И демон родился

Смертельный яд его лобзанья
Мгновенно в грудь её проник.
Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нём было всё: любовь, страданье,
Упрёк с последнею мольбою
И безнадёжное прощание -
Прощанье с жизнью молодой.
   (М.Ю.Лермонтов "Демон")


 Она открыла глаза и долго лежала, пялясь в серую муть, что окружала её. Пахло затхлостью, прелыми листьями и мышами. Наверху, чёрной монеткой темнел кружок неба.
"Я валяюсь в каком-то колодце" - мысли текли лениво, тягуче. Ощущение страшной катастрофы, заставляло зябко ёжиться. Она как будто раскололась надвое: одна часть хотела бежать отсюда, не оглядываясь, а другая ласково увещала остаться и немного потерпеть. И она не знала какую из двух половин послушать.
"Интересно где я?"
Провела рукой по груди, животу, чтобы определить во что одета. Но одежды на ней не оказалось.
"Что я могу делать голая, на дне какого-то колодца?" – удивилась про себя.
И вдруг ей стало плохо, затошнило, побежала слюна. Изнутри, поднялась ядовитая горечь, и её вырвало, чёрным тошнотворным месивом.
«Кровь. Только кровь бывает такой чёрной в темноте», - сгоревшей искрой мелькнула мысль.  Но думать над тем отчего в её желудке столько крови и откуда она там взялась, было настолько страшно, что эта одинокая мысль мгновенно сгорела, не оставив после себя ровным счётом ничего.
Она отползла в сторону и подняла глаза. В бетонную стену были вбиты железные скобы. Это значило, что отсюда можно выбраться.
Как и почему она могла видеть ночью, да ещё на дне колодца, было загадкой, но она видела. Чувствовала запах кислоты и крови, слышала какой-то далёкий и неясный шорох.
«Мышь копошится в своём гнезде».
Она уже схватилась за нижнюю перекладину, собираясь начать подъём, но именно в этот момент, колодец наполнился бодрой мелодией. Прямо у неё под ногами светясь голубым экраном, играл весёленькую мелодию мобильный телефон.

Её будто ударили огненным копьём. Проткнули, как пойманную бабочку булавкой. Задыхаясь, она упёрлась лбом в бетонную стену. Изо рта потекло что-то тягуче-чёрное. А перед глазами возникло ужасное лицо: старая морщинистая серая кожа и полные раскалённой лавы глаза. И эти глаза выжигали всё внутри, заставляли выть и биться в агонии.
- Я помню... помню… - словно в бреду шептала и дрожала, как тростник под порывами ветра.

Она сползла по бетонной стене вниз. Сжалась в комочек и завыла, пытаясь заглушить тот шёпот, который, будто стая опавшей листвы, шуршал внутри её головы.
Она помнила всё, о чём нашёптывал ей старый, как само время демон.
Одна часть её души не хотела помнить. А другая, тянулась к этим словам, впитывала этот шёпот как губка. И вторая часть росла и ширилась, толкая и кусая первую, желая, подмять и поглотить всё без остатка.
И это было так мучительно-больно, что женщина не выдержала и погрузилась в спасительное беспамятство.

Очнувшись, долго лежала и прислушалась к себе.
Вроде ничего не болело. Было хорошо, так хорошо, что даже не верилось.
И вдруг, в одну секунду, всё изменилось. Изо рта вырвался звериный рык. Захотелось даже не есть, а жрать. Голод терзал внутренности, торопил выбираться.
Женщина стояла на четвереньках и рычала, тягучая ниточка слюны текла из приоткрытого рта.
В голове царила блаженная пустота. Только, казалось, где-то далеко, кто-то плакал. Так жалобно, так слабо. И этот плач, скорее раздражал, хотелось разорвать ту, которая ещё оставалась жива.
Но она знала, чувствовала - скоро всё закончится. И тот, кто поселился внутри, скоро родится. Она улыбнулась и эта улыбка, скорее была похожа на оскал.
Скоро всё должно закончиться, осталось совсем чуть-чуть. Смолкнет, наконец, этот внутренний скорбный плач и месть свершится.

"Эта душа будет моей!" - зарычало чёрное беспросветное существо внутри неё. Оно с нетерпением ждало рождения. Оно медленно пожирало изнутри душу, где поселилось. И ему отчаянно хотелось выйти наружу.

Она вылезла из коллектора и вдохнула холодный ночной воздух.
«Скоро! Совсем скоро!» - пело внутри, и она, не в силах удержаться - дрожала в предвкушении этого события.

Фары мазнули по ближайшим деревьям, ослепили. И  рыкнув по-звериному, женщина спряталась за деревом.
Машина остановилась рядом с коллекторным колодцем. Открылись дверцы, послышались голоса.
- Ну, ты и придурок, Лёха! И где ты собираешься искать свою мобилу? Рядом с трупом вчерашней тёлки?
- Но ведь мобила-то, новая! Я только её купил!

Уродливыми обломками ногтей она вцепилась в дерево. Её затрясло, словно по телу пустили ток.
Она вспомнила. Вспомнила всё.
Вспомнила, как села в машину к этим уродам, как долго и страшно её насиловали.
Ей тогда не верилось, что это всё происходит с ней - с умницей и красавицей! Такого просто не могло быть! У неё, ведь, была распланирована вся жизнь! И такого… такой мерзости, в её распланированной жизни, не было места.
-  Этого не может быть! Только не со мной! – орала она.

И когда, сорвав голос от крика, когда скрипела выбитыми зубами и захлёбывалась кровью, когда хрипела в агонии, она прокляла Бога.
Последнее, что она помнила о своей земной жизни - это сильные пальцы на горле и тонкий, предсмертный то ли хрип, то ли писк.
Она долго летела в душной живой тьме. Пока её не окружил сонм отвратных чудищ и не увлёк ещё ниже, на самое дно этой мерзкой тьмы.
- Мести ищешь? Наша!.. Наша! – хрюкали и завывали голоса.
И был страшный жар, и огненные глаза старого демона, и его шёпот. Этот шёпот, был похож на шорох сухой мёртвой травы, на стылом зимнем ветру. Он был полон блаженства и отравы, леденящей стужи и адского жара. И она внимала этому шёпоту, тянулась к нему, и была согласна со всем, только бы ей дали отомстить.
Существо, что поселилось в ней, от мыслей о мести радостно взревело, рванулось вверх и вширь, и в один миг, сожрало остаток души, оставив пустую оболочку.

Новорождённый демон втянул носом запах еды и облизнулся. Демон не слушал, о чём переругиваются люди. Ему было всё равно, что искры душ у этих людей светились тусклым трупным светом.
Он был голоден, очень-очень голоден. И сейчас, для него сойдут даже эти мутные отвратные души. Демон облизнулся, губы растянулись в ухмылке и он шагнул в свет фар. В новый неизведанный мир, где было полно разной еды. Где он станет сильнее, хитрее и прожорливее.