После войны

Александр и Вера познакомились в Воронеже, в кинотеатре «Спартак» еще до войны. В те годы перед сеансом в фойе кинотеатра играл джаз-оркестр Зямы Винницкого, а публика танцевала. Александр заметил девушку с красивыми глазами и пригласил ее на танец.

Оказалось, что оба они - хорошие танцоры. Александр был чемпионом Московской области по фигурному катанию, а Вера занималась в балетной студии при Педагогическом институте. Они легко кружились по паркету, танго сменялось фокстротом. После киносеанса Александр проводил Веру до дома. Вскоре ему нужно было возвращаться в Москву, отпуск его подходил к концу.

Через год Александр c дипломом ВТУЗа вернулся в Воронеж на авиационный завод. Они встретились в фойе кинотеатра "Спартак" вновь.
- Это судьба, - произнес Александр. С тех пор Вера и Александр не расставались.

А потом началась война... долгая дорога в эвакуацию, бессонные ночи у станков, самолеты ИЛ-2, так необходимые фронту. Налеты немецкой авиации на Куйбышев и голос диктора:
- Граждане! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище...

Вера и Александр с дочкой и сыном вернулись из эвакуации в Воронеж летом 1945. Дом был уничтожен прямым попаданием бомбы в 1942 году. От него остались только ступеньки да желтые цветы в палисаднике, которые расцвели в июле, как всегда. Груда битых кирпичей  и исковерканные струны пианино – всё, что осталось от прошлой довоенной жизни. - «Оборванные струны», - подумала Вера, стоя на развалинах своего дома. Название старинного вальса пришлось кстати.

Остановились в квартире родной сестры в уцелевшем здании из красного кирпича на проспекте Революции, 4, чудом пережившим бомбёжки и артиллерийские обстрелы. Жить восьмерым - четверо взрослых и четверо детей - в комнате коммунальной квартиры было сложно, надо было подыскивать другое жильё.

Вера и Александр сняли времянку в дачном посёлке Сомово, недалеко от станции.  Рядом сосновый лес, а по другую сторону дороги заливные луга и речка. До войны летом здесь было очень оживлённо; дачники с детьми, весёлый смех, катание на лодках. А теперь  в посёлке тихо, только стрекот кузнечиков да иногда слышался шум проходящего поезда. Легко засыпалось под стук колёс. Война забывалась, уходила всё дальше и дальше в прошлое. Комнатка была  маленькая, спали на парусиновых кроватях. Во времянку привезли  и маленькую дочку, родившуюся в августе 1945 года. Теперь у Веры и Александра было трое детей.

В те годы специалистов направляли на работу в другие города. Александр получил направление  в Липецк.

Липецк не был разрушен налётами немецкой авиации. Там находились крупные заводы, которые надо было в короткий срок перевести на мирные рельсы.
Александру и Вере дали казённую квартиру в доме на Проспекте 9 Мая, что на левом берегу. Две комнаты выходили на разные стороны дома. Квартира была обставлена самой необходимой мебелью, также казённой: несколько кроватей, кожаный диван, кадка с фикусом.

Вера устроилась воспитателем в детский дом. Она разучивала песни с младшими детьми, аккомпанируя на пианино, а со старшими девочками ставила сценки из балета "Лебединое озеро". Балетные пачки шила из марли вместе со старшими воспитанницами.

В одном подъезде с Верой жила семья депутата Верховного Совета, парторга ЦК одного из крупных предприятий Липецка. Вера и жена парторга - Валентина подружились. Они часто заходили друг к другу на чай. Их дети играли вместе, женщины мирно беседовали.

Во время войны Валентина с дочками оказалась на оккупированной территории, в их доме жил немецкий офицер. Для жены парторга необычное прошлое. В каждой анкете тех лет надо было указать, был ли кто-нибудь из родственников в плену или на оккупированной территории.
- Он купал моих детей в молоке! – хвалилась Валентина, рассказывая о немецком офицере, жившем в её доме.
- Немцы вообще очень культурные и воспитанные люди, - продолжала она, - Офицер приносил детям шоколад, конфеты, прекрасно относился ко мне. И друзья его - немецкие офицеры, тоже относились ко мне очень вежливо.

- Вера, почему твои дети такие худые? – как-то спросила Валентина Веру в присутствии соседок, - Ты их что, плохо кормишь?
Вера, несмотря на голодное послевоенное время, старалась, чтобы у детей был молочный завтрак. Раз в неделю из ближнего села во двор дома приходила крестьянка-молочница, приносила молоко, творог и сметану. По возможности на рынке покупалась курица, и тогда в доме был куриный бульон и куриное мясо.
Однажды в школьном дворе в присутствии других родителей Валентина в очередной раз завела разговор о худобе и бледности Вериных детей.
Вера не сдержалась и ответила:
- Моих детей немцы не кормили шоколадом.
После этих слов лицо жены парторга покрылось красными пятнами...

В половине третьего ночи в Вериной квартире раздался резкий звонок в дверь. Вера и Александр проснулись. Александр пошёл открывать. На лестничной площадке стояли три офицера НКВД. Они, не дожидаясь приглашения, прошли в квартиру.
- Собирайтесь, поедете с нами, – сказал один из них.
Вера стала быстро надевать платье. Александр взял на руки проснувшуюся двухлетнюю дочку. Пятилетний Юра и семилетняя Инна стояли тут же, опешив от происходящего. Дети не могли понять, что делают в их квартире ночью чужие люди в шинелях и синих галифе.

Все происходило очень быстро, как будто не совсем в действительности. Когда Вера стала надевать пальто, дети кинулись к матери со словами:
- Мама, мама, ты куда, не уходи!
Все трое детей одновременно заплакали. Инна и Юра вцепились ручками в подол пальто, не желая отпускать маму с незнакомыми людьми. Александр был потрясён, побледнел, он не смог найти какие-либо подходящие слова, чтобы попрощаться с женой и утешить детей.

Люди в синих галифе стали отцеплять детские ручки от пальто матери.
- И все это из-за «немецкой подстилки» - догадалась Вера, поняв смысл происходящего.
Офицеры НКВД увели Веру. Александр видел в окно, как в арке скрылся чёрный автомобиль, увозивший жену.

Надо было что-то срочно предпринимать для спасения супруги. Брат Александра, Герман, офицер НКВД, всю войну служил в военной разведке, был награждён орденами Красной Звезды и Боевого Красного Знамени. Александр тот час связался с ним по телефону, просил помочь вызволить Веру. Брат обещал сделать всё возможное.
Александру казалось, что время тянулось слишком долго. Наконец, брат позвонил и сообщил, что Веру обвиняют в дискредитации Депутата Верховного Совета. Это статья 58 - антисоветская агитация и пропаганда.

Александр объяснял:
- Вера мать троих маленьких детей, она страдает приступами бронхиальной астмы и не может быть опасна советской власти, и даже не помышляла её дискредитировать.
Герман успокоил Александра:
- Не волнуйся, Веру отпустят, делаю всё возможное.

Через несколько дней, в половине третьего ночи, Александр услышал, как плотный комок снега ударил в стекло. Он подошёл к окну и выглянул во двор, в тёмном  заснеженном дворе увидел чёрный автомобиль. Возле него стоял офицер НКВД и курил, посматривая на окна. Когда он увидел, что Александр подошёл к окну и смотрит на них, он отбросил папиросу и дал знак находящимся в машине. Из машины вышла Вера. Офицер сел в автомобиль, Чёрный Воронок быстро развернулся и скрылся в подворотне. Вера осталась одна стоять посреди двора, она смотрела на окна своей квартиры. Снег падал на её маленькую фигурку в тёмном пальто и беретике.

После этого случая в квартиру к Вере и Александру пришёл сосед - парторг.  Он искренне просил извинить его жену за донос, написанный в НКВД. Вскоре семья парторга переехала в другой дом.
 
Случившееся послужило большим уроком для Веры. По возвращении в Воронеж, в уютном зелёном дворе с акациями и кустами сирени в палисаднике, на предложения женщин посидеть с ними на лавочке и поболтать, Вера только приветливо улыбалась и проходила мимо.