Цветные карандаши

- Мама! Нас с Вовкой угощала соседка дранниками! Такие вкусные, а у тебя получаются совсем другие.
- Конечно! Она муки добавляет, а я где вам возьму муки. Да она наверно из хорошей картошки делает, а мне приходится из гнилой. Ей хорошо, у нее семьи нету, одна живет.
 Мама сказала, а сама подумала, что неправда это, плохо жить одной, без детей. И как-то исправить этот разговор, добавила:
- Муж у нее на фронте погиб, а она не здешняя, приезжая, как и мы. Дети у нее в бомбежку погибли, вот она вас и привечает, угощает вкусными дранниками.
- Она Вовку больше любит. Все гладит его по голове.
- Да как его не жалеть, и болеет часто и мать все время на работе, а бабушка старенькая, за ним не уследит. А может ее сына напоминает.
- Я был у Вовки дома, так там так грязно, запущено.
- Вот он и ходит к тебе играть. У тебя хоть какие-то игрушки есть, а у него отца нет. На войне пропал без вести. И пособия никакого не получают.
- А что такое «пособие»?
- Если кто на войне погиб, то семье выплачивают денежное пособие.
- А мы получаем?
- Нет. Ведь у нас никто не погиб.
  С соседским мальчиком Вовкой мы сдружились сразу, как только переехали жить в этот дом. Он первый пришел ко мне познакомиться, а потом часто стал приходить играть.
  Пролетели лето, осень и как-то неожиданно выпал снег, да с морозом. Мы на радостях стали кататься с горки на санках. У Вовки их не было, и мы на моих вдвоем катались. Легче было вместе тащить на горку, и вниз катились дальше.
 На другой день Вовка не пришел ко мне. А потом мама сказала, что он болеет какой-то заразной болезнью, скарлатиной и запретила мне ходить к нему. Недели через две его увезли в районную больницу, оказалось, что у него менингит.
- Вот, докатались на санках то. Шапка у него худая, вот и продуло голову. Сиди дама, а то и ты простынешь.
  А через месяц Вовка умер в больнице, и слово «менингит» стало какое-то страшное и непонятное.
- Сходи, простись с другом, завтра хоронить его будут, - сказала мама, придя от соседей.
- Мам! А он страшный?
- Да исхудал сильно, кости да кожа.
- Нет, не пойду.
- И то правильно. Потом будет ночами сниться.
  После похорон я стал скучать по Вовке. С ним мы как-то находили, чем заняться. Да и выдумщик он был большой, мог представить обыкновенные катушки из под ниток то трактором, то машиной. И увлеченно подражал их звукам. Настоящих-то игрушек не было. Мы играли коробками из под спичек, коробками от  папирос, представляя их машинами.
- Ладно! Чтоб  не скучно было, отдадим тебе Валины цветные карандаши. Ей в школу надо хорошие, и мы купили, а старыми ты рисуй, – обрадовала меня мама.
 Я давно просил у Вали карандаши, но она их прятала и не давала. А теперь они мои и могу раскрашивать картинки в старых книгах. Интересно было оживлять черно-белое изображение в цветное. Мне это очень нравилось, и усидчиво сидел, терпеливо раскрашивал, чтоб не переходить границ. Жаль, что карандаши были коротенькие, огрызки, да и те приходилось часто затачивать.
- Вот к тебе еще один сосед пришел, – сказала мама и провела в дом Ваську Кастерина, с которым мы были знакомы, вместе катались с горки на санках.
- Давайте играйте дома, а то на улице сильный мороз.
 Мы сначала просмотрели картинки, которые я раскрасил, потом стали играть в «машины», то есть в катушки и коробочки. И с Васькой тоже хорошо игралось. Поиграв часа два, он ушел домой, а я, поужинав, сел вместе с мамой слушать, как читала Валя рассказы Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки».
  На кухне горела керосиновая лампа, отец сидел у печки и подшивал валенки, мама вязала шерстенные носки. Валя, положив книгу на стол, поближе к свету, читала вслух, а мы с мамой только охали, и иногда смеялись над прочитанным.
  На другой день я собрался продолжать раскрашивать и стал искать карандаши, но их нигде не было.
- Наверно Валя,  куда-то убрала, вот придет из школы и отдаст тебе, – успокаивала мама меня.
  Только она перешагнула порог, как я подлетел с требованием отдать карандаши.
- Не брала я их. Больно они мне нужны, теперь у меня новые есть, – ответила Валя на наши вопросы. 
- Куда же они девались?
 Стали все вместе искать, но бесполезно. Я разревелся.
- Да наверно Васька их украл, – высказала предположение Валя.
- Да мы же вместе с ним играли.
- Может, ты воды попить выходил, он в это время и сунул в карман.
- Ладно! Схожу к ним, спрошу, – вздохнув, сказала мама и вышла из дома.
 Томительно долго тянулось время, а мамы все нет и нет. Наконец увидели, что идет.
- Говорит, что не брал, – с порога ответила мама.
- Так что же ты так долго там была?
- Ну, не с разу же заводить разговор про карандаши. Но Васька наверно все - таки виноват, так как сразу спрятался, и пока я сидела у них, не показывался.
- Он это! Точно он! – заплакал я.
- Да мы тебе новые купим. Сто раз лучше тех, – успокаивала мама.
  Пришлось отцу на другой день покупать мне коробку новых карандашей.
А у Васьки потом обнаружились карандаши. Он сказал, что под половицей нашел. Валя только громко рассмеялась над такой выдумкой.
- Кто им туда подложил огрызки карандашей? Он у тебя утащил.
 А мне уже и не жалко было их, так как были новые, и в сто раз лучше.