Человек с незнакомым лицом

Есть такое место - не пустыня, не степь, не лес и не горы. Место это невероятных размеров, из земли ничего не растет, и жизни там быть не должно. Но где-то там все же есть небольшое обжитое пространство - там живет он. Я говорю о нем лишь потому, что только его лицо я смог разглядеть в этом странном месте, когда путешествовал по мирам.
 В голове играл джаз, когда я вошел  в вечерний город. Город не большой и не маленький. Там есть все, но ничего в большом количестве. И люди там не люди, а куклы, манекены, марионетки. И готов поклясться, на мгновение мне показалось, что над ними зависли кукловоды. Не люди, а большие бронзовые машины, пар из которых выходил со звуком, похожим на смех змеи, которая вдруг обрела чувство юмора. И вот я шел по этому городу, с низкими домами, пыльными улицами, и богами-машинами над головой. Контрабас в голове на пару с духовыми выводил замысловатые узоры, похожие на следы дождя на окне. В том месте все было крепкое, и вроде даже не старое, только вот как будто осень поглотила тысячу душ сумасшедших, и потом прошла по всем улицам, поменяв даже воздух – в нем я не шел, а как будто плыл в крепком  кофе с молоком. Пахло тоской,  рассохшимся пианино, и совсем чуть-чуть аптекой. Я закурил, и присел на старомодную лавку в небольшом городском парке. Листья на деревьях были теплых тонов – от желтых до ярко-красных, но все они были какими-то тусклыми.
Мой взгляд зацепился за вывеску бара – «L’humeur d’automne». Это даже был не бар, а что-то среднее между кафе и рестораном. Именно там я заметил человека с лицом. Он сидел за столиком у окна. «Надо же», - подумал я тогда  – «он не напоминает мне ни одного из миллионов людей, которых я видел».  Конечно, долгое время спустя я вспомнил, что никогда не смотрелся в зеркало, но это и не важно. Мысли текли на заднем плане, а тем временем я наблюдал за человеком с лицом.  Тот явно кого-то ждал, откинувшись на стуле. Выглядел он уставшим – серый пиджак расстегнут, рубашка поверх брюк, расстегнутые манжеты, и темно-синий узкий галстук, болтающийся под расстегнутой верхней пуговицей бежевой рубашки. Мы одновременно затянулись и выпустили дым через ноздри. Дым проплыл перед глазами – было безветренно, и вот я сижу напротив человека с лицом, который смотрит на меня с ироничной ухмылкой, чуть приподняв бровь и склонив голову набок. «Вот сукин сын, как же меня такие люди раздражают» – подумал я, и в тот же момент он подобрался и натянул маску серьезности.  Я закурил новую сигарету, а буквально через минуту нам подали кофе. Черный, без сахара. Кофе, сигареты… молчание не было напряженным, ведь хоть он и видел меня, но меня для него не существовало. Человек с лицом потушил сигарету в пепельнице, тяжело вздохнул,  и взглянул за окно, где уже загорались фонари – так незаметно наступает ночь.  Я увидел морщины на его лице, запавшие глаза горели, но не ярким пламенем, а как угли, на которые дует холодный предрассветный ветер. Прошел еще час, небо стало абсолютно черным, заморосил дождь. Уставший человек с лицом так никого не дождался. Встал, надел свое серое пальто, перчатки, шляпу и вышел из ресторана. Я пошел за ним, ведь не смотреть мне на людей без лиц. Пахло дождем. Всю ночь мы бродили под дождем, и с каждым часом Он все больше сутулился и медленнее шел. В тот момент, когда в воздухе почувствовалось утро, но небо еще было темным, человек с лицом зашел в какой-то дом, поднялся на второй этаж в свою квартиру, лег на диван и умер.
Небо посерело, потом посветлело, и, наконец,  появилось солнце. С первыми лучами с дивана в Его квартире встал молодой человек – он был свеж, в глазах его как будто отражалось солнце, только вот небольшое напряжение чувствовалось вокруг него. Он потянулся, и, скидывая с себя одежду, отправился в душ. Через три четверти часа он уже шел по улицам города. Я шел за ним, и не узнавал этого места – стекла домов блестели, ничего тусклого в городе не осталось, а люди-манекены бежали по своим делам почти вприпрыжку. Пахло надеждой, недавно лакированным деревом, и откуда-то доносился легкий запах моря. Человек с лицом погулял по городу, а потом вернулся в тот ресторан с замысловатым названием. Я вошел за ним. Посетителей было на удивление много, возможно, был выходной.
В аккуратно выглаженной рубашке и брюках, в темно-синем галстуке с ровным узлом, человек с лицом сидел за роялем и играл ту мелодию, которая крутилась у меня в голове весь вчерашний вечер. Пальцы бегали по клавиатуре, извлекая из восьмидесяти восьми маленьких вселенных звуки, которые заставляли плакать и смеяться, желать добра всему миру и хотеть убить любого, кто не будет заходиться в такой же истерике, тонуть в водовороте эмоций, вслушиваться в каждый звук. Человек с лицом заполнил своей музыкой мою душу, я остановился в дверях ресторана, и простоял бы там вечно, слушая джаз, но кто-то задел меня плечом. Я пришел в себя и огляделся в поисках свободного столика. То, что я увидел, заставило испытать меня чувство горечи и страха. Никто из этих манекенов не обратил внимание на пианиста, ни один звук, извлекаемый джазменом, не достиг их души. Тут я услышал змеиный смех машин-кукловодов. Человек с лицом поежился и опустил плечи, а мелодия стала грустнее.
Давно прошел полдень, безликие куклы разошлись, а я заметил, что листья в сквере напротив потускнели. Музыкант закончил играть, сел за тот же столик, и закурил. Я не стал подсаживаться к нему, просто наблюдал, как появляются морщины на его лице и угасают глаза. Зажглись фонари, и к Нему снова никто не пришел. Человек с лицом оделся и вышел. Он опять бродил по городу. А я следовал за ним. Но спустя какое-то время, что-то нашло на меня, и я толкнул его. Он влетел в луч света фонаря и остановился. Я даже не успел подумать о том, что же я наделал, когда он заговорил. Глубокий, чистый баритон, казалось, рассеял ночь:
- Эй, ты, Судьба! Зачем я здесь?! Сколько я помню себя, я просыпаюсь и иду играть. Кто-то наградил меня талантом  трогать души людей своей музыкой, давать им потрогать счастье и убежать от горя. Мои пальцы могут разбередить старые раны и залечить новые. Но ты заставила меня играть для этих кукол, Судьба! И ведь ими даже управляют неживые машины! Но я верил тебе, я надеялся, что однажды вечером ты придешь и скажешь, что у всей моей жизни была цель, что я делал все не просто так. Мне надоело умирать каждую ночь от безысходности, и оживать каждое утро с фальшивым чувством надежды!  Семь тысяч и триста раз я умирал, слышишь?! Я не хочу быть твоей игрушкой больше, я ухожу!
Мгновение, и все вокруг изменилось. Музыкант стоял на краю утеса, а я чуть позади. Над нами горели звезды, а внизу море билось о камни. Он оглянулся на меня, наклонил голову и усмехнулся:
- Злой рок, - сказал он, - даже не дает мне умереть так, как я хочу. Но я заставил Судьбу дать мне выбор. Прощай, друг, и помни – ты тоже можешь изменить свою судьбу.
Пианист упал вниз, в море. Море удивилось  - нечасто находятся такие, которых Судьба прячет так, стараясь скрыть, что человек и с ней может не согласиться. А я… я постоял и покурил, смотря, как над горизонтом поднимается солнце. А потом, так и не поняв, что хотел сказать мне человек с таким незнакомым лицом, отправился путешествовать по другим мирам – это уготовано мне Судьбой.