Белый день

               
               
                -- Бабушка, зачем ты денежки в коробочку складываешь?
                -- На черный день, внучек…
                -- А что это такое – «черный день»?
                -- Это когда все совсем плохо.
                -- А белый день бывает?       ( Из разговора )
               
  1. ****

   Произошла эта история летом, когда Виталька, закончив пятый класс, гостил у бабушки в деревне. « В дыре», как он пренебрежительно называл небольшое уральское село, вольно раскинувшееся среди лесных просторов на берегах ( или по берегам?) каменистой реки Белки. 
  И хотя Виталька родился в этом селе и даже прожил здесь свои первые три с половиной года, пока родители получали квартиру в городе, все равно ездить сюда он ужасно не любил.
-- Не поеду! Чего я там забыл!? – бывало, возмущался Виталька, когда предстояла очередная поездка. – Мне и в городе хорошо! А в этой вашей дыре даже мухи от скуки дохнут!
  Но у родителей на этот счет было совсем другое мнение.
-- Надо, Виталька! – сурово говорил отец и поднимал вверх указательный палец. - Для проветривания мозгов надо! И для вентиляции легких! Видал, какой там лес ?!.. М-м-м… Живительный лес, Виталька! Волшебный!.. Ну, а еще… для  разнообразия жизни! Тоже надо…
 Вот по этим трем неоспоримым причинам и нынешнее лето для Витальки не стало исключением, и спустя какое-то время после окончания школы, он опять оказался в старом бабушкином доме, совсем не меняющимся с годами.   
   Прошла уже неделя, как он гостил здесь, но настроение у него нисколько не улучшалось.
  Вот и в тот не обычный день Виталька уныло сидел на лавке у окна и смотрел во двор, где копошились соседские куры:
-- Да уж…  разнообразие…Ничего не скажешь… - думал он, глядя на огненно-рыжего петуха гордо вышагивающего среди белых кур. –  Вон Сереге, повезло, так повезло… В Анапу укатил! Ему такая дыра с петухами и не снилась!.. Эх…наверно, сейчас в море купается… или фрукты лопает… - и Виталька, закрыв глаза, ясно увидел своего друга Сережку. Будто держит он двумя руками огромную спелую грушу и кусает ее, кусает… А сладкий сок так и капает, капает… 
-- Ах, ты вну-чек мой! –  вдруг ласковым  голосом пропел Сережка, и Виталька, вздрогнув, открыл глаза.
Возле него стояла бабушка, держа в руках полную тарелку темно-зеленых пупырчатых огурцов:
-- На-ко вот, Виталенька!..Поешь! Све-е-женькие… - нараспев протянула она и поставила тарелку на середину стола.
-- Не хочу! –  буркнул Виталька и снова отвернулся к окну.
-- Не хо-очешь... Может тогда  вот… На-ко…– опять пропела бабушка, доставая из кармана фартука маленький ярко-красный помидор. – Первый созрел… Сла-а-денький…
Виталька скосил глаза:
-- И помидор не хочу! Сама ешь…
-- А что ж ты тогда  хочешь?
-- Грушу хочу! Большую.
-- Грушу?... - растерялась бабушка. – Да где ж я тебе ее возьму? Не растут ить у нас груши-то… Это на юге фрухты разные…
-- Фру-ухты!.. – передразнил бабушку Виталька и, повернувшись к ней вполоборота, протянул по слогам. – Не фру-х-ты… А фру-к-ты! Поняла? Де-ррее-вня… –  и он по-взрослому сердито сдвинул брови.
-- Поняла, Виталенька…поняла… -  вздохнула бабушка и, присев к столу, без надобности поправила на голове белый платочек.
  Не зная, чем угодить внуку, она принялась фартуком протирать огурцы, беря их по одному из тарелки.  Теперь они гладенькие и блестящие лежали на столе в два рядочка, как солдатики в зеленых мундирчиках. А когда бабушка достала из кармана красный помидор и водрузила его над ними, Виталька не удержался и хмыкнул:
-- Генерал... огуречный…
 И тут он вдруг понял, что очень хочет есть.
Словно угадав его желание, бабушка встала и, направляясь на кухню, на ходу спросила:
-- Так может тебе яишенку зажарить,… если зелени не хочешь?..
-- Мо-ожно..- как бы нехотя согласился Виталька и, когда бабушка вышла из комнаты, быстро сунул огуречного «генерала»  в рот.

   
 2.    *******
 
 Наевшись, Виталька сидел за столом  и с трудом допивал из чашки молоко.
 Бросив мимолетный взгляд через окно, он вдруг увидел идущую по дороге хромую старушку, при каждом шаге опирающуюся на палку. В руке она несла небольшую плетеную корзину полную травы.  «Интересно, почему я раньше ее никогда не видел? »– подумал Виталька и с любопытством прильнул к стеклу.
--  Ба-а, а зачем ей трава? Кроликов кормить?
-- Не-ет… - заулыбалась бабушка. – Не кроликов… Да, ты разве не знаешь ее? Это же знахарка наша местная – Варвара.  Сейчас ить месяц июнь - самое время  для сбора трав… цветов, кореньев там разных…
-- Она что, колдунья?… Эта ваша Варвара… – округлил глаза Виталька и при слове «колдунья» у него по спине побежали мурашки.
-- Может и колдунья… Только какая в том разница,  когда беда на пороге? Ить помогает-то сам человек, а не его звание…
-- А она… помогает? – почему-то заволновавшись, спросил Виталька, никогда до этого не видавший ни знахарок, ни колдуний.
-- А то как же!.. Конечно, помогает… Вот и меня, почитай, с того света вернула,… когда я еще девчонкой была.  Да и сейчас бывает…  без нее не обойтись…
-- Когда ты еще девчонкой была?!.. – не сразу «дошло» до Витальки. – Это ж сколько тогда сейчас ей лет? Сто?
-- А кто его знает.. Может и сто. А может и больше… - улыбнулась бабушка и стала убирать со стола посуду.
-- Вот это да-а… – протянул мальчик и  вдруг вспомнил, как отец называл здешние леса живительными и волшебными. Ведь не спроста же он их так называл! Не спроста-а-а!
 Отдуваясь, он вылез из-за стола, сказал бабушке «спасибо» и улегся в комнате на диван.   
-- Ба-а, а что ли, правда, что лес тут у вас волшебный? Мне папа говорил…
-- Лес-то?... Конечно, волшебный! – ответила бабушка, да так серьезно, что у Витальки опять побежали по спине мурашки.
--  Как это?... Волшебный лес ведь только в сказках бывает…
-- Пожалуй, и так…  да не так, - ответила бабушка. – Это ить не  лес в сказке живет, а сказка –
 в лесу. Вот в нашем-то лесу и живет она! Потому и лес волшебный! И река наша Белка – тоже… Только я тебе про то за ужином расскажу… - и лукаво, добавила. - Если груши больше просить не станешь… 
-- Ладно, уж… – мотнул головой Виталька. – Не стану...
-- Ну, вот и хорошо… А теперь, иди-ка ты, внучек, погуляй! Хватит ужо возле меня-то сидеть…
А я тебе клубнички тем временем наберу. Пирожок состряпаю…

 3.  *******

  Виталька нехотя вышел из дома, твердо уверенный в том, что ничего хорошего из этого не получится. А все потому, что сколько бы раз он ни приезжал сюда,  завести дружбу с деревенскими мальчишками так и не смог. Мало того, так еще в дни отъезда, когда он уезжал из деревни на отцовской машине, они дружно грозили ему вслед кулаками, обещая на следующий год обязательно поколотить.
   Такая нелюбовь деревенских ребят объяснялась просто. Еще в свои первые приезды сюда, пытаясь познакомиться с ними ближе, Виталька много рассказывал им о своем большом и красивом городе, о настоящем метро, о школе с бассейном, но вот только почему-то в конце каждой  истории он обязательно добавлял фразу -  «Не то, что у вас... В деревне!». Вот за такую городскую заносчивость его здесь и не любили.
    Выйдя за ограду, Виталька огляделся: 
-- Никого… Вымерли все, что ли… - подумал он и медленно пошел по пыльной, нагретой солнцем, дороге, пиная перед собой небольшой белый камешек. Дойдя до конца улицы, он свернул на тропинку, ведущую к реке…
 Белка встретила его веселой шумной болтовней. Здесь, на краю деревни, зажатая гранитными берегами, она была особенно говорлива.  Прыгая по гладким серым камням, она  взахлеб стала рассказывать мальчику накопившиеся за год новости, да так расшумелась, что возле нее  ничего не было слышно.
Виталька подошел и встал на самый край обрывистого берега . Прямо под ним, натыкаясь   на большие круглые валуны, клокотала и бурлила река, словно кипела в бабушкиной кастрюле.
 -- Надо же… вода  какая, - изумился Виталька. - Совсем белая…
  И тут его словно осенило:
 -- Так вот почему ее Белкой назвали!..  Потому что она белая! – и он так обрадовался своему открытию, что ему немедленно захотелось рассказать об этом еще кому-нибудь.
 Но вокруг, как назло, никого не было. И тогда он, сложив руки рупором, закричал, обращаясь к реке:
 – Эй, Бел-ка-а-а!...   Тебя так назвали, потому что ты - белая-а-а… Слы-шишь?..
-- Ш-ш-ш-ш-ш-ш…- весело ответила Белка и довольная поскакала по камням дальше..
  Спускаться к реке Виталька не стал, а, постояв еще какое-то время и побросав в нее мелких камешков, пошел вдоль берега.
 Тропинка вывела его на высокий травянистый бугор, откуда открывался красивейший вид на село. В этом месте река присмирела, поутихла и, через нее на другой берег люди перекинули навесной канатный мост, упирающийся в улицу аккуратных домиков с баньками, огородами и теплицами. За ними, плотной, словно  крепостной стеной, стоял лес - тот самый волшебный лес, в котором, по словам бабушки, жила сказка.
  Виталька постоял, немного подумал, а потом бегом спустился с бугра и уверенно зашагал по мосту на другую сторону.

 4. *******

Уже под вечер, с непривычки натоптав ноги и изрядно проголодавшись, Виталька  вернулся домой. Скинув на крыльце пыльные сандалии, он распахнул дверь на кухню и в предвкушении ужина радостно крикнул:
-- Ба-а! Это я! –  но ему никто не ответил. – Ба-а,  бабушка-а… 
В доме было тихо, и только старые ходики на стене размеренно и четко выговаривали «тик-так, тик-так, тик-так». «Наверно, в огород ушла…» - подумал Виталька и уже хотел развернуться и бежать, но тут вдруг услышал:
-- Виталечка… Здесь я…
И Виталька сорвался с места.
-- Ба-а!  Ты где?.. А я на реку ходил! И на другой берег… Там так здо… - но он не договорил и замолчал на полуслове.
  Бабушка лежала на кровати поверх одеяла, укрывшись большой теплой кофтой. Ее седые волосы непослушно рассыпались по подушке, а красная ленточка, которой она всегда их подвязывала, сейчас почему-то валялась на полу возле тапочек.
У Витальки по спине холодной волной пробежали «мурашки». Сердце на мгновение остановилось, а потом быстро-быстро затрепыхалось в груди, словно пойманная птица.
Увидев, как сильно перепугался внук, бабушка приподнялась и, опираясь одной рукой на подушку,  как могла бодро, сказала:
-- Ничего, ничего,  Виталенька.  Это я так…притомилась чуток… Ну-у…что ты?  Сейчас вот полежу и встану.  Ты уж извини меня.  Пирожок-то я ить не испекла...
-- Ну и что,… что не испекла... – наконец, выговорил Виталька и, растерянно подняв с пола ленточку, стал накручивать ее на палец. – Я и есть-то, совсем не хочу…
 -- Не-е-т, солнышко мое… надо поку-ушать. А то как же… - на распев протянула бабушка. -  Давай-ка, иди, иди… там в шкафчике пря-янички твои любимые… В холодильнике сыр, сметанка…  Поешь. А пирожок я тебе завтра состряпаю… Хорошо?
-- Хорошо… Ба-а, а ты сама-то кушать, что ли не будешь? – с надеждой в голосе спросил Виталька и поправил на бабушке, съехавшую на бок кофту.
-- Да, нет, Виталенька, не буду. Я полежу пока...А ты иди…- и она опять легла на подушку.
 Виталька привязал ленточку на дужку кровати и побрел на кухню. Есть ему почему-то, расхотелось, но он все-таки достал из холодильника молоко, взял из шкафа один пряник и, подсев к окну, стал смотреть на улицу.
  Там не было ничего интересного. Лишь один раз, какая-то светловолосая девчонка в белом платьице прогнала по дороге мимо их дома такую же белую козу.
Виталька посмотрел им в след и ехидно хмыкнул:
-- Раз коза, два коза…
   Отвернувшись от окна, он стал грызть пряник, который оказался настолько сухим, что его пришлось запивать молоком. В комнате было печально и тихо, и только неутомимые ходики на стене все так же неторопливо выстукивали свое вечное «тик-так».
Виталька посидел еще какое-то время у стола и, не зная, чем заняться, пошел обратно к бабушке.
 Увидев ее лежащую, сердечко его снова заколотилось в догадках:
-- Ба-а… ты что ли заболела? – тихо спросил он и присел на кромку кровати.
-- Да, нет, Виталенька… Нет!  Все хорошо…  А ты-то как… Поел?
-- Поел… - ответил внук и, чтобы перевести разговор на другую тему, быстро спросил. – Ба-а,
а расскажи, еще что-нибудь про лес. Как ты догадалась, что он волшебный? Вроде лес, как лес…
-- А тут никакие догадки и не нужны… - стараясь говорить бодро, ответила бабушка. – Просто, от нашего леса… ничего кроме пользы людям нет. Он ить и кормилец наш, и защитник, и дохтор…
  Когда бабушка произнесла слово «доктор» через букву «ха», Виталька тут же вспомнил, как еще сегодня утром, он учил ее правильно выговаривать слово «фрукты», как он
издевательски-противно тянул ей в лицо «не фру-ух-ты, а фру-ук-ты» - и ему вдруг сделалось так стыдно, как никогда раньше.

 5.  *******
 
   Впервые в жизни Виталька проснулся от голода. Повертевшись несколько минут с боку на бок, он понял, что ни  за  что не  заснет, пока не поест, и поднялся.
 За окном начиналось утро, и хотя рассвет еще только обозначил свое место на горизонте бледно розовой полосой, в доме уже было довольно светло.
Ежась от утренней свежести, Виталька пришлепал на кухню и открыл холодильник. Сыр, сметана, творог – все мгновенно очутилось на столе. Молоко в литровой банке и небольшой кусочек ржаного хлеба, оставшийся на тарелке со вчерашнего дня, тоже оказались как нельзя кстати.
 Усевшись за стол, Виталька подтянул к себе тарелку с творогом и, засунув в рот сразу весь кусок хлеба, с нетерпением взялся за ложку. И вдруг… ложка, словно живая, выскользнула у него из рук и, падая, так громко звякнула о пустое ведро, стоящее рядом на лавке, что Виталька даже зажмурился:
--  Эх… Бабушку разбужу…- досадливо подумал он, и в тоже мгновение совсем другая мысль, словно кипятком, обожгла его. - Бабушка!...Как же я забыл…
  Не помня себя, Виталька выскочил из-за стола и еще на пороге  комнаты услышал, как она тяжело дышит.
-- Ба-а…бабушка-а…  - испуганно-громко позвал он и с замиранием сердца подошел к кровати.
 Бабушка с трудом открыла  глаза и, посмотрела на внука.
-- Виталенька… ты-ы.. – осевшим до неузнаваемости, слабым голосом,  произнесла она . -  Варвару… позови… Она  знает… что делать… Беги… внучек… беги…
У Витальки от страха и от ощущения близкой беды пересохли губы. Глотнув ртом воздуха, он вдруг сорвался с места и, как был в одних трусах и босиком, так и выбежал за ворота. В ушах звенело, сердце колотилось где-то в затылке, а за спиной, как эхо, слышался бабушкин голос:
--Беги…внучек… беги…
Но не успел Виталька добежать и до соседнего дома, как вдруг увидел Варвару. Прихрамывая
 и при каждом шаге опираясь на палку, она шла по дороге прямо на него. На руке у нее была все та же небольшая плетеная корзина.
-- Колдунья… -  выдохнул Виталька и остановился посреди дороги, оцепенев от ужаса.
И действительно. Одетая во все темное, сгорбленная старуха была очень похожа на бабу-ягу из его детской книжки с картинками. Длинное до пят платье путалось  в ногах, поднимая на дороге легкую пыль. Черный, завязанный по-монашески платок закрывал почти все лицо, делая его маленьким, как у куклы. Глаза словно провалились в глубокие темные колодца, нос был длинным, а рот настолько слился с поперечными морщинами, что было не понятно, в которой из них находился.
   Не дойдя до мальчика двух шагов, Варвара остановилась и, поставив корзину на землю,  двумя руками оперлась на палку.
-- Никак случи-илось что?.. Каса-атик… – спросила она нараспев, и Виталька, услышав ее голос, даже вздрогнул от неожиданности. Он оказался у Варвары точь-в-точь, как у бабушки – напевный, с легкой скрипучей хрипотцой и с такой необычной интонацией, будто она собиралась ему сказку рассказывать.
 От такого совпадения Виталька сразу очнулся. И хотя в голове продолжало что-то звенеть и дрожать, он усиленно стал подбирать слова для объяснения.
-- Там…там… надо…- неопределенно замахал он рукой на бабушкин дом.
-- Что ли от Ма-арьюшки ты ?.. - догадалась Варвара и вдруг резко заторопилась, запричитала. – Ах, ты господи!… Ну-ка, пойдем, каса-атик… пойдем … Успеть надо… - и она, забыв на дороге корзину, быстро заковыляла впереди Витальки.
  К бабушке в комнату  Варвара Витальку не пустила. Закрывая у него перед носом дверь, она
ласково пропела:
-- Ничего-о, милай… Не в первый раз… Управлюсь – позову. А покуда, сбегай на Белку, принеси водицы из нее… Что б не меньше ковша было.  Да, смотри, обратной дорогой пойдешь – ни с кем не разговаривай…
Витальку от волнения  залихорадило так, что застучали зубы.
-- Бабушка… Варвара…а может…врача вызвать или ?... – неуверенно начал Виталька, и тут вечно сгорбленная старушка вдруг выпрямилась и посмотрела на него таким странным прожигающим взглядом, что он осекся на полуслове. А потом она сказала слова, которые Виталька запомнил на всю жизнь:
-- Никогда, касатик, не сумлевайся в делах начатых! Потому как, сомнение – грех… А коли возьмет оторопь али страшно сделается, помни… Воздух – сила твоя…  Вода, что в ладонях держишь – время…  А  земля на которой родился – дом твой…  А в своем  доме, да такому сильному, который время может держать руками… разве бывает страшно? - и Варвара положила свою сухую, но тяжелую ладонь на Виталькину голову. - Запомнил?..  Ну, а теперь, беги, касатик. Мне водица из Белки нужна…
 …Странно, но Витальке показалось, что он проснулся второй раз. Выбегая на улицу с банкой в руках, его вдруг охватило неведомое до этого чувство - какой-то невесомой легкости и такой безграничной уверенности в своих силах , что ему захотелось подняться высоко-высоко над землей в это белесое утреннее небо и крикнуть оттуда всем, кто еще не знает -  все будет хорошо!!!

   6.  *******
 
   Тропинка  вела между огородами. В том месте, где огороды заканчивались, начинался
 длинный пологий склон к реке, поросший густой мелкой травкой. Жители села выгоняли сюда своих животных, которые по каким-либо причинам не ходили на дальние выпаса с общим стадом.
  Еще издали Виталька увидел белеющее платьице девчонки и белую козу. Девочка пыталась привязать ее к столбику, но веревка так сильно перепуталась, что конец, за который надо было привязывать, оставался совсем коротким. Да вдобавок ко всему, коза не хотела стоять на месте и, переступая ногами, как балерина, запутывала веревку еще больше.
  Пробегая мимо них, Виталька искренне пожалел и девчонку, и козу, но останавливаться не стал – слишком уж торопился. Найдя подходящий спуск к реке, он присел на корточки и опустил банку в воду.  Она смешно булькнула и наполнилась.
-- Та-а-к… теперь надо молчать…- вспомнил Виталька Варварин наказ и аккуратно понес банку по склону вверх.
Девочка тем временем все еще маялась с веревкой. Уже издалека было слышно, как она ругала козу какими-то смешными бабушкиными словами, а сама при этом чуть не плакала. Заметив Витальку, она замолчала и, не глядя на него, еще усерднее принялась развязывать разлохматившиеся в разные стороны концы веревки.
 Поравнявшись с ней, Виталька остановился, поставил банку с водой на тропинку и молча подошел. Смешно встав перед козой на коленки, он наклонился до самой земли и чтобы развязать самый крайний тугой узел, вцепился в него зубами. 
  Какое-то время девочка молча стояла рядом, не зная, как себя вести с городским и незнакомым мальчишкой, но потом все-таки осмелела и принялась ему помогать.Но молчать без какой-либо видимой причины, ей было уже не интересно, и поэтому, сдунув со лба свою белую челку, она весело и как-то просто сообщила:
-- Меня  Наташкой зовут. А тебя ?
Но Виталька не ответил.
-- Ты чей? У кого гостишь? У бабушки Марьи? 
Виталька молчал.
-- Тайна, что ли? Да? А я тебя в окне видела ! Так что я твою тайну зна-а-ю!..- протянула она.
Виталька  продолжал упорно молчать и снова  зубами помогал себе развязывать тугие узлы.
-- Ну и откуда ты приехал? Наши говорят - ты шибко городской…
 Опять тишина…
-- Ты чего… Глухонемой что ли?
В этот момент Виталька встал и, протянув ей, длинный конец веревки, молча пошел на свою тропинку.
-- Эй! Помощник! Тебя хоть как звать-то? – крикнула девчонка ему в спину. – Случайно, не Тимур по фамилии Гайдар? – и она заливисто засмеялась. -  Ладно,  все равно, спасибо! Выходи вечером – еще поболтаем…

  7.  *******

Варвара встретила Витальку, спокойной улыбкой.
-- Ай, вовремя, ты касатик… Молодец… Теперь все хорошо будет... Не бойся…
-- А я и не боюсь… больше…  - ответил Виталька и тоже улыбнулся.
Старушка как-то по-особому окинула его взглядом и уже ласково, по-бабушкиному пропела:
-- Иди-ка ты, мила-ай, спать… День еще до-олог… Успе-ешь еще… Напрыгаешься…
 И Виталька не стал спорить. Он послушно ушел в свою комнату и только лег, сразу уснул.

   8.  *******

   Разбудил Витальку запах... Такой родной и знакомый с детства, такой особенный и долгожданный, такой жизнеутверждающий запах бабушкиных пирогов, запах жизни, запах обещания счастья. И он, не веря самому себе, в припрыжку помчался к дверям и там в ослепительно-ярком свете увидел бабушку, накрывающую стол белой скатертью…