25. Так и было. Мы выбираем...

В нашем ателье посменно работали две бригады по семь человек. Шили дамские пальто и мужские костюмы.
Швейный цех – это  длинная комната с тремя  окнами, у которых стояли электрические  машины,  ужасно грохочущие при работе, три небольших стола вдоль стен, с тяжелыми утюгами и длинный  общий стол посредине , по обеим сторонам которого , сидели работницы.
 Все женщины были  среднего возраста, или чуть старше. Каждая выполняла определенную операцию, как на конвейере, а я за девять месяцев должна была  научиться всему у каждой из них.
И процесс пошел!
 Учили меня не только шить, но и жить…
Каких только разговоров я не наслушалась! Все, что случалось дома,  женщины  приносили с собой и за восемь длинных часов  успевали  сообща решить все проблемы! Или создать новые, если не приходили к единому мнению.
Всем было в подробностях известно о жизни каждой , и если кто-то  отсутствовал на работе, то  ей кости  перемывали добела!

 Жили все примерно одинаково.
 У каждой был выпивающий муж-работяга, тихий или скандальный,  в зависимости от характера;  один или двое детей-школьников;  престарелая мама или свекровь , которые  мешали  жить;  квартира в «хрущевке» или деревянном бараке и вечная  нехватка денег, которую  удавалось иногда преодолеть.
Многие из них брали  заказы у знакомых и шили, оставаясь на ночь  после  второй смены, не говоря уж о том, что себя и  домашних обшивали полностью.
 Все были уверены, что живут нормально. По крайней мере, не хуже  других. И   глядя с высоты своего жизненного опыта, считали своим долгом научить и меня.
 Главное правило гласило : « Хоть и плохонький огородик, а свой!» Это про мужа.  Отсюда следовал  вывод : «Замуж надо выходить раньше , а то потом  не возьмут!».
Это правило  было главным для всех и не обсуждалось, зато часто  подкреплялось примерами из жизни.
 А я только смотрела на них , молчала,  слушая ,  и думала о том, что у меня-то уж, точно, будет все иначе!
Начитавшись к тому времени вдоволь, попыталась , как то, высказать свое представление о жизни, о другом  назначении человека, более высоком, заикнулась даже о космосе,  он в то время , как раз активно  осваивался !
 Но, …женщины просто рассмеялись! Для них все это имело смысл меньше нуля.

Время шло, я переходила от одного мастера к другому, постигая   секреты шитья верхней одежды.
 Когда обучение закончилось, мне дали вещь, которую я должна была сшить от начала и до конца.
 Я помню, что закройщица доверила мне  зимнее  пальто для девочки-подростка. Простенькое, в синюю клетку, с каракулевым воротником .Я долго корпела над ним, что-то переделывая и  исправляя после примерок, наконец закончила. Приемная комиссия, оценив работу, присвоила мне третий разряд швеи.

В бригаде в это время живо обсуждалась судьба одной работницы, Раисы -  тихой и покорной женщины, мечтавшей отделаться от  деспота-мужа. Но уйти было некуда, родственников  нет, она выросла в детском доме,  да и  сын подрастал, скоро определять в школу. Обоим супругам  уже порядком надоело  ссориться в тесной комнате семейного общежития. Наконец, муж  нашел выход. Стал уговаривать ее уехать к нему на родину, куда-то  в среднюю полосу России.
Людям  часто  кажется, что стоит лишь поменять место и жизнь сама собой наладится. Если бы все так просто! Только вот от себя-то уйти нельзя…
 В общем, Рая надумала уезжать. Вся бригада волновалась, мнения разделились!  Одни убеждали  не ехать - « там-то совсем прибьет», другие уговаривали  собираться  и надеяться на лучшее. В конце  концов, все вспомнили правило, насчет «плохонького, но своего огородика» и отпустили ее  с миром.
Вот тут и встал  вопрос, кем ее заменить?

Мастера- одиночки  были в обеих сменах. Несколько женщин  шили несложные  вещи самостоятельно.
 Однако , почему-то,  решили взять меня.
 Слов нет,  как  я обрадовалась!
 Попасть в бригаду на  постоянное место, куда отдавали большую часть заказов- это мне опять повезло!
 Теперь моя работа заключалась в подготовке вещей к первой примерке и сколько я успею сделать их за смену, настолько будет загружена работой  и вся бригада.

А заказов в то время хватало! В магазинах приличные вещи появлялись редко.  Швейные фабрики, не  изощряясь в разнообразии ассортимента,  выпускали одинаковый для всех «ширпотреб», старательно   перевыполняя планы.
Закройщица  раскраивала  по семь-восемь вещей в день, едва успевая к назначенным срокам.
Я начала работать. Сначала страшновато было, когда  уносили  собранную   вещь на примерку, потом стала увереннее, набираясь опыта .
 Женщины наблюдали за мной, помогали советом, видели, что их труд не пропал даром и из ученицы  постепенно получается мастер.
Похоже,  пока  в моей взрослой жизни все складывалось удачно. Работа нравилась, а когда пришли опыт и сноровка, появилось и свободное время.
 Я начала  брать дополнительную работу: сшить юбку,  брюки, укоротить пальто или плащ. Это оплачивалось отдельно от бригады.
 Появилась возможность  шить вещи и  для себя. 
Женщины  всегда этим занимались, но не в открытую, конечно. Чаще ночами , после второй смены, когда не было заведующей.
 И все же, однажды она нас «застукала». Было понятно, что кто-то ей доложил.
Пришла  рано утром, мы еще разойтись не успели после трудовой ночи. Отругала, пригрозила уволить, если еще раз  такое случится, потом  мне: « И ты туда - же? Не успела научиться, а уже хитришь?»
 Я попробовала возразить, что шьем-то  мы не в рабочее время, что тут плохого? Женщины  на меня зашикали, я замолчала, а позже обьяснили,  что  электричество мы расходуем на свои цели,  нитки из дома тоже  не приносим   и машины изнашиваем .
 Ну, не знаю, мне тогда все это показалось такой мелочью, что и говорить не стоило!
В общем , шить для себя мы не перестали, но теперь делали это осторожнее. А кто нас «заложил», поняли сразу.
 Была в бригаде одна вредная бабенка,  Надя. Толстая, не красивая и уже не молодая, но болтливая и язвительная . Ругалась обычно с теми, кто послабее , кто не мог постоять за себя,  начальству в глаза льстила, а за глаза с удовольствием про него же и сплетничала .
Дома у нее были  проблемы. Мужу она, как ни старалась, угодить не могла и часто приходила с синяками. Единственная дочь была поздним ребенком,  тихая и послушная, мамина радость,  но тоже боялась отца.
 В бригаде Надя выполняла самую ответственную  работу – втачивала рукава. И разряд был высоким, а вот бригадиром ее почему-то не назначали.
 Ко мне она вначале относилась неплохо, но когда мои заработки стали расти,  и  со своим третьим разрядом я получала почти одинаково с ними, она принялась ворчать и придираться к моей работе.
Я переживала и старалась изо всех сил ,  пока Вера, наш бригадир, не успокоила, что дело совсем  не в качестве моей работы, а в количестве. Слишком много я стала успевать за смену.
 А что мне оставалось? Слушать чужие разговоры , можно  и  не отрываясь от работы, личных дел в рабочее время у меня не было, домой тоже не торопилась, могла и задержаться, если  что-то срочное. Вот это им и не нравилось .
В общем, когда в бригаде освободилось  место, меня перевели на другую операцию . Теперь я пришивала подклады  и готовила вещи для второй примерки. Пока привыкала к новой работе, на дополнительную   времени уже не оставалось.

 А на мое место приняли Галину, громкоголосую, очень разговорчивую женщину. Она все на свете знала!  Успевала  выдавать за смену кучу  разных новостей  и старых анекдотов, над которыми сама же и смеялась. Язык ее был постоянно в работе.
Вначале это всех потешало, потом стало надоедать. Вера все чаще напоминала ей о работе руками.
Но … не смотря на это, видно было, что все-таки  она им  ближе  и  больше их устраивает.
Осенью к нам приняли еще двух девчонок, на практику  после училища. Втроем нам стало повеселее , да и женщины заметно оживились, будто душой помолодели! Прислушивались к нашим девчачьим разговорам, шутили, расспрашивая о «женихах», а под новый год  учили нас гадать.
Так незаметно прошли два года.