, когда выбирались из стрекозы.
 Оглядев хмурым взглядом неандов, он с горечью констатировал своё положение - голыми руками мы, вдвоём с Хосе, с ними не справимся. У них мышцы на руках, как у нас двоих, вместе взятых…. Жидковаты мы перед ними, опять сокрушенно подумал он, и покачал головой… Даа, жидковаты…
Хосе тоже заволновался. Он переводил тревожный взгляд с неандов на Мигеля и не знал, как поступить. Он ждал совета или приказа от  командора…
- Хосе, пошли за ними. Узнаем, кто нас ждёт и зачем? И уже обращаясь к неандам, -Показывайте дорогу, мы идём за вами.
Цепочкой - впереди неанд, за Мигелем и Хосе - два других, двинулись вглубь сельвы. Прошли не более трёхсот шагов, и вышли на небольшую поляну. Каково же было их удивление, когда они увидели на поляне целёхонькую стрекозу, а возле неё четырёх воинов.
Ноо, как это могло случиться? – изумился Мигель.  Откуда они здесь взялись? Можно подумать, что нас именно здесь и ждали – зароились в голове мысли. Ничего не понимаю. Мы провели в воздухе несколько часов…
- Не ломайте голову над этим вопросом, - раздался в голове голос одного из воинов. Тот стоял чуть впереди остальных и по тону его ответа Мигель понял, это – командир!
И опять в голове замелькали мысли, одна другой быстрее – он, что обладает способностью к мыслеречи или он тоже неанд? Иии, всё-таки, как они нас выследили? Что же теперь с нами будет? А корабль…
- Вот, вот. О корабле я и хотел у вас узнать. Где он? – возник в голове вопрос.
- Какой корабль? Вы о чём говорите? – изобразил непонимание Мигель.
- Не стройте из себя незнайку! Вся планета «гудит» о прибытии посланцев с Голубой Планеты – «Освободителях Угнетённого Народа!» - язвительно проскрипел командир группы.
- Даже так! Вот не знал! –  Мигель повернулся к Хосе, и незаметно подмигнув, спросил: « Ты, что-нибудь слышал об этом?»
- Ну, откуда! Я же мыслеречью не владею – подыграл ему Хосе и лукаво улыбнувшись, продолжил, - мы местные охотники. Покажи ему Тур… Мигель добытую нами шкуру.
Командир, солдаты и неанды с любопытством уставились на Мигеля, а он, продолжая начатую игру, снял со спины заплечный мешок и, развязав, вытащил прекрасную шкуру саблезубого тигра.
Все так и ахнули, а неанды побледнев, даже попятились, увидев её в руках человека. И тут же среди них возник немой разговор.
 Говорили они быстро, взволнованно, размахивали руками и с боязнью поглядывали на человека победившего столь свирепого хищника, а затем, все разом, молитвенно сложив руки, повалились на землю.
Ни Мигель, ни Хосе, ни командир с солдатами, никак не ожидали такой реакции от неандов, и с подозрением посмотрели на них.
- В чём дело?! – закричал обескураженный командир, - кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
- Он, он… победил нашего Бога! Он сильнее нашего Бога! – не поднимаясь с земли, за-кричали неанды.
 Крайне  удивлённый, Мигель кое-как начал вникать в смысл происходящего.
- Господин сержант! - хором завопили коленопреклонённые неанды, - отпустите их, не трогайте! Они принесут и вам и нам много несчастий, если к ним прикоснуться…
- Да перестаньте стонать! От вашего крика даже в ушах звенит! У меня приказ капитана – доставить смутьянов! А боги они или нет, меня это не касается.
Повернувшись к задержанным, окинул их любопытным взглядом, не преминув издева-тельски ухмыляясь, спросить:
- Сами сядете господа Боги в геликоптёр или приказать солдатам помочь вам?
Мигель переглянулся с Хосе и, не произнеся ни слова в ответ, полез в стрекозу. Как он её назвал? – вдруг попытался вспомнить слова сержанта Мигель. Кажется… геликоптёр, или нет?
- Хосе, как он назвал стрекозу? Геликоптёр?
- Да. Ге-ли-коп-тёр.
Геликоптёр… интересно! Впервые слышу это слово.
 Двигатель стрекозы заурчал, лопасти завертелись и она, взмыв в воздух, понеслась в не-известном направлении.
Прошло не более часа полёта и Мигель, наблюдая в иллюминатор за меняющимся ланд-шафтом, неожиданно увидел мачту, от которой они летели не менее шести часов. Как так? – изумлённо подумал он. Такого не может быть!
 И услышал, как словно в унисон его мыслям, Хосе, удивлённо присвистнув, прошептал - «Ну, дела!»
Точно – «Ну, дела!»  И увидел, как язвительно-насмешливая улыбка искривила лицо сержанта.
Через двадцать минут приземлились у сгоревшего вертолёта и Мигель вторично задался вопросом - как можно лететь шесть часов от вышки и возвратиться назад за один час с четвертью?
                *     *     *
Их завели внутрь здания, и повели по длинному коридору, а затем они, по широкой каменой лестнице с перилами из какого-то блестящего металла, поднялись во второй этаж.
 Во втором этаже, как и в первом, было несколько закрытых дверей, из-за которых раздавалось постукивание и попискивание - словно там резвилось не меньше десятка огромных серых крыс.
- Заглянуть бы хоть в одну дверь, - прошептал, оглянувшись на Мигеля, Хосе. Судя по звуку, там установлена аппаратура… ии-и, мне так кажется, много!
- Не разговаривать! – раздался окрик сержанта и он, остановившись у  одной из дверей, постучал.
Услышав - «Войдите!» – он приоткрыл дверь и, заглянув в помещение,  доложил кому-то:
- Апу капитан, привёл.
- Давайте их сюда, голубчиков. Посмотрим, что за гуси! – донеслось из-за полуоткрытой двери.
Мигель сразу узнал этот голос – грубый, визгливый. Этот голос,  не выбирая выражений,  бранил высаженного ими из украденной стрекозы пилота. Так он, значит, господин капитан – усмехнулся Мигель. Посмотрим, что за птица. Но, что не кондор, это точно! Скорее стервятник!
Сержант распахнул дверь шире и, сделав приглашающий жест, приказал:
- Входите!
Помещение было небольшое, но богато обставленное. Вся мебель блестела полировкой и была покрыта инкрустациями на мифологические темы. Ближе к стене, противоположной двери, стоял большой стол, за которым восседал щуплый человечек в униформе, с большим количеством блестящих побрякушек на груди. А за спиной, словно охраняя его от всяческих бед, простёр руки в стороны каменный истукан.
Маленький человечек за столом, придав своему лицу строгое выражение, вперил в остановившихся у стола людей пронзительный взгляд. Это было так смешно и гротескно, что Ми-гель и Хосе не сдержавшись, рассмеялись.
«Апу капитан» вначале покраснел, как варёный рак, затем, побледнел и, в конце-концов стал зелёным. Из его горла, сдавленного бешенством, визгливо вырвалось - «Молчать!!! Рас-стреляю! Уничтожу!»
Боясь, что с капитаном может случиться нервный припадок, Мигель прекратил смеяться и постарался придать своему лицу серьёзное выражение, но это ему едва ли удалось. Лицо нет-нет да искривляла гримаса сдерживаемого смеха.
В помещении установилась зловещая тишина. Этот выродок и, правда, способен на всякие гадости – подумал Мигель. Надо быть с ним поосторожнее…
 - Вот-вот! – просипел, всё ещё не успокоившийся капитан. Когда в моём присутствии плохо себя ведут, я тоже плохо поступаю. Запомните это!
Наконец лицо капитана приняло почти нормальный оттенок, и он приказал сержанту покинуть помещение. Оставшись одни в кабинете, они долго, с любопытством, рассматривали друг друга.
Первым нарушил молчание капитан. Он чуть пошевелился, вероятно, принимая более удобную позу и полувопросительно, полуутвердительно проговорил:
- Вот, значит, какие вы, посланники Голубой Планеты?! Ничего особенного! – и пожал узкими плечами. А мне, тут, знаете ли, бог знает, сколько наговорили разных страстей. Немного помолчал и, набираясь злобы, продолжил, - да я могу вас одним сапогом раздавить, как ракушек, но, вначале… и завизжал как кот, которому нечаянно наступили на  хвост, - Где ваш корабль?! Отвечать, быстро!!!
Мигель и Хосе, одновременно пожали плечами, а затем Мигель, приняв простодушный вид, проговорил; «Какой корабль? - и, хлопнув себя по ляжкам, продолжил, - вот и господин сержант тоже спрашивал о каком-то корабле. - Ну, какой корабль у простых охотников?» - и собрался было вновь вытаскивать шкуру тигра, но тут же услышал окрик капитана:
- Не двигаться! – и, громче, - Сержант!
Дверь моментально открылась и сержант появился в кабинете.
- Вы обыскали их? Мешки проверили?
Сержант замешкался с ответом. Он знал – никакого обыска он, напуганный словами и поведением неандов, не производил, но признаться в нарушении дисциплины не мог из-за страха наказания и, поэтому, ответил утвердительно – «Так точно, апу капитан!»
Арестованным повезло. Если бы их обыскали, то нашли бы под одеждой Хосе обоюдо-острый кинжал.
Сопротивляться в логове врага, Мигель и Хосе это точно знали, не было смысла, так как исход сопротивления был известен – смерть!
А вот потянуть время нужно, наверное, одновременно решили они. Глядишь, представится возможность побега. Вот тут-то и может пригодиться холодное оружие.
   Мигель и Хосе чувствовали и одновременно надеялись  – пока жив человек, жива и надежда! И они надеялись!
- Так говорите, ни о каком корабле ничего не знаете и ничего не слышали? – вновь при-ступил к допросу маленький капитан и голос его вновь стал издавать что-то похожее на визг.  Так вот, голубчики, вы у меня заговорите и очень быстро заговорите! – не будь я капитан Асельмо Пирас Кастаньедо Барас!
- Так мы и говорим, - попытался прервать капитана Хосе. Мы простые охотники и то, что
 произошло, страшная ошибка… с вашей стороны. Мы себе шли и шли, усталые и голодные, а тут на тебе, появляются какие-то парни, хватают нас, сажают в эту, как её… он повернулся как-будто за помощью к Мигелю нуу, которая летает по воздуху?..
Мигель промолчал. Он сообразил, Хосе пытается задурить голову слишком эмоциональному капитану.
Не получив поддержки от Мигеля, Хосе  вновь продолжил, да, так вот, я и говорю, запихивают и доставляют сюда…. Он и дальше бы продолжал нести всякую чушь, на что был большой мастак и умелец, если бы капитан вновь не завизжал - «Прекратить балаган, Око-Пака!»
Хосе пожал плечами, казалось, он хотел сказать, вы спросили, я ответил. Не хотите, как хотите! Могу и помолчать.
Разъярённый капитан, шипя как змея и брызгая слюной, выскочил из-за стола и, подбежав к Хосе, изо всей силы ударил, обутой в тяжёлый армейский сапог, ногой, по коленной чашечке.
Хосе от боли побледнел и, заскрежетав зубами, отвёл руку назад для мощного апперкота, но уловив предостерегающий взгляд Мигеля, застонав от бессилия, опустил руку. Не будь взгляда Мигеля, он бы убил эту козявку одним ударом.
- Сер-жа-ант! – продолжал орать капитан.
- Да, господин капитан! – и опять, в открывшейся двери, показалась физиономия исполнительного сержанта.
- Обоих в карцер, пусть подумают!
Его глаза почти вылезли из орбит и побелели, став похожими на разведённую белую глину, а волосы на голове встопорщились смешным хохолком.
Мигель и Хосе только повернулись, чтобы выйти из комнаты, как за их спиной опять раздалось - «Ах, так это не вы, «скромные, мухи не обидевшие» охотнички сожгли мой геликоптёр, убили пилота и угнали другой геликоптёр?!»»
- Ну, что вы, апу капитан, как можно. Мы бедные охотники… и Хосе вновь собрался было толочь воду в ступе, но капитан, прервав его, закричал:
- В карцер этих умников, в карцер, чтобы глаза мои их больше не видели!!!
                *      *      *
Спустились по одной лестнице, затем по другой… и так спускались, спускались, пока не уперлись в одинокую и всю покрывшуюся ржавчиной, железную дверь.
Открыв её, сержант и сопровождавшие его солдаты остановились, а арестованных грубо подтолкнули в спину. С холодным, визгливым как у капитана, скрежетом, дверь захлопнулась, а затем лязгнул запор и ключ повернулся в замке. Узники остались одни в полнейшей темноте.
Вытянув руки, чтобы ненароком не расшибить лоб и не повредить глаза, Мигель, приказав Хосе не двигаться, ощупью, делая по полшага, двинулся по узилищу.
 По его прикидкам, карцер представлял собой помещение, вырытое в грунте и имеющее размеры – три ярда на два и высоту, он вытянул вверх руку, не более шести футов и трёх дюймов, о чём он тут же сообщил товарищу по несчастью.
В камере было очень холодно и сыро. Вскоре их стал бить озноб. Закутавшись в пончо - солдаты, наверное, забыли их забрать, а возможно побоялись - они присели на земляной пол…
- Даа, не очень приятное местечко, -  сделал попытку пошутить Хосе. Только подумай, столько дней без солнечного света, а теперь… вообще полная темнота…. Как думаешь, Мигель, надолго мы здесь застряли?
- Не знаю, не знаю, но здесь, в этом холоде, нам долго не выдержать. Знает, чёртов капитан, как выбивать из людей сведения… - Да, Хосе, как твоя нога?
- Я… этому недомерку, ещё припомню свою ногу! Он у меня вообще стоять не сможет!
Мигель почувствовал в тоне и словах мальчика что-то такое, что тут же решил – бедный капитан!
- Послушай, Мигель, у меня из головы не выходит одна мысль… как так получилось, что мы так быстро вернулись назад?
- Я тоже об этом думал, но ничего пока придумать не смог. Не спрашивать же у капитана! – и Мигель в темноте пожал плечами.
- У капитана нельзя, ты прав, а вот у солдатиков, которые нас привезли, попытаться можно. Они не такие уж ярые служаки и, на мой взгляд, неанды их чуточку напугали.
- Как это?
- А вспомни, как они от нас шарахнулись, когда неанды, увидев шкуру саблезубого тигра в твоих руках, завопили, что мы сильнее их бога…. Вспомнил?
Мигель, ничего не ответив, стал вспоминать эпизод с их пленением, Да, что-то такое было. Может быть, Хосе прав…. Стоит попробовать. Раскрыв этот секрет, они обогатят свои знания, а захватчики или бандиты, не всё ли равно как их называть, лишаться ещё одного секрета в пользу разведчиков.
- Холодно-то как! – раздался в темноте дрожащий голос Хосе. Этот идиот серьёзно решил нас заморозить. Ну, я ему!
                *     *    *
В коридоре, за дверью, кто-то загремел ключами и она, опять визгливо заскрежетав, отворилась.
В квадрате падающего из коридора света возникла фигура солдата. Мигель, не успев ничего понять, увидел только, как метнулась тень Хосе и солдат даже не вскрикнув, повалился на пол. Фонарь, принесённый солдатом, продолжал светить и в его неверном свете Мигель увидел, как Хосе потащил обмякшее тело охранника в дальний тёмный угол узилища.
Мигель наблюдал за происходящим и постепенно в его мозгу вырисовывался и, как пазл за пазлом складывался, рисунок побега. И поступок Хосе…, зачем Хосе оглушил солдата пока было не ясно, но какой-то же план, надо думать, у мальчика возник в голове…
- Ты, хотя бы предупреждал, когда собираешься совершить очередную глупость, -  попенял ему Мигель.
- Некогда было, Турикук. Лучше помоги мне снять с него одежду.
Мигель с полуслова понял придуманный Хосе план и решил не противоречить ему. В принципе, план придуманный мальчиком ничуть не хуже его плана, только нужно помочь ему, а там посмотрим.
 Помогая снимать сапоги, вдруг подумал – опять у них всё получается спонтанно, не продумавши до конца, но, вероятно, такова их судьба… но, каков пострел, а! Каков пострел! Да ему цены нет! Если выберемся из этой передряги живыми, быть ему в будущем великим полководцем!
Быстро переодевшись и натянув головной убор по самые уши, Хосе взял в руки лучевой пистолет солдата и, изображая конвойного, повёл Мигеля вверх по лестнице. На их счастье в коридоре первого этажа было пусто и они беспрепятственно проследовали к входной двери. Но тут судьба решила поиздеваться над ними, представ в виде доставившего их сюда на геликоптёре злополучного сержанта.
Они столкнулись нос к носу в ярде от долгожданной свободы, на выходе из дверей здания. Сержант, в первое мгновение не понявший ситуацию, удивлённо воззрился на них, но второго мгновения они ему не дали.
Мигель, резко выбросив кулак ему навстречу, оглушил так ничего и не понявшего сержанта. Тот кулем повалился на пол, но упасть не успел подхваченный под руки Хосе. Два беглеца быстро вынесли обмякшее тело сержанта наружу и, посадив его на землю, прислонили спиной к стене. Сержант остался сидеть в позе отдыхающего.
- Теперь куда? – прошептал Хосе и, не утерпев, съязвил, - Мигель, ты оружие не забыл взять, а то получится как с тем пилотом, - и пару раз хихикнул.
- Вокруг здания, а там посмотрим! – пропустил мимо ушей колкость Мигель. Тоже мне, умник нашёлся!
Благополучно обогнули здание и, выглянув из-за угла, увидели геликоптёр, на котором их доставили сюда. Вспомнив прошлый казус с угоном, они отказались от полёта. Теперь они были умнее! Пальнули по нему пару раз из пистолетов и, не останавливаясь, бросились к ближайшим кустам, оставив прошитый лазерными лучами и окутанный чёрным дымом геликоптёр, гореть.
- Ложись! – крикнул Мигель.
Из-за угла здания к горящему геликоптёру бежало не менее двух десятков солдат, а за ни-ми, на ходу натягивая на плечи какую-то хламиду, выскочил из дверей «апу капитан». Спрятавшиеся в кустах беглецы слышали и видели, как он, надрываясь, орал – «Поймать!!! Поймать этих негодяев!!! Третий геликоптёр, тре-тиий геликоптёр! Ооо,  Виракоча!» –  Он схватился  за голову - «Это не люди! Это какие-то исчадия Ада!»
- Хосе, пока они у геликоптёра, быстро переползаем подальше отсюда, - прошептал Ми-гель.
А со стороны горевшей машины всё раздавался голос взбешённого капитана, грозившему всем и каждому карой небесной, если они немедленно не приведут к нему сбежавших узников!
Солдаты, рассыпавшись цепочкой, бросились в сторону леса, в погоню за беглецами.
  Постепенно шум утих. Только возле сгоревшей, но всё ещё чадящей едким
зелёным дымом стрекозы, остался стоять, понурив голову, маленький капитан.
Но стоять ему оставалось недолго.
 Хосе не забыл своего обещания поквитаться за удар ногой.  И тонкий, голубой лазерный луч упёрся в грудь «апу капитана». Не издав ни звука, не успев даже понять, откуда при-шла мгновенная смерть, маленький капитан упал на выгоревшую, всё ещё горячую землю.
                *     *     *
Перебираясь от куста к кусту, где ползком, а где и полусогнувшись, разведчики вновь приблизились к входной двери Дома Света, но войти не смогли. Она была заперта изнутри.
 Оставленный ими у стены сержант почти пришёл в себя и, морщась от боли, пытался встать на дрожащие ноги, но это ему пока не удавалось. Чуть приподнявшись, он вновь валился на бок.
 Скорее всего, у него было сильное сотрясение мозга.
Мигель в течение нескольких секунд смотрел на него, а затем, придя к какому-то решению, подхватил его под мышки и стал поднимать…
- Хосе, помоги. Нам нужно убираться отсюда. Скоро вернутся солдаты!
- Аа-а, как же мачта, аппаратура? Я бы лазером замок вырезал…
- Сейчас мы не успеем. Представится случай, побываем здесь и сделаем то, что должны сделать.
- Тогда зачем нам сержант?
- Через него узнаем, если сможем, что здесь и, как!
- Понял.
Вдвоём, подхватив не пришедшего окончательно в себя вояку под руки, они потащили всё ещё безвольного сержанта в лес, но в противоположную погоне сторону. Он оказался тяжёлым, а придя в себя, к тому же стал ещё и отчаянно сопротивляться. Пришлось, поднеся пистолет к его носу, пригрозить, что если он будет им мешать, то они, не долго, думая, пристрелят его. Только после явной угрозы своей жизни, он смирился и даже сам пошёл, куда ему приказали.
Через пару часов они вновь оказались у ручья. Загнав сержанта в кусты, связали ему руки и ноги и, напоив водой, оставили лежать, а сами быстренько умывшись, присели отдохнуть. Очень хотелось есть. Их мешки с продуктами, также как и шкура тигра, остались в кабинете капитана.
 Вода утолила жажду, но пробудила зверский голод. Кроме того, если им не повезло, то с минуты на минуту, может появиться погоня. Их, наверняка, видели из окон чиновники, находящиеся в здании и, конечно же, указали вернувшимся солдатам их путь побега. Нужно было торопиться.
Приступили к допросу уже полностью пришедшего в себя сержанта. Он, поняв, что его жизнь полностью в руках этих ловких и хитрых охотников, не стал слишком уж упрямиться и отвечал на все вопросы вполне откровенно.
… Значит, говоришь, ваша семья, как и многие другие, живёте на планете давно? –  продолжил задавать  вопросы Мигель.
- Давно. Мы коренные жители планеты. Я и мои сёстры с братом родились здесь, также как дед и прадед… вообще, насколько я знаю, люди прилетели сюда лет пятьсот или шестьсот назад. Вначале организовали маленькую колонию, а затем постепенно освоили всю планету.
- И, что?
- Стали добывать древесину. Её здесь не меряно! Вначале отправляли на продажу только необработанную древесину, а после того, как предки разбогатели, приобрели роботехнику и приступили к производству досок, рам, шпал, а сейчас продаём даже готовые деревянные дома… разборные.
- И это всё?
- Почему всё? Выращиваем в искусственных озёрах ракушек-жемчужниц…
- Это, как? – не удержался от любопытства Хосе.
- Это целое поточное производство. Представляете: в озеро опускают огромные сетчатые короба, в которых эти ракушки растут. Но вначале, в лаборатории, молодым ракушкам искусственным путём внутрь вводят посторонний предмет… какую-нибудь песчинку для образования зародыша жемчужины… вот они и растут….  В разных озёрах разный возраст раковин… потом их вытаскивают. Они, или гниют на берегу, или их привозят в посёлок, где их вываривают в чанах…
- Мигель, помнишь, это где дышать было нечем… - опять перебил рассказ сержанта, Хосе.
… На жемчуге мы здорово разбогатели, - продолжил сержант. Мы, сейчас, основные поставщики жемчуга на рынках планетной системы и, конечно же, за её пределами!
И такая гордость сквозила в словах сержанта, что земляне его поняли. Захватчик он или нет, но гордиться за свой народ никому не запрещено.
- Насколько я понял, - решил уточнить Мигель, - древесину и жемчуг вы добываете не своими руками, а руками коренного населения, так?
- Конечно! На большее они не годятся. Не будем же мы, народ с высокоразвитой культу-рой, имеющий космические корабли и всё лучшее, что есть на свете, заниматься прозаическим трудом. Наша миссия на планете – заставить других работать на нас и приучить их к цивилизации. Когда остальные народы добьются того же, что и мы, тогда и они смогут также жить в своё удовольствие.
- Постой, постой! – не сдержался Хосе, и бледность стала покрывать его лицо, - из твоих слов получается, раз у меня нет кораблей и роботов то я недоразвитый человек, так что ли?
- О вас я ничего не говорю, - чуть сдал позиции сержант, - но вы же не неанды.
- Послушай ты! Высокоразвитый! – закричал Хосе в ярости, - Ты хоть соображаешь, ка-кую несусветную чушь несёшь?.. Да я! Да, я тебя!
 - Хосе, успокойся!
- Почему, успокойся! Он думает, раз придумал железяку какую-то, то уже высокоразвитый? А умеет он разговаривать и понимать без слов? Ну, сволочь, отвечай! Умеешь?! Молчишь?! То-то, что не умеешь! Вы-со-ко-раз-ви-тый, - с презрением произнёс Хосе и сплюнул.
Сержант благоразумно решил не вступать в полемику и промолчал.
- Скажите сержант, ваш народ, откуда, с какой планеты или с какой планетной системы прилетел сюда? – продолжил допрос Мигель.
- Мы потомки легендарного народа! Мы – Чачапояс! – гордо произнёс он.
 - Кто, кто?! Чьи потомки?! – изумился Мигель.
- Так вы… это… с Зелёной Планеты, что ли?! – от изумления Хосе даже вытаращил глаза.
- А вы откуда знаете, что с Зелёной Планеты? – заинтересовался сержант и подозрительно обвел их взглядом.
- А, где же ваши Чачапояс жили до этой планеты? – опять не выдержал Хосе.
- Точно не знаю, но у нас бытует легенда, что наши предки несколько тысячелетий назад вылетели в поисках удобных для проживания планет, и одни из них остановились на Кибрик-2Д, а мы уже оттуда, то есть, мои предки, уже оттуда прилетели сюда…
- Значит, - решил поставить точки над «и», Хосе, - ваши предки, вылетев с Зелёной Планеты, направились на Кибрик-2Д и там осели навсегда… Ин-те-рес-но… ин-те-рес-но…, а скажи, сержант, почему же они вновь вылетели в поисках нового места?
- Планета удобная, но очень маленькая. Вначале было достаточно места для всех, а потом решили расселиться. Мои предки нашли эту планету и обосновались здесь, а другие… о других я ничего не знаю.
- Так вы поддерживаете связь с Кибрик-2Д и Зелёной Планетой? – задал, наверное, главный вопрос, Мигель.
- Я не знаю.
- А кто знает?
- Генерал.
- Где его найти?
- Его нет. Он улетел перед самым подходом каменной мглы. За него оставался наш капитан.
- Ну, допустим, ты не лжёшь! Что это за здание с мачтой?
- Здание с мачтой…? Это, которое…? – наморщил лоб сержант, -  их у нас восемь.
- Как, восемь?! – одновременно воскликнули Мигель и Хосе.
- На Горголе, по экватору, расположено восемь посёлков и у каждого посёлка свой «Дом Света»...
?!
 Мигель и Хосе в изумлении переглянулись.
… Они построены в разное время, но функция у них одна – обеспечение энергией жилого посёлка, заводов и роботехники.
- Подожди…, подожди. Дом Света за тридевять земель от посёлка. Как же передаётся энергия? – заинтересовался любопытный Хосе.
- Вы видели на мачте круглые тарелки? Вот через них, узким направленным лучом она и передаётся. А на каждом здании стоят небольшие ловушки-ретрансляторы… всё просто.
Для тебя – услышав ответ, подумал Мигель, но не для меня и не для Хосе, в общем, не для нас. И решил продолжить допрос.
- Ладно. Ответишь честно ещё на один вопрос, может быть, останешься жить.
 Итак…, в котловине у вас стоят космические корабли, среди них несколько транспортных и военный. Вопрос – подумай хорошенько, прежде чем отвечать! – Сколько всего кораблей на планете, какие и где они расположены?
- Раз вы спрашиваете, значит, вы их видели. Космодром один на всю планету, другие пока строятся. Он связан дорогами со всеми посёлками, а кораблей… сержант на мгновение задумался – пять транспортников и один военный.
- Мигель, он лжёт! На весь экватор… на всю планету… один боевой корабль для охраны? Да, нуу! Нет, и ещё раз нет! – возмутился Хосе.
- Лжёт, - равнодушно подтвердил Мигель. И так же равнодушно, приказал, - Расстрелять!
- Не на-до-о! - закричал ставший бледным от страха, сержант. Я вам всё скажу! Честное слово, всё скажу!
- Ну?!
- На каждые два посёлка один корабль охраны. Они спрятаны в горах и замаскированы. В них постоянно находится дежурная смена и следит за космосом…
- А, как же мы к вам попали? Говори!
- Не знаю, честное слово не знаю! Ходят слухи, что на некоторое время почему-то отключились все приборы слежения, и наши специалисты не могут ничего понять и… причину отключения не могут найти. Ещё говорят, что причина в Каменном  Облаке. Аа-а, выы, правда, к нам прилетели из космоса...? – глаза сержанта забегали.
- Неправда. Мы местные охотники и живём в сельве, - прервал начавшего проявлять любопытство сержанта, Мигель.
- Итак, охрана кораблей?! – строго потребовал он.
- Вам до них не добраться!
- Повторяю вопрос – охрана?!
- По периметру и внутри корабля.
Ответив на вопрос, сержант с надеждой взглянул на Мигеля. Из его поведения исчезла заносчивость сильного, уверенного в себе человека, осталась лишь немая просьба не лишать его жизни.
Такая сильная охрана военных кораблей…, не многовато ли для меня и Хосе. Нас всего два человека, а их… в это время думал Мигель. Нам одним не справиться. Нужна помощь неандов во главе с королём. Нужно, чтобы одновременно  весь народ двинулся на посёлки и охрану кораблей, иначе… нам не справиться… даже с умным Сигмиксом и нашим суперкораблём!..
 И только он хотел задать неразрешимый для них вопрос о совершенно непонятном случае с геликоптёром, как Хосе, опередив его, спросил:
- Сержант, а как так получилось, что мы летели от вас несколько часов, а вернулись за час? Не разрешишь ли ты и эту загадку?
- Фуу! Да это всё очень просто, - и пленник, усмехнувшись, пожал плечами.
- Для тебя может быть и просто – только не для меня!
- На геликоптёрах установлено дополнительное автоматическое управление с привязкой к мачте, - стал он объяснять. Пилот, которого вы вышвырнули из геликоптёра, незаметно для вас включил автомат и вы, думая, что летите куда хотите, на самом деле летели по большому кругу и таким образом пролетели почти тысячу миль, пока у вас не закончилось горючее. Мы знали, когда и где вы упадёте и спокойно ожидали вас там. Капитан здорово смеялся, когда пилот сообщил о своей проделке…
- Теперь не посмеётся, - хмуро заверил его Хосе.
- С ним… что-то случилось?
- Тебе-то какая разница, о себе лучше думай? А в прочем, если так хочешь знать – он дав-но уже в Аду.
Сержант, услышав новость, на некоторое время замолчал, а потом всё же спросил:
- Вы его убили?
Не получив ответа, он больше не стал интересоваться судьбой своего начальника, вероятно вспомнив, что и его жизнь висит на волоске, а волосок этот держат вот эти, неизвестно откуда появившиеся люди. Жил себе спокойно, жил, так нет, принесла нелёгкая этих - то ли охотников, то ли…
                *     *      *
В отдалении послышались голоса людей и шум тяжёлых шагов, казалось, стадо бизонов пробирается сквозь заросли. Скорее всего – это погоня, решил Мигель. Да, подзадержались мы. Не успели уйти подальше, теперь неизвестно… и, прервав раздумье, приказал Хосе:
- Заткни ему рот! Вздумает шевельнуться – стреляй не раздумывая! Нам терять нечего!
Хосе быстренько, затолкал в рот пленника кусок тряпки. Голоса и шаги приближались. Уже можно было разобрать отдельные слова.
   Мигель и Хосе, напряжённо сжимая рукояти пистолетов, ждали появления противника. Ещё немного и они начнут ломиться сквозь кустарник, а потом… что будет потом, Мигель не успел решить, так как услышал в своём мозгу голос короля, Сидхи-Дру-двенадцатого:
- Турикук, я сейчас их направлю по ложному следу.
Не успел он произнести последнее слово, как послышались возбуждённые голоса преследователей, закричавших - «Вот они! Вот они! Догоняй! Капрал сказал, кто поймает охотников, тому будет выдана премия!»
 Шум постепенно стал удаляться от спрятавшихся беглецов, а через некоторое время в лесу вновь установилась тишина.
Ну, Слава Инти и его божественной жене – Маме Килье! Спасибо, что отвели от нас смерть! - прошептал Мигель и, не успел он произнести последнее слово, как возле них появился сам король Сидхи-Дру-двенадцатый с довольной улыбкой во всё лицо…
- Ну, как! Здорово мы их обманули? – и тут же прервал речь, оглядывая присутствующих, казалось, он искал кого-то и не мог найти. - Аа-а, где мой доверенный телохранитель, - почему я не вижу его среди вас?
- Он оказался предателем, и только забота других неандов, работников лесопилки, спасла нам жизнь, - ответил Мигель, и с радостью протянув руку королю, спросил:
- Ты как здесь оказался? Не ожидал тебя здесь встретить, не ожидал!
Мигель, действительно, был рад видеть короля и не только потому, что тот увёл погоню в сторону, но и просто, по-человечески. Ему импонировал этот простодушный, с житейской хитрецой абориген и, наверное, он бы обнял его, если бы не побоялся быть раздавленным в его мощных объятиях.
Король мгновение вглядывался в Мигеля и поняв, что обмана здесь нет, опять разулыбался…
- А это, кто? – указал он пальцем на связанного и с кляпом во рту сержанта.
- Наш пленник. Проводили допрос, а тут эти, а потом ты… так уж получилось.
- А я за охранниками от самого Дома Света увязался. Думаю, каких-таких это охотников они вздумали ловить? Дай, думаю, посмотрю, а это, оказывается, вы! Рад вас видеть живыми и, главное – невредимо-здоровыми...! Так говоришь, предателем оказался? – переспросил он о своём охраннике.
- А ты, если не веришь, спроси людей, что работают на лесопилке. Они тебе всё и доложат! Кстати, благодаря только этим простым людям, мы и остались живы….  Присаживайся  король, отдохни с дороги. Устал наверно?
Пленник  во все глаза смотрел на короля, и гадкая улыбка кривила его рот. Его взгляд откровенно говорил – и это король?! Тоже мне король! Грязный варвар, а не король.
Но король всегда будет королём, даже если это варвар! Сидхи-Дру не придал никакого значения взгляду смотревшего на него с презрением пленника и, казалось, он уделил ему внимание лишь только потому, что он был в компании с Мигелем. Дальнейшая судьба пленника его не интересовала, так же как и его мнение о том – какой он король.
- Турикук, нам нужно поговорить…
- Мне тоже, но, - Мигель, смущённо посмотрев, прервал короля, - нет ли у тебя с собой твоих вкусных корешков.
- Турикук, ты голоден?
- И я, и Хосе. Мы двое суток ничего не ели. Представляешь, маковой росинки во рту не было.
- Это мы быстро поправим.
Минут через десять Сидхи-Дру вернулся, и у ног разведчиков лежало несколько змеевидных корней. Мигель, а тем более Хосе, с сомнением разглядывали этот «деликатес». Но, чтобы не обидеть короля, решили попробовать. Оказалось, корень был мягким и сладковатым на вкус, а распробовав, уже не обращая внимания на его вид, с огромным удовольствием расправились с такой оригинальной пищей. Корень не только утолил голод, но и восстановил достаточно растраченные за эти дни силы.
- Ну, как еда? – поинтересовался король, глядя на уминавших корешки разведчиков.
- Отличная еда! – с полным ртом, жуя, ответил Хосе и, проглотив последний кусок корня, признался - знал бы как и где искать, давно бы уже с сытым брюхом ходил!
- Ничего, поживёшь у нас подольше, многому научишься, - посмеиваясь, ответил король и подмигнул Мигелю.  Затем, взяв его за локоть, добавил, – пошли Турикук подальше от чужих ушей. Хотя этот пленник всю жизнь прожил на моей родине, он так презирал нас и кичился своей высокоразвитой культурой, что не удосужился научиться мыслеречи. И, всё-таки, давай отойдём. Кругом предатели! Чем они только их заманивают?
- Кто?
- Да эти, Челы.
- Ааа! Да ладно, не переживай. Говори, зачем за нами в погоню пустился? Что-то серьёзное произошло пока нас не было?
- Не знаю, тебе судить.
- Тогда говори! Нечего кота за хвост тянуть!
- Кого за хвост тянуть?
- Кота.
- Это, что ещё за животное такое?
- Кот похож на тигра, только… маленького. - Ладно, не бери в голову, рассказывай. Какая-то причина всё же заставила тебя покинуть место ожидания, верно?
- Да. И очень серьёзная, - хмурясь, подтвердил Сидхи-Дру. Неожиданно (такое было тысячу лет назад), каменная мгла над нашей планетой начала раньше срока расползаться…
- И, что?
- А то, что теперь наша планета открывается для всех кораблей и поэтому, кому не лень смогут прилетать и улетать, ты разве не понимаешь?
Мигель и, правда, ещё не совсем понимал, но шестое чувство говорило ему, что если они хотят избавить планету от захватчиков, то должны действовать незамедлительно. У них нет запаса времени на серьёзную подготовку и это, конечно, чревато многими неожиданностями и, скорее всего, не очень приятными для выполнения того плана, что он задумал.
- Ты в этом уверен? – посмотрел он на короля.
- Да. И знахари наши подтверждают.
- Плохо, очень плохо, - задумчиво проговорил, Мигель. Я рассчитывал минимум  на три-четыре месяца, а тут, видишь, как поворачивается…-  Сидхи-Дру, как скоро могут вступить в борьбу твои люди, а ещё бы лучше, весь народ?
- Думаю… через неделю. Надо всех оповестить…
- Оповестить? Ты с ума сошёл? – загорячился Мигель, - да только первое слово будет сказано о восстании, как предатели мгновенно поставят своих хозяев в известность! Ты понимаешь это?! - Другого способа поднять народ, нет что ли?
Король отрицательно покачал головой.
- Плохо, плохо и, ещё раз плохо! Но мы что-нибудь придумаем, правда, король? Мы что-нибудь придумаем! – повторил Мигель, задумчиво покачивая головой.
- Я надеюсь на тебя, Турикук, очень надеюсь!
 В словах короля было столько веры в человека с планеты Земля, что Мигелю стало даже как-то не по себе.
- Как ты считаешь Сидхи-Дру, мы сможем свободно пройти до посёлка? Собственно, даже не до посёлка, а до космодрома?
- Думаю, да.
- Тогда не теряя времени – вперёд! Пленного придётся взять с собой, или… убить здесь, на месте, но я бы взял его с собой. Он может нам пригодиться. Если нет – позже избавимся от него!
- Турикук, какой план ты придумал?
- Извини, король, но даже тебе я не могу сказать. Вдруг, кто-нибудь прочтёт твои мысли!
- Хитрец…, а твои разве никто не может прочитать? – и король, произнеся это, хитро улыбнулся.
- У меня нет мыслей. Я действую по….
Вдруг он почувствовал: в мозгу, словно муравьи забегали.  Кто-то очень настойчиво, обшаривает его мозг.
 Ну, началось! - подумал Мигель. То ли дело у нас на Земле – думай, что хочешь, и никто не догадается. Он постарался закрыться и это у него почти получилось. Всё-таки хорошо, что я ежедневно тренируюсь, подумал он, не пропал совет короля втуне.  Но, на всякий случай, лучше перепровериться:
- Сидхи-Дру, это не ты у меня в мозгу копошишься?
Король изумлённо, или сделал вид, что изумлённо, посмотрел на Мигеля, - Что я делаю?
- У меня кто-то настойчиво копошится в мозгу, это…, похоже…, как муравьи. Вроде… как, они хотят прочесть мои мысли.
Да ты что! Ну-ка, приоткройся немного, я попытаюсь разобраться.
- А ты, сможешь?
- Я же, всё-таки, король! А это ко многому обязывает…
"Обязывает", - в уме съёрничал Мигель. А рядом шпиона не смог определить.
- Ты мне, пожалуйста, не мешай, - не обиделся король на недоверие к его способностям.
И вдруг у Мигеля так загудело в голове, и такая боль пронзила мозг, что он непроизвольно схватился за неё и даже заскрежетал зубами. И в тот же миг со стороны кустов послышался болезненный вскрик, перешедший в протяжный стон.
- Пошли, посмотрим кто это!
Когда они появились, Хосе ничего не понимающим взглядом смотрел на сержанта, а тот, держась обеими руками за голову, всё ещё продолжал стонать…
- А ты говорил, он не умеет пользоваться мыслеречью, - подвёл итог король и укоризненно посмотрел на Мигеля.
- А, я…
- Вот тебе и «А, я»!
- Как ты это сделал Сидхи-Дру?
- Я твой мозг использовал в качестве ретранслятора-усилителя и направил луч в сторону ищущего у тебя в мозгу. Его поисковый луч оказался намного слабее моего и я, как по тропинке, вошёл ему в мозг, а дальше – дело техники.
- Что же с ним делать? – задумался Мигель и вопросительно посмотрел на короля.
- Делай то, что должен делать в случае военных действий  командир при обнаружении противника! Но сегодня я добрый – моя охрана это сделает за тебя и, повернувшись, ни слова не говоря, зашагал в сторону посёлка.
Хосе и Мигель последовали за ним
Вскоре показались и ранее незамеченные ими, охранники короля, но их было не трое, не семеро, как думал Мигель, а почти три десятка. Откуда они у него? – подумал он, но голову заморачивать не стал, решив – «Король, есть Король!» Он знает о своей стране и людях больше нас, пришлых.
                *     *     *
Шли ускоренным шагом – впереди Сидхи-Дру с Мигелем, за ними Хосе, а замыкала ко-лонну охрана короля, идущая попарно. Со стороны, зрелище они представляли внушительное. У всех солдат охраны за поясом из лиан, были заткнуты дубины из корней молодых деревьев, а разведчики держали в руках по лучевому пистолету.
 Изредка встречавшиеся на пути к посёлку люди и неанды, почтительно уступали дорогу большому отряду - грозному и хорошо вооружённому (по местным понятиям).
Охрана посёлка, вероятно, не получая никаких распоряжений от начальства, тоже пряталась или мгновенно разбегалась. Так, не меняя строя, вошли в посёлок. Дойдя до центра, заняли  дом развлечений.
Эта, открытая демонстрация силы была, предпринята Мигелем для отвлечения внимания от основной задачи восставших, о чём он и сказал королю, когда они оказались внутри здания. А затем, он попросил неандов, если придёт охрана посёлка, не пускать её в здание, но не драться, а вести переговоры.
После решения первоочередной задачи, Мигель, отозвав короля в сторону, предложил ему  выбрать пятерых неандов из своей охраны, более ловких и сильных, чем другие, для выполнения особого задания.
- Ты, хотя бы сейчас объяснишь, что мы делаем? Зачем залезли тигру в пасть? Мы в этой западне продержимся против Челов и Железных хозяев не более получаса, а дальше, что?
- А дальше? А дальше, разбежимся как кролики от удава, вернее, разбегутся оставшиеся здесь твои неанды. А мы с тобой и другими пятерыми, которых ты выберешь, немедленно и желательно незаметно, выскользнем из здания и, выйдя за углом на дорогу, заберёмся в грузовик и помчимся, куда глаза глядят!
- Час от часу, не легче! Это ещё за какой-такой надобностью, да ещё и с поездкой в желез-ной коробке? Или опять секрет, что ли?
- Никакого секрета, - пожал плечами Мигель и вновь подмигнул королю. Просто прокатимся на грузовике поближе к природе. Я так давно об этом мечтал. Считай  - это моя голубая мечта детства!
Король, с минуту потирая затылок, думал, а потом, прерывая слова своим кашляющим смехом, произнёс:
- Хорошо придумал! Я ведь тоже никогда на грузовике не катался. Давай пошалим!
                *      *      *
Оказавшись на улице с мчащимися грузовиками, король предложил сесть в пустой, едущий в их сторону грузовик, но Мигель предложил другой вариант. Показав рукой на приближающийся, загруженный досками грузовик, он бросился к нему и, крикнув: «Давайте быстрее за мной!» - полез на доски.
 Остальные  последовали за ним.
 - Турикук, в пустом грузовике нам было бы удобнее, - проворчал недовольно король. И потом, стоило ли два раза подмигивать, если ты хотел ехать неизвестно куда и с такими неудобствами. Нас же за милю видно.
- Зато здесь ветерком обдувает и, повернувшись к Хосе, шутливо спросил, - ведь, правда?
Хосе давно раскусил хитрую затею своего зятя и командира с катанием, и поэтому, в тон ему прокричал: «Хорошо-то как!»  Затем, хлопнув рукой по доскам, намекнул:  «Особенно, когда первый раз в жизни!» - и тоже лукаво подмигнул.
У кромки леса они соскочили с грузовика и, прячась в кустарнике, притаились. Ничто не изменилось в картине, которую они наблюдали в прошлый раз: также подъезжали грузовики с грузом леса в кузове, также, развернувшись, отъезжали пустые. Но нет, всё же небольшое изменение произошло - грузился второй корабль.
- А теперь, самое главное! - повернулся Мигель к королю. Это то, ради чего мы соверши-ли столь увлекательную прогулку. – Видишь корабль! - и, вытянув руку в сторону боевого корабля, показал направление. Нам нужно туда и, желательно живыми, понял?
Сидхи-Дру вначале внимательно посмотрел на Мигеля. На лице его явно читалось  – не шутит ли он. Поняв, что не шутит, перевёл взгляд на корабль и, не требуя  разъяснения, пожал мощными плечами. Потом спокойно ответил» «Ну, что ж, надо, так надо».
Где ползком, а где позволяла местность, полусогнувшись, группа направилась в сторону военного корабля.
                *      *      *
 Началась, как её в шутку назвал  Хосе, «операция» по выполнению задуманного Ми-гелем плана.
Преодолев незамеченными половину пути, смельчаки прилегли на высохшую траву от-дохнуть и осмотреться. Охрана корабля была расположена по периметру и состояла только из людей. За всё время наблюдения ни одного неанда или робота они не обнаружили.
 Входной люк корабля был приоткрыт, но никто не входил в него и не выходил. Это обстоятельство усложняло задачу. Неизвестно, был ли кто внутри корабля и сколько? Возможно, в нём находилась ещё одна группа охраны, а за пультом мог сидеть дежурный пилот. Но время – этот невидимый участник всех событий жизни, не позволяло Мигелю долго раздумывать. Говорят - «Промедление, смерти подобно!» и он, наконец-то, шёпотом посвятил короля и Хосе в свой дерзкий план, и  предложил, не теряя времени, двигаться дальше.
Король, выслушав Мигеля о придуманном им плане захвата корабля, вначале долго хмурился, а затем, согласно кивнув головой, произнёс: «Ничего абсурднее в своей жизни я не слышал, но Челы мастера разных неожиданных решений. Что ж, попробуем».
Зато Хосе так и светился от удовольствия рискнуть. Он вообще был любителем ходить по краю и «щипать судьбу за усы», а тут… предоставлялась такая возможность!
Обговорив могущие встретиться во время «операции» мелочи и распределив обязанности, с ещё большей осторожностью поползли дальше. Неандам такое занятие было не очень обременительно, зато Мигель и Хосе уже успели ободрать одежду на коленях, и, погляди на них кто со стороны, никогда бы не насмелился назвать их астронавтами – настоящие оборванцы!
Но им было не до того, в каком они виде, и как их могут назвать, их задачей, их устремлением был стоящий, теперь уже в ста ярдах, вражеский космический корабль и, не просто какой-нибудь захудалый грузовик, а военный корабль с мощным вооружением и приспособленный для боевых действий.
 Риск был огромный, но в случае удачи, а Мигель очень надеялся на неё, имея два боевых корабля (захваченный и свой), они могли освободить планету от оккупантов.
Отдавал ли он себе отчёт в серьёзности задуманного им? Да, отдавал! Если они провалят операцию, то их ждёт неминуемая смерть и, не только их смерть, но и смерть оставшихся на Сигмиксе остальных членов экипажа – Марии, Хуаниты, Матео и маленьких, только вступавших в жизнь, детей!
 Единственное о чём он сожалел, так это о том, что взял с собой Хосе. Останься Хосе на корабле, он бы смог поднять корабль в воздух без Мигеля и спасти экипаж.
 Но, что случилось, то случилось! - сказал он себе. Значит так было предопределено самим Лучезарным Виракочи!
Вступая в борьбу за свободу коренного народа, он понимал, на что идёт, и понимал, что и король и его телохранители тоже это понимают, так что, долой раздумья! Сейчас, главное, быть осторожным и не допустить ни одной ошибки!
До постов охраны осталось не более двадцати ярдов и король, по знаку Мигеля, послал своих телохранителей к ближайшим трём охранникам. Тихо зашуршав, казалось, мышь пробежала, шевельнулась сухая трава и неанды пропали из поля зрения. Вот только что были здесь, рядом и, вдруг, их не стало.
Прошло, по прикидке Мигеля, не более десяти минут настороженной тишины, и у первого поста возник еле различимый шорох, а затем и он стих. Почти одновременно, на других постах произошло то же самое.
Король подал знак рукой, они договорились не использовать во время проведения  операции  мыслеречь, и пополз к кораблю. Следом за ним поползли, извиваясь ужами,  Мигель и Хосе. У первого поста их ждал неанд, а рядом лежал поверженный часовой.
Не обратив  внимания на лежащего в неестественной позе часового, король показал неанду на корабль и тот, повинуясь жесту, пополз вперёд. Чуть позже к ним присоединились, вы-полнив свою задачу, остальные неанды.
Вот эти, последние перед кораблём ярды пространства без кустиков, и какой- либо травы, были самыми сложными при подходе к кораблю.
 Шесть неандов и два представителя Голубой Планеты, по-пластунски, извиваясь как змеи, преодолевали ярд за ярдом, останавливаясь лишь на короткое мгновение, чтобы приподнять голову и осмотреться. Но их везение продолжалось недолго. Кто-то из внутренней охраны корабля заметил движение и поднял тревогу! Он кричал на всё поле - «Тревога! Тревога! Охрана, на нас напали неанды! Всем боевая тревога!»
Завыла истошным воем сирена и не менее трёх или пяти лучей лазеров, стали жечь землю вокруг смелых разведчиков.
 Оставалось, либо умереть бесславно на месте, либо, надеясь на удачу, бежать к ещё от-крытому люку корабля пока его не захлопнули! Собственно, терять уже было нечего, их обнаружили! Вскочив, два человека земли и шестеро неандов, возглавляемые королём, помчались, петляя как зайцы, к кораблю.
Вокруг бегущих, пытаясь преградить им путь, посверкивали лучи лазеров, но упорства у этой кучки сумасшедших было не занимать и, увёртываясь, перескакивая с места на место, они упорно продвигались к цели! Их бег чем-то напоминал танец журавлей, однажды виденный Мигелем в пору своей юности.
 До желанного люка оставалось пробежать не более пяти ярдов - ещё одно усилие, ещё один рывок и, они были бы у цели! Но, вот, рядом с Хосе упал один неанд сражённый безжалостным лучом наповал, за ним другой! Взвыл раненый король! У Мигеля загорелось пончо!  Один Хосе, что-то кричащий, но невредимый, делая огромные прыжки, увёртываясь от преследующих его лучей, успел добежать до двери люка. И вовремя! Как вовремя! Люк стал медленно закрываться…
Хосе быстро отреагировал на опасность. Он загнал лезвие кинжала в направляющий паз и одновременно нажал красную кнопку «СТОП». Это была уже, хоть и маленькая, но победа в их плане!
 Следом за Хосе, открыто стоящим в проёме входного люка и палящим из лучевого пистолета по часовым, заскочил один из телохранителей короля, а за ним, чуть не столкнувшись лбами, вбежали Мигель и король! Ещё один неанд успел ступить ногой в проём, но тут же упал, сражённый лучом лазера и лишь бегущий последним, телохранитель, каким-то чудом успел укрыться в люке.
Хосе мгновенно вытащил кинжал и дверь, уже ничем не удерживаемая, стала закрываться, но всё же последний, коварный луч, успел сделать отметку на теле Хосе – он  отхватил ему половину уха.
Ждать и разбираться, у кого какие раны не было времени. Необходимо было срочно покинуть шлюзовую камеру, зачистить проходы и добраться до кабины пилотов.
В этом корабле не было антигравитационного лифта и пришлось, скача через две ступеньки, бегом подниматься вверх, с надеждой, что пилот один, что не спряталась, где-нибудь за углом, охрана и ещё на много чего надеясь…
И в ту же секунду напоролись на выстрел из кабины пилотов!
 Он мог беспрепятственно стрелять в них, а они не могли. Во-первых, они его не видели, а во-вторых, каждый их выстрел мог попасть в пульт управления и тогда… вся их затея с захватом корабля, превращалась в напрасный риск, в напрасную гибель неандов и вообще, в бессмыслицу, о которой, совсем недавно, говорил король.
Они затаились по обеим сторонам двери, а пилот где-то в кабине, и не было никакой возможности выманить его. А время неумолимо двигалось вперёд и если охрана или чиновники космодрома уже сообщили на соседний корабль, а Мигель в этом не сомневался совершенно, то взлетев, он расстреляет захваченный разведчиками корабль без всякого вреда для себя. Ведь они же неподвижная мишень!
И тут раскрылась ещё одна способность неандов - способность жертвовать собой во имя благородной цели – освобождение народа из-под гнёта рабства!
 Один из телохранителей вышел вперёд и став прямо напротив двери, бросил дубину в сторону спрятавшегося пилота.
 Она с силой пушечного ядра должна была впечататься в тело пилота, но пилот не растерялся (у него была отличная реакция), он выстрелом расщепил её на мелкие щепки! Но за те доли секунды, пока он переводил пистолет на неанда и целился, Мигель молниеносно метнул кинжал лезвием вперёд. Бросок был настолько точен, что поразил врага прямо в глаз!
 Пилот, в последней судороге жизни, успел всё же нажать на спусковой крючок и неанд, поражённый прямо в сердце, повалился к ногам Мигеля.
Корабль был захвачен! Осталось только поднять его в воздух.
 Вот здесь и потребовалась смекалка и быстрая реакция, которой обладал Хосе. Мигель знал это и не вмешивался в его действия. А время бежало, нисколько не замедляя свой бег и с каждой потерянной минутой, даже секундой, даже мгновением терялась уверенность в удачном завершении операции…
Хосе очень хорошо разбирался в своём корабле, но это был чужой корабль. И, возможно, даже не возможно, а точно, управление этим кораблём отличалось от управления своим!
Хосе сидел в кресле, из отрезанного уха медленно капала кровь, но он, не обращая на неё внимания, оглядывал приборы, а оставшиеся в живых смельчаки, тяжело переводя дыхание, по совету Мигеля разместились в перегрузочных креслах.
 В командирской рубке застыла тревожная тишина.
Сейчас их жизнь находилась в руках этого насмешливого, озорного мальчишки и, только от него зависело, сможет ли он заставить подняться в космос вражеский, с таким трудом захваченный корабль, или нет!
И, они молчали! Они сделали всё, что смогли и, они сидели и молчали! А время шло!
После долгих, напряжённых минут ожидания, Хосе пошевелился. Руки его быстро за-мелькали над пультом управления - он включал какие-то рычажки, нажимал какие-то клавиши и даже пошевелил штурвал. После всех этих  колдовских манипуляций над корабельным, молчаливым пультом, он засветился голубоватым светом, а в утробе корабля что-то неожиданно чихнуло и… он, ожив, задрожал!
 Мигель и король перевели сдерживаемое дыхание, а телохранители вздохнули так, что, казалось, из огромных мехов выпустили воздух.
- Держитесь! – только и услышали они, и мгновенно огромная тяжесть навалилась на их тела.
Корабль, изрыгая пламя из дюз, опаляя всё вокруг – землю, стрелявшую охрану, всё, что попало под огненную струю, резко взмыл в космос! А ещё через минуту, он исчез из виду!
Уфф! Никогда не думал, что придётся кататься на огненной повозке, - услышал Мигель голос короля. Представляешь, Турикук – я, Сидхи-Дру-двенадцатый, король народа Дру-Дру, первый из всех королей нашей планеты взлетел в космос на огненной повозке!
- Я горжусь тобой, Сидхи-Дру, - с непритворным чувством произнёс Мигель. Я даже не смел надеяться, что ты согласишься полететь с нами… Честное слово!
- Что не сделаешь ради свободы и счастья своего народа! – чуть-чуть напыщенно ответил, польщённый король.
                *      *      *
Страх короля перед огненной повозкой отступил и он с большим бы удовольствием поговорил, но Мигель уже переключился на неотложные дела и, повернувшись к Хосе, попросил доставить их к месту стоянки своего корабля и посадить захваченный корабль рядом с их «родным» кораблём.
Хосе не произнеся ни слова, согласно кивнул головой и через пятнадцать-двадцать минут корабль, взревев тормозными двигателями, опустился на долгожданную поляну.
Их никто не встречал!
Конечно, по сравнению с их кораблём, внушительно покоящимся на своих ногах-опорах, этот выглядел как восьмилетний ребёнок рядом со зрелым мужчиной, но всё же это был боевой корабль и Хосе, не один раз оглянулся на него, пока они шли к родному  крейсеру.
Мигель понимал чувства своего родственника, но делать такой дорогой подарок, не собирался. Просто он не имел права его дарить. Это была не его, хоть и захваченная в бою, собственность. Это была собственность этой планеты, планеты Горгол  и подарить боевой корабль мог только король, если на то будет его воля!  Да и то, опять же, если они добьются победы над пришельцами.
Этих «Если» было так много, что Мигель, поравнявшись с Хосе, взял его под руку и прошептал:
- Если победим и, если останемся живыми в этом горниле борьбы за свободу, я попрошу короля подарить тебе его насовсем. Так что, дорогой, постарайся сохранить корабль и себя. Не сохранишь корабль – ну, что ж, значит такова его судьба, а у тебя ещё вся жизнь впереди и, может быть, тебе попадёт в руки настоящий линкор!
Хосе, выслушав утешающие слова Мигеля, одарил его улыбкой благодарности и, уже веселей стал смотреть на окружающий их мир!
Этот мальчик вывернется наизнанку, но сохранит и корабль и себя! – с гордостью за родственника, подумал Мигель - такой уж у него характер, или я ничего не понимаю в людях!               

           Глава седьмая
        ОСВОБОЖДЕНИЕ ПЛАНЕТЫ
 Когда радость встречи с близкими людьми чуть поутихла, созвали «Большой Совет» с участием короля народа Дру-Дру.  Неотложных вопросов было много и решать их предстояло незамедлительно! И первый такой вопрос – поднимать восстание немедленно или дать время на подготовку, вызвал у короля протест. Он попросил дать ему время посоветоваться со своими приближёнными, и лишь потом, когда он заручится поддержкой своего «кабинета министров», вернуться к этому вопросу.
Первым, не сдержавшись, возмутился Хосе. Он, горячась и проглатывая буквы в словах, а иногда и целые слова, стал доказывать королю, что если они сейчас же и, подняв руку, рубанул ею воздух, прямо сейчас не поднимут восстание, то весь их труд по захвату корабля и жертвы, принесённые при этом, окажутся напрасными! Челы придут в себя и немедленно поднимут оставшиеся корабли в воздух…
- Но, мои люди не готовы к немедленному восстанию! - тоже горячась, запротестовал ко-роль.
- У тебя есть боевики во всех посёлках! Они-то могут прямо сейчас вступить в борьбу? Или они у тебя только на бумаге числятся? – продолжал настаивать на немедленном начале восстания Хосе.
- На чём они числятся?! – оторопел король.
Мигель, увидев реакцию короля, не имеющего ни малейшего представления, что такое бумага, не сдержавшись, рассмеялся, но быстро одёрнул себя, вспомнив, каким был сам до появления на корабле с его изумительно богатой библиотекой.
Король же, возмущённый нападками Хосе, повернулся к Мигелю и обиженно пробормо-тал: «Тоже мне, умники! Мы когда-нибудь научимся всем вашим премудростям, вот тогда и поговорим на равных»! И, отвернувшись от возбуждённого мальчишки, обиженно засопел.
- Сидхи-Дру, ты ведь не считаешь, надеюсь, что мы хотим принести вашему народу зло? – вступил в полемику Мигель. - Хосе, как он ни молод и горяч, говорит верно. Нужно немедленно захватить Дома Света и корабли. Отключив энергию, вы лишите захватчиков возможности воспользоваться роботехникой и, главное – я подозреваю, что именно через Дома Света происходит связь не только внутри планеты, но и за её пределами. Подумай сам: не лишим их связи -  через неделю, максимум через месяц, здесь появится такое количество кораблей и Челов, что вы даже вздохнуть не сможете без их разрешения…
Не забудь и о здешних кораблях! Ты прекрасно понимаешь, если корабли останутся в их руках, они смогут диктовать вам любые условия. Против их оружия ваши дубинки… Мигель поводил глазами по сторонам, пытаясь найти более понятное для короля сравнение, а увидев в его руках огромную дубинку, произнёс, - это… как пушинки против ваших дубин
! Извини, может я не совсем уместный пример тебе привёл, но время идёт, а мы ещё и с места не сдвинулись.
На капитанском мостике воцарилось недолгое молчание.
Так как, мы убедили тебя Сидхи-Дру? – и Мигель протянул руку королю.
- Убе-ди-ли, - протянул король и пожал протянутую руку.  Я и сам это давно знаю, без вас… Что, прямо сейчас отдавать приказ на штурм?
- А чего тогда упирался?
- Я же король! - усмехнулся Сидхи-Дру.
Мигель потряс занемевшую от дружеского пожатия кисть.
- Если хочешь избавить свою планету от захватчиков и победить, то да! – смотря в глаза королю, проговорил Мигель, а затем жёстко добавил, - прямо сейчас, понимаешь! Немедленно!
Закончив разговор с королём, Мигель повернулся к Хосе.
 - Тебе, максимум половина… нет, два часа на знакомство с вооружением и управлением захваченного нами корабля и…  поднимайся в воздух. Будешь барражировать над планетой. В случае взлёта любого из трёх…
- Эй, эй! Подождите! Что значит барражировать над нашей планетой?! – забеспокоился король и даже приподнялся с кресла.
- Это значит охранять планету с воздуха, - успокоил его Хосе.
- Ааа, тогда ладно, - и король вновь опустил своё грузное тело.
Хосе, ответив королю, опять повернулся к Мигелю и принялся уточнять детали задания.
- Мигель, а если они…, они могут не послушаться! Что тогда, Турикук?
- Всё же постарайся заставить их вернуться на космодром.
- И, всё-таки?
- Применяй силу, вплоть до уничтожения. Ни один корабль не должен покинуть воздушное пространство планеты, иначе… нам всем верная смерть! - Иди Хосе, делай, что должен делать. О нас не беспокойся.
Мигель повернулся к королю.
 - Слышишь, Сидхи-Дру, не начнём сейчас – все мы, и твой народ в том числе, погибнем!
- Хосе подожди! - задержал он находящегося уже в дверях юношу, - держи постоянную связь со мной. В случае непредвиденной ситуации… немедленно сообщай мне. Я буду в воздухе часа через четыре. Теперь всё! - и опять повернулся к королю:
- Сидхи-Дру, ты будешь со мной на корабле… да, чуть не забыл спросить, -  ваша мыслеречь способна выйти из корабля и попасть обратно, или тебе придётся руководить своими под-данными, находящимися на земле?
 - Никогда этого не пробовал, но… давай вместе, может получится.
И король начал отдавать распоряжения. Через несколько минут лицо его просветлело и он, хитро улыбаясь, показал большой палец Мигелю:
-  Всё хорошо, Турикук! Мой народ меня слышит и понимает… Я их тоже, слышу!
– Тогда передай своему народу - пусть поменьше ломают оборудование, то есть, разные машины. Они вам, в дальнейшем, пригодятся. Уже сейчас многие из вас умеют управлять роботехникой, а победим - Хосе научит, кого лично ты выберешь, конечно, управлять кораблями! Вы сами будете обрабатывать древесину, разводить раковин-жемчужниц и, конечно же, освоите космос!
 А теперь, Сидхи-Дру – пора браться за дела! Посиди пока, молча, я посоветуюсь с компьютером…
   - Турикук, у тебя, что, есть свой Советник? - удивлённо спросил король. Так ты… что, тоже король?  Ох, и скрытный ты всё же Чел, Мигель. Ох, и хитрюга же ты!
   - Нет Сидхи-Дру, ты ошибаешься. Я никакой не король, но у меня есть умная машина, и я хочу с ней посоветоваться.
   - Турикук подари мне свою умную машину. Когда тебя не будет рядом, я буду советоваться с ней, думая, что советуюсь с тобой.
    - Хорошо Сидхи-Дру, но не сейчас и Мигель постарался замять тему о механических Советниках. Поговорим об этом чуть позже… после победы твоего народа, договорились?
    Король посмотрел на Мигеля, милостиво кивнул головой и, повернувшись к иллюминатору, стал рассматривать недавно захваченный ими корабль.

                *      *      *
Мигель решил поговорить с Сигмиксом, и для этого были серьёзные причины. Поэтому, попросив короля его не беспокоить, сел в кресло пилота и, сказав - «Здравствуй, Сигмикс!» - приготовился к разговору, а услышав в ответ – «Рад вас приветствовать Турикук на борту корабля» - чуть не прослезился.
Оказывается, он здорово соскучился и по своим родным, и по кораблю и, конечно же, по умному, доброму советчику и другу – Сигмиксу.
 Разволновавшись от слов Сигмикса, он даже не заметил, как король, до этого спокойно расположившийся в мягком перегрузочном  кресле, услышав посторонний Голос, вначале растерянно заморгал глазами. Затем, вскочив с кресла, стал оглядываться вокруг и, наконец, опустившись на колени, стал заглядывать под кресла. На лице его читалось изумление, испуг, любопытство, то есть, все качества человека, встретившегося с неизвестным, уму не постижимым явлением.
 Не выдержав неизвестности, он осторожно, на цыпочках,  приблизился к Мигелю и, потянув его за рукав, почти в ухо прошептал:
- Турикук, ты это с кем разговариваешь?
Мигель, думающий о своём, вначале не понял, что от него хочет король, но после повторения вопроса и по испуганному выражению на его лице, догадался о его состоянии и вполне серьёзно ответил: «Я разговариваю с кораблём».
?!
- Да, корабль у нас говорящий, всё понимающий – как человек, и зовут его Сигмикс. Вот я и хотел с ним поговорить, а заодно и посоветоваться. Так что, Сидхи-Дру, не пугайся, кроме нас с тобой в рубке никого нет.
   - Турикук, так это и есть твой Железный Советник, о котором ты говорил…? Это и есть твой механический Советник? – повторил удивлённо король.
   - Ну, да, - утвердительно кивнул головой Мигель.
   - Так это, что же получается…, сколько кораблей – столько и Советников? – всё ещё удивлённо бормотал король. Так это, что же… Турикук… Аа-а, куда я своих… Советников дену, а?
Король, недоверчиво покачивая головой и, вероятно, всё же побаиваясь говорящего корабля, сел поближе к Мигелю. А Мигель, взглянув на него, подумал - и я когда-то был таким, и у меня в голове копошилась боязливая мысль - а вдруг он сотворит со мною что-нибудь плохое?
 Но ничего, постепенно, конечно не сразу, он привыкнет, и не будет пугаться каждого звука. И, закрыв глаза, опять сосредоточился.
- Сигмикс, даю тебе три часа на подготовку корабля к настоящим боевым действиям с хорошо вооружённым и сильным противником. Приведи в надлежащее состояние все средства защиты: экраны, силовое поле и не забудь, как в прошлый раз, всё вооружение должно работать безотказно! Всё! - повторил он. Ты всё понял?
- Да, Турикук! Через три часа, начиная с настоящей минуты, корабль будет готов к боевым действиям.
- Смотри, не подведи меня! Я на тебя надеюсь.
Этого, конечно, можно было не говорить, Сигмикс и так отлично знал своё дело, но Ми-гель решил продемонстрировать перед королём могущество человека над техникой и не ошибся!
Король, с потрясённым видом слушая происходивший в его присутствии диалог, с уважением посматривал на Мигеля. В его глазах читалось такое огромное желание побыть хоть чуточку на его месте, что он готов был даже отказаться от звания короля, не навсегда конечно, а так, минут на пять, ну, в крайнем случае, на шесть.
Через три часа, секунда в секунду, они поднялись в воздух.

                *      *      *
 Матео выполнял обязанности второго пилота, а король и женщины с детьми, сидя в перегрузочных креслах, обозревали покрытую вуалью сумерек, планету.
   Мигель, не увидев в просторах космоса корабля Хосе, связался с ним.
   На вопрос, где он? – Хосе сообщил, что пролетел больше половины длины экватора – попыток взлёта кораблей противника не обнаружил, и тут же пожаловался на плохую работу видоискателей – «Мутные они какие-то… и увеличение слабое».
Король, никогда не видевший свою Родину с высоты космоса: ахал конечно, по-своему и, в конце концов, обиделся за маленький размер планеты, высказав своё суждение в несколько необычной форме - «Ты, Турикук, обманываешь меня, показывая какого-то карлика, а вспомни-ка… мы целый месяц, добирались до посёлка Челов и роботов от поляны, а здесь,  он пренебрежительно потыкал пальцем в сторону планеты - её всю можно за один-два дня обойти вокруг…».
Мигелю ничего не оставалось, как только пожать плечами в ответ на брюзжание Сидхи-Дру. Сейчас не время для объяснений и уроков астрономии, решил он. Спасибо хотя бы тому, что король не побоялся войти в корабль и не испугался бездны под ногами, как мы когда-то.
    Мигель, чтобы подшутить и проверить короля «на слабо!», шутки ради убрав экраны, открыл все окна и они, казалось, повисли над бездной в сотни и тысячи миль.
Краем глаза он увидел, как король, вначале, судорожно  вцепился в подлокотники кресла, поджал ноги и закрыл глаза от страха. Затем, подождав немного, он медленно приоткрыл один глаз и, обнаружив, что дети в этой ситуации ведут себя спокойно, выпрямился в кресле и, окончательно осмелев, даже стал упрекать Мигеля в обмане.
- Турикук, не забывай - я король! Не к лицу тебе, Турикуку, так  шутить и обманывать! Я же не маленький неанд!
- Я не хотел тебя обманывать… Мне нужно было осмотреться вокруг, - выкрутился Ми-гель.
Молодец мужик! – похвалил его в душе Мигель. С достоинством ведёт себя, но я же вижу, как у тебя поджилки трясутся! Меня не обманешь – сам в такой ситуации побывал и, успокоившись насчёт самочувствия короля, непроизвольно включил дальнодействующий локатор. И тут же, заинтересовавшись появившейся картинкой на экране, схватился за трубку переговорного устройства:
- Хосе, вижу под тобой вспышку пламени, - и, резко обернувшись к королю, приказал, - Быстро спроси у своих наблюдателей, не взлетел ли корабль?!
Прошло не более половины минуты и король, не обижаясь на резкий тон Мигеля, кратко доложил - «Пытается взлететь транспортник!»
- Хосе, не дай ему взлететь! Размажь прямо на пусковой площадке.
- Турикук! – забеспокоился король, - ты же обещал не уничтожать…
Закончить он не успел. На месте пытавшегося взлететь корабля, вспыхнуло голубое пла-мя, и огонь закрыл часть экрана.
- Я свои обещания выполняю! – чуть резче, чем хотел, ответил Мигель, - а вот, твои наблюдатели и боевики – нет!  Пойми, после мгновенного уничтожения  транспортника из космоса, теперь ни один здравомыслящий пилот даже не попытается взлететь. Они будут бояться! Наказав одного, мы сохранили остальные.
   А  вот с боевыми кораблями ситуация у нас осложнилась Сидхи-Дру. Они поняли, что за ними ведут наблюдение  и постараются договориться между собой об одновременном взлёте и нападении на одиночный корабль. Твои подданные король, не сумели выполнить поставленную перед ними задачу, и нам предстоит бой, я это нутром чувствую…
    Я надеюсь, да поможет ему Благословенный Инти, Хосе справится, если корабли поднимутся в воздух, забеспокоился Мигель, но… это его первый настоящий бой. Бой не на карте, а в космосе, и с достаточно опытным противником, так что, лучше быть к нему поближе!
 И, больше не сказав ни слова, стараясь как можно быстрее оказаться рядом с шурином, повёл крейсер на повышенной скорости.
Расстояние, хотя и медленно, но сокращалось. В рубке стояла напряжённая тишина. Даже дети перестали шалить. Казалось, им тоже передалось напряжение ожидания встречи с противником.
 А, что эта встреча состоится, уже никто не сомневался.

                *      *      *
И этот момент наступил! На экране, почти одновременно, вспыхнули три новые точки и медленно, очень медленно, во всяком случае, так казалось смотревшим на экран астронавтам, поползли в сторону одинокой и, казалось бы, такой маленькой и беззащитной четвёртой точки…
- Хосе, к тебе приближаются три корабля! Они хотят зажать тебя в клещи, - взволнованно предупредил  шурина Мигель. Я близко, но к началу боя не успею!
- Я вижу, Турикук! Спасибо!
Точки приближались, а четвёртая точка – Хосе, всё так же продолжала двигаться размеренным ходом. Со стороны казалось, что он совершенно не обеспокоен приближением врага, но Мигель очень хорошо знал своего родственника – он что-то придумал. Придумал, шельмец, какую-то хитрость – обманку для противника. Ведь это же не кто-нибудь, а Хосе – дерзкий, хитрый, смелый и очень находчивый мальчишка!
Помоги ему Инти! – услышал он шёпот обеспокоенной Марии. - Брат, ну, что же ты ждёшь, удирай!
Все, кто находился в рубке, с тревогой следили за тремя точками на экране. А они, казалось, равнодушные ко всему, всё также медленно, но настойчиво, как свора диких собак Динго загоняет оленя, сближались у четвёртой точки.
Мигель, зная технические данные кораблей данного класса, с тревогой отсчитывал расстояние до возможного прицельного выстрела по кораблю Хосе…
Оставалось…, оставалось… сейчас будет произведён залп… ну, что же ты медлишь, Хосе?! – занервничал он.
    А, когда до залпа на поражение оставалась доля секунды, четвёртая точка неожиданно резко пошла вверх, а то место, где только что находился корабль Хосе, прошили разноцветные лучи лазерных пушек! И, надо же было так случиться, а может на этом манёвре и строился весь расчёт Хосе: один из кораблей противника, не успев ни затормозить на большой скорости, ни резко изменить направление, оказался на пути одного из лазерных лучей, выпущенных по кораблю Хосе. На экране вспыхнула яркая точка и ещё долго горела, оставаясь на одном месте, а четвёртая точка, не изменяя направления, неслась на облако каменной пыли…
В рубке Сигмикса вначале раздался общий вздох облегчения, а затем опять все замерли.
 Это было ещё не всё. Это было только начало хоть и скоротечного, но кровавого боя. Ещё оставались два неповреждённых корабля противника и они, горя жаждой мщения за так нелепо погибшего товарища, бросились в погоню за кораблём Хосе.
В этот напряжённый момент даже у Мигеля сдали нервы. Его родственник, его любимый шурин Хосе, своими действиями явно желал погубить с таким трудом добытый корабль и погибнуть сам…
 Мигель, не выдержав драматизма ситуации, побледнев, закричал:  «Хосе остановись!!! Дорогой, остановись, не делай этого, впереди у тебя пояс камней! О, Виракоча, ты разобьёшься Хосе!!!»
Но… в ответ ни слова – радио молчало. Мария и Хуанита, закрыв лица руками, плакали, дети ничего не понимая, тоже издали рёв, а король, вне себя от гнева, ударил кулаком по спинке кресла и при этом, жалобно простонал - «Мой третий корабль, мой третий корабль уничтожил этот непослушный, дерзкий мальчишка!»
 А Хосе, казалось, желая довести свою гибель до завершающего конца, не долетев до каменного пояса, вдруг снизил скорость корабля, а затем и вовсе остановился. Ему некуда было деваться – перед ним сплошной стеной стояла, пошевеливаясь как живая, каменная пыль, а позади, на огромной скорости, не стреляя, на него неслись два вражеских корабля.
   Четвёртая точка на экране медленно, казалось, лишь влекомая космическим  течением и силой инерции, плыла и, одновременно,  разворачивалась вокруг поперечной оси в холодной пустоте космоса…
Мигель в отчаянии, бессильный что-либо предпринять для спасения мальчишки, в изнеможении отпустил штурвал и мешком сгорбился в кресле. Всё! – решил он. Это конец! Он боялся поднять глаза на Марию, зная, какое горе принесёт ей смерть любимого брата…
Смотрите! Смотрите! – раздалось у него за спиной.
Оторвав взгляд от пола, он, к величайшему своему изумлению увидел на экране монитора не одиноко пылающий корабль Хосе, а два костра. А из динамиков доносился весёлый голос Хосе - «Ну, как я их, а!  Запомнят они командира Хосе! На всю жизнь запомнят, сволочи!»
Мигель, услышав это беспардонное бахвальство, рассвирепел - «Щенок!!! Хвастун!!!  – заорал он в микрофон, - только покажись мне на глаза, я тебя сам убью!!!»
- Что случилось, командор? – донесся спокойный голос из космоса. Я жив и здоров, а они -  горят…, и… ты же сам мне приказал остановиться. Я выполнял твой приказ…»
- С тобой невозможно разговаривать! - приходя в себя после пережитого и немного успокаиваясь, проговорил Мигель, и хотел ещё что-то добавить резкое, но ему помешал Матео.
Чуть хрипловатым, как всегда, голосом, он попросил Хосе рассказать, что это за «финт» он там придумал, а то, добавил он, все на ушах стоят от твоих проделок. А Мигель, так вообще, грозится разорвать тебя на клочки, так что, давай, быстренько выкладывай! Не скромничай…
 - Нашли скромника, – ворчливо пробормотал Мигель.
- Да ничего особенного…, - раздался ответ в динамиках…
 И присутствующие даже представили, как он, по своей всегдашней привычке, пожал плечами.
… Получив приказ Турикука остановиться, я притворился, что у меня что-то не в порядке с кораблём, а сам повернул рули так, чтобы при замедлении придать кораблю вращение…
- Ты нам голову не морочь! Причём здесь вращение?
- Притом. Я решил - в неисправный корабль они стрелять не будут, а постараются отбуксировать его на космодром. А меня, то есть, корабль (я уже моделировал такую ситуацию на тренажёре), пока они будут приближаться, развернёт к ним носом, вот тут я и… он сделал эффектную паузу.
Тут уж все, заинтересовавшись его подвигом, не выдержали и закричали хором - «Что дальше-то, что дальше?! Да не тяни ты, рассказывай!»
А Хосе, вот хитрец (Мигель внутренне даже улыбнулся), дождавшись, когда у всех начнётся лопаться терпение, эдак спокойненько, продолжил:
… Нуу, кораблик мой уже развернулся носом к ним, я по газам и им навстречу, прямо между ними. Они хоть и обученные в академиях, но олухи стоеросовые… они не ожидали такого нахальства от меня, и пропустили момент, когда меня можно было в упор расстрелять, а я, оказавшись между двух кораблей, ка-а-к  ба-бах-ну с обоих бортов…
Мигель представил себе этого скромницу с потупленным взором и опять взбесился: «Я тебе бабахну! Я тебя так бабахну!» – решил он, но вслух эти слова не произнёс.
 Мальчишка совершил почти невозможное, не каждый, даже опытный в боях пилот, мог столько сделать, а тут, на тебе – «сопливый» мальчишка…, нет, не иначе быть ему космическим генералом, восхищаясь подвигом шурина, решил Мигель!

                *     *     *
… Сидхи-Дру, ты меня не слышишь, что ли? Чего обижаться… ну, поколошматил Хосе «твои» корабли. Так, что ему, в плен сдаваться что ли, чтобы только твоё имущество сберечь? Так его бы там расстреляли, или замучили насмерть. Не дуйся… надо же, как тебя, бывшего нищего жадность обуяла! То был нищ и гол, а тут, смотри-ка, разбушевался. Это же не твои корабли! Ты сначала власть над посёлками и Домами Света захвати, а потом  уж и слёзы лей над потерями, - пытался успокоить короля Мигель.
- Турикук, ты не понимаешь. Ты пришелец! Сегодня ты здесь, а завтра будешь за миллион парсеков от нас и тебе не понять, как я хочу для своего народа добра и благополучия, - продолжал яриться король.
- Позвольте спросить, уважаемый король, я что, такой непонятливый?
- Ну, зачем ты так, - смутился Сидхи-Дру. Я этого не говорил…
Это была их первая размолвка после всех дней мира. И возникла она на пустой почве – так подумал Мигель.
Ну чего он прицепился к бедному мальчику за сожженные корабли? Что ему, из-за этих кусков железа, жизнь надо было отдать? Мы, хоть что-то выполнили из взятых на себя обязательств, а его неанды всё ещё не захватили дома с мачтами, то есть, связь. И у меня предчувствие легло на сердце, как только уйдёт космическая пыль, тут же нагрянет генерал с какой-нибудь мощной армадой кораблей.
… Говорил…, не говорил, - продолжил Мигель. Давай не будем выяснять, кто прав, а кто виноват. Мы делаем одно, общее дело, и любые недоразумения нам будут только мешать, вер-но?
Король, хмурый и всё ещё недовольный, промолчал.
…В конце-концов, мы работаем вместе, или не работаем? – тоже начал сердиться Мигель. Мы же для твоего народа стараемся, не для себя. Или, ты может, подумал, что я хочу отобрать у тебя власть? Так не нужна она ни мне, ни, тем более, моему экипажу. Как ты только что сказал:  мы сегодня здесь… так мы, действительно, здесь на время – запасёмся продовольствием и… опять в космос. Нам здесь задерживаться нет резону…
- Да не думал я, что ты власть у меня хочешь отобрать… корабли жалко…. Чем я буду защищаться от пришельцев, дубинами, да? – наконец заговорил король посапывая.
- Не хочу быть оракулом, - промолвил Мигель, но… как только небо немного очистится, здесь будет столько кораблей. Ещё пожалеешь, что они вообще существуют!
Их разговор прервал взволнованный голос Хосе:
- Турикук! У меня плохая новость – появился просвет в каменной пыли…
Вот видишь,  повернулся Мигель к королю, теперь жди неприятностей. Предупреди людей, пусть, не смотря ни на какие жертвы, разумные конечно, быстрее прибирают к рукам Дома Света, а основные силы расположи вокруг космодромов. Прилетят, как ты понимаешь, не пустые корабли, а с солдатами, слышишь, хорошо вооружёнными солдатами!
 Пусть твои люди постараются завладеть их оружием. Дубины – это хорошо в ближнем бою и с так же вооружённым врагом, но лазерное оружие, это - серьёзное оружие! И ещё – больше хитрости король, больше хитрости пусть проявляют твои воины!
 Предупреди также, пусть не прут грудью вперёд под лазерные лучи! О, Всемогущий Инти! Вам бы вместо дубин иметь хотя бы арбалеты и пращи. Всё-таки был бы не рукопашный бой, а так…, и Мигель горестно вздохнул. Столько народу погибнет…, столько народу!
«Смерть во имя свободы – благородная смерть! – высокопарно произнёс король. Мой на-род знает, за что кладёт головы!»
Что мог ответить Мигель на слова короля, только ещё раз пожалеть о количестве жертв. Изменить количество погибших в этой неравной борьбе он не мог. Единственное, что он мог сделать - постараться как можно меньше пропустить кораблей с солдатами.
 В этот драматический для планеты момент он о своей жизни и о жизни близких ему людей почему-то не думал, он думал о том, как лучше использовать имеющиеся корабли.
 Имеющиеся корабли… можно подумать, что их у повстанцев не меньше дюжины…, а их-то всего ничего - только два! Вот и попробуй не пропустить противника! – Мигель тяжело вздохнул.
С такими мыслями в голове, он посмотрел на короля, а затем  перевёл взгляд на космическую карту. Где же эта Кибрик-2Д? С какой стороны могут подойти корабли противника?
- Сигмикс, где расположена планета Кибрик-2Д? – вспомнил он о компьютере.
- Сорок пять градусов, девятнадцать минут и двадцать семь секунд правее линии нашего полёта к Горголу. От Горгола её отделяет один миллиард двести миллионов земных миль. Это шестая часть  расстояния до Зелёной Планеты.
- Спасибо, я понял!
… Допустим, Челы сообщили на Кибрик-2Д о восстании на планете и гибели кораблей охраны, значит…, мы имеем в запасе почти год времени, если, конечно, какая-нибудь заблудившаяся эскадра кораблей не крутится поблизости, и не нагрянет к нам неожиданно. За это время Хосе успеет подготовить на транспортники и на свой корабль пилотов, а Мария штурма-нов. Матео займётся техническими вопросами… кто у нас ещё? Да…,  Хуанита. Раз уж она у нас знахарь, то пусть научит, хотя бы самым минимальным знаниям по медицине. Местному народу пригодится, коль решили двигаться вперёд в своём развитии.
   Оторвавшись от карты, Мигель посмотрел на короля.
- Сидхи-Дру, ты не уделишь мне внимания. Я хочу изложить план работы на первый год. Надеюсь, под твоим мудрым руководством, этот план будет выполнен. Пунктов немного и они не очень сложны. А вот выполнение их – дело нелёгкое. Всё будет зависеть от прилежности и желания твоего народа чему-либо научиться…
- Говори, я слушаю, - отвлёкся от своих дум король и пересел поближе к Мигелю.
И Мигель подробно, по нескольку раз повторяя некоторые не совсем понятные места, рассказал о своём плане развития планеты.
 В заключение разговора он лишь добавил - «Заготовку древесины, строительство, добычу жемчуга твой народ, надеюсь, изучил досконально. Придётся повозиться с Домами Света и связью, но… тут он задумался, - не все же чиновники захотят умереть! Надо заставить их работать на вас и научить твоих людей выполнять их работу…, а что, это мысль! Что скажешь по этому поводу?
Король задумчиво скрёб в затылке и молчал, долго молчал. А Мигель сидел и ждал ответа от короля, но терпение его истощилось, и он решил спросить прямо: «Скажи, Сидхи-Дру, ты хочешь выгнать всех-всех Челов, роботов, разрушить посёлки и Дома Света, то есть вернуть своей планете тот, прежний вид, какой она имела раньше, а самим жить в сельве? Тогда ответь мне - зачем тебе корабли?
Опять молчание...
… Но так, как было раньше, уже не получится, пойми! – решил Мигель довести до конца свои убеждения и как-то повлиять на решение короля. - Через полгода, год, ну от силы два вновь прилетят, может быть, совершенно другие инопланетяне и вновь что-то начнут строить, добывать и вы опять попадёте в рабство и, не допусти до этого Инти, более жестокое, чем сей-час...»
Наконец король шевельнул своим  грузным, мощным телом в кресле и со вздохом произнёс: «Да, я бы хотел вернуть старые, добрые времена. Понимаешь – это моя голубая мечта, но я также понимаю,  она уже никогда не исполнится. Ни-ког-да! Прочувствуй смысл этого слова – ни-ког-да! Это так больно… чувствовать… и знать, что твоей мечте пришёл конец! Я знаю Турикук, ты добрый человек и у тебя золотое сердце, но ты уже оторвался от прародины и тебя влечёт всё новое и новое. Наверное, такова природа всех Челов.
Хочу тебе признаться, я наблюдал за тобой с первой минуты нашего знакомства и видел, какие делались у тебя глаза, когда разговор заходил, например, о космической связи между планетами, не нашей мысленной связи, а технической. А ведь мы… когда-то могли переговариваться с другими народами на других планетах и не при помощи мачт, а просто, через голову. Но мы тоже вырождаемся…
 Как уж это происходит, я не знаю, и не требуй, ради Всевышнего, от меня объяснения происходящего с нами, но мы с каждым поколением что-то теряем…»
- Так, как же мой план? – чтобы отвлечь короля от грустных мыслей перебил его Мигель. Ты не ответил мне Сидхи-Дру.
- Твой план…, твой план хорош, и мы будем следовать ему. Ты хорошо придумал по поводу учёбы у чиновников… и… вообще, ты здорово всё придумал. Здорово… всё… придумал, - медленно повторил он, как бы сожалея, что план так хорош и придётся его выполнять.
И уже строго, с королевскими интонациями в голосе, добавил: «Турикук, негоже тебе, как моему советнику, ходить без придворного звания. Жалую тебя в генералы, это по вашему, а по нашему – присваиваю тебе звание Атун Апу и Министра двора – Пачака, а твоему родственнику Хосе, раз уж он не может жить без космоса и кораблей…, жалую навсегда корабль и звание Авкак пусарик, или…, по-вашему - капитан!
- Спасибо король за оказанную честь и, конечно же, за дорогой подарок моему родственнику. Он безмерно будет счастлив, и он обязательно отблагодарит тебя при первом же пред-ставившемся случае.
Король, величаво кивнув головой, произнёс что-то похожее на «Пустое. Не стоит благодарности».
                *      *      *
Всю неделю, целых семь дней и ночей продолжалась битва за Дома Света, но было захвачено только три дома. Чиновники и немногочисленная охрана, забаррикадировавшись изнутри, не давала возможности неандам войти внутрь зданий. И Мигель, и король понимали, преодолеть преграду из металла на дверях и лазерных пистолетов в руках охраны имея на вооружении только дубины, задача практически, невыполнимая.
 Решили повести переговоры и пообещать сохранить жизнь и даже разрешить работать. Ещё пять дней, пять драгоценных дней ушло на уговаривание, обещания, клятвы - выполнить обещанное, но лишь два Дома Света согласились открыть двери и впустить восставших. Три здания продолжали сопротивляться, и когда они будут захвачены, никто сказать не мог. Это противостояние могло продлиться и год и…, если у забаррикадировавшихся защитников хватит продуктов и воды.
Ну, и Око-Пака с ними, если бы они не посылали в космос сигналы бедствия. Но ведь посылали и посылают! – сокрушался Мигель создавшимся положением. Они посылали сообщения круглые сутки, не прерываясь даже на сон. Любой, находящийся поблизости, в космосе, корабль мог нагрянуть «непрошенным гостем» в воздушное пространство восставшей планеты.
Ну, ладно бы, будь это транспортный корабль или прогулочная яхта, а не дай Виракоча, это окажется военный корабль? Он, Око-Пака, несёт на себе столько вооружения, что его хватит для уничтожения сразу четверти планеты! Что, опять, битва в воздухе?!
Мигель, перебирая различные способы захвата Домов Света не находил приемлемого решения.
 Король тоже за эти дни совсем извёлся. Он хотел сохранить все Дома Света целёхонькими, но ситуация складывалась таким образом, что приходилось ими жертвовать во имя окончания восстания. Оставлять у себя за спиной врага - это постоянно чувствовать на горле восстания лезвие ножа! Так думали они оба.
Мигель и король, совместно обсудив ситуацию на планете, решили дать последнюю возможность забаррикадировавшимся чиновникам и солдатам остаться в живых, предупредив – если они до шести часов вечера не откроют двери, то будут стёрты с лица земли огнём корабля.
Ожидание – наверное, один из самых сложных психологических процессов в жизни человека. На ожидание расходуются нервные клетки и, были случаи, когда нервная система не выдерживала и человек: или сходил с ума, или погибал. Такое, или почти такое, состояние было у руководителей восстания в эти сложные для восставших дни. Они с нетерпением поглядывали в сторону двойного светила, двойного солнца, начавшего пропускать на планету сквозь редеющую пелену каменной пыли свои лучи-щупальца, и непроизвольно подгоняли ход времени.
Не дождавшись окончания срока ультиматума один Дом Света, расположенный у самого берега холодного моря, сдался на милость победителей, а вот два других – они продолжали молчать!
После окончания срока ультиматума, подождали ещё пятнадцать минут и, не дождавшись ответа, на корабль Хосе по волнам космической связи полетел приказ об уничтожении сопротивляющихся!
В то же мгновение в воздухе появились две ракеты, выпущенные из орудий боевого  корабля.
Находившиеся на Сигмиксе Мигель и король видели две точки, двигавшиеся по экрану монитора в сторону не сложивших оружие. Ракеты, как злые и беспощадные убийцы, направив свои острые, начинённые взрывчатым веществом носы, всё ближе подлетали к цели. До поражения оставалось не более пяти минут и всё, что находилось в радиусе полутора миль от Домов Света, должно было бы превратиться в пыль и газ, а на земле образовалась бы воронка диаметром не менее мили диаметром.
Это, вероятно, знали и засевшие в Домах Света и они не выдержали.
 В рубке Сигмикса, нарушив тишину, раздались умоляющие о пощаде голоса и обещаю-щие сию же минуту открыть двери и сдаться.
Мигель побледнел от жалости к глупым людям, жертвующим своими жизнями ради за-хвата чужой планеты и пытающими удержаться на ней. Но, что он мог сделать ради их спасения?! Что?!
 Ракетам до цели оставалось лететь не более полутора минут, а затем…
Решение пришло мгновенно!
- Сигмикс, перехвати и уничтожь обе ракеты!
И, не успел он договорить последний слог, как наперерез ракетам, выпущенным из орудийных стволов корабля Хосе, устремились другие, более быстрые, более мощные!  Они шли наперерез курсу ракет-убийц, а люди, находившиеся в двух кораблях и, конечно же, в Домах Света, с надеждой и тревогой, моля Всемогущего Виракочу, следили за полётом четырёх ракет.
Спаси нас и помилуй! – в ужасе шептали одни. Спаси их и помилуй! – раздавались в унисон мольбам обречённых на смерть  людей, мольбы находящихся в кораблях.
До взрыва ракет осталось тридцать секунд, услышали они металлический голос метронома, затем - двадцать… и, уже теряющие последнюю надежду люди, увидели на голубых экранах мониторов две яркие вспышки и, одновременно со вспышками прозвучал голос Сигмикса - «Турикук, ракеты уничтожены!»
Послышался общий вздох облегчения.
 Облегчённо вздохнули люди, пославшие ракеты, и облегчённо вздохнули засевшие в Домах Света люди, ожидавшие страшной и необратимой смерти!

                *      *      *
Прошла ещё неделя. Кое-где на планете ещё вспыхивали мелкие стычки между неандами и Челами, но повлиять на результат восстания они уже не могли. Наступила пора созидания и учёбы, пора расставания со старой жизнью и пора перестройки сознания.
Хосе оставался на боевом дежурстве, барражируя в космосе на небольшом расстоянии от планеты.
Мигель, посадив крейсер на прежнюю, облюбованную командой поляну, приступил к основной для астролётчиков задаче – при помощи роботов выкорчевал часть деревьев и, таким образом увеличив площадь для посева, приступил к обработке земли.
   Никогда не рожавшая злаки Голубой Планеты земля, оказалась очень удобна под посев кукурузы, маиса, картофеля, фасоли, тыквы и многого из того, что нашёл Мигель в семенном фонде корабля. Для команды наступила пора заготовки продовольствия для продолжения полёта.
Климат планеты, достаточно мягкий и умеренно влажный, как никогда, подходил для злаков Голубой Планеты и урожаи можно было снимать три раза в году.
Это сокращало срок пребывания путешественников на планете Горгол, и позволяло отправиться на Зелёную Планету раньше года на полтора. Мигель договорился с королём, что излишки урожаев он отдаст народу Дру-Дру для дальнейшего распространения по планете.

                *      *      *
В трудах и заботах быстро пролетели семь месяцев. Корабль Хосе находился на ближайшем космодроме в своей шахте. Ускоренными методами шло обучение неандов, давшими согласие стать пилотами, штурманами, знахарями.
Небо над планетой полностью очистилось от каменной пыли и было чистым-чистым, глубоким-глубоким. По ночам яркий хоровод звёзд ласкал взор жителей планеты, а днём оно сияло розовым светом, придавая всему вокруг волшебный и немного странный вид.
   Сельва, моря, озёра, посёлки – всё приняло бледно-розовый оттенок.
 Этот странный, розовый свет, появился совсем недавно. Ну, может три или четыре дня назад. Он как-то незаметно перетёк из привычного, ярко-голубого цвета, в этот - тревожно розовый.
Старики тихо шептались - такое явление было лет тысячу, а может больше, назад, перед великим бедствием, ещё до появления Железных Хозяев. Тогда, в течение полугода вся планета тряслась, казалось, она хотела стряхнуть с себя всё живое или очиститься от налипшей скверны.
   До того бедствия, шептались они, почти половина планеты была покрыта горами и вот какой она стала теперь. Если бы не сельва – глазу не за что было бы зацепиться. Сплошная равнина и моря.
Этот слух первым принёс Хосе и передал его Мигелю. Астронавты встревожились.
Всё вокруг притихло. Казалось, сама природа застыла в предчувствии чего-то страшного, но пока неизвестного страшного!
Такое состояние случается с людьми, когда душа томится неизвестно по какой причине:  она ноет, не даёт покоя, человек мечется в поисках непонятно чего и не может найти…
   Такое состояние может продолжаться неизвестно, какое время, а затем так же, как поя-вилось, также неожиданно исчезнуть, но осадок от этого состояния ещё долго будет тревожить душу человека.  Одни люди называют такое состояние - предчувствием, а другие… шестым чувством.
   О таком, или похожем на него состоянии, Мигель прочёл в одном из свитков в хранилище библиотеки корабля.
Что могут означать перешёптывания стариков? – с таким вопросом Мигель обратился к королю. Тот немного помолчал, вероятно, обдумывая ответ или вспоминая историю планеты, а затем, как обухом по голове – грядёт год великих испытаний для нашего народа! Много народа погибнет, а планета покроется язвами. Моря и озёра уйдут со своих мест, а реки потекут вспять…
- Сидхи-Дру, ты нарисовал такую мрачную картину, что хоть сейчас ложись и помирай. Откуда эти мрачные прогнозы? Не специально ли их распускают недоброжелатели, чтобы запугать народ?
- Нет, Турикук! Ещё, когда я был малым ребёнком, мне предсказали оракулы, что я буду великим королём-реформатором! Память обо мне сохранится в народных легендах на тысячелетия, но я умру не своей смертью, а насильственной…
- Все мы когда-нибудь умрём, своей смертью или при каких-то других обстоятельствах, но это же не говорит, что из-за чьей-то кончины, даже такого великого короля, как ты, реки потекут вспять, а моря и озёра поменяют места. Это, знаешь ли, попахивает глобальной катастрофой…
- Вот, вот! Ты сказал правильное слово – мою планету ожидает катастрофа!
- И, когда её ожидать?
- Не знаю, но чувствую – она приближается… так же, как приближается закат моей жизни...

      Глава восьмая
    ПРОЩАЙ, СИДХИ-ДРУ!
  … Генерал Мендоса, шестидесятилетний, с несколько аскетическими чертами лица и с большим орлиным носом чавинец, стоя на мостике флагманского корабля разношёрстной эс-кадры, смотрел на приближающуюся планету, которую он покинул всего два с половиной года назад, чтобы побывать на родине. В отпуске он пробыл чуть больше месяца, а остальное время было затрачено на дорогу.
    В конце-концов, мог он хоть разочек за двадцать семь лет службы на Горголе встретиться с родными и близкими, конечно с теми, кто ещё остался в живых. Поговорить, вспомнить молодость и вообще, он же не ссыльный какой-нибудь.
 Ну, разве мог он даже подумать, что за столь короткий срок его отсутствия, всего-то два года с небольшим лишком, на ней произойдут такие изменения. Да, что там изменения – катастрофа! - рубанул он сжатым кулаком воздух.
    Когда до него дошла весть о восстании на Горголе, ему даже в страшном сне не могло присниться, чем всё это закончится.
Неанды, эти недоразвитые обезьяны, вечно чем-то постоянно недовольные, неоднократно пытались подняться против них, законных правителей, а они ведь на Горголе у власти без малого тысячу лет. Конечно, бывали случаи, когда неанды добивались небольших успехов. Даже, если я не запамятовал, у них был какой-то местный герой, какой-то королёк, и генерал скривил в презрительной улыбке губы. Ну, и что? Бывало, покричат-покричат, дубинами помашут и всё!   Достаточно одного вылета пары геликоптёров и на этом восстание, как рукой снимало, а обезьяны, не чуя под собою ног, в сельву бежали...
   Собственно, чего им не хватает? – злобно рассуждал он, смотря на обзорные экраны. Мы, чавинцы, принесли им культуру, новые технологии, научили работать, а не сидеть в своей сельве и лопать бананы… и, надо же, воспользовались моментом, когда он отбыл в отпуск, оставив вместо себя этого маленького ублюдка и выскочку со связями.
    Как помощник, он ни к чёрту не годился - одна спесь и чванство. Нет, ну надо же, требовал, чтобы его называли не иначе как – апу капитан Асельмо Пирас Кастаньедо Барас. Тьфу! Не Барас, а Баран надо было дать ему фамилию. И генерал смачно сплюнул прямо на палубу корабля, хотя это считалось дурным предзнаменованием. Но у него сейчас совсем другие мысли были в голове - мысли тяжёлые и злобные.
Подумаешь, велика персона: дальний родственник Сапа-Инки планеты Кибрик-2Д! Родословная моей семьи намного древнее, но я же не кичусь своим происхождением на каждом углу… Чистокровный чавинец должен быть скромным…. Меру надо знать, Око-Пака!
Как генерал понял из сообщения, пришедшего с планеты  Горгол в канун его последнего дня отпуска, капитан погиб от рук каких-то представителей Голубой Планеты. Ну, и Слава Инти! Зачем ему, Турикуку планеты Горгол, заслуженному боевому генералу, тайный соглядатай и претендент на его должность, а вот Сапа-Инка был взбешён! Сильно взбешён! Генералу стоило большого труда отвести от себя гнев правителя. Спасибо другу и товарищу по детским играм, случайно вошедшему в кабинет, что сумел помочь ему в таком опасном деле, как обуздание разбушевавшегося принца.
 Пришлось задержаться ещё на неделю, пока сформировали эскадру из трёх лёгких крейсеров, транспортного корабля с пятьюстами солдатами и его личной, хорошо вооружённой, яхты.
  «Этого вполне достаточно, чтобы расправиться с кучкой  восставших неандов» -  так, скривив презрительную гримасу, сказал ему принц, поручая вернуть на планете всё на свои места.
   С такими силами, добавил принц, даже простой сержант справится, и опять язвительно искривил губы, иначе…
   Догадавшись по тону речи, что будет с ним, если он не справится с задачей, генерал  Мендоса, пересилив страх, всё-таки заикнулся, что, по поступившим с Горгола вестям, восставшие захватили боевой корабль и уничтожили ещё три  и, что не помешало бы усилить эс-кадру линкором или, в крайнем случае, тяжёлым крейсером. Но принц так посмотрел на него, что пришлось тут же прикусить язык, предпочитая поскорее убраться с Кибрика-2D, чем  вновь испытать на себе недовольство правителя.
С высоты своего шестифутового роста генерал на всякий случай оглянулся, чтобы, не дай Инти, кто-нибудь не подслушал его крамольные мысли и не донёс самому Сапа-Инке. Тогда уж точно беды не миновать! Быстро можно не только звания лишиться, а то и головы! Кто знает, нет ли среди его окружения доносчика и шпиона? Ох, времена настали!.. Ох, времена! – вздохнул генерал и ещё  раз осторожно взглянул на окружающих. Собственной тени приходится бояться, Око-Пака!
Но все присутствующие на командирском мостике были заняты своими делами и никто в его сторону, кажется, не смотрел.
Ох! – опять тяжело вздохнул он, всё-таки хорошо, что я успел вовремя убраться от всевидящего и всеслышащего принца…, у себя, на Горголе, спокойнее и безопаснее. И, вообще, лучше быть маленьким королём в своём доме, чем генералом в чужом царстве и при другом короле…
Мендоса на минуту задумался, вспоминая месяц, проведённый дома, на родной планете. Там, тоже не всё было благополучно. От верных и преданных друзей ему стало известно, что на Зелёной Планете, в самом центре цивилизации Чавинцев, появились какие-то молодые люди, недовольные правлением нынешнего Императора и, что у них самих, на Кибрике-2Д, они тоже начали сеять смуту, подбивая народ на свержение власти. Но больше всего генерала смутили слухи, что за всем этим стоят биороботы - серии 1331-Б2.
Верить этой чепухе он, конечно, не собирался. Мало ли, что может померещиться испуганному обывателю, хотя… его друзья ведь не простые смертные, а приближённые ко двору принца и им ли не знать, что творится вокруг. Все эти «шу-шу-шу» до них доходят быстрее, чем до кого-либо другого. Может, все эти перешёптывания и намёки имеют под собой какое-то основание и, поэтому, Сапа-Инка выглядит таким хмурым и злым?
Додумать до сколько-нибудь логического объяснения создавшейся обстановки, генералу не удалось. Раздавшийся шум на мостике отвлёк его от неприятных размышлений и заставил переключить внимание на окружающих его офицеров.
- Апу Турикук, как прикажете поступить? – обратился к нему капитан крейсера, невысокий и склонный к полноте чавинец.  Мы приблизились к Горголу на расстояние  полутора тысяч миль, и кажется, нас никто не заметил. Можно атаковать, и под прикрытием огня крейсеров и яхты высадить десант на центральный участок с задачей: захватить космодром с транспортными кораблями и Дом Света. Надеюсь, повстанцы, простите, неанды ещё не успели разобраться в возможностях Домов Света и не воспользуются их мощным оружием. Иначе…
- Иначе они перещёлкают нас как орехи! – Вы это хотите сказать капитан?
- Да, господин генерал.
- Успокойтесь капитан. От наших людей я точно знаю: неанды не раскрыли тайны попавшего к ним в руки оружия, и с этой стороны нам ничто не угрожает и… вы что, серьёзно считаете, что они за год сумели научиться пилотировать корабли и разобрались в функциях оборудования Домов Света?
- Всё возможно, господин генерал.  Кое-какой ум у них есть… и эти… посланцы с Голубой Планеты…
- Не смешите меня капитан! Стоит только показаться нашей эскадре вблизи планеты, как все неанды, с посланцами или без них, сбегут в сельву и так далеко, что их днём с огнём не найдёшь…
- И всё же, апу Турикук, откуда они взялись эти посланцы? На чём прилетели?
 - Капитан, ну, что вы в самом-то деле! – презрительно пожал генерал плечами. Неужели и вы поверили в эту детскую сказку о пришельцах с какой-то там планеты? Да во всей вселенной нет такого народа или каких-то других разумных существ, которые сумели бы покорить космос, кроме нас, чавинцев! Мы Великий Народ, капитан, и нет Равных нам народов по уму и знаниям, поняли?! А по поводу посланцев…, думаю, это просто досужая придумка для трусов, таких как…
 Генерал пощёлкал пальцами, ища подходящего сравнения.
- Но ведь говорят, их видели среди неандов. Видели двух женщин и троих мужчин. Они… они обучают неандов управлять кораблями, медицине… они помогли захватить Дома Света…
- Не продолжайте капитан, а то я подумаю, что вы относитесь к тем, кто распространяет слухи о присутствии на моей планете прилетевших к нам из космоса, инопланетян. Только на чём? Кто видел хоть один чужой корабль на Горголе? И, подумайте, ни одна станция не обнаружила не то что корабля, а даже следа корабля. Всё это выдумка неандов, чтобы запугать не-которых моих трусливых чиновников…
Генерал говорил громко, уверенным голосом, чтобы все, находящиеся на мостике, поняли – бояться неандов не стоит.  Подумаешь, захватили один боевой корабль, а кто им будет управлять? Для неандов, что космический корабль, что дубина – одно и то же. Дубиной они хоть могут махать, а кораблём не помашешь, не тот размер, пошутил он и скрипуче закхекал, изображая смех. Так, что не стоит из-за этого волноваться.
Так он говорил, убеждая других, но в душе…, в душе у него гнездился страх, самый настоящий страх и животный ужас!
 Этот страх появился у него, когда он впервые услышал о захвате планеты. Этот страх заставил его, невзирая на недовольство принца, попросить у него линкор или тяжёлый крейсер. И, он, умудрённый опытом и прожитыми годами на Горголе, понял – не только страх, но и предчувствие говорило ему – закончилось их тысячелетнее владычество на этой планете, закончилось и ничто уже ему, и им, не поможет!
 Не могли неанды сами, без посторонней помощи, так быстро совершить переворот. Не могли и всё тут! Ну, откуда, скажите на милость, откуда могли появиться инопланетяне? Из секретного сообщения, присланного на Кибрик-2Д, он узнал, что в захвате корабля участвовали не только король неандов Сидхи-Дру-двенадцатый, но и какие-то люди.
И тут его словно осенило – да ведь это же продолжение тёмной смуты, ползущей с Зелёной Планеты! Ооо, Инти! Как я сразу не догадался! Они прилетели на одном из транспортных кораблей, внедрились в нашу среду… Пре-ддате-ли!!! Вероятно, кто-то им шепнул, что я улетаю в отпуск и, воспользовавшись моментом, подговорили неандов на восстание…, а этот олух, мой помощничек, всё проворонил и сбежал от суда, сумев незадачливо, но своевременно расстаться с жизнью…
   На душе Мендосы от этого открытия стало легче. Воевать против своих заговорщиков всё-таки проще, чем неизвестно с кем. А то залепетали – инопланетяне, инопланетяне! Никаких инопланетян и Посланцев с Голубой Планеты нет и не было! А своих… «посланцев-засранцев», я прижму, да так прижму – на века забудут, как связываться со мной, генералом Мендосой! – скрипнул он зубами.
Воспрянув духом от найденного им ответа, по поводу появившихся на Горголе пришельцев он, уже не сомневаясь, что делает всё правильно, приказал приблизиться к планете до пятидесяти миль, а десантному кораблю, под  прикрытием орудий крейсеров, сесть на космодром и приступить к высадке десанта.
                *     *     *
… Как ты считаешь Сидхи-Дру, прошло уже одиннадцать месяцев, как твой народ вернул планету в свои руки, генерал узнал об этом?
- Так тут и думать нечего. Конечно, он узнал и сейчас крадётся этим самым, - король посмотрел на своего Советника и в голове Мигеля возник образ шакала, - забыл, как его называют у вас.
- Ты о шакале говоришь?
- Вот, вот, о нём самом. Так вот, генерал Мендоса крадётся со своими  кораблями к нашей планете, как вонючий шакал, чтобы вернуть себе Горгол. Я со дня на день жду сообщения  от  наблюдателей за космосом о появлении незваных гостей. Теоретически, мы готовы к встрече, но… подумай сам, сможем ли мы с полуподготовленными командами кораблей и воинов, к тому же наполовину безоружных, противостоять нападению его профессиональных солдат? И… знаешь,  -  король тяжело вздохнул, - я совершенно не верю чиновникам. Они пока ещё занимают почти все ключевые посты в Домах Света…
- У тебя же там контроль из своих людей!
- Мои люди не настолько опытны, чтобы заметить саботаж или даже вредительство. А это значит, что чиновники, в общем-то, бесконтрольны. И мы не до конца изучили возможности Домов Света. – Ты обратил внимание на верхушки мачт? Зачем там установлены шары? А ведь они, считай, не менее трёх ярдов в диаметре.
Мне доложили, когда я спросил - ими кто-то управляет…, из здания, или мне показалось?
- Как это?
- Понимаешь, однажды ночью, это было дня три назад, мне не спалось, и я вышел подышать свежим воздухом… здесь, в посёлке, не так легко дышится, как в сельве. К тому же меня постоянно тревожит мысль, что мы не успеем подготовиться к приёму незваных гостей…. Так вот, - король немного грузновато прошёлся по  помещению, затем продолжил, -  вышел я на свежий воздух и стал смотреть на небо и, что я там увидел?
 А увидел я там, как из центра шара выбивается тонкий, голубой луч, направленный прямо вверх и уходящий глубоко в космос. Вначале, он стоял прямо, потом он начал совершать круговые движения, вроде как рыскать по небу. Мне показалось…, нет, я даже уверен, он что-то или кого-то там настойчиво разыскивал….
- Что же ты не приказал своим людям проверить?
- Приказал!
- И, что?
- А ничего. Луч пропал, а мои люди ничего и никого, представляешь, никого…. управляющего лучом, не нашли! Только доложили: что, кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, а конкретно - нет.
- Думаешь, успел сбежать после связи с генералом?
- Не думаю, а уверен. Генерал, как голодный шакал где-то поблизости крутится… и не один. Я думаю, он обязательно прихватил с собой пару-тройку корабликов… с хорошо обученными и прекрасно вооружёнными солдатиками….
 Я уже дал команду усилить наблюдение за небом и приказал всем перейти на круглосуточную готовность номер один! - Да, как считаешь, мои пилоты с транспортников, смогут самостоятельно подняться в космос и вести бой?
- Думаю, да! – немного поразмышляв, признал Мигель. Хосе мне говорил, что твои пило-ты вполне готовы. Единственно, что жаль – это слабоватое вооружение транспортников. И, коль скоро пилотам предстоит вступить в бой, не мешало бы тебе поговорить с ними… и… ещё! – Мигель замолчал.
  - Говори Турикук, что тебя тревожит?
  -  Что-то мне не понравилось твоё сообщение о луче с мачты… Странно всё это, очень странно! Не лучше ли на время убрать всех чиновников из Домов Света?  Пусть твои люди остаются на дежурстве и, обязательно, прикажи усилить охрану: жаль, что мы не до конца смогли разобраться с функциями мачт…
- Мигель! Мы и так благодарны вам бесконечно. Мы за год сделали столько, на что в другое время и без вашей помощи нам пришлось бы затратить не менее нескольких десятков, а то и сотни лет. Мой народ никогда не забудет вас и попомни мои слова, о вас сложат легенды: дети, внуки и правнуки будут передавать их из поколения в поколение. Потомки будут чтить вас, как богов.
- Ну, ты и сказал король! Ладно, пустое!.. Жаль, что Хосе так и не научился говорить мыслями на большом расстоянии, а то бы я отдал ему приказ – подняться в космос на своём корабле и посмотреть, что там и как… - Кстати, твои деды-слухачи сегодня ничего не услышали?
- Что-то появилось, но что, пока не могут определить. Они ведь тоже, знаешь, постепенно теряют квалификацию.  Сколько пройдёт времени, не знаю, и мой народ станет таким же глухим и слепым как вы. А жаль! И знаешь, всему причиной эта ваша Цивилизация, Машинизация, Компьютеризация…, В общем, весь этот прогресс…. Мой народ постепенно теряет связь с природой, становится для неё чужаком, - король горестно опустил голову.
Мигелю на мгновение показалось, что из глаз друга выкатилась одинокая слезинка.
- А может, твоим слухачам мешает розовый свет окутавший планету? – спросил Мигель. Ты обратил внимание, он становится всё насыщеннее?
- Обратил. И это меня пугает даже больше, чем появление генерала со своей армадой. У меня на душе такая тяжесть, такая тяжесть…. Я не могу даже передать её словами, Мигель…, не могу…
- Сидхи-Дру, крепись! Ты король и твой грустный вид плохо влияет на подданных. Они не должны видеть тебя таким…
- Я понимаю…  Мигель, я только с тобой могу позволить себе хоть немного расслабиться. Ты же мой друг, не правда ли?
- Да, король, я твой друг и все мы – Хосе, Мария, Хуанита, Матео и даже наши маленькие дети, Родригес и Сэлма, твои друзья и друзья твоего народа! Не грусти король, справимся!
Да поможет нам Светлоокий Инти!
- Сидхи-Дру, пошли кого-нибудь на космодром с приказом для капитана Хосе подняться на ближнюю орбиту. Пусть своими глазами посмотрит, что там и как. Слухачи, слухачами, а свой глаз тоже не помешает…
- Ми-ге-ль, - с лёгкой улыбкой протянул король, - ты что, забыл о моих способностях к мыслеречи на большие расстояния? Сейчас всё сделаем. Кстати, у тебя это тоже неплохо получается. Ты оказался очень способным учеником.
- Благодарю. Но я пока побаиваюсь передавать на большие расстояния. Вдруг передача исказится, и меня неправильно поймут.
- А давай прямо сейчас и проверим! Ты отдай приказ Хосе, а я проконтролирую. Если он что-то поймёт не так, я поправлю…
Не прошло и пятнадцати минут, как со стороны космодрома донёсся характерный звук взлетающего корабля, а затем небо прочертила быстро исчезнувшая серебристая точка. Затем, на некоторое время над планетой повисла розовая, тревожная тишина.
                *     *     *
 На поляне, перед Домом Света, раздался другой звук – характерное тарахтенье двигателя геликоптёра.  Затем, над крышей Дома Света появилась механическая стрекоза. Она, чуть не зацепив хвостом за ажурную металлическую мачту, развернулась на месте и устремилась в сторону сельвы.
 В кресле первого пилота, в свободной позе сидел Мигель, а рядом с ним, на месте второго пилота, восседал грузный король  Сидхи-Дру-двенадцатый. Он управлял геликоптёром. Мигель, только изредка приоткрывая глаза, посматривал на приборную доску и делал вид, что спит.
 - Мигель, не притворяйся. Я же вижу, что ты не спишь.
 - Ничего подобного. Я сплю очень крепко, как сурок зимой, - ответил Мигель, не открывая глаз.
- Ох, хитрец! А почему ты отвечаешь на мои вопросы, раз спишь? – с улыбкой взглянул король на Мигеля.
- Сплю, чтобы тебя не отвлекать.
 - Ааа…. Соблюдаешь субординацию, - съехидничал король и легонько ткнул друга в бок.
  Геликоптёр от его движения резко наклонился.
 Мигель, получив «лёгкий» тычок, чуть не выпал из кресла.
 - Ну и шуточки у тебя Сидхи-Дру, - схватившись за штурвал и выравнивая машину, без обиды проговорил Мигель,  и незаметно для короля погладил бок. Ты лучше не за мной наблюдай, а за приборами.
 Уже в течение часа ровно тарахтел мотор, вращая винт. Под геликоптёром проплывали песчаные дюны, перемежаясь небольшими лесными массивами. Вот, впереди, показалось большое стадо пасущихся диких быков. Вероятно, услышав странный, раздающийся почти над головами звук, они задрали вверх любопытные морды.
 Увидев, что на них несётся какой-то доселе невиданный и издающий рычание зверь, они, издав рёв и задрав хвосты, бросились наутёк. Поднятая ими пыль поднялась так высоко, что королю пришлось заложить крутой вираж, чтобы обойти её.
 А издалека, уходя за горизонт, уже наплывала тёмно-зелёная сельва.
- Атун Апу не притворяйся, что опять спишь, я же вижу, - вновь нарушил молчание ко-роль.
- Не хотел тебе мешать. Ты здорово научился управлять геликоптёром, - а затем шутливо добавил, - и пугать быков.
- Да ладно тебе, - улыбнулся, принявший шутку, второй пилот. Сам-то, помнишь, рассказывал, как вы падали на геликоптёре в сельву.
- Так, тогда у нас горючее закончилось…
- Ага, после того, как пять часов кружились вокруг мачты…
- Это точно, - согласно кивнул Мигель. Я тогда чуть в штаны не наложил…. Только ты не вздумай проговориться Хосе, он такой зубоскал…
И оба дружно захохотали.
 Если бы стадо не осталось позади, оно бы испугалось не меньше, услышав этот взрыв веселья.
 Сидхи-Дру вполне профессионально посадил летающую машину на площадку рядом с крейсером, и выбравшись из кабины, подхватил друга под руку. Так, «бок о, бок», они и вошли в люк крейсера. Правда, не совсем «бок о, бок». Мигелю, как гостеприимному хозяину, пришлось чуть поотстать от короля, пропустив его вперёд. Король принял его поступок за знак уважения, и ему понравилось.
 … Мигель и король прошли на командирский мостик. Их встретил ровный металличе-ский голос Сигмикса - «Встать для приветствия Турикука!»  И, после небольшой паузы - «Турикук на мостике!»
- Я всегда вздрагиваю, когда раздаётся голос вашего железного Сигмикса, - оборотился король к Мигелю, - и, представь себе, ничего не могу с собой поделать.
- Я, вначале, тоже пугался, но потом привык. Он, хоть и железный, но ум-ны-ый… до ужаса. -  Верно, я говорю, Сигмикс? – и лукаво подмигнул присутствующим.
- Конечно, апу Турикук. Мы оба умные, до ужаса!
- Вот видишь Сидхи-Дру. Каков гусь, а?
- Вижу, вижу, - засмеялся король, - вижу вам обоим палец в рот нельзя положить, тут же откусите.
У кресла, перед пультом, стоял Матео, а рядом с ним его жена, Хуанита и оба, прислушиваясь к шутливому разговору Командора и короля неандов, улыбались. Они до прихода Командора о чём-то тихо беседовали и, как только вошли Мигель с королём, встали и, поклонившись, поприветствовали, вначале Мигеля, затем короля неандов.
- От Хосе никаких сообщений не поступало? – поинтересовался Мигель, взглянув на дисплей обзорного экрана.
-  Нет, апу Турикук, - ответил тихим голосом, дежуривший сегодня на капитанском мостике крейсера, Матео.
- Хорошо, идите, отдохните, а мы с королём посидим, подежурим. Как там ваша Сэлма? Не заскучала одна в каюте?
- Она с Родригесом и Марией. Хуанита даже начинает ревновать её к вам. Нашу маленькую проказницу Сэлму не вытащишь от вас, она готова дневать и ночевать в вашей каюте.
- А, как ты хотел? Они же с Родригесом друзья.
- Вот и я, то же самое Хуаните говорю…. – Так мы пошли?
- Да.  И скажите Марии, пусть принесёт нам чего-нибудь поесть. Мы страшно голодны.
- Хорошо.
Когда Матео и Хуанита вышли, Мигель продолжил разговор с королём о защите планеты от нападения…
Через некоторое время вошла Мария с целым блюдом горячих маисовых лепёшек, люби-мым лакомством Сидхи-Дру.
Король, увидев лепёшки, радостно потёр руки и шутливо воскликнул: «Мигель, если бы не твои лепёшки, тогда, помнишь, когда мы впервые встретились в сельве, я бы с тобой не подружился».
- А я знал, тогда, - посмеиваясь, тоже подколол короля Мигель, - что против маисовой лепёшки ты не устоишь. Давай, бери, пока горячие.
Когда половина лепёшек была съедена, Мигель продолжил:
… Я вот, что думаю Сидхи-Дру, если появится генерал со своими солдатами, не лучше ли тебе, всё-таки, быть с нами, на крейсере. Он хорошо вооружён, и мы вполне можем противостоять генералу. В крайнем случае, уйдём в дальний космос…
- Нет, нет, и ещё раз - нет! – Мы уже говорили с тобой на эту тему и не один раз. Я не могу оставить свой народ на произвол судьбы. Какой же я буду, конечно, при условии, что останусь жив, король, если мои люди погибнут? Кем я буду править? Собой и небольшой свитой?
   Турикук, я тебя глубоко уважаю и даже люблю, как сына, но… извини – это не для меня. Дождусь сообщения от капитана Хосе здесь, с тобой и твоими товарищами, поем ещё лепёшек,  и, как только появится весть о приближении генерала Мендосы, сразу вернусь в посёлок к своему народу…. Понимаешь, - он положил руку на плечо Мигеля, - это наша последняя встреча с тобой… я чувствую это… и, я…
- Сидхи-Дру, не говори так. Никто не может предвидеть своей судьбы, и ты тоже - хоть ты и король удивительного народа. Мне жаль, что мы вынуждены, независимо от исхода встречи с незваными гостями, покинуть твою замечательную планету, а особенно мне жаль расставаться с тобой. Ты многому меня научил за прошедшее время, и я понял, что чувствует народ, находясь в неволе. И кто знает, может быть, мы ещё вернёмся сюда и будем жить рядом, как два братских народа. – Примешь нас, король?
- С радостью!
- Огромное тебе спасибо Сидхи-Дру за науку жизни!
И два представителя планет – планеты Горгол и Голубой Планеты с волнением пожали друг, другу руки, скрепляя навеки узы дружбы! И не знали они, что именно сейчас, именно в это мгновение, Хосе увидел эскадру генерала Мендосы, осторожно, как трусливые шакалы в ночи, приближающуюся к планете.
 Услышали её приближение и старики-слухачи, и в то же мгновение все неанды планеты Горгол узнали о приближении незваных гостей. И, конечно же, узнал об их приближении ко-роль неандов Сидхи-Дру-двенадцатый - король, поднявший свой народ на борьбу с поработителями!
Прощание друзей было недолгим - крепкое, дружеское пожатие рук, и кивок головой.
 И вот уже геликоптёр с королём за штурвалом, поднявшись над сельвой, стал всё более и более уменьшаться в размерах, пока не превратился в едва заметную точку на горизонте, а за-тем и вовсе исчез.
Как только геликоптёр скрылся из виду, Мигель попросил всех собраться наверху, в командирской рубке. Нужно было решить вопрос, очень серьёзный вопрос - о военной помощи неандам, а если конкретно, то об участии всей команды в боевых действиях против крейсеров генерала Мендосы.
  … Все вы понимаете,  говорил он, не повышая голоса, - даже такой виртуоз, как Хосе, не сможет одолеть сразу три боевых, хоть и лёгких, крейсера. Прошлая его победа граничила с мистикой. Такое случается один раз в жизни и то, не всегда. Ему просто крупно повезло из-за самоуверенности пилотов, понадеявшихся на лёгкую победу над «неандом».
 Они тогда не могли знать, что угнанным крейсером пилотирует не неанд, а Чел и к тому же большой любитель риска. Помощь от поднявшихся в воздух транспортных кораблей с неопытными экипажами и слабым вооружением, будет минимальна, вы это тоже прекрасно понимаете. Это понимает и король, только что покинувший нас.
Быть может, король и рассчитывает на то, что экипаж Сигмикса не останется в стороне и поможет его народу. Решать вам и, только вам!
Всё это высказал Мигель своим товарищам, а также предупредил, что во время боя случаются непредвиденные ситуации, вплоть до гибели корабля. Тогда…, тогда сами понимаете – всех ждёт смерть! И нас, и наших детей…
Немного помолчав, он заглянул каждому в глаза и вновь продолжил:
- Есть и другой вариант – вы остаётесь в сельве с неандами, охрану они обеспечат, а я…, я один вылетаю на помощь Хосе…,  А там, как повезёт. Всё в руках Всевышнего.
В рубке воцарилась глубокая тишина. Мигель, научившийся у Сидхи Дру читать чужие мысли, никогда не применял свои способности по отношению к близким людям и сегодня тоже не стал этого делать. Он предпочёл даже крепко закрыть свой мозг, чтобы нечаянной подсказкой не заставить своих товарищей принять не приемлемое для них, решение. Пусть решают сами, так решил он и, отвернувшись, залюбовался окружающей их корабль природой.
За обзорными окнами виднелась сельва. Она одновременно завораживала и пугала своей красотой и непредсказуемостью. Огромные деревья сельвы, покрытые вечнозелёной листвой и обвитые лианами, представлялись великанами, закованными в цепи и застывшими в ожидании избавления от волшебного сна.
 Мигелю на мгновение даже показалось, они вот-вот проснутся, стоит только чуточку пошевелить листву малейшим дуновением ветерка. Но его не было. Под жаркими лучами двойного солнца, пробивавшегося сквозь розовый туман окутавший планету, сельва дремала в ожидании избавителя.
И он пришёл. Вначале чуть шевельнулись листья на верхушках деревьев, затем, ветерок, продолжая их слегка пошевеливать, стал опускаться всё ниже и ниже и, наконец, вся сельва зашумела. В динамиках корабля, улавливаемые внешними микрофонами, звуки были хорошо слышны. Шум, всё нарастая, перерос в гул.
Деревья, казалось, проснувшись, ожили и ветви-руки стали рвать лианы - эти вечные цепи любых джунглей. Небо, до этого мгновения, хотя и розового цвета, чистое, без единого пятнышка, быстро покрылось сизыми, стремительно несущимися тучами. Пришёл ураган!
Так и народ этой планеты, подумал Мигель, смотря на разбушевавшуюся стихию снаружи корабля - терпя целое тысячелетие рабство, наконец-то дождался прихода к власти умного, прозорливого короля, который смог поднять народ на борьбу и показал своим примером путь к избавлению от цепей рабства.
 И как же можно бросить его, оставить одного, без поддержки, в такой судьбоносный момент! Как позволить захватчикам вырвать из рук народа с таким трудом добытую свободу! Нет, и ещё раз нет! Я не могу оставить их одних, надеюсь, и мои товарищи тоже…
Странная нам дана судьба, - услышал он чуть дрожащий, вероятно от внутреннего волнения, голос Хуаниты. Ты обратил внимание Мигель, мы вынуждено покидаем вторую планету и покидаем в критический для неё момент. Мы почти в такой же ситуации покинули свою Родину. А здесь, привязавшись и подружившись с народом, опять улетаем неизвестно куда и неизвестно на какое время…. Сапа-Инка Мигель, мы должны им помочь! Должны, понимаешь!
Повернувшись к своим товарищам, Мигель встретил устремлённые на него и ждущие его решения глаза. В них светились и уважение к его решению, какое бы он не принял, и просьба - не оставить бедный народ в беде!
Они стояли перед ним сплочённой группкой, плечом к плечу, с маленькими детьми на руках и у всех на лицах было написано желание добиться одной цели - помочь свободолюбивому народу!
Славные вы мои, дорогие, как я вас люблю! Мне будет очень жалко, если нам не повезёт, подумал Мигель, и ещё раз внимательно, с любовью заглянул каждому в глаза…
- Все так думают? – строгим, не дающим уклониться от ответа, голосом спросил Мигель.
- Да!
Почти одновременный, без раздумий, услышал он ответ товарищей.
- В таком случае приготовьтесь к взлёту. – Сигмикс, ты готов?
-  Да, Турикук.
… Заглушая шум бушующей над сельвой непогоды, раздался грохот маршевых двигате-лей и огромное, вытянутое вверх тело корабля, оторвалось от поверхности гостеприимной планеты.  Оно несло  внутри себя шестерых представителей Голубой Планеты. Оно несло сердца шестерых индейцев, вступивших в ряды защитников Свободы другого народа!
 А ещё через минуту, а может быть и меньше, серебристый корабль пронзил нависший над планетой розовый морок и ворвался в простор необозримого космоса.
                *    *    *   
…Апу генерал, мы на заданной высоте, но я что-то не пойму, почему Горгол окутан розовым туманом? Или он всегда так выглядит? Я, конечно, впервые здесь, но…
- Я также удивлён не меньше вас, капитан. Сколько я себя помню…, такого… так… Гор-гол никогда  ещё не выглядел. Запросите наших людей на планете, как они объясняют такое явление, природное оно или искусственное?
- Слушаюсь, генерал!
О, Инти! - стоило оставить планету на два года без присмотра и на ней начало твориться,  Око-Пака знает, что!
- Апу генерал, связи с землёй нет. Во всяком случае, на наши позывные никто не отвечает.
Ооо! Око-Пака! Да, что же это происходит с моей планетой, в конце-то концов! – Капитан отдавайте приказ на высадку десанта!
- Слушаюсь!
Не успело последнее слово приказа сорваться с уст капитана, как его перебил голос офицера наблюдателя:
- Авкак пусарик, в десяти милях от нас появился лёгкий военный крейсер без опознава-тельных знаков - его орудия направлены на нас!
    Командир флагманского крейсера уверенный в силе и мощи своей эскадры, решил – «Плевать!» и, не ответив на предупреждение офицера, продолжил - «Десантный корабль – выполнять приказ! - Третьему крейсеру и яхте – прикрыть высадку десанта! – Командир второго крейсера…»
- Я уже вышел ему на встречу. Не беспокойтесь капитан. Я быстро разделаюсь с этой мартышкой.
Корабли медленно приступили к перестроению.
 А из розового тумана, как мираж в саванне, неожиданно стали, один за другим, появляться корабли, окружая транспортник и прикрывающее его боевое охранение.
О, Инти! А это ещё, откуда? – испуганно пробормотал, медленно покрывающийся бледностью, капитан крейсера.
- Генерал, - раздался в рубке голос командира яхты, - это наши транспортники, я их узнаю.
Как с ними поступить?
- Попытайтесь огнём, - Мендоса вздохнул, - но, не повреждая, отогнать их от вас. Нам транспортные корабли ещё понадобятся. Они дорого стоят.
- Сделаем, генерал!
И в сторону появившихся из розового тумана кораблей, хлестнули, как бичи, голубые лучи лазерных орудий яхты и крейсера.
Транспортные корабли повстанцев, несмотря на предупредительный огонь противника, медленно и неуклюже приближались к транспорту с солдатами. Их маломощные пушки ещё не могли не только нанести вред, но даже достать до цели.
Их встретил второй, предупреждающий, что с ними не шутят, залп. Но, неуклюжие транспортные корабли всё также настойчиво, несмотря на огневое предупреждение, продолжали продвигаться вперёд, прямо под пушки эскадры.
- Они, что, решили покончить жизнь самоубийством? – несколько удивлённо проговорил помощник командира крейсера. Куда они лезут?
- А вы спросите у них, - язвительно предложил командир.
В сторону повстанческих кораблей понеслась, быстрая как молния, телеграмма-запрос: «В чём дело? Вы что, хотите погибнуть?», но ответа помощник не успел дождаться. У повстанцев заговорили орудия, и транспортники, прибавив скорость, понеслись на конвой…
Сумасшедшие, с иронией прокомментировал их действия командир десанта и пренебре-жительно пожал плечами. Дайте связь с генералом.
– Атун Апу, я вынужден открыть огонь на поражение, иначе…
- Действуйте, хотя жаль, конечно, терять корабли.
Крейсер и яхта перевели огонь на транспортники. Засверкали, перекрещиваясь, световые лучи. Они, с жадностью вонзаясь в бока тихоходных кораблей, как пиявки присасывались к ним и больше не отпускали.
 Никто не ожидал, что эти, совершенно не приспособленные к суровым условиям боя тихоходы, покажут такую прыть. Транспортники вертелись, изворачивались, пытались уйти от смертоносных лучей, но, не знающие пощады орудия крейсера и яхты вновь находили их, под-лавливали на манёврах и били, били, били!
    Вот загорелся один из кораблей повстанцев, нечаянно подставив свой бок под орудия яхты, затем запылал другой. Но остальные, невзирая на встречный, плотный огонь конвоя, упорно продвигались к транспорту с солдатами…
    Их мужеству можно было позавидовать. И командир крейсера, наблюдая за боем, за от-чаянной попыткой повстанцев добраться до десантного корабля, сурово поджав губы, произнёс - «Какие молодцы, какие же они герои!» А затем, покачав головой, добавил - «Мне искренне жаль их».
 Загорелся ещё один транспортный корабль, подожженный орудиями крейсера, но не остановился, а продолжал всё ближе и ближе подбираться к желанной цели.
  И никто из конвоя не обратил внимания, настолько они увлёклись уничтожением почти беззащитных кораблей, не увидел, как один из кораблей повстанцев, спрятавшись за горящего и покрытого дымом погибающего товарища, медленно подталкивая его носом, приблизился к транспортному кораблю с солдатами…
Командир крейсера, опытный солдат, мужественный и храбрый, в последний для транс-порта с десантом момент, заметил подобравшегося почти вплотную повстанца и приказал перенести на него огонь всех орудий, но на долю секунды опоздал.
  Из жерл пушек неуклюжего и неповоротливого корабля, приспособленного не для войны, а для мирной перевозки грузов, вылетели убийственные лазерные лучи и с жадностью устремились на врага, но и сам он мгновенно запылал пронзённый десятком мощных световых лучей.
 Продолжая по инерции двигаться, горящий корабль повстанцев приблизился к набитому солдатами транспорту и,  ткнувшись в его борт носом, взорвался. От мощного взрыва обшивка транспорта раскрылась, как створки раковины-жемчужницы и из отверстия, обрамлённого искорёженным с острыми рваными краями металлом, посыпались, как горох, погибающие солдаты.
Командир крейсера побледнев, смотрел на объятый пламенем, погибающий транспорт и в голове его мелькала, всё повторяясь одна и та же мысль – со мной, как и с транспортом всё кончено, всё кончено, всё кончено…
И это было так! Генерал Мендоса, наблюдавший с мостика флагманского крейсера за ходом боя, в ужасе от увиденного, не выдержав, закричал: «Я вас под суд отдам!!! Да, я вас сам расстреляю! Немедленно передайте командование крейсером своему помощнику!»
Командир крейсера, позволивший транспортнику повстанцев, такой дорогой ценой - ценой собственной жизни, уничтожить транспорт с вражескими солдатами, не ответив ни слова генералу, словно соглашаясь, кивнул головой и, достав пистолет, выпустил заряд себе в голову.
Дур-рр-ак! – резюмировал поступок командира генерал. Мог бы ещё послужить рядовым солдатом.
А события продолжали развиваться.
Командир второго крейсера: немолодой чавинец, покрытый шрамами и с обожженным с одной стороны лицом, участник многих битв за владычество в космосе, оставшийся сам живым и сохранивший  корабль во многих битвах с пиратами и контрабандистами, развернул свой крейсер и направил пушки на появившийся вслед за транспортниками военный корабль без опознавательных знаков. И…, не спеша, двинулся ему навстречу.
В эфир с боевого крейсера армады  полетела радиограмма - «Предлагаю сдаться без боя!  Гарантирую жизнь командиру и экипажу!»
После недолгого молчания, в динамиках крейсера раздался весёлый молодой голос - «Спасибо, командир, за предложение. Мы так долго жили в ожидании этого счастливого момента, что даже не знаем, как же  вас отблагодарить за сделанное нам предложение»
Командир посмотрел на стоявших рядом офицеров и увидел в их глазах тот же недоумённый вопрос - «Он что, ненормальный? И это пилот повстанцев?»
А из динамиков продолжала доноситься  какая-то несуразица - «Мы так рады вновь услышать голос дорогого нам генерала, что радости нашей нет предела и, если бы он показал нам своё благородное лицо, то мы бы ещё больше обрадовались…»
Совсем сбитый с толку, старый воин решил внести некоторую ясность - «Среди нас нет генерала, он на другом, флагманском крейсере».
- Ах, какая жалость, какая жалость, - опять заговорили динамики. А мы так надеялись, так надеялись на встречу с ним.
Корабли всё сближались и сближались. Их разделяло всего две-три мили. Пушки молчали.
Командиру лёгкого крейсера впервые в жизни встретился то ли противник, то ли сумасшедший, и он попытался в сумбурных словах, доносящихся из космоса, найти хоть крупицу здравого смысла, но голос всё бубнил и бубнил, не давая сосредоточиться.
 Наконец старый воин не выдержал и, чтобы остановить затягивающее его как в омут,  словоизвержение, гаркнул:
- Так вы сдаётесь, или нет, Око-Пака?!
- Ага, щас!
И в то же мгновение неизвестный корабль с пилотом-болтуном поднырнул под корпус крейсера. Запоздалый выстрел орудий крейсера прошил пустое пространство. А этот болтун и нахал оказался у него под брюхом.
 Но не напрасно боевой, умудрённый опытом боёв командир, прожил долгую ратную жизнь. Его крейсер, ни на мгновение не задержавшись после выстрела, свечой взмыл вверх и световые лучи орудий неизвестного корабля с пилотом болтуном, не причинив вреда, скользнули вдоль его корпуса.
Хитрец, прошептал командир, провожая взглядом, повстанческий лёгкий крейсер, и опытен ты не по возрасту…, С таким воином не зазорно и сразиться.
 - Ну, давай, нападай! – стал он мысленно поторапливать противника. Ты молод и горяч, а я стар и опытен – посмотрим кто кого…
   А тот, не сумев обмануть командира крейсера, увеличил скорость до максимума и помчался за ним вдогонку.
Давай, давай, - шептал своему противнику старый воин, я даже чуточку сбавлю скорость, чтобы ты быстрее догнал меня и, чтобы окончательно запутать тебя, направлюсь вниз.
 Хосе, разогнавши корабль до максимальной скорости, не ожидал такого манёвра от крейсера,  и его корабль с рёвом проскочил мимо, а крейсер, чуть накренившись, казалось, это лыжник скользит со снежной горы, помчался вниз.
 - Вот тебе, мальчик, первый урок управления кораблём, - громко, так чтобы слышал противник, произнёс старый, поседевший в боях, волк - капитан крейсера.
- Ничего, старый лис, я тебя ещё поджарю в твоей железной норе! – раздался в ответ весёлый, донельзя нахальный, голос.
Посмотрим, посмотрим – прошептал хитрый лис. У тебя нет кормовых пушек, а у меня их две. Они установлены по моему заказу и секретно, так что…, и он, чтобы подзадорить противника, крикнул: «Давай, догоняй!»
На повстанческом корабле, действительно, не было кормовых орудий и его пилот даже не догадывался, что иногда их, по особому заказу, устанавливают на кораблях.
 Его гибель, несомненно, была предрешена, и только каприз судьбы мог избавить его от неё. Но, по-видимому, ей надоело опекунство  над молодым, постоянно дёргающим судьбу за усы, пилотом и она решительно отказалась от него.
Лис чуть-чуть, чтобы противник не заметил, убавил скорость, и развернувшись вместе с креслом назад, стал терпеливо дожидаться того момента, когда можно будет выстрелить прямо в лоб назойливо преследующему его кораблику, и избавиться раз и навсегда от - судя по молодому голосу - сопляка-пилота.
Но, видимо и у старого волка и у его крейсера, тоже закончился лимит жизни.
 Впереди, на расстоянии выстрела, из розового тумана показался огромный, сверкающий серебром в лучах двух солнц, хищный корпус вооружённого до зубов тяжёлого боевого корабля,  и мгновенно  несколько смертоносных лучей упёрлись в крейсер старого, опытного воина.
Старый, опытный лис, лишь один единственный раз в жизни позволивший себе чуточку расслабиться, в то же мгновение был наказан. Он так и не понял, откуда к нему пришла смерть. По-видимому, судьба всё-таки благоволила ему, так как умер он без боли и мучений, на боевом посту и вместе со своим кораблём.
А в космосе опять прозвучал жизнерадостный голос молодого пилота:
 - Спасибо, Мигель, но не стоило беспокоиться, я бы и сам справился с ним!
- Конечно, конечно! Но, всё-таки лучше так, а не иначе!
Два корабля, как два неразлучных друга, последовали к месту разыгравшейся военной драмы.
А там, практически, и боя то не было. Было избиение младенцев! Оставшийся более-менее исправным транспортный кораблик повстанцев, суматошно метался среди двух крейсеров и яхтой  и куда бы он не направил свой ход – всюду его встречали смертоносные лучи.
 Генерал забавлялся с ним, как кошка с мышью. Настал момент, когда генералу надоело с ним играть и, наведя на него орудия, выплеснул на него море огня.
  Кораблик, уподобясь сухому хворосту, тут же вспыхнув, превратился в жарко пылающий костёр.
  Тяжёлый крейсер  Мигеля в сопровождении крейсера Хосе, два боевых корабля повстанцев, без звука подошедшие к месту расправы, не успели предотвратить гибель кораблика, но они успели наказать распоясавшегося от безнаказанности генерала.
Оба крейсера армады генерала мгновенно вспыхнули, а яхта, попытавшись скрыться в глубоком космосе, была уничтожена догнавшим её Хосе.
На месте трагедии остались догорать шесть транспортных кораблей повстанцев, два крейсера с планеты Кибрик-2Д вместе с генералом и транспорт с пятью сотнями солдат, посланными на усмирение непокорных, желающих свободы неандов.
Когда всё было закончено, Мигель попытался связаться с Сидхи-Дру, но тот не ответил на вызов. Может быть, я ещё слабо владею мыслеречью, подумал расстроенный Мигель, или он занят? Может спуститься пониже?
- Хосе, ляжь в дрейф, - приказал он, -  а я спущусь поближе к планете. Почему-то  я не могу связаться с королём.
Поняв  по поведению корабля Хосе, который вообще остановился и лишь слегка покачивался сносимый слабым космическим ветром, что тот понял приказ, Мигель снизился до самой границы розового тумана.
Вторая попытка связаться, опять закончилась неудачей.
 В чём же дело? - окончательно обеспокоился  Мигель. Может, приземлиться на космодром? Король или там, или в ближнем Доме Света. И, словно отвечая на обеспокоенность Ми-геля, розовый туман разредился. То, что увидел Мигель, привело его в ужас и лицо его непроизвольно стало покрываться бледностью! О, Инти, что же это с ней?! Его изумлённому взору открылась совсем другая, совершенно неузнаваемая планета…
Её поверхность вспучивалась, лопалась, как созревший нарыв. В небо выстреливались грязевые фонтаны, а на месте космодрома зияла многомильная пропасть, на дне которой шевелилась, как живая, огненная лава. На месте сельвы возвышалась гряда гор, проходящей от одного полюса до другого.
Стоявшие рядом с ним члены команды, совершенно подавленные раскрывшейся перед их взором картиной смерти, угрюмо молчали. По щекам Марии и Хуаниты текли горькие слёзы. Даже дети, казалось, поняли:  происходит что-то, совершенно непонятное для их разума и, прижавшись к матерям, перестали играть, тревожно пытаясь заглянуть им в глаза.
И как последний привет от такого гостеприимного, такого добродушного короля планеты Горгол, Мигель услышал:
- Турикук, дорогой Мигель, я вижу твой корабль. Раз я вижу твой корабль невредимым, значит, незваные гости посрамлены, и они больше не появятся на планете. Спасибо тебе дорогой! Не вздумай даже пытаться посадить корабль.  Вы погибнете! Я был очень рад узнать, что в космосе есть такие Челы, как вы и такая красивая, хоть я её и не видел, планета, как ваша! Возвращайся на свою Родину Мигель, слышишь?! Возвращайся! Дороже Родины ничего нет!
 А, я…, ты помнишь наш последний разговор о предчувствии? Так вот, оно сбывается и сбывается предсказание колдунов. Прощай! Не забывайте нас! Помните… мой народ… и меня хоть иногда вспоминайте….  Аааааа!
У Мигеля в голове и груди неожиданно возникла боль, а тело обдало жаром. Боль была настолько сильна, что из глаз брызнули слёзы. Эта боль не давала вздохнуть и он, раздираемый этой болью, бессильно упал в кресло…
                *      *      *
… Он падал с неимоверной высоты. Перед глазами мелькали какие-то извергающие пар дыры в отвесной, покрытой извилистыми трещинами и выпирающими острыми зубцами скал, стене. Откуда взялась эта стена, он не мог вспомнить. Он только помнит, что разговаривал с Мигелем, и вот – падение. Значит, колдуны были правы. Они не солгали. Он, в прошлый свой разговор с Мигелем, не до конца раскрыл правду о предсказании, а оно, видишь, как вышло. Слово в слово… ох, что-то телу стало горячо… можно подумать, что вокруг меня разожгли огромный костёр и огонь всё ближе и ближе подбирается ко мне! О, Инти, как горячо…! Мозг…сейчас расплавится….
                *      *      *
Придя в себя, первое, что увидел Мигель – заплаканное лицо Марии и встревоженные лица остальных членов команды.
 Он погиб! Погиб в страшных муках, только и смог он прошептать.
- Как, погиб?! Он не погиб, Мигель, у тебя видения! Хосе жив и здоров, он над нами.
- Не Хосе, - еле двигая губами, поправил он Марию, - погиб Сидхи-Дру, двенадцатый ко-роль народа Дру-Дру. Погиб в страшных мучениях король, давший своему народу такую долгожданную и желанную Свободу…
 Мигель сидел в кресле, прикрыв глаза, а в голове, одна за другой, проносились картины-воспоминания: появление их на Горголе; знакомство с королём и совместный поход; побег из плена и снова встреча с королём; захват космодрома и опять побег, но теперь на корабле. О, Инти! Сколько событий за год…, нет, чуть больше года. А радость сбора первого урожая…!
Он ещё немного посидел с закрытыми глазами, задумавшись. Затем, открыв глаза, окинул свою команду, окинул такие дорогие ему лица  внимательным взглядом, вздохнул и медленно произнёс:
- Ну, что ж, пора в дорогу. Эта странная, но гостеприимная планета не может нас вновь принять в свои дружеские объятия. Не стало нашего друга Сидхи-Дру и неизвестно, остался ли кто в живых из его народа…
Огромный боевой крейсер и прижавшийся к нему, как младенец к груди матери, другой, но намного меньшего размера, корабль, сделав прощальный круг над погибшей планетой и от-салютовав на прощание залпом из всех орудий, направились неизведанной дорогой, в неизвестное Будущее!

                Конец первого тома.