Лишь небо, полное слез... Глава 8

.:: Глава 7 доступна здесь: http://www.proza.ru/2011/10/05/1230 ::.


- Сегодня 62 день 2210 года, одна тысяча восемнадцать по синхронизированному времени, - голос Миротворца звучал приглушенно. – До прибытия в расчетную точку – сорок стандартных минут. Как ваше самочувствие?

Я потянулся и открыл глаза.

- Какие новости, Миротворец?

Он помолчал.

- Мы уже внутри Солнечной системы, но находимся в гиперпространстве. Получение сводки новостей из планетарной сети потенциально возможно, но потребует дополнительных энергетических затрат. Вы уверены, что дополнительный расход энергии так необходим прямо сейчас?

Я рассмеялся.

- Я выразился образно. Я имел в виду, как у нас дела?

- Виноват, не понял вас сразу, командир. Мы приближаемся к точке назначения. Отчет о четырех днях пути подготовлен. Вкратце, переход прошел без происшествий. В визуальный и акустический контакт с другими судами не вступали. При проходе границ Солнечной системы я отправил идентификационные коды вашего «Уника» системе приграничного контроля на одном из маяков, дабы обеспечить законность вашего нахождения на «Красной».

- Правильное решение, - я обнаружил, что полностью раздет, и мой комбинезон исчез. Вместо него на кресле рядом с кроватью была разложена обещанная Миротворцем форма.

Содержимое моих карманов, в том числе и «Игла», лежала поверх формы. Я сделал вид, что не придал этому значения.

- Кто меня раздел?

- Человеку полезнее спать раздетым, - ворчливо заметил Миротворец. – Это физиологично. Вас раздел один из технических дроидов. Или вы думаете, что я на время вылез из своего, как вы выразились «логова», чтобы лично провести эту процедуру?

Я не смог сдержать улыбку – ворчание Миротворца действовало на меня крайне позитивно.

- Нет, я так не думаю, - я встал и снова потянулся. Система сжатого времени действительно подействовала на меня целебно. Вся усталость прошла, словно ее и не было.
Я был полон энергии и жаждал действий.

- Как насчет завтрака?

- Завтрак вас уже ждет, - Миротворец сделал паузу. – Из ваших запасов, как вы и просили.

- Ты не представляешь, как прекрасна жизнь, - я потянулся к форме.

- Представляю, хотя и не являюсь человеком. Вам может показаться странным, но я крайне дорожу своей формой существования.

Форма командного состава «Люцифера» была традиционного серого цвета – цвет, стандартный для космического флота. Она состояла из отглаженных брюк, рубашки с косым воротом, крепкого вида куртки и ботинок на толстой подошве. На брючном ремне болталась кобура для «Иглы».

Из последнего факта я сделал вывод, что Миротворец не видел ничего странного в том, чтобы я находился на борту вооруженным. Что ж, это еще один повод немного рассеять мои сомнения.

Я опустил «Иглу» в кобуру и рассовал свои вещи по карман куртки и огладил форму. Она была удобной и казалась очень прочной на вид. Никаких знаков отличия на ней не было, за исключением небольшой золотого шеврона в виде логотипа «Люцифера» в петлице.

- Я подготовил для вас письменный отчет о четырех дня перехода, - напомнил мне Миротворец. – Ничего особенного в нем нет, но правила требуют, чтобы вы с ним ознакомились, а после этого убрали в сейф.

- С удовольствием уберу его после завтрака, - я вынул из кармана листок, на котором накануне записал документы, которые мне будет необходимо достать на «Красной». – Сможешь отпечатать этот список?

- Положите его на сканирующую поле или продиктуйте

Я прошел к панели управления и вынул из печатающего устройства бланки накладных и упомянутый Миротворцем отчет. Последний состоял всего из нескольких строк и был не подробнее того, что сообщил мне ИскИн после пробуждения.

- Стоило ли тратить бумагу, - я сел за панель управления.

- Так следует по правилам, командир, - щелкнул замок сейфа.

- Ну, хорошо, - я отправил отчет в пустынное нутро сейфа. – Давай подготовим список документов, которые нужны для легализации «Люцифера».

- Я слушаю.

- Начнем, - я уткнулся в свои заметки. – Технический паспорт корабля, сертификат соответствия, копия лицензии изготовителя, акт приемки-передачи, регистрационное свидетельство, свидетельство о праве собственности, бортовой журнал, коммерческий сертификат.

- Записано.

- Ты упоминал о приемнике-передатчике для мнемосамописца. Внеси его в список. 

- Дальше.

- Отдельным списком распечатай идентификационные коды. Ты обещал их подготовить, верно?

- Когда мы дойдем до места назначения и выйдем из гиперпространства, я подключусь к планетарной сети и аккуратно изменения в базы данных.

- Ты сможешь сделать это незаметно?

- Не знаю, но постараюсь. Еще, как я и говорил, мне придется обновлять навигационную базу.

Я положил распечатанные списки к накладным.

- Теперь завтрак и вперед, навстречу неизвестности.

- Мне нравится ваш настрой, - отметил Миротворец.

Я извлек из приемного узла поднос, на котором дымились чашка кофе и несколько консервированных сэндвичей.

- У меня всегда такой настрой перед завтраком, - я отхлебнул ароматную жидкость из чашки. – Подготовь мой «Уник». Сможешь загрузить в него детали разобранного корабля?

- Уже загружено, но не все. Остатки корпуса вам придется все же тащить на буксире, в виду их габаритов.

- Никогда этого не делал, но, думаю, справлюсь.

- Вы определились с местом выхода из гиперпространства?

- Я надеюсь, что ты мне поможешь. Подбери какую-нибудь точку с нулевой интенсивностью движения, но не слишком далеко от «Красной».

- Сколько вам понадобится времени для пребывания на «Красной»?

- Не знаю, - я откусил сэндвич. – Не собираюсь задерживаться там дольше, чем нужно, но, думаю, часов двенадцать-четырнадцать мне придется там пробыть. Плохо, что у нас не будет связи по закрытому каналу…

- Есть подходящая точка. Это одиночное астероидное скопление, своего рода облако. Навигации там быть не должно – по моим данным, скопление слишком бедное, в плане добычи полезных ископаемых. Расстояние до «Красной», как вы и хотели, около полутора часов движения «Уника» на полной мощности.

- Предлагаю следующий план: я отчаливаю на «Унике» прямо в гиперпространстве и иду на стационарную зону перехода у Марса. Ты направляешься к намеченной точке, выходишь из гиперпространства, прячешься в тени астероидов, занимаешься своими делами и ждешь меня.

- До зоны перехода у Марса около получаса хода, командир.

Я торопливо дожевал сэндвич.

- Не спешите, мы можем подождать с выходом из гиперпространства.

- Раньше начнешь, раньше закончишь. Не вижу смысла откладывать, - я подхватил бумаги с панели управления и выскочил из каюты. – Тем не менее,  не подсказывай мне – я хочу сам добраться до доков.

Моя память не подвела меня. Я не заблудился в коридорах «Люцифера» и не потерял ни одной лишней минуты.

- Теперь вы чувствуете себя полноценным командиром? – ехидно поинтересовался Миротворец.

- В какой-то степени, - я наблюдал, как с галереи доков опускается мой «Уник» с пришвартованным к нему корпусом корабля, найденного мной в могильнике. - Миротворец, ты не видел в могильнике гидранского истребителя?

- Нет, командир, а вы?

- Видел, и сейчас жалею, что не захватил его с собой.

- Думаю, что в тот момент, вам было не до него.

Я перешагнул с пандуса в «Уник». Пройдя по знакомому пути до панели управления, я с любовью огладил мигающие лампочки.

- Привет, старина. Что, думал, брошу тебя? – я инициировал внешний коммуникатор и настроился на канал «Люцифера».

- Миротворец, слышишь меня?

- Слышу вас хорошо.

- Этим каналом пользуемся только до момента расставания. После этого всякую открытую связь прекращаем.

- Принято.

Я пощелкал тумблерами на панели, проверяя системы «Уника». Датчики сообщали, что все в порядке, в том числе, и с накопителем атмосферы. Опустившись в кресло, я инициировал двигатели и герметизировал шлюз.

- Выводи меня на стартовую позицию.

- Понял вас, - «Уник» вздрогнул. Серые стены на визоре сдвинулись с места – ИскИн перемещал «Уник» к шлюзу.

- Миротворец, может выйти всякое, сам понимаешь. Если от меня не будет вестей больше двух или трех, поступай по собственному усмотрению, но не вздумай соваться на «Красную». Если кто-то приблизится к твоему укрытию, уходи в гиперпространство и выжди там несколько часов.

- Я все понял, командир, но, уверен, что все пройдет, как планируется.

- Мне бы твою уверенность, - «Уник» замер на месте.

- Командир, вы на стартовом пилоне.

- Кто-нибудь есть поблизости?

- В зоне досягаемости кораблей нет.

- Выпускай меня.

- Принято.

«Уник» дернуло и вышвырнуло из открытого шлюза доков. Я закрыл канал связи и повернул инициатор двигателей на максимум. Серая махина «Люцифера» проплыла по правому борту от меня, закладывая в развороте.

Короткий сигнал системы навигации подтвердил, что с «Люцифера» были сброшены координаты обнаруженного Миротворцем скопления астероидов. Я торопливо перенес координаты в память «Уника» - еще не хватало потерять место встречи.

Поймав сигнал маяка стационарной зоны, я двинулся к ней. Хорошо, что использование федеральных зон бесплатное – лишние траты мне сейчас ни к чему.

Закурив сигарету, я помечтал о том, что, как было бы хорошо, если Джи-Док совсем забыл обо мне. Ни слуху обо мне, ни духу – сгинул я в космосе, это бывает сплошь и рядом. Джи-Док вполне мог прекратить мои розыски. Но я чувствовал, что это не так. Джи-Доку известен мой «Уник», и пока я на «Красной» мне лучше не попадаться на глаза его ребятам.

Миротворец все-таки подошел ближе к зоне перехода, чем я того хотел. Сигнал от навигационного маяка был очень сильный, и я начал процедуры перехода в обычный космос.
Стартеры марсианской зоны перехода штатно откликнулись на стандартный запрос. Как только «Уник» вышел из гиперпространства, и воронка за ним свернулась, я резко сбросил скорость.

С расстояния станция «Красная» похожа на цилиндр, триста метров в поперечнике и длиной около двух километров, опутанный трубами переходов и галерей. К цилиндру со всех сторон примыкают отдельные корпуса складов, доков, частные модули, всех форм и расцветок, какие только допускаются по норме строительства орбитальных сооружений. Станция висит на стационарной орбите, на высоте пятьсот двадцать километров от поверхности Марса. Пространство вокруг «Красной» всегда забитее грузовыми и пассажирскими кораблями, и навигация здесь не проще, чем в могильнике.

Я повторно снизил скорость, заметив, что вошел в зону с интенсивным движением кораблей. Кровавый диск Марса был хорошо различим на визоре, и я содрогнулся, вспомнив в очередной раз о некоторых обитателях станции.

Я поиграл с системой связи, проверяя, можно ли уже связаться с «Красной». Станция не такая маленькая, но спрятаться от Джи-Дока на ней сложно. Мне нужно действовать быстро, и лучше будет, если удастся все организовать через одного и того же человека. Где бы я не находился, я не мог никому доверять, но рисковать все равно придется. Осталось только определить, в каком случае риск будет ниже. Кому можно доверять в большей степени, нежели остальным?

Дождавшись, когда сигнал с «Красной» станет устойчивым, я щелкнул тумблером на блоке внешнего коммуникатора.

- Я грузовой корабль «три дробь полсотни восемь тау омега омега»,  - пробормотал я в эфир, стараясь, чтобы номер было не разобрать. Хотя какая разница? Идентификационные данные все равно уже были считаны датчиками зоны перехода. - Модификация «Уник», порт приписки - «Марс орбитальный», статус – индивидуальный перевозчик. Запрашиваю «Красную», запрашиваю «Красную».

Эфир помолчал, а потом разразился треском, сквозь который пробился мужской голос:

- Станция «Красная», дежурный связи, слушаю.

- Прошу выход на внутреннюю линию станции.

- Стабильность связи не гарантируется, «Уник». Вы настаиваете?

- Настаиваю, настаиваю.

- Назовите номер или имя абонента.

- Девять четыре семь три девять ноль два семнадцать.

- Понял вас: девять четыре семь три девять ноль два семнадцать. Тариф известен?

- Известен, - я вздохнул, наблюдая, как открывается окно платежных операций, и набрал
пароль. Остатков средств на моем счете хватит только на такой вызов.

- Ожидайте.

Больше всего я опасался, что тот, с кем я хотел связаться, в отлучке. Тогда мне пришлось бы работать с теми, кому я доверял еще меньше, а то и того хуже – решать все самостоятельно.

Абонент девять четыре семь три девять ноль два семнадцать был известен мне по кличке Серый. Как его зовут по настоящему, я не знал, да и не хотел знать. Он работал в инженерной службе станции, помогал мне решать вопросы по ремонту «Уника». Кроме того, по слухам, у него были связи в Регистрационной палате Совета космического флота на Марсе. Претензий ни у него ко мне, ни у меня к нему не было. И, что куда более важно, он никак не был связан с Джи-Доком.

- Я слушаю, - ожил коммуникатор.

- Привет, Серый. Узнал?

Пауза.

- А! Ты где пропадал? Давно тебя не видно чего-то.

Я вздохнул с облегчением.

- Серый, лучше тебе не знать подробностей.

- Темные делишки?

- Я с этим не связываюсь. Скорее, темные людишки, - я не был намерен вдаваться в детали по связи, ибо не знал, кто еще может слушать канал. – Ты как насчет подзаработать?

- Все зависит от того, что делать нужно. 

- Давай так. Я скоро прибуду на станцию. Предлагаю встретиться в доках – там и поговорим.

- Ладно. Как доберешься, набери мне по внутренней линии. Я на смене, но предупрежу связь, чтобы соединяли меня с вызовами из доков.

- Тогда, увидимся, - я щелкнул тумблером.

Серый на станции и это хорошее начало. Что ж, будем надеется, дальше все пройдет так же гладко.

«Красная» - не основная станция Марса. На его орбите еще болтается «Марс орбитальный», «Ганимед» и «Марс товарный». Изначально, планировалось, что «Марс орбитальный» станет перевалочным пунктом для грузов и поселенцев. Но по мере освоения Марса, потребности колонии росли, и одной станции стало не хватать. «Марс товарный» стал гигантским складом на орбите, а когда по Марсу пополз шепот о стремлении получить независимость, был срочно построен «Ганимед» - федеральная военная база и боевой спутник одновременно.

Конфронтации между Марсом и Землей избежать не удалось, но Верховный Совет достаточно быстро частично сдался. Марс удовлетворился, получил финансовую самостоятельность и место в Верховном Совете, но о полной независимости пока речи не шло.

В то время, как варился суп нового строя на Марсе, в мутном бульоне перемен засуетились те, кто был не прочь погреть руки на неразберихе.

Новая станция «Красная орбитальная», построенная за счет средств из бюджета Марса, стала символом новой эпохи и отличным местом для ребят, вроде Джи-Дока. Марс поощрял торговые операции, которые совершались на «Красной», а не на федеральных станциях. Налоговые льготы, таможенное оформление по облегченной процедуре, отмена ряда пошлин, молчаливое согласие закрывать глаза на мелкую контрабанду и преступления против федеральной власти – этот мед собирал мух со всей Солнечной системы

Сегодня «Красная» обросла складами и доками, обзавелась собственным пассажирским маршрутом и орбитальным лифтом для прямой связи с Марсом, вышла на первое место по товарообороту и количеству незаконных операций. О последнем факте, конечно, стараются не распространяться в официальных сводках, но кое-что все равно просачивается в прессу.

Крупные суда редко причаливают к станции, несмотря на то, что такая швартовка предусмотрена ее конструкцией. В основном, грузы перемещаются на станцию с помощью легких шатлов, вроде моего «Уника». Очередь на швартовку колоссальная – к станции могут пришвартоваться только три крупных судна одновременно, а легких судов вокруг – пруд пруди.

Здесь уже раздолье для независимых перевозчиков. Во всяком случае, было раньше.
При определенной толике везения можно было урвать заказ на переброску грузов с федерального лихтера – считай, неделя или две спокойной работы по стабильному тарифу.

Сейчас станция медленно проходила через тень, отбрасываемую Марсом, и была подсвечена множеством собственных ходовых огней. Я запросил разрешения на стыковку. Легкие суда могли причаливать на выбор в федеральные, марсианские или частные доки. Федеральные доки были почти всегда пусты – редко находился желающий отстегнуть в федеральную казну почти треть прибыли в виде пошлин, сборов и налогов. Тариф за стоянку в частных доках иногда был столь же непомерный – в период транзитного затишья, владельцы доков не желали оставаться в накладе.

Меня интересовали доки марсианского правительства. Здесь допускалось швартоваться в кредит – оплата за стоянку после продажи груза или непосредственно перед вылетом. Здесь закрывали глаза на проблемы с документами на груз и таможенники не задавали излишних вопросов.

Самое главное – здесь можно было успеть продать груз прямо в доках и тут же получить деньги напрямую, минуя электронную биржу. Марсианское правительство одобряло наличные и чихать хотело на протесты метрополии.

Единственная проблема состояла в том, что в марсианские доки всегда была очередь на швартовку – не один я хотел решить вопросы побыстрее.

- Ваша очередь на заход через семьдесят стандартных минут, - пробурчал в эфире диспетчер доков. – Ожидайте сигнала.

- А быстрее никак? – меня не прельщала перспектива болтаться больше часа за пределами станции.

- Быстрее – к федералам, - отрезал диспетчер.
 
- Два тарифа, - бросил я.

Диспетчер задумался. Я предложил оплатить стоянку в двойном размере. Она оплачивалась наличными, и мое предложение фактически прямо означало, что диспетчер сможет забрать все, что идет сверх тарифа.

- Оставайтесь на канале, - на этот раз его голос звучал помягче.

Ожидание затянулось на пятнадцать минут, но оно завершилось долгожданным щелчком автопилота.

- Передайте управление на станцию, - ожил эфир. – У вас семнадцатый док. Оплата двести в час, не считая чаевых.

Я подтвердил передачу управления – теперь «Уником» управлял ИскИн станции, который заведет его в док по оптимальному маршруту.

При проходе шлюза, грузовой накопитель был просканирован, и снова заработал коммуникатор.

- Есть что интересное на продажу?

Диспетчер нередко подрабатывал посредником. Его комиссионные немаленькие, но это удобно, правда, не в моем случае. С документами у меня не совсем все в порядке и хотелось бы видеть покупателя в лицо, а не проводить сделку через коммуникатор.

- Весь груз под заказ. Извините.

- Понятно, - диспетчер потерял ко мне интерес. – Маневрирование в доках запрещаю. С вашим хвостом это излишество. У меня там плотно.

- Понял вас, - я почти забыл, что веду корпус подобранного «Уника» на буксире.

Внутреннее пространство доков были было выполнено в виде широкого кольца. Швартовка осуществлялась к пандусам по окружности доков, а пройти во внутренние помещения станции можно было по галереям, которые шли от пандусов к центру доков.

В пространстве между пандусами царил хаос, почти такой же, как и в могильнике: отчаливающие и швартующиеся суда, грузовые дроиды, перемещающие грузы, грузовые платформы. Но в отличие от могильника, здесь я чувствовал себя в своей тарелке.

ИскИн «Красной» быстро провел мой «Уник» через шлюз доков и вывел к закрепленному за мной месту. Через визор было видно, как к подножию пандуса неторопливо идут таможенники марсианского правительства.

Я пересчитал свои купюры, разделил их на несколько частей и разложил по разным карманам. Главное, не показывать этим парням сразу всю наличность.

Захватив с собой накладные, я направился к шлюзу «Уника». Дождавшись, когда ИскИн «Красной» отключит двигатели, я вышел на пандус. В лицо ударили знакомые запахи доков: технические ароматы мешались с запахами человеческого пота и оттенками переработанной атмосферы. Было жарковато – вентиляция не справлялась с нагрузкой.

Таможенники заметили меня и ускорили шаг. Работы у них явно было невпроворот, как обычно – только успевай мзду собирать.
 
- Цель вашего прибытия на «Красную», - таможенник с слегка мятым лицом равнодушно произнес фразу даже без вопросительной интонации и протянул потную руку за документами.

- Вам тоже доброго дня, - ворчливо произнес я, оглядывая его замызганную форму из красной материи и круглое брюшко его напарника. Здесь вроде все должно пройти без проблем. – Цель прибытия: торговые операции.

Я подал ему свою идентификационную карту и накладные. Карта немедленно исчезла в разъеме переносного модуля мятого таможенника, а его толстоватый напарник занялся накладными.

- Много сегодня народу, - я оглядел доки. – Что у вас тут новенького?

- Все, как обычно, - толстяк перелистывал накладные. – Одна суета и морока с вами. Не вижу ни адреса отправителя груза, ни других его реквизитов, уважаемый.

Я был к этому готов.

- Не может быть? – я изобразил удивление на лице. – Давайте вместе посмотрим.

Я выхватил накладную, пробежал ее взглядом, взмахнул руками и вернул обратно.

- Да как же, - недоумевал я. – Вот же все.

Мой палец указывал на пустое поле в накладной, заодно придерживая купюру в сто гео, которую я аккуратно положил между листами и теперь показывал ее краешек толстяку. Он с восхищением посмотрел на меня.
 
- Действительно, чего это я? - готов поклясться, что в его голосе звучало извинение. – Устал я, наверное, не заметил. Да и напечатано нечетко.

н снова зашуршал накладными и, наконец, вернул их мне. Купюра исчезла, причем так ловко, что, по моему, даже напарник толстяка ничего не заметил.

- Здесь все в порядке, - толстяк уже потерял ко мне интерес и разглядывал прибывший на соседний пандус шатл.

- Здесь вроде тоже, - мятый изучал на модуле данные с моей карты. – За исключением… Скажите, когда вы последний раз проходили проверку лояльности?

Я вздрогнул.

- Месяцев пять назад, по моему…

- Восемь месяцев назад, если быть точным. Вам надо пройти проверку у дежурного офицера.

- Да нет у меня времени сейчас. Груз нужно сдавать, - затараторил я. Перспектива проверки меня совершенно не прельщала, и я снова полез в карман. – Заказчик ждет, я и так опаздываю.

Я достал еще сто гео, но таможенник помотал головой.

- Да не надо, убери, мы не жадные. Одной сотни нам хватит, - заметил таки, хитрец. – Но проверку все равно надо пройти.

- С каких это пор Марс так тщательно следует федеральным правилам? – я уже почти рассердился.

- Плевать нам на законы метрополии. Но эти проверки позволяют отсекать разных темных личностей, - таможенник распечатал квитанцию-предписание. – У нас здесь и так всякой твари по паре. Лучше пусть гости проходят проверку лояльности за счет федеральной казны, нежели мы будем потом расследовать преступления самостоятельно.

- Да не горячись, там быстро, - попытался успокоить меня толстяк. - Офис на четвертой галерее.

- Кстати, к вопросу о безопасности, - таможенник многозначительно посмотрел на оттопыренный подол моей куртки.

- У меня есть разрешение… - запротестовал я.

- Четыре дня назад на станции введен временный мораторий на ношение оружия. Неподчинение грозит отнюдь не временными неприятностями. На первый раз, сделаем вид, что ничего не видели, но я бы все-таки оставил оружие на корабле.

Федеральные лицензии недействительны на «Красной»? Вот это новости. Мне совершенно не улыбалось передвигаться по станции безоружным – уверен, что ребята Джи-Дока плевать хотели на мораторий.

Мне вручили квитанцию-уведомление, и таможенники откланялись. Теперь, в довершение всего, я должен пройти проверку лояльности в течение стандартных суток. В противном случае, меня ждет арест за уклонение и штраф, а проверку все равно придется пройти, уже в принудительном порядке.

Таможенники ушли к соседнему кораблю, а я вернулся на «Уник» и убрал оружие в сейф, после чего медленно направился по пандусу к переплетению галерей.

Никогда в жизни я не боялся таможенников. Я лишь чуть-чуть опасался легавых. С относительной осторожностью я относился к федеральным войскам, с любопытством – к чиновникам Совета космического флота, с ненавистью – к налоговикам.

От офицеров Комитета меня бросало в дрожь, как, впрочем, и подавляющее большинство граждан Федерации.

Когда Федерация обросла колониями, фактически увеличилась не только полезная площадь государства, но и численность населения. Не одно демократическое правительство не в состоянии обойти необходимость контроля над личностью. А если этих личностей больше ста миллиардов?  То-то и оно.

Кроме того, всегда существовала потребность в людях, которые могут провернуть государственные дела, о которых обывателю лучше не знать. А вопросы контрразведки? А изучение психологии иных форм разумной жизни? А противодействие экстремистам – куда же без них? А охрана членов Верховного Совета? А ревизорская деятельность в вооруженных силах? А научные исследования на благо военной мощи? А цензурирование информации, которая может повлиять на неокрепшие умы?

В общем, около двух веков назад, Федерация сформировала новое государственное ведомство, в чье ведение выходили все вышеперечисленные вопросы, и до кучи – ряд других. Можно сказать, метрополия, наконец, обзавелась собственной спецслужбой, чья деятельность могла осуществляться за пределами Земли в частности, и Солнечной системы вообще.

Комитет Галактической Безопасности и его первый председатель немедленно включились в работу. По воле случая, сокращенное название организации совпало с названием одной из сильнейших земных спецслужб двадцатого века, чья штаб квартира когда-то располагалась на территории нынешнего Российского Союза, одного из основателей Земной Федерации.

Впрочем, может это и не случайность, и название было выбрано намеренно, тем более, что первым председателем Комитета был выходцем с родины одноименной спецслужбы.
По мере своего развития, в сферу деятельности Комитет затягивались все новые и новые отрасли. В частности, сегодня Комитет курировал еще и стратегическое планирование развития колониальной сети, обеспечивал безопасность метрополии, как таковой, вел разведывательную деятельность в планетарных системах других цивилизаций, всего не перечислить.

А кое о чем никогда и не узнаешь. Комитет старался держаться в тени, хоть и готов разить карающим мечом всех подряд, если т ого требует ситуация. В секрете держится не только структура Комитета, но даже личность председателя.

Председатель Комитета назначается единогласным решением Верховным Советом и лишь ограниченный круг государственных деятелей  знают Председателя в лицо. Он подотчетен только Верховному Совету, и только Верховный Совет может отстранить его от должности, которая фактически бессрочная. Если отстранение от должности не было следствием потери доверия, то и после окончания председательства, его личность может по прежнему остаться неизвестной обывателю.

Помимо членов Верховного Совета, Председателя знает в лицо только личная охрана – отборные бойцы из числа лучших. Их имена также хранятся в тайне, а лица – спрятаны под забралами шлемов боевых доспехов.

С одной стороны, подобный подход выгоден для самого Верховного Совета. Председатель Комитета не может стать политической фигурой – лично его никто не знает. А с учетом власти, имеющейся в его распоряжении, он вполне может возжелать начать свою игру. Но если ты никто и звать тебя никак, сложно сказать найдешь ли ты в своей игре поддержку.

С другой стороны, это отражение прагматизма всей системы. На Председателя Комитета нельзя, например, надавить, нельзя угрожать ему смертью, нельзя выдвинуть обвинения.
Председатель обладает правом присутствия на заседаниях Верховного Совета без права голоса, но с правом наложить вето на решения, которые, по его мнению, могут угрожать безопасности Земной Федерации, как государственного формирования.

Самое главное требование к личности Председателя Комитета заключается в том, что кандидат на пост не должен иметь до момента назначения опыта государственной службы. Это сделано в попытке избежать возможной коррупции в руководстве Комитета, и по слухам, такой подход зарекомендовал себя, как успешный.

Официальной информации немного, но из того, что известно, можно сделать вывод, что действующий Председатель заранее подбирает кандидатуры возможных приемников из случайной выборки граждан Земной Федерации, предпочтительно, уроженцев метрополии, подходящих на пост по возрасту, личным качествам и образованию, после чего направляет его на утверждение в Верховный Совет. Верховный совет либо подтверждает решение, либо отклоняет выборку, и работа по подбору продолжается.

В качестве примера возможной кандидатуры, можно привести следующий случай. Последний Председатель Комитета был назначен два года назад, а до него почти тридцать лет пост занимал уроженец Японского анклава, посчитавший возможным рассекретить данные о своей личности после отставки.

Как выяснилось, до получения назначения командор-полковник Комитета Айсуро Ханаки был скромным хирургом в какой-то замызганной клинике Лунной колонии. Бывший беспризорник, чудом получивший блестящее медицинское образование, философ-любитель, знаток древнего холодного оружия и интуитивный стратег привлек внимание офицеров Комитета и был рекомендован Верховному Совету в числе других кандидатов.

Я свернул на четвертую галерею, где располагались офисные помещения и направился на поиски офицера Комитета, который должен был осуществить очередную проверку моей подноготной.

Проверка лояльности – это процедура, введенная больше ста лет назад, и которую регулярно обязаны проходить граждане Федерации в возрасте от четырнадцати лет. Обязанность по проведению процедуры возложена на Комитет. Подразделения, которые осуществляют проверку, расположены на всей территории Федерации, и их деятельность – наиболее прозрачная. Во всяком случае, на первый взгляд.

При проверке анализируются все сведения о гражданине: от начала и до конца. Где и когда родился, где учился, с кем общался, чем занимается, как и когда нарушал закон, в чем подозрительном был замечен, что думает о жизни и окружающих, где в последнее время бывал, что изменилось в личности гражданина с момента последней проверки. Все сведения проверяются по обширной базе Комитета, и по результатам проверки гражданину присваивается соответствующий социальный статус, отражающий лояльность гражданина по отношению к государству.

На сегодняшний день мой статус «незначительные отклонения лояльности». Но я ни раз видел, как при проведении процедуры проверки, статус человека коренным образом изменялся, и не всегда в лучшую сторону.

Несмотря на то, что процедура проверки публичная, Комитет не обязан отчитываться о причинах, которые влекут изменение статуса, как и за последствия такого изменения. Иногда очередная проверка статуса приводит человека на каторгу, а четыре года назад, при прохождении очередной проверки, я наблюдал, как офицер Комитета, проводивший процедуру в отношении какого-то забулдыги, встал перед ним по стойке смирно и провозгласил его новый статус «истинная лояльность».

Впрочем, видел я, как при взгляде на визоры у офицеров внезапно округлялись глаза, они выхватывали оружие и открывали огонь по пришедшему на процедуру. «Необратимые отклонения»  и «санкционирована ликвидация» - это вам не штуки.
 
Хотя, это, конечно, исключение и случается крайне редко, но, учитывая разведывательные возможности Комитета, я не исключал, что они уже вполне могли пронюхать про мое проникновение в могильник. Это гарантированные «серьезные отклонения», а уж мои подвиги на борту «Люцифера»…

Я вошел в автоматическую дверь с логотипом Комитета – орел, сжимающий в лапах меч и щит. Небольшой обшарпанный кабинет был заполнен оборудованием, а по центру стоял небольшой стол, кресло хозяина кабинета и кресло для посетителя.

Я удивленно огляделся. Чтобы офицер Комитета сидел в кабинете, в котором стены не покрыты золотом… Исключительные полномочия не идут им на пользу – они требуют повышенного внимания к своей персоне и подчеркнутого уважения, как со стороны обывателей, так и со стороны ведомств разного уровня.

- Что у вас? – от стола раздался раздраженный голос. Худощавый молодой человек в черной форме с нашивками младшего лейтенанта раздраженно оторвался от бумаг.

Я шагнул к столу, унимая дрожь в коленях, которая постепенно исчезала в виду моего удивления, которое только росло. Лейтенант на проверке лояльности?

- Проверка лояльности, офицер, - я положил на стол карту и квитанцию-предписание.

- Тогда чего ты там встал? Садись, - лейтенант выдвинул визор, скрытый в столе, и опустил в разъем мою идентификационную карту. – Когда последний раз проходил проверку?

Я сел в кресло, которое являлось неизменным атрибутом процедуры проверки – его элементы напичканы датчиками, которые даже через одежду отслеживают самые тонкие физиологические изменения в организме сидящего.

- Восемь месяцев назад.

- Где?

- «Марс орбитальный»

- Вне пределов метрополии проверка проводится раз в шесть стандартных месяцев. Почему превысили допустимый срок?

Я вжался в кресло.
 
- Не было возможности. Я независимый перевозчик и совершаю много перелетов.

- Куда летали в последний раз? – лейтенант изучал сведения обо мне на визоре. Голос его был равнодушным. Я бы сказал, нарочито равнодушным.

- Сектор семь-три-девять, - я уже это говорил кому-то. А, заместителю первого диспетчера станции на границе могильника. Черт, зачем я об этом думаю?

- Цель посещения «Красной»?

- Торговые операции, - странно как-то все. Обычно вопросы задают совсем другие. К чему он клонит?

- Так, чтобы еще спросить…

У меня отвалилась челюсть.

- Это отдел проверки лояльности? – шепотом уточнил я, на всякий случай.

Лейтенант косо посмотрел на меня.

- Пока да, но марсианские крысы скоро выживут меня и отсюда. Думаешь, охота мне сидеть в этом клоповнике? Федерация тратит деньги на безопасность Марса, который спит и видит себя автономным, а отродье в красных шкурах ходит вокруг и улыбается: сиди в помойке, да помалкивай, а то хуже будет. Мол, скоро здесь будет наша территория и ничья больше, а уж того мы вам покажем.

Я ошарашено смотрел на него. Это что, какая-то проверка в политическом плане?

- Ладно, расслабься, - лейтенант щелкнул тумблером на визоре, и моя карта выскочила наружу. – По базе ничего на тебя серьезного нет. Так что, гражданин, ваш прежний статус остается в силе.

Он шлепнул штамп на квитанцию-предписание и убрал в стол.

- Придет время и тебя все равно проверят в другом месте, пожестче. Здесь же все равно никому нет до этого дела. Одна показуха: они направляют граждан на проверку, чтобы Федерация подольше не обращала внимания, как бурлят марсианские деятели. Только, если Верховный Совет не возьмется за ум, все придет к тому, что даже на Марсе скоро некому будет проверять лояльность. Так что, можешь радоваться, но не здесь. Забирай карту и проваливай.

Я выскочил из кабинета, как ошпаренный. Вот уж не думал, что Марс может вновь поднять вопрос о полной независимости, да еще в такой молчаливой, протестной форме. Но нет худа без добра – глобальные политические планы правительства Марса сыграли мне на руку.

Я огляделся в поисках переговорного узла. Теперь, когда волнения позади, пришла пора связаться с Серым.


.:: Глава 9 доступна здесь: http://www.proza.ru/2011/10/25/1345 ::.