Часть I. Я жду ее всегда!..

«Я - не писатель, и отношение мое к этому ремеслу столь косвенно, что точка соприкосновения моего «я» и писательства состоит лишь в абстрактном поклонении искусству вообще….  До недавнего времени желания что-то написать, как некоторые мои друзья, у меня не возникало…. Но случаются, знаете ли, в жизни обстоятельства и перемены, случаи и судьбоносные встречи, женщины…. Вернее, одна, которую я ждал всю свою жизнь, и, кажется, что нельзя не написать об этом хоть строчку, хоть абзац…. Эмоции и чувства переполняют все мое существо, так и рвутся наружу….

Да, я ждал, и… дождался….  И, вот, теперь откровенничаю…
Но все по порядку…

Виной всему или наоборот - счастье, что в тот осенний день два года тому назад, прячась от дождя, я забежал в то сладкое дамское кафе….  В Европу я езжу по обыкновению своему раз в месяц навестить друзей и родственников, не ожидая, впрочем, ничего сверх интересного, меньше всего ожидая чуда, которое вдруг случилось со мной.

Войдя в кафе, я сразу ощутил дурманящий запах кофе и  шоколада, сладкие, затем терпкие запахи чая сменяли друг друга пока я шел к свободному столику. Но сев и подняв глаза, я был ошеломлен.  Через три столика впереди от меня сидела ОНА – та, которая была королевой моих снов, моих мечтаний, грез и….  Нет, определенного идеала внешности у меня никогда не было. Женщины мне нравились разные: от блондинок до брюнеток, от ванильных  до шоколадных, от фотомоделей до миниатюрных принцесс….  Я не знаю, как объяснить, что ОНА  –  та, которую я ждал?! Не знаю…

Через пятнадцать минут я выскочил в цветочный магазинчик и вернулся  - она была по-прежнему здесь…. Это – счастье…. Минуту, и мальчик-кельнер уже доставил ей этот знак внимания с карточкой. Леди подняла свои пушистые ресницы, и смарагдовые глаза посмотрели мне прямо в душу….  Она улыбнулась и кивнула. Служило ли это приглашением к знакомству? Но через четверть минуты я сидел за ее столиком. Ее курчавые локоны цвета эспрессо немного вздрогнули, и через пару минут она заговорила на чистом немецком языке, что было для меня удивительным, - так говорят лишь истинные немцы, она же была абсолютная иностранка и внешностью и одеждой. Она представилась. Извинилась, что не так сильна в английском. Если мне так угодно, можно перейти на русский... Знаю ли я русский?! Она проницательна! Да, я знал и знаю русский, но немецкий - мой родной, любимый язык. Я онемел, я хотел слушать ее немецкую речь до конца дней своих и смотреть в ее таинственный смарагд…

Ее пирожное было нетронутым, а чашка кофе давно остыла…. Что тревожило ее, мою (теперь уже мою), девочку, оставалось для меня тайной. Но тайна эта, это табу добавляли ей такое очарование и шарм, которые у других воспринимались бы хандрой и депрессией, чем-то отталкивающим. Ее же тайна была достойна и маняща. Спустя полгода тайна ее жизни была для меня раскрыта.

В то время я был поглощен надоедливыми мелочами, что расстраивают и выводят из равновесия. Моя одинокая жизнь была лишена обычного человеческого счастья, была насыщена общением, творчеством, работой, но ничто не давало мне истинного ощущения полноты жизни…

Нужно ли объяснять, что часом спустя леди Ивана откланялась и покинула меня, сверкнув огнями своего вишневого «Жучка». Я не мог сидеть и ждать случайной встречи, и не мог просить о свидании, и я отправился за ней, проследив, где она живет. Это была не гостиница, небольшой скромный домик, очень скромный, скрытый ото всех, незаметный, с садом, окутывающим практически весь дом…. Я запомнил это место, и такси увезло меня  к себе домой.

Конечно, я не спал ни секунды той ночью, я думал о ней. Теперь мои грезы приобрели определенный образ и смысл… Она – моя тайна, миниатюрная зеленоглазая брюнетка с аурой Осени и Душой Весны….  Конечно, я не надеялся ни на что, ведь я значительно старше ее, она рядом со мной кажется девчонкой, но я приготовился завоевывать эту Леди во что бы то ни стало.

На следующий день с самого утра я сидел на скамейке в тенистой аллее напротив ее домика. Ивана вышла в брючном костюме  аметистового цвета, белой блузе, высоких каблучках и с деловым портфелем очень дорогой кожи… Она была деловой женщиной, как я сразу не мог догадаться, может, переводчица, а, может…  Мысли роились в моей голове.  Да какая разница... . Я уже любил ее, ее походку, ее волосы, ее манеру опускать левую руку в карман брюк, и как только ее хрупкая кисть ложилась в карман, тут же показывались часы, скрывавшиеся под слоем одежды, по габаритам схожие с мужскими. Часы… время… как я его ненавидел тогда…

Она не села в свое компактное авто, а пошла пешком. Я встал ей на встречу и тут… время остановилось, оно молчало, молчал и я, а она, вынув свою изящную руку из кармана и взяв из правой портфель совершенно открыто подала руку для рукопожатия. Я был счастлив как юнец, ведь я смогу прикоснуться к ее руке, дотронуться до ее кожи. Мы поздоровались, она извинилась за такую привычку приветствия, а я… я не догадался даже поцеловать… даже приблизить ее руку к своим губам, да и как, как это сделать, когда ноги дрожат от мысли, что она рядом. Да, она была деловой женщиной, без сомнения, никаких украшений, кроме аметистовых серег в тон костюму, изумительно… Мы договорились о встрече в обед, вечером она улетала…

Не знаю, как я дожил до вечера, как дошел до того кафе, знаю одно, что она меня ждала… Я пришел на полчаса раньше, но она была уже там…
Такое было со мной впервые, чтобы я пришел позже дамы…. Тогда все происходящее со мной было впервые!..

Опять она извинилась, и тут я посмотрел на нее….  Ее глаза были испуганными… Ее по-русски звучавшее «О, боже», снова извинения и уже чистый, без русского акцента, немецкий сообщал мне о том, что ей так не хочется уезжать, неловкая улыбка, сжатые руки в «замок» .… Чужая, но любимая страна была убежищем ее личности, ее натуры, ее трагической судьбы, ее смыслом….   А мне так хотелось думать тогда, что причина ее смятения был я…. И я, как оказалось потом, не ошибся. Мы три часа были поглощены беседой друг с другом, не пересекая такую тонкую личную грань, боялись спугнуть друг друга, я  ловил каждое мгновение нашей встречи и задерживал в легких еле уловимый запах ее прекрасного парфюма, пытаясь запомнить все до мелочей и продлить хоть на толику самые прекрасные минуты в моей жизни.  Тогда она мне казалась сильной, слишком выдержанной, скорее пуританкой английской аристократической породы, чем европейкой. Ее безупречный вкус, манеры, благородное лицо…

Мы обменялись телефонами… . И на прощание она сказала, почему-то по-русски: «Мне кажется, что мы знакомы с тобой целую вечность. Мне никогда и ни с кем не было так хорошо и спокойно. Береги себя.  Auf Wiedersehen…». Да, вот, так, на «du». Самолет превратился в точку и лишь тогда я покинул аэропорт….

Три месяца показались мне пыткой. Только работа поглощала меня и накрывала с головой. Я посвящал свои работы той, которая покорила мое сердце.  Я ждал. Я был готов ждать ее целую вечность, и умереть после встречи с ней.
 
И, вот, под Новый Год , я слышу тихий звонок мобильного,- это она… Я хватаю трубку и кричу… Она спокойным уверенным голосом уведомляет меня о прибытии и желании увидеть….  Боже, эта благовоспитанность иногда так суха , но она так ей идет! Я просто не представлял ее другой… . Но я ошибался, несколькими часами позже она доказала мне обратное… Я дождался…

Я покупаю розовый букет, который дарят только примадоннам и отправляюсь к той, которая будет моей… . Она уже – моя… Мое самомнение запело новыми нотами и я спешил….  Как я спешил!…

Ее самолет задерживался, я знал это, но пришел к назначенному времени все равно…. Я предвкушал встречу с ней, я смаковал чувство ожидания, каждую секунду, каждое мгновение. Думал, как я буду слушать ее прекрасно сложенную немецкую речь, так подходящую к ее образу, как буду смотреть на волнительные волосы, что колышутся при звуке ее голоса, как буду тонуть в ее изумрудных глазах…

И, вот, она появилась в дверях. Ее верхняя пуговка безупречной деловой блузки расстегнута, глаза светятся чарующим блеском, высокий каблук, - все как тогда, только, вот, костюм цвета томного французского бордо. Она что-то сказала кельнеру, тот будто ждал ее сигнала, щелкнул пальцами, свет приглушился, и появились музыканты. В этом кафе никогда не исполняли живую музыку – порядки, сегодня же было исключение.

Музыка заиграла. Она сняла свой деловой кардиган, по привычке сунула левую руку в карман брючин, обнажая…нет, часов не было…. Неужели сегодня время на миг остановится?! Неужели она не будет по обыкновению своему спешить? Мне хотелось так думать.

Она запела….  Это была до боли знакомая мелодия, пела она по-немецки так чисто и красиво, таким божественным голосом, что я, право, был обескуражен….  Она пела для меня и только.  Я, который на пятнадцать лет старше этой девочки, уже с сединой в волосах, я, который столько лет жаждал встретить ту, с которой мы будем счастливы… и, вот, она передо мной….  Мне, скажу честно, было поначалу неловко, потом, стыдно, а потом… так радостно и счастливо, что я чуть было не взял ее на руки и… . Музыка  затихла, затих и зал кафе, зажглись свечи, и зал, что называется, взорвался аплодисментами. Заиграла легкая джазовая музыка. И я увидел, что Ивана сидит уже рядом со мною, да-да, не напротив, а рядом, так, что наши руки  касаются друг друга. Я почувствовал, что она вся дрожит и невольно обнял ее, она не сопротивлялась… . Мы не хотели говорить, наши тела ждали признаний… Маленький вишневый «Жучок» отвез нас к ней домой  и целые сутки мы не выходили из дома. Пусть весь мир подождет…. Мы достойны этого…

А потом был самый счастливый Новый Год в моей жизни…. И я впервые загадал желание: пусть все это будет со мной!

Каждый месяц или раз в три месяца, как получится, мы встречаемся…. Каждый раз при расставании она говорит мне по-немецки «до свидания», прижимается ко мне и целует самым нежным поцелуем на планете… как в последний раз… кто знает, когда он будет – последний… Наверное, это не важно, потому что мы – счастливы. … А я… Я ЖДУ ЕЕ… ВСЕГДА! И знаю,  что дождусь…


                Аlex Stein.Deutschland.Stadt Koln.»