6 ночных часов

Ты знаешь, если бы я могла повернуть все вспять, я бы не задумалась. Я бы с упоением прогнала все эти годы назад и снова пустила сначала. И снова назад и снова вперед. Как заезженную пластинку, которая будет ценной и через десятилетия. Как заученный материал, который вспомнится внезапно за ужином. Как прочитанная до пятен книга, сюжет которой будет сниться еще много лет.
Ты аккуратно наливаешь горячий чай, улыбаясь при виде пара, убегающего из узкого носика фарфорового чайника. Он тонкой струйкой поднимается в воздух, а ты радостно провожаешь его синим взглядом. Перегнувшись через стол, касаясь столешницы голым животом, неуверенным движением берешь пару ломтиков сочного желтого лимона и с удовольствием погружаешь их в темный напиток. Бросив ослепительно белый кусочек сахара, ты наблюдаешь, как он неизбежно тает. Звук серебряной ложечки о тонкий фарфор  умиляет тебя, ты словно слышишь его в первый раз.
Я борюсь с раздражением от этого звона, стоящего у меня в ушах. Осколки стекла до сих пор ровным слоем покрывают холодный подоконник. Летний ночной ветер колышет легкие занавески, отпугивая птиц и меня. Я боюсь к нему подходить, еще слишком свежо чувство глубоких порезов на ладонях. Мы сидим так уже несколько часов, лишь изредка я ухожу на кухню, чтоб принести новую порцию кипятка. Пепельница завалена окурками, вымазанными моей персиковой помадой. Разглядывая ее, с жалостью думаю, что она, вместе с сумкой, осталась в грязном переулке, рядом с обкуренной девицей, прижимающей тебя к себе. Вспомнив злость и удовольствие, с которым я била ее по впалым щекам, спрашивая, что ты принимал, я внезапно улыбаюсь и почти смеюсь. Грустно так, но все же… Прогресс. Я упрямо продолжаю курить, не обращая внимания на твои взгляды с упреками.
-Джесс… Если я сегодня уйду, ты не пойдешь за мной, так?
Молча киваю и продолжаю разглядывать дотлевающую сигарету в своих пальцах. Почти молю, чтоб она, наконец, обожгла пальцы, и я могла отвлечься от звука твоего голоса.
-Я так и думал. Отец звонил?
По-прежнему молча отрицательно качаю головой, не оставляя тебе ни единого шанса. Голова внезапно кажется слишком тяжелой для моего исхудавшего тела и я подставляю сжатый кулак под подбородок. С явной тоской поднимаю на тебя взгляд и ты спешишь отвернуться.
-Сама решила?
Твое удивление наконец цепляет во мне что-то, так тщательно скрытое под толстым слоем равнодушия. Едва сдерживаемые рыдания душат меня, сжимают горло, как бельевая веревка, сигарета в пальцах начинает дрожать… Но я делаю глубокий вдох и снова молча утвердительно киваю.
-Я думаю, ты все делаешь правильно. Давно пора.
Встаешь и стянув со спинки стула грязную футболку, одеваешь ее на свое распаренное после горячей ванны тело. Под глазами все еще лежат черные полумесяцы месячного скитания по притонам и употребления неизвестных препаратов. На плаву тебя сейчас держит мое равнодушие и твои друзья, ждущие в машине около моего дома.
Ни разу не обернувшись, ты выходишь за порог гостиной и, в тишине раздается громкий хлопок входной двери. Колокольчик над ней тихо звякает и, немного поколебавшись, словно раздумывая, умолкает. На столе остается твой недопитый чай с уже почерневшим в нем ломтиком когда-то сочного лимона.