Кровные узы

После великой Отечественной войны многие семьи осиротели. Кто-то не дождался с фронта отца, кто-то мужа, сына. Большой, многодетной семье Павловых не повезло особенно. В самый последний год войны у них умерла мать. Женщине не было ещё и тридцати лет. Простудилась ранней весной и сгорела, как свечка, за две недели. Отец семейства  был на войне и ничего не знал о случившемся. В деревне толком никто и не знал, жив ли он. Пятеро детей, старшему из которых было 12 лет, остались совсем одни. Из хозяйства у них была корова, да десятка два кур. В одной деревне с ними жила родная тётка и у той семья была семь человек. Местные власти хотели было распределить детвору в детские дома, но тут неожиданно своё слово сказала соседка Павловых. Она жила вдвоём с восемнадцатилетней дочерью. Похоронку на мужа она получила в самом начале войны. Она заявила, что всех пятерых забирает к себе.
Так они и зажили все вместе. Тётка Авдотья приняла сироток как своих. Изо всех сил она старалась всех накормить, одеть, обстирать. Ей во всём помогала родная дочка Наташа. На её хрупкие девичьи плечи легли все заботы по воспитанию самых маленьких приёмышей. Очень скоро малыши стали называть её мамой.
Досужие деревенские кумушки неодобрительно качали головами вслед Наташе.
— Обдетилась ты, Натаха, не ко времени. — говорили они в лицо девушке. — да на тебя ни одни парень с таким хвостом не позариться.
— Были б свои, — вторили соседки друг другу.
Ничего Наташа им не отвечала. Она ощущала в своих ладонях тепло детских пальчиков, и сердце в её груди сладко замирало от ощущения чего-то незнакомого, но очень важного.
Особенно злые на язык тётки, не стесняясь, посмеивались над девушкой:
— Наташка, непонятно. Ты девка или баба теперь?
— Замолчите, бесстыжие! — заступалась за Наташу мать. — Или своих бед мало, чужие обсуждаете?
Пристыженные балаболки замолкали. А вскоре об этом и вовсе перестали разговаривать. Закончилась война, и люди потихоньку учились жить заново.
От Фёдора Павлова не было никаких известий до самого сентября 1945 года. Как вдруг неожиданно от него пришло письмо на имя умершей жены. Письмо принесли Авдотье. Фёдор писал, что живой. Ранен был, потому и не сообщал ничего о себе так долго. Заканчивалась письмо обещанием скорого возвращения.
Отвечать Фёдору не стали. Авдотья, Наташа и дети с большим волнением ждали его приезда.
Однажды старший сын Павловых, Миша, подошёл к Наташе и спросил: — Наташ, а папка вернётся и мы порознь будем жить?
Наташа вздрогнула от этого вопроса, как от удара. Малыши в это время крепко спали, разметав во сне розовые ручонки по подушкам. Девушка привязалась к ним всем сердцем, да и к другим детям тоже. Как сложится их жизнь после возвращения Фёдора она не знала.
Фёдор приехал в начале ноября. Авдотья первая его заметила, случайно глянув в окно. К соседскому дому шёл человек в солдатской форме, с вещмешком за спиной. Она не видела его лица, но сразу поняла, что это вернувшийся с фронта Федя. Дети не дали отцу переступить порог стылого дома, обступив его со всех сторон.
— Папка, папка! — кричали они.
Фронтовик растерянно озирался вокруг, прижимая к себе ребятишек.
— Пойдём, Федя, к нам. — позвала Авдотья солдата.
Всю ночь до рассвета Фёдор просидел в доме у соседей, ставшем родным для его детей.
— Спасибо тебе, Авдотья, за ребят — прошептал он, глотая слёзы.
Фёдор поселился в своём доме. Дети ночевали то с ним, то у соседей. Малыши по-прежнему называли Наташу мамой. Отец не противился. Он устроился на работу в местный колхоз трактористом. Почти все заработанные деньги он отдавал Авдотье. Она вместе с Наташей продолжала вести всё хозяйство Павловых.
Как-то зимним вечером Фёдр позвал Авдотью на улицу. — Разговор есть. — еле слышно буркнул он, смущённо разминая в пальцах папиросу. Женщина накинула платок и вышла вслед за Фёдором.
Слышь, Авдотья. — Фёдор решительно остановился.  — Отдай за меня Наташку.
Мать на мгновение лишилась дара речи, а Фёдор осмелев продолжал:
— Ты не гляди, что я старый, да израненный. Я буду работать с утра до ночи. Дом новый поострю. Ребятишки любят её. И она их вроде тоже. Будет жить как королева. Не обижу никогда, поверь.
— Да я то что. — заговорила Авдотья. — ты Наташку спрашивай.
Наташа и Фёдор прожили вместе сорок лет. Своих детей у них не было. Но все пятеро Павловых считали Наташу мамой. Фёдор построил новый, просторный дом. Дети выросли, выучились и разлетелись кто куда. Младшие дочки поселились недалеко от родительского дома. Обе вышли замуж за деревенских парней. Наташа и внуков нянчила и даже правнуков дождалась.
После смерти Фёдора, Наташа сильно сдала. И несмотря на то, что между ними была разница почти в двадцать лет, она без него не смогла прожить и года. Дети не стали продавать родительский дом. Они приезжают в него со своими семьями. История любви Фёдора и Натальи — главное семейное достояние уже нескольких поколений Павловых. Они не понаслышке знают, что такое материнская преданность. Настоящая любовь бывает сильнее кровных уз. Кстати, недавно внучка Павловых стала мамой для двух приёмных детей…