Заготовка к рассказу

                Заготовка к рассказу

                I

            Всю ночь противно пищали мыши.  Они бегали по кухне пищали, и дрались. - Кой черт, занес меня в эту Монголию? -  Но  он знал, что скоро уже, утром, за окном уже светало, он встанет и начнет передвигаться по этой бесснежной степи в направлении синеющих гор. И опять в нем проснется, уже появлявшееся чувство – владения этим огромным пространством, будто специально созданного для него Богом.
- Интересно, а как коренные здешние монголы ощущают себя здесь? В доме своем, в степи. Кстати большинство их (монголов) нынче живет в городах. Вся это прекрасная дичь, это для Герцева, здесь можно быть только одиноким. –
            Он завербовался – согласился на эту экспедицию в надежде в отрыве от каждодневной суеты, в одиночестве, что-то написать. И сейчас, спустя полгода, он понял тщету надежд своих. То что было вокруг, невозможно написать, а питаться здесь собственной памятью и изливать ее на бумагу, это почти тоже самое, что беседуя с Богом о вечном, вдруг неожиданно вспомнить свои маленькие горести, огорчения и надежды, и поразиться их суетности.  На столе, на базе у него лежала зеленая тетрадь большого формата, и был там набросок рассказа, который как теперь он понял, он никогда не закончит. – Его нельзя закончить, как нельзя понять эту древнюю землю. Ее можно чувствовать, но как это чувствовать пролить на бумагу. -  Он уже почти сдался. – Почти рассказ, почти одиночество, почти понял. Нет. То ли дело пишут: «Всю ночь ворочался Иван, не мог уснуть». Я вот тоже не сплю. И ветер кидается в окно. Тут в Хубсугульском аймаке ветра. А где их нет? На чем я остановился. Да, рассказ. И название придумал: «Ботаг в Дзун-Моде». Сначала надо объяснить, что такое ботаг. Например так: ботаг – это национальное монгольское кушанье. Потом, описать, как он готовиться и подается. Несколько фраз сжатых. Потом, написать, почему возник разговор о кушаньях. Нет. Это должно быть вначале, а только потом разъяснения. Предположим, что историю, начатую с этого кушанья, рассказывает какой–нибудь старый поездивший, помотавшийся геолог. Можно, например, списать, емко списать и коротко, с начальника экспедиции. Потом, что-то вроде, однажды я ел его … И он уже рассказывает о Дзун-Моде, как он туда попал. Дзун-Мод сейчас, это музей недалеко от Улан-Батора, музей природы Монголии. Здесь коротко о его создателе. Назвать имя, или ограничится тем, что сейчас это просто старый монгол? Как пишут ныне, - народный художник Монголии. Всю жизнь он собирал свой музей, долго не был признан. Отделал свою юрту кедровым орехом. Собирал, изготавливал чучела животных. Собирал старинные орудия охоты. Наш геолог привез ему какую-нибудь редкость и за это тот решил отблагадарить его богагом. Как это было обставлено? Что пили при этом? Потом о козах, какие они там ручные. Один из приехавших геологов кормит их с руки. Старый геолог, обещает потом показать фотографию. Потом о древних наскальных рисунках. О них как-нибудь патетично, постепенно возвышая накал рассказа. Какая древняя эта земля. Темя Азии. Затем о пути художника. Как он отдал всему этому жизнь, простой неграмотный монгол. И закончить примерно так, авторски, - Когда мне говорят, что Красота спасет Мир, - я усмехаюсь. Но иногда я думаю, - А чем черт не шутит? –

                II

             А чем черт не шутит? И настало утро. И немного утихнувший перед рассветом ветер задул с новой силой. «А потом приходит утро все прокурено и серо… ». Он закурил, - «русская привычка курить натощак». Цитата, А. Н. Толстой «Гиперболоид инженера Гарина». Книжность. Чужие фразы. Несмотря на бессонную ночь, голова работала ясно. О писании более не вспоминалось. Завтрак. Сборы на выезд на работу, на профиль. И была грязно-желтая долина без снега. И синие горы маячили вдалеке и шквальный ветер с них. И снимая отсчеты с магнитометра, он совсем не думал о Чингиз-хане, о древности. Холодный ветер с песком, казалось, начисто вымел этот слой мыслей. Прохватил, аж до сердца.

                III

               А потом он заболел. Вечером поднялась температура и стало жарко. Он напившись горячего и сладкого чая, пошел спать, в то время когда его товарищи усевшись перед телевизором, весело смеялись с миллионом других телезрителей, смотря первоапрельскую передачу «Вокруг смеха». В кровати он никак не мог согреться. Особенно мерзли ноги. Потом он как-то разом согрелся. Выступила испарина. И мысли стали горячие, сухие и быстрые.
- Понять степь и землю эту. Только тогда можно написать обо всем. Об этих древних могильниках, каменных, конусообразных, сложенных здесь в незапамятные времена. Они следы исчезнувшего народа. Кто их сложил? Кто были эти люди, - жили здесь, а потом, что-то подхватило их, понесло через страны и земли. Кто они? – еще раз,  -- Прамоноголы. … а услышалось ему, в виде некоего рассуждающего диалога.
- Да ведь, дело в том, что совершенно другая психология этих степных народов. И география, этнология, совершенно другие. Как можно сбросить со счетов бескрайность степи. Размеренность движения по ней. Красное солнце над головой. –
- Чего нет в русских землях? –
- Вижу здесь скрытую иронию. Но этого действительно нет. Наши предки славяне, продирались сквозь вековые леса, двигались преимущественно по рекам, селились у рек. Отвоевывали у леса клочки земли под пашню. А вокруг-то стоял и шумел лес. Знаете, у меня есть такая мысль. Почему так трудно приживалось на Руси христианство. Да потому что сама окружающая природа заставляла верить в другое. В  лесу живут лешаки, в заводях прячутся русалки. И эти Даждьбог, Сварог – очень … . А в степи есть прямая возможность общения с небесами. –
- Тогда это больше в горах. –
- И в горах то же. -
- А что здесь в Монголии. Ламаизм – буддизм какой-то желтошапочный? А у Чингиз-хана, бог Сульдэ, духи- магнусы?
- Были и даже здесь в Монголии христиане. Да и все эти религии обращены к небесам, хотя ламаизм не отбрасывает, а включает в себя веру в многочисленные местные божества. –
- Кстати, а у русских был Ярило.-
- Да это все не главное, поможет ли нам это, понять эту землю? -
- Что, значит, понять землю? Ее можно услышать, почувствовать, полюбить, это метафизика, а понять это физика, география наконец. –
- Понять это … -
- Здесь есть глубина. –
      Идиотский диалог подумалось ему. Нарочито - издевательский, но в последнем они правы. Тут есть глубина. И так, - Кто они? – Прамонголы- хунну, племенной союз. Выходит, это они поставили эти камни, на том кладбище, на которое мы наехали позавчера. Стоячие камни украшенные рисунками – культура «оленных камней». Многие камни теперь повалены. И конечно рисунки в Дзун-Моде, те еще древней. Бегущие олени. И там и на камнях. Олень в беге. Древние понимали, как изобразить движущуюся натуру. Стремительность, прыжок, бег. Красота. Конечно, это же котел народов. И всегда отсюда из этих земель, выходили в свои походы свирепые кочевники. Такая длинная история. И все это, - фон. Борьба за красоту. Ибо всегда бог боролся с дьяволом, «а арена битвы сердца людские». Вот так я и начну свой рассказ. «Ботаг в Дзун-Моде» это эпизод. Это о тех людях, стараниями которых остаются изукрашенные надписи, на камнях. –
         Ему верилось, что он еще сможет, еще в силах написать о красоте, о земле, о истории. Он засыпал, свеча еще теплилась.   
   

                Март – май 1987 г. Монголия
                п. Бурэнхан