Семейный кризис

Однажда инженеру Андрееву показалось, что его жена стала другой. Все выглядело прежним: ласковая улыбка, озарявшая дивную медовую кожу, теплые карие глаза, точеная фигура – но нечто новое, неуловимое появилось в облике Натальи Николаевны и сделало ее неузнаваемой для собственного мужа.
Было замечательное весенне утро. Наталья Николаевна припудривалась у зеркала, радостно мурлыкая мотив популярной песенки, дочка Анфиса вывернула на себя тарелку каши и сосредоточенно размазывала ее по платьицу, на кухне свистел чайник, на кресле в прихожей сладко растянулась кошка, а за окном светило ласковое солнышко. Инженер Андреев сложил в портфель важные документы и бодрой походкой направился к двери, на хожу доедая бутерброд. «И привидится такое», – подумал он, вспоминая вечер накануне, когда в его душу закрались сомнения относительно необычного поведения жены. Наталья Николаевна рассказывала о планах на день и поцеловала мужа в шею на прощанье.
– Милый, все в порядке?
– Да, любимая, конечно.
Андреев тряхнул головой, выбрасывая последние тягостные мысли, и отправился на работу.

Утро понедельника началось с громогласного крика директора, который набросился на Андреева, как пес на кость. Инженер переделывал чертержи, закашливаясь от обиды. Андреев не был выдающимся профессионалом, в проектах случались недочеты, однако ранее добродушный директор проявлял к нему благосклонность и ценил как работника старательного и прорядочного. Андреев расположение начальства замечал, работал над проектами поздно вечером и в выходные, но звезд с неба не хватал. Единственное, в чем ему неожиданно повезло, несмотря на нерешительность и обыкновенную внешность, – отхватить в жены красавицу Наташеньку, которая души не чаяла в муже. Женской любви не к лицу расчет, случается видеть, как женщина бывает счастлива самым неожиданным образом.
А начальство – что с него взять? Если разобраться, большинство из руководящих – сволочи бездушные. Странно только, что директор так резко изменился в характере без видимых причин. Так рассуждал Андреев, едва дождавшийся конца рабочего дня, чтобы прямиком отправиться домой.

Вечер убаюкивал тишиной. Наталья Николаевна разбросала по дому одежду и пролила на стол сладкий чай. Она стояла неподвижно, глядя на коричневатую жидкость, и прикусывала верхнюю губу.
– Спой дочери колыбельную, пока она не захлебнулась в собственном крике, – попросила она мужа.
Инженер подошел к детской кроватке и, напевая колыбельную, не заметил, как уснул сам. Сон пах шалфеем и карамелью, Андреев пробирался сквозь липкую субстанцию, которая плыла перед глазами, и прислушивался к отдаленным разговорам обитателей сна. На углу сновидения ссорились двое торговцев.
– Что продаете? – спросил Андреев.
– Того, чего у твоей жены нет, – ответил один из них.
Торговцы разразились грубым смехом, глядя ему в глаза. Андреева одолевало любопытство, но, не выдержав взглядов, в которых искрилась издевка, инженер шагнул за край сна и очнулся. В квартире было тихо. Дочка давно спала, Наталья Николаевна – тоже. Тоска, появившаяся вчера вечером, мягко присела на плечо Андреева и шепнула, что теперь обязательно будет рядом. Инженер выкурил сигарету и постарался снова уснуть.

На следующий день Андреев позвонил своему старому другу. Договорившись встретиться  в близлежащем баре, инженер наспех собрался и препупредил Наталью Николаевну, чтобы та не ждала его к ужину.
В темноте зала расположились несколько посетителей, утопающих в сигаретном дыме и аромате крепкого алкоголя. За барной стойкой стоял худой парень и протирал поблескивающие в полусумраке бокалы. Андреев прошел к дальнему столику, где его уже ждали.
– Сам не знаю, что со мной происходит, – говорил инженер, морщась от непривычного коньячного вкуса. – Все замечательно, только бывает в последнее время, что я Наташу не узнаю.
– Семейный кризис, друг мой, – назидательно заметил его приятель.
– Не говори глупости, – ухмыльнулся Андреев и, набрав в легкие воздуха, так и оборвал фразу. В баре повисла непривычная тишина и только за соседним столиком продолжали переговариваться двое.
– Быть такого не может, – говорил один.
– Обернись вокруг и сразу найдешь таких. А, может быть, ты и своей души лишился? – отвечал его собеседник.
– Как раз на днях заключил сделку с дьяволом, только тебе сказать забыл.
– Ты смеешься, а души пропадают.
– Парни, – окликнул их Андреев, – о чем это вы?
– Да так, слухи ходят, что у людей пропадают души. Человек продолжает жить, как обычно, только души нет.
– Надо же, что может привидиться в коньячном бреду, – засмеялся друг инженера. – Пойдем домой, не переживай, все будет хорошо.

 Дома все всегда было хорошо. И в голову не возьмешь, что что-то может случиться, когда у тебя такие замечательные жена и дочь. Наталья Николаевна встречает разогретым ужином, садится рядом и смотрит нежно. Дочка спит в соседней комнате, так что лучше не будить.
Андреев подошел к жене и обнял, проведя рукой по волосам. Получилось механически, да и она ответила как-то машинально, несмотря на теплоту в глазах. Может быть, правда семейный кризис, только почему он не заметил, как они привыкли друг к другу и стали воспринимать иначе, чем до свадьбы? Он ведь не сомневается, что по-прежнему любит ее. Или сомневается? Любит иначе, по-братски или «как мать своего ребенка»? Ужасные слова, ужасные.
- Ты в последнее время странный. На работе проблемы? – спрашивает Наташа.
И снова машинальный ответ, обычная пустая фраза:
- Нет, у меня все хорошо. Только можно я сегодня немного побуду один.

Андреев сидел, будто в оцепенении. Когда жена уснула, он написал ей записку и осторожно выскользнул на улицу. Он бросил по городу, который привычно переливался огоньками витрин и теплых квартир, где люди тоже ужинали, пили чай, смотрели телевизор, делали уроки с детьми, изредка разговаривали.
«Все будет замечательно, даже не сомневайся,» - повторял Андреев про себя.
Инженер рассматривал людей, витрины, блестящие вывески рекламы. «Все для души» - значилось на одной. Андреев в задумчивости остановился, вспоминания недавно услышанный разговор. Почему и вправду у людей не могут пропадать души? Ведь душа – субстранция эфемерная, почти незаметная, принято считать, что, когда она ускользает, человек умирает, но почему бы ему не продолжать жить дальше? Когда он называл своего ранее доброго директора бездушной сволочью, мог бы он предположить, что он изменился так потому, что правда потерял душу? Когда он замечал изменения в Наталье Николаевне, мог бы он наверняка сказать, что они произошли не потому, что у нее где-то откололся кусочек души или – хуже – она потеряла ее всю? Человек продолжает жить без души, выполняя повседневные действия, доведенные до автоматизма, и только что-то неуловимая исчезает из глубины его глаз, нет прежней легкости движений и умении говорить искренне. Сколько таких людей без души могут в самом деле населять планету, оставаясь неузнанными и незамеченными? Ведь потерять душу – все равно что заболеть неизвестной науке болезнью. Когда твой начальник, жена, ребенок, друг неуловимо меняется, возможно, виновата не простая усталось или плохое настроение.
От мыслей становилось страшно. Андреев попытался снова сбросить тяжкий груз размышлений и насмехающуюся над ним тоску, которая уютно пристроилась на плече, но тщетно. Он развернулся и, ускорив шаг, направился в сторону дома.

Наталья Николаевна заснулся в кресле, когда читала книгу. Пожелтевший том соскользнул на пол, голова покоилась на плече. В неудобной, будто надломленной позе, закутанная в старый плед, она казалась Андрееву еще более чужой и недоступной. Он погладил ее по волосам, внимательно осмотрел лицо, встряхнул плед и даже заглянул за спинку кресла. «Может быть, закатилась куда-то?» – думал он, озадаченный поисками. Он аккуратно перенес Наталью Николаевну на кровать, прошелся по дому, заглядывая в каждый малодоступный уголок, но так ничего и не нашел. Под утро раздосадованный инженер лег спать. В голове плескались тревожные мысли. Не было никакого ответа, как жить теперь, укрепившись в своих подозрениях, что его жена потеряла душу. «Может быть, лучше всего будет сделать вид, что ничего не произошло? – подумал Андреев. – Просто семейный кризис, который скоро пройдет». Он попытался открыть глаза и тут же провалился в тяжелый липкий сон.

Наутро инженер Андреев проснулся без души.