Как мы с чумой боролись

Воспоминания моей мамы Волгушевой Лидии Михайловны о работе в санэпидслужбе в начале 1950-х годов.

Вскоре после назначения  исполняющей обязанности старшего госсанинспектора Южно-Казахстанской области, мне выпало еще одно испытание.

В один из августовских  дней поехала на свинцовый завод по поводу жалобы рабочих на повышенную загазованность в большом плавильном цехе. Вместе с инженером по технике безопасности К.А.Чумаковым прошли в цех. Жалоба рабочих подтвердилась. Вызвали специалистов заводской лаборатории, чтобы определить степень загазованности. Выяснилось, что загазованность по окиси углерода и свинцом превышает ПДК в десятки раз.
Тут Чумаков, обследовав систему вытяжной вентиляции, выяснил, что она не исправна! Ситуация оказалась крайне опасная и требовала принятия срочных мер. Я начала составлять Акт и Предписание.

Вдруг из приемной директора завода раздался звонок, и секретарь директора сообщила, что меня срочно вызывают в Облздравотдел и добавила, что машина скорой помощи уже у проходной.

Заведующий Облздравотделом Г.К.Касымбеков ждал меня в своем кабинете, по тревожному выражению его лица поняла, что случилось что-то особенное. Но то, что он сообщил мне, оказалось сверхнеожиданным: «В городе чума!» Пытаясь осознать услышанное, спрашиваю: «Откуда она взялась?»

Гулям Касымович кратко рассказал, что из областной больницы  поступило экстренное сообщение  патологоанатома Шеина: «У скоропостижно скончавшегося  прямо на базаре мясника при вскрытии заподозрены признаки  чумы». Как уже стало известно, умерший оказался жителем пригородного подсобного хозяйства в поселке Кок-Су. Он же привез мясо на базар и приехал не один, а с родственниками. Их вместе с  патологоанатомом и его персоналом уже изолировали в помещении морга, пищу и воду им передают через окно со всеми предострожностями.

Кажется, врач должен быть готов к встрече с любой инфекцией или опасной болезнью. Но осознать, что чума угрожает многотысячному городу, сразу было невозможно. 
А завоблздравом продолжал: «Уже действует Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ЧПК), поставлены в известность обком партии и республиканские органы, все городские и областные службы. В связи с тем, что главный эпидемиолог Гуро А.Н. находится на специализации в Ленинграде,  вас, Лидия Михайловна, направляют в очаг. В подчинение у вас помощник эпидемиолога. Выезжайте немедленно в поселок. Задача – полностью его изолировать, установить карантин, перекрыв все возможные пути сообщения. В помощь вам командируется конный милиционер с рацией для оперативной связи с городом. Наблюдайте и докладывайте обстановку каждый час».

И добавил, что хотя поселок не входит в число районов, эндемичных по чуме, наблюдавшееся массовое нашествие грызунов могло быть источником инфекции.

Зашла в кабинет попросить коллег, чтобы передали домой, что я в   срочной командировке в районе. Повод командировки сообщать не стала – ведь заведующий не оповестил сотрудников о случившемся. Санитарный газик со снаряжением уже ждал у здания облздравотдела.

В обязанности промышленного санитарного врача борьба с инфекционными заболеваниями не входит. Недаром наша служба называется санитарно-эпидемиологической. Но, в сложившейся ситуации пришлось вспоминать то, чему училась в институте, т.к. в работе изучать инструкции по эпидемиологии не пришлось. Пока тряслись в газике, передумали и переговорили обо всем, что могло послужить причиной заболевания и откуда оно могло взяться, да еще так близко от города.

Подъехали к селу, когда стало темнеть. Встретил нас местный фельдшер, который близко не подошел – стоял на пригорке. Уже потом сообразили, что стоял он с наветренной стороны, а никаких средств защиты на нас не было. Спросили у него, есть ли в селе температурящие, больные и услышали в ответ, что есть. Но тяжелых случаев нет. Доложили в город.
Отправив фельдшера спать, при свете фар стали разбирать  снаряжение. Когда осмотрели все, что было в газике, поняли, что противочумных костюмов, положенных в такой ситуации, нет и в помине: нам выдали по два халата, марлевые маски, косынки, сапоги, шаровары, резиновые перчатки. С собой у нас была инструкция по работе в очагах чумы, которую мы по дороге не выпускали из рук: изучали, как надеть средства защиты, что предпринять. Понимая опасность, никакого страха  не испытывали, только хотели все сделать правильно.

Дороги уже были перекрыты милицией. Всю ночь с конным милиционером носились по окрестностям села и не пропускали возвращающихся из города жителей. В основном это были студенты. Мы пытались их убедить, что в селе чума, что это очень опасно для их жизни. Но они все равно прорывались по тропинкам и оврагам, говорили, что лучше будут вместе со своими родными.
Когда рассвело, мы надели на себя халаты  один поверх другого, завязав первый на спине, а второй спереди. Сбоку на поясе у каждой прикрепили бутылку со спиртом-ректификатом для протирки рук, вместо положенного хлорамина. Маски, косынки и сапоги с шароварами дополнили картину. Но мы прекрасно понимали, что, если в поселке действительно чума, то наши шансы заразиться очень велики.
В таком виде ранним утром появились в селе. По приказу из города начали подворный обход. Местный фельдшер заходил в каждый двор, спрашивал, есть ли больные, температурящие. Издали сообщал нам. Были и такие – в то время население районов повально болело туберкулезом. Немудрено, что среди  жителей села нашлись несколько человек, у которых была повышенная температура. 
Мы записали их, но, наблюдая обстановку в селе, никаких признаков паники и всеобщего заболевания чем-либо пока не обнаруживали. Обо всем доложили в город по рации. Оттуда велели продолжать подворные обходы и наблюдать.
 
Пекло солнце, а мы, обливаясь потом в своих защитных нарядах, продолжали курсировать по пыльным улицам. За нами на некотором расстоянии шагала ватага местных загорелых ребятишек, радуясь неожиданному развлечению.
В полдень над селом стал кружить кукурузник. Оказалось это прибыли специалисты-противочумники из Алма-Аты. Но приземляться они не стали, а отправились в Чимкент.

Через некоторое время по рации из города сообщили, что страшный диагноз у рубщика не подтвердился, и дали указание отменить карантин и возвращаться в город.  Мы с облегчением поснимали с себя снаряжение и на машине отправились домой.
Как потом узнали, на совещании алма-атинцы раскритиковали руководство за отсутствие противочумных костюмов. И это при наличии потенциальной опасности распространении этой болезни на огромной территории в степях и пустыне, переносчиками которой являются грызуны – тушканчики, суслики, полевые мыши! Чья это вина, не знаю, но думаю никак не городского руководства.

Направляясь в поселок, мы не знали, что нас ждет. Казалось вполне естественным, что, раз нет специалистов-чумологов, то мы должны  не допустить распространения инфекции.
В Облздраве обсуждался случай, когда в медпункт села обратился чабан, приехавший с отгонного пастбища. Бегло взглянув на его, врач заметил признаки чумы. Оставив больного в процедурной, этот доктор выскочил в открытое окно и убежал далеко в степь. Его потом пришлось долго искать, чтобы не пропал там.
Подробности же нашего случая оказались такими. Внезапная смерть человека, разделывавшего тушу, указывала на возможное заражение от больной коровы. Выяснился и источник – животное было привезено из неблагополучного Сары-агачского  района – очага сибирской язвы.

Оказалось, что мясник скончался именно от нее. Симптомы сибирской язвы иногда напоминают чуму, но требуют других противоэпидемических мероприятий, а сама болезнь хоть и опасная, но несопоставима по последствиям.
Страшно подумать, что могло произойти, если бы диагноз чумы подтвердился: эпидемия угрожала  крупному областному центру.

Вскоре после этого в Облздравотделе был организован отдел по особо опасным инфекциям, состоявший, как и положено из врачей-эпидемиологов и оснащенный всем необходимым. Эпидемиологам в нашей области  было чем заниматься – чума, холера, сибирская язва, натуральная оспа – это еще далеко не весь перечень особо опасных инфекций, которые могли проявиться в тяжелых климатических условиях Южного Казахстана.

Позднее в пятидесятых годах была создана Областная противочумная станция под руководством главного врача А.М.Быкова. Станцию укомплектовали врачами-чумологами, рабочими, лабораторией и всем необходимым для борьбы с грызунами. С целью предупреждения эпизоотий  каждый сезон в пустынные районы выезжали бригады для изучения популяций и контроля  численности грызунов.

За тридцать лет моей работы в органах санэпидслужбы никаких происшествий, связанных с этой инфекцией, в области не было.