Правила пользования

         Лифт опять был оплеван. Альберт Ефимович возвращался домой из магазина, собирался пить чай с вареньем. Его хорошее настроение вмиг испортилось. Морща лоб, он вытянул из кармана носовой платок и вытер нужную кнопку – 14. Лифт взвизгнул и медленно пополз вверх. «Сволочи», - думал Альберт Ефимович о тех, кто позволяет своим собакам гадить в лифтах, лепит жвачку на кнопки, плюет на зеркала. И бросил полный презрения взгляд на застывшую пену слюны.
Слюна принадлежала Игорьку, подростку со 2-го этажа. Самым удивительным было то, что он успевал обхаркать зеркало, написать маркером матерное слово на стенке, оборвать объявления и даже пописать в уголок лифта, проезжая в нем такой короткий промежуток – с 1-го этажа на 2-й, и наоборот. Что ни говори, а это требовало особого мастерства. Игорек мастерство оттачивал регулярно и с годами заметно преуспел в своем любимом занятии. Лифт дома, где он проживал был тому наглядным подтверждением.
«Засада», - подумал Игорек, когда однажды хмурый седой старик застал его за процессом размазывания соплей по зеркалу. Лифт как раз приехал на 1-й этаж, дверцы открылись, но Игорек замешкался, завершая свои художества. Он услышал глухое покашливание, обернулся.
Альберт Ефимович ошарашено смотрел, как худощавый рыжеволосый подросток загаживает зеркало, и от нахлынувшего возмущения не мог произнести ни слова. Он кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие. Когда рыжеволосый выходил из лифта, на его лице не было ни следа сожаления о содеянном. Это возмутило Альберта Ефимовича еще больше, но он так ничего и не сказал. Слова попрятались, как напуганные мыши.
Спустя несколько дней в лифте повесили объявление. В нем говорилось, что инспекция осталась очень недовольна состоянием лифта и пригрозила отключить его, если ситуация не изменится к лучшему. Администрация убедительно просила жильцов следить за своими детьми и животными (а также за собой), не гадить и не срывать правила пользования лифтом, приклеенные здесь же, на стенке. Иначе всем придется ходить пешком.
На убедительную просьбу администрации Игорек отреагировал незамедлительно – сорвал ее вместе с правилами пользования. Хотел проверить, действительно ли отключат лифт. А то ведь учителя в школе тоже грозят исключением из-за плохих оценок и прогулов, но никто никого не исключает. В любом случае, подняться пешком на 2-й этаж не так уж и сложно.
Альберт Ефимович отнесся к предупреждению серьезно – перспектива ходить пешком на 14-й этаж не очень радовала, тем более в его-то годы. «Теперь все они тысячу раз подумают, прежде чем гадить», - наивно решил он. Каково же было его удивление, когда на следующий день объявление исчезло вместе с правилами пользования, которые вообще должны были стать неприкосновенными. В ту самую минуту Альберт Ефимович впервые в своей жизни воспылал ненавистью к человеку. Этим человеком, конечно же, был Игорек, его виновность была столь очевидна, что не требовала доказательств. 
Шли дни, лифт не отключали, вместо этого повесили еще одно объявление, еще одну убедительную просьбу, вернее, последнее предупреждение.
«Вот мудаки», - думал Игорек, с нескрываемым удовольствием раздирая правила пользования ключом и разбрасывая клочки бумаги по кабине лифта. Это была его последняя мысль. В лифт как раз зашел Альберт Ефимович с молотком в руке.