Главный палач еврейского народа

               

Cамым выдающимся успехом  в период своего пребывания на посту шефа «Моссада» Харель всегда считал похищение главного палача еврейского народа Адольфа Эйхмана. Маленький Исер лично руководил этой блестящей операцией.

Последовавший за ней судебный процесс всколыхнул тогда весь мир. Он вызвал огромный международный резонанс. И хотя сама операция имела определенные негативные нюансы по части международного права, у многих людей в разных уголках земли она вызвала искренние симпатии к еврейскому народу.
 
 Поиском и уничтожением нацистских преступников Израиль начал заниматься ещё до своего создания. В конце Второй мировой войны в Еврейской бригаде, воевавшей в составе британской армии, был создан особый отряд, под названием «Карающие ангелы».

На основании свидетельств бывших узников фашистских лагерей смерти и другой информации бойцы еврейского спецподразделения отлавливали наиболее жестоких лагерных палачей. Поначалу «ангелы» передавали их оккупационным властям союзников для дознания и последующего суда.

Однако еврейские «следопыты» быстро убедились, что этот способ малоэффективен. Многие преступники вскоре оказывались на свободе. Тогда евреи всё стали делать сами. Разыскивать и ловить нацистов. Вершить суд. Естественно, военно-полевой.

Приводили приговоры в исполнение евреи тоже сами. Трудно сказать, насколько объективным было дознание и справедлив суд. Еврейским мстителям к этому времени ещё не были известны масштабы жутких злодеяниях нацистов. Но даже того, что они уже знали, хватило, чтобы жажда возмездия возобладала над такими понятиями как правосудие, демократия, гуманизм и прочими атрибутами цивилизованного общества.

Сразу же после создания еврейского государства розыском военных преступников Третьего рейха занялись израильские спецслужбы. Спасаясь от возмездия, нацисты как тараканы разбежались по самым укромным уголкам мира.

Больше всего их укрылось в странах Латинской Америки. Туда они добирались по тайным каналам эсэсовской организации ОДСС. Три первых места в многотысячном списке разыскиваемых военных преступников занимали шеф гестапо, тайной государственной полиции фашистской Германии, группенфюрер СС (генерал-майор) Генрих Мюллер,доктор-садист «ангел смерти» Йозеф Менгеле и главный теоретик «окончательного решения еврейского вопроса» Адольф Эйхман.

Впрочем, Эйхман был не только теоретиком. Свою изуверскую теорию массового уничтожения людей он в индустриальных масштабах реализовал на практике. К огромному сожалению, из этой тройки нелюдей израильтянам удалось отловить и предать показательному суду только Эйхмана.
 
Адольф Эйхман родился в Вене в 1907 г. в семье скромного бухгалтера. Учился в школе, но не закончил её. Не закончил он и техническое училище, в которое затем его определили. В общем, к началу мирной трудовой деятельности Адольф обзавёлся всего лишь неполным средним образованием. В общественно полезном труде он особо не преуспел.

Только после того, как в 1932 г. Эйхман вступил в национал-социалистическую партию дела у будущего «архитектора» Холокоста резко пошли в гору. В 1934 году он переезжает в Германию. Его принимают в имперскую службу безопасности СД.

В 1939 году переводят в гестапо на должность начальника так называемого
«еврейского» отдела IV-B. Именно в гестапо раскрылись истинные таланты изувера. Под руководством Эйхмана и при его самом непосредственном участии была разработана печально известная концепция «окончательного решения» еврейского вопроса.

Тотальное истребление евреев стало навязчивой идеей Эйхмана. Она полностью овладела всей его сатанинской натурой. Эйхман посещает Эрец-Исраэль. Изучает еврейскую историю и культуру. Неплохо овладел языками идиш и иврит. Однако, на суде в Иерусалиме эти знания, похоже, особой пользы ему не принесли. Во всяком случае, на приговоре они не сказались.
 
Претворением в жизнь своей человеконенавистнической доктрины Эйхман активно занимался на протяжении всей Второй мировой войны. И «успех» его деятельности оказался ошеломляющим. В четырёхтысячелетней еврейской истории такого никогда не происходило. Нацисты смогли истребить 6 миллионов евреев. Треть всего еврейского народа.

 При активнейшем непосредственном участии Эйхмана были созданы самые страшные нацистские лагеря смерти. Своей гордостью этот недочеловек считал Освенцим и Маутхаузен. Настоящие фабрики массового уничтожения людей. Они были оснащены, если можно так сказать, самым современным на то время индустриальным производством.

Эйхман осуществлял центральное руководство системой доставки евреев в концлагеря. Его отдел контролировал процесс конфискации еврейского имущества, следил за исполнением антиеврейских законов. Особенно по части соблюдения «чистоты арийской расы».

Занимался Эйхман и многими другими не менее «важными» делами, связанными с «окончательным решением» еврейского вопроса. Но главнейшей его заботой всегда оставалось обеспечение бесперебойной работы фабрик смерти. Как цинично он называл сам эту задачу: «поставка сырья».

В предчувствии краха фашистской империи Эйхман бежал из Берлина. Сделал он это заблаговременно. Ещё до прихода войск Красной Армии. Душегуб ускользнул и от «Карающих ангелов», активно охотившихся на него. В американской зоне оккупации Эйхман таки попал в плен. Его доставили в лагерь для военнопленных Обердахштеттен.

Однако на допросе опознать не смогли. А вскоре Эйхману удалось бежать из лагеря. Избежал он и Нюрнбергского Суда, где проходил по делу о массовом истреблении евреев. Именно на этом судебном процессе по делу о главных нацистских преступниках в 1945-46 гг. мир впервые узнал о жутких злодеяниях фашистов в период Второй мировой войны.
 
Пять послевоенных лет «архитектор» Холокоста под именем Отто Хенингер скрывался на территории Германии. В последнее время – в монастыре хорватских монахов. Оттуда в начале 1950 года с помощью представителя Ватикана и тайной организации бывших эсэсовцев ODSS он бежал в Аргентину.

По документам на имя Рикардо Клемент Эйхман с женой и тремя детьми поселяется в Буэнос-Айресе. Эйхмана упорно искал не только «Моссад», но разведки других стран. Как выяснилось, к сожалению, только после падения «Берлинской стены», подробнейшей информацией о местопребывании многих матёрых нацистов, в том числе и Эйхмана, располагало министерство госбезопасности ГДР.

 Эта правительственная контора вошла в историю под неблагозвучным названием "Штази". Впрочем, то была не кличка, а всего лишь сокращённая форма слова Staatssicherheit – госбезопасность. Но что примечательно, злая ирония в который раз сыграла злую шутку с судьбой еврейского народа: внешнюю разведку зловещего министерства ГДР возглавлял очень талантливый немецкий еврей Маркус Вольф.

 Однако ни своему народу, ни еврейскому государству помочь он не захотел. В первую очередь  по причине сугубо профессиональной. Дело в том, что в его ведомстве работала тьма бывших нацистских высококлассных разведчиков. Они благополучно поменяли мракобесные взгляды, изложенные Адольфом Гитлером в «Mein Kampf», на идеалы «Капитала» Карла Маркса.

 Благо, оба автора являлись их соотечественниками. Затем шпионы успешно переквалифицировались из фашистов в антифашистов и стали исправно трудиться на благо социализма в ГДР.  Многие из них, если можно так выразиться, находились «в бегах». «Моссад», разумеется, интересовался местом, где эти  ребята «бегали» и кое-кого изловил.
 
Симону Визенталю, «охотнику на нацистов», удалось первому напасть на след Эйхмана. В 1945 г. Симон работал в отделе расследований военных преступлений при командовании американских оккупационных войск в Австрии. В отдел со всех концов мира стекалась информация о нацистских преступниках. В том числе и от агентов -добровольцеы, работавших в разных странах.

На Адольфа Эйхмана Визенталь собрал обширное досье,и передал  его американскому командованию. Однако американцы с поимкой Эйхмана не спешили. Спецслужбы Израиля занимались поиском нациста более энергично. И тем не менее на его поиск и задержание ушло пятнадцать лет. Только в мае 1960 года агентам «Моссада», внешней разведки Израиля, удалось выследить и схватить матёрого нацистского преступника. Вот хроника этих событий.

О том, что Эйхман бежал в Аргентину, «Моссад» узнал в конце пятидесятых годов. Но «достать» его там было совсем непросто. Во-первых, не был известен адрес беглого преступника. Во-вторых, нельзя было рассчитывать на официальное интернирование.

В то время Аргентина нацистских преступников не выдавала. Не существовало тогда и прямого воздушного сообщения между странами. В Израиль из Аргентины можно было попасть только через третьи страны. Имелись и другие трудности.
 
Осенью 1957 года генеральный прокурор земли Гессен в ФРГ Фриц Бауэр получил из Буэнос-Айреса письмо от немецкого еврея Лотара Хермана. Ему в числе немногих евреев Германии выпало счастье уцелеть в огне Холокоста.

Правда, счастье было не полным. В фашистском концлагере в результате садистских экспериментов Лотар полностью лишился зрения. В своём письме Херман сообщал, что его дочь встречается с неким молодым человеком, отец которого, как он полагает, является никем иным, как давно разыскиваемым Адольфом Эйхманом.

Тут же в письме указывался адрес нациста. Прокурор земли Гессен Фриц Бауэр тоже пережил Холокост. Понятно, с Эйхманом у него были свои личные счёты. А потому полученную информацию он направил не в компетентные органы ФРГ, а тому, кому она была всего нужней – Исеру Харелю, главе израильской внешней разведки «Моссад». Именно сообщение Фрица Бауэра  помогло сдвинуть с мёртвой точки проблему поиска главного палача еврейского народа.

Исер Харель задолго до этого публично пообещал: «Если Адольф Эйхман окажется жив, то он обязательно предстанет перед судом». В конце пятидесятых годов выполнить такое обещание было ох как не просто. В руки правосудия  нацистские преступниками попадали уже не часто. А что касается судов над ними, то их и вовсе можно было пересчитать по пальцам.

 Но если даже случались такие процессы, то приговоры гитлеровцам оказывались, как правило, необычайно снисходительными. Вторая мировая война всё больше уходила в прошлое. Мировая общественность постепенно теряла интерес и к её палачам, и к её жертвам.

И что особо удручало, в Европе, больше всех пострадавшей от нацизма, воцарялся дух всепрощения былых преступлений. Только службы еврейского государства продолжали настойчиво и целеустремлённо искать нацистских преступников.

Для проверки информации немецкого прокурора «Моссад» в декабре 1957 года направил в Буэнос-Айрес двух своих агентов. За домом по адресу, указанному в письме слепого еврея, было установлено наблюдение. Вскоре выяснилось, что в доме проживают супруги Клемент с тремя взрослыми детьми.

Вероятно, глава семейства Риккардо Клемент обнаружил слежку и совершенно неожиданно для агентов «Моссада» бесследно исчез. На поиски человека, предположительно похожего на Адольфа Эйхмана, в Аргентину был срочно направлен Эфраим Элром. Один из опытнейших агентов «Моссада». Он возглавлял оперативную группу, занимавшуюся розыском Эйхмана.

 В Буэнос-Айресе Эфраим Элром встретился с Лотаром Херманом, слепым судьёй. Его дочь была знакома с неким молодым человеком по имени Николас. Как-то он проговорился, что его отец в нацистской Германии занимался какими-то важными, особо секретными делами. В другой раз Николас обмолвился, что отец имеет награду, полученную из рук самого фюрера.

Херман навёл кое-какие справки, и у него зародилось подозрение, что отец поклон-ника дочери очень смахивает на Адольфа Эйхмана. Вот тогда-то Лотар Херман и решил поделиться возникшими подозрениями и догадками со своим давним приятелем и коллегой Фрицем Бауэром.
               
Обстоятельный разговор с Херманом убедил Эфраима Элрома, что эти подозрения имеют серьёзные основания. Два года ушли на поиск Риккардо Клемента. Только в декабре 1959 года удалось напасть на его след. И сразу же возникла не менее сложная проблема. Нужно было идентифицировать Клемента.

  Проблема оказалась достаточно сложной. Дело усложнялось тем, что «Массаду» долго не удавалось обнаружить фотографии Эйхмана времён Второй мировой войны. Потом выяснилось, что, заметая следы, нацист уничтожил их заблаговременно.

  И всё-таки фотографию Эйхмана в форме оберштурмбанфюрера СС времён Третьего рейха израильтяне раздобыли. Снимки Риккардо Клемента аргентинского периода к этому времени в «Мосаде» тоже уже имелись. Оперативник Герман Арндт, выдававший себя за аргентинца, сумел познакомиться с Клементом, и тайно его сфотографировать под разными ракурсами.

Эксперты провели сравнительный анализ фотоснимков, и пришли к однозначному выводу: Рикардо Клемент и разыскиваемый нацистский преступник Адольф Эйхман одно и тоже лицо.

За домом по улице Гарибальди в одном из кварталов аргентинской столицы, где проживал Клемент, постоянно велось тщательное наблюдение. Как-то вечером агент увидел празднично одетого хозяина виллы, направлявшегося домой с огромным букетом цветов.

Порывшись в досье нациста, оперативники выяснили, что именно в тот день исполнилось 25 лет со дня свадьбы Адольфа и Вероники Катрины Эйхман. Больше сомнений у израильтян не было. Оперативным отделом «Массада» был разработан скрупулезный план операции по захвату и доставке Эйхмана в Израиль.

Конечно, руководство страны отлично понимало, что похищение гражданина на территории суверенного государства является вопиющим нарушением норм международного права. Не вызывал сомнения и тот факт, что мировое сообщество резко негативно отнесётся к этой акции. Дружеские отношения, которые существовали тогда между Аргентиной и Израилем, омрачать тоже не хотелось.
 
В своей книге «Похищение палача» Исер Харель так написал по этому поводу: «… Планируя операцию, мы надеялись, что когда на суде выявятся все жуткие подробности деятельности Адольфа Эйхмана и они станут достоянием широкой мировой общественности, то аргентинский народ и его правительство поймут наши побуждения». В общем, премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион с тяжёлым сердцем санкционировал проведение акции.

Для её реализации Исер Харель лично отобрал группу добровольцев из 30 лучших оперативников. В большинстве своём выходцы из стран Европы, пережившие ужасы Холокоста. Всех их объединяла непреклонная вера в справедливость предстоящей операции.

Все они были профессионалами высочайшего уровня. Участников операции снабдили отличными документами. Их изготовили в лабораториях «Моссада» и от подлинных они практически ничем не отличались. Следуя давней традиции израильской армии, по которой командир всегда ведёт в бой своих солдат, глава внешней разведки Исер Харель лично возглавил проведение операции по захвату Эйхмана. 30 апреля 1960 года он прибыл в Буэнос-Айрес.

Остальные участники операции в течение двух месяцев из разных стран поодиночке прибывали в аргентинскую столицу. Для них были арендованы квартиры. Взяты на прокат несколько автомобилей. Агенты знакомились с местной обстановкой.

Тщательно готовились к предстоящим событиям. До мельчайших подробностей отрабатывали элементы всевозможных вариантов и ситуаций. Даже самых невероятных. При этом применение оружия категорически исключалось. Адольфа Эйхмана приказано было взять живым. Начальник отдела гестапо № IV-B-4, главный «архитектор» Холокоста должен был целым и невредимым предстать перед судом.

1960 год был юбилейным в истории Аргентины. В мае месяце страна отмечала 150-летие своей независимости. На торжества по случаю юбилея были приглашены гости из многих стран мира. В том числе и из Израиля. Представительная израильская делегация должна была прибыть в Буэнос-Айрес 19 мая самолётом авиакомпании «Эль-Аль» прямым рейсом из Тель-Авива.

 Именно этим самолётом было решено вывести из Аргентины нацистского палача. Предусматривался и запасной вариант. Недалеко от территориальных вод Аргентины находился военный израильский корабль. В случае неудачи с самолётом он должен был доставить Эйхмана в Израиль морским путём.
 
С 7 мая оперативные группы захвата и поддержки находились в режиме полной готовности. Наконец был получен приказ на проведение операции. Она была назначена на вечер 11 мая. Захват палача поручили Рафи Эйтану, Аврааму Шалому и Питеру Малкину. Примерно в 20.00 Клемент-Эйхман вышел из маршрутного автобуса, на котором он возвращался с работы. Прямо на остановке его окликнули.

Когда он обернулся, Питер Малкин скрутил эсэсовца и с помощью товарищей затолкал его на заднее сидение припаркованного рядом автомобиля. Гестаповец был так ошарашен, что не оказал никакого сопротивления. Операция по его захвату заняла буквально считанные секунды.

Эсэсовцу заклеили рот. На голову набросили мешок. Через час он уже был доставлен на конспиративную квартиру на дальней окраине Буэнос-Айреса. Звериным чутьём Эйхман почувствовал, что оказался в руках израильтян. Вероятно поэтому, когда с него  сняли мешок, он к огромному изумлению агентов «Моссада» стал читать главную иудейскую молитву «Шма Исраэль», Слушай, Израиль.

В своих мемуарах «Похищение палача» Исер Харель вспоминает что эта молитва в устах палача еврейского народа звучала невероятным кощунством по отношению к миллионам жертв Холокоста. Впрочем, дочитать молитву ему не позволили.

Палача раздели догола и тщательно осмотрели. Все шрамы, родимые пятна, коронки, вставные зубы и прочие особые приметы, указанные в личной медицинской карте оберштурмбанфюрера СС Адольфа Эйхмана полностью совпали. Так был завершён процесс идентификации нацистского преступника. Теперь предстояло осуществить не менее сложную часть операции: тайно вывести его из Аргентины.

Девять дней пленённый нацист просидел под усиленной охранной на конспиративной квартире. В своих воспоминаниях Харэль признавался, что самым трудным было удержать своих сотрудников от необдуманных поступков. У многих из них родные и близкие погибли в лагерях смерти. Женщина-оперативник, готовившая еду пленнику, как-то вспоминала, что с трудом удержалась от желания подсыпать ему в пищу яд.

Попав в руки израильской разведки, матёрый палач  сразу сник и сломался. На чудодейственное освобождение он явно не рассчитывал. Но остаться живым, похоже, надеялся. А потому старался расположить к себе оперативников приличным ивритом и знанием иудейских молитв. Он сразу же пошёл на сотрудничество. Более того, Эйхман попытался разжалобить будущих судий, сделав весьма занятное заявление. Привожу его почти целиком.

«Я, Адольф Эйхман, заявляю: сейчас, когда стало известно, кто я на самом деле, нет смысла пытаться уйти от суда. Я заявляю о моём согласии добровольно поехать в Израиль и предстать там перед компетентным судом. Я согласен изложить факты, связанные с последними годами моей службы в Германии.
 
Обещаю ничего не скрывать, дабы будущим поколениям была известна истинная картина произошедших событий. Настоящее заявление я делаю добровольно. Мне ничем не угрожали, и мне ничего не было обещано. Единственной причиной моего поступка является желание обрести душевный покой…Адольф Эйхман. Буэнос-Айрес. 15 мая 1960 г.»

Через несколько дней после захвата Харэль отдал  приказ на подготовку второй части операции – вывоза Эйхмана из Аргентины. С этой целью был развернут «блуждающий штаб». Шеф «Моссада» изобрёл очень эффективный способ практически непрерывных встреч с членами группы.

С примерно получасовым временным интервалом Харэль приходил в разные кафе. Здесь его уже поджидал  оперативник. Встреча продолжалась минут двадцать-тридцать. Затем тридцать минут на дорогу до следующего кафе и новая встреча с другим агентом.

Каждое кафе использовалось только один раз. Таким образом, при постоянном информационном мониторинге степень риска была минимально возможной. Харелю было тогда уже под пятьдесят, и такие бесконечные прогулки, естественно, утомляли его. Зато шеф был постоянно в курсе всех событий.
 
Теперь всё зависело только от того, как пройдёт  Эйхман таможенный и паспортный контроль. Оперативникам Хареля опять пришлось проявить незаурядные артистические качества.  Рафаэль Арнон на пару часов стал каскадёром. Он весьма натурально разыграл сценку автомобильной аварии. Врезался на арендованной машине в электрический столб.

 Рафик, в общем-то, не пострадал, но пару царапин таки получил. А главное, великолепная игра и кровь на лице позволили ему на законных основаниях оказаться в городской больнице. Несколько дней оперативник тоже вполне достоверно играл роль медленно выздоравливающего водителя, пострадавшего в аварии. 20 мая случилось резкое улучшение здоровья.

  Арнона выписали из больницы. Ушёл он не с пустыми руками. Уходя, он совершенно законно получил медицинское заключение с соответствующими подписями и печатью. Собственно, ради этой бумаги и был затеян спектакль. В документе указывалось, что его обладатель по состоянию здоровья может лететь в Израиль на самолете.

Но на родине должен обязательно продолжить лечение. В заключение фотографию Рафаэля Арнона аккуратно заменили на фото Эйхмана. Нет-нет, не в эссовской форме, а в голубом костюме лётчика авиакомпании «Эль-Аль». В день вылета Эйхмана привели в полный порядок и действительно нарядили в эту форму.

У ребят оказался даже нужный размер. По воспоминаниям очевидцев выглядел он не хуже, чем в чёрном мундире подполковника СС во времена Третьего Рейха. Конечно, малость постарел. Несмотря на добровольное согласие Эйхмана предстать перед судом в Иерусалиме, до отправки в аэропорт ему для надёжности всё-таки сделали инъекцию транквилизатора.

После укола пленник соображал плохо, но ходил вполне прилично. Правда, с двусторонней помощью оперативников  «Моссада».

                продолжение следует.