В круге времени часть 26

Лицо Тита появилось из-за двери неожиданно. После ночного приключения Феликс долго приходил в себя, и – напряжение сил давало о себе знать – нуждался в отдыхе, поэтому внимание сильно притупилось. Шедший за другом смотритель принес еды и вина и прибор для бритья. Собственно прибором для бритья длинный острый нож, кусок мягкой ткани и небольшой таз с водой назвать было сложно. Процедура предстояла весьма неприятная. Не зря же народная мудрость объявила единственным разумным существом на земле козла, который живет с бородой. Но вариантов не было. Даже, несмотря на то, что Тит цирюльником не являлся. Посредине комнаты поставили стул с тем расчетом, чтобы как можно больше света падало на него из небольшого окошка. Поправив стул, узник уселся поудобнее, послушно поднял голову и позволил товарищу неторопливо очистить его лицо от жесткой щетины, густо покрывавшей лицо. Никого другого с ножом к горлу он бы не допустил. Равно как и сам не решился бы предаться этому занятию, памятуя о том, как в юности едва не отправил себя на тот свет, просто чуть сильнее надавив на бритву. Во время бритья они молчали – цель происходящего действия была понятна без слов. Вскоре ожидалось событие, ради которого благородного римского гражданина лишили свободы. А умирать следовало с красивым лицом. И побеждать тоже.
Несмотря на старание и аккуратность Тита, порезов совсем избежать не удалось. Хорошо, что они оказались неглубокими, иначе в редко вычищаемой тюрьме раны могли загноиться, а потом через пару недель, может, и осуждать было бы некого. Феликс даже немного позавидовал приятелю – Кар не утруждал себя необходимостью постоянно поддерживать лицо гладко выбритым, и носил небольшую бороду. Закончив с бритьем, Лукреций жестом отпустил смотрителя, который моментально растворился в сумраке внутренних помещений.
После на середину комнаты были поставлены еда и вино, и друзья начали с аппетитом поглощать нехитрый обед.
- Завтра иды. Сам понимаешь, такой удобный день для священного правосудия они не упустят, - негромко начал Тит, - но зато до суда за себя можешь быть спокоен, власти тебе выделили столько охраны, сколько у триумвиров нет. У них там у самих, что в муниципалитете, что в храмах, как в муравейнике разворошенном, не знают, с какого бока к тебе подобраться. Если владыка лично в тебя молнией по дороге не угодит, дойдешь целехоньким.
Его тон понравился другу. Раз человек шутил, значит, траура в ближайшее время не предвидится. Но Лукреций пока молчал о самом главном.
- Ты говорил с Аппием?
- Да. У тебя талант находить необычных людей. Я и предположить не мог, что в одном человеке убийца может соседствовать с таким редким стяжателем. Знаешь, сколько денег он с меня вытянул? – и Тит выразительно посмотрел на товарища, - Такое впечатление, что он собрался жить вечно. И не просто жить, а пировать каждый день.
- Если он сделает то, о чем я его просил, любые траты окупятся сторицей, а Фелиция – ты нашел ее?
- Да, она держится при храме Юпитера. Там все очень строго. Поговорить не получилось. Удалось всунуть денег одному служке, он интересную историю рассказал. Главный жрец последнюю неделю ведет себя, как-то странно. Рьяно готовится тебя уничтожить, и совсем перестал замечать коллег по сану. Остальные жрецы по его поводу в недоумении, словно после суда он собрался царствовать, или, по крайней мере, переехать в Рим великим понтификом, не меньше.
- Наверняка ему что-то обещано, - Феликс не сомневался в возможностях своего врага, - И будь уверен, ОН свое обещание сдержит. Дело за малым – уничтожить меня. А вот тут я приложу все силы, чтобы этого удовольствия им не доставить.
- Я организовал несколько надежных людей, если хочешь, можно вытащить тебя по пути к суду. До моря недалеко – быстрый корабль и ты – в Азии. А там переберешься в Коммагену, мне Аппий все рассказал. И живи себе до конца жизни полубогом. До туда не то что у жрецов, у Рима руки не скоро дотянутся.
- А она? Я на все готов, но Фелиция должна быть рядом. Столько лет ждать, столько перетерпеть, столько жизней прожить, чтобы ее найти и добровольно оставить?! Нет, придется пройти этот путь до конца. Но не думай, и у них все непросто, владыке тоже что-то мешает. Я же до сих пор жив, несмотря на его старания.
- Так и думал, что ты откажешься. Но все равно завтра я с людьми буду в толпе. Народные волнения во время суда уже обеспечены, местные главари шаек с удовольствием взяли задаток. Они и сами бы ради наживы попытались что-то похожее сотворить, а тут – такой подарок от нас. Если решишься на побег – дай знак, все предупреждены.
- Не думаю, что вы ЕМУ сможете помешать. Лучше поставь охрану у виллы. Если будем живы, к вечеру придется туда возвращаться, - с теми словами друзья собрались прощаться.
- Хорошо. Удачи, и да поможет тебе, - тут Лукреций осекся на полуслове, поскольку сам не зал, что или кто завтра может помочь товарищу. И пожав Феликсу руку, отправился готовиться к предстоящему дню.
А Феликс прилег – на завтра требовались силы. Он тоже не знал, откуда ждать помощи. Но он и раньше никогда этого не знал…

***
На иды в городе царил ажиотаж. Огласка дела была широкой, и посмотреть, как собираются наказать богохульника, собралось значительно больше народу, чем вмещал амфитеатр. Предстояло невиданное разбирательство, поскольку раньше подобного процесса никогда еще не проводилось. Вернее сказать, письменные источники, подтверждающие похожие случаи отсутствовали. Существовали лишь устные предания, восходящие еще ко времени царей, и уходящие вглубь римской истории в легендарное время. 
День выдался солнечный, что было на руку устроителям зрелища, поскольку появлялась возможность спланировать начало на более раннее время. Что в свою очередь позволяло наверняка довести дело до конца и меньше переживать по поводу различных задержек по ходу действия – срок судебного разбирательства был определен издавна и ограничивался временем от восхода до захода солнца.
Для первой стадии, где участвовали стороны, в роли судебного магистрата было настоятельно предложено выступить молодому эдилу, как лицу, единолично предложившему использовать в разрешении спора сакральное право.
Как таковые нормы сакрального пава никогда не записывались и не систематизировались. Священными законами считались только те, которыми устанавливалось, что их нарушитель посвящается оскорбленному богу вместе с его имуществом. В древности виновного просто приносили божеству в жертву. Позже жертвоприношение заменилось объявлением изгоем, а также религиозным проклятьем. А недавно декретом сената вообще любые жертвоприношения запрещались, и было принято, что виновного должны покарать сами боги. Как тут отправлять правосудие?! Приходилось ответственным лицам ломать голову…
В итоге магистраты сформировали некий компромисс между древним законом и современным исполнением. Согласно этому компромиссу на первом этапе следовало выслушать стороны обвинения и защиты. И учесть правило, что, если после первой стадии, производства судебное решение не было вынесено, истец терял право в будущем предъявлять тот же иск против того же ответчика. Далее, поскольку предмет спора никогда раньше не рассматривался, а тем не менее решение нужно было выносить, пусть жрецы описывают факты, на которых основали свое требование. А дальше… дальше могло быть все что угодно. Так и случилось.
Публика, подобно горным ручейкам с утра стекала вниз по рядам арены. Получалось это из-за того, что входы располагались в верхней части сооружения. Людские ручейки быстро ширились, пока не превратились в настоящий шумный поток. И даже когда все тридцать пять рядов были забиты до отказа, снаружи оставалось едва ли не столько же народа, но пришедшего чуть позднее.
Пришло время начинать действие, из-за которого город на сутки превратился в настоящий центр метрополии…