Кавказские приключения

Первый раз в путешествие по горам Кавказа Нина  поехала в конце того памятного лета, когда в Москве только что отгремели фанфары Олимпиады, и, одновременно с радостью спортивных побед, вся страна оплакала безвременный уход народного любимца Владимира Высоцкого.
Вместе с ней такую же путёвку купила и её подруга Таня для своей дочки Ирины. “Смотри, Ириша, не вздумай звать её тётя Нина. В отпуске все мы хотим быть молодыми. Да и какая она тебе тётя!”, - наставляла дочку Таня. Нине было в ту пору 36 лет, ровно в два раза больше, чем Ирине, но выглядела она очень моложаво и вполне могла сойти за старшую подругу.

По железной дороге…

До Владикавказа, который в ту пору назывался Орджоникидзе в честь сталинского наркома, ехали поездом с пересадкой в Москве. Приключения начались уже в пути. За хорошенькой Ириной тут же стал ухаживать лейтенант из соседнего купе, который вместе с тремя солдатами ехал на спортивные соревнования. Олег, так звали ириного поклонника, был молод и обаятелен. Девушка была польщена его вниманием, и весь день они мило проворковали. За Ниной же приударил молоденький солдатик, подчинённый бравого лейтенанта. Ей это слегка польстило, но она вовсе не собиралась отвечать на неловкие ухаживания юнца, годящегося ей в сыновья.
С трудом выпроводив юношу, Нина обнаружила, что Ира с новым кавалером закрылись в соседнем купе. Она тихонько постучалась, но никто не ответил. ”С одной стороны как-то неудобно мешать влюблённым, но с другой стороны, вдруг с девушкой что-нибудь случиться, всё-таки это дочка Тани, и я за неё отвечаю”, - с тревогой подумала она и забарабанила в дверь. “Ну что вы стучите! У меня всё в порядке, я здесь и сейчас приду” – раздался вполне спокойный голос Ирины.
В ту ночь обе не выспались. В вагоне всё время шумели, кто-то стучал  в дверь  купе, а под утро у обеих разболелся живот, наверное,  от груш, которыми их обильно угощали новые знакомые. В столицу приехали разбитые, больше хотелось спать, чем осматривать достопримечательности города.
После олимпиады Москва была тихая и чистенькая, словно помытая. Первым делом подруги посетили знаменитые магазины ”Ванда” и ”Белград”. Там замученные тотальным дефицитом рядовые гражданки, приезжающие в Москву со всех концов огромной страны, могли, отстояв внушительную очередь, купить неплохую косметику, а если повезёт, то и какую-нибудь модную кофточку или колготки. Отоварившись губной помадой и шампунем, туристки поехали на Красную площадь и полюбовались в очередной раз на её  легендарные красоты. У въезда на площадь стояли готовые к отправке экскурсионные автобусы, и подруги с радостью уселись в мягкие кресла: ”И отдохнём, и Москву посмотрим”.
Соседями по  купе в поезде от Москвы до столицы Северной Осетии оказались двое мужчин. Молодой человек, который представился Лёшей,  следовал на отдых в Пятигорск, а пожилой Николай Львович  ехал до Ростова. С первых же мгновений появления подруг на пороге купе Лёша стал проявлять повышенный интерес к Ирине, а Николай Львович - к Нине, что, в общем-то, было вполне ожидаемо. Но и та, и другая, устав от бессонницы, от притязаний прежних попутчиков и от московских впечатлений сразу же жёстко пресекли все ухаживания новых кавалеров. Лёша не очень огорчился, и всю дорогу веселил подруг анекдотами, забавными случаями из жизни и детскими страшилками, о существовании которых Нина раньше не знала и поэтому очень живо реагировала, одновременно смеясь и впадая в ужас. Ну как, например, можно расценить такой стишок: ”Маленький мальчик зенитку нашёл, ТУ-104 в Москву не пришёл”,  - и это ещё не самый страшный образчик детского фольклора!
Николай Львович был полноватым, с расплывшимся одутловатым лицом. Такого типа люди Нине категорически не нравились, и она всячески избегала даже разговоров с ним, предпочитая слушать болтовню весёлого Лёши. Видя такое невнимание, Николай Львович, подкараулив Нину в коридоре, поведал ей под секретом, что его бабушка в годы революции сумела спрятать клад золотых монет, а сейчас её внуки, найдя этот схрон, потихоньку его распродают, обеспечивая себе безбедное существование. Он показал Нине одну такую монету и с придыханием прошептал: ”За внимание ко мне, я подарю вам несколько золотых”. Не уточнив, сколько же монет ей будет передано, Нина не выказала ни возмущения, ни оскорблённого достоинства, а лишь вежливо поблагодарила попутчика за интересный рассказ о бабушкином кладе и отошла  прочь.
Расстались с соседями по купе вполне мирно. Лёша, выходя в Пятигорске, воскликнул: ”И почему же у меня путёвка не в Орджоникидзе! Как славно мы провели бы с вами время!”
Турбаза в столице Северной Осетии была неблагоустроенной, как почти все подобные строения для рядовых граждан в те времена. Поселили подруг в дощатом летнем домике с удобствами на улице, но их это мало огорчило: ”Есть крыша над головой, чистое постельное бельё, и кормят неплохо, а вокруг столько интересного! Что ещё надо провинциалкам в отпуске!”. Все дни они проводили на экскурсиях, а вечером ходили на танцы.
Особенно интересным был однодневный поход на Лысую гору в окрестностях города, куда довольно долго шли пешком под руководством симпатичного и очень доброжелательного инструктора, похожего на знаменитого в будущем артиста Владимира Мошкова. Со смотровой площадки на вершине туристам открылся чудесный вид на величавые горы и котловину, в которой лежал город.
Нина не была большой любительницей танцевальных вечеров, но в то лето были модны зажигательные ритмы групп ”Boney M” и ”Чингисхан”, которые настолько её захватывали, что она не могла усидеть на месте и самозабвенно отплясывала нечто импровизированное, получая от этого огромное удовольствие. Особенно ей нравились песни Rasputin и Moskau. ”Rа Rа Rasputin lover of the Russian queen…”, - напевала она вслед за колоритными солистами  легендарного ансамбля ”Boney M”. Не отставала и Ирина, всегда окружённая толпой поклонников.
. 
Гергетский ледник

Следующим пунктом путешествия была турбаза Казбеги, куда нужно было ехать по Военно-Грузинской дороге. В ночь перед отъездом подруги опять не выспались - познакомились накануне с весёлой компанией и допоздна засиделись за дружеским застольем. Все суровые красоты Верхнего Ларса и Дарьяльского ущелья виделись Нине сквозь дрёму. Где-то внизу рокотал Терек, и суровые скалы со всех сторон высились по обе стороны узкой дороги, часто нависая над автобусом. Порой путь лежал по такой теснине, что становилось жутко.
В турбазе, расположенной неподалёку от горного селения Казбеги, их поселили в почти таком же, что и в Орджоникидзе, дощатом домике. Не дождавшись вечера, туристки крепко заснули и лишь на следующее утро, бодрые и отдохнувшие, принялись осматривать окрестности. А посмотреть было на что. Прямо перед ними высилась ослепительной красоты вершина Казбека, знакомая с детства по многочисленным картинкам, в том числе и на папиросных пачках. На фоне знаменитой горы, словно сказочное видение, на высоком зелёном холме стоял древний храм Святой Троицы, по-грузински Тцминда Санеба.
Нина с Ирой записались на экскурсию к Гергетскому леднику, а в для тренировки перед восхождением инструктор предложил группе прогуляться к водопаду, образованному горной речкой Чхери, текущей со склонов Казбека. Подъём был крутой, но не очень долгий, и Нина легко преодолела этот путь.  Было жарко, и многие пытались искупаться в обжигающе холодных низвергающихся водах. Нина тоже на секунду встала под студёные брызги и совершенно напрасно. К вечеру у неё разболелось горло.   
Всем, идущим на ледник, накануне выдали рюкзаки и сухой паёк. Их разбудили в пять утра, и в почти полной темноте группа, растянувшись в цепочку, начала восхождение. Постепенно светало. Тропа, по которой они шли, петляла по травянистому холму всё выше и выше, и чем дальше, тем круче. Первое время Нина довольно бодро шагала вместе со всеми, но вскоре силы начали покидать её, сказалось злополучное купание в водопаде. Она терпела и старалась не отставать. А юная Ирина, тоненькая и лёгкая, словно птица летела вперёд, получая явное удовольствие от этой прогулки. Время от времени инструктор объявлял передышку. Нина в то же мгновение падала на землю и смотрела в небо. ” Я  совершенно здорова и полна сил”, – мысленно внушала она себе.
Последний отрезок пути к леднику стал для Нины настоящей пыткой, но деваться было некуда, и она молча терпела. Впереди шёл пожилой, как ей показалось, человек. По его напряжённому лицу было видно, как ему тяжело даётся подъём. “Ему тоже трудно, но он упорно идёт вперёд, преодолевает себя, и я тоже должна выдержать это испытание”, - думала Нина. Наконец, группа достигла седловины, где начинался ледник. На зелёной поляне, обильно усеянной валунами, устроили длительный привал.  Поели тушёнку из жестяных банок и хлеб, запивали водой из родника.
Суровый первозданный пейзаж очень портила огромная гора ржавых консервных банок, оставленных туристами, побывавшими здесь ранее. К всеобщему удивлению инструктор и им предложил бросить в эту кучу порожние банки. Было жалко мусорить на горе, но если таковы местные правила, то оставалось им только подчиниться. “Ещё немного, и гора банок будет выше Казбека”, - с горечью подумала Нина.
Туристы отдохнули и вволю погуляли по краю ледника, осторожно обходя глубокие трещины. Когда была дана команда возвращаться, молодёжь, весело галдя, побежала вниз. Ира тоже как козочка запрыгала по крутому зелёному склону. Нина же спускалась осторожно, боясь упасть, хотя идти вниз ей было гораздо легче, чем подниматься вверх.
На турбазу вернулись к ужину, после которого сразу пошли на танцы. Усталости не было, да и горло больше не болело. ”Вот что значит чистый горный воздух и родниковая вода! - подумала Нина. - Недаром горцы такие  здоровые и долго живут”. На танцплощадке её сразу же пригласил танцевать тот самый пожилой человек, который, сам того не зная, вдохновлял её в тяжёлые моменты восхождения.
“Сегодня первое сентября, моя дочка пошла в первый класс. А у вас есть дома школьники?”  - начал он разговор.
- Нет, сын ещё дошкольник. У вас такая маленькая дочь? Наверное, поздний ребёнок?
- Почему же поздний! Мне 36, а ей 7.
Нина поняла, что ляпнула бестактность. “Пожилой” человек оказался её ровесником, хотя и выглядел значительно старше.

Пасанаури

Дальше группа должна была ехать в Пасанаури по Военно-Грузинской дороге через Крестовый перевал. От мысли, что на эти горы и ущелья смотрели когда-то Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Есенин и другие великие мира сего, Нину охватил лёгкий трепет. Чем дальше отъезжали от подножия Казбека, тем суровее становился окружающий пейзаж. Местность вблизи Крестового перевала показалась Нине похожей  на вход в преисподнюю, настолько всё вокруг было мрачно. На самом гребне перевала у смотровой площадки автобус сделал остановку, и туристы вдоволь насмотрелись на седую гряду гор и головокружительной глубины пропасть, по уступам которой петляла дорога. Стоило автобусу совсем немного съехать вниз,  как перед глазами путешественников предстали райские картины цветущей долины реки Белой Арагви, утопающей в зелени садов.
Пасанаури – это живописный посёлок в горах, который в те времена считался курортной местностью, часто посещаемой жителями Тбилиси. Природа там действительно была чудо как хороша: снежные вершины вдали, вблизи высокие холмы, покрытые кудрявой растительностью,  и журчащие струи Белой и Чёрной Арагви, которые в этом месте сливаются в один поток. Нине вспомнились строки Николая Заболоцкого:
     “Сияла ночь, играя на пандури,
     Луна плыла в убежище любви,
     И снова мне в садах Пасанаури
     На двух Арагвах пели соловьи”. 
 Туристов поселили в многоэтажном благоустроенном здании местной турбазы. Каждое утро главный инструктор, очень колоритный грузин средних лет в неизменной круглой войлочной шапочке с тесьмой, которая выдавала в нём уроженца Сванетии, почти насильно обязывал всех туристов выйти на построение. Он командовал утренней зарядкой и сам вместе со всеми бодро выполнял упражнения, а потом устраивал нечто вроде пионерской линейки с отчётом инструкторов групп о проделанной накануне работе. Нина с Ирой подивились таким порядкам, но  не стали, как некоторые, увиливать от утренней линейки. Однако кроме этих обязательных построений ничего особенного на этой базе не происходило. Одна экскурсия по окрестностям и танцы по вечерам – вот и вся скудная программа для туристов
. Вечером Нину сразу же пригласил танцевать азербайджанец Муслим, молодой человек плохо говорящий по-русски, работающий неподалёку на прокладке газопровода. В отличие от нагловатых местных грузин, он, выходец из глухого села, был простодушен и наивен, словно ребёнок. Он смотрел на Нину с неподдельным восхищением и на следующий же день заявил, что влюблён и хотел бы жениться на ней. Личная жизнь Нины упорно не складывалась, и она очень хотела бы снова завести семью, но не с этим же совсем чужым ей человеком! Он был симпатичным парнем, но сердце её молчало.
- Я замуж не собираюсь. И национальность у нас разная, и обычаи… И, в конце концов, я гораздо старше тебя.
- Как старше! Ну, сколько тебе лет?
- А как ты думаешь?
- Я думаю не больше двадцати четырёх. А мне двадцать шесть.
- Как бы не так! Прибавь двенадцать лет!
- Не может быть, ты меня обманываешь!
 Ей пришлось показать свой паспорт в надежде, что он отстанет. И он действительно ушёл потрясённый, с понурой головой. Нина облегчённо вздохнула, но, к её досаде, на следующий же вечер он опять предстал перед  ней с горящим взором и заявил, что любит, и ему безразлично, сколько ей лет.
На следующее утро группа ушла в пеший переход до приюта Сиони, оттуда автобусом туристов должны были увезти в Телави, а через три дня в Тбилиси. Нина посчитала, что с нежеланным ухажёром она больше не увидятся. Какова же была её досада, когда они с Ириной увидели его на турбазе в Тбилиси, вылезающим из-под каких-то кустов, где он спал, поджидая Нину. Ей с трудом удалось уговорить его уехать. Увы, в Нину почему-то всегда влюблялись те, кто ей совсем не нравился.

Телави

Путь из Пасанаури до Сиони пролегал по прелестной местности, которая впоследствии часто виделась Нине в приятных сновидениях: густые буковые леса, зелёные холмы, живописные сельские домики, окружённые плетёными заборами, утопающие во фруктовых садах и зарослях табака. На тучных лугах щипали траву овцы, ослики, коровы… Кругом царили спокойствие и умиротворённость.
Когда же туристы пришли в посёлок Сиони, на пороге туристического приюта их встретила группа очень подозрительных местных парней, которые смотрели на пришедших как охотники на дичь. Все женщины заперлись в домике, решив никуда не выходить. В комнате стояли голые облупленные кровати, на которых предстояло спать в грязных спальных мешках. Всё выглядело настолько неприглядно, что Нине, Ире и их новой подруге Рае стало противно сидеть взаперти и бояться каких-то неизвестных парней тем более, вечер ещё не наступил. Под неодобрительными взглядами товарищей по походу, они вышли на прогулку, решив, что всегда смогут отделаться от назойливых южан. Подруги обошли окрестности приюта, издали полюбовались на обширное озеро и окрестные горы. Обратно вернулись вполне благополучно, хотя местные любители приключений всё время следовала за ними, безуспешно пытаясь завязать знакомство.  Наутро автобус увёз группу в Телави, столицу Кахетии.
Благоустроенное здание турбазы Телави стояло на опушке леса, красиво возвышаясь над местностью. И город, и окружающие его цепи снежных вершин были очень живописны, но подруг неприятно удивили целые толпы молодых людей, которые бродили вокруг гостиницы, буквально не давая девушкам прохода. В самой гостинице их тоже было немало. Держались парни бесцеремонно, всем своим видом показывая, что они здесь хозяева, а туристы – бесправные пришельцы, всецело зависящие от их настроения. И это действительно было так, тем более что паспорта у всех туристов забрали, а администраторы гостиницы, как девушки заметили, были друзьями самых активных завсегдатаев турбазы.
Соседка по комнате Рая имела неосторожность ответить на какой-то вопрос одного из парней, крутящихся на турбазе, и подруги подверглись такой атаке компании его приятелей, что девушкам пришлось тайно сменить гостиничный номер и весь день просидеть взаперти, пропустив интересную экскурсию по виноградникам Алазанской долины, о чём Нина до сих пор сокрушается.
Только на следующий день подруги пришли в себя от испуга и вместе со всеми поехали в Цинандали, знаменитое имение князей Чавчавадзе, где когда-то Александр Грибоедов полюбил прекрасную Нину. Не менее известна её сестра Екатерина, вышедшая замуж за князя Дадиани и ставшая впоследствии мудрой правительницей Мегрелии. Редкую красоту Екатерины Чавчавадзе воспел великий грузинский поэт Николоз Бараташвили. Ей посвятил свой роман писатель Серги Чилая. Портрет этой женщины, висящий в одной из комнат усадьбы-музея в Цинандали, поразил Нину неувядаемой красотой пятидесятилетней Екатерины.
До сих пор, вспоминая Телави, в глазах Нины встают не цветущие пейзажи благодатной Алазанской долины, а агрессивные лица местных ловеласов. Даже когда она в очередной раз пересматривает любимейший ею фильм “Мимино”, где несколько раз упоминается Телави, ей становится не по себе. Она понимает, что этот славный город ни в чём не виноват, но от воспоминаний никуда не деться.

Тбилиси

Когда пришла пора уезжать в Тбилиси, подруги вздохнули с облегчением.  Группу разместили на турбазе “Дигоми” на окраине грузинской столицы в домиках с удобствами на улице, как две капли воды похожих на “архитектурные излишества” турбаз в Орджоникидзе и Казбеги. Туристам показали и знаменитый проспект Руставели, и древнюю крепость Нарикала на святой горе Мтацминда, и старинные серные бани, которые когда-то посетил сам  Пушкин, и узкие улочки старого района Авлабари с его очаровательными балкончиками и  старинными храмами.
Нине запомнился магазин с роскошным интерьером под названием ”Воды Лагидзе” на проспекте Руставели, где можно было отведать газированной воды с таким разнообразием натуральных сиропов, что разбегались глаза. Ни до, ни после Нина не пила ничего подобного. Всё перепробовать за короткое время было невозможно, но из того, что удалось отведать, больше всего ей понравился сироп тархун.
На следующий день группу повезли в Мцхету, древнейший город Грузии, бывший некогда столицей Картли. Недалеко от места слияния Арагви и Куры туристы увидели на горе монастырь Джвари, воспетый Лермонтовым в поэме Мцыри:
     “Там, где, сливаяся, шумят,
      Обнявшись, будто две сестры,
      Струи Арагвы и Куры,
      Был монастырь… “.
Затем экскурсанты посетили  величественный кафедральный собор Цвети Цховели, построенный в XII веке. По преданию в основании его лежит хитон Иисуса Христа, поэтому этот храм особо почитаем в Грузии.
Короткое время, проведённое в Тбилиси, внешне прошло вполне спокойно,  но в поведении обслуживающего персонала, а особенно экскурсоводов, Нина почувствовала хорошо скрываемую недоброжелательность к чужакам. Будущее показало, что дружба народов, о которой советским людям с младенчества вещали все возможные тогда средства массовой информации, на самом деле была вовсе не такая искренняя. Через много лет всё это вылилось в неразрешимые конфликты между странами и народами.

Малтаква

Конечным пунктом путешествия была турбаза Малтаква на берегу Чёрного моря в окрестностях Поти. Те же дощатые домики, одна экскурсия в Поти и танцы по вечерам – вот и вся программа развлечений, убогий сервис периода застоя. Пока было солнечно, все загорали на пляже. Сентябрьское море штормило, и в его холодных мутных водах купались только любители острых ощущений.
Когда пошли дожди, стало вовсе тоскливо. Нина пошла в камеру хранения за теплыми вещами, но у внушительного замка на дверях толпилось несколько продрогших девушек. Тщетно поискав хоть кого-нибудь из персонала, они, ежась от сырости, уныло разбрелись по своим дощатым пристанищам, где дуло изо всех щелей. Кое-как согревшись под тощим байковым одеялом, Нина углубилась в чтение детектива, но  в комнату со смехом вбежала Ирина со своим новым кавалером. Нина поняла, насколько необязательно её присутствие, но так не хотелось уходить в дождь!
До Поти было далеко, а автобус  всё не шёл. Чернокудрые красавцы не раз призывно распахивали перед Ниной дверцы лимузинов, но она боялась ввязываться в сомнительное приключение. Она мокла уже минут тридцать, как вдруг около неё притормозил джип цвета хаки, в детстве Нина называли такие «бобиками».
-  Девушка, вам до Поти? Могу  подвезти.
 “Девушке” было далеко за тридцать, но выглядела она тогда до удивления моложаво. Шофёр был мал ростом и худ. Нина решила, что  такой субтильный тип  не опасен, и смело уселась рядом.  “Гиви”, - представился он. Вначале ехали молча, но  Гиви быстро осмелел и стал задавать слишком много вопросов. 
“Надоело вам, девушка, постоянно отбиваться от нежелательных поклонников? Ну не могут  наши горячие мужчины  спокойно смотреть на красивых русских женщин”, - раздался  густой баритон с заднего сидения. Оглянувшись, Нина увидела рослого плечистого детину с курчавой рыжеватой копной волос. Ей стало страшно.  “Вот уж влипла, так влипла, - подумала она. - И как это я сразу его не заметила?”
- Не бойтесь, я не буду к вам приставать, и Гиви не позволю. Куда вас отвезти?
- Я просто хотела побродить по городу, зайти в магазины…
- С удовольствием показал бы вам Поти, но спешу на тренировку в Батуми. Мы сделаем так: быстро объедем центр города, сходим на рынок и вернем вас на турбазу. Вы  не против?
На базаре  по случаю дождя было малолюдно. Они бродили среди унылых прилавков и  разговаривали, легко найдя общие темы. Нина купила орехов, а он преподнес  ей большой арбуз и кулек с фруктами. ”Я вам не представился, меня зовут Руслан. У меня такое чувство,  будто мы знакомы давным-давно, - сказал он. - С вами  легко и просто, как с родным человеком”.
- А я – Нина. И мне, на удивление, с вами легко. Мне даже кажется, что ваше лицо мне знакомо.
- Вы могли видеть меня по телевизору. Я занимаюсь классической борьбой, выступаю в весе до 82 кг. Соревнования не раз транслировались.
- Я  почти не смотрю  спортивные передачи. И все же я вас где- то видела.
           Почему Нина сразу прониклась доверием к этому человеку? Она, конечно, никогда не видела его, но узнала, как узнают того, с кем были вместе в какой-то другой  жизни.
“Поедемте с нами в Батуми! Пока я тренируюсь, вы посмотрите город. Не бойтесь, с вами ничего не случится, - сказал он, взяв Нину за руку. – А к вечеру мы вас привезём  на турбазу”. Мочи нет, как ей хотелось поехать посмотреть на Аджарию, но, помня происшествие в Телави,  она категорически отказалась.
Когда  Нина вернулась на турбазу, Ира и Рая за обе щеки уплетали виноград. Её рыночные трофеи вызвали бурный восторг и были немедленно коллективно съедены. После обеда Нина забралась под одеяло, намереваясь продолжить прерванное утром чтение, но буквы текста разбегались. Перед глазами мелькали сцены знакомства с Русланом. Сердце как-то подозрительно трепетало. Откуда и почему возникает это блаженное и мучительное состояние? Еще утром она не знала этого человека и вот думает только о нём. Почему среди враждебных толп темпераментных южан Руслан, совсем не знакомый ей человек, вызвал такое её доверие? Что он  такое ей сказал?   Она уже жалела, что не поехала с ним в Батуми.
Вдруг в дверь забарабанили, и в комнату вбежала запыхавшаяся Таня, хорошенькая москвичка из их группы.
- Девочки, спрячьте меня скорее!
- Что случилось?
- Ради бога, скорее!
Куда они могли спрятать Таню в этой убогой комнате? Только в старый колченогий шкаф. Едва  успели закрыть на ключ его перекосившиеся створки, как в комнату, сорвав шпингалет, ворвался  Гия, один из темпераментных усачей, постоянно крутившихся на турбазе.
- Где Таня?
- Ее здесь нет.
- Неправда, я видел, как она к вам забежала.
- Вы ошиблись.
Гия обошел все углы, заглянул под все кровати, открыл все тумбочки. Почему он пропустил единственный шкаф, было непонятно.
- Где Таня! Куда вы её спрятали?
- Кто позволил вам обыскивать нашу комнату? Уйдите, Тани здесь нет, вы сами в этом убедились.
- Не вы тут хозяева! Ваши паспорта у администратора, не выдадим вам их, тогда будете у меня в ногах валяться!
Это были не пустые угрозы. Подобное не раз бывало на турбазах. Несчастным русским туристкам дорого приходилось расплачиваться за капризный нрав местных ловеласов. Были случаи, когда мстительные кавалеры посылали письма на работу строптивым отдыхающим, и тем, приехав домой, приходилось униженно выслушивать выговоры начальства по поводу их морального облика. 
Гия окликнул кого-то, выглянув в дверной проем, и комната вмиг заполнилась мускулистыми молодыми людьми.  Один из них был  в милицейской форме. Он важно уселся за стол, раскрыл папку, как будто приступая к допросу. Рая и Ирина побледнели. У Нины подкосились ноги. В этот страшноватый момент распахнулась дверь, и в комнату вошёл иринин ухажёр, боевой офицер Саша, приехавший недавно в отпуск из  Афганистана, военные действия в котором тогда недавно начались.
- По какому случаю  такое сборище?
Девушки наперебой стали рассказывать о непрошеном вторжении. Саша сурово сказал что-то по-грузински сразу притихшим мужчинам, и через мгновение их как ветром сдуло. Все так обрадовались столь счастливому избавлению, что не сразу вспомнили о затворнице. Едва извлекли из шкафа полуживую от страха Таню, как вошел Володя, поклонник Раи, похожей на популярную тогда японскую актрису Томаки Курихара..
- Отчего такие постные лица? Вставайте! Все идем   на танцы!
Танцевать совсем не хотелось, но не сидеть же одной вечером в этом  “скворечнике”, куда каждую минуту может ворваться кто угодно! На танцплощадке, как и на других турбазах, звучали всё те же зажигательные ритмы “Чингисхана”. Нину пригласил танцевать Зураб, молоденький грузин с выразительным, словно сошедшим со старинной чеканки, лицом. Увы, его намерения были слишком прозрачны.
- Молодой человек, у меня вовсе нет желания отвечать на ваши притязания. Поищите кого-нибудь моложе, я вам  в матери гожусь.
“Мне 25 лет”, - обиделся юный красавец и властно привлек Нину к себе. С трудом увернувшись, она стала искать подруг, но все они куда-то разбрелись. Зураб, как охотник за дичью, следовал за ней по пятам. Улучив момент, она выскользнула с танцевальной веранды в темную аллею. Враждебная ночь сомкнулась над головой. Куда же податься?  Чувствуя себя затравленной, она в отчаянии побрела на брезжащий впереди тусклый свет фонаря и вдруг  увидела  знакомый “бобик” и бегущего ей навстречу Руслана. У неё перехватило дыхание.
-     Все-таки я  нашел вас! Ну почему вы не поехали со мной в Батуми!
- Я уже сто раз покаялась!
- Мне нужно было быть более настойчивым. Я очень спешил на тренировку и не сразу осознал, как сильно вы мне понравились.
- Вы мне тоже, но поняла я это только тогда, когда вы уехали.
Руслан сел за руль, и они помчались в кромешную тьму. Он гнал, как сумасшедший. У какого-то шлагбаума рядом остановились «Жигули». Вел их бравый Гия, а рядом, Нина глазам не поверила, сидела чудом спасенная Таня.
- Таня, это ты?
     “Я”, -  сказала она, прижимаясь к Гие.
- Зачем же были эти прятки?
     “Не знаю”, - засмеялась она и отвернулась.
 Они ехали довольно долго. Шум автомобиля и рокот моря смешались в дикой какофонии.  Руслан остановил машину у самой кромки берега, и они потонули в объятьях. Где-то рядом плескалось море, и волны, казалось, вот-вот поглотят их и унесут в бездну. Он снял с пальца золотое кольцо и надел Нине на указательный палец. Кольцо было велико и едва держалось.
- Руслан,  завтра в час дня мы уезжаем.  Путевка кончилась.
- Почему не сказала раньше?
- Когда  было говорить?  Мы встретились только сегодня утром.
Он долго молчал, что-то обдумывая: “Уже  поздно. Я отвезу тебя на турбазу,  а завтра в десять утра мы встретимся и обсудим, как  нам быть дальше”.
Ночью вязкий густой туман накрыл долину Риони. Рейс вертолета, на котором туристы должны были лететь в аэропорт Сухуми, отменили. Руководитель группы с трудом достал билеты на девятичасовой автобус. Ни адреса, ни телефона Руслана у Нины не было. С ужасом она поняла, что больше никогда его не увидит.
Обшарпанный автобус ехал не вдоль моря, как она предполагала, а медленно тащился по горам через Зугдиди. В духоте и давке Нина глотала слезы, скрывая их от соседей. В аэропорту она  вглядывалась в толпу - вдруг случится чудо, и Руслан приедет провожать её, догадавшись, почему она не пришла. Чудес  не бывает. В самолете она чувствовала, как слезы бегут не по щекам, а где-то внутри неё.
Так окончилась ещё одна поездка, редкая отдушина среди серых беспросветных будней.
Нина часто вспоминает море и дорогие её сердцу седые вершины Кавказа. Она знает, что больше не увидит их никогда. И лица дорогих некогда людей давно отдалились от неё, растворившись в пространстве и времени.