Два баяна

Сергей ПРОКОПЬЕВ

ДВА БАЯНА

Рассказ из книги «Монологи от сердца»

Получилось как в том анекдоте: «Хоронили тёщу, порвали два баяна». Тёщи с баянами не было, но наплясалась на тех похоронах, ноги узлом завязывались.
Один не самый глупый знакомый изрёк: богов ищут, как прореха в жизни образуется. Верка Князева точно из-за прорехи. Одинокая женщина, и этой арифметикой всё сказано. Сначала в отечественного Порфирия Иванова ударилась с его учением «Детка», до воспаления лёгких обливалась в морозы из ведра, потом на индийского гуру в Интернете наткнулась…

Я и сама в прореху угодила. Как миновала возраст «баба ягодка опять», муженька на цветы потянуло. До этого несколько лет я тащила семью, он никак не мог свою нишу на бизнес-рынке зацепить. К моему «ягодному» возрасту нашёл-таки. Серьёзные деньги появились. И потянуло от изобилия в кошельке в бани с девками, в рестораны с девицами. У детей своя жизнь, у меня никакой личной… Верка и говорит: «Поехали в Индию». Она учением Ошо Раджниша увлекалась. Уже побывала в ашраме в городе Пуну. «Сердце, – говорит, – подавлено умом. Все мы под прессом запретов, обязанностей и обязательств роботами заведёнными ходим, а надо очищаться и высвобождаться от подавленности и придавленности».
А как? – спрашивается. А медитацией! – отвечается. В ашраме полная свобода. Ты как вольная птица, ударило в голову лечь посреди дороги – ложись. Обойдут, переступят. Каждый человек – бог. Мы, говорит Верка, почему срываемся от перегрева: у нас голова постоянно под напряжением. В ашраме учат медитацией мусор из мозгов выметать. Сидишь, к примеру, мычишь полчаса – и ни одной сорной мысли. Или надоело языком тарахтеть, нацепила значок – «Я в молчании». Все видят: человека разговорами не прессовать – в себя по уши погрузился. Учат в ашраме расслабляться от свинцовой действительности.
В молчанку играть не по мне и валяться на дороге, чтобы всякие переступали тебя, – тоже не в кайф. Что касается каши в голове с думами-мыслями, тут точно – так хочется иногда вместе с головой избавиться. Когда-то, думаю, надо первый шаг сделать на пути к новой жизни, и согласилась на паломничество в ашрам.

Веерка-сумасбродка раньше меня в Москву упорола, в столице у неё паспорт с билетами и визой в Индию быстренько вытащили. У меня всё на месте, но, если Верка из английской школы с золотой медалью выпорхнула, я по-английски дальше гуд бай ни мур-мур. Кстати, и эти фундаментальные познания пригодились. В качестве «отвали» мужикам гудбайкала, только свист стоял…

Обворованная московскими мазуриками Верка, успокаивает: «Что ты из-за меня, полоротой, будешь оставаться без Ошо, езжай, с разговорником – разберёшься».
Я порассуждала и думаю, что нам терять, кроме своих прорех, – полетела менять жизнь к лучшему.

Индия – страна своеобразная по санитарии… Не только коровы посреди улицы гадят. Взрослый народ мочится, где организму приспичит. Идёт мужик индусский, захотел – и любуйся на картину со струёй, даже не отворачивается. Я никогда от искусства бронзовых писающих мальчиков не восторгалась, а тут не статуя демонстрирует искусство… По серьёзной надобности индус в кустики отбежит, по мелкой не считает нужным прятаться от посторонних глаз.

Ничего себе, думаю, приехала расслабиться от суровой сибирской жизни.
Да что делать, в чужой менталитет со своим уставом не полезешь, а так иногда чесалось пенделя выписать для приучения к цивилизации.

Со временем привыкла не замечать национальных особенностей. Но когда в первый день при оформлении документов в ашрам понадобилось сдавать анализ на СПИД, я мелко завибрировала. При такой санитарии заработать ВИЧ-инфекцию неполовым путём на конце иглы легче, чем традиционным поймать. Да не рванёшь обратно, полмира пролетев на самолёте. Подаю палец с мыслями «пронеси меня, Господи». И зря всуе вспомнила – всё на европейском уровне: перчаточки, пистолетик. Хоп-хоп. Чтоб не выкрикивать пациента, сунули в руку штуковину. Через десять минут завибрировала – дескать, пора за результатом. Всё у меня в норме – допустили до ошовской религии.

Зачем с порога на СПИД анализ? Верка не врала – полная свобода за воротами храма, в том числе насчёт баб и мужиков. То ли медитация влияет, то ли что. Все вопросами ниже пояса озабочены. Любовь поголовная. Народ обнимается запросто, целуется во всю ивановскую… Никто не напрягается, что окружающие осудят. Ко мне сразу мужики стали колья бить. Я им: языка не знаю, гуд бай, сердечные, в джунгли со своим сексом. Не тот настрой был. Хотелось освоить искусство расслабления от головняков. Но один француз так загорелся от меня, через языковой барьер полез с помощью переводчицы. Русская женщина, запел через толмачку, если полюбит, так до седьмого неба. Это не наши калькуляторы в юбках. Посмотрите на себя в зеркало – у вас блеск в глазах, вы настоящая, умеете радоваться сердцем. Забросал комплиментами. Француз, что с него взять. Я, говорит, не просто, я жениться могу. Всё равно отгудбаила. Не за этим на край света летела.

И набросилась на медитации. Ашрам – это специальный парк, где никаких коров и индусов со спущенными по нужде штанами. Тут же столовая, центр медитативный в форме пирамиды, танцевальный стадион. Красота, в сказках неописанная. Зелень вечнозелёная, что у нас только в кадках: фикус, пальмы, финики, бананы, кокосы... Есть дерево с широченной кроной, а новые корни прямо с веток, как борода, растут. Для создания созерцательного настроения вода по всем углам… Бассейны, фонтаны, пруды. Птицы экзотические летают с песнями и без… Попугаи, цапли… Рыбы – руку опустишь в водоём, подплывает поросёнок с жабрами: жрать давай. Яйцом кормила, хлебом. Беседки живописные… Есть речушка со змеями. Норки видела, змей – нет, да и не хотела. Не восторгаюсь я на эту живность.
Посторонним на территорию парка вход запрещён. И ходить можно только в муаровых нарядах. Всё муаровое: от платья до купальника. Я одно трикотажное платье справила здесь – второе, типа марлёвки, там купила.

Каких только медитаций в ассортименте нет. Накуплю билетиков и весь день в парке провожу. Есть медитация гудеть. Группа человек двадцать сидит с закрытыми глазами и гудит пароходным гудком: у-у-у-у! Голова очищается! Вся грязь с гудением вылетает. Хорошо-о-о-о в мозгах становится, чисто! Есть медитация, называла её «под током». Минут пятнадцать трясёшься, как под напряжением. Потом – стоп! Замер и получай космическую энергию. Освобождайся от негатива.

Любила, ни одной не пропускала, танцевальные медитации. Громадная площадка, как стадион. Кто в носках танцует, кто в сандалиях. Все в муаровых одеждах. У кого вырезы спереди, у кого сзади разрезы. Музыка итальянская, немецкая, латиноамериканская, индусская. Целый час танцев. Первые разы танцую и думаю: как на меня смотрят? А потом пофигизм полнейший. Наплевать на всех. С открытыми глазами танцую, с закрытыми. Раз в присядку пошла, захотелось душе на полную оторваться. Был один скандинав на костылях. Длинный дядька, лет шестьдесят. Поначалу с костылями танцует, потом отстёгивает и, как в брейке, на спине давай выкрутасы наворачивать. На других медитациях ни разу не видела, на танцевальные постоянно ходил. И на дискотеки по вечерам.

Народ в ашраме и совсем зелёный, и старые, еле ходят, а туда же…
Парк с 6 утра до 12 ночи открыт, но я не весь день по медитациям ходила. Это и деньги, и просто хотелось погулять. На динамичные, их половина из предлагаемого списка, денег не жалела. Где трястись, танцевать – там в первых рядах. Гудение не пропускала. Вещь. И носоглотку прочищает, и, Верка точно сказала: с гудением из мозгов все головняки вон. Ни дома, ни семьи, ни кошек с ремонтом... Полчаса погудишь – и как заново народился…
Народ валом валил на беседы Ошо Раджниша в записи. Он умер, но дело живёт со страшной силой. Английский бы ещё знать. На нём шпарит. А Верки нет под боком. Народ слушает гуру из динамиков, слушает, потом как заржёт хором. Анекдот рассказал. Ошо по ходу бесед травит байки, как заправский эстрадник. Один пересказали мне. Мужчина женщину спрашивает: «Почему Господь создал вас такими прекрасными?» – «Чтобы вы влюблялись в нас», – отвечает. «Тогда почему создал вас такими глупыми?» – «Чтобы мы тоже могли влюбляться в вас». Все хохочут, я ушами хлопаю. Перестала на эти беседы ходить. Комплекснуться можно.

Есть медитации для раскрепощения талантов. Мы зажатые, в себя не верим. Нам кажется, ничего-то мы не умеем, раз раньше не делали. Я в жизни не рисовала, была уверена: руки на это не заточены, а помедитировала и батиками занялась. Англичанина Билла раскрепостили – начал петь и на гитаре бренькать. Пусть через пень-колоду гитарист, а всё-таки в пенсионном возрасте битлов запел. Голосок слабенький, но чисто интонирует. Я к тому времени со Светкой из Ярославля сдружилась и проболталась: пою, на гитаре играю. Светка англичанину и доложи: есть русская, такой профессионал по гитаре, что туши свет. Билл готов был на меня молиться. Как же – профи. Я и выдала ему.
Он с бабёнкой на пару расслаблялся. Польского происхождения мамзель, но в Англии живёт. Ему порядком за шестьдесят, ей как мне. Билл тащился, когда я пела «Ой, да не вечор, да не вечор» и от частушек без ума. Особенно кайфовал от:

Оба! Оба!
Где моя зазноба?
На печи она лежит,
Брюхо выше лоба!

Ему перевели. Хохотал до слёз.
Давай слова списывать. Хотел дуэтом петь. Сам в русском ни бум-бум. Английскими буквами записал. Я приплясывать его научила. В общем, от битлов до частушек расширил репертуар. Четыре вечера с Биллом отрывались по пению, потом полячка утащила его на Индийский океан. Светка объяснила: приревновала пани. Испугалась – уведу вместе с кошельком. Деньги у него водились. Обещал мне гитару купить, хотел на пару песни играть. Подмигивал многозначительно.

Но обломилась гитара от Билла. Я уже засобиралась домой, два дня на медитации осталось, Светка приходит, зовёт: «Пошли на похороны, Билл умер в горячих объятиях полячки от обширного инфаркта».

Лучше бы частушки пел вперемешку с битлами. Ну да что теперь локти кусать. До этого были похороны, я не пошла, а тут знакомый всё-таки, надо проститься. Светка объяснила: «Родственники Билла разрешили усопшего на месте хоронить. Не будут в Англию забирать».

На похоронах моего ученика по гитарным песням до судорог наплясалась. Доступ к телу был в центре Ошо, в пирамиде. Громадный зал, зашли со Светкой, народу море и маленькая тележка, человек триста, не меньше, набежало. Плюс обслуживающий персонал. Сняли мы туфли, в ячейки специальные сунули, в носочках остались. Усопшего нет. Но народ не скучает. Веселится от души. Живая музыка: индийская осовремененная и восточная на сегодняшний манер. Все подпевают, прыгают, дёргаются, танцуют. В центре зала подиум, украшенный цветами, на него гроб поставили. При покойнике ещё пуще народ заплясал от восторга за ближнего. Отмучился счастливчик: в светлую жизнь отправляется. И я в общей массе приветствую пляской новое качество Билла.

Гроб открыт, но Билл с головой завёрнут в саван.
Натанцевались в пирамиде и понесли гроб через парк в город, где народу ещё прибавилось. Всем хочется порадоваться за новопреставленного, поздравить его танцами и криками с кончиной. Барабаны бьют, горны гудят, ситары играют, бубенцы звенят. В репертуаре похоронного оркестра никакого минорного Шопена. Как тут ноги удержать в строгости? До самого крематория кренделя они весёлые выписывали, коленца залихватские выделывали... Натанцевалась – ноженьки три дня болели. Пожалела: на первые похороны не пошла.

Разрядка – ни с какой медитацией не сравнить…
Верка на будущий год опять зовёт в Индию. Но как-то сомневаюсь. Не девочка, вдруг умру… Не хочу, чтобы над моим усопшим телом баяны рвали, ситары терзали и пляски шли до упаду. А другого варианта похорон нет. Никто не оплатит полёт гроба с моими бренными останками через пол земного шара домой на кладбище.