Князь Серебряный
О самом Талькове мне говорить трудно – это сложный и глубокий образ, его личность оказала на меня благотворное влияние в 90-е годы. Я считаю, это было позитивное влияние и началось оно с посещения его могилы на Ваганьковском кладбище. На этом кладбище похоронены мои дед и бабка и в то время я часто наведывался туда, тем более, что застойные для моей страты 90-е годы внушали самые кладбищенские настроения, я воображал себя мертвецом – в 20 с чем-то лет от роду, человеком без будущего. И про Талькова думалось: «Такого парня загубили, вот кому бы жить и жить».
Потом и песни его, особенно лирика, пришлись по душе – сейчас уже не тот резонанс, но нет-нет, да и заворожит душу, если услышу где случайно из чужого окна звуки его песен – никто не вызывает у меня такую ностальгию как Тальков.
Однако его заходящиеся в душевной боли о России социальные песни, вполне понятные внутренне, вызывали скорее оторопь – нельзя таким бросаться с эстрады, патриотизм должен быть интимен и уникален как любовь к женщине. Но конец 80-х было временем сорванных душ и разрывов сознания, гибла советская общественность, рождалась какая-то новая общность, и Тальков был вполне на своем месте, обличая то, что шло на смену, рвалось к власти. Именно эта страстность делала его образ Князя Серебрянного энергетически насыщенным, подлинным и внутренне достоверным.
Кто же рвался на смену советским людям? Тальков называл их совками – этих коррумпированных выходцев из разложившегося комсомола и КПСС: «Совки, не отдадим мы вам страну. Совки, мы объявляем вам войну». Но «совки» все же пришли к власти и правили бал в застойные для простых советских людей вроде меня 90-е годы. Еще одна характернейшая черта совков – Англия как сверхидеал, перед которым еще со времен их лидера Горбачева они выставляют народ в качестве быдла и нас же при этом именуют «совками». Термин оказался амбивалентным.
Но – слушайте Талькова, и вам про них все станет ясно.
Свидетельство о публикации №211100600588