Живой

Живой.
В комнате, среди мертвых вещей.
Тени, как разлитая по стенам краска. Темнота - отсутствие света.
Каждый предмет в комнате не является самостоятельным объектом существования, но является осколком чего-то простого и целого.
Я нахожусь на высоте десяти метров в этом картонном гробу. Смять - нет меня.
Невыносимо малый и хрупкий.
Мертва и бумага. Живые мысли, роящиеся в моей голове, получают смертельную рану, превращаясь в слова, и я раскладываю дрожащие в агонии звуки и образы по бумаге, словно по могилам. Хороню живых. Убиваю каждую секунду.
Если в комнате кто-то и есть, то он лишь наблюдатель. У него были долгие века на то, чтобы показаться, нанести удар в спину, если он желает мне зла.
Но я цел, а значит, бояться мне нечего. Но сама возможность присутствия наблюдателя смущает меня, мучает, мне приходится вставать в мертвые позы, примерять мертвые маски. Хоть я и живой.
В комнате тихо, а мне хочется музыки. Я могу извлекать звуки из предметов, из комнаты, но эти звуки больно кусают меня за уши и дергают за волосы.
Мне кажется, что я слышу свой голос, но это обман, я слышу лишь свои мысли. Открыть рот и сказать что-либо я не могу, так как боюсь, что мой грубый и угловатый голос обрушит ветхие стены моего картонного мира, а я в итоге стану мертвым предметом. Хотя в любом случае стану.
Когда стрелка часов дойдет до конца, я лягу и закрою глаза, наблюдатель уйдет. А я умру.
Комната опустеет, дверь покроется пылью. Больше живой никогда не зайдет в комнату, потому что он не будет нуждаться в осколках, темноте и тишине.
И это обнадеживает меня, мне становится легче дышать. Ради этого я и раскладываю по бумаге слова.