Нимфа. Часть 2. Глава 5

На пристрастный взгляд Элоди, на женщину он не походил. Не спасали ни белая юбка, ни оранжевая кофточка, ни туфли на маленьком каблуке, ни блестящие русые кудряшки парика. Одежда не скрывала мужского телосложения, а косметика была не в состоянии сделать из симпатичного лица парня миловидное дамское. В лучшем случае его можно было принять за непривлекательную мужеподобную бабу. Хотя, надо признать, красился Майко умело и мгновенно менял жесты и походку, стоило ему только надеть юбку.
– Выходит, ты сам себе и тётушка, и племянник, – усмехнулась волшебница.
– А что, удобно, – пожал плечами парень. – К тому же как заботливый племянник я регулярно навещаю любимую тётю… О, добрый день, Роксана!
Идущая им навстречу пожилая катесса в старомодной шляпке расплылась в радостной улыбке, кивнула в ответ.
– Добрый, Майя, добрый. Чудесная погода, не правда ли?
– Просто замечательная, – на той же ноте подхватил Майко… или Майя?
– А кто эта милая мэйли? – Роксана хитро прищурила зелёные глаза. – Никак Майк надумал остепениться?
– Что вы! – всплеснула руками «тётушка». – Наш Майк ещё не нагулялся. А это Элодия, подруга моя, со Второго материка приехала с сёстрами. Отели нынче дорогие, вот девочки и решили остановиться у меня. Всё дешевле.
– Вы бы посватали ему сестричку какую, – не растерялась катесса. – Твой Майк такой милый мальчик, жены ему только не хватает.
– Это вряд ли, – с медовым оскалом проворковала «Майя» и взяла Элоди под локоть. – Пойдём мы. Доброго дня.
– И вам доброго.
Оглянувшись через плечо и убедившись, что Роксана удалилась, парень вздохнул и заговорил нормально.
– У-у, старая перечница, женить меня надумала. Милый мальчик, милый мальчик… – нарочито пискляво повторил он, передразнивая катессу.
– Сёстры? – заметила Элоди, пытаясь представить Энид и Ди в роли своих ближайших родственниц.
– Здешние улицы хуже маленького города – все про всех всё знают. Та же Роксана со вчерашнего дня в курсе, что у меня поселились три девушки.
– А как же предыдущие твои жильцы?
– Им я сдаю комнату. Я же не гулял под ручку с тем магом, что жил до вас.
– Ну извини, – молодая женщина высвободила руку, – что испортила тебе легенду.
– Да ладно, – беспечно отмахнулся Майко.
Немного помолчали. День и впрямь выдался чудесным – на голубом небе только лёгкие пёрышки облачков, солнце просвечивало сквозь ажурную листву тополей. Мощёные пёстрой плиткой аллеи сквера постепенно пустели – выгуливающие детей мамы собирались домой обедать, пожилые люди и катессы тоже расходились, торопясь укрыться от полуденного зноя.
– Как прошло свидание с Лоуриджем? – вдруг спросил Майко.
Элоди недоумённо покосилась на спутника в юбке, удивлённая этим внезапном любопытством.
– Это было не свидание, – поправила она.
– Ну хорошо, незапланированная встреча.
– Тебе не кажется, что мои встречи – не твоя забота?
– Да я просто так спросил, – откликнулся парень, не глядя на собеседницу. – Мало ли что ему могло потребоваться… или кто.
Волшебница понимающе улыбнулась.
– Не беспокойся, твоя персона волнует Рэндалла в самую последнюю очередь. Не уверена даже, что он вообще тебя помнит.
Майко передёрнул плечами.
– Кто его знает…
– Я, предположим, претендую на некоторое знание Рэндалла.
– И как давно вы его знаете?
Элоди посмотрела на небо. Голубизна его была безмятежна словно сознание маленького ребёнка, невинное и незамутнённое ничем кроме своих детских радостей и печалей. Молодая женщина вновь улыбнулась, но уже совсем невесело.
– С того момента, как поняла, что наш с Вэл мир давно умер. Дело в том, что саркофаги с нашими телами покоились в потайной комнате в старом храме, который за две тысячи лет превратился в руины, причём затерянные. Как выяснилось впоследствии, их долго и безуспешно искали, однако из всех археологов-любителей повезло только Лоуриджу. Был у Рэндалла такой пунктик – магические артефакты. Он тратил кучу денег и времени на поиски и приобретение редких старинных гримуаров, древних амулетов, бесценных реликтов, созданных ещё в Век Перемен, и прочих волшебных вещей, чьё место на Эсмерельде, а не в его замке. Воспользоваться ими сам Рэндалл не мог, сотрудничать с Кругом не желал, подпускать к своей коллекции ушлых ренегатов опасался. Вот и пылилось всё это хозяйство у него в закромах. А мы просто-напросто стали очередными экспонатами. И, наверное, мы бы проспали так ещё тысячу лет, если бы не нашлась девушка, волшебница-самоучка, чудом сумевшая нас разбудить. Мы, конечно, поразевали рты, глядя на новый мир и олицетворяющего изменения Рэндалла с его навороченными машинами и деловыми предложениями. Очень уж ему хотелось получить  в своё распоряжение двух независимых волшебниц.
– Выходит, вы и мэй Вэллариана были вроде как обязаны Лоуриджу, – заметил парень.
– Были, – согласилась Элоди. – Однако мы всё с лихвой отработали, спасая жизнь Рэндаллу и его отцу.
– А-а, дальше я знаю. Мэй Вэллариана вышла замуж и свила собственное гнёздышко, а вы купили замок.
Молодая женщина вздохнула. Иногда люди не видят совершенно элементарных вещей. Например, на какие шишы она приобрела хоть и недорогой, но всё же стоящий кое-что замок? Или почему вместе с вожделенной жилплощадью ей достался неразговорчивый мэйр Конрад? Действительно, она была не в том положении, чтобы строить из себя гордую недотрогу и отказываться от неожиданного заманчивого предложения. Ну куда бы она пошла с маленьким сыном и диковатой нимфой на руках? А без конца обременять Вэл своим соседством… нет уж, увольте! Они с Колином и так почти год жили у неё.
– Самое забавное, что тогда Рэндалл едва меня замечал, – проговорила Элоди, неторопливо перебирая воспоминания точно старые фотографии. – Я словно была тенью Вэл, такая же тихая и безликая как все тени. И вдруг… столько внимания.
– Может, это из-за замужества мэй Вэлларианы? – предположил Майко. – Вы как-то сказали, что её муж – вампир.
Молодая женщина качнула головой, признавая правоту собеседника. Она и сама подозревала нечто подобное. Ведь не влюбился же в неё Рэндалл, в конце концов! Если он и способен любить, то исключительно жёсткой любовью собственника, постепенно охладевающей к поступившему в полное и безоговорочное распоряжение объекту. А ей совсем не хотелось снова становиться погребённым под толстым слоем пыли экспонатом чей-либо коллекции.
Майко указал на бежевую  скамейку под раскидистым каштаном, в стороне от центральной аллеи, и Элоди согласно кивнула.
– А Индия? – спросил парень, когда они сели на нагретые солнцем доски.
– Что – Индия? – не поняла волшебница.
– Её вы хорошо знаете?
– Ну-у… – задумалась молодая женщина. Вот уж на кого она точно внимания не обращала, так это на кузину Рэндалла! Да и часто ли она видела живущую отдельно девушку? – Пожалуй, не очень, – призналась Элоди. – Во всяком случае, не лучше, чем ты.
– Как по-вашему, деньги… ну… – Майко замялся, глядя на свою сумочку, – имеют для неё большое значение?
Интересно. Волшебница пристально посмотрела на спутника, пытаясь уловить, откуда дует ветер сего неожиданного вопроса и, самое главное, с чего бы вдруг?
Звонок мобильника отвлёк молодую женщину от исследования профиля Майко.
– Алло?.. А, привет, Ди. Нормально доехали?.. Хорошо, я рада… Что? Сегодня?.. – Отлично. Никак, Ди решила заделаться хронической тусовщицей? – Спасибо, конечно, но я всё равно категорически против того, чтобы оставлять Энид одну в местах большого скопления народа… Да знаю я, знаю, что она уже взрослая. Взрослая да неопытная, а вокруг полно слишком опытных мужчин… Да, именно это я имею в виду…
Парень, позабыв про Индию и деньги, глазами и жестом спросил: мол, в чём дело? Элоди отмахнулась. Чудненько. Опять почти светское мероприятие, только вместо клуба теперь ресторан!

– – –

Он врал ей. Она вдруг чётко осознала сей некрасивый факт, когда Рэнд, так и не ответивший ни на один её звонок, заявился в десять часов утра и равнодушно сообщил, что на работе произошло маленькое ЧП, но лично ей абсолютно не о чем волноваться. После чего он ушёл в свою спальню, изначально считавшуюся гостевой, однако последний месяц регулярно занимаемую молодым человеком с вежливым «я вернулся поздно и не хотел тебя будить». По сути, огромная квартира принадлежала Индии целиком и полностью, и лишь несколько любимых книг Рэнда в гостиной да предметы мужского туалета в ванной напоминали девушке, что это не Сэйв, где она когда-то жила. Даже сейчас, стоя перед зеркалом и надевая роскошные бриллиантовые серьги, зная, что Рэнд там, за стеной, готовится к приёму, девушке казалось, что она одна-одинёшенька не только в квартире, но и в целом мире. Ещё вчера Индия тешила себя надеждой, что всё образуется, что Рэнд совсем не похож на мужей и приятелей её легкомысленных подружек, а сегодня она  с нарастающим ужасом наблюдала, как молодой человек, глядя ей прямо в глаза, призывал не волноваться. И она поняла, что он нагло, бессовестно врёт ей в лицо, лжёт о позабытом в офисе пиджаке с телефоном, о каких-то несуществующих проблемах с неправильно составленным договором…
«Вся моя жизнь после смерти родителей – одна беспросветная ложь, иллюзия, которую я сама сотворила, – размышляла девушка, прислушиваясь к шорохам за стеной. – Я сама придумала идеальный мир, сама в нём поселилась и зажила с надеждой на долго и счастливо. А когда этот мир в очередной раз рушится, я просто ищу место, где я могла бы заново его отстроить, отгородившись от прошлого, от бед и боли. Ведь так легко сделать вид, что ничего не было, начать с чистого листа, отмахнувшись от недавних ошибок... Особенно если тебя поддерживают в этом желании».
Через приоткрытую дверь в комнату заглянул Рэндалл. Чёрный смокинг, снежно-белая рубашка, идеально повязанная «бабочка», тень доброжелательной улыбки на неподвижном лице, корка льда в серо-синих глазах. Наверное, таким его видят люди – элегантно одетым небожителем, за внешней сдержанностью и любезностью которого кроется бездонный омут с лишь Создательнице ведомыми демонами.
– Ты готова? – спросил молодой человек.
– Почти, – кивнула Индия и протянула сверкающее драгоценными камнями ожерелье. – Поможешь?
Холодный металл лёг на бледную кожу. Девушка не ощутила прикосновения пальцев Рэндалла, только ожёг от застёжки.
– Там правда будут вампиры? – уточнила Индия.
– Будут, – спокойно подтвердил молодой человек. – Но ты же их не боишься?
– Нет.
В зеркале она увидела, как Рэнд посмотрел на её обвитую ожерельем шею. От той якобы царапины не осталось даже следа. Но тогда, когда ранка ещё не зажила, девушка сняла повязку и обмерла, обнаружив две дырочки, неприлично похожие на укус вампира. Сама она не смогла ничего вспомнить, а расспросить Рэнда не решилась. К тому же Индия знала, в жизни, в отличие от кино, вампирами рождаются, а не становятся, да и кровь они не пьют со времён Единого континента.
– Где твоё кольцо?
Девушка вздрогнула, повернулась к молодому человеку лицом.
– Что? – Она опустила глаза на свою правую руку. – Ах, кольцо… Наверное, я сняла его, когда принимала ванну.
А когда на самом деле? А-а, вчера в магазине, когда Майко отвернулся. Но зачем она это сделала? Испугалась, что, увидев кольцо, парень всё поймёт?
– Надень его, пожалуйста, – мягко сказал Рэндалл и коснулся её щеки. Отчего-то глубоко внутри родилось напряжение, словно у услышавшего подозрительный шорох зверька. – Я хочу, чтобы все знали, что ты моя.

– – –

Весь оставшейся день Сэла преследовало премерзкое чувство следующей по пятам тени. Каждый раз, когда он резко оборачивался, надеясь застать преследователя на месте преступления, позади не обнаруживалось никого подозрительного, однако ощущение вонзившегося промеж лопаток взгляда слабее не делалось.
Рекс уже начал посмеиваться, выразительно намекая на прогрессирующую паранойю, но Сэл знал, что ему не кажется. Теперь не кажется. Да и обращение за помощью к местным магам перестало выглядеть таким уж бесполезным. Умирать-то во цвете лет никому не хочется.
– Зря ты отказал прелестной Энид, – в очередной раз посетовал Рекс. – Убежали бы вдвоём. Или намекнул бы ей, что вот последнее желание  перед неминуемой кончиной – очутиться в жарких объятиях дивы…
– Эни не понимает намёков, – мрачно буркнул Сэл, завязывая горловину мешка с очистками.
– Ну хорошо, сказал бы прямо, – не смутился приятель.
– Дурак ты, Рекс, и шутки у тебя дурацкие, – вздохнул Сэл и вытряхнул мешок из ведра.
– Ха! Тоже мне, цаца какая. И не говори, что ты сам об этом не думал.
Памятуя об известной фразе, гласящей, что промолчишь – за умного сойдёшь, Сэл не удостоил катесса ответом и отправился выносить мусор.
В подворотне, где стояли мусорные баки, было тихо и сумрачно, висящий под козырьком «чёрной» двери фонарь освещал только две ступеньки да маленькую часть заасфальтированной площадки перед ними. Высоко вверху вечернее небо наливалось ночной чернильной синью, мерцая бледными искрами звёзд. В городе даже небесные сёстры, как называли звёзды на Эос, были другими – крошечными и порой незаметными, а увидеть луну и вовсе крайне затруднительно на ограниченных зданиями кусочках свода. «Должно быть, ей здесь тяжело, – подумал Сэл, опуская голову. – Ни тенистого леса, ни звёзд, ни луны».
Тяжёлая крышка массивного контейнера глухо заскрежетала, неохотно поддаваясь. Выругавшись, Сэл закинул туда один мешок и потянулся за вторым, брошенным рядом, как вдруг снова ощутил этот явно недобрый взгляд. Сжав шуршащую горловину, он медленно выпрямился, настороженно осмотрелся. Чёрная глянцевая тень, хорошо заметная даже в сумерках и на тёмной стене, скользила вниз по торцу соседнего дома. Она и впрямь походила на кляксу, только большую и пульсирующую, в мгновение ока меняющую форму и очертания.
«Выследил, гад», – мелькнуло у Сэла. Спасительная дверь осталась позади и, хотя преодолеть разделяющее их расстояние запросто можно в два-три человеческих прыжка, повернуться к Несущему спиной Сэл не решался. Клякса кляксой, но двигался поганец настолько быстро, что человеческий глаз не всегда это улавливал.
Тень достигла асфальтовой площадки, растеклась блестящей чёрной лужей и тут же вытянулась вверх, превратившись в Скользящего из сна. Широкие кожистые крылья он сложил за спиной, шевельнул длинными прямыми когтями, глянул на застывшего Сэла пылающими огнём глазами.
– Н-да, каков исходный материал, таков и результат, – задумчиво произнёс Несущий. – Ибо лишь истинный художник способен сотворить из дерьма произведение искусства.
– Это ты на себя намекаешь, что ли? – хмыкнул Сэл. Уж если помирать, то так, чтоб последнее слово осталось за ним. – По тебе заметно, из чего тебя создала ваша ненаглядная матушка.
– Маму попрошу не трогать, – почти миролюбиво отозвался Несущий.
– Ну извини. А впрочем, ты прав: самые умные мысли посещают в сортире, а уж там-то нужного материала до …, – и Сэл подкрепил замечание соответствующим жестом.
Катесс наклонил голову, опасно прищурил глаза.
– Опять нарываешься? – прошипел он.
Сэл пожал плечами.
– Мне терять нечего.
– А твоей рогатой подружке? – вкрадчиво поинтересовался Несущий. – Если честно, мне всегда было любопытно, что на самом деле представляют собой эти существа, а тут как раз такой удобный случай подвернулся, было бы жаль упустить…
Сэл похолодел. Зачем ему Энид, она же здесь совершенно не при чём?!
– Не смей её трогать.
Передразнивая Сэла, Несущий тоже пожал плечами.
– Кто меня остановит? Ты? Знаешь, от мертвецов мало проку…
Не раздумывая, Сэл швырнул второй мешок в чёрную фигуру. Катесс молниеносно вскинул руку, когти с треском распороли пакет, и всё его содержимое ливнем обрушилось на Несущего. Сэл развернулся и бросился к двери. Не чуя ног, ворвался на кухню. Драивший большую кастрюлю Рекс оглянулся удивлённо.
– Что, никак Несущий за тобой гонится? – хмыкнул приятель.
– Почти угадал, – выдохнул Сэл, пытаясь собрать разбежавшиеся в панике мысли.      
Надо что-то делать. С этой сволочи станется разыскать Энид и… Сэл тряхнул головой. Что она там говорила про ресторан? Как он назывался? Вроде водяной цветок какой-то… «Лилия»… Нет, «Лотос»! Сэл обернулся к Рексу.
– Здесь есть телефонный справочник?

– – –

Как я и ожидала, ресторан оказался весьма похож на клуб, только тут было больше столов, ровный свет и негромкая музыка. Видимо, Коултеры арендовали весь зал, поскольку внутрь пускали исключительно по приглашениям, зато с неограниченным количеством людей, которых приводил с собой гость. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что народ в массе своей приходил либо парами, либо поодиночке.
– Чем развлекаются в клубах, я уже знаю. А чем в ресторанах? – поинтересовалась я, разглядывая элегантно одетую публику.
– Обычно едят что-нибудь с труднопроизносимым названием, – пояснил Илиан, чинно ведя меня через зал. – А сегодня будут есть что-нибудь маленькое, но столь же зубодробительное, обмениваться новостями и поздравлять виновников торжества. Ты, главное, улыбайся и иногда кивай.
– Зачем? – Я расплылась в вежливом оскале, потому что какой-то катесс поздоровался с Илианом, кивнувшим ему в ответ. Меня катесс одарил восхищённым взглядом.
– Вот за этим. Собеседники будут думать, что в твоём лице они обрели самого очаровательного оппонента на свете.
– Почему-то мне кажется, что это не комплимент.
– Такова суровая реальность, Ди. В подобных местах незнакомых женщин часто принимают за красивых, но бестолковых спутниц на один вечер. Вон, – вампир остановился, – видишь высокую блондинку в красном?
– Угу, – отозвалась я, изучая статную даму с гладкими светлыми волосами до пояса.
– Это Барбара, вожак местных волколаков, – сообщил мужчина. – Её все здесь знают и уважают, а кое-кто даже побаивается. Она свободна, независима и с хорошими зубами, что позволяет ей ходить одной куда вздумается. А видишь спутницу того катесса, который только что со мной поздоровался?
Я обернулась и оценила миниатюрную белокурую катессу с выглядывающим из-под короткого платья пушистым хвостом.
– Картинка, – честно сказала я, считая, что красота – в любом случае красота, без разницы, человек ты или покрытый шерстью катесс.
– Его нынешняя любовница. То ли притворяется законченной блондинкой, то ли действительно полная дура. И отношение к ней окружающих соответствующее.
Я отвернулась. Что же, выходит, и меня принимают за смазливый манекен?
– Так ты меня для этого пригласил? – едко спросила я. – Чтобы сэкономить на группе сопровождения?
– Я пригласил тебя, чтобы ты посмотрела, как живёт вампирское сообщество, да и не только оно, в каком мире сейчас живу я, – проговорил Илиан, возобновляя прерванное движение. – Всё это сильно отличается от известного тебе мирка, ограниченного деревьями леса или стенами замка.
Я вздохнула.
– Иногда понимаешь, что быть ограниченной деревьями или стенами не так уж и плохо.
– Что, не видеть за деревьями леса?
– Извини, но это, – я махнула сумочкой в сторону ближайшей группы гостей, занятых беседой, – не лес. И даже не опушка. Люди сами загоняют себя в рамки, навязанные властью, обществом, социальным статусом, семьёй, а потом либо кричат, как им там плохо, либо упрямо доказывают, что их рамки – единственно правильные. Моя ограниченная деревьями жизнь была куда более счастливой и беззаботной, чем у всех здесь присутствующих, просто потому, что у меня не было рамок. Никто не диктовал мне, как жить надо, а как – не желательно, что прилично, а что не очень. Мы с сёстрами жили в гармонии и радости с самими собой, друг другом и природой, знали, что магия не бывает белой, чёрной, серой или даже бурой, поскольку изначальная энергия не добрая и не злая, помнили о важности баланса света и тьмы и никогда не боялись делиться хорошим и плохим. У нас не было дверей, в которые требуется обязательно стучаться – а ну как там тебе не рады? – потому что нам не нужны двери. Мы не боялись. Мы верили себе, друг другу и природе. – Я умолкла, вдруг поймав мимолётное воспоминание о вчерашнем дне. А ведь я медленно, но верно становлюсь похожей на людей. Вчера, перед дверью офиса Илиана, я боялась. И в прошлом году, наблюдая за ухаживаниями Лоуриджа за наставницей, тоже. Страх пришёл и ушёл, но факт остался. Я испугалась, что близкие мне люди оттолкнут меня и уйдут прочь, вычеркнув из своей жизни и памяти, словно давно позабытых невидимых друзей детства. Или, быть может, люди вообще так устроены, что им нельзя довериться целиком и полностью? Я и сейчас безоговорочно  доверяю Ви и Сэлли, но могу ли я так же верить Илиану, Майко, даже Элоди? Где взять уверенность, что они в один отнюдь не прекрасный день не предадут меня, не отшвырнут отжившей свой срок вещью, не захлопнут передо мной дверь?
Мимо нас прошелестел официант, и вампир ловко подхватил с его подноса два бокала с шампанским. Протянул мне один.
– Ты права, это не жизнь, – неожиданно согласился мужчина. – Я и сам иногда смотрю на эту суету и думаю, кто, куда, зачем… кому оно вообще надо?
Я сделала осторожный глоток. А ничего, вкусно. Пузырьки приятно нос щекочут.
– Ты только не переусердствуй, – покосился на меня Илиан. – Как бы не пришлось тебя потом со стола снимать.
– Если начну раздеваться, ты хоть плату за просмотр требуй, – посоветовала я. – Всё утром не так обидно будет.
Вампир хмыкнул и осушил свой бокал. Я позволила себе второй глоток. Среди нимф бытует мнение, что вера – понятие бесполезное, свойственное исключительно смертным. Можно верить в существование богов или начисто отрицать наличие неких могущественных сил, но они есть в каждой травинке, в каждом камушке, в воде, воздухе и небе, в солнце и луне, вокруг нас и в нас, и от этого никуда не денешься. От них нельзя отказаться – это всё равно, что не дышать. И нимфы не верят в дэвов. Мы просто знаем, что стихийные духи есть и они всегда рядом. Нам не нужно вещественное подтверждение или логически обоснованное доказательство, мы знаем, и всё. Возможно, и в отношениях с людьми не стоит зацикливаться на идее полного и долгосрочного доверия. Я знаю, что Илиан сейчас со мной, знаю, что чувствую, и знаю, что сегодня эта дверь открыта для меня. И даже если завтра она окажется закрыта, я буду помнить радость общения и тепло близости, а не застилающий глаза и сердце страх обжечься ещё не коснувшись потенциально горячего предмета.
– Чему ты улыбаешься? – спросил мужчина.
– Так. Обдумываю детали шоу, – нашлась я.
– Ди?! – воскликнули позади.
Мы с вампиром обернулись. К нам, широко и радостно улыбаясь, приближалась леди Кастер в длинном чёрном платье. На шаг позади за ней следовал Лоуридж. Недовольное выражение его узкого лица ясно сигнализировало, что подходить к нам он явно не собирался, однако, заметив наши взгляды, мгновенно надел знакомую маску вежливости.
– Ди, это действительно ты! А Рэнд сказал, что тебя здесь быть не может, – бесхитростно сообщила девушка.
– Неужели? – «удивился» Илиан.
– Здравствуйте, Индия, – поздоровалась я. – Чудесно выглядите. Мэйр Лоуридж. – Я адресовала последнему кислую улыбку.
– Спасибо, ты тоже, – поблагодарила леди Кастер.
– Ди, мэйр Лайвен, – удостоил нас кивком молодой человек.
– Вы знакомы? – по-настоящему удивилась девушка.
– Это Илиан Лайвен, глава Дома Зейден. У нас были совместные дела, – туманно пояснил Рэндалл.
– К счастью, они не состоялись, – добавил вампир, скользнув по шее леди продолжительным взглядом.
Я быстро посмотрела туда же. Не думаю, что Илиану стоит беспокоиться по поводу прошлогодней раны – во-первых, она давно зажила, а во-вторых, вряд ли девушка вспомнила что-либо из произошедшего в подвале.
Индия слегка смутилась, сообразив, что мужчины не испытывают особого восторга от встречи.
– Как ваши дела? – решила я поддержать миледи. Красивое бриллиантовое ожерелье обвивало её шею, но россыпь прозрачных камней показалась мне какой-то… бездушной? От них не исходило привычной теплой энергии, словно кристаллы были ледышками. Хотя вон тот, что ближе к левому плечу хозяйки, вполне живой, играет и искрится всеми цветами радуги. И энергия его прохладная, серебристая, точно сияние полной луны.
– Благодарю, хорошо. А у тебя?
– Я не жалуюсь, – скромно повела я плечиком.
– Давно в Вере?
– Вчера прибыли.
– Элодия с тобой приехала?
– Да, – ответила я и покосилась на Лоуриджа.
– Она тоже здесь, в «Лотосе»? – продолжала ничего не подозревающая девушка.
Выражение лица молодого человека неуловимо изменилось, став застывшим, напряжённым. Чисто инстинктивно я придвинулась поближе к Илиану.
– Да, – подтвердила я. Ну а какой смысл скрывать? Наставница может так же запросто натолкнуться на них, как и они на нас.
Рэндалл коснулся локтя Индии.
– Прошу нас извинить. Приятного вечера, – и спешно увёл девушку.
– Рэнд… – протестующее начала она, но, поскольку кузен не слушал её возражений, оглянулась на меня через плечо. – Рада была встретиться.
Я помахала ей сумочкой.
– Я тоже. Думаешь, теперь он будет искать Элоди? – спросила я, когда странная парочка растворилась среди гостей.
– Уверен, – кивнул вампир.

– – –

Данный уголок зала, обставленный удобными тёмно-синими диванчиками и низками столиками, походил на клуб  разбитых сердец: сидели здесь только в гордом одиночестве и почему-то исключительно женщины. Кроме скучающей Элоди, на мягких подушках томились симпатичная девушка-человек и очень грустная катесса. Обе смотрели в пустоту перед собой невидящими взорами, обе не меняли позу уже минут десять.
Практически с порога приметив уже знакомую волшебницу, возглавляющую местный Остров, Элоди оставила Ди и вампира дефилировать по залу вдвоём и, прихватив за компанию Энид, отправилась здороваться. Они с чародейкой немного поболтали и разошлись. Энид всё норовила подобраться поближе к окнам, была молчаливей обычного и вообще словно едва понимала, что происходило вокруг. В какой-то момент молодая женщина отвлеклась на официанта, а когда обернулась, девушки и след простыл. Разумеется, Элоди не стала впадать в панику и с вытаращенными от ужаса глазами метаться по ресторану. И даже не удивилась. Энид всеми силами противилась навязываемой опеке и, совершенно естественно, улизнула при первой же возможности. С одной стороны, будь Элоди на её месте, точно не оценила бы, если б её без конца водили на коротком поводке. С другой, Эни единорог и вряд ли проблема установления независимости имеет у неё те же корни, что и у людей.
Молодая женщина нашла этот тихий уголок и, за неимением лучших идей, уселась на среднем диванчике, между девушкой и катессой. «Поскорее бы уехать домой, – подумала Элоди. – Подальше от Рэндалла, от шумной Веры, от Несущих Смерть. Вернуться в замок к Колину, обнять его покрепче и пообещать, что мамочка больше не оставит его одного…»
– Вы без телефона?
Волшебница подняла голову, встречаясь взглядом с молодым парнем в смокинге, но со свободно расстёгнутым воротником рубашки. Широкая улыбка смело демонстрировала вампирские клыки, в голубых глазах плясали смешинки, короткие светлые волосы пребывали в художественном беспорядке. Вполне себе симпатичное лицо с неожиданной ямочкой на подбородке показалось Элоди знакомым, но имя из недр памяти упорно не вылавливалось.
– Простите? – вопросительно улыбнулась она.
– Мы столкнулись вчера у лифта в Острове, – напомнил парень, и волшебница поняла, почему с именем возникли затруднения – она его попросту не знала. – Вы ещё были увлечены своим телефоном.
– А-а, да-да, – кивнула Элоди.
– Если я здесь присяду, вы не выхватите его в качестве оружия массового поражения? – лукаво уточнил незнакомец, указывая на свободное место рядом с ней.
– Зависит от вашего поведения, – не осталась в долгу молодая женщина.
– Тогда я постараюсь вести себя хорошо, – ответил парень, устраиваясь рядом. – Вы по работе или за компанию?
– За компанию. А вы?
– Осматриваюсь. – Он откинулся на спинку дивана и глянул на волшебницу. – Джастин.
– Элоди.
– Вы медея?
– Что? – растерялась Элоди.
– Так на моей родине называют чародеек, – объяснил парень.
– Красиво, – искренне восхитилась молодая женщина. – И да, я волшебница. Как вы догадались? Ну, помимо очевидного места встречи?
– Я неплохо разбираюсь в людях, – пожал плечами Джастин.
– А как на вашей родине называют вампиров?
– Вампиры? – с ухмылкой предположил парень.
Элоди не удержалась от смешка, и катесса с немым укором в больших коричневых глазах покосилась в их сторону. Джастин выпрямился и с заговорщицким видом придвинулся к волшебнице.
– По-моему, мы ей не нравимся, – шёпотом сообщил он.
– А может, ей не нравитесь вы? – поддразнила его Элоди.
– А может, лучше на «ты»? – не смутился парень.
– Госпожа Элодия?
«То никого не было, то табуном повалили», – мелькнуло у молодой женщины. Голос Индии  она узнала сразу – негромкий, мягкий, серебристый, с неуверенными нотками, выдававшими стеснительную, ранимую натуру. Чёрное платье ниже колен и модная в этом году подводка делали её старше и жёстче, но в чуть раскосых зеленоватых глазах по-прежнему светились испуг и мольба о помощи.
– А… простите, я помешала… – начала девушка, заметив Джастина.
– Ничего страшного, я как раз увидел одного старого знакомого. – Парень встал, улыбнулся Элоди. – До встречи. Моё почтение, сударыня. – Он церемонно поклонился растерянной Индии и ушёл.
– Извините, я вовсе не хотела…
– Пустяки, – махнула рукой волшебница. – Мы едва знакомы. Как ваши дела?
– Неплохо. Я сейчас видела Ди, – призналась девушка. – По-моему, у неё дела идут отлично.
– Хоть кто-то из нас доволен жизнью, – хмыкнула Элоди и похлопала по освободившемуся месту возле себя. – Да вы садитесь.
– Благодарю. – Индия аккуратно опустилась на край дивана.
«Этого следовало ожидать, – подумала молодая женщина, наблюдая, как девушка лёгким движением поправляет волосы. – Рэндалл перебрался подальше от Алексии и кузину взял с собой, дабы оградить девочку от косых взглядов. Значит, мы бы рано или поздно где-нибудь да столкнулись. Интересно, Рэндалл тоже здесь?»
Блеск довольно крупного бриллианта на колечке, украшавшем безымянный палец Индии, привлёк внимание Элоди.
– Мои поздравления.
– Что? – не поняла девушка, почему-то испуганно уставившись на волшебницу.
Элоди указала на кольцо. Индия перевела взгляд на искомый предмет, коснулась серебряного ободка, словно впервые оный обнаружив, побледнела и подняла расширенные глаза на собеседницу.
– Ах, это… Это не обручальное, – прошептала девушка. – Оно… я…
«А с чего это вдруг Майко заинтересовался отношением леди Кастер к деньгам? Уж не встречаются ли они тайком? Хотя разве такое возможно? Слишком далеки их миры друг от друга».
Индия внезапно придвинулась вплотную к молодой женщине и быстро, тихо заговорила:
– Послушайте, я очень благодарна вам за всё, что вы для меня сделали. Я знаю, вы многим рисковали…
– Право же, не стоит, – слегка опешила Элоди.
– Вам можно доверять, я знаю, – продолжила девушка и неожиданно покраснела. – Это кольцо, оно… В общем, я вышла замуж.
– Тогда ещё раз поздравляю.
«Наверняка выскочила в спешке».
– Когда Рэнд привёз меня сюда, я… я была в ужасном состоянии. Мне было так страшно, что я даже боялась выходить из дома, не хотела ни с кем разговаривать и никого не желала видеть. Рэнд пытался уверить меня, что в Вере меня никто не знает и поэтому нечего опасаться, но я не слушала его. Он очень переживал за меня. А потом он… он… сделал мне предложение.
Волшебница моргнула. Посмотрела на бриллиант и снова в глаза Индии. В груди глухо стукнуло сердце.
– Я не смогла отказаться, – потупилась девушка, краснея ещё сильнее. – Рэнд так замечательно описывал нашу будущую жизнь, так горячо обещал, что если я стану Лоуридж, то прошлое уйдёт без следа… Я… я согласилась. Мы поженились. А ещё он сказал, что… что любит меня. По-настоящему… не как сестру… И всегда любил.
Элоди молчала. В голове вдруг стало пусто-пусто, будто все мысли разом разбежались по комнатам и закрыли за собой двери. Только мимолётное воспоминание одиноким приведением блуждало по опустевшим коридорам: нежное прикосновение, жаркий шёпот на ушко…
– Я хотела быть счастливой, любимой, – шептала Индия, не замечая, как застыла собеседница. – Мне так хотелось, чтобы все страхи действительно остались позади, чтобы кто-то по-настоящему любил и заботился обо мне. А что до родства, то… – девушка нервно рассмеялась, – то мы же двоюродные, а не родные брат и сестра…
Одна мыслишка всё-таки изволила высунуться в щёлочку приоткрытой двери, и молодая женщина немедленно её озвучила:
– Брак фиктивный?
– Что? – на мгновение растерялась Индия. – Нет. Всё как положено…
Элоди глянула на разрумянившуюся девушку. Совершенно очевидно, что это затея Рэндалла от начала и до конца. Едва ли наивная, слепо доверяющая кузену Индия способна додуматься до такого.
«Он желает её…»
А ещё говорят, демоны лгут.
«Ну а я-то куда смотрела? Ладно юная и неопытная Индия – куда велели, туда и побежала, но я? Я?! Пальцем поманили, я и согласилась…»
– Госпожа Элодия, что с вами? – обеспокоенно спросила девушка.
Волшебница тряхнула распущенными по обнажённым плечам каштановыми кудрями, попыталась улыбнуться безмятежно.
– Нет, всё… в порядке. Просто мне надо… – она встала, – идти.
Сжимая белую сумочку, молодая женщина двинулась прочь и, по строгому закону подлости, практически сразу столкнулась с Рэндаллом. В секунду отшатнувшись от него, Элоди первым делом нашла взглядом его правую руку, сжимающую продолговатый блестящий предмет. Ну конечно. Неприлично скромное по сравнению с «булыжником» Индии кольцо венчало безымянный палец. Вчера побрякушки не было – ни днём, ни вечером, уж она-то обязательно обратила бы внимание на такую важную деталь. Значит, перед встречей с ней Лоуридж его снимал.
«Ещё лучше! – подумала волшебница, едва сдерживая бурлившую внутри злость на себя и Рэндалла. – Тогда я знала о жене, но в силу девичьей наивности плохо представляла, во что ввязываюсь. На сей раз о законной супруге меня не проинформировали сознательно, дабы я не видела, куда лезу».
– Элоди? – произнёс молодой человек, по напряжённому выражению её лица догадавшись, что дело нечисто.
Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза. В них застыли вопрос, недоумение, смутное подозрение. Элоди улыбнулась вновь.
– Приношу свои самые искренние поздравления, – сказала она, с мрачным удовлетворением наблюдая, как вопрос и недоумение испаряются без следа, а подозрение оформляется в уверенность. – Что же сразу не сообщили об этом радостном событии? Я бы хоть открытку подписала или букетик купила. Знаете, вам очень повезло с женой. – И поспешила удалиться.
– Элоди, постой! – полетело ей в спину, но теперь волшебница точно не собиралась останавливаться.

– – –

Прекрасный белый единорог. Нереальное, призрачное видение замутнённого  алкоголем разума. Пьяный бред. И вдруг – целый волшебный мир в глазах ничем, казалось бы, не примечательной куклы. Живой необыкновенный мир с единорогами.
Рагнер задумчиво покрутил в стакане остатки янтарной жидкости. По залу разносили шампанское, и поэтому мужчина сразу осел в баре, где можно заказать что-то покрепче этой газировки. Они с Ниллой пришли вместе, но, переступив порог ресторана, не колеблясь разошлись. Рагнер не пытался удержать супругу, как, впрочем, и она не сказала ему ни слова, когда он, сославшись на знакомого, направился к бару. «Пусть развлекается без моей кислой физиономии», – решил мужчина, меньше всего на свете желая сейчас общаться с вампирами, магами и всей этой разномастной когортой гостей Коултеров. Образ единорога гвоздём засел в его мозгу, побуждая прикоснуться к сияющему чуду, завладеть им и никогда никому не отдавать…
Конечно, будучи образованным полукровкой, Рагнер знал, что единороги существуют где-то на далёкой Эос, и относился к ним как к тамошнему элементу фауны, не заслуживающему его внимания по причине недоступности и ненужности в нынешнем ритме жизни. Единороги красивы, умны и могущественны, как и всякое полумифическое существо, но в реальных буднях среднестатистического аидянина рогатым сказочным лошадкам места нет.  Он  не представлял, что волшебное создание может быть так прекрасно, так волнующе, так заманчиво. Откуда-то возникло ощущение, что обладание единорогом решит все проблемы, ведь это – магия в чистом виде, сила, заключённая в удивительно грациозное тело. Она способна на всё, даже помочь им с Ниллой… Не чета здешним чародейкам, лишь разводящим руками, они, мол, бессильны в плане генетической совместимости представителей двух разных рас.
Рагнер обернулся, осмотрел видимую часть зала. Взгляд словно магнитом притянуло к знакомой белокурой девушке в обтягивающем чёрном платье, крутившейся возле входа, но не торопившейся выходить. Казалось, она искала кого-то или ждала. И она была одна.
Как получилось, что в её глазах таится целый мир? Ведь если не заглядывать в синюю глубину, понимаешь, что девица как девица: ноги от ушей, грудь от пластического хирурга, волосы крашенные-перекрашенные, на лице косметика в три слоя. Вон сколько таких по залу бродит, катессы и те осветляются, причём не только волосы, но и шерстяной покров на лице и теле.
Внезапно блондинка встрепенулась и быстро направилась к выходу. Рагнер залпом допил остатки виски, поставил стакан на стойку. Девушка как-то связана с единорогами, а может, даже с тем самым… Мужчина встал и решительно шагнул за ней.

– – –

Возле ресторана с броской серебристой вывеской и названием «Лотос» Сэл чувствовал себя ещё хуже, чем на парковке перед Небесной башней. Там, по крайней мере, он мог не опасаться нападения Несущего, ибо территория небоскрёба была увешена амулетами, словно юльское дерево игрушками, а сюда эта клякса вполне способна притащиться с целью размазать его тонким слоем по асфальту. В лучшем случае. В худшем же Несущий примется ещё и за Энид – просто так, из творческого любопытства.
«Может, уйти, пока не поздно? Нет, надо предупредить Эни. Я же не могу проникнуть в её сон или куда-нибудь ещё».
Сэл не очень хорошо разбирался в телепатических сигналах и поэтому, подобравшись поближе к зеркальным окнам ресторана, несколько раз мысленно позвал девушку по имени. Перешёл через дорогу и повторил оттуда. Ответа не получил, однако решил остаться на месте, наблюдая за выходом из заведения – вдруг Эни не может уйти вот так сразу?
Наконец массивная дверь открылась, пропуская девичью фигурку в чёрном платье до колен. Но не успело тяжёлое буханье раскатиться по улице, как створка снова распахнулась. Следом за девушкой вышел мужчина, нагнал в три уверенных широких шага, окликнул. Правда, не по имени.
– Девушка, подождите! – услышал Сэл его голос.
Энид остановилась, обернулась. На доброго знакомого мужик не походил, да и Энид не выказала никакой радости от встречи. Сэл напрягся, отделился от густой тени подъезда, где стоял.
– Девушка, послушайте, – заговорил мужчина, совершенно по-идиотски ухмыляясь. – Вы меня не знаете, но мы с вами виделись сегодня…
– Почему же, знаю, – спокойно произнесла Энид. – Ты Рагнер Антипатр, заместитель Илиана.
Анти кто?!
– Илиан, наверное, сказал, – заметил этот… как там его… Рагнер.
– Да.
– А о вас он не рассказывал… Вы очень красивая девушка… особенно глаза, – мужик сократил расстояние между ними, и Сэл быстро перебежал через пустую дорогу.
– Эни?
Она встретила его сияющей улыбкой, согревшей душу так же, как и днём. Сэл встал рядом с девушкой и посмотрел на Рагнера. Эге, приятель, да ты далеко не трезв!
– Это ваш друг? – уточнил мужчина, почти благодушно глядя на Сэла сверху вниз.
– Да, – подтвердила Энид.
– А что, какие-то проблемы? – нахально поинтересовался Сэл.
– Да нет, никаких, – подозрительно покладисто отозвался Рагнер, развернулся и ушёл.
Дверь тяжело захлопнулась за мужиком, и Сэл вздохнул с облегчением.
– Счастье, что он ещё не так пьян, чтобы доказывать тебе, насколько он круче меня, – пробормотал Сэл.
– Зачем ему что-то мне доказывать? – удивилась девушка.
– Ну… чтобы завоевать твоё расположение, – попытался объяснить он. – Знаешь, когда два самца сражаются за одну самку…
– Я не самка, я – единорог! – возмущённо воскликнула Энид.
– Ну ты же всё равно являешься особой женского пола, тем более ты действительно очень красива.
Они двинулись через дорогу, на ту сторону, где Сэл оставил фургон.
– И ты бы стал за меня сражаться? – после короткой паузы спросила девушка.
Сэл кивнул.
– Но ведь он выше, крупнее и сильнее тебя. Ты бы проиграл.
– Необязательно. Существует масса приёмов, рассчитанных на умных и хитрых, а не на больших и бестолковых.
– Тогда почему ты не хочешь сражаться с Несущим Смерть?
Сэл остановился. По улице промчалась одинокая машина.
– Потому что это бессмысленно. Где этот нетрезвый любитель красивых глаз и где бессмертная, неуязвимая сущность?
– Тогда зачем ты пришёл? – Энид тоже замерла, и Сэл уставился на её гордо выпрямленную спину.
– Я видел Несущего. Он намекнул, что может причинить тебе вред.
– Мне? – Девушка оглянулась на него.
Хлопнула дверь, быстрые шаги зашелестели по тротуару.
– Девушка, подождите! – окликнул их Рагнер, торопливо перебегая через дорогу.
«Что он забыл?» – успел удивиться Сэл, поворачивая голову к приближающему мужчине. И застыл, заметив пылающие огнём иного мира глаза. Энид метнулась вперёд, вскинула руку. Рагнер оттолкнулся, взвился в воздух, с треском распуская за спиной огромные кожистые крылья. Девушка попятилась, Сэл тоже.
– Ты так предсказуем, –  хорошо знакомым голосом Несущего протянул мужчина. – Может, пропустим закуску жалкого сопротивления и сразу перейдём к основному блюду?
– Не посмеешь, – возразила Энид. – В ресторане слишком много магов, они мгновенно сбегутся сюда на всплеск энергии.
– Зачем тратить столько сил? – вздёрнул брови Несущий. – Я просто пошинкую его в капусту, и готово. – В подтверждение своего гениального замысла он продемонстрировал разом удлинившиеся ногти… а вернее, пять узких обоюдоострых кинжалов.
– Всё равно чересчур много свидетелей, – упрямо повторила девушка.
Взмахнув крыльями, мужчина опустился на дорогу, шагнул к напряженно застывшей паре. Эх, фургон далековато, пока до него доберёшься, да и заводится эта развалюха не всегда с первой попытки. К тому же погоня скорее позабавит Несущего, чем действительно его остановит.
– А мне чихать, – ответил «Рагнер».
Сэл выдвинулся на передний план, постаравшись  загородить собой Энид. Ну, или хотя бы две трети.
– Ты и чихать-то не умеешь, микроб на ножках, – беззлобно заявил он. – Если я тебе так нужен, пожалуйста, отойдём и поговорим по-мужски. Но её трогать не смей.
– Тявкнул щенок, вылезший из-под суки, – добавил Несущий и в то же мгновение содрогнулся, согнулся почти пополам. Между его крыльями Сэл увидел стоящую на пороге «Лотоса» женщину в чёрном платье, с рассыпанными по плечам каштановыми кудряшками.
«Волшебница», – сообразил Сэл.
Мужчина медленно выпрямился, обернулся.
– Это ты зря, – проскрежетал он, перетекая в более привычную форму кляксы с головой и глазами. – Парализующее заклятие на меня не действу…
– Я его усовершенствовала, – обворожительно улыбнулась чародейка.
Сэл оценил модернизацию и схватил Энид за руку. Девушка вздрогнула от его прикосновения, но Сэлу подумалось, что сейчас не до этого. Он метнулся к припаркованной в паре десятков метров машине, таща Энид за собой. На ходу выдернул из кармана штанов ключ, одновременно молясь духам и всем известным богам, чтобы кляча на колёсах завелась сразу.
– Садись! – скомандовал Сэл, распахивая перед девушкой дверцу.
Она села, следом резво заскочила волшебница. Сэл помолился ещё раз.
О боги, неужели есть на свете справедливость? Или у духов сегодня хорошее настроение?
Сэл глянул в зеркало бокового вида.
– Вряд ли заклинание сможет действовать долго, – пояснила молодая женщина. – Его тело постоянно меняется, и заклятие реагирует на эти изменения, сдерживая их. Однако если он минуту-другую побудет в статичном состоянии…
– Понял, – кивнул Сэл и, пользуясь отсутствием автомобилей, резко сдал назад.
Фургон ощутимо тряхнуло, глухой звук удара стих в конце улицы.
– Никогда не связывайтесь с теоретиками, – нравоучительно заметила волшебница. – Пока практик решает, что применить, чтобы лучше подействовало, теоретик думает, как это усовершенствовать, чтобы подействовало наверняка!
«А она мне нравится», – мелькнуло у Сэла, и фургон со всей доступной скоростью поехал прочь.

– – –

– На нас все смотрят, – шёпотом сообщила я, подмечая духи знают который по счёту косой взгляд.
– Ну и пусть смотрят, – беззаботно откликнулся Илиан. – Пусть видят, что я танцую с самой красивой девушкой в «Лотосе».
Комплимент мне, безусловно, польстил, однако поглядывали на нас вовсе не из-за моего неземного очарования. Мы были единственной танцующей парой, все прочие стояли в сторонке, развлекая себя перешёптыванием и вышеупомянутыми взглядами.
– Мне не очень нравится такое внимание, – добавила я.
– Завидуют, – убеждённо заявил вампир.
Внезапно на наш импровизированный танцпол в центре зала вышло подкрепление в лице Барбары и высокого статного катесса. Волчица лукаво подмигнула Илиану и положила руку на плечо партнёру.
– Вот видишь, теперь мы не одни, – ухмыльнулся мужчина.
– Ты её попросил, телепат-затейник, – фыркнула я.
– Так она же согласилась, – не смутился вампир.
Я покачала головой, не зная, то ли рассмеяться, то ли посердиться для проформы. А, ладно, не буду портить вечер. Как и вчера, мне не хотелось разбивать волшебное чувство близости бессмысленными разговорами о Лоуридже и других неприятных вещах, философскими беседами о человеческой природе и просто ненужными в данный момент эмоциями. Ведь какой в этой жизни смысл, если за путаными рассуждениями и беспочвенными страхами ты упускаешь осознание текущей минуты, твоего здесь и сейчас? Никто не вернёт ушедшего мгновения, никто не скажет «живи и радуйся», никто не восполнит потерянных или несостоявшихся ощущений. Сделать это можно лишь самому. Схватить именно этот неповторимый момент и держать крепко-крепко, пока не пройдёт его время. И обязательно не верить, а твёрдо знать, что там, впереди, тебя ждёт ещё один, по-своему чудесный момент. А потом ещё один и ещё…
Неожиданно я поняла, что хочу войти в эту открытую дверь, переступить порог именно сегодня, не дожидаясь призрачного счастья за следующим поворотом.
Я теснее прижалась к Илиану, краем глаза отметив мелькнувшую за первым рядом наблюдающих за нами гостей лысину Рэндалла.
– Ты сейчас живёшь один? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Пока да. Родители не любят сидеть в Вере в разгар лета, а Лис больше нравится творить подальше от города.
– Ага, – многозначительно протянула я. – А мы можем уехать отсюда?
Вампир с некоторым удивлением посмотрел на меня.
– Сейчас?
Я кивнула.
– И куда ты хочешь?
– К тебе домой, – поведала я на ухо мужчине.
Илиан остановился. Глянул налево, глянул направо. Потом на меня.
– Поехали, – согласился он, едва заметно кивнул Барбаре и увёл меня из центра зала. – Только подожди у бара, мне надо сказать Коултеру пару прощальных словечек.
Я послушно направилась к бару, расположенному, насколько я запомнила, рядом с выходом из зала. Главным и, судя по всему, основным его посетителем оказался Рагнер, приканчивающий невесть какой по счёту стакан с виски или что там любят потреблять воспитанные лорды. Выудив из чёрной сумочки телефон, я предупредила Элоди эсэмэской (не искать же наставницу и подругу среди этих народных масс!) и спрятала мобильник обратно. Тем временем Рагнер неловко сполз с высокого стула, обвел помещение мутным взором и нетвёрдым шагом двинулся ко мне.
– Вечер добрый, – глупо улыбаясь, сообщил он. – Как вам вечеринка?.. А знаете, мэйли, Илька – тот ишшо гад. Что-то он там темнит, ой темнит… – Мужчина покачнулся, обдал меня удушающими алкогольными парами. – Дела у него с Колтерами какие-то… отродясь у нас с этими заз-знобами дел не водилось, да… – Рагнер внезапно с жалостью посмотрел на меня. – В-вы такая милая мэйли, такая хорошая… ну зачем вам эт-тот интриган?
Интриган? Илиан? Да что он несёт?
– Рагнер! – раздался строгий оклик, и между мной и этим сосудом на двух ногах втиснулась Нилла. Я поспешно отшатнулась.
– Милая! – расцвёл мужчина, пытаясь заключить супругу в объятия. – Как я тебе рад!
Катесса легко увернулась и оглянулась на меня.
– Простите его, пожалуйста. Он пьян и не понимает, что говорит.
– Я вижу, – пробормотала я.
– Всё я понимаю! – неожиданно возмутился Рагнер. – И всё вижу. Что это он Барбе глазки начал строить? Или этой… Л-ларсе?..
А это ещё кто?
– Извините, – повторила Нилла и подтолкнула мужа к выходу. – Пойдём домой.
– А Илька?
– Забудь о нём. Идём.
Я проводила вихляющуюся фигуру мужчины и надёжно поддерживающую его катессу задумчивым взглядом. Что это – великая сила любви или нежелание лишний раз демонстрировать обществу в стельку пьяного супруга? И о какой любви может идти речь, если человек своими руками доводит себя до скотского состояния, заставляя страдать тех, кто окружает его? Разве причинять боль ближнему своему значит любить его? Или в данном случае любовь уже угасла, осталась привычка? Я содрогнулась. Смогла бы я так жить? Нет, хоть и говорят – не зарекайся! Только это не жизнь, не любовь. Это просто существование в привычном, изученном вдоль и поперёк состоянии, нежелание что-либо менять, страх сделать шаг в неизвестность…
На мою талию легла уверенная рука, и я вздохнула с облегчением, ощущая рядом крепкое, надёжное плечо.
– Всё в порядке? – спросил Илиан.
– Угу, – кивнула я.
– Не передумала?
Я улыбнулась.
– И не надейся.
– Что ты, и мысли такой кощунственной не было, – хмыкнул вампир.
– Тогда поехали.
– Поехали. После вас, – Илиан пропустил меня вперёд, и я смело шагнула в открытую дверь.