Дети корпорации. Мак 1, 2, 3, 4, 5, 6

1.
я вижу как он почти сладострастно поглаживает тонкими пальцами холодное стекло витрины, за которым выставлены ножи, как он, лаская, прослеживает взглядом точные и строгие линии лезвий, я наблюдаю, как его рука непроизвольно сжимается, словно вокруг рукояти. он перед этим стеклом как ребенок перед аквариумом с экзотическими рыбами, слишком очарованный, чтобы замечать что либо вокруг. он ходит в магазин почти каждый день, ничего не просит показать, никогда ни о чем не спрашивает. так боятся заговорить с давней тайной возлюбленной, боясь нарваться на насмешку или отказ, узнать что ты ей не пара. с виду он и впрямь не похож на охотника - слишком тонкий, слишком молодой, слишком близорукий, трогательный в своих толстых очках, но я вижу, я знаю - он уже чуял запах крови, он слышал звук, с каким лезвие входит в плоть, его тело - превосходный механизм из сухих жил и прочных костей. Я видел его в аптеке, покупающим линзы и искренне верю, что очки и аккуратный выглаженный костюмчик школьника - всего лишь камуфляж.
Я наблюдаю за ним из своего угла вот уже больше двух месяцев, попеременно чувствуя себя то охотником, то затаившимся в засаде зверем, не решаясь заговорить, чтобы не спугнуть его, понимая, что одно неосторожное слово - и он никогда не вернется.пару раз мы встречались с ним взглядом, и каждый раз отворачивались, словно обжигаясь. он, как и я знает - мы могли бы быть вместе. его, как и меня, не смущает ни огромная разница в возрасте, ни любые нравственные составляющие такого союза. единственное, чего он боится - это того, что я оттолкну. поэтому я должен быть очень осторожен и в словах и в действиях, чтобы не потерять его.

2.
я всегда открываю магазин рано - предпочитаю протирать витрины и поправлять товар с утра, а не вечером после смены. дань давней привычке с тех пор, как ночь была моим временем и не хотелось терять ни единой лишней секунды. служебный вход - неприметная железная дверь в середине арки между двух домов вечное пристанище местных бомжей, крыс и помойных котов, а так же общественный туалет для посетителей бара напротив. уж не знаю, какую они находят в этом романтику, но не раз, открывая магазин я спугивал запоздалых "писающих мальчиков". таков уж наш город - внешнее благополучие на фасаде, и тут же рядом - вот такие уголки, откуда ночной мир не уходит даже днем. однако, не думаю, что наш город чем-то отличается в этом плане от других. сегодня, впрочем, в арке тихо и пустынно. не видно даже кошек.
оглушительно громко отдается эхо от звона моих ключей. и тут же из темноты выступает до мелочей изученная тонкая фигура моего постоянного посетителя.
- пропустишь? - осведомляется он убийственно спокойным тоном, и мне ничего не остается, как отойти, освобождая проход. ясно, что привела его сюда крайняя нужда, хоть он стараеся держаться и у него неплохо выходит. Он останавливается у магазинной стойки, с неестественно прямой спиной. сквозь окна уже начинает пробиваться рассвет, и я вижу серый силуэт, и тонкий серебристый пушок на его щеке.
- мне нужен нож из твоей коллекции. я заплачу и уйду, не беспокойся. - все так же спокойно заявляет он. светает быстро, и он отступает в тень, рефлекторным движением, так свойственным тварям ночи.
- Тебе есть куда пойти? - осведомляюсь словно бы между делом, доставая ключики от витрин с ножами.
- Это не важно. - он разворачивается ко мне, и в его зеленых глазах плещется ужас загнанного зверя, не прикрытый даже стеклами очков. он хорошо держится, он очень старается, но произошло что-то, с чем ему не справиться в одиночку. А детали проступают все отчетливее, я уже вижу, что то что я принял за перчатки на его руках - засохшая кровь. - Я убил родителей. Мне нужен нож.
Я отчетливо представляю себе как он, уйдя вечером в ванну у себя дома, осторожно кладет очки на аккуратную стеклянную полочку над раковиной, вставляет линзы, и спускается к ужину. Помогает матери нарезать хлеб, а потом убивает этим же ножом. я знаю что это нелегко - плохая сталь, отвратительный баланс, лезвие плохо закреплено. ему пришлось повозиться прежде чем они умерли... поэтому столько крови.
Я шагаю к нему и обнимаю в неожиданном порыве. Он вздрагивает и замирает - ему неприятно.
- тебе не выжить одному. - я говорю очевидные вещи и мне легко это произнести. - ты погибнешь недели через две на улице, или через полгода в тюрьме. я не хочу чтобы ты погиб. если ты останешься... со мной... я научу тебя тому что знаю сам.
- я не хотел тебя подставить, Мак. - наконец произносит он.- я всегда знал, что ты единственный с кем мне по пути. просто боялся спросить. но сейчас... я не в праве втягивать тебя в свои проблемы. хоть и хотел быть с тобой.
он лукавит. хотеть быть со мной не стал бы даже совсем законченный извращенец. мне за пятьдесят, у меня морда законченного садиста и убийцы, у меня руки как сплетение корней дерева, не хватает пары пальцев и пары зубов, а ухо обожжено кислотой, но... я единственный, кто и правда может помочь ему выжить и мальчишка достаточно умен чтобы это понимать. вот и говорит то, что я всегда хотел услышать. Я готов сделать вид, что поверил ему.
- Ты уже втянул. с тех пор, как впервые зашел в магазин. как тебя зовут?
- Алекс. Александр.
- Иди в сортир и умойся, Алекс. а я подумаю что мне с тобой теперь делать.

3.
пока Алекс отмывает руки и выковыривает кровь из под ногтей, я открываю сейф под прилавком, в каком обычно хранят оружие и достаю записную книжку в крокодиловой коже. за ее содержимое начальник службы безопасности Корпорации съел бы собственную дорогую шляпу. там все - все явки и номера телефонов, адреса и приметы всех логовищ, по крайней мере настолько, насколько я их знаю и помню. Возможно кое что устарело, но эта информация даст копам зацепку где начинать искать. Вот поэтому все данные записаны мной от руки и никогда не вносились ни в один из компьютеров системы. ясно же, что специалистам корпорации раз плюнуть извлечь любую информацию из любого места. но они совсем забыли о возможности писать ручкой на бумаге.
я открываю нужную страничку и набираю номер, который зарекался даже вспоминать, но помню отчетливо, так что и книжка мне ни к чему - цифры намертво врезаны в памяти. Я набираю номер Джареда Дорнхейма, главы преступного клана города, человека, который подобрал меня в свое время, так же как я сейчас подбираю Алекса. один бог ведает, сколько ему сейчас лет - когда мы познакомились ему уже было около пятидесяти, но, говорят, он вливает в себя колоссальное количество омолаживающих сывороток и в его организме не осталось ни одного родного органа, поэтому он почти не меняется, и уж точно не собирается покидать своего поста. Я звоню ему напрямую, и раньше подобная наглость стала бы поводом для наказания, но сейчас мне плевать. Нам с Алексом нужна помощь и я молюсь только о том, чтобы Джаред не сменил номер. зуммер гудит изнурительно долго, и я уже намереваюсь повесить трубку и думать о других вариантах, как вдруг в трубке слышимо срабатывает глушилка - исчезают все посторонние шумы. сделано это чтобы система не слышала разговоров Джареда. зато я слышу его так, словно он стоит рядом.
- Привет Мак, я знал что рано или поздно ты позвонишь. бывших не бывает. надеюсь ты звонишь по действительно неотложным делам. - его голос, сухой и властный, знакомый мне до мелочей, до мельчайших интонаций, ясно говорит мне что он ждет предельно краткого изложения проблемы и дискутировать не намерен.
- мне нужно вытащить одного мальчишку, Джаред.
- ты понимаешь, что тебе за всю твою спокойную и беззаботную жизнь не выплатить долга?
- я знаю. я готов вернуться к делам. да и мальчик талантливый. поможем ему и получится настоящий охотник. я сам за ним присмотрю.
- надо же. у старого пса появилось слабое место. я рад что дожил до этого момента. - сухой смешок. - за вами приедут через полчаса. не высовывайся и не закрывай магазин. собери то что может потребоваться. надеюсь он хоть стоит того.
- я тоже надеюсь, Джаред.
он как обычно кладет трубку не дослушав.

4.
Люди Джареда как обычно пунктуальны секунда в секунду. приезжают на глухо затонированном фургоне. всего двое. но я знаю что шеф не пошлет кого попало. они молчаливы и явно не станут отвечать на вопросы. их задача - доставить нас куда сказал шеф. дальше с нами будут общаться совсем другие люди.
- Куда нас повезут, Мак? - Алекс все таки спрашивает.
- Не знаю. - честно отвечаю я - куда удобнее шефу.
- ты даже не станешь выяснять? а если это подстава?
- шеф не станет размениваться на такие мелочи. распрашивать - показатель дурного воспитания и недоверия к тому, кто взялся тебе помочь и уж точно сильнее тебя. тем более альтернативы у тебя никакой нет.
- так что ж все время идти куда скажут и не задавать вопросов? а я думал я вышел из системы.
- право задавать вопросы нужно заслужить. - отрезал я. - а еще лучше наблюдать и думать самому. если своих мозгов нет - долго не проживешь.
- Тогда я умолкаю, о великий гуру. - насмешливо протянул он, вызвав секундное желание дать в зубы, после чего действительно заткнулся и молчал весь оставшийся путь. я наблюдал за ним уголком глаза, не поворачиваясь и не бросая прямого взгляда. у него чуть дергалась бровь. но в целом он оставался спокоен. конечно ему было страшно. привычная жизнь в старой системе кончилась. уютная ниша была оставлена в прошлом. вместо нее он попал в систему куда более жестокую, не прощающую ошибок и глупости. Выживет ли? поймет ли здешние законы? Можно только надеяться.

5.
Нас высаживают в узком и длинном переулке, с того места где мы стоим я не вижу его конца. Судя по тому, что фургон сопровождения дает задний ход - этот апендикс заканчивается тупиком.
- И что дальше, Мак? имеешь представление где мы? и вообще что все это значит? - в голосе Алекса прорезывается плохо скрываемое породистое раздражение. он из хорошей семьи, сразу видно. таких словно с детства учат вот так неподражаемо-раздраженно осведомляться. да. и бровь приподнимать как в старых черно-белых фильмах. Чуть заметно. Словно это он хозяин положения.
- Подожди Алекс - я убийственно медленно, как ковбой из столь же старого вестерна цежу слова. Не хватает только табачной жвачки пары револьверов и стетсона на макушке. - Где то здесь должен быть вестник, просто мы его пока не видим.
- вам в принципе и не обязательно меня видеть, Мак, но чтобы не напрягать юношу я покажусь. - я струдом удерживаюсь от того чтобы не выругаться как-нибудь особенно цветисто и многоэтажно. Обычный человек не может подобраться ко мне настолько близко, чтобы сказать пару слов мне на ухо. Но вестники - особая порода. появляются из ниоткуда, и пропадают вникуда. это раздражает. к счастью они не убивают и не охотятся. у них другие функции. тот что пришел к нам не исключение. подкрался так близко, что я чувствую затылком его прохладное дыхание. в молодости, помнится, любимым розыгрышем для новичков было поспорить на поимку вестника. я и сам пытался несколько раз. бесполезно. так же невозможно, как поймать тень. Он проявляется рядом с нами, невысокий и тощий, как и все его сородичи. Алекс, который видит такое впервые, вздрагивает и отпускает парочку междометий. вестник улыбается - доволен произведенным эфектом.
- Шеф говорит, ваша цель Фабио Танзини и его группа.
- Танзини? это не сын ли Винченцо?
- Точно, Мак, его самого. Парень порядком достал четверку. Его деятельность - крошка в постели Корпорации. Маленькая, но портит любой сон.
- мы должны убрать его?
- не сразу, Мак. только после команды свыше. Для начала - внедриться в его систему, проверить на кого они завязаны, откуда получают финансирование, кто еще им помогает. Посылать кого-то из действующих охотников опасно. парень не дурак, и многое знает. но он молодой, и в базах Корпорации ты давно не числишься. так что ты объявился очень кстати.
- нам понадобится легенда. обеспечение. желательно максимум информации. сам понимаешь я многое пропустил.
- все это будет. в конце переулка - ржавая железная дверь. вас ждут и вам помогут и дадут время на подготовку. я еще свяжусь с вами для дальнейших указаний.
Он исчезает. растворяется в темноте как не был.
- Мне это все напоминает дешевый шпионский фильм. пойдем поищем эту его дверь... - Алекс направляется в темноту. я иду за ним, почти наощупь, до тех пор пока он внезапно не останавливается, и я не втыкаюсь ему в спину.
- Наверное это и есть та самая дверь. - в темноте он проводит ногтем по ржавому железу, и я ловлю его руку. и снова он замирает недовольным зверьком. Не удержавшись, пропускаю свои пальцы между его и толкаю дверь. она со скрипом подается, и тут же из косяков выстреливает газ.
- твою мать... - только и успеваю сказать я.

6.
Очнулся я от резкого запаха, а когда открыл глаза, то тут же их закрыл от ослепительно-белого света. Почему то казалось, что свет и запах связаны неразрывно, и если убрать одно, то пропадет и другое.
- Эй, Мак, очнись. Хватит дрыхнуть, суровая реальность опять взяла тебя за жабры.
- Свет уберите. - прохрипел я, пытаясь наощупь определить, где я нахожусь, и понять сколько я провалялся. Кончиками пальцев удалось нащупать металлический стол, на котором я лежал. Дернув рукой, я понял что связан, или зафиксирован на этом столе. Ситуация сразу же не понравилась. Впрочем свет погас, некто, стоящий рядом со столом, внял моей просьбе.
- Не дергайся, Мак. Я развяжу тебя, как только удостоверюсь в твоей адекватности и способности воспринимать информацию.
- Смотря что за информация. - буркнул я, с удивлением ощупав языком оказавшиеся на своих местах зубы. По видимому пытать меня все-таки не собирались. Дергаться не было смысла. Я открыл глаза и посмотрел на говорившего.
Он был невысоким, пожилым, сияюще лысым, с небольшой бородкой и аккуратно подстриженными усами, в тонких и хорошо подобранных очках в золотистой оправе. Типичный профессор медицинских наук. Он улыбнулся мне довольной улыбкой, окинув взором, как собственное творение.
- Предваряя последующие вопросы скажу, что Алекс жив-здоров, провалялись вы здесь чуть больше месяца, пока я подводил ваши ТТХ под соответствие вашей легенде. кое что пришлось подрихтовать, но в целом никаких глобальных изменений мы не делали...
- Вы глушили нас газом потому что мы могли и не согласиться на предстоящие изменения? Обожаю Джареда. - я почувствовал что начинаю злиться.
- извини, но это так. ничего личного.
- можешь отвязывать. - я вздохнул. - ты действительно ни при чем, док. К тому же я хочу посмотреть на себя.
он смотрел на меня несколько секунд, словно стараясь удостовериться в моей адеватности.Потом щелкнул кнопкой и электронные фиксаторы убрались в стол.
- садись аккуратно. я поставил тебе усилители.
- черт, зачем?
- Начну рассказывать вашу легенду., чтобы было понятнее.
Я осторожно пошевелил плечами, руками, ногами. Непохоже чтобы я залежался, мышцы и кости явно стимулировали. к ощущению новой силы придется привыкать, но в целом оно мне понравилось.
- Поосторожнее со стеклянными стаканами, смесителями и рычагами переключения скоростей - улыбнулся док. - Три дня назад у одного из крупных клиентов корпорации случился конфуз. Каким то образом, сломав психо-блокировки, у него сбежал охранник и очаровательный вьюноша из гарема. Как это получилось - неизвестно, пропавших ищут до сих пор.
- То есть выходит я это охранник, а Алекс - гаремная зверушка? Он этого никогда не простит. И куда вы дели оригиналы?
- Вас это не должно волновать.
- Дальнейшая раскладка легенды есть или нам ее самим придумать?
- Думаю что мы все вместе это решим, когда разбудим Алекса. Зеркало вон там, Мак, и одежда рядом с ним на стуле.
Я подошел к зеркалу, ожидая увидеть там все что угодно. Но присмотревшись выдохнул относительно спокойно. Не было жутких шрамов, или безумно перекачанных мышц, как зачастую бывает у быков из охраны. Не было каких то анатомических перекосов. Тем не менее я себя не сразу узнал. Я стал... Мужчиной похожим на Мака. Чуть моложе, с целыми зубами, более густой и менее седой шевелюрой. Я бы сошел сейчас за собственного младшего брата. В целом же от человека меня отличали три разъема в запястьях и два за ушами.
- я поставил тебе систему наведения огнестрельного оружия, стандартную для охранников корпорации. Под три вида пистолетов. Вставляешь разъем с пистолета в нужную дырочку, электроника анализирует картинку которую ты видишь, и поправляет наводку пистолета. почти стопроцентное попадание, но надо поучиться пользоваться. Впрочем врядли у Танзини найдутся спецпистолеты. Так что будешь пользоваться обычными как раньше. Давай, одевайся и пойдем будить твоего мальчика.

Док провел меня по коридорчику в чистенькую палату, где все еще спал Алекс. Меня никто не удерживал, поэтому я подошел и наклонился над ним, а когда присмотрелся - едва сдержал похотливый стон, выдохнув вместо него - Черт, Док, а вы эстет.
Алекс и до операции был красивым парнем, но сейчас являл собой воплощение чьих-то грязных фантазий. Моих в частности. он стал еще тоньше, весь заострился, как то по звериному обозначился. док убрал все изъяны, все мелкие недочеты, его кожа стала ровной и бархатной даже на взгляд, а не то что на ощупь, волосы удлиннились и сменили оттенок, ресницы густые и темные отбрасывали тень на безупречные скулы. При этом в лице не было лишней медовой сладости. он не стал сладким, чего я боялся, и чего он бы мне точно никогда не простил. Это был спящий убийца из какого-нибудь японского мультфильма. Я почти со страхом прикинул, что со мной будет, когда он откроет глаза, что со мной произойдет, когда он поправит волосы, и я увижу эти хрустальные тонкие запястья в движении.
- ну что, Мак... эффект достигнут, судя по твоему обалдевшему лицу. Буди ангела.