мгновения судьбы. последняя встреча

Последняя   встреча.

Вот и военные годы пролетели. Пройдя через голод, через утраты и лишения, люди села опять начали вставать на ноги. В личных хозяйствах колхозников опять появились коровы, овцы, птицы. Постепенно возвращались из армии мужчины. В семьях опять стали появляться младенцы. Силы природы вновь поставили людей на дорогу жизни.
Когда минуло десять лет после окончания войны, дом Абдуллы почти опустел. Четверых родных дочерей и четверых падчериц он выдал замуж, и они разлетелись из родительского дома. С родителями осталась младшая дочь Марьям и сын Фанис, пятнадцатилетний подросток. Абдулле давно минуло за шестьдесят, но он продолжал работать в колхозе. Не хотел стареть. Передавал молодым свои знания, навыки. Среди молодых молодел душой, чувствовал жизнь. Не забывал и о своей усадьбе. Кроме домашних животных и птицы держал пасеку. Обучил пчеловодству жену и сына. Каждый раз после сбора меда Насима собирала соседских ребятишек и устраивала для них праздник – угощала свежим медом. Да и в другое время, если кто-то из детей заходил в дом просто так или их посылали родители с поручением, то дети всегда угощались медом и чаем. И за это, и за душевность ее ,-дети стали называть Насиму «бал-няняй» - «медовая бабушка».

В один из теплых  летних дней в гости к Абдулле приехал Сафа. Его голова тоже уже была украшена серебром седых волос. Поздоровались, обнялись, Абдулла завел лошадь Сафы во двор усадьбы, распряг возле новой бани и привязал к телеге. Дал лошади сена.
- Вот, друг мой Сафа, Господь вновь дает нам возможность пожить. И ты молодец, что навестил меня. А у меня в усадьбе изменения есть. Смотри. Новую баню поставил,- по белому топится. Сейчас в саже не мажемся уже. Скоро Насима вернется. Она к соседям зашла. Я ее попрошу баньку затопить. С прошлой осени ты у меня не был. Обязательно помоешься в бане, переночуешь. Без этого я тебя не отпущу.
- Я не против, Абдулла. Сенокос мы закончили. До уборки ржи еще далеко. Не помешает и отдохнуть чуть-чуть. Я ведь специально к тебе приехал, погостить, поговорить, старое вспомнить.
- Великолепно сделал, если так. Идем, я тебе баню внутри покажу.
Старики вошли в баню. Через несколько минут вышли.
- Прекрасно сделал. – удовлетворительно сказал Сафа. – Все еще запах свежего дерева есть. И камни отличные, и полы, и полка красивые, крепкие.
- Ты еще посмотришь, каков будет пар. Не баня, а одно удовольствие. Вот увидишь.
А сейчас я тебе свой амбар покажу. Я его тоже заново построил. В теплой клети спокойно теленок и ягнята перезимовали. В прошлом году продал мед и купил бревна и доски. Хватило и  для бани, и для амбара. Под крышей амбара сделал просторный сеновал.
Старики вошли в холодную часть хозяйственной постройки, стены которой были только из досок, но крыша была одна и над амбаром , и над холодной частью, где ночуют домашние животные.
Абдулла открыл дверь клети. Сафа не стал туда входить, посмотрел стоя у порога.
- Вижу, красиво и добротно сделал. Не будем входить туда. Из сеновала аромат свежескошенной травы приятно радует душу, поднимемся на сеновал и там отдохнем, Абдулла!
- Конечно, друг мой Сафа. Вот же, вместо лестницы, я скобы в бревна воткнул. Лезь за мной .– сказал Абдулла, и первым полез на сеновал.
Когда и Сафа оказался на  верху, старики удобно устроились на свежем сене.
- У-уф! Вот мы и состарились, Абдулла! – вздохнул Сафа, удобнее вытягивая ноги.
- Ты не очень-то старься, Сафа. Вон,- твой отец уже девяносто догнал, но еще не сдается. Таким молодцом надо быть. Кстати, как его здоровье?
- Как ты говоришь, не сдается. Иногда нас ругает так, кажется, в пух и прах разнесет. А с другой стороны посмотреть, с чего ему стариться? Всю жизнь прожил в деревне. Ему посчастливилось, ни на одной войне не был. О голодных годах, словно заранее знал. Загодя прятал съестные припасы. Словно дикий зверь, все предвидел. В голодные годы, в военные годы - учил сельчан жить так, чтобы не умереть с голоду. Многих спас от голодной смерти. Этого у него не отнимешь – молодец!
А нашу судьбу, словно кто проклял. На войне жили в окопах, чуть не подохли от газа, три года жили – работали в плену. Если и выжили, то это уж мы сами  постарались об этом. Но те годы и сейчас нам о себе напоминают. Чуть что, так кашель мучает. А последняя война. Пришлось нам лес пилить на старости лет под дождем и снегом. А сколько сил ушло, чтобы раз за разом вновь поднимать свое личное подворье и колхоз. Вот так мы и растеряли всю свою силу и здоровье, друг мой Абдулла.
- Верно говоришь, друг мой Сафа. Ты напомнил о сеновале Генриха. Если бы нас постоянно не разоряли до нищеты, и мы смогли бы иметь каменные дома и постройки. Войны бывают везде, но мало где война идет между государством  народом. Это только у нас. Да и между народами война не пряник. Но опять же правители не могут жить мирно между собой, а своей кровью расплачиваться приходится народам. Пусть бы уж было одно правительство на весь земной шар. Во всяком случае, войны между народами прекратились бы.

В это время послышался голос Насимы.
- Эй, кто там разговаривает?
- Сафа и я. Что ты хочешь, Насима? – на коленях подойдя к краю сеновала, сказал Абдулла.
Насима вошла в  холодную часть и, увидев стариков на сеновале, засмеялась.
- Смотрите на них! Словно два петуха на сеновале сидят. В доме места нет что ли? Гостя куда вздумал приглашать! Вот каким бывает дурень-то. А ну слезайте оттуда! – прикрикнула она. – Если кур распугаете, они яйца куда попало будут нести. Ищи их потом.
- Не кричи, Насима. Я своему другу новый сеновал показывал. Говоря о яйцах. Я сейчас заберу сколько есть. В самоваре сваришь. – сказал Абдулла и, собрав яйца в шляпу, стал спускаться вслед за Сафой.
Сафа за руку поздоровался с Насимой, и они вышли во двор. Абдулла подошел к ним, переложил яйца из шляпы в фартук Насимы.
- Вот, Насима, видишь, мой друг пришел. Ладно. Сегодня он у нас переночует. Затопим баню. А пока самовар поставь. Мы усадьбу обойдем, а уж потом в дом пойдем.
- Мы с Сафой поздоровались уже. Я сейчас самовар поставлю. И свежий мед есть. Сегодня только каймак сделала. Очень хорошо вышло, что Сафа пришел. Ты, Абдулла поймал бы одного из больших петухов, было бы совсем хорошо.
- Это успеется. – обозлился Абдулла. – Мы ведь уже не мальчишки, чтобы за петухами бегать. На обед сын Фанис должен прийти. Вот ему и скажешь.
- Ну ладно, если так. Может и сама поймаю.
- Вот, вот. Если сама поймаешь, тоже хорошо будет. А то вздумала меня за петухом гоняться. Где твоя голова? – продолжал сердиться Абдулла.
- Нет. Разве можно с тобой разговаривать? – полушутя, полуобидевшись, сказала Насима и пошла в дом.
Абдулла взял друга за пояс, улыбнулся.
- Не сердись. Мы с ней всегда так разговариваем. Это для нас вроде игры.
- Это я понимаю. – чуть посмеиваясь,  ответил Сафа. – Мы со своей старухой тоже так разговариваем. Со стороны довольно смешно, оказывается. Желая поиграть, начинаем спорить,- это точно.
- Раз так говоришь, если есть еще желание с женой поиграть, значит, есть еще силы. А? Чего же ты окал-то?
- Силы конечно есть! И на девушку еще хватит. Не смотри, что волосы в серебре. – вытянул грудь Сафа, улыбаясь.
- Верю, верю, друг мой. Идём, я тебе пасеку покажу. В этом году одиннадцать семей держу. На днях две семьи роиться должны. Вот посматриваю.
Абдулла повел Сафу на задний двор, где за решетчатым забором стояли ульи и росли тополя.
- Вот какими стали деревья. Я их в год окончания войны посадил. Пасеку от солнца прикрывают. А во время роения пчелы на ветки садятся, не улетают. Остается вовремя увидеть и собрать в новый улей.
- Правильно. У меня ведь тоже на пасеке  липы растут.
- Да, я помню. Идем Сафа на крыльцо. Посидим, покурим. Я ведь сам табак выращиваю. А ты вот не стал. Я на картофельном огороде уголок для этого отделил.
Друзья прошли к крыльцу, свернули самокрутки и закурили.
- Вон, смотри Сафа. Моя младшая дочь моего первого внука ведет. – улыбнулся Абдулла. – Они к магазину ходили.
- Твоя младшая тоже замуж вышла?
- Нет еще. Мальчик не ее, а моей старшей дочери. Его на лето к нам погостить привезли. Помнишь, когда у меня одни девчонки были, я все страдал, что мальчишки нет. А вот сейчас четыре внука и все мальчишки. Сейчас Насима все ждет, когда дети девочек родят. Ей внучку хочется. Вот ведь как жизнь свое колесо повернуло.
- Да, Абдулла. Мы с тобой долго и тяжело вращали колесо жизни. Сколько-то нам еще осталось её  вращать?
Во двор вошла девушка, ведя за руку трехлетнего мальчика.
Абдулла встал. Взял на руки внука. Девушка поздоровалась с Сафой и вошла в дом.
- Ну, внучек, и ты поздоровайся с дедушкой Сафой.
Мальчик дал свою маленькую ручку Сафе и сказал.
- Здравствуйте. Мое имя Буляк. А ты кто?
- Здравствуй, внучек. Я друг твоего деда,- Сафа мое имя. – мягко взяв руку малыша, улыбаясь, поздоровался старик. -  Ну как растешь?
- Расту, дедушка Сафа!
- Растите, растите дети! Радуйте нас. Колесо жизни вам оставляем, чтобы с новыми силами ее катили. – Сафа взял малыша себе на руки из рук Абдуллы.
На крыльцо вышла Насима.
- Заходите. Самовар уже готов.   А курево свое бросайте.
Старики кинули остатки самокруток в ведро, стоявшее у крыльца, и пошли к двери.
- А мы сейчас уже сильные, Насима! – радуясь, громко сказал Абдулла. – посмотри, какая новая сила у нас растет. – И он, взяв малыша у Сафы, высоко поднял над своей головой и пошел в дом, опустив внука ниже, проходя через дверь.
Вскоре во двор вбежал подросток и сразу крикнул.
- Мама! Кушать готовь? Я проголодался.
Насима вышла на крыльцо.
- Что так кричишь? В дом заходи. Стол готов. У нас гость в доме. Хорошенько себя веди.
Вслед за матерью Фанис вошел в дом.

Прошло время обеда. На крыльцо вышла дочь Абдуллы. Марьям держала в руках Буляка. Присела на перило крыльца. Вышел Фанис, держа в руках гармонь.
- Сегодня работу на сенокосе закончили. До вечера отдыхаем. А вечером в клубе танцы, вечер плясок будет. Пойдешь, Марьям? – шаля, сказал Фанис.
- Видно будет. А ты что смотришь? Взял гармонь, так играй.
Фанис сел на другое перило крыльца, заиграл и сам же запел.

Соловьи поют, где поют,
У Сармана реки в кустах.
Для тебя моя молодая любовь,
Сердце обвила и цветет.

Марьям засмеялась.
-Фанис, ты ведь еще мальчишка. Уже влюбился что ли?
- Отстань от меня, Марьям апа! Если в песне чуточку про любовь, то обязательно я должен быть влюбленным что ли? Мелодия нравится. Поэтому пою. Пой и ты. Тебе-то вот думать надо о женихе.
Фанис опять заиграл и запел.

По Сармана долине, когда прохожу,
Будешь ли слушать, песню спою.
Глаза раскрыв, посмотришь ли?
С синей горы платком помашу.

На крыльцо вышла Насима и стала слушать.

Сармана долины, ой, широки поля.
Сенокосы вновь подоспеют сюда.
Свидания, ой, бывают как приятны.
А расставания уж очень грустны.

(Слова и музыка народные.вольный перевод с башкирского Н.Мустафина.)

Песня окончилась. Насима вздохнула и сказала:
-Вот! Начинаются новые судьбы. Пусть уж ваши дороги будут счастливыми!

И в это время  из дома послышалась песня.

И в наших внуках продолжаемся мы,
И вновь на полях золотом пшеница будет цвести,
И новые дали откроются, идущим ради любви,
И вновь -  в праправнуках продолжимся мы.

Звездами ясными звенят небеса -
Это солнца иные приглашают маня:
- Наши лучи в пути вам свет  маяка.
Ради звездной любви зовем вас сюда.

И в наших внуках продолжаемся мы,
И вновь на полях золотом пшеница будет цвести,
И новые дали откроются, идущим ради любви,
И вновь -  в праправнуках продолжимся мы.

(Слова автора- Н.Мустафина.)


Г. Уфа