1.
Сидни сидела перед распахнутым настежь окном. С улицы доносился приглушённый шум, он был где-то там вдалеке, где-то, где кипела жизнь, но не здесь, где тьма и тишина поглотили пространство. Снаружи уже стемнело, и тусклые фонари сиротливо высовывались из тумана, тщетно пытаясь разогнать его.
«Он ненавидит меня!» - эта мысль сначала показалась ей такой внезапной, но потом Сид осознала, что она давно терзала её, просто она боялась признаться самой себе — всё, что происходило между ними - слабо напоминало любовь.
Джереми Д'Майлон был из числа тех красавчиков, которые знали о силе своего очарования. На него оборачивались все женщины, мужчины и даже дети. Мрачно-прекрасный, с длинными тёмными волосами и изумрудными глазами. Молодой, горячий и... жестокий...
Он появился в её городке в чудесный ясный день, и Сидни встала, как вкопанная, когда он вышел из своей машины, чтобы купить кофе. Тогда он мельком взглянул на неё, и это был настоящий разряд по всему телу, так можно было описать то чувство. Ничего прекраснее она не видела в своей жизни. Казалось, что весь мир вокруг просто перестал существовать, пока летели по воздуху его волосы.
Заметив её побелевшую и остолбеневшую, он лишь ухмыльнулся, и, сев обратно в машину с бумажным стаканчиком кофе, уехал прочь.
А Сидни так и осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться.
Буквально в считанные дни город наводнили слухи. Он был так мал, что почти все знали друг друга, появление незнакомца на дорогой машине взбудоражило умы местных жителей, особенно женскую его половину.
«Какой-то дерзкий тип, что он тут забыл?» - парировала соседка семьи Сидни.
«Говорят, он присматривает себе дом, зачем ему дом в этой Богом забытой дыре?» - отвечала другая.
Сидни пыталась изо всех сил не думать о нём, и у неё это почти даже получилось, монотонная работа отвлекала её, но всего несколько дней спустя всё перевернулось.
Это был ливень, настоящий внезапный шторм, срывающий листву с деревьев и переворачивающий баки. Пока Сидни добежала до остановки, она успела промокнуть насквозь. Стояла в прилипшем к ней белом платье и таких же промокших белых кедах и тряслась от холода, когда к остановке подъехала уже знакомая тёмная машина, и из открытого окна улыбался ОН. Сидни старалась не смотреть на него, делая вид, что занята отжиманием подола.
- Садись, подвезу!
- Нет-нет, сейчас приедет автобус, мне тут недалеко.
- Я, Джер, но местные уже успели окрестить меня чернокнижником, Дьяволопоклонником и... просто маньяком. Добрый у вас тут народец!
- Ох, мне так неловко за них, извините, вообще, тут живут милые люди, просто они никогда прежде не видели таких...
- Каких? - его глаза сверкнули в сумраке автомобиля.
- Ярких и не совсем обычных...
- О, это хорошо... Так, что насчёт подвезти? Или ты тоже считаешь, что я вызываю демонов?
Сидни улыбнулась, ну что могло случиться средь бела дня, пусть даже и в машине незнакомца? Или она просто уже не могла сопротивляться этому желанию разглядеть его чуть ближе? Логика не была железной, но очень уж соблазнительно он улыбался ей.
И они, конечно же, не поехали к ней домой. Она показала ему город, старые каналы, пахнущие затхлой тиной, и своё любимое тайное место с лесным озером, куда она приходила встречать рассветы и иногда закаты, сидя на краю обрыва. Он купил ей кофе и булочку, и поведал, что иногда так устаёт от жизни в большом городе, от бесконечной суеты и толп народа, что решил найти небольшой дом в подобном месте, чтобы время от времени приезжать сюда и забывать обо всём. Ей казалось, что она знает его тысячу лет, не меньше, этого парня с огромными изумрудными глазами и странной татуировкой на руке. Его голос лился по её коже, завораживая и переполняя приятной теплотой. Перед ним невозможно было устоять. Да и как тут устоишь, когда вокруг была скучная и неинтересная жизнь, пусть такая понятная, но без единого всполоха ярких эмоций?
Всё, что происходило тогда, напоминало безумие, но как же прекрасно звёздное небо, когда лежишь на прохладной траве, а за руку тебя держит ОН, словно созданный её собственной фантазией.
И вот она уже счастливая летит в его машине в огромный город, и волосы её развеваются на ветру, выбиваясь прямо в открытое окно. Она выкрасила их в модный красный цвет, который так нравился ЕМУ. Родители не хотели отпускать Сид, их шокировало поведение их такой милой и спокойной дочери, но она была непреклонна, не просто отпустить, а еще дать денег, помочь, ведь она нашла человека своей мечты, от которого невозможно оторвать глаз. Неужели они хотят лишить её счастья?
Но спустя почти два года, она сидит теперь здесь, перед окном, а человек её мечты разгромил половину съёмной квартиры в приступе немой ярости. И дверь эта дурацкая с трещиной от его прошлого припадка, и дрожь от каждого звука за дверью. Изматывающе-монотонно! Он ненавидел всех, а особенно её новых друзей, потому что больше всего на свете Джер мечтал, чтобы Сидни полностью принадлежала ЕМУ! Так он объяснял каждую свою выходку, свои попытки изолировать её ото всех. Проверки телефона, слежка, скандалы по любому поводу. Казалось, весь мир перевернулся и теперь напоминал один сплошной кошмар! Куда делся тот милый загадочный красавец с чарующим голосом? Откуда вместо него взялся этот ревнивый припадочный придурок?
А сегодня её посетила ужасная мысль, на самом деле он просто ненавидит и её тоже! Как и всё живое на планете. Сидни много раз видела, как он сладко улыбался кому-то, как лилась его речь, а после он закрывал окно машины и грязно ругался на этого человека.
Как это случилось? Как она не заметила страшного зверя?
Она много раз пыталась понять, что мешало ей позвонить родителям и вернуться назад? Что мешало ей признать, что она ошиблась? Страх? Стыд?
Джереми умело манипулировал её чувством вины, каждый свой приступ ярости он списывал на её поведение. «Не делай так, не доводи меня», «смотри, что ты натворила, я разбил стекло и порезал себе руку!» «Ты должна быть благодарна мне, сотни девиц мечтают о таком, как я, а я выбрал тебя, тебя, деревенщину!» «Ты специально злишь меня? Тебе нравится, когда я злюсь?»
И этот случай не был исключением, она была вынуждена ждать, пока его тёмное величество соизволит войти к ней в комнату, чтобы попробовать спокойно поговорить, потому что он уже всё разгромил в доме и должен был хотя бы немного успокоиться.
Они шли по улице, когда мимо проходящий парнишка выкрикнул в её сторону пошлый комплимент. И Сидни испугалась, что Джер врежет ему, так злобно он обернулся на него, а ведь это был всего лишь подросток. Но чего точно она не ожидала, так это того, что он посмотрит на неё и процедит сквозь зубы.
- Знаешь его?
Сид опешила.
- Что? Я впервые его вижу, как и ты! Прекрати!
Но Джереми напряженно замолчал, это означало лишь одно — он что-то уже придумал, что-то такое, что позволит ему выйти из себя. Пока они шли до машины, Сидни нервно теребила пальцы, ожидая нелепой разборки, но он молчал.... до самого вечера.
Сидни уже решила, она должна сказать ему, что уже давно подозревает, что отношения эти зашли в тупик, что всё это большая ошибка, и что она считает, что Джер... на самом деле не любит её...
Хватило бы только смелости...
2.
Приближающаяся гроза приносила новые запахи, врываясь влажным ветром в окно. Джер медленно пил пиво, наслаждаясь раскатистыми звуками грома, которые становились всё громче.
Дурацкий план не работал, всё не работало, и это дико бесило его. Два года назад он крупно промахнулся, забрав из того захолустья девчонку, которая должна была служить ему прикрытием, а превратилась в просто невыносимо раздражающий объект, который вечно задавал вопросы и лез не в своё дело. Изначально он не собирался этого делать - привозить кого-то еще из того города. Джер приехал туда с определённой целью - спрятать тело Джастина Спаркса, с которым он был в любовной связи несколько месяцев. А потом заставил Джастина перевести ему несколькими траншами на разные счета внушительные суммы денег, и часть еще отдать наличными, а затем написать всем, что он уезжает в Мексику. Это была особая... кровавая Мексика.
Надо сказать, что тех, кто мог волноваться за Спаркса, было крайне мало. Он был замкнут, одинок и... смотрел запрещённое порно с участием несовершеннолетних мальчиков. Джер нашёл его на одном из таких сайтов. И Джастин еще долго не решался увидеться с ним в реальности, полагая, что это полиция выследила его.
В первую же ночь они переспали. Хотя это больше напоминало насилие, но Джастину понравилось. Он с упоением отдавался Джеру, разрешая делать с собой всё, что тому приходило в голову. Д'Майлон резал его, хлестал ремнём и кусал до крови. Он чувствовал что на самом деле парень хотел подчиняться ему, он уже попал в его власть.
Квартира Джастина была небольшой и скромной, но Джер точно знал, что он неплохо зарабатывал, а значит, копил эти деньги, не позволяя себе ничего лишнего. Несколько месяцев Джер собирал информацию о нём, всё глубже затягивая Спаркса в эту порочную связь, о которой никто не догадывался первое время. Но Джереми любил провокацию, любил заставлять его нервничать, прямо на улице пытаясь поцеловать. Спаркс бледнел, краснел, делал вид, что не знает его, это крайне забавляло Д'Майлона.
В какой-то момент Джастин уже настолько погряз в этом неведомом болезненном увлечении, что его коллеги стали замечать шрамы и синяки, хотя Джер старался наносить их на тех местах, что были спрятаны под одеждой. Спаркс мало ел, плохо спал, был бледен и мало активен. Всё его существование сводилось к ожиданию их травмирующих встреч, на которых Джер был невыносимо груб и жесток. Д'Майлон понимал, что парень долго не протянет, либо кто-то заподозрит неладное и отправит его в больницу, если уже не заподозрил. И вот тогда-то Спаркс и взял отпуск, а после написал сообщение, что уезжает в Мексику... навсегда. Да вот только писал он его со вспоротым животом, его собственные внутренности лежали на трясущихся коленях.
- Я прошу тебя, - хрипел он.
- Просишь, что?
- Прошу, не делай этого, я отдам тебе, всё что ты хочешь, и я уверяю, что навсегда забуду обо всём. Я... никому не скажу... Не делай этого! - слёзы катились по его щекам.
- Ох, Джастин... Мне нравится, как ты умоляешь меня, знаешь, у меня даже привстал, - он наклонился ниже и прошептал ему на ухо, - Под твоим стулом уже огромная лужа крови, знаешь, вся твоя комната тонет в крови. Удивительно, как ты вообще разговариваешь. Тебе нечего будет забывать, потому что ты скоро умрёшь! - и Джер укусил его за мочку.
Но Джастин прожил еще несколько часов в мучениях и агонии, то теряя сознание, то приходя в себя и начиная стонать и хрипеть, пытаясь просить Джера пощадить его. А Д'Майлон сидел рядом на другом стуле за его ноутбуком и присматривал себе машину. Красивую, большую, чёрную.
- Вот у этой довольно вместительный багажник, как думаешь, твой труп поместится в него целиком или мне придётся резать тебя на части?
- Они найдут тебя!
- Что? - он нагнулся к нему, - Я просто не расслышал, ты так тихо говоришь.
- Полиция вычислит тебя, если ты купишь машину на моё имя.
- Оу, ты такой заботливый, Джастин. Конечно они меня вычислят, ведь в первую очередь им нужен будет мотив, а все твои счета почти на нуле. Но у есть меня пара козырей в запасе, и один из них прямо сейчас стоит над тобой.
Джастин с трудом поднял взгляд, и замер в ужасе, над ним нависла какая-то бесформенная фигура с несколькими чёрными паучьими глазами-пуговками. Он силился закричать, но тварь впилась в него смертельным поцелуем.
- Эу, вечно ты так. Я, может, еще поговорить хотел.
- Завязывай, ты растянул его страдания на просто невыносимо длинный срок. Пора убираться отсюда.
- Не ворчи, а то, как старуха, ей-Богу, я уже выбрал машину, придётся Джасина сложить в мешок, а кровь... просто застелю газетами.
- Не очень умно. Лучше бы всё отмыть!
- К чёрту, не буду я этого делать!
Так Джастин Спаркс приехал в тот городишко в багажнике машины Джера. На самом деле, Д'Майлон не собирался светиться в городе и привлекать внимание, но ему понадобилось заправить машину, и тут он увидел эту остолбеневшую девицу. Он заплатил за бензин, купил себе кофе и сел обратно. А она всё так же продолжала стоять и смотреть на него, впрочем, все проходившие люди тоже...
- Мы привлекли больше внимания, чем ожидалось, - Голос с заднего сиденья заставил его ухмыльнуться.
- Я не виноват, что здесь живут одни реднеки, которые не видели никогда парней с длинными волосами и татуировками. Что их так привлекло во мне?
- Всё! Ты всегда притягиваешь внимание, ты это знаешь. Но плохо, что мы засветились в таком маленьком городке. Надо ехать дальше, нельзя бросать тело Джастина здесь, если его обнаружат, местные быстро вспомнят о тебе.
- Эммм... нужна легенда!
- Какая еще к чёрту легенда?
- Сделаю вид, что я тоже почти местный, хочу купить дом!
- Это тупо, просто поезжай отсюда!
- Не называй меня тупым, меня это бесит! Я хочу развлечься, Джастин полежит денёк в багажнике, небось, не протухнет.
- Поступай, как знаешь, но ты уже бес пяти минут местная знаменитость, не наследи.
И та самая остолбеневшая при его виде девушка потом же и показала ему все самые тайные места, куда местные никогда не ходили, либо которые старались обходить стороной. Так Джастин Спаркс отправился плавать по одному из заброшенных каналов, вернее, пошёл на его дно.
А Джер с упоением рассказывал Сидни, как его, порой, раздражает большой город. И Сидни-то была хороша. Заливалась звонким смехом.
- Тебе бы пошли волосы какого-то необычного цвета, например красного! - он провёл рукой по её каштановым локонам.
- Ты так считаешь? Весьма смело!
- Но ты же смелая? - улыбнулся Джер.
Он не хотел брать её с собой, просто интрижка, новое развлечение, не больше. Но потом ему показалась интересной идея, что эта простушка будет его прикрытием там, в городе. Да еще и Сид случайно обмолвилась, что у неё не так давно умерла бабушка, завещавшая ей целый дом, и что она попросит родителей продать его и отдать деньги ей.
Но как это растянулось на два года? За это время из простушки Сид превратилась в настоящую занозу в заднице. Она завела двух друзей-идиотов - Лейлу и Эрни. Лейла постоянно в чём-то подозревала его. А подозревать было в чём. Кровь лилась рекой, как и деньги покойного Спаркса, но скоро они начали постепенно заканчиваться, а домик мёртвой бабули Сидни всё никак не уходил с молотка. Джер зверел. Вишенкой на торте стал всплывший Джастин Спаркс, до этого мирно кормивший местных карасей на дне канала. И Д'Майлон заметно занервничал.
Его мнимое прикрытие становилось реальной проблемой. Так что да, дурацкий план перестал работать, и только постоянно выводил его из себя.
3.
Сидни вздрогнула, когда начался ливень. Она осознала, что задремала, и это почему-то напугало ее. Дождь хлестал в раскрытое окно, и все волосы успели намокнуть. Сид закрыла раму, и крупные капли, ударяясь о стекло, поползли змейками вниз.
Она услышала какой-то шум с той стороны двери. Джереми передвигался по комнате, вероятно, собираясь войти к ней.
Сердце забилось в бешеном ритме. Она не знала, чего ожидать на этот раз? Скорее всего он снова начнёт свои допросы, приправляя их выдуманными подозрениями и фактами, которые были далеки от реальности. С ним невозможно было спорить, Джер моментально выходил из себя, скрипел зубами и бил кулаком в стену. Это касалось любых разговоров на повышенных тонах. Чаще всего Сидни просто замолкала, негодуя от своего бессилия, и от того, что не может ничего ему доказать. Но кого волновала правда? У него она всегда была своей.
Сид напряжённо вслушивалась в то, что происходило за стеной, но всё внезапно стихло, пространство наполнялось лишь раскатами грома с улицы.
Это походило на какую-то безумную игру. Скандалы были и раньше, но почему-то именно сейчас всё казалось намного серьёзнее. Обычно Джереми сразу реагировал на любую ситуацию, он не выжидал.
Сид вспомнила, как они на прошлой неделе играли в “вызов или правда”, глупую игру, но Джер выбрал правду. И Сидни спросила его, кто такой Джастин Спаркс? Это имя она случайно увидела в его записной книжке, лежавшей отрытой прямо на кровати. Лицо Д’Майлона изменилось за одно мгновение, он жутко разозлился и прошипел, чтобы она не совала нос не в свои дела. Это встревожило её, но Сид не придала такой внезапной ярости большого значения, ведь он мог злиться на то, что она трогала его вещи. И вот теперь это почему-то всплыло в памяти. Кто такой Джастин Спаркс, и почему Джер так взбесился?
Лейла всегда говорила ей, что Джереми придурок, и что он может быть опасен. Вот так, прямым текстом, сидя в кофейне за чашечкой латте, Лейла называла его поехавшим маньяком. И сейчас это всё больше напоминало правду, в которой так боялась сознаться себе Сидни. Что мешало ей раньше понять, что она в опасности и сбежать к Лейле?
Сид познакомилась с ней, когда просто сидела в парке с книгой в руках, тщетно пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Ещё накануне она боролась с желанием позвонить матери и пожаловаться на то странное чувство, которое нарастало в ней и всё больше захватывало, доводя до бессилия.
Лейла в её чудесном, коротком, чёрном платье металась из стороны в сторону, то ли потеряв что-то, то ли кого-то напряженно ожидая. А потом она присела рядом на ту же скамейку, упершись лицом в ладони. И сначала Сидни решила, что она плачет.
— Что-то случилось?
Лейла посмотрела на неё и почему-то рассмеялась.
— Он украл моего кота! Представляешь? Этот придурок забрал свои шмотки и прихватил моего кота Терри. Зачем ему кот? Он не любит кошек. А потом он позвонил мне и сказал, что встретится здесь, и чтобы я дала ему пару сотен, если хочу забрать Терри обратно. Я жду его, чтобы дать пару раз ему в морду, вместо пары сотен. Как думаешь, нормальный план?
А потом они уже вместе дожидались бывшего возлюбленного Лейлы, похитившего её кота, разрабатывая план мести. Они смеялись и представляли разные варианты, но Терри однозначно надо было вызволять.
И злодей появился, опоздав на целый час, но зато с переноской в руках. Он разговаривал очень нагло, было видно, что ему абсолютно не жаль, что он так поступил. И, пока Лейла отвлекала его выяснением отношений, Сидни выхватила у него переноску и рванула в кусты. В этот момент она снова почувствовала себя той самой Сидни из маленького городка, такой же дерзкой и смелой. Готовой воевать за кота, убегать из дома и совершать безумства, ночевать на берегу лесного озера с НИМ, и с НИМ же уехать навсегда в другой город... И вот они уже вдвоём бежали с Лейлой, а парень остался стоять на месте, кажется, его звали Том, выкрикивая им обязательства и угрозы вслед. Кто знает, чем бы всё кончилось, если бы он устремился за ними? Но было и смешно, и страшно одновременно.
С тех пор они дружили, постоянно писали друг другу сообщения и встречались в свободное время. Сид поведала ей, как ищет себе работу, и что это сложно для неё, а еще она рассказала о Джере, и о странных звоночках в его поведении. О его попытках изолировать её от родных, и запретах на общение. Тогда Лейла впервые сказала, чтобы она забирала свои вещи и переезжала к ней, но Сид была против. Она постоянно твердила, как сильно любит его, настолько сильно, что это похоже на зависимость. И что она не хочет быть ей обузой, ведь работы до сих пор нет. А главное, она хотела знать, как всё исправить?
— Послушай, Сид, он не имеет права запрещать тебе общаться с друзьями, - возмущалась Лейла.
— Я думаю, ему не нравится, что, когда он приходит домой, меня там нет.
— И что с того? Ты что в тюрьме? Почему ты должна ждать его там?
— А еще помнишь, на прошлой неделе, мы пошли в бар, хотя я знала, что он будет злиться, если узнает, что я пью. И я отключила телефон, чтобы он не звонил и не портил мне настроение. Так вот, он был в бешенстве.
— Господи, дай мне высказать ему всё в лицо, он достал, ей-Богу! - Лейла поджала губы от злости.
— Не надо, прошу тебя, это будет новый скандал, я и так не знаю, как угодить ему, чтобы он не ходил с вечно недовольным выражением лица? Это тревожит меня, тот факт, что он чем-то недоволен. Я так стараюсь, но всё не то... Твой разговор только всё усугубит.
— Хорошо, но лишь потому, что ты просишь, но кто бы знал, как я хочу всё ему высказать и посмотреть, как от удивления вытянется его лицо!
Лейла видела его всего пару раз, когда приезжала забирать Сидни, чтобы прогуляться, и натыкалась на него. В те дни он приходил чуть раньше обычного. При ней он не запрещал Сид выходить из квартиры, изо всех сил стараясь казаться доброжелательным и обходительным, но Лейла грубила ему, и эта улыбка едва ли не сползала с его лица.
— Слушай сюда, красавчик, - шептала она ему на кухне, пока Сидни причёсывалась в ванной комнате, - Я вижу тебя насквозь! Так вот, у Сид какие-то новые отметины, да-да, она будет покрывать тебя и нести эту чушь, что не вписалась в дверной проём или что-то подобное, но однажды, запомни, я позвоню в полицию!
— О чём ты говоришь? Разве Сидни жаловалась на что-то? - он стоял так близко, что это казалось уже неприличным.
— Нет, потому что она наивная и влюблённая, а я нет! Я таких, как ты, повидала немало! Запомни, если я узнаю, что ты поднимаешь на неё руку, привет, полиция!
— Не обвиняй меня в том, чего я не делал! Мне не нравится твой тон! - скрипел он зубами.
—А мне не нравишься ты, но ради Сид, я сделаю вид, что ты милаш. А теперь отойди от меня, иначе я пропахну твоим вонючим парфюмом. Кого ты этими уловками впечатлить хочешь?
Он злобно улыбнулся и сделал шаг в сторону. Но эта натянутая улыбка означала и кое-что ещё — Джер возненавидел Лейлу. Она стала для него врагом номер один. И каждый раз, сидя на диване с бутылкой пива и сигаретой, он мысленно представлял, как расправится с ней. Как она умоляет пощадить её, эта мерзкая, наглая тварь! Подобные фантазии очень нравились ему, он даже уже решил, как именно убьёт её, и что будет шептать ей при этом прямо в её искаженное болью лицо. Приятное тепло расползалось по груди в такие моменты.
— Это плохая идея, - знакомый голос скользнул по его шее.
— Я же тебе говорил, что ненавижу, когда ты лезешь в мои мысли! - Джер швырнул уже пустую бутылку в угол комнаты.
— Я знаю, но твоя зацикленность на девчонке отвлекает тебя от более достойных жертв. Её убийство наведёт все подозрения сразу на тебя, - тварь спустилась со спинки дивана и уселась рядом, постепенно принимая облик, близкий к человеческому.
Джер узнал о её существовании много лет назад, когда ворвался в тот дом с одной единственной целью — изрезать всех на куски и умыться их кровью. Всех этих предателей и выродков.
И когда он уже окровавленными пальцами доставал сигареты, то краем глаза заметил гигантское чёрное пятно, приближающееся к багровой луже посреди комнаты. Сначала он остолбенел от ужаса, но это нечто, напоминающее огромного паука, собранного из гнилых костей, внезапно заговорило.
— Ты не должен испытывать страх. Я знаю, что ты давно догадывался о моём существовании, я часто отвечаю на твои вопросы, когда ты говоришь сам с собой.
— Я сошёл с ума?
— В определённом смысле да, но я вполне реальное и материальное явление.
— Что ты такое? И что тебе надо от меня?
Тварь подползла ближе, и теперь можно было разглядеть, что на месте головы у неё был череп с множеством светящихся дыр вместо глаз. От неё несло гнилостным смрадом, и этот тошнотворный запах перебивал аромат застывающей крови. Джер ухмыльнулся.
— Разве у пауков бывают скелеты? У них же нет костей.
— То есть тебя не удивляет, что я разговариваю с тобой? Тебя больше волнует, на что я похож? - паук вытянулся и превратился в человека, или нечто, напоминающее его. Огромная чёрная фигура, покрытая какими-то волосками, с несколькими парами глаз-чёрных точек.
— Не уверен, что так стало лучше, - Джереми наконец-то достал сигарету и закурил, вытирая пот со лба и размазывая таким образом уже успевшую подсохнуть кровь по лицу.
— Ты уникален, потому что в тебе почти нет страха и сожаления. Ты полон ненависти ко всему живому, ты сама тьма во плоти. Так сладок и притягателен твой след. Ты можешь стать самым великим серийным убийцей.
— Меня не интересует слава, я не больной ублюдок!
— Нет-нет, никто так и не говорил, ты прекрасен!
— Хватить петь мне дифирамбы, что ты такое? Смерть?
Существо обошло его и встало за спиной, но Джеру было плевать, он не боялся ни капли. Если бы понадобилось, он бы разрезал на куски и это нечто.
— Не совсем... Скажем так, я её самый близкий друг, и бы хотел предложить тебе небольшую сделку.
— Сделку? Душу продать, что-ли? - Джер засмеялся, - Но у меня нет души, я не верю в Бога.
— Это ни к чему. Видишь ли, я могу видеть то, что не способны другие, могу читать твои мысли, могу влиять на некоторые вещи и события. Если ты обещаешь кормить меня вкусными жертвами, я буду стараться делать так, чтобы ты был практически неуловим. Творил невообразимые вещи, властвовал над жалкими людишками, но при этом всегда имел фору, чтобы скрыться.
— Это хорошее предложение, оно мне нравится, но что значит «вкусными жертвами»?
— К примеру, - монстр снова встал перед ним, впившись взглядом паучьих глаз, — Твой отец был очень вкусным. Столько ненависти ты копил в себе на него, и такой близкой к тебе жертвой он являлся. Это просто идеально!
Д'Майлон выдохнул дым прямо в морду или лицо этой твари, но её не пронимал едкий запах.
— Наверное я должен задать кучу дурацких вопросов, но мне всё равно. Если тебе так нравится - ползай за мной и ешь трупы, или что тебе там от них надобно? Если ты будешь помогать мне, то я готов немного почистить этот мир! Но запомни, я не боюсь тебя, так что не вздумай выкинуть нечто, что разозлит меня!
Морда демона расплылась в довольной улыбке.
— Я знал, что мы поладим..., Джер.
4.
Джер затушил сигарету.
— О, этот прекрасный запах, я чувствую твою злость! - монстр обвил свои когтистые лапы вокруг шеи Джера.
— Ты не мог бы принять более приятную форму.
— Какую форму ты хочешь, чтобы я принял? Такую? - его морда вытянулась в человеческое лицо, уже знакомое Джеру.
Это был блондин из его ещё школьных фантазий.
— Вполне неплохо.
— Что ты задумал? - Демон сел на него верхом, запустив пальцы в его длинные волосы.
— Мне надоело злиться по пустякам, мне надоела ОНА!
— М-м-м, это звучит очень сладко! Я знаю, что в тебе теплилось нечто к этой девчонке, напоминающее любовь. Это очень опасная, но очень желанная жертва.
— В чём опасность? Я убью каждого, кто захочет меня обвинять в чём-то.
Демон провёл пальцам по его губам и поцеловал. Джер ощутил привкус гари во рту, но сопротивляться не было сил.
— Да, но тебя первого начнут подозревать во всём. Ты часто поднимал руку на Сид, её друзья давно догадывались, что она не в дверной проём не вписывалась, - его пальцы скользнули под чёрную рубашку Джера, оставляя за собой горячий след.
— Я никого не боюсь, а тем более этих немощных придурков. И у меня есть ты, что может пойти не так? - он запрокинул голову, отдаваясь нестерпимому желанию.
— Всё будет именно так, как захочешь ты, этот мир принадлежит тебе! Никто и ничто не может встать у тебя на пути, просто будь более осмотрителен.
— Заткнись уже, и делай, что делаешь, я скормлю тебе очень сладкую жертву, оторву от сердца, так сказать.
Демон взял его лицо руками, его глаза горели рубиновыми точками, отражаясь в глазах Джереми. Самое прекрасное, что Джер мог ощущать в этот момент - это власть над жизнью, над всем миром. Словно он мог шагнуть в окно и пойти резать всех подряд, ощущая себя полностью неуязвимым для обычных смертных. Сама Смерть сидела сейчас на нём, желая стать частью его тела.
— Я не всегда могу помочь тебе, тем более, когда ты так рискуешь, но, чем сложнее смерть, тем приятнее на вкус жертва, тем больше сил она даст мне!
Джер вспомнил, как в детстве он прятался в раздевалке у девочек и подглядывал за ними, и вот в одном из шкафчиков, в котором он устраивал засаду, висел плакат с рекламой прохладительного напитка. На нём красовался молодой блондин с сияющими на солнце волосами. Джер ещё тогда не мог понять, что ему больше нравится — переодевающиеся девочки или этот блондин с плаката? С тех пор довольно на долгое время он был частью его фантазий. Как и его сводный младший брат, которого он однажды нашёл, и тот день изменил всё...
Джереми открыл глаза и осознал, что уже спит на диване. В комнате никого не было, лишь бушующая за окном гроза. Ему всегда нравилось психологически терроризировать Сид, нравилось, как она терялась и не находила, что ответить на его претензии. Но последнее время именно она всё больше ставила его в тупик. Картину подпортил всплывший Джастин Спаркс. Теперь уже Джер не знал, что отвечать на её дурацкие вопросы, и ничего не мог выдать, кроме агрессии.
Он представил, как однажды расправится с её наглой подружкой Лейлой, которая всегда подкидывала ей логичные умозаключения, ставящие его в этот самый тупик. Мысль о том, как он медленно перерезает ей горло, заставила его улыбнуться, погрузившись в давние воспоминания.
Ему было 10, когда отец, хлопнув дверью, навсегда покинул их дом. Обычно мать безразлично смотрела в окно по вечерам, пока Эдвард тщетно пытался воспитывать их общего сына, которого всё больше захватывали невероятные и жестокие открытия. Во дворе он поджигал бабочек, стащив зажигалку отца. Они вспыхивали, словно бумага, их беззащитные тонкие тельца скрючивались в предсмертной агонии. Джер был так увлечён этим занятием, что однажды не заметил, как отец обнаружил его.
— Ты не понимаешь, ему всего 8 лет, а он уже такой жестокий, - пытался он вечерами что-то донести до Хейли. — Он совершенно оторван реального мира, в школе мне постоянно жалуются на него, он избивает других детей. Миссис Грей посоветовала сходить на консультацию сначала к психологу, а потом, возможно, и к психиатру. Ну, почему ты опять молчишь? Ты не согласна?
— Эд, наш ребёнок здоров, он просто любознателен, и пока не очень умеет отличать добро от зла, - её взгляд привычно был устремлён куда-то на улицу, словно она не присутствовала здесь.
— Нет, нет, нет, нет, ты отказываешься смотреть на него реального, а реальный Джер — это маленький монстр, убивающий животных, и жестоко издевающийся над другими детьми. Мы должна помочь нашему сыну, пока ещё не слишком поздно, почему ты отказываешься? Мы сможем помочь ему! - от отчаяния у него тряслись руки.
— Эд, я прошу тебя, все будут думать, что он ненормальный! Я много лет мечтала о ребёнке, я просила Господа даровать мне его, но Господь молчал, я просила какие угодно силы помочь мне, умоляла, и вот появился он. И он так умён и прекрасен! Само совершенство! Я не хочу, чтобы другие думали, что с ним что-то не так, только потому, что он ударил какого-то мальчишку в школе, - Хейли наконец-то повернулась к Эдварду с покрасневшими от накативших слёз глазами.
— Твоё совершенство топило соседских цыплят, и воткнуло вилку в ногу Брэдли, это сошло за несчастный случай, да вот только я знаю, что он не раскаивается, прекрати обожествлять его. Он просто ребёнок, и ему нужна наша помощь, открой ты глаза наконец! - Эдвард стукнул кулаком по столу.
— Я не обожествляю Джереми, он ещё ребёнок, и он мой сын, и твой, между прочим, тоже. Я не хочу, чтобы какие-то люди копались в его голове и называли ненормальным. Это просто цыплята, что с того, что парочка из них утонула? А та вилка в ноге Брэдли – просто ужасная случайность.
— Ты сошла с ума? Серьёзно, Хейли, после рождения Джера тебя словно подменили, я люблю Джера, и хочу помочь ему. Наш ребёнок превращается в монстра.
— Если бы ты любил его так же, как я, ты бы никогда не подумал, что цыплята важнее того, что будут думать другие люди о нашем сыне, - внезапно злобно прошипела она.
Эдвард помотал головой, шумно выдохнув. Он направился из кухни, понимая бесполезность их разговора.
В коридоре он наткнулся на Джера, который впился в него взглядом.
— Что такое, сынок? - он наклонился к нему.
— Ты больше не любишь меня? - Джер поджал губы.
— Кто тебе сказал такую глупость? Я всегда буду любить тебя! Просто не все твои поступки правильные, и нам стоит поговорить с тобой, что волнует тебя, а что злит? Ты почти ничего не рассказываешь, но мы с мамой расстроены тем, что Брэдли увезли в больницу.
— Но это случайно вышло! - закричал Джер.
— Тише, я знаю-знаю, но острые предметы, ножи, вилки — это не игрушки, ты уже большой мальчик, я много раз говорил тебе не трогать мою зажигалку, не приносить кухонные приборы в компанию друзей.
— Они мне не друзья!
— Оу, даже так. Возможно, Брэдли чем-то обидел тебя, я не знаю, но то, что ты сделал, пусть даже случайно, во взрослом мире считается серьёзным проступком, и даже преступлением. Мы с мамой хотели бы, чтобы ты сходил с нами к доктору и рассказал то, что тебя тревожит, - он попытался погладить его по голове, но Джереми оттолкнул его руку.
— Всё ясно, ты считаешь, что я сумасшедший. И не надо говорить за маму, это ты хочешь, а не она, чтобы я пошёл с тобой к доктору. Чтобы он отнял моих друзей, навсегда закрыл меня в больнице! – слёзы проступили на его глазах, но лицо оставалось лишённым каких-либо эмоций.
— Что ты такое говоришь? Никто и нигде тебя не закроет. Я хочу…, мы хотим помочь тебе, Джер!
Джереми попятился от него.
— Сынок, ты не должен злиться.
Но он развернулся и побежал.
— Джер, вернись! - голос отца растаял в шуме хлынувшего на улице дождя.
Джереми отчётливо помнил этот разговор, потому что после него всё пошло не так. Отец постоянно следил за ним, за его играми, обещанием с другими детьми. И, скорее всего, он бы даже не заметил этого, если бы не его друзья, вернее то нечто, что он считал своими друзьями. По ночам к Джеру приходили тени и говорили с ним в его голове. Сначала он боялся этого, но тени знали ответы на все его вопросы, и подсказывали мысли других людей. Они всегда предупреждали его, что отец смотрит за его игрой, и он изображал, что рисует что-то. Едва ли отец уходил, Джер вынимал из кармана насекомых, мышей и птиц, чтобы отрезать им ноги, и смотреть, как они терзаются в агонии. Это особое щемящее чувство разливалось кислыми потоками по венам, отравляя сознание.
«Ты особенный», - шептал голос в его голове, - «Самый славный малый, не обращай внимания на них, они тебя не понимают».
Но игры становились всё более жестокими, и Джер едва ли мог сдерживать себя, даже когда голоса предупреждали его. Напряжение в доме росло, мать всё больше напоминала растение, словно что-то высасывало из неё все силы. Она ничего не замечала и ничего не хотела, продолжая смотреть в окно, будто выжидая кого-то или что-то. Отец всё меньше и меньше пытался наладить контакт с Джером, отдаляясь от него и теряя интерес даже к его жестоким играм. Последняя его попытка взять контроль в свои руки состоялась за полгода до того, как он исчез.
В тот вечер он привёл психиатра – даму в лакированных туфлях и очках в их дом. Джереми заранее знал, кто она такая. Хотя миссис Оттерман пыталась лгать и сначала представилась школьным психологом. Она разложила перед ним картинки с кляксами и мягко улыбнулась.
— Что ты видишь на них, Джер?
Он безразлично взглянул на них и принялся бесцветно бормотать, но то, что он говорил, повергло её в шок.
— На этой я вижу труп, напоминает нашего соседа с его дурацкой улыбкой, думаю, это он есть, а вот эта, - он взял одну из карточек в руку и поднёс ближе к себе, — а эта особенная, потому что на ней ваша расчленённая дочь Лаура, ей перерезали глотку, а на вот этой ваша собака Даффи, грязная псина принесла кучу блох, её раздавило грузовиком в прошлом году, а здесь…
— Хватит! – всплеснула руками миссис Оттерман.
Джереми ухмыльнулся:
— А на этой ваш утонувший пять лет назад муж, миссис Оттерман, посиневший, похолодевший, взбухший, как туша быка!
Она выбежала из комнаты. Встревоженный Эдварад едва ли успел поймать её. Они эмоционально разговаривали во дворе. Но эти голоса в голове передали ему всё.
— Я понятия не имею, что это за трюк, мистер Д’Майлон, но ваш сын откуда-то знает ужасающие подробности смерти моего мужа и моей собаки. Слава Богу с дочерью всю в порядке, но то, что он говорит, это ужасно, не разрешайте ему пользоваться интернетом.
— Но он не знал, что я сегодня приду с вами, то есть, он не мог найти такую информацию заранее, да и разве есть что-то в интернете про вашу собаку? Я прошу вас, миссис Оттерман, мне нужна ваша помощь, я бессилен, что мне делать? Мой дом напоминает ад, в котором живёт демон, он разрушает нашу семью. Хейли отказывается разговаривать, она молчит вот уже несколько месяцев и просто смотрит в окно. А он, он очень умён, и я знаю, что он скрывает от меня многое, но как мне быть?
— Попробуйте отвезти его в клинику на обследование, возможно, ребёнку уже нужен стационар. Но такое поведение ненормально. А теперь, с вашего позволения, я пойду. Прошу прощения за этот срыв, обычно я работаю с разными детьми, некоторые из них оскорбляют меня, некоторые ведут себя довольно агрессивно, но то, что говорит ваш сын, не оскорбило, а напугало меня!
5
Когда она открыла глаза, то увидела, что очутилась в огромной пустой комнате, а может быть, это была ее комната, но только без мебели и ковров. Те же обои, те же окна, тот же дождь… но где Джер? И куда все подевалось? Она стояла абсолютно нагая посреди пустой квартиры и… Боже! На стене позади нее картина, огромная картина, изображавшая ночной лес. Густые ветви сплелись сплошным ковром, в траве гулял прохладный ветерок, вершины деревьев едва не упирались в изрешеченное звездами небо, тонкая блестящая нить ручейка пробивалась сквозь бурелом. Над лесом стояла полная луна, и ее мягкий свет серебрил листву кустарников, росших небольшой кучкой у толстой мохнатой ели.
Сидни не могла поверить своим глазам, это было сказочно красиво и правдоподобно. Казалось, что если дотронуться до ветки ели, то можно уколоться, и алая капелька крови, величиной с мелкий бисер, упадет прямо в густую растительность, накопившую густую росу. Она уже чувствовала аромат прелых листьев и смолы. Но что-то было не так, да, именно, как же она раньше не ощутила этого, кто-то или что-то смотрело на нее. Нет, Эстефан не видела того, кто следил за ней, но она чувствовала это, чувствовала, как нечто изучает ее наготу из-за сломанного дерева, похожего на змею. Сидни прищурилась, пытаясь обнаружить скрывающегося наблюдателя, но старания были тщетны. Никого не было, только чье-то дыхание, столь глубокое, что шевелились молодые листья на маленькой березе. О нет! Она, наверное, сошла с ума! Это же картина! И кто может в ней сидеть?! Но разве на рисунке трепещутся листья? Сид непроизвольно вздрогнула.
- Джер! – вполголоса позвала она в темноту. Ответа не последовало. – Джер, ты здесь?
Снова молчание, такая гнетущая тишина. С потолка что-то капнуло ей на плечо, что-то теплое и вязкое. Девушка подняла голову, возглас ужаса застрял в пересохшем горле. Мутные блики прыгали на потолке, освещая безжизненные тела людей, прибитые к нему. Они были уродливы и страшны, с раскрытыми ртами и застывшими гримасами, мучительной болью, застывшей в вытаращенных глазах. По ним ползали мыши, шуршащие летучие мыши, которые вгрызались в остывшие трупы, лакали их загустевшую кровь. Сидни съежилась, приступ страха сковал ее. Она узнавала в мертвецах своих родных и знакомых, здесь была ее сестра с вывороченным горлом, и растерзанная Лейла, и тот парнишка, и много кого еще. Жуткий озноб пролез под кожу, заставляя ее дрожать. Эстефан потерла плечи, но дрожь не унималась, но хуже всего было то, что на руках у нее были трещины и кровоточащие язвы. И вдруг Сид поняла, поняла одну кошмарную истину – она тоже мертва. Она отшатнулась в сторону, мыши замерли, наблюдая за ней красными глазами.
- Нет! – завопила Сидни, и летучие твари заверещали, вторя ей. Все потонуло в ледяном мраке, и уже нестерпимо яркий свет резанул по лицу. Она очнулась на больничной койке…
6
Сидни лежала в синей больничной рубашке, голова шла кругом, а дрожь осталась где-то глубоко внутри. Она подняла глаза на чуть приоткрытую дверь, жалюзи были раскрыты. Сид довольно-таки четко видела сквозь матовое стекло Джереми, беседовавшего не то с медсестрой, не то с доктором в белом халате. Затылок ужасно болел, перед глазами все уплывало. Дверь с мутным стеклом открылась так резко, что жалюзи брякнули об нее. Джер возник в дверном проеме с играющей на мраморном лице улыбкой, но такой, что Эстефан она показалась усмешкой в ее адрес. Его волосы были аккуратно уложены назад, а сам он был одет в короткий черный плащ и обтягивающие бедра джинсы того же цвета. Он всегда носил только черное, столь же мрачное, как и он сам.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? – как ни в чем не бывало спросил он. Сидни промолчала в ответ, да и разве могла она что-то ответить на столь лживое притворство. Джереми леденящими душу глазами осмотрел ее с ног до головы, как будто она была одета в роскошное платье.
- Отлично выглядишь, Сидни! – и он снова улыбнулся и взглянул на нее из-под ресниц невинными глазами. Джер был плохим актером с узнаваемой маской игры. Из-под искусственной заслоны Эстефан заметила зверя с горящими изумрудом глазами и клокочущим рычанием. Как же она раньше не видела этого? А может просто не хотела верить? В памяти появился прелестный солнечный день апреля, когда Сид заговорила с ним о женитьбе, и он чуть не заскрипел зубами от ярости. Лейла тогда предположила, что он не любит ее, но Сид не хотела даже слышать об этом. И Энертон о чем-то заикнулась и тут же оборвала начатое слово. О чем же она хотела поведать? Именно сейчас этот вопрос мучил Эстефан. Д’Майлон пугал ее, она видела, что он лжет, и не хотела, сильно не хотела узнать его истинные мысли. Но Сидни не даст себя в обиду этому мерзавцу! Как же много было упущено времени, прежде чем за одно мимолетное мгновение она поняла это. Лейла была права, он не любит ее, Джер вообще никого не любит, кроме себя. Теперь-то у Сидни Эстефан будет другая жизнь, из которой навеки исчезнет этот демон с ангельской внешностью.
- Ты быстро поправишься, Сидни, - после непродолжительного молчания снова заговорил он. Сид собрала все силы и сконцентрировалась.
- Конечно, Джер, если ты мне не помешаешь!
Его глаза стали больше, но страшнее. Сейчас сквозь его красоту проглядывало хищное существо, пытающееся поглубже зарыться в нежные цветы и не оказаться замеченным. Глаза казались водянистыми с каким-то бурым отливом, словно присыпанные пылью.
- Что ты, дорогая, разве я желаю тебе зла? – он сказал это как машина, очень ровно, на одном тембре, не отводя глаз от нее. Эстефан стало жутко, в воображении нарисовались образы тлеющих трупов на потолке и стая замерших в ожидании мышей. Джер ей показался человекообразным оборотнем, и она лихорадочно соображала, что же он будет делать дальше…
7
Лейла сидела на мягком стуле со старым номером журнала “Бьюти” в руках. Клиентов сегодня было мало, несмотря на хорошую погоду и свежесть после вчерашнего ливня. Через пыльные витрины проникали горячие лучи солнца. Она встала очень рано, съела бутерброд с зеленью и выпила стакан холодного чая. Но сейчас было уже десять часов утра, и Энертон подумала, что ей надо чем-нибудь перекусить. В магазин вошел молодой человек в клетчатой рубашке и потертых голубых джинсах. Лейла на минуту оторвалась от журнала и взглянула на него сквозь густую светлую челку. Он улыбнулся ей, и она узнала Эрни Дорана. Старый приятель, с которым Лейла училась в колледже. Эрни довольно хорошо знал Сид, и она втроем гуляли прошлым летом по парку, но несколько месяцев назад Доран пропал из поля зрения, просто потерялся и все. И вот теперь он стоял и улыбался, как будто прошло лишь пару часов с их последней встречи.
- Как поживаешь, Лейла? – его голос показался девушке немного нервным, и она насторожилась.
- Собственно неплохо. А вот у тебя что стряслось?
Эрни опустил глаза, устремив свой взгляд на начищенный пол.
- У меня все в порядке, но я заходил сегодня к Сид, никого дома не оказалось, а вот их соседка Тина Айронс сказала, что Сидни вчера вечером увезли в больницу.
- Что произошло? – журнал выпал у нее из рук.
- Мисс Айронс точно не знает, говорит, что вроде бы упала.
- Упала! – возмущенно вскрикнула Лейла. – Это Джер, не сомневайся!
- Я так и полагал, но мы не можем обвинить его без подтверждения Сид!
- Сид! Сид! – Энертон замахала руками. – Что может сказать Сид?! Джер притворится провинившимся щенком, посмотрит на нее своими лягушачьими глазками, и она снова простит его!
- Лейла, не стоит так все преувеличивать!
- Я знаю, что говорю! Этот тип патологически опасен для всего общества!
- Ты о Джастине?
- И о нем тоже!
- Думаешь, стоит рассказать об этом Сид?
Звенящая тишина наступила как-то внезапно. Пару минут они молча смотрели друг на друга.
- Наверное, пора ей знать всю правду.
- Она не поверит!
- На этот раз поверит!
Доран покачал головой.
- Лейла, это не к добру, не стоит ворошить прошлое!
Она шумно вздохнула.
- Я думаю, стоит, Сид моя подруга и я не хочу, чтобы какой-то придурок причинял ей боль!
- Как знаешь, но я бы не советовал!
- Брось, Эрни, пора вывести Джера на чистую воду!
Он ничего не ответил, уж больно не по душе была ему эта идея.
- Я узнал номер больницы, поехали навестим ее, только, Лейла, я прошу тебя, не выкладывай ей все разом, так и с ума сойти не долго!
- Хорошо, хорошо, ты же меня знаешь, - Энертон подняла журнал с пола и поправила волосы.
- Знаю, потому и говорю!
Они вышли на улицу.
- А как же магазин?
- Там Диана в соседнем отделе, она последит.
- Какая безответственность, я поражен!
- Эрни, ну не ворчи, я всегда так делаю.
Доран только вздохнул в ответ. Он открыл дверцу своего черного Форда-Сиерра. Лейла проникла в салон. Эрни сел рядом. Он очень любил свою машину, даже иногда называл ее “дорогая”, чем вызывал смех у всех окружающих. В колледже он мечтал о таком автомобиле. Форд разбил его личную жизнь, но Доран не желал продавать его. Он сдувал с него пылинки и дорожил им, как лучшим другом. Когда “дорогая” ломалась, Эрни не мог уснуть, его мучали кошмары. Лейла и Сидни тоже не понимали его, но не обращали внимания на эти странности. Энертон погрузилась в свои раздумья, они приползали в голову, как стая насекомых. Она познакомилась с Сид, когда та была в глубокой депрессии. Лейла помогла ей выбраться из рутины наболевших проблем. Эстефан похудела, изменила цвет волос, и жизнь снова показалась ей привлекательной, но Джереми портил все старания. В то время у него была связь с некой Джоаной Бейкер, горничной отеля “Небеса”, Сид не знала об этом, но кое-какие догадки по поводу исчезновения Д’Майлона у нее имелись. Лейла видела его и Джоану вместе, гуляющими по парку, но она не поведала Сидни о его измене. Примерно в сентябре Джер наткнулся на Энертон и, вероятно, всполошился, по крайней мере, Бейкер пропала из виду. Но Д’Майлон не успокоился, и где-то через месяц Лейла и Эрни увидели его целующимся с каким-то парнем. Доран очень хорошо знал его. Им оказался Джастин Спаркс, бывший сосед Эрни. И все прекрасно знали об отношениях Спаркса и молодых парнишек из подозрительных клубов. И снова только Сид оставалась в неведении, но Энертон не решалась рассказать ей. Джастин и Джер оставались в любовной связи примерно полгода, и Лейла пришла к выводу, что его надо припугнуть. Она послала ему сообщение, и Спаркс тоже исчез. Однако через неделю появился снова, вернее появился его труп, который нашли в канаве, и Лейла не сомневалась, что именно Д’Майлон отправил его на тот свет. Она поделилась своими соображениями с Дораном, но тот назвал их бредовыми, у Джастина было много врагов, никто не любит извращенцев. Энертон же осталась верна своим выводам. И вот теперь Лейла подумала, что и Сид пора знать правду…
8
Джереми вяло улыбнулся.
- Дорогая Сидни, нам пора домой, - он говорил завораживающе монотонным голосом, будто перед глазами шла текстовка. Эстефан поднялась на постели.
- Я никуда не поеду, я… я еще плохо себя чувствую, - она старалась говорить как можно мягче, но насчет правдоподобности Сид не была уверена.
Джер подошел к ней вплотную, глаза его сверкали, он походил на сумасшедшего, хотя внешне выглядел очень спокойным и невозмутимым.
- Мы все равно поедем, там хорошо и безмятежно, ты прекрасно отдохнешь, - Джер взял ее за руку.
- Нет, Джереми, я останусь здесь! – Эстефан попыталась освободить свою руку, но он сильнее сжал запястье. Д’Майлон смотрел пристально, его горящий взгляд был полон ярости, которая хорошо читалась.
- Джер, отпусти, мне больно!
Джереми сдернул ее с кровати, и Сидни свалилась на пол, увлекая за собой простынь.
- Но сначала мы погуляем, - прошипел он. Эстефан не знала, что делать, она силилась закричать, позвать на помощь, но безумство Джера пугало ее до бесчувствия.
- Не смей меня трогать! – с этими словами она вырвала руку из его хватки.
- Сид, Сид! Зачем ты так, я же люблю тебя! – он сопроводил эту фразу холодной усмешкой.
- Лейла была права, ты самовлюбленный кретин! – девушка попятилась к стене, но Д’Майлон начал наступление.
- Лейла, Лейла! Все время я слышу это имя! Эта паскуда изрядно подпортила мне спокойную жизнь!
- Я не позволю тебе так отзываться о ней! Она моя подруга!
- Не сомневаюсь, - промурлыкал он, приближаясь к ней.
Эстефан прижалась к стене.
- Джер, прекрати! Я буду кричать!
На мгновение Джереми остановился, шакалья улыбка рассекла его каменное лицо.
- Произнеси лишь звук, и я сверну тебе шею с аппетитным треском!
- Ты безумец! Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! – холодный пот выступил на ее коже.
- Разве?! – он сел на край кушетки и принял задумчивый вид. – Помнится, ты желала знать, кто такой Джастин Спаркс?! – его глаза мерцали изумрудом. – Я убил Спаркса, просто раскроил ему горло и все дела!
Сид плотнее прижалась к стене, она была прохладной, но жар охватывал тело девушки.
- Джер, что происходит? О чем ты говоришь?
Он смеялся, потирая руки.
- Сид, Сид! Дорогая! Ты так очаровательно глупа! Ты полагаешь, что я зря достал тебя из этого вонючего городка?! Нет, нет, нет! ты была прелестной тихоней, такой наивной дурой, пока не связалась с этой потаскухой! Она вдолбила в твою голову всякую чушь! Разве я просил слишком много?! – Д’Майлон поднялся. – Я хотел просто жить, делая, что мне нравится! Но нет! появилась белокурая Лейла – добрая фея, и испортила все!
- Так я была только твоим прикрытием?!
Он снова засмеялся, но как-то глухо, с хрипом.
- Вот видишь, ты уже начинаешь соображать! – Джереми медленно зашагал в ее сторону.
- Джер, Джер, постой, - задыхаясь, шептала Эстефан, - я не хочу ничего знать, если ты не любишь меня, так давай расстанемся, сделаем вид, что ничего не было, что мы не знакомы!
- Сидни, дорогая, я не хотел бы разочаровывать, но, похоже, что теперь я не могу отпустить тебя!
- Джер, что ты задумал?
Д’Майлон прикрыл глаза и очаровательно улыбнулся.
- Увидишь! – с этими словами он ринулся вперед и схватил Сид, она взвизгнула, но Джер заткнул ей рот ладонью, которая пропиталась запахом табака.
- Тихо, дорогая, тихо, ты же не хочешь разбудить призраков!
Эстефан рванулась, но Джереми удержал ее.
- Ну что, Сид, мы идем гулять? – его ногти впились в ее щеку.
Он раскрыл окно и выволок девушку на улицу. Больничная рубашка наполовину сползла, оголив правое плечо и грудь Сидни. Солнечный свет слепил глаза, но под ногами хлюпала влага. Сид дергалась и вырывалась, но Джера это только забавляло. Двор был пуст, только вдали слышались голоса людей. Серебристый Гранд-Чероки был припаркован на автостоянке с надписью “Кроме транспорта персонала”. Эстефан никогда не любила эту громоздкую машину, она навевала на нее какой-то неопределенный страх. Д’Майлон грубым движением втолкнул ее в салон, но Сид не дала ему захлопнуть дверцу, удержав ее ногой. Джереми наклонился, чтобы утихомирить ее, Сидни воспользовалась моментом и со всей силой двинула грязной пяткой по его челюсти. Д’Майлон отпрянул, хватаясь за окровавленный рот и хрипя от боли. Девушка выскочила из Гранда и хотела побежать, но Джер толкнул ее в спину, и Сид рухнула на асфальт, разодрав колени и ладони.
- Сука, - прошипел он, сжимая в кулаке ее тициановые локоны. – Еще одна выходка и я размажу твои мозги по дороге!
Джереми закинул ее в джип и сел на переднее сиденье. Он презрительно посмотрел на Сид в зеркало.
- Потрепи, милая, мы скоро будем на месте!
Гранд-Чероки развернулся на площадке, взметая искрящиеся брызги и грязь в воздух.
9
Черный Форд остановился рядом с больничным зданием. Лейла выбралась наружу и посмотрелась в окно машины. Эрни взглянул на часы. Неожиданно мимо пролетел Гранд-Чероки, окатив водой Дорана.
- Эрни! – закричала Энертон, выкинув руку вперед, - это машина Джера!
Эрни недовольно отряхивал испачканные джинсы.
- Ну и что?! Он приходил к ней, что в этом такого?
Лейла покачала головой, с Дораном было бесполезно спорить. В этом была убеждена и бывшая жена Эрни. Они вошли в строение. Доран повернул к регистратуре, чтобы узнать номер палаты, Энертон осталась на месте, грызя ногти от нетерпения. Наконец Эрни вернулся к ней.
- Седьмая палата.
Лейла ринулась к лестнице, но Доран задержал ее, взяв за руку.
- Лейла, постой.
- Ну, что еще?
- Ты напугаешь ее, посмотри на себя, ты похожа на истеричку!
- Эрни, это лишнее, Сид моя подруга, она поймет!
- Лейла, послушай, не стоит сейчас рассказывать ей о Джастине Спарксе!
Она удивленно обрисовала его взглядом.
- Почему?
- Ей и так плохо, а ты еще со своими догадками!
- Какими догадками, Эрни, о чем ты? Ты же прекрасно знаешь, что было у Джера с этим парнем!
Доран вздохнул и выпустил ее руку.
- Знаю, но сейчас не стоит, хорошо?
Лейла нехотя кивнула головой, думая про себя, что все равно скажет Сид про Джастина и про Джоану Бейкер тоже.
Они поднялись буквально на пять ступенек и свернули в светлый коридор. Седьмая палата находилась в самом конце. Энертон чуть ли не бежала, но Эрни все время задерживал ее, пронзая строгим взглядом. Лейла пришла к выводу, что миссис Доран было нелегко с таким мужем. Они остановились перед дверью.
- Лейла, ты поняла?
- Конечно, конечно, я нема, как рыба!
Эрни открыл дверь, жалюзи звучно брякнули. Лейла вскрикнула и перевела полный ужаса взгляд на Дорана.
- Где Сид?
Эрни растерянно озирался по сторонам.
- Не знаю, медсестра сказала, что ее выписывают только завтра!
Энертон схватилась за голову.
- Джер! О Боже! Он увез ее!
- Лейла, не стоит так драматизировать, он скорее всего повез ее домой.
- Скорее всего? Ты думаешь, что говоришь?! Он же ненормальный!
Эрни облокотился об стену.
- Лейла, они вместе уже два года! Может же он возить ее на машине?
- Может, но здесь что-то не так!
Он поднял глаза в потолок.
- Господи, ну почему эта девушка видит во всем подвох?
Энертон замолчала, ее явно обидело его последнее изречение.
- Ладно, ладно, если тебе нужно подтверждение, тогда давай поедем к ним, и ты убедишься, что с Сид все в порядке!
- Я согласна, мистер упрямство! – она развернулась и зашагала по коридору. Эрни покачал головой, уж очень он не любил женских истерик по пустякам…
10
Джереми остановил джип в очень живописном месте. Высокие деревья раскинули свои кроны, создавая сумрачную тень. Тонкие стебельки трав тянули к солнцу свои сочные тела. Низкорослый кустарник накопил ночную росу и теперь сверкал драгоценными камнями. Сквозь уродливые ветки и сучья деревьев, сплетенные между собой, искрами вспыхивала водная гладь, чуть тронутая теплым ветерком. Берег озера сплошь порос елочковидным роголистником, его заросли постепенно переходила сначала на мелководье, а затем и на глубину. Но все-таки небольшая песчаная коса выбивалась из наступавших на нее растений.
Джер вышел из машины и глубоко вдохнул свежий воздух.
- Великолепно, - прошептал он, - просто великолепно!
Сидни смирно сидела в машине, страх полностью сковал ее тело, мысли терялись, не успевая оформиться. Джереми подошел к Гранд-Чероки и открыл дверцу. Эстефан смотрела на него, как ему тогда показалось, недоброжелательным взглядом. На бледном лице Д’Майлона появилась улыбка, а глаза вновь стали водянистыми, похожими на разноцветное желе.
- Великолепно, - прошипел он, - выходи, Сид, мы прибыли.
- Чудовище! – крикнула она ему в лицо. Сидни ожидала увидеть написанное на его лице изумление или растерянность, но вместо этого он засмеялся. И смех этот походил на гром среди ясного неба, он словно кнут стегал по чистому рассудку, оставляя кровоточащие раны. Сид выскочила из машины, но Джер успел схватить край синей рубашки. Девушка рванулась, и больничная одежда осталась зажатой в его руке. Глаза Джереми сверкнули из-под густейших ресниц.
- Как мило, Сид, я давно не любовался на тебя!
- Не приближайся, сумасшедший придурок! – Сидни попятилась к воде, а Д’Майлон наступал. Шаг, и сердце Эстефан защемило от боли… Шаг, ноги совершенно занемели от ужаса… Шаг, она поскользнулась, и упала в воду, скрывшись в ней с головой. Жуткие пару секунд в озере – и Сид снова на поверхности. Но Джера нет. он решил поиграть с ней. Сидни крутилась на месте, дрожа от холода. Тишина, такая отвратительная тишина, даже ветер умер.
- Выходи, ты, хренов ублюдок! – она стояла по колено в воде, прижимая руки к груди, подбородок лихорадочно трясся. – Джер, это не смешно! Хватит игр! – Сид сделала пару шагов в сторону, но внезапно из глубины вынырнуло что-то звероподобное. Оно бросилось и воткнуло что-то жгуче-острое в спину Эстефан. Сидни погрузилась в пурпурную от крови воду. Боль крепкой хваткой вцепилась в тело. Перед глазами нарисовался образ тихого городка с серыми мостами и зелеными аллеями, она любила его. Еще удар, и Сид почувствовала, как кровь, перемешанная с илистой водой, затекает ей в рот, в легкие. Она любила Лейлу. Она любила Эрни. Она любила весь мир. Только сейчас она поняла, как ей нравилась жизнь, безумная любовь к жизни охватила ее разум, но силы покидали Сидни Эстефан. Джер вытащил ее голову на поверхность, пестревшую неровными волночками. Девушка взглянула на него молящими глазами, а он оскалил зубы в широкой улыбке.
- Поспи, Сидни, а я полюбуюсь на тебя! Но ты не будешь одинока, я отправлю кучу друзей к тебе на тот свет! Я же предупреждая, слушайся меня и не суй нос в чужие дела! Ты сама виновата, милая! – и Джер прильнул к ее посиневшим губам своим горячим ртом. Сид ничего не ощутила, тело казалось ватным, не своим, боль куда-то отступила, и только бирюзовое небо раскинулось над головой. Д’Майлон оттолкнул ее и засадил нож в ее грудь. Лезвие прошло между ребер, вонзившись концом в замирающее сердце.
Последнее, что видела Сидни, был склонившийся Джереми, смотрящий на нее сквозь толщу воды. Непонятные образы возились в голове, она подумала об огромной стае летучих мышей, сгрудившихся на потолке, их горящих глазах. “ЭТО КОНЕЦ!”- пронеслось в мозгу, и ее бездушные останки погрузились на илистое дно, поросшее зелеными шнурками водорослей…
11
Ступеньки, бесконечный ряд ступенек. Нервы Лейлы были на взводе. Тревога глубоко сидела в ее трепещущем сердце. Энертон кляла идиота, из-за которого сломался лифт. Еще шаг, и снова квадратная площадка пролета. Страх почему-то выполз за пределы сознания, окутывая разум целиком. Она почти ничего никогда не боялась. Когда ей было семнадцать, Лейла оказалась на улице без цента в кармане. Энертон была худой дурнушкой с маленькой грудью и испуганным взглядом. Судьба не улыбнулась ей, она стала второсортной проституткой. Однако стойкость девушки поражала всех без исключения. Лейла нашла другую работу, расплатилась с долгами, сняла небольшую квартирку со старой мебелью, и жизнь повернула в другое русло. Не везло ей только в личном плане, парни появлялись и исчезали, но никто не дарил ей надежды на серьезные отношения. Лейла научилась существовать с мыслью об одиночестве, ложиться спать и идти на работу с ней в голове. Появление же Сид наполнило череду серых дней новым смыслом. Они делились переживаниями, гуляли по магазинам. Впервые Энертон почувствовала себя кому-то нужной, и это грело ее. И вот теперь какое-то давящее чувство сидело в груди. Она ощущала усталость, а Эрни прилично отстал, но Лейла и не вспоминала о нем. Опять пролет, покрытый бежевой шершавой плиткой, и вот он, вход в безмятежное королевство тишины и страхов. Лейла нажала кнопку звонка. С другой стороны двери послышался звук, весьма приятный для этого мрачного места. Энертон ждала, она прислушивалась к безмолвию в надежде услышать слегка шаркающие шаги, но их не было. Лейла представила Джереми, притаившегося за дверью, словно зверь. Ей стало жутко, воздух был насыщен напряжением, игра в молчанку продолжалась. Ни единого шелеста, ни одного звука, только все приближающийся топот ног Эрни. Фигура Дорана, слегка освещенная дневным светом, показалась на несколько ступеней ниже стоящей Лейлы.
- В квартире пусто! – выпалила она.
- Позвони еще раз! – не зная, чем ее успокоить, сказал Эрни.
- Бесполезно! Их нет дома!
- Может, он отвез ее в другую клинику? – звучало это глупо и жалко, но ничего другого в голову не приходило.
- Не болтай ерунды, Эрни! Ты прекрасно знаешь, что для этого существуют медицинские работники! Если с Сид что-нибудь случиться, я клянусь, ему не жить на белом свете!
- Что ты несешь?! Не паникуй раньше времени! Не будь такой уязвимой, он только и ждет повод, чтобы упрятать тебя подальше!
- Да мне наплевать! Я не позволю ему издеваться над Сид!
Доран осторожно взял ее за руку, он всегда так делал, когда хотел успокоить свою жену, но этот прием неплохо срабатывал и на других женщинах.
- Лейла, я просто уверен, что с Сидни все в порядке! Пошли выпьем кофе, я расскажу тебе о своем новом знакомом, а позже, я обещаю, мы заедем к ним! – он смотрел прямо в ее изумительные глаза. Она мялась на месте, тревога упорно не покидала ее, за столько лет Энертон научилась предчувствовать беду. Но мягкий взгляд Эрни убивал любую бдительность.
- На этот раз я должна согласиться с тобой, но ты наивный, если думаешь, что Джер ей сейчас чай подает!
- Я так не думаю, но мы просто зря теряем время, их здесь нет!
Лейла вздохнула, конечно, он был прав, и стояние под дверью вряд ли даст результаты, но ей стоило больших усилий перебороть свое упрямство.
- Отлично, - Доран отпустил ее руку. – Это принимать за положительный ответ?
Она неохотно кивнула головой.
- Эрни, только не докучай мне своими занудными разговорами про свои успехи на любовном фронте!
Он смущенно улыбнулся.
- Ладно, поехали!
Лейла направилась вниз…
12
Пять дней спустя… Джер лежал на диване с зажженной сигаретой в руке. Его взгляд был устремлен в потолок, а мысли проплывали вдали от внешнего вида. Его тело было облачено в синтетическую рубашку с высоким воротником. Глаза ясно блестели из-под пряди волос, упавшей на матовое лицо, а губы периодически зажимали тонкую сигарету и выпускали прозрачную струйку дыма. Пару дней назад к нему приходили два идиота – потаскушка и тупой увалень. Они искали Сидни – это же так очевидно. Джер слепил неплохую историю про внезапное выздоровление Сид и про столь же неожиданную болезнь ее сестры Эммы, в связи с чем Эстефан поспешно уехала в свой вонючий городишко. Похоже, что парень поверил в эту дребедень, а вот белокурая шлюха явно заподозрила что-то неладное, но это уже не имело совершенно никакого значения, она была не в ладах с полицией и потому вряд ли сунулась бы к ним. Но сюрпризы для Д’Майлона не закончились, вчера он столкнулся на лестничной площадке со своей очаровательной соседкой Тиной Айронс, и она тоже интересовалась Сид, и Джер сглупил, он сказал, что это не ее дело, и Айронс здорово испугалась. Но в данный момент его и это не волновало, он вспомнил Джастина. Ему очень нравился этот очаровательный извращенец с карими глазами и сладкой улыбкой. Он всегда льстил Джеру, и Д’Майлон пользовался его благосклонностью. До него Спаркс совращал малолеток из ночного клуба, который располагался по соседству. Джастин был красив и обходителен, его все обожали, но Джереми получил анонимку и Спаркса пришлось убрать. Джер использовал всю свою фантазию, но привязал парня к стулу и надрезал ему горло. И Джастин медленно умирал, а Д’Майлон с невозмутимым видом читал газету напротив него. Джер улыбнулся, эти воспоминания доставляли ему несравнимое наслаждение. Через распахнутое окно врывались сильные потоки разряженного воздуха и поднимали в квартире полный хаос, снося газеты, оторванные листы настенного календаря и развевая слегка запутанные локоны Джереми. Он не спеша поднялся и подошел к окну. На горизонте собирались огромные, практически черные тучи, похожие на нечто сверхъестественное, небо же было затянуто серой пеленой. В грозовых облаках паутиной сверкала молния. Они словно жуткий монстр подползали все ближе и ближе, а глухие раскаты грома были столь сильны, что стекла колебались в пластиковых рамах. Молния вспыхнула совсем рядом, и траектория, высвеченная ей, отразилась в маслянистых глазах Джереми. Его нежные губы шепнули чуть слышно.
- Спите, мои милые, спите.
Гром вновь разбил уже черное небо на два фронта, и яркая сетка молнии очертила их границы. В памяти нарисовался образ умирающей Джоаны Бейкер. Джер распорол ей живот, и она беспомощно ползла по холодной земле, волоча внутренности за собой. Опавшие желтые листья прилипали к текущей крови, а он стоял и хохотал, как безумный.
Несколько кристально чистых капель упали на восхитительное лицо Джера, и дождь показал свою силу так, что он шарахнулся от окна. Ливень хлестал по телу Д’Майлона, который словно помешанный смеялся, пронзая своим смехом сгущавшуюся тьму. Его хохот камнем упал вниз в листву кривых деревьев, и люди, бегущие от дождя, поднимали голову в высоту, пытаясь выяснить источник дьявольского смеха.
- Вы так глупы, что теперь просто спите вечным сном! Вы все глупы!
Небо ответило ему оглушительным громом, и он закрыл створки окна…
13
Крутой каменистый обрыв выглядывал из терпкого утреннего тумана, который походил на жирные сливки. Водная гладь искрилась и переливалась. Почти голые ветви засыхающего кустарника торчали подобно пикам из молочной гущи тумана. На илистом берегу, утопающем в белой бездне и покрытом редкими травинками, лежало безжизненное тело девушки, которое вынесло из злополучного озера подводное течение, выбросив его на мелководье. Труп, больше походивший на вал грязи, покрылся мелкими язвочками, кожа начала проседать, а глаз, почему-то оказавшийся открытым, побелел от воды. Губы были черными и сморщенными, как гниющий плод. Глубокие раны на спине раскрылись, оголяя потемневшее мясо, уже покрытое жутко пахнущей слизью. Толстые вороны жадно выклевывали лоскутки мышц из тела. Ее окаменевшие пальцы сжались на холодном иле. И смерть предстала в своем ужасном обличии, неизбежный конец – тлеющие останки! Внезапно по трупу прошла тень, такая огромная, что закрыла собой все тело. Небольшая стая ворон, сгрудившаяся в этом месте, поднялась в воздух и понеслась прочь со сварливыми криками. Чьи-то ноги оставляли глубокие следы в плотной глине. На этот раз полупрозрачная тень упала на гниющее лицо Сидни. Он стоял некоторое время, внимательно изучая погибшую девушку. Вода накатывала на нее и отступала, выливаясь изо рта отвратительной жижей.
- Вставай, Сид, у нас слишком мало времени!
Густые, но слипшиеся ресницы распахнулись подобно дверям лифта, из-под посиневшего века показался светлый глаз. Эстефан вяло приподняла голову, плотный слой запекшийся крови на левой щеке отвалился неровными кусочками. Изо рта полилась илистая вода. Чуть пошатываясь, она поднялась на размякшие ноги и откинула слепленные глиной тициановые волосы на спину. Если бы Сид была в здравом уме, она бы сказала, что не знает этого человека, хотя таковым его было назвать сложно. Он был испачкан кровью, с белой кожей, застывшими серыми глазами и… кошмарными крыльями. На мгновенье ей показалось, что это просто шутка, неудачная шутка Джера, ведь он никогда не умел шутить. Поэтому Сид не испугалась, она даже попыталась изобразить некое подобие улыбки на лице, не понимая, что со стороны она выглядела злобным оскалом. Она осмотрела себя. Ее тело, измазанное глиной и загустевшей кровью, напоминало тухлую тушу на обочине, сбитую товарным грузовиком. На руках истлевшая кожа оголяла пожелтевшие кости, унизанные сплетениями нервов и вен. Сидни осознала, что она есть в данный момент, и эта мысль вернула ее к чистому рассудку. Воспоминания столпились в голове, отзываясь болью в спине. И страшный образ озверевшего Джера навсегда остался в ней. Взгляд Эстефан наткнулся на мокрую рукоятку ножа, торчащую из ее груди. Трупно почерневшие губы слегка приоткрылись, и наружу вырвался клокочущий крик. Он пронесся между вывороченными корнями, тронул зеркало залива и запутался в лесной чаще. Сидни упала на колени перед берегом и, обернувшись, зарычала, сама испугавшись этого звука.
- Кто теперь я? И кто ты?
- Может быть, ответ кроется совсем близко? – он шагнул в ее сторону.
- Нет, это невозможно! – крикнула она сквозь рычание.
- Линтерполь дает тебе шанс!
- Это же бред! Линтерполь не существует! Это лишь глупые сказки для детей!
- Неужели? Тогда почему ты стоишь?!
Эстефан поднялась с мелководья, зарычав еще громче, еще явственнее.
- Не злись, Сид! Это не иллюзия и не сон, и твоя ярость и страх здесь не помогут! Это жизнь после смерти, созданная страданиями! Линтерполь – загробный мир, который теперь и твое существование!
- Зачем ты меня пробудил? Я не желаю больше страдать!
Он убрал с лица волосы.
- Чтобы уничтожить монстра!
Сид замолчала, ноги ее дрожали, а холод исходил даже с дыханием, и казалось, что под ребрами сжимался кусок льда.
- Он убил тебя и еще несколько человек, но он не остановится никогда!
- Невозможно!
- Да, Сид, именно так! Ты знаешь только о Джастине Спарксе, но были и другие!
Эстефан взялась за голову.
- Боже, ну почему именно я должна делать это?!
- Смерть не избавление! Ответ кроется в твоем остывшем сердце! О чем ты подумала, Сид, когда пошла ко дну? О чем? Твои последние мысли должны подсказать тебе истинную цель Линтерполь!
- Ты сумасшедший! Я ни о чем не думала!
Он улыбнулся.
- Неправда! Твои последние мысли, Сид, о чем они?
И Сидни вспомнила притихшую стаю летучих мышей на потолке с тысячью горящих точек-глаз. Они смотрели на нее бесшумно и жадно, словно выжидая чего-то.
- Я помню только мышей, - на этот раз голос ее дрожал, - огромную стаю летучих тварей, но это же глупо! Что они могут значить?!
Она вздрогнула всем телом и осознала, что совершенно забыла о своей смерти. Какие-то ужасные чувства терзали ее.
- Нет, ну это же невозможно! Я не хочу умирать! – Эстефан хотела заплакать, но слезы будто высохли навсегда.
- Ты уже мертва! Ничего не изменишь!
Сидни присела на корточки, волны наползали на ее босые ноги.
- Это похоже на сон, на обычный ночной кошмар! Я не могу умереть, умереть вот так, бесполезно! – она закрыла лицо руками. – Боже, о чем я говорю? Такого не бывает!
Он покачал головой, легкий ветер трепал его локоны.
- Добро пожаловать в Линтерполь – мрачный мир смерти и страхов! Ты слышала о гаргулиях, о демонах, о лесных тварях? Мы теперь одни из них!
Эстефан встала, холодная вода все еще искрилась на ней.
- Но для чего? Я не хочу быть чудовищем!
- Смирись, Сид, ты избранная, не каждому выпадает второй шанс! После смерти нет ничего, только ледяная пустота! Но мы между двух миров, на их перекрестке!
Она помотала головой.
- Но для чего? Я бы предпочла пустоту!
- Я уже отвечал, ты должна остановить его! В мире живых не должно быть кошмарных монстров!
Сидни шагнула на берег, инстинктивно прикрывая свою наготу.
- О чем ты говоришь? Джер всего лишь человек!
- Пока да, но ярость делает его не только безумцем!
- Я ничего не понимаю!
Он посмотрел на пасмурное небо, оно не отражалось в его пустых пепельных глазах.
- У нас мало времени, ты все поймешь, но позже, когда будешь готова понять! Я не прячу от тебя ответы, их просто не существует! Я даю тебе выбор: ты готова пойти со мной и уничтожить монстра? Или ты остаешься мертвым камнем в заливе этого озера, беззвучно наблюдая, как гибнут твои друзья?
Сидни молча смотрела на него – это был самый мучительный выбор, она не верила, что мертва, она и не могла поверить, поэтому Эстефан сказала:
- Я не знаю, правильно ли поступаю, но я не останусь здесь! – и в ту же секунду она упала на почву, беспомощно распластавшись на животе. Адская боль прошлась между лопатками. Глаза застлала густая пелена. Сид вспомнила, что Эрни говорил ей о правильной осанке, иначе будет искривление позвоночника, а с этим придет и боль в нем. Это казалось глупым в данный момент, но ничего другого в голову не приходило. Вся кожа на спине покрылась сине-красными разводами, покоробилась, скручиваясь на концах, оголяя нижние слои. Эстефан закричала. В мозгу появился образ Джереми: “Поспи, Сидни, а я полюбуюсь на тебя! Но ты не будешь одинока, я отправлю кучу друзей к тебе на тот свет!” – прошептали его искривленные усмешкой губы.
- Нет! – завопила она, трепыхаясь на земле. Вздымающиеся бугры на спине прорвались, и на свет вместе с потоками крови и гноя показались перепончатые крылья, которые упали на глину, как не отжатая тряпка. Изо рта вываливались крупные сгустки крови.
- Нет, - слабеющим голосом произнесла Сид, и боль начала утихать.
- Поднимайся, Сидни! – хрипло скомандовал он, и она, дрожа и шатаясь, встала.
- Что со мной? – прохрипела Эстефан. – Я не то, что я есть! Я не хочу верить в это! Не хочу! Боже! Я не исчадье ада!
- А что, если ада нет? Ты никогда не думала об этом? Мы единственные свидетели смерти!
Сидни вытерла рот ладонью.
- Это безумие! Я хочу проснуться! Какой кошмар! – она попятилась обратно в воду, но он удержал ее, взяв за запястье. Его руки были так же холодны. Он взглянул на нее, его глаза, мутные пепельные глаза, в них не было блеска, они словно пыльное стекло не отражали источников света.
- Поверь мне, - шепнул он, и ветер снова дернул его волосы. Эстефан чувствовала, что страх глубоко сидит в ней, шевелясь и ворочаясь, но эти глаза заставляли его отступать.
- Я боюсь, - жалобно произнесла она.
- Конечно, но ты должна поверить мне, - он крепче сжал ее руку.
Сидни не знала, что сказать. Почему-то она представила себя в своем маленьком тихом городе на грязном мосте. Эта была осень, и Сид смотрела, как опавшие кленовые листья плывут по течению, а пасмурное небо отражается в реке. Тогда ей было немного грустно, но эти оранжевые листья будто шептали: “Поверь нам, мы вернемся!” Конечно, это она сама придумала, но они успокаивали ее, и Сид верила, верила и ждала, что когда-нибудь все будет по-другому.
- Как тебя зовут? – неожиданно даже для себя спросила она, и только сейчас заметила, что на его ресницах сверкали крошечные капельки росы. Вдали громыхнуло, но он даже не посмотрел на горизонт.
- Адриан, но ты можешь называть меня Эйд.
Эстефан слегка улыбнулась.
- Эйд, - как-то задумчиво произнесла она, - все это как-то… как-то непривычно. Нет, наверное, не то слово, - Сид ощущала смятение. – я не чувствую своего сердца, я будто абсолютно пустая внутри! Мне больно, но как-то не так! Я не могу объяснить!
Адриан понимающе кивнул головой.
- Ты привыкнешь, главное, верь в свои силы!
Эстефан обреченно вздохнула.
- У меня плохое предчувствие. Боже! Как глупо это звучит! Я мертва, но стою здесь, если бы мне раньше сказали такое, я бы рассмеялась в ответ, а теперь… теперь я даже не знаю, что сказать!
Расплывчатые блики играли на его неживом лице и волосах.
- Не говори ничего! Не надо! Иногда и тишина бывает многозначительной!
Она кивнула головой.
- Адриан, а я могу умереть… я имею в виду обычную смерть, пустоту?
Эйд беззвучно посмотрел на нее, и Сид поняла, что это вовсе неважно, по крайней мере, на данный момент. Она вспомнила кленовые листья, почему-то ей очень хотелось верить ему. Не выпуская ее руки, он пошел к скалистому возвышению. Эстефан ни о чем не спрашивала. Камни больно резали ноги. Ее крылья волочились по ним. Между валунами пробивалась зелень, но не хилая, а пышная, развевающаяся подобно волосам. На этом пологом уступе холод казался невыносимым, а ветер с силой кидался на них. Мелкие невзрачные цветы кучкой росли у края.
- Сид, - тихо заговорил он, - каждый из нас преодолевает какие-то препятствия. Это будет нелегко, но я уверен, что ты справишься! – Адриан подошел к обрыву и бросился вниз. Сидни замерла, но он практически мгновенно взмыл в небеса.
- Боже ты мой! – прошептала она. – Я верно так не сумею.
Эйд кружил над озером, то касаясь глади, то взлетая ввысь и теряясь в серых облаках.
- Боже, неужели я должна сделать это? Это же безумие! Безумие!
Пересиливая свой страх, она посмотрела вниз, где мирно плескалась вода, утопая в тумане. Из нее выступали одиночные камни.
- Нет, нет, нет, нет, я не смогу! Просто не смогу! – Сид поймала себя на мысли, что разговаривает сама с собой. – Так, отлично, если это сон, то я проснусь, а если нет?… Ой, что же мне делать?
Сидни стояла и выжидала сама не зная чего. Спина ужасно болела, и Эстефан вспомнила тупые удары Джера, когда он бил ее, и жгучее лезвие ножа в своей груди. Что ей было терять теперь? Она ощутила гнев при мысли, что он радуется ее смерти.
- Нет, - злобно прорычала Эстефан и шагнула туда, вниз, в неизвестность. Она зажмурила глаза, чувствуя, как ее тело стремительно падает на камни. Сидни ждала удара, который сломает ее пополам, но его не последовало. Она плавно спланировала над зеркальной гладью лесного озера. Великолепное чувство, чувство свободы охватило ее. Взору представали прекрасные картины. Пушистые лапы ели мельчали к вершине, громадные кедры раскинули свои кисточкоподобные ветви. На дне озера виднелись затонувшие коряги, а на мелководье заплесневевшие деревца жалобно смотрели в серое небо. Пышные листья папоротника выглядывали из наступавшего леса. Эстефан ощущала, что с легкостью может управлять своим полетом. Крылья слушались ее. На мгновенье новое чувство показалось ей знакомым, оно напоминало ей подобное, когда Джер вез ее из того городка на своем Гранд-Чероки. Она словно летала, она была действительно счастлива тогда. Желтые листья проносились мимо, а Сид улыбалась, сидя на переднем сиденье джипа. Внезапно ее тело накрыла тень. Адриан парил над ней, как громадная птица.
- Листья, - шепнула она.
- У тебя получилось! – радостно крикнул он.
- Да, теперь я знаю, что чувствует ветер! Это восхитительно, Эйд!
- Ты умеешь летать! Мечтала ли ты когда-нибудь о таком?
- Листья! – крикнула она, крутясь в воздухе. – Я хочу верить!
Гром пронзил небо прямо над ними, и молния осветила их мертвые тела.
- Нам стоит дождаться ночи! – сквозь гром прокричал Эйд. Но Сид не слышала его, она купалась в холодных потоках воздуха!
- Листья! – ее крик заглушила пришедшая гроза…
14
Джер сидел в кресле перед телевизором, тупо уставившись на его экран. Это был просто отвратительный день. Дождь поливал как из ведра, и в квартире пахло сыростью. Капли холодной воды текли по стеклу. Джереми представил Джоану в ее бежевом пальто. Оно очень нравилось Д’Майлону, потому что идеально сидело на ее фигуре, приятно облегая талию. У Бейкер было черное каре и красивые синие глаза, но она была полной дурой, по крайней мере, Джер так думал, и аргументы в ее пользу его не интересовали. Джоана носила симпатичные лакированые сапожки на высоком каблуке и тигровый шарф, пахнущий духами “Кафе-Кафе”. Они гуляли по парку, по роскошному ковру из опавших листьев, в этом же парке Д’Майлон и убил ее. Джер вяло улыбнулся и сунул в рот сигарету, но едва ли он успел зажечь ее, как в доме послышался звонок. Он отложил зажигалку на журнальный столик и неохотно поднялся. Джеру было наплевать, кто это был, он просто открыл дверь и с бессмысленной ухмылкой, не вынимая сигареты, смотрел на свою соседку Тину Айронс.
- Извините, что побеспокоила вас, мистер Д’Майлон, - быстро заговорила она, - но…
- Джер, - оборвал он ее.
- Что? – как-то испуганно переспросила Тина.
Он не спеша убрал сигарету.
- Называйте меня Джер, мисс Айронс.
Она натянуто улыбнулась.
- Так вот, сегодня приходила мисс Энертон, но вас не было дома, и она просила передать, что если вы не позвоните ей, то она пойдет в полицию! – Айронс ломала пальцы.
Джереми безразлично кивнул головой, но он понял, что дела его плохи, эта сучка и впрямь решила настучать на него легавым, а Айронс, по-видимому, подозревает его.
- Приму к сведению, мисс Айронс, большое спасибо, - как можно более вежливо ответил он. Тина уже хотела уходить, но Джер задержал ее, взяв за край одежды.
- Мисс Айронс, Сид так неожиданно уехала к сестре, что не успела вам кое-что передать, может, вы заберете это сейчас?
Д’Майлону показалось, что она слегка побледнела.
- Мистер Д’Майлон, я…
- Джер.
- Джер, я, наверное, дождусь возвращения мисс Эстефан!
- Нет, нет, я обещал Сидни, что отдам это вам!
Айронс кусала губы, бледность стала весьма заметной.
- Я… я не знаю, я могу подождать, пока вы не вынесите это. И, кстати, что это?
- Нет, нет, мисс Айронс, это большой сюрприз! Сид была так расстроена, что не смогла лично передать вам эту вещь! И неужели я похож на невоспитанного человека? Я ни за что не оставлю девушку за порогом своей квартиры в ожидании меня!
Тина весьма растерялась. Джереми мягко улыбнулся, приглашая ее жестом. Она не знала, что делать, но, вероятно, сыграло роль их соседство, и девушка решилась зайти. Внутри было сумрачно и тихо, как в гробу, только иногда приглушенно звучал телевизор. Д’Майлон проследовал в зал, она осторожно шла за ним. Вспыхивающие молнии отражались в зеркале и на стенах. Он предложил ей сесть.
- Мисс Айронс, можно называть вас Тиной?
- Нет! – категорично ответила она. Ему это не понравилось, никто не смел грубить Джереми Д’Майлону, но он лишь учтиво улыбнулся, сдерживая свою ярость.
- Хорошо, я могу предложить вам выпить?
Тина нервно поправила волосы, страшный гром заставил ее вздрогнуть.
- Думаю, я не за этим сюда пришла!
- Конечно, конечно, мисс Айронс, но сделайте мне такое одолжение!
Она неуверенно кивнула, но, наверное, только из уважения или страха.
- Мартини, виски или красное вино?
- Мартини со льдом, - Тина явно нервничала, но Д’Майлону было уже наплевать. Он скрылся из виду и через пару минут показался с широким бокалом в руке.
- Мисс Айронс, - с этими словами он подал мартини. – “Кафе-Кафе”?
- Что?
- Вы пользуетесь духами “Кафе-Кафе”?
Тина кивнула головой и глотнула вина.
- Мистер Д’Майлон…
- Джер.
- Джер, вы хотели что-то передать мне?
Он взялся за голову.
- Ах, да! Я так очарован вашей красотой, что даже забыл, зачем вы здесь!
Айронс смущенно опустила глаза. Джереми знал, что женщины любят, когда им говорят подобную муру, даже самые гордые и неприступные становились милыми кошечками. Д’Майлон широко улыбнулся, очередная сетка молнии отразилась в его изумрудных глянцевых глазах. Он отошел в сторону и почувствовал, что аромат ее духов расползался по комнате. Он напоминал ему о Бейкер, о прекрасном кленовом ковре. Джер взял со стула шифоновый шарф Сид, который ей подарила потаскушка Энертон. Д’Майлон знал, что у Тины был дружок с небольшими усиками и тупой физиономией, Джер встречался с ним пару раз на лестничной площадке, но пару месяцев назад он перестал приходить. Это могло означать, что он расстались, хотя совсем не обязательно. Джереми приблизился к ней. Айронс нервно крутила бокал во вспотевших руках. Она боялась, ну конечно, она боялась его, ведь он сам напугал ее совсем недавно, и еще эта дура Лейла подлила масла в огонь. Но, наверное, Тина ощущала безопасность, находясь в паре метров от своей квартиры.
- Великолепно, - прошипел Д’Майлон, сжимая прозрачную материю в ладонях. Она испуганно обвела его взглядом, и в тот же момент он накинул шарф на ее шею, крепко затянув его. Айронс выронила бокал из рук, отчаянно молотя ногами по полу. Она хрипела и извивалась, как истеричка. Джер громко смеялся, заглушая ее удушающие стоны.
- Тина, Тина, может, ты и красива, но полная дура! – злобно шепнул он, сильнее стягивая ее горло. Мысли в голове девушки метались с бешеной скоростью, напоминая однородную массу. Ее руки рефлекторно хватали душащий материал, а перед глазами возник чернеющий фон с мерцающими синими крапинками. Тина на мгновенье представила себя посреди выжженного леса с тлеющими кустами и обгоревшими трупами животных, она стояла на пепелище, и ветер с болью набрасывался на нее. “Я не хочу умирать!” – закричала Айронс, но пурпурное небо ответило ей дьявольским хохотом, и она вцепилась в пальцы Джереми, страшные образы толпились в ее черепе, окружая и обнимая холодом. Джер наклонился, чтобы поцеловать ее, но она впилась ногтями в его лицо, оставив несколько кровоточащих царапин. Он отпрянул, в бешенстве прорычав:
- Сука!
А Айронс услышала, что кто-то зовет ее издали, но уже не могла осознавать, что это вовсе не наяву.
- Ти-и-и-на! – протяжный сладкий голос манил в обуглившийся лес.
- Я не хочу умирать! – снова прокричала она, но голос ее беззвучно растворился в воздухе.
- Ти-и-и-на!
И уже тело казалось непослушной резиновой куклой.
- Ти-и-и-на!
И страх начал постепенно пропадать.
- Ти-и-и-на!
Все стало неважно, и только этот голос безумно тянул в мрачную чащу. Но тут выползла ОНА, волоча кости по пеплу. Страшная и сухая, похожая на огромный скелет паука, если б они у них были. И тина поняла, что СМЕРТЬ приближается к ней, зовя и плача. Кости гремели и хрустели, переваливаясь через дымящие кочки, в потрескавшемся черепе пустые глазницы горели сизым светом. Джереми сжал ее трясущийся подбородок, залитый теплой слюной, и СМЕРТЬ подползла вплотную, царапая землю.
- Я не хочу умирать, не хочу, - бормотала Айронс, пятясь от наступающей твари. Д’Майлон резко дернул ее голову, с треском свернув ее шею. А тварь вгрызлась в ее ноги, глотая липкую кровь.
- Нет! – беззвучно прокричала Тина, и СМЕРТЬ уволокла ее в мертвый, пахнущий гарью лес, сжирая по пути…
Джереми склонился над побелевшим телом, алые змейки текли по уголкам губ Айронс, застывая постепенно.
- Ну, надо же, - хихикнул он, - какая жалость! Мисс Тина Айронс умерла! Теперь у меня не будет соседки! – и Джер вспомнил, как повесил в пыльном сарае французского бульдога своих соседей в пятнадцать лет. Это был паршивый денек, и Мистер Роуч, так звали пса, бегал под дождем, радуясь этой отвратительной погоде. Он укусил Джереми и оказался не прав, это был последний день в его короткой жизни. Д’Майлон спокойно наблюдал, как собака корчится в предсмертных судорогах, болтаясь в петле. Мистер Роуч провисел в этом сарае еще наделю, прежде чем его нашли соседи. И вот теперь Тина застыла в кресле, жутко искривив окровавленные губы. Джер осторожно потрогал свои царапины, они распухли и нудно болели, пылая неприятным жаром, он остался доволен сделанным. Джер вдохнул чудесный аромат уже знакомых духов и подхватил Айронс под руки.
- Тина, вы такая тяжелая! – пробурчал он, волоча ее по полу. Д’Майлон дотащил труп до окна и посмотрел на ее открытые глаза, в которых отражалось его лицо.
- Приятно было пообщаться, мисс Айронс, если что, то непременно обращайтесь ко мне! – он распахнул рамы и перекинул тело девушки через подоконник. Тина шмякнулась на тротуар, забрызгав кровью серый бетон, глухо, словно мешок с песком. Люди в ужасе шарахнулись в сторону, вопя и зовя на помощь…
15
Ночь была холодной, с неприятным дождем и кривыми тенями. Несильный, но промозглый ветер трепал мокрую листву деревьев. И все напоминало о приближении осени. Но город не был пуст, он кишел людьми, а оранжевый свет фонарей дрожал на тротуаре. И все дома смотрели желтыми окнами на дождливую улицу и витрины магазинов. И только одно мрачное здание возвышалось над светлыми строениями, оно упиралось черными пиками старинной крыши в грохочущее небо, а яростные молнии вырисовывали жуткие силуэты каменных гаргулий на его карнизе. Сидни сидела на шипастой спине одной из фигур. Она едва ли различала очертания людей там, внизу, а слепой глаз казался инородной деталью. Адриан расположился в оконном проеме. Тусклый свет иногда выползающей луны играл на его влажном лице, но пепельные глаза оставались пусты, как две земляные ямы.
- Сид, - вполголоса заговорил он, - ты никогда не принимала сон за реальность, а реальность за сон? – Эйд знал, что вопрос этот неуместен, но он чувствовал, как было сложно заговорить с ней.
- Я…, - она повернулась к нему, - ты знаешь, я будто спала все это время и не хотела просыпаться! Я ждала чуда, это так наивно и глупо! Боже, о чем я говорю?! Я до сих пор не могу поверить, что умерла! Неужели я останусь чудовищем навсегда?!
Адриан понимал, что это было обращено к нему, но он не стал отвечать.
- А ты видела ЕЕ?
Эстефан удивленно обвела его взглядом, не понимая, о чем он говорит.
- Я имею в виду СМЕРТЬ! Ты видела, как она выглядит?
Она помотала головой.
- Я ничего не видела, кроме Джера. Зачем ты спрашиваешь об этом?
Он опустил свои серебристые глаза.
- Я видел ЕЕ, она отвратительна, я никогда не думал, что она такая! ОНА похожа на шестиногую костлявую тварь с горящими глазами и омерзительной вонью! Да, да, ОНА воняет, именно так, воняет! – Эйд шумно вздохнул. – Она таскала меня по кучам пепла, разрывая мое тело на куски, а я желал только одного, чтобы это быстрее закончилось! Раньше я думал, что СМЕРТЬ просто забирает души людей, но ошибался, ОНА сжирает их, не оставляя ничего. И вот когда она растерзала меня, пепелище зашевелилось, и Смерть отступила в какую-то обгоревшую чащу, хрустя желтыми костями. А я лежал на выжженной земле не живой и не мертвый, оставленный на перекрестке двух миров! Знаешь, ведь не каждому дано увидеть такое!
Сидни внимательно смотрела на него.
- Эйд, кто убил тебя?
Оглушительный гром заставил его вздрогнуть, что-то поменялось в его мутных глазах.
- Когда-нибудь я расскажу тебе, но не сейчас!
Эстефан понимающе кивнула головой.
- Сидни, ты должна понять, что иллюзия тоже реальность, но только по твоему желанию! В детстве я очень боялся монстров под моей кроватью, мне казалось, что они толпились под ней, освещая пространство пылающими глазами. Я даже чувствовал, как они шепчутся в тишине, видел, как мелькают их серые тени. Позже я стал понимать, что это лишь мое воображение играет со мной, но монстры не исчезали, они появлялись каждую ночь, раз за разом. Они были иллюзией, но я настолько был убежден в их существовании, что твари начали выползать по ночам, я жутко боялся, но продолжал верить, пока в один прекрасный день мама не сказала мне: “Адриан, ты уже большой мальчик, монстров нет, их не существует”, и они действительно исчезли, исчезли навсегда. Ты не должна думать, что не можешь изменить реальность, но иногда и она бывает обманчива!
- Эйд, к чему ты клонишь?
Он развел руками.
- Ты сидишь на спине жуткого монстра – гаргулии, испокон веков люди думали, что она сопровождает грешников в ад! Но это статуя, она холодна и тверда, однако веришь ли ты, что это камень?
- Конечно, - как-то неуверенно ответила Эстефан.
- Присмотрись внимательнее!
Взгляд Сидни метнулся на статую, наткнувшись прежде на собственные руки, изрезанные серыми тенями. Но гаргулия была обычным камнем, мокрым и скользким. Руки Эстефан слегка подрагивали на ее бугристой поверхности. И вдруг что-то шелохнулось внутри застывшего монстра, словно оживший кокон. Сид замерла, чувствуя ледяной комок под остывшими ребрами. И вот что-то вновь гулко стукнуло глубоко в статуе, мгновенье она оставалась неподвижной, а новый толчок заставил Сид вздрогнуть, и она поняла, что это каменное сердце чудовища начало биться. В голове крутилось только одно: “Раз, два, три – проснись! Раз, два, три – проснись!”. Она всегда говорила так в детстве, когда ей было страшно. Сверкнувшая молния очертила силуэт шипастой гаргулии. Сидни осторожно спустилась на карниз, не отрывая глаз от нее. Темная глубокая трещина рассекла сморщенную морду монстра. Эстефан отступила на шаг.
- Эйд, что происходит?
Из трещины засочилась желтая кровь, а шея с треском повернулась, болотные глаза уставились на обнаженное тело Сид.
- Эйд, помоги мне!
Гаргулия приглушенно зарычала, обнажив ряды каменных зубов. Дождевая вода стекала по ужасной морде. Она ступила на скользкий карниз, когти впились в его поверхность. Лапы с хрустом трескались, а мутный взгляд неустанно следил за Сидни.
- Эйд! – истошно закричала Эстефан. – Что происходит?! Помоги мне!
Адриан помотал головой.
- Бесполезно! Я не могу тебе помочь, и ничто не может сделать этого, пока ты боишься ее! Помни: иллюзия есть реальность, но только по твоему желанию!
Сид медленно отступала.
- Эйд, это не смешно! Она сожрет меня!
- Все в твоих руках!
Гаргулия неотступно ползла за ней, окропляя карниз текущей кровью.
- Адриан!
- Неужели ты действительно веришь в ее существование?
Голос Эйда казался ей немного насмешливым, но сейчас это было неважно. Она сделала пару шагов и поскользнулась, ударившись правым боком.
- Раз, два, три – проснись! Раз, два, три – проснись! Проснись! – шептала девушка побелевшими губами, не в силах подняться на ноги. Тварь уже дышала мертвецким холодом на ее дрожащее тело.
- Проснись! Раз, два, три – проснись!
Гаргулия снова зарычала, следя стеклянным взглядом за любым ее движением.
- Раз, два, три!
Монстр разинул черную пасть, готовясь откусить кусок холодного мяса.
- Раз, два, три! Раз, два, три! Проснись! Проснись! – и тут Сид заметила, что янтарная кровь гаргулии бесследно исчезает на краях карниза.
- Ты камень! – торжествующе прошипела она. – Просто немой камень! Так и оставайся им!
Глаза твари замерли и посерели, и статуя застыла с раскрытой пастью. За спиной послышались гулкие хлопки. Сид оглянулась. Адриан аплодировал, слегка улыбаясь.
- Раз, два, три, Сид! Забавно, как-то по-детски, но, похоже, иногда помогает! Ты справилась! Смогла подавить свой страх, а это весьма непросто!
- Эйд, тебе смешно?
- Нет, нет, что ты! Я не хотел тебя обидеть, ты молодец, правда молодец! – Адриан спустился к ней. – Теперь я покажу тебе наш дом.
- Дом?
- Катакомбы.
- Звучит заманчиво, но почему-то мне не хочется туда!
Он посмотрел на нее своими мутными пепельными глазами.
- Сид, в любом мире есть свои правила! В нашем их тоже достаточно, но одно самое главное – не показываться живым людям на глаза! Мертвые могут быть только в двух местах: в морге или под землей!
- Нет, Эйд, постой, постой! Ты хочешь, чтобы я так быстро свыклась с мыслью, что я мертва?! Я лучше буду спать на чердаке, но только не под землей! Это же безумие!
Адриан молча покачал головой.
- Сидни, я знаю, что это будет непросто, но мы уже не люди и обязаны жить в своем мире! Ты наверняка слышала об ужасных призраках, блуждающих в темноте, так вот, эти призраки – мы! Мы мертвы и кошмарны, но я бы не хотел посмотреть, что томилось в том обгоревшем лесу!
Она едва ли понимала его, и вдруг, в одно мгновенье ее охватил огромный страх, Эстефан не чувствовала биения своего сердца, а холодная кровь застыла в венах. Эйд продолжал рассуждать о чем-то, но она уже совершенно не слышала его. Пространство показалось ей тесной каморкой с густой тьмой и роями теней, Сид увидела этот неприятный лиловый свет и ее, сидящую в глухой тишине, злобную и противную. Это была смерть, она все это время наблюдала за ними, как хищное животное. Сидни осознала, что ОНА ждет подходящего момента, чтобы сожрать их до конца.
- Адриан! – неожиданно вскрикнула Эстефан, и костлявый паук растворился во мраке. Эйд слегка испуганно посмотрел на девушку.
- Адриан, а мы можем снова умереть? Уйти в эту страшную пустоту?
Он взглянул на нее почти точно так же, как на берегу озера.
- Сид…
- Адриан, я хочу знать!
- Зачем тебе это?
- Я видела ЕЕ, ОНА следит за нами! Чего она выжидает?
Он очертил долгим взглядом крыши домов, но сейчас его глаза не казались пустыми, в них что-то скрывалось.
- Не бойся, ОНА пришла не за тобой! – Эйд попытался улыбнуться, но губы его дрожали.
- О чем ты говоришь?
Он опустил глаза, дождь безжалостно хлестал по лицу.
- О чем ты говоришь, Эйд?
- Время…
- Что?
- Время не безгранично…
- Я не понимаю тебя!
- Мы избранные, но мы должны успеть оправдать данную нам Линтерполь, иначе смерть снова заберет нас, только на этот раз навсегда!
Сидни в растерянности разводила руками.
- Что значит оправдать свою Линтерполь?
- Это значит исполнить то, для чего мы оставлены на перекрестке двух миров!
- Убить кого-то?
- Отомстить!
- Но это бессмысленно, неужели нужны сроки для этого?
- Монстры никогда не ждут, они убивают невинных жертв, пока мы рассуждаем о правильности каких-то правил!
- Боже, я не смогу убить Джера!
- Но ты должна! – Адриан почти перешел на крик, лишь редкий гром заглушал его.
- Ничего я не должна, я не смогу убить человека!
- Он не человек, он самый настоящий монстр!
- Монстр? Отлично! Ты думаешь, ты облегчил мне задание? Я не смогу убить кого-либо! Я вообще не способна убивать! Вы ошиблись, я не хочу мстить, а если я мертва, то желаю просто покоиться в своей сырой могиле или на дне озера! Теперь я жалею, что выбрала такую жизнь!
- Если ты знала это, почему сразу не отказалась?
- Ты требуешь от меня невозможного, я до сих пор не могу поверить, что я труп, тогда я была в растерянности, но речь не шла об обязанности и каких-то сроках! Ну, а если ты такой умный, почему же сам не оправдал свою Линтерполь, раз смерть приползла за тобой?!
- Я не мог сделать этого!
- Я тоже не могу!
- Не сравнивай, здесь совершенно другое!
- Почему?
- Потому что я тоже должен был убить его, но не смог! Джереми мой брат!
Сидни села на каменный карниз.
- Брат? – ошарашено проговорила она.
- Да, он мой сводный брат, у нас общий отец.
- Но почему он убил тебя?
- Я же говорю, что он настоящий монстр! Он ненавидел меня, ненавидел своего отца, мою мать и вообще весь мир!
- Но… я… извини, я не знала!
- Нет, это ты прости меня, мне не следовало давить на тебя!
Она снисходительно улыбнулась.
- Ну, а если монстр будет уничтожен, ты останешься жив?
- Должно быть, да, но я не могу утверждать!
- Эйд, все настолько сложно, я боюсь, что просто не справлюсь!
- Не бойся, - он осторожно взял ее за руку и помог встать. – Я помогу тебе!…
16
Джереми поднимался по лестнице, докуривая свою сигарету. Он сходил в ближайший ночной магазин, купил пару бутылок пива и пачку сигарет. На выходе его останавливали два тупых копа: худая сучка с больным желтоватым лицом и коренастый мужик с трясущимися руками. Они спрашивали его о Тине Айронс. Д’Майлон с невозмутимым видом сказал, что слышал, как Тина и ее приятель громко ссорились за стеной, а потом он ушел в магазин, так и не узнав, чем закончилось дело; когда же полицейские сообщили, что мисс Айронс умерла, он сделал жалостливую гримасу и припомнил ее доброту при жизни, вкусные булочки, которые любит его ЖЕНА Сидни и учтивые улыбки по утрам. Копы отпустили его, растроганные до глубины души, но Джер-то знал, что это лишь показуха, на самом деле они заподозрили что-то неладное, и Джереми подумал о белокурой бестии Лейле, она-то могла подпортить ему спокойное существование. Д’Майлон добрался до своего этажа, лифт был привычно сломанным, и только вынул ключи из кармана, как вдруг по ступенькам пробежала легкая тень, а холод прошелся по его ногам.
- Кто здесь? – с любопытством произнес Джер, но тишина стояла гробовая. Он отвернулся и принялся отмыкать дверь. Но что-то шелохнулось совсем близко.
- Кто здесь? – уже раздраженно крикнул Д’Майлон, эхо отозвалось на верхних этажах. Грубоватый голосок хихикнул почти у ног.
- Я размозжу тебе башку, если ты сейчас же не покажешься!
- Зачем же грубить, мистер Д’Майлон! – прохрипел голос, и из полумрака показалось нечто такое, чего Джереми испугался бы, будь ему лет двенадцать, но только не сейчас.
- У-У-У! Позволь, я догадаюсь, что ты есть!
Она подкралась чуть ближе, опасаясь тусклого электрического света.
- Мы едва ли знакомы, а вы уже перешли на “ты”, мистер Д’Майлон!
- Не люблю официальность. А я думал, мы немного друзья!
Она сделала еще шаг в его направлении и замерла, словно боясь его.
- Многие думают точно так же, но они ошибаются!
- Чем я обязан такому почетному посещению?
- На самом деле ничем, я давно рядом, только вы не замечали меня!
Он присел на корточки, внимательно разглядывая ее.
- Не каждому выпадает шанс увидеть такое вблизи!
Она настороженно скалила зубы, скрипя костями.
- Зачем ты следишь за мной? – Джер всматривался в ее большие глазницы, излучающие лиловое свечение. Он видел в них вопящих призраков, пожираемых языками прозрачного пламени.
- Это проклятое время, мистер Д’Майлон, - прохрипела она. – Люди стали чересчур умными, они не дают мне достаточно пищи, они больше не сжигают ведьм, не гибнут от чумы, конечно, появились и другие недуги и катастрофы, но я боюсь, что это тоже будет преодолено, наверное, придется уничтожить нынешнюю цивилизацию!
Джереми безумно засмеялся, от чего СМЕРТЬ отступила под покров более густого мрака.
- Не могу поверить, СМЕРТЬ рассуждает о человеческом прогрессе! Разве тебе не достаточно стариков, которые хотят на тот свет?
Она недоверчиво прищурилась, снова подбираясь к его ногам.
- Нет, мистер Д’Майлон, я не питаюсь пустыми оболочками, они уже отдали все жизни, потеряли вкус, их прибежище – пустота! Мне же по душе отчаянные самоубийцы, невинные жертвы маньяков и погибшие в катастрофах! Они сладки, полны надежд или отчаяния, у них особый вкус!
Он причесал волосы пальцами.
- Но зачем тебе я?
- Неужели не догадались? Вы призвали меня, даруя пищу! Вы ненавидите весь мир! Вы можете убить все живое! Я ваша часть, я живу в вашем сердце, как набухающее зерно! Я подарю вам силу, какой нет ни у кого на этом свете, я подарю вам власть!
- У меня есть власть!
- Нет! Власть над всем миром!
Д’Майлон опять рассмеялся.
- А может, она мне не нужна!
- Я дам вам бессмертие, громадную силу и вечную молодость!
Он скривил губы в нахальной усмешке.
- Смахивает на классический договор с Дьяволом!
- Что вы, мистер Д’Майлон, Дьявола нет, ровным счетом, как и Бога, есть только смерть и жизнь, и ярость в сердце и еще другие чувства!
- Звучит обнадеживающе, но почему именно я?
Смерть выползла на свет, с ее потрескавшихся ребер свешивались лохмотья гнилого мяса.
- В мире полно убийц, тупых и бессмысленных, психов и уродов, мстителей и просто маньяков, но все они безнадежно погрязли в своих собственных переживаниях, зациклились на утопических идеях и целях, а ты уже давно не руководствуешься ничем, ты убиваешь как в свое удовольствие, ради мести, из предосторожности, так и просто так! Это твой стиль жизни! Ты уникален, зло буквально окружает тебя!
- Ты уже называешь меня на “ты”? – Джереми посмотрел на нее своими холодными изумрудными глазами, и она отступила в полумрак.
- Хочешь, чтобы я помогал тебе, сиди в моем шкафу, тварь! Я не боюсь тебя, теперь я знаю, что ты есть на самом деле!
Смерть злобно рычала, озаряя пламенным взглядом пространство.
- Я пришла предупредить тебя, мир слишком многогранен, никогда не знаешь, чего ожидать!
- Не слишком я умен в головоломках, ты бы лучше разъяснила!
- Не верь своим глазам! Есть два мира, но кое-что остается на их перекрестке! Тебя хотят уничтожить!
Д’Майлон поднялся на ноги.
- И кто же это?
- Ты сам все узнаешь, главное не попадись в ловушку! – и ОНА растворилась в звенящей тишине.
Джер открыл глаза и осознал, что задремал, сидя в кресле перед телевизором. Он заскрипел зубами, непонятная злоба грызла его внутренности. Внезапно до слуха донеслись неприятные звуки из комнаты с треснувшей дверью. Джереми догадался, что это рамы окна ударяются о стены, но он не мог припомнить, чтобы открывал его. Д’Майлон неохотно поднялся и приблизился к двери. На улице поливал ледяной дождь, а молнии рассекали небо…
17
Джереми распахнул дверь одним грубым движением. Поток влажного воздуха хлынул в лицо. Гром заставил хлопающие рамы вздрогнуть.
- Великолепно, - прошипел Д’Майлон и приблизился к окну. На подоконнике лежала промокшая бумажка – этикетка от какого-то напитка, при тусклом свете виднелись размытые буквы прямо на логотипе компании: “Жизнь только долгий путь, лежащий к немой вечности!”. Джер смял прилипший кусок бумаги и выбросил его в окно. Сердце бешено колотилось в груди, изо рта шел пар. Он вспомнил, что когда-то сказал это Джастину Спарксу за день до его убийства. Джастин был слишком глуп, чтобы понять истинный смысл данного изречения, он лишь мило улыбнулся, как всегда, когда не знал, что сказать. На следующий день они сняли комнату в отеле и почти все время провели в постели, а ближе к вечеру Джереми привязал его к стулу и медленно с особым удовольствием надрезал ему горло. Спаркс дико хрипел, обливаясь собственной кровью, а Д’Майлон сел напротив, достал старый номер газеты и принялся читать. Он не знал, сколько точно прошло времени, но когда парень умолк, Джер отложил газету в сторону и посмотрел на бледный труп. Джастин сидел, склонив голову, а ножки стула утопали в его застывающей крови. Он сбросил тело из окна, там росли пышные кусты акации, и Спаркс полностью скрылся в зелени. Джереми спокойно покинул отель и увез труп за город, он припомнил, что тогда тоже был дождь. На лице Спаркса застыла ужасная гримаса боли с застекленевшими глазами и посиневшими губами. Джер выкинул его в грязную канаву, поросшую сизыми кустами полыни. Джастин скатился по склону, как мешок с песком, и уткнулся кровавым лицом в холодную лужу. Джереми это отлично помнил, но кто еще мог узнать об убийстве Спаркса в таких подробностях, о той фразе, что Д’Майлон сказал ему накануне. Кто-то явно хочет напугать его, вывести из себя. Но Джер ничего не боялся, хотя это на самом деле вывело его из себя, он, как и раньше, ощутил набухающую злость. Он терялся в догадках, и именно это бесило его больше всего.
- Кто-то явно хочет спать! Не будем плохими мальчиками и девочками, расскажем папочке, кто написал мне записочку! Кто хочет припугнуть папочку? А?!
На улице жутко громыхнуло, и рамы вновь жалобно звякнули, но лицо Джера даже не дрогнуло, оно было словно каменным.
- Кто написал папочке записочку?! Неужели Джастин? А? А может быть, Сидни? Не может быть! Дайте-ка, я догадаюсь! Ах, да, кажется, я знаю, кто этот проказник! Раз, два, три – выходи! Ну что ж, кто не спрятался? Я иду искать! Красавица Лейла, мне будет не хватать твоей тупой физиономии, честное слово! – и он улыбнулся своим звериным оскалом, не понимая, что именно в этот момент его лицо преобразилось в какую-то маску, некое подобие обезумевшего шерстистого оборотня. На бледной коже плясали молнии, а врывающийся ветер трепал волнистые локоны.
- Мне будет очень тебя не хватать, дорогая, очень! – и Джер засмеялся.
18
Адриан открыл тяжелую металлическую дверь, украшенную какими-то рельефными надписями. Оттуда повеяло сыростью и запахом гнили.
- Эйд, ты уверен, что нам следует заходить сюда?
Он кивнул головой и протянул ей руку.
Сидни вглядывалась в кромешную темноту этого тоннеля.
- Эйд, мне как-то не по себе! – она неуверенно мялась на месте.
- Сид, у нас мало времени!
- Я понимаю, но мне не нравится это место! Мы стоим в подвале какого-то старинного здания, и ты предлагаешь мне пойти еще дальше?! Тут и так мрачно, грязно и страшно, а там вообще ничего не видно!
- Но нам-то уж точно нечего бояться, мы ж мертвые!
- Спасибо, успокоил! Теперь мне легче!
Он улыбнулся в ответ, но как-то натянуто. Лунный свет искрился на его щеках. Сидни взглянула на него из-под упавшей на лицо пряди волос и ужаснулась. Впервые за это время она увидела в нем мертвеца с кривой улыбкой и бледной кожей. Адриан был действительно страшен в холодном полумраке, но Эстефан просто не могла видеть саму себя со стороны. А он стоял и терпеливо ждал, когда же она соизволит пойти. И вдруг из сырой мглы тоннеля донесся чей-то омерзительный шепот, эхом отразившийся от каменных стен. Сид отступила на шаг, прижав руки к груди.
- Эйд…
Адриан ничего не говорил. Она пару минут испытывающе смотрела на него.
- Эйд, что это?
Он как-то нервно закусил нижнюю губу.
- Сидни, я уже говорил, у нас мало времени!
Эстефан отступила еще на шаг.
- Адриан, что там?
- Не бойся.
- Я не пойду, пока ты не скажешь, что там!
- Наверное, это был ветер!
Сид прищурилась, внимательно вглядываясь в его пепельные глаза.
- Адриан, почему ты не хочешь рассказать мне правду?
Он глубоко вздохнул.
- Я не знаю ее!
- Как?
- Это Легенда!
- Какая еще, к черту, Легенда?
- Это место проклято!
- Но ведь Ада нет!
- Нет, но оно было сделано человеческими руками и раньше служило другим целям. В девятнадцатом веке владельцем этого здания был некий француз Кристоф Колиас, никто не знает его истинного происхождения, дом достался ему от деда, полоумного старика. Раньше здесь были только низкие домики с черепичной крышей, а он выстроил среди них чуть ли не замок. Внук поселился в этом мрачном строении, и два года двери его дома были закрыты, люди говорили, что Кристоф поплатился за деяния своего деда, которого все считали Демоном. Когда двери все же вскрыли, оказалось, что Колиас и вся прислуга бесследно пропали. Но с тех пор блуждают странные тени, а их подвала доносится плач и страшный шепот. Этот дом поглотил Кристофа, его деда и всех работников. Это Обитель Смерти!
- Эйд, большей ерунды я в жизни не слышала, смахивает на детскую страшилку! Но почему мы-то должны жить здесь?
- Потому что ОНА тоже там! Это Линтерполь!
- Ты имеешь в виду СМЕРТЬ?
Адриан кивнул.
- Боже ты мой! И после этого ты хочешь, чтобы мы вошли туда?
Он снова кивнул.
- Безумие какое-то!
- Но мы же будем не одни!
- Не одни?! Замечательно! Чувствую, хорошая компания собиралась!
- Сидни!
- Нет, нет, что ты, я не против! Всякие там гаргулии, вурдалаки, СМЕРТЬ! Что же мы будем делать? Наверное, сыграем в шахматы?
- Сид, я прошу тебя!
Она шагнула в ледяной тоннель, ее голос искажало эхо.
- Все просто великолепно! Лучше не бывает!
Адриан покачал головой и улыбнулся.
- Супер, всю жизнь мечтала оказаться в катакомбах со всякими тварями! А ты вообще заглохни, будешь тут шептать у меня под ногами, найду и голову оторву! Здорово! Супер! А тут есть чистые простыни или одежда какая? А то хожу целый день голая, аж неловко как-то!…
19
Лейла сидела в кресле, заложив ногу на ногу. Полы белого махрового халата были слегка откинуты в стороны и оголяли ее худые бедра. Она нервно грызла карандаш, которым пыталась написать ответы в клеточках кроссворда, но в голову совершенно ничего не приходило. Сегодня вечером Энертон проникла в квартиру Джереми, жизнь научила ее всему, и ей не составило труда открыть его дверь. Сложнее было придумать, чем напугать ее или по крайней мере заставить понервничать. Она долго не могла припомнить ничего подходящего, пока в голове не всплыла одна очень занимательная идея. Лейла вспомнила, как осенью Сид рассказала ей об очередной странности Джера. Незадолго до этого Д’Майлон вернулся домой очень уставший и мокрый, но всю ночь не сомкнул глаз и только под утро крепко заснул, вот только во сне Джереми все время повторял одну и ту же фразу: “Жизнь только длинный путь, лежащий к немой вечности!”. Сид это здорово напугало, но она не решилась поговорить об этом с Д’Майлоном, а пришла и поделилась своими переживаниями с подругой. Лейла назвала его психом и в очередной раз посоветовала ей бросить его. Но Эстефан наивно полагала, что это его усталость дает о себе знать. И Энертон едва ли не проговорилась, ведь на ум приходило только одно: “Усталость, усталость, неужели устал трахать Спаркса!”. И вот сегодня она припомнила это выражение, хотя едва ли догадывалась о его истинном значении. В квартире раздался звонок, и сердце Лейлы дрогнуло где-то глубоко в груди. Она знала, что Джер не настолько глуп, чтобы с легкостью поверить в спасение Джастина, он мог и догадаться, кто мог его напугать. Энертон осторожно встала с кресла, стараясь не производить ни звука, и подкралась к двери. С той стороны снова позвонили, она прильнула к дверному глазку, но на площадке царила кромешная темнота. Девушка повернулась и взяла с тумбочки хрустальную вазу. Кто-то опять настойчиво позвонил.
- Ну, Джер, - прошипела она и распахнула дверь, но так и осталась стоять с занесенной над головой вазой. На пороге стоял ее сосед Тимоти Фостер.
- Тим, - с облегчением выдохнула Лейла, - что тебе понадобилось в столь поздний час?
Он внимательно посмотрел на нее и на вазу в ее руках. Энертон так сильно улыбалась, что слегка походила на дуру.
- Я, наверное, не вовремя пришел, вижу, вы свой антиквариат перебираете!
Она опять заулыбалась, спрятав хрусталь за спину.
- Нет, нет, что ты, я просто… просто… просто протирала пыль!
Фостер понимающе покачал головой.
- А-а, понятно, а то я уж подумал…
- Нет, нет, я же сказала!
Он облокотился об дверной косяк.
- Я вот тут что подумал, мы уже довольно давно соседи, а общаемся так мало! Я вас практически и не знаю, может, посидим, выпьем чего-нибудь, поговорим об общих интересах? А?
- Да я, в принципе, не против.
Тимоти довольно улыбнулся.
- Вот и отлично! Я сейчас быстро сбегаю в соседний магазин, куплю что-нибудь выпить, что-нибудь легкое и приятное! Что вы предпочитаете?
- Ой, вы знаете, - Энертон прикусила нижнюю губу, в мозгу была полная каша, - я доверюсь твоему вкусу!
- Надеюсь, я оправдаю ваше доверие, - он наклонился, выхватил ее руку, сжимающую край вазы, и поцеловал ее.
Лейла ощутила, как кровь хлынула к голове, она боялась, что на щеках проявится розовый румянец. Конечно, Энертон была не из робкого десятка, но что-то было в этом парне особенное, что приводило ее в полное замешательство. Тим выпустил ее руку и улыбнулся.
- Ну, я пошел!
Она закивала головой. Фостер развернулся и скрылся в полумраке. Лейла закрыла дверь и только теперь выдохнула воздух из своих легких. Энертон потерла виски и вдруг с ужасом осознала, что халат едва прикрывал ее обнаженное тело, и в таком виде она стояла перед самым милым человеком на планете. Ну, что же особенного было в Тиме? Она не знала, сколько ему было лет, но он выглядел слишком молодо, чтобы вообще иметь собственную квартиру. Фостер был чересчур смазливым, чересчур вежливым и чересчур внимательным. Такой красивый, но тоже чересчур, и Лейла никогда раньше и подумать не могла, что заинтересовала его.
Она скинула халат прямо на пол и распахнула дверцы шкафа в поисках чего-нибудь подходящего.
20
Джереми со скрипом открыл дверь подъезда и огляделся по сторонам. На улице не было ни души, будто все провалились под землю, но это было ему только на руку. Фонари одиноко освещали мокрый тротуар, а небо злобно громыхало. Это был плохой квартал, очень плохой, дешевый и грязный, словно созданный для подвальных крыс.
- Крысы, - злобно прошипел Д’Майлон, вторя внутреннему голосу, и начал подниматься по лестнице, он никогда не любил лифт. Но неожиданно сверху послышались чьи-то глухие шаги. Джер почему-то подумал о Лейле, он не мог допустить такой промах. Если Энертон заметит его, что все пропало, сучка испугается и впредь будет столь осторожна, что к ней нельзя будет приблизиться и на километр. Д’Майлон спрыгнул обратно вниз и постарался укрыться в густой темноте, но глаза его безумно сверкали. Спускающийся человек показался на десять ступенек выше, и Д’Майлон ощутил необычайное облегчение. Им оказался очень симпатичный парень лет двадцати с каштановыми локонами и темно-голубыми глазами. Он довольно улыбался.
- Куколка, - чуть слышно выдохнул Джереми и понял, что сейчас произойдет. Он уже не мог контролировать себя, дурные мысли наполнили череп, давя изнутри. Это был совершенно неверный шаг, но иначе Д’Майлон не мог.
Он вынырнул из мглы прямо на пути идущего парня. Но что удивило Джера так сильно, как никогда раньше, было то, что молодой человек поздоровался с ним, будто знал его давно. Д’Майлон слегка растерялся, буквально на пару секунд, но потом быстро опомнился. Он резко схватил парня за волосы и прижал его к стене.
- Эй, мистер! – испуганно прохрипел тот. – Что я такого сделал?
Джереми уткнулся носом в его локоны.
- Ш-ш-ш! Мы не хотим неприятностей?
- Послушайте, если я вас чем-то обидел раньше, то давайте мирно разберемся! – быстро заговорил он, совершенно не понимая, в чем дело.
- Я сказал, тихо! – зарычал Д’Майлон, сильнее придавив его к холодной стене. Парень замолчал, пытаясь припомнить этого ненормального.
- “Лакост”, - прошептал он.
Фостер дернулся, но Джер вынул нож из кармана и сделал царапину на его щеке.
- Я не люблю повторять несколько раз! Тихо!
- Да вы извращенец, черт вас побери!
Д’Майлон приглушенно засмеялся.
- А ты прав, мать твою! Представляешь, ты прав, куколка!
- Куколка – твой сосед-педрила, может, ты лучше его навестишь?! – Он отлично понимал, что он не в том положении, чтобы грубить, но он терпеть не мог подобных типов.
- Ой, ой, ой! Кто это у нас тут заговорил? Наверное, он очень хочет лишиться своего языка?!
- Да, придурок, с ножом-то ты смелый, а если один на один? Что скажешь?
Джереми снова засмеялся.
- Знаешь, от честности меня тошнит! Мне по душе грязные методы!
- Чего тебе от меня надо?
- Я думал, ты довольно умный парень, может, сам догадаешься?
Тим стиснул зубы.
- Вот дерьмо! Ты и на самом деле кретин, если думаешь, что я буду послушно выполнять твои прихоти!
- А я так и не думаю! Я даю тебе выбор: жизнь или смерть?
- А другие варианты имеются в наличии?
Джереми провел ножом по губам парня.
- Ты слишком много говоришь, у меня мало времени! Я задал вопрос!
- Отлично, а если я выберу жизнь, что мне надо сделать?
Д’Майлон довольно улыбнулся.
- Так-то лучше, думаю, ты все отлично понимаешь!
Тимоти глубоко задышал.
- Кто-нибудь узнает об этом?
- Сомневаюсь.
- Ладно, я не хочу умирать!
Д’Майлон понял, что этот парень на самом деле очень слаб, он быстро сдался, так как относился к числу смазливых идиотов, для которых огромную ценность представляет их внешность и бессмысленное существование.
Фостер не знал, сколько времени это продолжалось, единственное, чего он боялся, было то, что кто-нибудь мог зайти в подъезд в этот момент. Наконец, Джер ослабил хватку и отпустил его, но едва парень успел вздохнуть, как Д’Майлон засадил лезвие между его лопаток. Парень упал на бетонный пол, корчась от боли и безумно хрипя. Кровь залила его белую футболку и теплыми щупальцами расползлась по пыльному бетону. Джереми присел на корточки.
- Неужели ты забыл, куколка, меня тошнит от честности! Покойся с миром! – и он вынул нож. Фостер трепыхался в загуствевающей луже собственной крови. Д’Майлон оскалил белые зубы и с хрустом распорол ему горло. Кровь свежим потоком хлынула на холодеющее тело.
- Великолепно, просто великолепно, - его шепот прошелестел по стенам и по потолку. – Счастливо оставаться! – он переступил через каменеющего парня и продолжил восхождение по ступенькам…
21
Лейла шарила рукой по средним полкам шкафа, но ничего дельного не попадалось. И еще этот настойчивый кот Терри терся об ее ноги, выпрашивая очередную порцию сухого корма.
- Терри, отстань! – не выдержала Энертон. Она едва ли вынула подходящую футболку, как в квартире воцарился кромешный мрак.
- Дьявол! – возмутилась девушка. – Ну, что за ерунда? И вот так каждый раз, когда я собираюсь приятно провести вечер! – ворчала она, ища в темноте лежащий на полу халат. И вот, когда под руку попался мягкий материал, до слуха донесся легкий щелчок из коридора. Лейла замерла на месте, сжимая край халата. Терри куда-то скрылся. Новый щелчок прозвучал в тот момент, когда Энертон надевала махровый халат, и девушка мгновенно догадалась, что кто-то проник в ее квартиру, ведь она не заперла дверь. Холодный пот выступил на лбу, стекая крупными каплями. Но тишина стояла гробовая, Лейла изо всех сил прислушивалась, но это казалось бесполезным занятием. Легкое цоканье когтей по полу было единственным звуком в немой мгле. Терри бродил довольно близко. Из-за плотных занавесок едва ли проникали тусклые лунные лучи, дождь шумел за окном. Лейла пыталась сосредоточиться, но паника постепенно овладевала ее разумом. Чья-то серая тень проползла по полу.
- Джер! – произнесла Энертон, сама удивившись своему срывающемуся голосу, - Джер, я знаю, что это ты! Выходи, засранец!
Терри скребся в углу, не понимая, как напугана его хозяйка. Она четко видела его горящие глаза.
- Джери, ты слишком много о себе возомнил! Выходи!
И неожиданно сердце Энертон замерло на пару секунд, одна страшная истина крутилась в голове с нарастающей тревогой: “Кошки не стучат когтями, они их прячут!”. И вдруг эти рубиновые глаза выросли и почти нависли над растерявшейся Лейлой.
- Джер? – проскулила она в темноту, и он кинулся на нее, разорвав материю халата. Девушка взвизгнула, едва успев отскочить в сторону. Джереми вышел на призрачный лунный свет, глаза его безумно пылали, а руки были окроплены чьей-то кровью.
- Боже, - прошептала Лейла, не помня себя от ужаса. Д’Майлон слегка наклонился, так, что теперь она могла четко видеть его глаза. Они не были человеческими, светящиеся и страшные, будто сама смерть смотрела на нее. И Энертон поняла, что ей ни за что не выбраться отсюда живой, он этого не допустит.
- Джереми, - задыхаясь, проговорила Лейла, - Джереми, послушай, если ты не против, давай попытаемся уладить возникшую проблему мирным путем? – она знала, что это вряд ли сработает, но ничего более достойного не припоминалось.
Он выпрямился и сделал пару шагов туда-обратно.
- Мирно?
Она не удивилась, что голос тоже был не его.
- Что значит мирно? Неужели, ты думаешь, что я пришел к тебе просто поговорить?
Энертон помотала головой и только сейчас поняла, что сидит практически голая перед ним на холодном полу. Д’Майлон навис над ней.
- Тогда что же?
Лейла почувствовала, как занемели ноги, тело отказывалось слушаться ее. И тут она выдала такое, чего совершенно не ожидала от себя.
- Джереми, у нас никогда не было случая поговорить в спокойной обстановке, с глазу на глаз. Я понимаю, ты очень зол на меня, но ты не знаешь, почему я все это делала! Ты мне нравишься! И всегда нравился, просто Сид не представляла мне шанса, но я изо всех сил пыталась привлечь твое внимание! – Энертон скинула разорванный халат и улыбнулась, но губы ее дрожали.
Лицо Д’Майлона изменилось, в это было сложно поверить, но он был изумлен.
- Неужели? – Джер зашел с другой стороны, внимательно изучая девушку.
- Да, хотя ты можешь не принимать это всерьез, если тебе все равно!
Она была далеко не единственной, кто признавался ему в глубокой симпатии, просто Лейла относилась к числу тех людей, которых он ненавидел, а теперь она сидела перед ним совершенно обнаженная и мило улыбалась?! Такого поворота событий он не мог предвидеть. В Джереми проснулся какой-то непонятный инстинкт, ведь он покорил сердце самой гордой девушки из всех, кого он знал. Ее белые волосы струились по худым плечам, а глаза мягко искрились при лунном свете. Она красивая, ну, конечно, она красивая, как же он раньше не замечал этого?
- И что же ты предлагаешь? – прорычал Джер, но уже не так яростно.
Энертон заулыбалась еще шире, откинув локоны на спину, ей надо было протянуть время, она ждала, что вернется Тим. Джереми присел на корточки и коснулся окровавленными пальцами ее подбородка. Лейла слегка вздрогнула, но пересилила свой страх. Она понежилась об его руку и аккуратно поцеловала ладонь. Д’Майлон довольно улыбнулся.
- Может, все не так уж плохо? – уже нормальным голосом произнес он. Глаза его вновь стали изумрудными, а лицо бледным, но красивым.
Сердце Лейлы едва ли не выпрыгивало из груди, она терялась в догадках по поводу столь долгого отсутствия Фостера. Джер посмотрел на ее лицо и коснулся своими губами ее губ, но не поцеловал.
- Ты пойдешь со мной! – с этими словами он резким движением поднял девушку с пола.
- Что? – пролепетала она.
- Ты пойдешь со мной!…
22
Сидни споткнулась в темноте и упала, разодрав колено, но что ее больше всего удивило, было то, что она ощутила боль, как при жизни. Адриан осторожно взял ее руку и помог подняться.
- Эйд, почему я чувствую боль?
- Мы все ее чувствуем, а почему, я не знаю, наверное, в этом тоже есть смысл!
Она потрогала ушибленное место.
- Долго нам еще идти?
- Нет. видишь тусклый свет играет на стенах? Мы почти пришли.
Эстефан вглядывалась в сырой мрак, но совершенно ничего не могла различить. Эйд двинулся вперед, и она послушно последовала за ним. Сид вспомнила, как в детстве она с сестрой Эммой забиралась на чердаки старых зданий. Там было темно и пыльно, лежали сломанные вещи, кучи хлама и голубиного помета. Эмма считала это место волшебным, говорила, что здесь живут добрые духи. Они приносили туда игрушечную посуду и варили им еду из листьев одуванчика и сахара. Сейчас это казалось детской глупостью, но тогда Сидни искренне верила, что помогает добрым духам. И вот теперь Эстефан до конца поняла слова Адриана, все заключалось в вере, в ее желании верить в чудо, и было вовсе неважно, что на чердаках никого кроме птиц не было, и что каша из одуванчиков практически тошнотворна, главное, они с Эммой искренне полагали, что делают благо, и уже после второго посещения казалось, что каши в чашках стало меньше.
- Сид, - прошептал Эйд.
И Эстефан поняла, что она полностью погрузилась в свои раздумья.
- Сид, мы пришли!
Они стояли под высоким сводчатым потолком на земляном полу, и сердце Сидни сжалось в комок при виде довольно жуткой картины. Стены напоминали пещерные, неровные и влажные, в их углублениях горели тысячи свечей, воск которых свисал полупрозрачными нитями с холодных камней. Приглушенный гомон множества голосов окружал со всех сторон, она даже не сразу поняла, откуда он исходил, только внимательно присмотревшись, осознала, что в полумраке прячутся такие же твари. Они буквально облепляли каменные выступы, кружили под самым потолком.
- Боже! – непроизвольно прошептала она, тысячи глаз следили за ней из мрака.
- Не смотри на них! – вполголоса произнес Эйд.
- Почему? – иногда Энертон удивляла сама себя.
- Они – это несчастные судьбы, сломанные жизни и мстительное зло! Мы не можем ничего хорошего принести друг другу, они обижены на мир!
- Но как насчет тебя? Ты же смотришь на меня, неужели ты тоже желаешь мне зла?
- Нет, это другой случай! – не дожидаясь нового вопроса, он взял ее руку и взмыл к потолку. Сидни ощутила, что яростные взгляды последовали за ними.
Эйд приземлился на почти единственном свободном камне. Эстефан прижалась к стене, подобрав под себя ноги.
- Господи, Эйд, - быстро заговорила она, прикрываясь поцарапанным крылом, - мне как-то не по себе! Мне не нравится это место!
- Тихо! – прошептал он, и Сид поняла, что все замерли, будто выжидая чего-то, наступила гробовая тишина. Адриан осторожно выглядывал из-за выступа, всматриваясь куда-то вниз. Сидни подползла к краю и тоже посмотрела. И вдруг сердце ее встрепенулось, подобно испуганной птице, подпрыгнув ледяным комком до самого горла. Словно ожив из ночных кошмаров, по стене карабкалась ОНА, мерзкая и страшная, с сизыми светящимися дырами вместо глаз.
- Адриан, - еле слышно выпалила Сид, прижавшись к нему, он накрыл ее голову ладонью и нежно погладил ее. И неожиданно Эстефан поняла, что больше всего на свете она боится одного, что СМЕРТЬ приползла за ним. Они были едва знакомы, но ее не покидало ощущение, что она знает его всю свою жизнь, что именно о нем мечтала ты глупая девушка, которой Сид была раньше, стоя на сером мосту и наблюдая, как проплывают опавшие желтые листья. Сидни обняла его, уткнувшись носом в холодное плечо. “Нет! Нет! Нет!” – кричал ее внутренний голос, - “Не отдам, ни за что не отдам!”. А тварь тем временем забралась на один из выступов, озаряя мглу лиловым свечением. Полосатая тень от ребер шевелилась на неровной поверхности. Ошметья мышц волочились по сырым камням, на них налипала грязь. Огромный рой мух окружал ее, нарушая безмолвие разрозненным гулом. Ее скалящийся череп вертелся по сторонам, что-то выискивая. И вдруг ОНА взглянула на Сид. Эстефан ужаснулась, в глазницах кричали изуродованные трупы, на мгновенье ей померещилось, будто сам Джереми смотрит на нее этими дырами, тупо ухмыляясь. “Раз, два, три – проснись! Раз, два, три – проснись! Проснись!”. Сидни зажмурила глаза, мысленно повторяя эту фразу. Мысли перемешались, голова шла кругом. В мозгу нарисовался образ обезумевшего Джера, когда он засадил ей нож между ребер в самое сердце, у него был точно такой же взгляд, пустой и бессмысленный, это были не глаза, а ямы. Жуткий вопль заставил ее опомниться. Тварь вцепилась в ноги одного из сидящих в темноте обитателей этого подземелья. Густая кровь какими-то комками вываливалась из ран. А смерть вгрызалась все глубже, зарываясь пастью в остывшее мясо… Он отчаянно отбивался, крича и зовя на помощь, но никто не шевелился, затаив дыхание. Эстефан быстро рванулась, но Эйд удержал ее.
- Это его удел! В Линтерполь свои законы!
- Какие, к черту, законы?! Это бесчеловечно, мы же можем помочь ему!
Он крепко сжал ее плечи и слегка встряхнул.
- Послушай, свыкнись с мыслью, что мы уже не люди! От смерти не уйдешь! Ее нельзя обмануть!
- Плевать! Я могу спасти его!
- Не можешь! Это опасно, никто и никогда не тягался со смертью! Это самоубийство!
- Но мы же уже мертвы!
- Как ты не понимаешь, ОНА забирает в пустоту! А ты нужна мне!
Эстефан отчаянно вырывалась.
- Для чего? Чтобы убить Джера? Оживите кого-нибудь другого! Джастина Спаркса, например! Я не убийца!
- Нет, Сид, постой! Прошу тебя, послушай меня! Ты не сможешь помочь! Ты не сильнее СМЕРТИ! Ты только погубишь себя!
- Адриан, отпусти меня! Отпусти! – по ее щекам текли слезы, хотя еще совсем недавно она думала, что они высохли навсегда.
Тварь поволокла бедолагу вниз, разрывая его с треском по пути.
- Нет, Боже, нет, - повторяла Сидни, чувствуя, что силы покидают ее.
- Глупая Сид, ему уже ничем не поможешь! Это его судьба!
Она плакала от отчаяния.
- Я не монстр и не чудовище! Я просто человек, человек! Что бы ты ни говорил, я всего лишь человек!
СМЕРТЬ утащила его в один из темных тоннелей, оставляя за собой багровый след. а оглушительный крик постепенно удалялся, пока совсем не растаял в звенящей тишине.
Эстефан совершенно обессилила, и только слезы хрусталем блестели на глазах.
- Я должна была помочь ему, должна!
Адриан гладил ее по голове.
- Ничего ты не должна, здесь каждый сам по себе!
Она промолчала в ответ, хотя знала, что он лжет, ведь Эйд помогает ей и будет помогать, и если тварь придет за ней, он бросится спасать ее, несмотря ни на какие законы. Его пепельный взгляд блуждал по каменным стенам. Сидни выпрямила ноги и посмотрела вниз на лужу темной засыхающей крови.
- Боюсь, я никогда не привыкну к этому, никогда…
Эйд тяжело вздохнул, она действительно была права, ведь он так и не привык к тому, что давно умер, что сердце его не бьется, и что смерть стала видимой, он так и не привык…
23
Джереми до боли сжал ее запястье, но Лейла не произнесла ни звука. Он выволок ее в коридор и открыл входную дверь. На лестничной площадке царил густой сумрак.
- Джер, что ты собираешься делать? – осторожно спросила она, шевеля немеющей рукой. Д’Майлон посмотрел на нее, его глаза мерцали красными огнями.
- Ничего особенного, крошка, ты же не против прогуляться со мной? – он откинул прядь ее волос на спину.
- Нет, что ты, конечно, не против, ну, только я без одежды! – на самом деле ей было наплевать на это, просто она ждала Фостера.
Д’Майлон прищурился, и Энертон показалось, что он заподозрил что-то неладное. Она попыталась разрядить обстановку, нежно улыбнувшись ему, но Джер в действительности ни в чем ее не подозревал. Его на самом деле озадачил ее вид. Он выпустил ее руку из своей хватки и снял плащ.
- Держи, - проговорил Джер, не отводя от нее глаз. В голове его блуждала только одна мысль: “Вот именно такой должна быть женщина – неприступной и соблазнительной, а не как Джоана Бейкер полной дурой или как Сидни наивной простушкой, она должна будить в мужчине поистине звериные инстинкты – желание завоевать и обладать ею! Ненависть и страсть – схожие стихии!”.
Энертон едва ли не утонула в его плаще, и еще его пристальное наблюдение доводило ее до дрожи. Как только она запахнула плащ, он подхватил и перекинул ее через плечо. Лейла вскрикнула от неожиданности и испугалась, что разозлила его. Но Д’Майлон не обратил внимания, он торопливо спускался по лестнице.
“Господи, - подумала Лейла, - ну, почему никого нет? Будто все вымерли! Ну, хоть кто-нибудь, хоть кто-нибудь!”
Джер тем временем преодолел очередной пролет, и Энертон заметила кровавые следы на ступеньках. Сердце бешено колотилось в груди, наполняя тело неприятным жаром. И Лейла едва смогла сдержать возглас ужаса, когда перед глазами появился побелевший труп Тима, утопающий в собственной запекшейся крови. Отчаяние полностью овладело ей, теперь ей точно не на что было надеяться.
Джереми вынес ее на улицу, холодный дождь мочил ее волосы. Д’майлон поставил ее на ноги перед Гранд-Чероки, и Энертон почти задыхалась от волнения. Тимоти был мертв, и она не сомневалась, что это джер убил его, убил, как Джастина Спаркса, разрезав ему горло. От этих мыслей ей стало еще более жутко. В коленях появилась неприятная дрожь, она безмолвно наблюдала, как этот убийца открывает дверь джипа и сует в рот сигарету. Ее ступни замерзали в грязной луже, а он не спеша подкурился и втянул горький дым в легкие. Дождь смывал следы крови с его рук. Д’Майлон вынул сигарету и взглянул на Лейлу. К тому моменту ее волосы полностью вымокли, а она тряслась от холода. Он жестом пригласил ее в салон автомобиля. И ей ничего не оставалось делать, как сесть в машину, через пару секунд Энертон плотнее прижалась к сиденью, она подумала, что КОНЕЦ, но он стряхнул пепел и повернул ключ зажигания.
Чероки отъехал от мрачного здания. Энертон уставилась в окно на проплывающие мимо дома и магазины, стараясь ни о чем не думать, но дыхание ее сбивалось. Она вспомнила Сид. Неужели Джер и ее убил? Неужели она гниет где-то в кустах, как его любовник Спаркс? Лейла случайно поймала свое отражение в стекле и испугалась сама себя. Она была бледна, словно смерть, с запутанными локонами и посиневшими губами.
“Боже, я должна выбраться, должна выбраться!” – она торопливо посмотрела на Джереми, у него было мраморное лицо, обрамленное волнами черных волос. Он сосредоточенно вел машину, и Лейла подумала, что они едут к нему домой, по крайней мере, дорога была ей знакома. Но Д’Майлон совершенно неожиданно остановил джип около одного бутика, очень дорогого и большого.
Он вышел из машины и открыл Энертон дверь. Она оказалась на улице. Ветер сносил дождевые потоки, и они били по лицу косыми линиями. Джереми снова взял ее за руку и повел к магазину.
- Джер, Джер, постой, - быстро заговорила Лейла, - я не думаю, что это очень хорошая идея, я ужасно выгляжу, может, мне лучше остаться в машине? – она надеялась, что он оставит ее одну, дав возможность удрать, но Д’Майлон кинул в ее сторону яростный взгляд, ничего не ответив. Энертон замолчала, обдумывая его действия. Он грубо втолкнул ее в помещение бутика. Продавщицей оказалась молодая брюнетка с полными бедрами. Она в изумлении уставилась на босоногую девушку в мужском плаще и красивого парня, сжимающего ее запястье.
- Вы что-то хотели? – растерянно пролепетала она.
- Что-нибудь симпатичное для моей девушки, - сквозь зубы процедил Д’Майлон.
- Извините, но мы закрываемся, все продавцы-консультанты уже ушли! – в ее голосе звучала тревога.
Д’Майлон ощутил, как в жилах закипает кровь, он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а потом как можно более вежливо выдавил из себя:
- Будьте так любезны, мисс, позвольте нам самим выбрать, мы не отнимем у вас много времени.
Брюнетка замешкалась, парень выглядел злым, хоть и разговаривал довольно мило.
- Ну, я не знаю…
“Господи, - прозвучало в голове Энертон, - если она будет так тянуть, он прикончит ее, ей-богу прикончит!”
- Я действительно не знаю, вы бы лучше приходили к нам завтра!
Д’Майлон стиснул зубы, мысленно разговаривая сам с собой.
“Давай, кретинка, давай же соглашайся побыстрее, иначе я не смогу себя сдерживать. Хоть одно слово поперек, хоть один вопрос – и можешь попрощаться со своей работой раз и навсегда. Я сожру твои глаза!”
Она нервно пробежалась взглядом по манекенам и полкам с одеждой.
- Ладно, для вас я сделаю исключение, - девушка сказала это как-то небрежно, но не насмешливым тоном.
Джер улыбнулся, но от этой улыбки у нее побежали мурашки по спине.
- Отлично, - прошипел он и дернул за руку Лейлу, направляясь к черным платьям на худых манекенах. Энертон никогда не любила черный цвет, ей нравились бирюзовый и сиреневый, так как они лучше остальных скрывали ее выступающие ребра. Диана из соседнего отдела называла ее червячком – ничего обидного, но Лейлу это иногда задевало. Она смотрела на Джера, тщательно перебирающего тонкие платья, трогающего их материал, и подумала, что ни один мужчина никогда не покупал ей подарки, которые стоили больше двадцати долларов, а цена этих вещей исчислялась в тысячах. Наконец он выбрал черное платье с глубоким разрезом сбоку и тонкой шнуровкой на груди.
- Надень, - прорычал он, кинув его Лейле. Она было двинулась к раздевалке, но Д’Майлон удержал ее.
- Нет, здесь!
Взгляд Энертон метнулся в сторону продавщицы, она стояла не живая не мертвая от страха, это состояние казалось заразным. Лейла дрожащими руками принялась расстегивать плащ. Но Джер повернулся к ней спиной, разглядывая витрину. Пальцы Энертон дрогнули, она искала глазами какой-нибудь тяжелый предмет. Но Д’Майлон оглянулся.
- Почему так долго?
Она вздрогнула всем телом.
- Я любовалась на него! У тебя великолепный вкус!
Он довольно улыбнулся и достал очередную сигарету. Лейла решила не испытывать его терпение и облачилась в полупрозрачное платье, уловив свое отражение в витрине. Блестящая шнуровка едва прикрывала ее грудь, а разрез почти доходил до бедренной кости. Ребра не выступали, зато все просвечивало до неприличия. Джереми обрисовал ее изумрудным взглядом.
- Великолепно, просто великолепно. У вас есть обувь и украшения? – он обратился к брюнетке, но она не сразу это поняла. Несколько секунд он молча смотрели друг на друга.
- Есть, - опомнившись, ответила девушка, указывая на прилавки с браслетами и ожерельями, рядом с которыми находились полки с золотистой подсветкой, на них аккуратно стояла обувь: изящные туфли со стразами, короткие сапожки и многое другое. Д’Майлон широкими шагами пересек магазин и взял туфли на самом высоком каблуке, даже не спросив у Лейлы ее размер ноги.
- Одень! – снова скомандовал он, не вынимая сигареты изо рта.
Пока Энертон возилась с туфлями, Джереми изучал украшения, через несколько минут он поманил пальцем напуганную продавщицу.
- Я возьму это, - прошипел он, тыкая пальцем в стекло.
Она судорожно принялась отмыкать витрину, руки ее дрожали, и ключ никак не попадал в замок, это начинало злить Д’Майлона с новой силой. Он слышно заскрипел зубами. В конце концов, замок поддался ей, и в ладонях Д’Майлона засверкало ожерелье.
- Вы принимаете кредитки? – как-то невнятно спросил он, рассматривая, как переливаются камни.
- Да! – выпалила брюнетка.
Джер молча подал ей пластиковую карту, не отрывая глаз от украшения. Когда она возвратила ее, кредитка была пустой, но это ничуть не огорчило его. Он кинул карту в мусорное ведро и повернулся к Лейле, застывшей в одном положении. Она была очень красива, будто с картинки, в плотно прилегающем платье по колено с соблазнительным разрезом, оголяющим ее стройное бедро, и небольшой округлой грудью. Подсохшие волосы блестели при электрическом свете. Джереми подал ей ожерелье, и она послушно застегнула его на себе. Он никогда не тратил столько денег ни на одну женщину и не собирался тратить до сегодняшнего вечера.
- Тебе нравится? – мягко спросила она, Д’Майлон кинул непотушенную сигарету в мусорное ведро, продавщица вздрогнула и невольно потянулась к кнопке охраны, но нажимать не стала.
- Очень! – шепнул Джереми и обнял ее за талию. - Спасибо! – кинул он брюнетке через плечо и вывел Энертон на улицу, помог ей сесть в джип, затем он развернулся и ушел обратно в магазин, Лейла догадалась, что она оставила его плащ там. Это был подходящий момент: она умела водить машину, и ключи были здесь. Главное было быстро пересесть за руль и рвануть как можно дальше от этого места, поехать в полицию и рассказать им все или к Эрни Дорану, да, к Эрни, он действительно поможет. На минуту эта мысль полностью завладела ее разумом. Она наблюдала, как Джер вошел в здание, вот, вот оно. Надо было действовать сейчас, именно сейчас, когда он совершенно потерял бдительность, что с ним бывало крайне редко. Но что-то мешало ей, что-то очень сильное, глубоко сидящее внутри нее. Лейлу никто и никогда не любил, никогда не покупал таких роскошных вещей, в ней говорила та самая семнадцатилетняя девочка-проститутка, худая дурнушка с жидкими волосами. И не важно, что локоны ее теперь прекрасны, лицо красиво, а фигура восхитительна, она навсегда останется девочкой с испоганенной душой. Энертон не улизнула, хотя очень хотела этого и знала, что будет жалеть о своей минутной слабости. Но Джер был красив, чертовски красив, что бы о нем ни говорили! Просто сейчас она забыла про Сид, про Тима, про Джастина Спаркса или не хотела вспоминать о них. Лейла посмотрела на себя в зеркало, ожерелье чудесно мерцало в полумраке, но сильнее блестели ее глаза, это даже слегка напугало ее, она не узнавала сама себя.
Д’Майлон вышел на крыльцо уже в своем плаще. Ну, конечно, он не был так глуп, чтобы оставить Энертон в Гранд-Чероки, его любимом автомобиле серебристого цвета с ключами от него. Он подменил их, кинув другие на сиденье, он проверял ее, и, по всей видимости, Лейла прошла проверку, она осталась сидеть неподвижно в течение всего этого времени.
- Великолепно, - шепнул он, - просто великолепно!
24
Сидни открыла глаза и осознала, что заснула на этом холодном выступе. Адриана не было рядом, и пространство казалось немым. Эстефан приподнялась на руках, всматриваясь в дрожащий свет, но никого не могла увидеть. Последние события вспоминались с трудом, будто просто неприятный сон. Она пошевелила крыльями и почувствовала, что они занемели. “Неприятное ощущение, да? – вмешался внутренний голос, ворочаясь в голове, - они действительно мешают! Такие огромные и жесткие!”. Сидни попыталась заглушить его, но он не желал молчать. “Глупая, какая глупая! Думаешь, тебе под силу одолеть Джера? Совсем недавно ты его боялась, а сейчас?”. Противная дрожь охватила тело. “А сейчас? – не унимался он. – Эта затея обречена на провал! Ты не сможешь! Не сможешь! Не занимайся ерундой, покончи с Линтерполь раз и навсегда! Ты же хочешь быть чудовищем?”. Эстефан стиснула зубы, изо всех сил пытаясь не думать об этом, но мысли кишели в черепе, как стая летучих мышей. “Не глупи, смотри, какая высота! Прыгай вниз, это же так просто! Раз, и все кошмары закончились!”. “Нет, нет, нет!” – сопротивлялась она сама себе. И вдруг по ногам пробежало какое-то прохладное дуновение, будто камни начали дышать.
- Я истина, - донеслись слабые отголоски до слуха, и гуды Сид дрогнули.
- Кто здесь? – тихо произнесла она.
- Я истина, тебе дано понять…
Сидни испуганно вертелась по сторонам, руки ее тряслись. Это казалось бредовой идеей, но голос исходил от стен.
- Это не смешно! Кто здесь? Выходите!
- Теней, блуждающих во мраке, рой…
Эстефан отползла к краю, едва не сорвавшись вниз.
- Эйд! – закричала она, - Эйд, где ты?!
- Я та же тень, тебе дано понять, мы не уходим в пустоту…
Взгляд Сид метался из стороны в сторону, но она никого не видела.
- Мы остаемся здесь…
И неожиданно Сидни замерла, ужас полностью сковал ее тело, даже внутренний голос совершенно смолк. Влажные камни покрылись свежей кровью, она сочилась из них, стекая тонкими струйками с краев.
- Мы остаемся здесь…
Кровь пенилась и пузырилась, застывая какими-то кошмарными образами, похожими на искаженные лица и изуродованные части тел.
- Мы остаемся здесь…
Она запекалась, становилась бурой и бугристой с омерзительным запахом. Жуткие очертания изрезались мелкими трещинами и серыми тенями. Кровь уже не текла, но продолжала преобразовываться в вплетения гниющих тел. И вдруг кровавые лица открыли глаза, бесцветные и ужасные, полные непонятной ярости и боли. Они смотрели на нее в мертвом молчании, а Эстефан закричала, не помня себя от страха.
- Мы остаемся здесь, - зашипели они.
Чья-то рука упала на ее плечо, и Сид резко обернулась, чуть не потеряв равновесие. Адриан придержал ее.
- Что случилось? – его лицо было полно тревоги.
Она кинула взгляд на потрескавшиеся тела, но они исчезли, не оставив и следа.
- Эйд, ты знал? – со злостью в голосе заговорила она.
- Знал что? – он испытывающе смотрел на нее.
- Что мы обречены?
Адриан по-прежнему не понимал, о чем она говорит.
- Мы проклятые, да?! И СМЕРТЬ никогда не заберет нас в пустоту! Мы останемся здесь, как Кристоф Колаис, как его дед, как тот парень?! Мы будем вечно томиться в этих камнях сгустками крови и тенями?!
Эйд опустил глаза.
- У нас был выбор.
- Но ты не сказал мне этого! Ты не сказал, что мы никогда не сможем умереть! Не сказал!
- Иногда ложь нужнее правды!
- Адриан, но речь идет о моей жизни!
Он опустил глаза, холодная печаль тенью прошлась по его бледному лицу.
- Ты забываешь, что уже мертва, другого шанса не будет!
- Но я не хочу мучаться вечно – это несправедливо!
Эйд осторожно взял ее руку.
- Прости, что не сказал тебе всей правды, но я действительно не хочу, чтобы ты мучалась, - он не поднимал взгляда на нее, просто смотрел на мокрые камни. И Сид почувствовала неприятную боль в сердце, а, может, это только казалось ей. Она больше всего на свете хотела верить ему, как верила желтым кленовым листьям на серой глади реки. “Что в нем не так?” – скользнуло в голове, словно яркая вспышка молнии обожгла разум. Эстефан знала, что это нечто неосязаемое уже во второй раз заставляет ее забыть о реальности.
- Эйд, мне страшно, - вдруг жалобно прошептала она. – Что же будет дальше?
- Не знаю, но ты не бойся, я буду рядом, я всегда буду рядом…
25
Они подъехали к высотному зданию. Лейла прекрасно знала его, в нем находилась квартира Джереми… его и Сидни. Мысль так внезапно пришла к ней, что заставила вздрогнуть на сиденье. Джер внимательно посмотрел на нее, в его изумрудном взгляде читалось легкое удивление. Энертон нервно улыбнулась, в это было сложно поверить, но, казалось, что он знает все ее мысли.
- Прибыли, - выдохнул он над самым ухом девушки, она словно улыбнулась и ощутила, как непонятная паника атакует ее, Лейла вспомнила Фостера в луже крови. Д’Майлон в это время вышел из джипа и открыл ей дверцу. Девушка неуверенно шагнула на асфальт, ледяной ветер рванул прозрачное платье, совершенно оголив ее бедро. Джер закрыл машину и обнял ее за хрупкие плечи своей каменной хваткой.
- Холодно, правда? – тихо сказал он, но Лейла едва ли услышала, о чем он говорит. Страх все ближе подступал к ней, заставляя дрожать всем телом даже уже в теплом подъезде. На мгновенье он стал таким огромным, что Энертон практически не могла шелохнуться. Д’Майлон вызвал лифт, и он шумно поехал вниз где-то с четвертого этажа. Лейла боялась, что кто-то из соседей может показаться из сумрака и спросить, какого хрена она делает с парнем Сид, лучше бы ее никто не узнал, пусть подумают, что она шлюха, пусть так и подумают. Но пространство было пустым и немым, как старое кладбище.
В квартире был полный бардак, на полу валялись листы потрепанных газет, какая-то одежда, зато приятно пахло фруктовыми духами. Энертон закусила нижнюю губу, это не были духи Сид, она вообще не любила подобные запахи. Джереми включил свет, и Лейла зажмурилась. На улице громыхнуло, и она отшатнулась в сторону, подальше от окна. В комнату проникали приятные звуки музыки, и Энертон не успела опомниться, как руки Д’Майлона подхватили ее и закружили над полом.
- Джер! – восторженно крикнула она, захлебываясь потоками воздуха. – Джер, что ты делаешь?
Но он ничего не ответил, просто продолжал кружиться с ней на руках. А потом поставил ее на стул. Энертон внимательно следила за ним. Джер был ослепительно красив сего волнистыми локонами и большими глазами. Он слегка наклонился и коснулся губами ее колена, затем посмотрел на нее и принялся целовать гладкую кожу ее бедра, постепенно поднимаясь выше. С очередным раскатом грома в квартире погас свет, но Д’Майлон не обратил внимания, он спустил Лейлу на пол и поцеловал ее, страстно и жарко, как он и привык, запустив пальцы в ее мягкие волосы.
- Джереми, - смущенно прошептала она, но уже не могла сопротивляться ему.
Джер осторожно толкнул ее на диван и склонился над ней. В призрачном свете молний сверкало ее ожерелье на вздымающейся груди. Он ощутил испепеляющий жар во всем теле – это напоминало игру с огнем. Д’Майлон почти беспрерывно целовал ее и чувствовал, что дыхание девушки стало более глубоким и быстрым, она будто таяла под его руками, поддаваясь властным движениям. Джер уже влажными пальцами стащил с нее тонкое платье, оно улетело куда-то в густой мрак. Это был единый порыв страсти и желания. Джереми чувствовал, как ее ногти царапали спину, и эта легкая пощипывающая боль доводила его до безумия. И в данный момент Д’Майлону было наплевать, что подумают соседи, ведь Тина мертва, а старая миссис Грей предпочтет промолчать, чем связываться с мрачным парнем, вечно недовольным и злым. Джер подумал, что уже давно не испытывал ничего подобного, он едва ли мог контролировать себя. От нее пахло фиалками и потом, или этот безумный мир вертелся над головой. Он стонал или кричал, но понять уже был не в состоянии. А Лейла была красивой и соблазнительной. В какой-то момент появилась боль, и Энертон дернулась, но не оттолкнула его. А Джереми смотрел на ее мокрое лицо, в котором слились все образы воедино: и дерзкое лицо Джастина Спаркса, и Джоана Бейкер, и Тина Айронс, и тот парень из ее подъезда. Они все смотрели на него, вторя его безумству. Лейла не знала, когда все закончилось, ей показалось, что на несколько минут она теряла сознание, а когда открыла глаза, ее взгляд наткнулся на грудь Д’Майлона, который крепко спал, стиснув ее в удушливых объятьях. Это казалось ненормальным, но, похоже, она любила его, наперекор всему разумному, ненавидела и любила. Он – Ангел Тьмы, ее грешный Ангел, сумасшедший убийца, нуждался в ней, потому что ничто в мире не может быть одним, кроме серебристой луны на дырявом небе. От этих мыслей у нее побежали мурашки по спине, на мгновенье ее сознание прояснилось, и Энертон поняла, что предала Сидни, предала Тимоти и вообще всех, кого Джер хладнокровно убил. Слезы горячими змейками потекли по щекам. Что это было? Она тонула в ледяной бездне. Ей хотелось умереть, умереть из-за того, что была впервые в жизни по-настоящему счастлива, но голос разума и совести еще слишком глубоко сидел в ней.
- Прости, - почти бесслышно шепнула она в пыльную темноту, это было глупым оправданием, но Энертон решила, что Сид все равно уже мертва и ей нет никакого дела до Джереми, и до того, что с ним происходит. Лейла заснула, уткнувшись носом в плечо Д’Майлона. В эту ночь ей ничего не приснилось, кроме бесконечной пустоты.
Ее разбудил громкий звонок, раздавшийся в коридоре. Она открыла глаза, Джереми не было рядом, он шел из кухни к входной двери. Лейла внимательно вслушивалась в наступившую тишину. Джер с кем-то заговорил. Это был женский голос, и Энертон испугалась, подумав о Сид, но это был не ее голос, хотя и очень знакомый. И в один момент кожа девушки похолодела, она узнала в нем Эмму, сестру Сидни. Тело будто окаменело, и лишь сердце продолжало гулко стучать в ушах. Д’Майлон говорил дежурные фразы, в его голосе не звучало ни капли беспокойства, а ведь было слышно, что Эмма прошла уже дальше по коридору. Лейла соскочила на пол, едва удержав плащ Джереми, которым она была накрыта. Ее взгляд метался в поисках укрытия, и ничего более подходящего не нашлось, кроме шкафа. Энертон в одно мгновенье схватила свое платье и юркнула внутрь. Через пару секунд в комнату заглянула Эстефан, из-за ее спины выглядывал Джер, он был слегка удивлен, хотя и почти не показывал этого. Лейла затаила дыхание, больше всего на свете она не хотела сейчас, чтобы Эмма обнаружила ее голой в этом дурацком шкафу. Боже, что же тогда будет?! Она плотнее прижалась к вешалкам с вещами. Но Эстефан лишь поинтересовалась, где Сид, на что Джереми с абсолютно безразличным видом ответил, что понятия не имеет, наверное, она пошла к подруге. Ноги Энертон занемели, ведь единственной подругой Сидни была ОНА.
Эмма как-то смущенно топталась на месте. Д’Майлон испытывающе смотрел на нее. А Лейла все еще не могла придти в себя от его слов. Ведь Эстефан прекрасно знает, где она живет и, наверное, прямо сейчас решит пойти к ней. Энертон судорожно обдумывала, что же делать дальше. Она посмотрела в щель между дверцами шкафа, и поняла, почему Джер так спокойно направил ее по ложному следу. Ужас забрался под кожу и медленно ворочался там. Эмма блуждала взглядом по разбросанным вещам, вероятно, думая, что Сид всегда любила порядок, а Джереми занес над ее головой тяжелую хрустальную вазу. Он хотел оглушить девушку или убить ее. Энертон не могла медлить, иначе все будет во много раз хуже, чем сейчас.
- Нет! – с этим криком Лейла выскочила из шкафа, и Эмма почему-то посмотрела не на нее, а обернулась на Д’Майлона, хрусталь сверкнул в воздухе и опустился на ее искаженное страхом лицо. Она даже не успела взвизгнуть, как толстые осколки раскроили ее кожу, а кровь брызнула на Джера. Но самое страшное было то, что Эстефан не потеряла сознания, она принялась метаться по комнате, беспорядочно размахивая руками, кошмарная кровавая маска вместо лица пыталась вопить от боли, но у нее получались какие-то булькающие звуки. Ее волосы превратились в слипшиеся багровые сосульки, а оголившиеся зубы скалились, выглядывая из разорванного рта. Но, наконец, из ее горла вырвался пронзительный крик. Эмма продолжала орать, когда Джереми подошел к ней со звериной улыбкой на бледном лице. Лейла едва ли могла дышать от ужаса, а он спокойно взял девушку за шею и одним рывком вырвал кусок ее горла. Эстефан грохнулась на пол, все еще трепыхаясь, глаза ее закатились и теперь были белыми и страшными. Д’Майлон с ухмылкой сжимал комок, состоящий из дыхательной трубки и кусков артерий, с них стекала еще свежая кровь. И вдруг его безумный изумрудный взгляд перекинулся на застывшую на месте Лейлу. Он понял, что она напугана, но это его ничуть не смутило.
- Хочешь ее спасти? – ехидно заговорил он, указывая на окаменевший труп с вывороченным горлом.
Энертон подумала, что Джер убьет и ее за то, что она пыталась помочь Эмме. Она не знала, что ответить ему.
- А? Что скажешь, спасем малышку Эмми? – Д’Майлон приблизился к ней. От него пахло кровью.
- Нет, - тихо прошептала она, ноги практически не ощущались.
- Я не расслышал! – проорал он.
Лейла вздрогнула, зажмурившись.
- Нет, - громко ответила она.
- Вот видишь, все не так уж плохо, - Джер обнял ее окровавленными руками. – Иди, прими душ, а я пока приберусь тут немного.
Энертон кивнула головой и аккуратно выскользнула из его объятий. Д’Майлон проводил ее своим леденящим взглядом, посмотрел на тело рыжеволосой Эммы и пожалел об одном, что этой картины не видит Сид.
Лейла захлопнула дверь в ванной и только сейчас заметила, что крепко сжимает свое платье в руке, а ожерелье все забрызгано кровью.
- Боже, - чуть слышно проговорила она, снимая его. – Боже, что я здесь делаю? Это сумасшествие, сумасшествие! – Энертон включила воду, она отчетливо слышала, как Джер волочил что-то тяжелое по полу, нетрудно было догадаться, что это была Эстефан. Он ходил по квартире из стороны в сторону, и Лейлу бросало в дрожь, казалось, Д’Майлон что-то затевает. И тут хлопнула входная дверь, он вышел. Это был шанс, шанс вызвать полицию, но как она объяснит, что делает у него дома? И откуда у нее такие дорогие вещи? Хотя совсем не обязательно, что они спросят это. Лейла закрыла кран, но сердце ее подпрыгнуло до самого горла, Джер вернулся слишком быстро. Неужели, он успел избавиться от трупа? Или просто разведывал, что к чему? Она вытерла кровь махровым полотенцем и надела платье, поймав свое отражение в зеркале. На нее смотрело напуганное существо с большими глазами и растрепанными волосами. Это была она.
- Что я натворила? – отчаянно прошептала она, внимательно всматриваясь в бледное отражение. Лейла знала, что Джер зол, очень зол. Он доверял ей, а Энертон едва не предала его. И что могло роиться в его голове сейчас, не мог предполагать никто, разве что сам Дьявол, или Дьяволом был он сам. Как бы ей ни было страшно, Лейла должна была покинуть ванную, иначе это разъярит его еще больше. Она осторожно открыла дверь. В квартире царила поразительная тишина, мрачная и зловещая. Энертон заглянула в комнату. На улице было сумрачно, моросил мелкий дождь. Джереми сидел в кресле спиной к ней, он наблюдал за ползущими по стеклу каплями с бутылкой холодного пива в руке. Д’Майлон застыл в одном положении, как каменный. Лейла даже сначала подумала, что он мертв, но он поднес бутылку ко рту, и девушка вздрогнула. Джер посмотрел на нее, его глаза мерцали рубиновыми огнями, переливались и искрились, как драгоценные камни. Его руки были испачканы запекшейся кровью, но трупа Эммы не было в комнате. По спине Лейлы побежали холодные мурашки, это были словно нечеловеческие глаза.
- Джери, - тихо заговорила Энертон, - прости меня, я просто испугалась.
- Испугалась? – прорычал он.
- Да, я никогда не видела смерть так близко, - она опустила глаза, и ее взгляд прилип к луже крови на полу. Это была почти совершенно свежая кровь, но она уже подернулась пленкой. Страх медленно лизал ее внутренности, подбираясь к самому горлу.
- Ничего страшного, - вдруг снисходительным тоном произнес Д’Майлон, - ты привыкнешь, главное, увидеть красоту…
“Красота” – это слово напугало ее больше всего.
- Понимаешь, крошка, люди живут и умирают, и так до бесконечности, они плодятся, как стая насекомых – бесполезно и глупо. Они дрожат перед Богом, не подозревая, что Боги живут на земле, казня и милуя их каждую минуту. Никто не видит их, потому что тот, кто хвастается загубленными душами не Бог, а просто неудовлетворенный жизнью урод. А у меня есть ВСЕ! Но главное – я могу решать, кому жить, а кому нет. Это мое право, моя привилегия! Я убиваю предателей, слабаков, тупых ублюдков. Я загрыз своего отца, сожрав его печень, потому что он был предателем, я вспорол горло своему сводному брату, он был отродьем предателя…
Лейла сделала шаг назад.
- Я лакал его кровь, еще совсем теплую и соленую.
- А Сид! – неожиданно вскричала Энертон, чувствуя неприятную горечь во рту. – За что ты убил Сид?
Д’Майлон прищурился, зрачки его стали большими и еще более красными.
- Она стала задавать слишком много вопросов, - как-то задумчиво произнес он, слишком много, - пальцы его впились в ручки кресла.
Лейла отступила еще на шаг, она поняла, что это КОНЕЦ. За спиной что-то шелохнулось. Энертон оглянулась, но не испугалась. Это был пожелтевший скелет паука с сияющими глазницами. Он скалился или улыбался, разобрать было сложно. От него веяло тошнотворной вонью, так, должно быть, пахла СМЕРТЬ.
- Джер, - как-то непривычно смело заговорила Лейла, - Ты ошибаешься! Ты не Бог! Ты псих!
Д’Майлон вскочил с кресла, яростно рыча.
- Я не боюсь тебя! – продолжала она. – Ты можешь убить меня, но не более того, ты не заберешь мою душу!
- Детка, детка, - насмешливо говорил он, - А как же твои признания в любви? Как же эта ночь? Ты противоречишь сама себе! – Джер двинулся к ней, шаркая ногами по полу.
Лейла вспомнила, как они с Эрни и Сидни гуляли по парку под золотыми и рубиновыми кленами, по ковру их опавших листьев, которые холодный ветер кидал в небеса. Небеса! Прямо как сейчас, такие серые, полные воды небеса! Она была счастлива тогда, как же она могла забыть об этом? Сердце наполнилось благодарностью за эти мгновения, Энертон благодарила своих друзей, и остальное уже не имело значения, только это бесконечно прекрасное небо и листья, парящие на ветру. Д’Майлон рычал где-то совсем близко, озаряя полумрак горящим взглядом. Лейла знала, теперь уже знала, что это будет правильнее всего. Она не чувствовала страха и поэтому улыбалась, улыбалась всему живому, потому что этот монстр не способен убить все на планете, как бы ему не хотелось. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь своими воспоминаниями, он радовали и манили, она не зря прожила такую короткую жизнь. Она не прощалась, а просто шептала “до встречи” всему живому на этой планете. Джереми коснулся своими шершавыми от засохшей крови Эммы руками ее плеч, но ей было плевать, плевать на его искаженную злобой физиономию, на его скрипящие зубы, на тварь за ее спиной. Лейла любила жизнь, но еще больше она любила осень. Она несильно оттолкнула его и побежала по комнате. Он сразу и не понял, что эта паскуда собирается сделать, потому что она не убегала от него, она вообще бежала не в ту сторону.
- Встретимся в Аду, ублюдок! – крикнула Лейла смеющимся голосом и кинулась в закрытое окно. Стекло звучно разбилось, впиваясь толстыми осколками в ее кожу. Брызги крови навсегда застыли на белых пластиковых рамах. Поток влажного воздуха хлынул ей в лицо, намочил ее ресницы и волосы. Это было только несколько секунд. Она и небеса вместе. Энертон не открывала глаз, на мгновенье ей очень захотелось жить, но это чувство испарилось с сильным ударом. Она упала на тротуар, и сломанные ребра пронзили сердце. На ее лице отпечаталась умильная улыбка, белокурые волосы потонули в луже густой крови. Со стоящего рядом клена сорвалось несколько оранжевых листьев. Они прилипли к ее изуродованному телу. Она любила осень, она любила жизнь…
Она умерла…
26
Когда до Джера дошло, что же на самом деле случилось, по коже пробежали колющие мурашки. Лейла первая, кто не испугался его. Она сама выкинулась из окна, а он не собирался убивать ее, только наказать за слишком вольное поведение. Энертон все-таки очень нравилась ему. Ее смерть значила и еще кое-что – большие неприятности, похоже она не знала, что делала. Возможно, он теперь в тупике, полиция будет искать его. Лейла рушила все легенды, все его алиби. Люди уже столпились над телом, они поднимали головы и видели разбитое окно, все видели, потому что был день, потому что она была не Тина Айронс, которую Д’Майлон скинул сам. Эта паскуда понимала, что она творит, она навлекла на него все подозрения.
- Как ты мог так облажать? – послышался знакомый неприятный голос. Джереми сжал кулаки.
- Откуда я мог знать, что она выкинется из окна?!
- Тебе не стоило медлить, - тварь подобралась ближе к его ногам, она щурилась, ей не нравился тусклый дневной свет.
- Я не собирался ее убивать! – прорычал он.
- Что я слышу, наш палач влюбился!
- Ошибаешься, просто она была моей.
СМЕРТЬ, скрипя костями, обошла вокруг него, роящиеся мухи садились на его штаны.
- Ты можешь владеть любой девушкой, которой пожелаешь.
- Знаю, но только она любила меня, это походило на пожар!
- Пожар? Глупец! Она обманула тебя, ей просто хотелось жить.
- Замолчи! Откуда ты можешь знать, я чувствовал это!
- Д’Майлон, ты удивляешь меня, не стой, как столб, сейчас нагрянет полиция, надо бежать!
Джер ухмыльнулся и поднял свой плащ с пола.
- Какая продвинутая смерть, откуда ты такое знаешь? – он надел его.
- Я живу среди вас и знаю гораздо больше, чем любой из вас.
Джереми двинулся к двери, тварь поползла за ним, волоча ошметки гнилого мяса по полу. Внезапно Д’Майлон остановился.
- Что случилось? – прохрипела она.
- Ты ее сожрала? – не поворачиваясь, спросил он.
- Она молода, полна энергии и любви к жизни – идеальная пища!
- Забавно ты рассуждаешь о людях, кому сказать, не поверят! Может, я и впрямь псих, а ты лишь плод моего воображения? – Джер снова пошел, спокойно и не спеша, как будто собирался на прогулку.
Когда он вышел на площадку, одна из дверей приоткрылась, и в тусклом электрическом свете показалась голова его старой соседки.
- Мистер Д’Майлон, дружить со смертью тяжкий грех, она ненадежный союзник, рано или поздно она предает, - проговорила она сварливым голосом.
Джер удивленно посмотрел на нее.
- Миссис Грей, вы меня поражаете, вы говорите такие странные вещи. Может, вам обратиться к специалисту? – его лицо на мгновенье преобразилось в звериную морду с пылающими рубином глазами, но он не знал об этом. Старушка захлопнула дверь, но осталась за ней, притаившись.
- Откуда она знает о тебе? – Джереми вызвал лифт.
- Многие старики чувствуют мое присутствие, она отжила свой век, ей скоро на тот свет!
Двери лифта распахнулись, и Д’Майлон шагнул в его кабинку.
- Значит, я не такой уж и псих! – он взглянул на скалящегося скелета. Тварь сидела у его ног, поджав под себя все шесть лап. Лифт двинулся, а Джер вынул сигарету.
- Копы, конечно же, догадаются, что я прикончил Сид и ее рыжеволосую крысу-сестру, когда обнаружат ее на площадке выше, но им будет слишком сложно поймать меня, пусть попотеют!
- Ты оставил труп Эммы этажом выше?
Он утвердительно кивнул.
- Это же глупо! О чем ты думал?
- Хватит поучать меня, мерзость, я загубил столько невинных душ, что никому и не снилось! Я просто поменяю место жительства.
- Просто? Куда ты поедешь?
- Хм, а ты не такая догадливая, как я думал, я вообще, честно говоря, представлял тебя в черном и с косой, смешно, правда? А ты оказалась еще более отвратительная, ты воняешь! Мне странно, что ты забоишься обо мне! Но если хочешь знать, то я собираюсь навестить Дорана, увальня-дружка Сидни. Думаю, он будет рад меня видеть, у него нет жены, сучка сбежала от него, нет детей, мало друзей, причем большая часть из них уже мертва, - и он засмеялся, окруженный табачным дымом. – Да, иногда я сам себе поражаюсь, но это не мания величия, просто меня окружают одни тупые бараны!
Лифт остановился, и Д’Майлон осторожно выглянул. Помещение было пустым, но на улице слышались многочисленные голоса.
- А вот и легавые пожаловали! – насмешливо проговорил он и вышел из здания. Полиция прибыла буквально пару минут назад, и парни занимались тем, что оцепляли место преступления. Джер подумал, что они сейчас никого не выпустят из дома, но, к своему удивлению, он с легкостью проскользнул мимо полицейских, допрашивающих жильцов.
- Бараны, - шепнул Д’Майлон, пробираясь сквозь зеленую ограду.
Джип стоял слишком близко к зданию, к нему было практически невозможно подобраться незамеченным.
- Дерьмо, дерьмо, моя машина, не хочется мне оставлять ее, - у него возникло ощущение, что он разговаривал сам с собой. Джереми огляделся по сторонам, СМЕРТЬ пропала, но это не удивило его. Сейчас в голове стоял образ его любимого Гранда-Чероки, и тут-то он заметил идущего по тротуару подростка.
- Великолепно, - прошипел он и в одно мгновенье схватил парнишку, кинувшись на него из кустов. Его ладонь, пахнущая табаком, плотно зажала рот подростку, Джер уволок его в свою засаду.
- Послушай, крошка, - прохрипел он, - ты такой славный паренек, я очень не хочу сворачивать тебе шею, услуга за услугу, детка! Я уберу руку, но только пискни, клянусь, тебя будут собирать по кускам, понял?
Парнишка кивнул головой, его кожа похолодела от страха. Д’Майлон освободил его рот.
- Как тебя зовут? – это был весьма неместный вопрос, но Джер хотел успокоить его.
- Рэйчел.
- Рэй, отлично, так вот, я ничего тебе не сделаю, если ты поможешь мне достать мою машину, - Джереми крепко держал его за шею.
- Но…
- Спокойно, видишь тот серебристый джип, это моя тачка, но там полно легавых, скажем так, я их недолюбливаю, твоя задача – слегка отвлечь их, пусть копы отойдут на пару метров, ясно?
- Но как?
- Знаешь, это не мои проблемы, но если вздумаешь ляпнуть чего лишнего, я тебя из-под земли достану, предательства я не прощаю!
- Хорошо, - тихо ответил Рэй. Д’Майлон ослабил хватку, и парнишка двинулся к Гранду.
- Давай, давай, крошка Рэйчел, иначе станешь кучкой кровавого дерьма, - что-то знакомое было в лице этого паренька, что-то настолько знакомое, что вызывало неприятную дрожь. Джер стиснул зубы, едва ли не скрипя ими. Он узнал его, ну конечно, как же не заметил этого раньше, его каштановые волосы и синие глаза. Ха-ха, он о чем-то беседовал с полицейскими, мило улыбаясь, вот именно по этой улыбке Джер и узнал его. Рэй был ни кем иным, как тем мерзким подростком, который посмел улыбнуться его потаскухе Сид.
- Рэйчел, - прорычал Джереми, сжимая до боли кулаки. Он вспомнил, как зашел в дом своего отца, Адриан слушал музыку в соседней комнате и не знал, что его отцу вспарывают живот за стенкой. Это было, как наваждение, такая пьянящая ярость. Джер наклонился и впился зубами в морщинистую кожу, кровь была горячей и липкой, ее запах доводил его до полного безумия. Он зарылся правой рукой во внутренности старика и вынул печень. Она была противной на вкус, волокнистой и горьковатой. Это была смерть предателя, а дальше на очереди числился его сынок, Эйд Д’Майлон.
Внимание Джереми привлекли несколько копов, которые до этого крутились у его автомобиля, они отошли в сторону вместе с Рэем, он что-то им показывал на третьем этаже здания. Джип остался в одиночестве. Д’Майлон не стал терять времени и рванул к машине, вынимая ключи на ходу. Легавые словно учуяли его. Они резко развернулись и принялись выкрикивать предупреждения, целясь кольтами в парня в черном плаще. Но Джеру было плевать, он уже был в салоне. Гранд-Чероки развернулся посреди дороги, взметая грязную воду в воздух, и полетел на большой скорости. Полицейские сирены эхом отзывались на улице. Копы пустились в преследование.
- Какие настырные, - посмеялся Д’Майлон, глядя в зеркало заднего вида. - Поиграем в автогонки без правил?!
Они что-то орали ему в громкоговоритель, но отставали на приличное расстояние, хотя все еще могли нагнать его. И тут Джер сделал такое, чего не ожидали даже полицейские, он остановился прямо на дороге и подождал, пока они сравняются с его машиной, а затем снова рванул. Копы открыли огонь по джипу.
- Эй, ребята, так не честно, у меня же не гоночный автомобиль, хотя так, наверное, интереснее, держитесь крепче, уроды, мы переходим на следующую стадию! – он въехал на территорию городского парка, легавые перестали палить, а люди в ужасе разбегались по сторонам. Полицейские сбавили скорость, а Д’Майлон продолжал мять газоны на большой скорости.
- Ты их здорово достал! – раздался хрипящий голос, СМЕРТЬ сидела на заднем сиденье.
- Вечно ты пропускаешь самое интересное! – засмеялся он.
- Ты не прав. Самое интересное начнется прямо сейчас!
Едва ли Джер сообразил, что она имеет в виду, как по капоту Гранды распласталась какая-то пожилая женщина в бежевом пальто, кровь забрызгала ветровое стекло. Джереми дал заднего хода, и она скатилась на грязный газон, корчась от боли.
- Извините, мэм, но вы запачкали мне стекло! – посмеялся Д’Майлон и резко поехал вперед, машина подскочила, как на кочке, послышался отвратительный треск.
- Ты размолол ее череп, - сказала тварь, мерцая лиловыми глазницами.
Людей в парке было не очень много из-за дождливой погоды, но Джер специально пытался наехать на любого удобного прохожего. Копы еще долго не решались открыть огонь, но когда Д’Майлон сбил шестилетнего ребенка, их терпению пришел конец. Они принялись решетить джип, прячась за своими машинами.
- Кажется, здесь становится слишком опасно, пора сваливать! – проговорил Джереми и вырулил обратно на дорогу. Легавые снова сели ему на хвост. Он безумно смеялся, поглядывая на тварь в зеркало, но тут заметил мокрые разводы на своем плаще, это была кровь, его кровь. Одна пуля прошла сквозь его плечо и осталась в сиденье, еще одна застряла между ребер. Джера это весьма насторожило, потому что он не заметил, как его ранили, он вообще ничего не почувствовал.
- Похоже, меня зацепило, - все еще смеялся он. Лобовое стекло было все в дырах и мелких трещинах, боковые тоже, зато заднее было почти целым, зато заднее было почти целым, но его тут же разнесли вдребезги догоняющие машины копов.
- Меня хотят превратить в сыр! – прокричал он, сильнее нажимая педаль газа.
- А ты что думал, что неуязвим? – захихикала СМЕРТЬ.
- Заткнись, ты меня раздражаешь! И вообще, наверное, опасно такого попутчика возить с собой, ты бы пересела, дорогая, к кому-нибудь из легавых?!
Один полицейский поравнялся с ним, он опустил боковое стекло и принялся кричать Джеру, перебивая шум:
- Сэр, остановитесь немедленно, иначе мы будем вынуждены вас убить!
- Да, как интересно! Неужели, вы меня не пытались убить? Просто решили пострелять, да?
- Сэр, я повторяю, остановите машину!
- Слышишь, браток, тебе зверушка диковинная не нужна? Называется Смерть домашняя, недорого возьму!
- Сэр!..
- Да перестань ты! Что, психов никогда не видел? Неужели, ты думаешь, что я так просто сдамся? Если не уберете свой автопарк, я тут полгорода передавлю, пока вы меня пришьете, понял? А теперь отвали, если хочешь дослужить до пенсии! – Джер начал таранить машину копа, та отлетела на метр и врезалась во встречную.
- Круто!
Д’Майлон въехал на тротуар, прохожие в панике метались по нему. Затем он свернул в переулок, полный аленьких магазинчиков, там вообще никогда не проезжали автомобили. Люди с криками кидались на стены, но Джер безжалостно сбивал их. Полицейские попытались следовать за ним, но потом остановились. Джереми очень хорошо знал этот район, каждую щель, каждый камень, когда-то он бил более слабых мальчишек в этих грязных и мрачных закоулках. Именно здесь он впервые узнал, что такое похоть и разврат, сначала со своим соседом – продавцом дешевых порно-журналов Джимми Оувеном, а затем со второсортными проститутками. Ему это нравилось, почему бы и нет, они выполняли все извращенные желания молодого красавчика с изумрудными глазами.
Джер остановился у одного дома в глубине района. Здесь жил плохой врач Эрни Доран – неудачник, как и все друзья Сид, у него был неплохой Форд, но все остальное оставляло желать лучшего. Жена у него была, правда, тоже ничего, но она ушла, наверное, хотела лучшей жизни, или у Дорана был несносный характер. В любом случае, Д’Майлон плохо знал его, но ему пару раз приходилось забирать Эстефан из его квартиры поздно вечером, после очередной ссоры, делать невинные глазки и покупать букет цветов. Доран каждый раз открывал дверь в смешной цветастой рубашке и с учтивым видом спрашивал: “Вам кого?”, как будто в его доме было полно народа.
Джереми посмотрел на окна, в одном из них мерцал голубой свет телевизора, мистер плохой доктор был дома. Д’Майлон отъехал и загнал Гранд-Чероки в кусты на три дома дальше, потом не спеша вышел и зашагал к нужному подъезду.
Когда Эрни открыл дверь, он был в пестрой рубашке с бутылкой пива “Рэд Бул” в руке. Сказать, что он был удивлен, значит не сказать ничего, он был ошарашен. Джер сильнее запахнул плащ, скрывая кровоточащие раны, и как можно более доброжелательно улыбнулся.
- Здравствуйте, мистер Доран, - промурлыкал он, не дожидаясь, пока он скажет свою привычную фразу, - Сидни случайно не у вас?
Доран едва ли не подавился собственными слюнями.
- Она же уехала к своей сестре!
Улыбка Джереми так и прилипла к его бледному лицу, он же сам придумал эту историю, чтобы они отстали, а теперь сам угодил в свой капкан.
- Конечно, конечно, я знаю, она вернулась только вчера, а сегодня решила навестить своих друзей, но случайно забрала оба комплекта ключей от квартиры. Мисс Энертон дома нет, вот я и подумал, что Сид, наверное, у вас.
- Нет, ее нет, она вообще не заходила, а почему она не позвонила, когда приехала?
Д’Майлон стиснул зубы, этот докторишка начинал действовать ему на нервы.
- Сид? Сид хотела сделать сюрприз! – он продолжал улыбаться, чувствуя, что левое плечо вместе с рукой онемело, стало каменным.
- Если хотела, значит еще зайдет, можете подождать ее у меня.
Доктор заглотил наживку, тупой неудачник поверил плохому актеру.
- Мне правда так неловко, но на улице дождь, а я остался совершенно без денег и кредиток, все лежит в квартире.
- Ничего страшного, мистер Д’Майлон, проходите, думаю, Сид скоро придет.
Джереми юркнул внутрь. Там было весьма уютно, хотя и царил полный беспорядок, на столе лежала стопка медицинских журналов со следами от кофе.
- Вы пиво будете? Просто ничего другого у меня нет!
Д’Майлон благодарно улыбнулся.
- Я бы не отказался.
- Отлично, - Эрни удалился на кухню, продолжая разговаривать с ним.
- Как там сестра Сид?
- Кто? Эмма? С ней все в порядке, ложная тревога, - Джер огляделся по сторонам, на журнальном столике стояла фотография его бывшей жены. И вдруг Д’Майлон заметил на полу несколько капель свежей крови, это была его кровь, а Доран уже шел обратно. Джереми наступил на них, делая вид, что рассматривает потолок.
- Это соседи меня затопили.
- Что? – он не сразу понял, что Эрни обращается к нему.
- Я говорю, эти разводы от воды, мои соседи постарались!
- А-а, ясно…
Доран протянул ему бутылку холодного пива.
- Спасибо, можно сесть?
- Конечно.
Д’Майлон сел в кресло, обдумывая, что же делать дальше, мистера плохого доктора нужно было отправлять на тот свет. Доран наклонился, что-то ища в тумбочке, это был подходящий момент. Джер бесшумно встал с кресла и приблизился к нему, крепко сжимая в руке горлышко полной бутылки. И тут произошло то, чего меньше всего ожидал Д’Майлон, Эрни Доран развернулся, наставив на него дуло пистолета. Джереми опешил.
- Д’Майлон, ты меня за идиота держишь? Какого хрена тебе от меня понадобилось?
- С чего ты взял, что мне что-то надо?
- Хватит играть комедию, Лейлы не просто нет дома, ее кто-то уволок! Я звонил семье Сид, она там даже и не появлялась, Эмма решила сама приехать. Что ты с ними сделал?
- Доран, ты заболел паранойей!
- Неужели? Д’Майлон, ты мерзкий трус! Легко тебе с девушками тягаться?
Джер осторожно поставил бутылку рядом с Эрни.
- Ой, что это? Голос справедливости? И что же ты со мной намерен делать? Убить? А, может, изнасиловать?
- Ну, это уж по твоей части, извращенец, знаешь, у меня не такая богатая фантазия, пожалуй, я просто сдам тебя полиции. Пусть они решают, что с тобой делать!
- Доран, Доран, а ты еще глупее, чем я думал! Если ты отдашь меня легавым, ты больше никогда не увидишь Сид, понял?
- Думаешь, я поймаюсь на эту “утку”? Сид мертва, это ты, ублюдок, ее убил!
- Эрни, дорогой, но где же тело? Без тела, как известно, нет и дела!
- Что ты несешь?! Совсем крыша поехала! Полагаешь, я не знаю, что труп обычно прячут?
- Обычно, не обычно, - Джереми разгуливал по комнате под прицелом его “Беретты”, - я никогда их не прячу!
- Маньяк хренов, тебе место в лечебнице, среди таких же моральных уродов!
- Все может быть, все может быть, но вот только Сидни жива, пока жива, но, похоже, ей недолго осталось. Сколько дней человек может жить без еды и воды?
- Ублюдок!
- Эй, Эрни, к чему оскорбления? Мы же можем договориться!
- Да ты что? Неужели? И каким это образом?
Д’Майлон сел обратно в кресло, закинув ногу на ногу.
- Думаю, дело будет обстоять так: я возвращаю Сид живой и невредимой, за это ты подлатаешь меня и отправишь в психиатрическую больницу, если уж так тебе хочется!
- Я должен согласиться? А где гарантии, что ты не лжешь?
- Эрни, Эрни, ты слишком много хочешь, я же не прошу меня отпустить! В данный момент я не могу показать тебе фотографию Сидни, связанную по рукам и ногам, она просто-напросто в моей квартире, но очень надежно спрятана! – Джер вытащил чуть влажную сигарету и подкурил ее.
- Допустим, я соглашусь, как все это будет выглядеть?
Д’Майлон вынул сигарету изо рта и выдохнул дым.
- Ну, ты связываешь меня для надежности, вытаскиваешь пулю из моей груди…
- Какую еще, к черту, пулю?
- Не твое дело, главное, вынь ее, кретин! Зашьешь раны, перевяжешь, и мы поедем забирать Сид на твоей машине, моя в розыске!
- Да, да, ты завезешь меня в самую глушь и прикончишь!
Джереми поднял глаза в потолок, шумно вздохнув.
- Доран, как тебя терпела твоя жена?
- Ты в мою жизнь не лезь, со своей разберись для начала!
- Я же буду связан, Доран, как я тебя убью? Силой мысли что ли?
- Хорошо, Д’Майлон, сделаем, как ты предлагаешь, но если ты лжешь, обещаю, что самолично всажу пулю в твою башку!
- Да я, вроде бы, и не возражаю! – он затушил недокуренную сигарету.
- Снимай с себя все и, смотри, без глупостей, а то сделаю в твоем теле пару новых дырок!
Джереми ядовито улыбнулся и скинул плащ на пол, затем, не вставая с кресла, принялся медленно расстегивать черную рубашку, не отводя изумрудного взгляда от Дорана.
- Д’Майлон, поторапливайся, а то меня сейчас стошнит от твоего кокетства! Взрослый парень, а выделываешься, как девка!
- Интересное сравнение, доктор, - проговорил он, снимая промокшую насквозь от крови рубашку. – Я готов!
Эрни приблизился, целясь ему прямо в лоб.
- Я все время хочу видеть твои руки, Д’Майлон, пока связывать я тебя не буду, иначе еще сильнее поврежу плечо, но одно неверное движение, и оно тебе уже не понадобится!
- Я не возражаю, - промурлыкал Джереми, поднимая кровавые ладони вверх.
Он не знал, сколько времени прошло на самом деле. Это казалось вечностью, боль то вцеплялась жгучей хваткой, то практически полностью отпускала. Перед глазами все плыло, как в тумане, а тело стало каким-то неприятно горячим, не своим. Его трясло, как в лихорадке, но Джер не издал ни звука, судорожно впиваясь ногтями в ручки кресла. Доран наконец-то перебинтовал его. Мистер плохой доктор справился и очень даже ничего. Джереми закатил глаза, теряя сознание. Эрни склонился над ним.
- Д’Майлон, не смей отключаться! – он осторожно похлопал его по лицу, и неожиданно Джер схватил его за воротник смешной рубашки. Доран не успел опомниться, как он впился в его горло зубами, вгрызаясь в пульсирующую плоть все глубже. Эрни молотил кулаками по нему, чувствуя, что слабеет. Д’Майлон откинул его, вытирая рот запястьем. Кровь неудержимыми потоками хлестала на грудь Дорана, превращая рубашку в багровое полотно, дыхание стало свистящим и страшным с противным бульканьем и клокотанием. Джер перегрыз ему дыхательную трубку, но Доран слишком хотел жить. “Беретта” была почти под его рукой, но Д’Майлон выхватил ее с легкостью. Эрни упал на колени, пытаясь руками перекрыть кровотечение, но оно становилось все более обильным. Он захлебывался.
- Благодарю, док! – ухмыльнулся Джер. – Хочешь знать, что с Сид? – он присел на корточки, играя пистолетом в руке. – Она мертва, Доран, мертва, слышишь?! А ты и впрямь идиот! Но мне будет не хватать тебя, правда, мистер плохой докторишка! Пока!
Эрни подумал о своем Форде-Сиерра, своей “дорогой”, он не хотел умирать, он никогда не думал о смерти. Доран дернулся, подавшись назад, но Джереми с хладнокровным видом выстрелил, угодив ему прямо в глаз. Серые сгустки мозга вывалились наружу. Эрни свалился на пол уже трупом.
- Честное слово, док, будет не хватать, - он кинул “Беретту” рядом с телом в лужу застывающей крови…
26
Сумерки подкрались совсем незаметно, вместе с ними приползла громыхающая гроза. Она медленно продвигалась по небу, пожирая остатки алого заката. Молнии озаряли промокшие здания, и только желтые фонари продолжали одиноко качаться в темноте. Сидни поежилась, волосы ее повисли тициановыми змеями. Она сидела на карнизе, наблюдая, как падают дождевые капли. Внизу было шумно и неприятно многолюдно, а здесь царила поразительная тишина, только над головой, словно монстр, ревела гроза, угрожая разорвать ее в клочья. Адриан обещал скоро вернуться, он улетел уже двадцать минут назад, но до сих пор не появился. Эстефан посмотрела на свои руки с истлевшей местами кожей и торчащими желтыми костями. Они были ужасны, как и все ее тело. Джер сделал ее такой, кошмарным чудовищем. От этой мысли внутри зародилась кипящая ненависть. Он никогда не любил ее, никогда не замечал ее красоты, а теперь превратил в ночной кошмар, обрек на страдания. Сидни сжала кулаки, от этого оголившиеся сухожилия напряглись, стали похожи на гитарные струны. Эйд возник из мглы, словно сырая тень.
- Сид, - тихо заговорил он, ветер трепал его локоны, - плохие новости.
- Что случилось? – как-то безразлично поинтересовалась она. Очередная сетка молнии осветила ее бледное лицо, отразившись в белом глазе.
- Твоя подруга… Лейла… мертва.
- Нет! – закричала Эстефан, закрыв лицо ладонями. – Нет, нет, этого не может быть! – слова съедал остервеневший гром.
- Извини…
- Джер?
- Да, он в розыске.
Сидни встала на ноги, ветер с силой рвал ее локоны и крылья. Сухожилия вновь стали гитарными струнами.
- Пришло время, - вдруг яростно зашипела она, - пришло время заплатить по счетам, Джери!
Адриан взял ее за плечи.
- Сид, прошу, не торопись, надо все обдумать!
Эстефан поджала губы, холодные слезы сами по себе катились из глаз, но выражение лица было злым.
- Я больше не буду ждать! Пришло время! Из-за меня погибла Лейла, из-за моей нерешительности!
- Что ты собираешься делать? – в его голосе звучала тревога.
Она посмотрела на грохочущее, черное, дырявое небо. Волокнистые тучи разворачивались над головой. Оно походило на мрачную могильную яму.
- Заставлю его заплатить за все!
Молния ударила в громоотвод совсем рядом, едва не задев их. В воздухе запахло озоном.
- Но сначала, - Сидни прищурилась, подавляя грызущий гнев, - я заберу Лейлу!
Адриан крепче сжал ее плечи, они были скользкими и холодными.
- Сид, это опасно! Она в морге, там охрана!
- Мне нечего терять, я не позволю хоронить ее на муниципальном кладбище среди бездомных и бродяг в дешевом гробу с серыми бумажными венками, не позволю! Она достойна лучшего! А ведь это даже некому сделать, понимаешь, некому! У нее никого не было, кроме меня и Эрни! – на минуту она замолчала, будто что-то вспомнила, что-то очень важное, - Эрни!… Вот черт! – Эстефан взмыла в воздух, ливень хлестанул ее по лицу.
- Сид, что случилось? – закричал Адриан, но ревущий гром заглушил его. Он кинулся за ней, что-то тревожно крича вдогонку, но она уже не могла разобрать. Взбесившиеся мысли метались в голове. И гроза словно вторила вдруг наступившему безумству. Она, будто живая, смеялась и плакала, рычала и выла, обдирая истерзанные кленовые листья с полуголых ветвей. Протяжный гул дождя эхом стоял в ушах. Молнии беспорядочно вспыхивали в прогнившей мгле, угрожая превратить в кучку остывшего пепла. Волосы Сидни в лихорадке метались по лицу.
- Сид! – звал где-то вдали Адриан, но она не обращала внимания. “Эрни, Эрни, Эрни” – это имя вертелось внутри, заставляя стремительно нестись против ветра.
Внизу оборвался свет фонарей, их просто не было в этом районе. Отвратительная помоечная вонь поднималась высоко над домами. Здесь было тихо и безлюдно, как на старом кладбище. Форд Дорана стоял рядом с домом, черный, как и все в округе. Эстефан увидела мерцающие в его окне блики от телевизора. Сердце сжималось под ребрами в один ледяной комок, болью отдаваясь в груди. Она ни о чем не хотела думать, она отказывалась что-либо понимать вообще. Сидни снизилась и со всего размаху влетела в окно Эрни. Стекло разлетелось вдребезги, рассыпавшись осколками по всей комнате. Сидни упала на колени, проехав по полу, пока не уперлась в темное зловещее пятно крови.
- Боже, - прошептала она, смотря на свои кровавые дрожащие руки. Но там никого не было, только небольшая лужа засыхающей крови и пистолет на полу. Она поднялась на ноги. Занавески колыхались на улице, втянутые в неровную дыру в окне. По телевизору шли вечерние новости, а все остальное было немым, словно застывшая картинка из фильма ужасов. Адриан тоже не прилетел, скорее всего, он потерялся в этом районе. Сидни стояла абсолютно одна посреди пустой квартиры. Ей стало не по себе, с Эрни что-то случилось, Джер был здесь, но ушел. Возможно, еще пару минут назад он сидел в этом кресле и смотрел телевизор, а теперь его нет. Нет, и все тут! Отчаяние охватило ее, заставив расплакаться. Неужели, она снова опоздала? Эстефан присела на корточки, трогая пальцами бурые борозды размазанной крови. Ей стало страшно…
27
Джереми стоял перед зеркалом, разглядывая свое отражение. Он был бледен, но гораздо больше обычного. На лице распухла царапина, которую он получил еще от Тины. Она почти зажила, но Доран снова заставил ее воспалиться. Челюсти жутко саднили, перегрызть его горло оказалось нелегкой задачей. Д’Майлон зачесал волосы назад и посмотрел на труп Эрни. Тот уже закаменел, мозги присохли к лицу. Джер посмотрел на свой плащ, на нем были две дыры и пятна крови. Он надел его и хотел было уже выйти из ванной, как в квартире раздался оглушительный звон. Что-то очень большое разбило окно. Он вывернул лампочку, и свет погас. В комнате хрустело стекло, кто-то ходил по ней. Это ему жутко не понравилось. По телевизору звучно объявляли о его розыске, описывая его, как высокого белого мужчину лет тридцати. Они хотели перечислить совершенные им преступления, как пропало электричество. Все погрузилось во мрак. Любопытство пересиливало, он любил разного рода игры, но только когда играли по его правилам. А этот “кто-то” решил установить новые. Д’Майлон бесшумно открыл дверь, везде была кромешная темнота, лишь редкие вспышки молний озаряли пространство. Но даже при этом кратковременном освещении он заметил темный силуэт, стоящий посреди комнаты. Это была женщина в каком-то непонятном плаще, и она явно собиралась уходить через окно, как, видимо, и попала сюда. Джереми улыбнулся, глаза его запылали рубиновыми огнями.
- Замри! – громко сказал он, прячась во мгле. Женщина обернулась.
- Сам замирай, ублюдок!
Ее голос показался ему знакомым.
- Без стука заходить нехорошо, - промурлыкал Джер, медленно подбираясь к ней. Она отступила на шаг. Его горящие глаза передвигались по комнате двумя красными точками.
- Мне можно, - прохрипела она и вдруг сделала несколько шагов в его направлении и вмазала кулаком прямо по челюсти. Джереми отпрянул, немного растерявшись. Он не понял, как она вычислила его… Эта паскуда начинала злить Д’Майлона, никто не смел его бить.
- Сучка, - зашипел он, потирая челюсть.
- Неужели? – она где-то прошуршала в темноте и пнула его с другого бока. Джер отлетел в сторону, ударившись головой о светильник.
- Ну, все, ты разозлила папочку, сейчас будет больно! – он кинулся наугад и поймал тварь за волосы. Она взвизгнула, рванулась, и приличный клок остался зажатым в его руке.
- Джери, ты не слишком-то гостеприимный! – засмеялась паскуда откуда-то с потолка. Д’Майлон огляделся по сторонам, глаза его почти привыкли к темноте, он различал очертания предметов, но вот женщины не видел.
- Откуда ты знаешь мое имя, сука? – прорычал он.
- Я же твоя любимая! – заорала она, спрыгнув на пол. Шлюха действительно сидела на потолке. Этот факт почему-то не удивил Джера. Очередная молния обрисовала ее фигуру, и он узнал Сид. Страх заворочался внутри. Давно он не испытывал его, еще с тех времен, когда они полезли в пещеры с летучими мышами. Д’Майлон ничего не боялся, а тут испугался почти до бесчувствия. Ноги его подкосились, и он чуть не упал. Она должна была покоиться на дне озера среди мясистых стеблей лилий, а Эстефан стояла перед ним жутким призраком, от которого пахло гнилой сыростью.
- Я же убил тебя?! – Джереми ощутил новый прилив ярости.
Сидни рассмеялась в ответ, и этот смех был кошмарным, нечеловеческим.
- Я решила забрать тебя с собой, дорогой! – она тоже рычала, это изумило его.
- Ну, уж нет! лучше я убью тебя во второй раз!
- НЕ получится, - злорадно прохрипела Эстефан, - я уже мертва! – она метнулась в его сторону, снося все на своем пути.
Д’Майлон едва успел увернуться, Сид только краем задела его.
- Глупая сучка! – рассмеялся он, блуждая взглядом по комнате, она снова куда-то пропала. Джереми на этот раз догадался, что Эстефан на потолке. И когда она кинулась, он врезал ей кулаком по животу. Сидни ударилась спиной о тумбочку и упала на пол, судорожно вздрагивая. Боль сковала тело, из старых ножевых ранений потекла кровь. Она была голой, теперь Джер увидел это, бесстыжая сука не стеснялась своей наготы, похоже, ей это даже нравилось. Сид привстала, опираясь на руки. Д’Майлон поднял с пола “Беретту”.
- Ну, Сид, очень даже неплохо! Только вот зря ты затеяла со мной тягаться! Не очень-то ты похожа на мертвеца, у тебя течет кровь, дорогая! – он прицелился, мерзко улыбаясь. Его лицо потрескалось и теперь напоминало жуткую маску с пылающими прорезями вместо глаз. Раздался оглушительный выстрел, но Джер промахнулся, сделав дырку в стене. В квартире запахло штукатуркой. Эстефан поднялась на ноги, он снова прицелился, но она кинулась на него, сбив с ног. Теперь Джереми мог отчетливо видеть ее лицо, оно было просто ужасно, изрезанное осколками стекла, с почерневшими губами и побелевшим глазом. Это казалось ненормальным, но она действительно была мертва.
- Я заставлю тебя заплатить за все, Джереми Д’Майлон! – хрипела она, сдавливая его горло. Тварь была сильна, чертовски сильна, но не сильнее самого Д’Майлона. Он откинул ее к противоположной стене. В наступившей тишине раздался треск, она что-то сломала себе.
Острая боль пронзила запястье Сид, она стиснула зубы, чтобы не закричать. Джер встал и медленно пошел к ней, шаркая ногами по полу, черный плащ мягко шуршал.
- Джери, ты любишь играть? – дрожащим голосом спросила Эстефан, боль стала невыносимой. – Давай поиграем?
Он остановился, озаряя пространство рубиновым светом.
- Интересно, во что? – насмешливым тоном поинтересовался он.
- Догони меня! – Сидни поднялась, опираясь о стену, и вдруг сделала такое, чего Джер совершенно не ожидал. Она подразнила его и выпрыгнула в окно, разбив остатки стекла. Д’Майлон подбежал к пустым рамам и высунулся на улицу. Мелкие осколки сверкали на тротуаре, но сучки не было. Она будто испарилась.
- Дже-е-е-ри – позвала его Сид. Взгляд Джереми метнулся в громыхающее небо. Он подумал, что просто уснул перед телевизором, и ему приснился кошмар, иного объяснения Д’Майлон не мог найти. Она летала, да, именно так, его потаскуха летала в воздухе, как гигантская летучая мышь.
- Дже-е-е-ри, что же ты медлишь, догони меня! – Сидни ринулась прочь, а Джер побежал сломя голову вниз. На улице было достаточно холодно, ветер трепал его плащ, кидая ободранные кленовые листья в лицо. Летящий силуэт Эстефан стремительно удалялся. Д’Майлон не мог ее упустить, не мог. Он подбежал к Форду, но вспомнил, что не взял ключи, он вообще даже и не пытался найти их. Зато его любимый джип стоял всего в трех домах отсюда, на нем-то Джер и догонит эту тварь.
Она мчался, как сумасшедший, не отпуская педаль газа. Догнать ее не составило огромного труда, но Джереми не знал, как поймать ее. Она кружила над машиной, все время дразня его и показывая непристойные жесты.
- Ну, погоди у меня, Сидни, погоди, - злобно шептал он. – Я растерзаю тебя, как только заловлю, уж поверь моему слову, растерзаю!
Дорога показалась ему знакомой, нет, конечно же, не показалась, этот путь лежал к их дому. Она летела именно туда, Джереми уже не сомневался. Это могло быть ловушкой, но ему не хотелось об этом думать, главное, сучка была совсем рядом.
- Я предупреждала! – заскулил монстр на заднем сиденье.
- Заткнись! – прорычал он и поймал свое отражение в зеркале. Оно напугало его еще больше, чем сама мертвая Сид. Его лицо походило на морду какого-то животного, зубы стали сильно выдаваться вперед, глаза пылали и переливались всеми оттенками красного, а кожа потрескалась, и из трещин сочилась кровь.
- Что это? – прорычал Д’Майлон скалясь в отражении.
- Ты сам, идиот, но я предупреждала, чтобы ты был осторожен, я говорила, что не все уходят в пустоту!
- Не читай мне мораль! Лучше скажи, ее можно убить?
СМЕРТЬ перебралась на переднее сиденье, мухи принялись по новой обсасывать ее тлеющую плоть.
- Спорный вопрос, вся сложность в том, что она уже мертва, ты сам засадил ей нож в сердце. Она никогда не уйдет в пустоту, но ты можешь оставить ее блуждать тенью, если снова убьешь, остается только гадать, кто из вас погибнет первым!
- Эта сука хочет меня пришить? Да я ей кишки наружу выпущу! – он снова принялся атаковать педаль газа. – Никто не смеет угрожать Джереми Д’Майлону, никто!
Они достигли высокого здания, в громоотводы которого били молнии. Джер взглянул в лобовое стекло, пытаясь рассмотреть сквозь паутину трещин ее парящий силуэт. Сид не заставила себя долго ждать, она появилась в свете выплывшей из-за тучи луны, его бесстыжая сучка со скатавшимися волосами. Он отчетливо видел, как она сделала пару кругов в воздухе, возможно, привлекая его внимание, и влетела в оконную дыру, что осталась после падения Энертон. Д’Майлон затормозил. Он хлопнул дверью и направился к подъезду. За спиной раздался звон стекла, кусок бокового окна вывалился на асфальт. Но Джер не оглянулся, он думал, усиленно думал, как будет приятно убивать ее во второй раз.
Этот чертов лифт опять не работал, Джереми мысленно пообещал снести башку тому, кто сломал его, и двинулся вверх по лестнице. Внутри его кипела ярость, она была настолько сильна, что, казалось, ворочалась неприятным студенистым комком под сердцем, она словно говорила с ним, приказывала разделаться с сучкой, с ней и еще несколькими паскудами, мешающими спокойно жить. Например, с Рэем или миссис Грей, они никак не шли из головы, давили на мозги, скреблись и копошились, вызывая противные судороги в нижней челюсти. Он так разогнался, что едва ли не пролетел свою дверь, на которой красовались желтые полицейские ленточки. Легавые уже все обнюхали в округе. Джер сорвал ленты и пнул дверь, на удивление она была открыта. В квартире была темнота и зловещая тишина, лишь гром эхом отзывался в дальней комнате. Д’Майлон коварно улыбнулся, это причинило ему ужасную боль, все лицо неимоверно ныло, оно будто отслаивалось от его черепа.
- Сидни! – прорычал он, еле сдерживая свой гнев.
- Я здесь, милый! – насмешливо отозвалась она из комнаты с разбитым окном.
Джер бесшумно зашагал к ней. Она сидела на подоконнике, сложив крылья. Ее тело блестело от дождевой воды, а волосы прилипли к шее. Но по ребрам сочилась кровь, густая и темная, она медленно стекала и капала на пол.
- Ой, Сид, неважно выглядишь, - он попытался засмеяться, но резкая боль пронзила его скулы.
- На себя посмотри, монстр!
- Стараюсь, стараюсь, - Д’Майлон сделал пару шагов в его сторону.
- Д’Майлон, ты рискуешь своей задницей! Не боишься бесславно сгинуть?
- Что ты, дорогая, я столько натворил, меня еще долго вспоминать будут, одна только твоя семья потеряла двух дочерей сразу!
- Что? – заорала она, спрыгнув на пол.
- Удивлена, странно, а я думал ты уже все знаешь!
- Ты мерзкий подонок!
- Я должен испугаться? – он развел руками, пытаясь ухмыляться.
- Пришло время, - зашипела Эстефан, расправляя крылья, - пришло время, милый!
- Это смешно, ты просто девушка, слабая и глупая!
- Интересно, все девушки, по твоему мнению, глупые? У тебя мания величия!
- Просто есть, чем гордиться, дорогая, есть, чем гордиться!
- Ах, ты, самовлюбленный кретин, не много же тебе для счастья надо!
Джереми пусто ухмыльнулся, но боль стала нестерпимой, он стиснул зубы.
- Твоя злость и ненависть губят тебя, ты уже сам не знаешь, что ты есть на самом деле! Но знаешь, никогда нельзя творить зло безнаказанно, иногда зло возвращается! – она жутко хрипела, кровь обволакивала ее ноги, расплывалась на полу.
- Как страшно! Смените мне памперсы! Я угрохал всех твоих друзей, с легкостью разделаюсь и с тобой, любопытная сучка! – Д’Майлон прикрыл лицо ладонями, оно ужасно саднило.
- Отлично, Джер, убей весь мир! Ты глупец! Ты становишься зверем, тебя надо изолировать, ублюдок!
- Заткнись! – прорычал он, изнемогая от боли.
- Они вернутся, поверь мне, ты убил их, но они все равно вернутся!
Джереми с кошмарным воплем кинулся на нее, но Сид взмыла к потолку, и он промахнулся, ударившись о подоконник.
- Сука! – Д’Майлон развернулся, пытаясь схватить ее. Эстефан метнулась в сторону. Она испугалась, Джер уже был не Джером, а чем-то неимоверно ужасным. Он встал на четвереньки и прыгнул на нее, Сидни хотела взлететь, но зацепилась крылом за шкаф. Она рухнула на пол, задев сломанное запястье, боль электрическим разрядом прошлась по телу. Д’Майлон впился зубами в лодыжку, прокусив ногу до кости. Эстефан вскрикнула и пнула его по искаженному кровоточащему лицу, он взвыл, но ее не выпустил, вгрызаясь все глубже в остывшую плоть. Сидни увидела “Беретту”, он бросил ее, когда кинулся первый раз. Но пистолет лежал слишком далеко. Она попыталась подползти к нему, но руки скользили по полу, Джер был слишком тяжелым, чтобы волочить его за собой. Эстефан еще раз пнула его, но Д’Майлон не отпускал, и тут она поняла, что он пытается откусить огромный кусок мяса, если вообще не полноги. Она изо всех сил старалась ползти, силы начинали покидать ее, вытекая свернувшейся кровью. Сидни вспомнила Лейлу, вспомнила смеющееся лицо Эммы и Эрни Дорана в его черном Форде, она любила их, всей своей сущностью, она жила ради них, и… Адриан, она вспомнила и его, внутри больно защемило, почему же она не поняла это раньше, она любит Адриана, это кажется ненормальным, но она действительно его любит. “Я не хочу снова умирать!” – прокричал внутренний голос, но Джер уже навалился на нее всей своей массой, освещая ее бледное лицо рубиновым свечением. Смерть заворочалась в углу, она наблюдала за происходящим своими пустыми глазницами. Сидни посмотрела в потолок, он померещился ей бирюзовым небом, бескрайним и глубоким, с пушистыми облаками. Она хотела верить листьям, а он убил ее, заставил страдать. Небо было иллюзией, но такой реальной, а все потому, что она хотела верить, действительно хотела верить!
- Джери, - сдавленно проговорила Эстефан, - они вернулись!
- Что ты несешь? – яростно прорычал он.
- Я ведь уже мертва, я вижу их, вижу их всех, и еще… еще огромную летучую мышь, да, именно так, они все пришли за тобой!
Д’Майлон с силой отбросил ее в сторону.
- Я никого не вижу! – заорал он.
Сидни села, превозмогая боль.
- Разве? А ты присмотрись, - прошипела она, сжимая кулаки.
Джереми вертелся по сторонам, непонятные звуки окружали его. Это были голоса, глухие и невнятные, словно они гомонили из-под земли. Они смеялись и кричали, плакали и звали.
- Прочь! – завопил он, размахивая руками, но голоса подползали ближе. Д’Майлон всматривался во мглу, но по-прежнему ничего не видел. И вдруг его сердце замерло на мгновенье. Стены будто закипели, обои пузырились и коробились. Кто-то хотел выбраться из стен. Джер схватился за голову, шум стал практически невыносимым. На бежевых обоях возникали очертания лиц, они становились выпуклыми, с разинутыми ртами-впадинами и вытаращенными бесцветными глазами, а потом исчезали и снова возникали уже в другой стороне, безумным калейдоскопом сменяя друг друга. Это походило на сумасшествие. Они вопили и орали, пытаясь освободиться из холодного бетонного плена.
- Прочь, - опять закричал Джереми, отпрянув от стены. И неожиданно все стихло, замерло и пропало, притаилось глубоко внутри, будто ожидая чего-то более кошмарного. Д’Майлон глубоко дышал, его лицо стало нормальным и теперь искрилось от пота, а изумрудные глаза испуганно бродили по обоям. Он зачесал волнистые волосы назад дрожащими пальцами и посмотрел на Сид, но ее не было. Сучка испарилась, как и вопящие головы, а, может, все это на самом деле лишь ночной кошмар. Джер вяло улыбнулся и повернулся к стене, но тут же застыл в немом ужасе. На него в упор уставились два мерзких бежевых глаза, они шевелили зрачками-точками, внимательно изучая его. Он практически окаменел от страха, это были знакомые глаза, да и как он мог не узнать их, это были глаза летучей мыши, отвратительной твари, что гадит белым дерьмом и душераздирающе верещит. Джер закричал. Тварь полезла из стены, разевая бежевую пасть с частоколом желтых зубов. Д’Майлон остолбенел, он не мог шелохнуться, ноги отказывались слушаться его, стали ватными. Он просто стоял и орал, как помешанный. Мышь была огромна, так огромна, мать ее, что могла заглотить его в один прием, но она вонзила свои острые зубы в плечо Джера, пурпурная кровь брызнула ей на скалящуюся морду. Внутри что-то хрустнуло, тварь прокусила кость и поволокла его к стене. Джереми, словно очнувшись, уперся в обои руками, но здесь все было ненормальным, и этот хренов бетон оказался мягким, как сливочное масло. Его кисти погрузились в ледяную гущу. Тварь впиталась в обои, а он медленно погружался в стену, безнадежно погрязнув в ней.
- Нет! – отчаянно закричал он, чувствуя, что руки немеют от холода. Из темноты бледным призраком возникла Сидни. И ее ножевых ранений больше не текла кровь, зато она хлестала из укусов на лодыжке.
- Ты сам подписал себе приговор! – глухо проговорила она. – Прощай!
- Нет! – Джер рванулся, но стена не отпускала, затягивая, как болото. – Тебе не удастся меня убить, бесстыжая сука! Я еще попляшу на твоих похоронах! Я вернусь, я все равно вернусь! – и он полностью утонул в бетоне. На поверхности остались только розовые разводы свежей крови, искрившиеся причудливыми кляксами.
Джереми открыл глаза и осознал, что он находится внутри. В стене была полость, заполненная спертым воздухом и запахом штукатурки. Он попытался шелохнуться, но бетон затвердел. Ребра больно стиснулись, сдавливая легкие, Д’Майлон не мог дышать. Все кости жутко щемило, и он понял, что это КОНЕЦ. Джер уткнулся носом в стену и закрыл глаза, судорожно вздрагивая.
Он стоял посреди сгоревшего леса. Обуглившиеся деревья еще слегка дымились. Под ногами валялись обглоданные кости в кучах горячего пепла. Это было неприятное место, пахнущее гарью. ОНА выползла из-под истлевшего ствола поваленного дуба. , страшная и омерзительная, вся в ошметках грязного мяса. И Джер понял, что на этот раз ОНА пришла за ним, осторожно подбираясь по кочкам выжженной травы. Ее потрескавшийся череп показался из-за закопченных кустов полыни. Д’Майлон прямо посмотрел на нее, скрипя зубами.
- Даже и не думай! – прорычал Джер, его изумрудные глаза яростно сверкали из-под длинных ресниц. – Даже и не думай, паскуда! Я тебя не боюсь! Посмей только тронуть и будешь собирать свои кости по всему лесу! Никто не смеет угрожать Джереми Д’Майлону!
- Мистер Д’Майлон, вы уже проиграли! Вы мертвы! Слишком поздно!
- Ух-ты! Какая официальность! Я не проиграл, я лишь временно отступил! Но я тебя предупредил!
- Никто раньше не смел бросать вызов самой СМЕРТИ, это безнадежное дело, мистер Д’Майлон! – она внимательно следила за ним голодными глазницами.
- Неужели? Какая жалость! Я не повторяю дважды! – его глаза вспыхнули гневными огнями, и тварь отступила в глубь черного леса…
28
Сидни распахнула рамы, поток холодного воздуха хлынул ей в лицо, разбросав тициановые локоны по плечам. На улице пахло свежестью, а дождь почти прекратился. Внутри было какое-то опустошение, она ничего не чувствовала , ей было все равно. Она потеряла всех близких ей людей. Для чего ей теперь было жить? Эстефан посмотрела вниз, она уже не боялась высоты. Полуголые деревья жалостливо шелестели остатками желтой листвы, а мокрый асфальт блестел от янтарного фонарного света. Он манил, играя бликами, манил в неизвестность, в последний полет. Наступала осень, и все улицы погрузились в унынье, ожидая ее прихода. Сид не хотела больше в сырые катакомбы, Линтерполь уже успела ей надоесть. А желтые пятна света на асфальте лихорадочно прыгали и танцевали, зовя навсегда попрощаться с мрачным миром. Для чего ей теперь жить? Но ответ возник сам собой на фоне полностью открывшейся серебряной луны, это был черный парящий силуэт, это был Адриан. Сидни улыбнулась вымученной улыбкой. Она знала, для чего жить, теперь уже точно знала. Ради его серебряных глаз, ради того, чтобы он был счастлив в этом жестоком мире. И, хотя боль глубоко вросла в ее мертвое сердце, теперь она была не одна. Она любила его, первый раз в жизни она по-настоящему любила. И ей уже было плевать на свое уродливое тело и на жуткие лабиринты, ей было хорошо, внезапно возникшие чувства переполняли ее. Эстефан встала на влажный подоконник и полетела, минуя высокие темные здания. Она хотела сказать Адриану нечто важное, и Сид знала, что он ответит ей, она чувствовала это, потому что хотела верить.
- Листья, - прошептала она, - Я верю, что вы вернетесь, я верю!
Грозовое небо рассекла молния, она ударила в голое дерево, раскроив его на части. В воздухе запахло озоном и жженой древесиной. Джер взглянул на обуглившуюся чащу, в которой притаилась ОНА.
- Великолепно, прошипел он, - просто великолепно…
КОНЕЦ
Людмила Angel 2001 год (Новая версия начата в мае 2019)
Linterpol когда реальность станет снами
© Copyright: Людмила Энжел, 2011
Свидетельство о публикации №211100800738
Свидетельство о публикации №211100800738
Рецензии
Необыкновенно яркое, атмосферное и затягивающее произведение. Сюжет интересен, герои неповторимы. Большое спасибо Вам, Людмила, за ваши книги, они читаются на одном дыхании.
Марина Мазуренко 28.11.2012 14:13 • Заявить о нарушении
Марина Мазуренко 28.11.2012 14:13 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.