Страшное

   Эта история, которую я хочу вам поведать, произошла довольно давно, где-то в конце семидесятых прошлого столетия. А сейчас …  сейчас наше общество идёт быстрыми темпами   по спирали своего духовного развития - к светлому будущему  экономического процветания отдельных индивидов.

   Мой близкий приятель Вова, с которым я учился ещё в средней школе города N, настолько близкий, что наш завуч его звала Витя, а меня Вовой, что меня не обижало - тогда в учебных классах за партами сидело по 42-45 школяров; при встрече одноклассников, после тридцати лет разлуки, рассказал мне один эпизод из своей жизни. Сказать что необычный, страшный - это уже пусть  читатель  решает из своих внутренних убеждений. Почему читатель? Да Вова разрешил вынести  этот случай на всеобщее обозрение.
   Вовка был студентом. Кому посчастливилось учиться в институте, согласиться, что это самое прекрасное время жизни: когда можно пропускать лекции, сбежав куда-нибудь  посидеть в кафешке с такой же шебутной девчонкой с пединститута,  послушать новый музыкальный диск, или даже на целый день закатиться на природу с дружной компанией. Конечно, потом необходима  медицинская справка, почему пропустил занятия. Как она доставалась, я не буду рассказывать, из цели не развращать молодёжь, хотя Вовка и поделился секретом. Скажу только, что биологически вредная жидкость заливалась в желудок и температура тела на пару часов подымалась для градусника в медпункте. Гадость несусветная, как признался Вовка, сейчас всё проще - лишь заплати.
   Приехав в родной город во время зимних каникул между семестрами, Вовка сразу поспешил обзвонить своих приятелей с отроческих лет - Серёжке, с которым жил в одном подъезде до переезда в другой дом и Сене, который учился в другой школе, но был с их компании.
   -Ура! Хлопцы тоже здесь!- На радостях Вовка тут же побежал в магазин и купил пару емкостей чернил. Он не был любителем закладывать за воротник - разве что галстук. Сначала пионерский, потом под пиджак, во время военной подготовки. И вообще, от выпивки ему становилось плохо и собутыльники порой возмущались:
   -Зачем «добро» переводишь, если не умеешь пить!
   Каждый принёс свой «пузырь» и компания молодых ребят изрядно набралась. Знака «стоп» уже не существовало -  хотелось продолжить. Кураж пёр вовсю. Забросив свои «кости» ближе к центру, парни стали «сшибать» мелочь перед  входом в очередной продовольственный магазинчик. Увы, дело шло туго, пацанов за продуктами было не видать, разве что попался один щуплый, с которого удалось «одолжить» семнадцать копеек - всё больше заходили женщины, а «наезжать» на них, да ещё в пьяном виде - себе дороже.
   Вдруг «удальцы» приметили, как четверо взрослых мужчин, держа в руках пару бутылок водки, направилась к калитке частного дома и скрылась за ней.
   -Ай да за ними!- воскликнул Серёга.- Сейчас мы их обуем.
   Трое пьяных, возбужденных парней кинулась к той же калитке. Серёга ворвался первым. Вовка задержался на входе, а Сёма ещё плёлся,  вихляясь из стороны в сторону.
   -Сидеть, мужики! И чтобы не двигались, пока не уйдём!
   Оторопевшие от такой наглости взрослые, причём не хилого телосложения представители сильной половины человечества, сидели за столиком во дворе дома, выпучив глаза на пьяного юнца. Уже была разложена на газете закуска, а посреди стола красовалась бутылка «Столичной». Серёга, схватив за горлышко бутылку, торопливо направился к выходу.  Сзади была тишина.
   -Ну ты даёшь, Серый! Совсем об..борзел,- произнёс Вовка, чуть заикаясь и запыхавшимся голосом. Они уже отбежали около квартала, а из двора так никто и не выскочил, чтобы наказать наглецов.
   -Дураки! А если бы они нам по морде надавали?- заныл Сёма.- Мне послезавтра зачёт сдавать в универе. И как бы я явился с разбитой рожей? Нафига я с вами связался?
   -Не сцы раньше времени,- сказал Серега.- Хотя вроде пора отлить.
   Вся троица встала под чей-то забор и дружно стала поливать скудную растительность под ним.
   -Ах вы сучье отродье! Алкаши проклятые! Молоко на губах не обсохло, а уже так надраться! Куда только родители смотрят!
   На головы троицы обрушился поток не только словесной брани, а самый натуральный – из тазика с грязной водой. На крыльце дома стояла средних лет женщина, в подвязанном переднике и с засученными рукавами  кофты грубой вязки. Стирка домашних вещей, а тут такое…
   Вовка с Серёгой, подхватив под руки Сёму, забыв о бутылке, бросились прочь от разъяренной фурии. Ноги  в зимних сапогах  скользили по плохо очищенному от снега тротуару, да и не только по этой причине. Всё- же был значительный перебор бормотухи. На улицу Дзержинского, где было множество остановок для общественного транспорта, троица парней добралась уже чуть  более твердым шагом. Мороз был не большой - всего двенадцать градусов, но в сочетании со «святой» водой из таза положительно подействовал на молодые организмы.
   Вдруг  Вовка почувствовал толчок в плечо. Один из двоих парней, идущих навстречу по довольно узкой дорожке - место было аккурат на автобусной остановке, случайно зацепил его.
   -А ну постой!
   Двое ребят, такого же возраста как Вовка, с некоторой опаской приостановились.- Пьяные, чего с ними связываться?
   -Ты что, бл.., нормально пройти не можешь???
   И, не ожидая ответа, Вовка  со всего размаха ударил в лицо. Парень упал на грязный, натоптанный за день сотнями ног снег. Не успев подняться, он ощутил удар ногой в бок- благо одежда была зимняя; перекатился под скамейку остановки. Стараясь закрыть ладонями разбитое лицо - сквозь пальцы сочилась кровь, он всячески пытался забиться куда-то в глубину, будто обратно в утробу матери, где он чувствовал себя в безопасности , где потоки неиссякаемой любви обволакивали его маленькое тельце.
   -Зачем? Зачем я появился в этот жестокий мир? Люди…и!
   На остановке стояло немного людей - всего пять-шесть прилично одетых взрослых, которые почему-то упорно ничего не хотели видеть. Они отворачивали свои головы в норковых шапках, чуть переминаясь с ноги на ногу - может что-то зудело внутри, а может страх гнал куда-то подальше от возложенной Богом  ответственности  бороться с несовершенством  нашего внутреннего мира…
   Лишь один мужчина дернулся, пытаясь что-то сказать; но тут же стоящая рядом женщина, в импортной  дублёнке песочного цвета , ухватила  его под  локоть и куда-то повела в сторону, тихо выговаривая:- Ты что? Очумел? Не ввязывайся.
   -Сволочи!- вдруг закричал Вовка.- Трусы!!! Почему не вмешаетесь???
   Какая-то мутная злоба рвалась изнутри Вовки. Нет, он не чувствовал ненависти к тому, которого недавно пинал ногами. Он вдруг осознал, сквозь обволакивающую его мозг пьяную муть, что никто не защитит, не вступиться за него, когда кто-то сильней начнёт его ломать. Страшное, подленькое равнодушие окружающих к ТЕМ… когда жизненные обстоятельства порой загонят человека под  «шконку» , на самое дно, унижая его божественное Я. Что может быть страшнее…?
   Но это было так давно. Ещё в прошлом веке. А сейчас …  сейчас наше общество идёт быстрыми темпами   по спирали своего духовного развития к светлому будущему  экономического процветания отдельных индивидов.

   Между высотками домов Комсомольского микрорайона лежал бомж. Августовское солнце ещё позволяло лежать между гаражами. Оно поигрывало весёлыми бликами на боках разномастных полутора миллионных иномарок, теснившихся у подъездов домов, радуясь за достигнувших материального благополучия людей и согревало лежавшего в обмоченных штанах бездомного. Ведь у ночных и дневных светил нет души – они для всех.
   Метрах в пятнадцати от бомжа находились качели, вокруг которых резвились дети, а на стоявшей невдалеке скамейке сидела молодая мама с 3-х летней девочкой. В её косичку был вплетён большой красный бант, а широко распахнутые глаза, такого же цвета как небо, удивленно смотрели  на босого дядьку.
   -Мама, а почему дядя без тапочек? Ведь ты сама говорила, что мне нельзя бегать босиком, что можно ножки наколоть. Она капризно вздёрнула носиком и побежала к резвящейся детворе.
   Уже поседевший Вова, посмотрел на громадный рекламный щит банка Траст, с изображением американского актера  и  двусмысленной  фразой: «Третьим будешь?»   и что- то кольнуло в его сердце. Ведь знак вопроса может быть смыт, когда кончатся ресурсы. Он побренчал мелочью в кармане- чем он мог помочь лежачему тогда, когда был молодой и как все пацаны дрался? Лишь поднять и отряхнув от снега, сказать: «Прости брат, чересчур перебрал»
   Он не стал писать господину А.-с нижайшей просьбой поделиться на школы-приюты для не сумевших выжать из лимона лимон, а просто вспомнил, что в русском алфавите есть и последняя – Я. Та буква, за грань  которой уже дальше некуда.Та черта, когда уходящий в мир иной спросит у самого себя - Я БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ?
   Вовка сел на трамвай, понимая, что так он быстрее доберется до центра, среди автомобильных пробок. Прислонившись плечом к окну, он смотрел на значительно похорошевший город, с яркими витринами магазинов, домами, с оригинальными решениями  архитектора, на стильно одетых прохожих… и его сердце радостно замирало. Он помнил ещё время, когда приезжая к бабушке во время летних каникул, поражался, как  люди жили «ниже плинтуса»-в полуподвальных помещениях, когда нижняя рама окна начиналась от кромки асфальта, и можно было видеть только ноги проходящих людей. Лиц не было видно, как и лежащих под открытым небом людей. Может индивиды были добрей?
   НЕТ! НЕТ! И НЕТ! Во все эпохи были  добрые и злые, безжалостные и добросердечные, лицемеры и ЧЕСТЬ ИМЕЮ. Благородные - вот кого Вовке не хватало в жизни. Ваше Благородие – оно исчезло в России после 17-го года. Его будто бисером разнесло из государства российского по всем уголкам земного шара. Госпожа Удача – она и там их нашла. Ведь это были люди из нержавеющего сплава образования и культуры, а таких ценят везде? Господи!!! Как же Вовка хотел, чтобы после слова «везде» смыло знак  и добавилось «в России». Чтобы на баннерных плакатах  изображался не Брюс, а Юрий Никулин или Нонна Мордюкова - да мало ли у нас талантливых артистов! ЖИВЫХ ИЛИ забытых?
   Вовка не мог позволить забыть своих предков – ни бабушки, с её добросердечием и радушием ко всем людям; увы - некоторые из корысти этим пользовались, ни благородства прадеда – открывшего на свои деньги школу для обучения грамоте на Кубани. А чем? Чем он сам мог помочь ещё ЖИВЫМ? Разве что повиниться, что бил лежачего. Прости неизвестный!
   Владимир поплотнее уложил металлические банки в полиэтиленовый пакет, собранных рано утром из под дворовых скамеек и уличных урн, и положил под голову неизвестному лежачему…Ведь в случае дождя они не ржавеют…
 
   А сейчас … сейчас наше общество идёт быстрыми темпами по спирали своего духовного развития к светлому будущему - экономического процветания отдельных индивидов.

Прости неизвестный читатель… если чем задел.

VmsR /08.10.2011.