Другая жизнь

Глава первая.

Квинтет…. Дуэт….  Квартет…. Хор…. Красное, белое, голубое! Планетой в бездну на белых конях наших грехов, за свободу демонов нашего сознания яйцами нашей души с поломанными иглами смерти, туда где звёзды без зодиака и мать, с ромашкой гадающая на любовь моего нового создания в котором буду рабом в свободной стране на планете Z без крестов и пряников. 
А так ничего, прикольно! Стоять перед выбором того чего нет и никогда не будет! Стоять перед пустотой серости и мрака, или перед вандализмом нового сознания в котором нового ничего нет, лишь чёрный замок тьмы с золотыми куполами яичницы.
Азы! Кругом азы и история с конями и танками, страной Оз и её великим предназначением. Кругом метель белых листов без строк будущего!
Я не знаю никого, кто в очереди на трибуну, знаю лишь тех кто в очереди к господу в чистоте и грязи своей жизни, о которых ничего плохого сказать не могу, но которые знаю, не придадут. Мне туда, в серость и мрак, где может буду хоть и быдлом, но человеком. В мир…. Просто в мир, … с криком младенца в памперсы любви и наслаждений. В мир будущего! В свою новую жизнь, где надеюсь этот мир не покроет меня грязью в приспособлении ко мне!
Утро! Понедельник! Впереди пять дней перед выходными. В зеркале лицо не моё. Что вчера было, не помню. Звонок. Кто в такую рань? В глазке двери комичная морда мужика в военной форме и половина рыла участкового. Во блин! Неужели время армии наступило?
- Сын! Кто там?
- За мной пришли!
- Опяять?
- Да открой ты дверь да посмотри!
- Не груби матери!
Плохо начинается неделя! Сегодня зарплата и видимо её не получу, если конечно….
Люблю я соседку тётю Нюру, грядочки под окном мягкие и не поспособствовали перелому ног. Первый раз пойду на работу с желанием…. Но три пары сапог перед лицом закрыли прошлое, и что осталось так только будущие.
Ментовский «козёл», Северный вокзал с пивом, ЦГ с гавана клуб, Гвардейским проспектом к крепости, откуда армия и начинается. Рык засова за спиной и комната с заложенными кирпичом бойницами. Блестящий коричневый кирпич и засранная мухами лампа над дверью, настраивали на мысль, что в армию я всё же пойду.
Что-то знакомое от прошлой жизни и если не изменяет память то сейчас раздастся голос моего друга Серёги.
- Тебя тоже повязали, Тимур?
Всё правильно, реинкарнация вернула меня в советские времена, хотя от рождения должен был понять, что фамилии лидеров страны до и после смерти роли не играют, меняются только они, уклад же жизни ни в чём не меняется и повторение своей судьбы неизменно во времени, хоть тысячу раз умирай. Сейчас мне не дадут ответить другу, и со скрипом двери войдёт «покупатель» в лице капитана Болдина. Заранее отстранился и повернулся к двери, дверь открылась и вошел лейтенант с лицом капитана Болдина.
- Я лейтенант Колбин! – представился вошедший, - Следуйте за мной!
Тогда до смерти, Серёга встал и облевал мундира капитана Болдина, но сейчас Серёга был трезв, да и я тоже, и вообще момент попадания в крепость был добровольным нашим действом с прямым приходом на пункт сбора по повестке, а не приводом, как сейчас. Что-то поменялось и если честно в памяти в основном прошлая жизнь, а не жизнь в которую окунулся с новым рождением. Почему сказал себе, это она, хотя был явно уверен, что это не моя мать? Почему увидев отца и не узнав в нём своего настоящего, назвал его папой? А моя дальнейшая жизнь!? Я пытался приспособиться, внутри кипела моя память о прожитой жизни, но принять своих новых родителей не мог, ведь по профессии и благости своей они не были теми, кто меня по-настоящему воспитал и кто создал меня как человека. Скованность и сдержанность в знании своих дальнейших поступков и проступков всё меняло, и даже выбор рабочей профессии вместо поступления в институт был итогом моей сопротивляемости для повторения своей жизни, в которой в армию должен был пойти на пять лет позже. Странно всё! Иду в армию на пять лет раньше, но видимо дальнейшие события будут разворачиваться, как и в той далёкой жизни. …Но явно с разницей фамилий и имён, ведь здесь я буду не младшим лейтенантом Владимиром Петровым, а стану рядовым Тимуром Ивановым, и мой друг Лёня Баранкин будет не младшим летёхой, как тогда, а станет рядовым Сергеем Ватрушкиным.
Интересно, этот Болдин всё тот же, или в звании лейтенанта он совсем другой?
- Следуйте за мной!
В дальнейшем мы должны сесть в поезд и через Москву проследовать в училище дальней авиации, а оттуда уже в авиачасть, где и будет происходить наша служба, а именно в часть, которую как знаю, в будущем будут называть частью космических войск.
Но всё не так, нас провели не через главные ворота к автобусу, а через заднюю дверь впихнули в легковую машину и повезли не в сторону вокзала. Через минуту было понятно, что нас везут к морю, а у этой дороги есть военный аэродром, куда вскоре и свернули. Когда проезжали по лётному полю удивлялся и задал себе вопрос, почему я так мало знаю об этом мире. И правда, почему? Видимо увлечённый поставленной себе задачей не повторять своей прошлой жизни я не обращал внимание на жизнь меня окружающую. Школа, работа, сменяющая друг друга маленькая любовь, отчуждение, всё это и создало моё удивление на лётном поле, на котором стояли не привычные от времён семидесятых Аны да Ту, а летательные аппараты из фантазий о будущем, на которых возможно было летать не только по орбитам Земли, но и выходить в открытый космос. Что я упустил? Вроде жизнь социалистического государства, а рядом технологии будущего, которые в принципе не могли появиться в такой многоступенчатости власти с её коррупцией и деградацией общества, как формы способной создать что-то стоящие, кроме атомной бомбы и первого полёта в космос. Гонка вооружений тоже не могла привести к такому взлёту научных знаний, так как она существует от усовершенствования прототипов. То что вижу не имеет прототипов, если только в этом для меня новом мире не произошло что-то такое, что могло всё изменить.
Проезжая мимо летательных аппаратов казалось что они живые и дышат, и когда ступая на борт одного из них потрогал корпус, то показалось, что под корпусом услышал ровное сердцебиение, как у спокойного живого существа, которое знает что делать и как существовать.
Пока ехали не сказали не слова и не было даже и мысли что либо сказать, был только страх перед будущем, ведь странно всё начиналось на его отрезке, простой рабочий, два простых рабочих и вдруг к месту службу на летательных аппаратах, которых видеть не видели. Посмотрели с Сергеем друг другу в глаза и пожали плечами. Мы ничего не понимали и вытащенные из своего маленького мира, лишь показывали пальцем на то или иное, пока шли по коридорам, можно сказать космического корабля.
- Не пугайтесь! Ведь это обыкновенный звездолёт, которые тысячами летают вокруг Земли и за её приделами! Мы летим к месту вышей службы! Вы что не от мира сего?
Слова нового Болдина и его смех. Я уж действительно не от мира сего, но Сергей, ведь он тоже пышет удивлением! Не говорит ли это о том, что он как и я, живёт в мире своей прошлой жизни, а в этой исправляет лишь её ошибки не обращая внимания на происходящие вокруг? А ведь пока не умер, не часто его видел, да и то при встречах перебрасывались парой слов, которые в обсуждениях выделялись лишь как что хорошо, а что плохо. Когда умер видел его у своей могилы со слезами на глазах и пока ждал своей реинкарнации, часто думал о том, что его мне будет не хватать. Когда его здесь увидел, то Сергей стал другом, только от воспоминаний о Лёньке Баранкине, но один вопрос сказанный впопыхах, когда убегали от ментов, «Это ты Лёха?», и ответ, «Конечно!», сказали мне, что я не один в процессе существования Вселенной. Это конечно смех насчет Вселенной, но ответ Сергея почему-то заставил не задавать ему других вопросов. Может время наступило? Может пора нам разобраться? Может пора обсудить произошедшее после смерти его и моей? Может время пришло? Да как-то тяжко будет спросить его о смерти…. Вдруг его смерть, как-то связана с моей? Это скорее всего настраивает меня на спорные мысли о причастности этого Сергея к моей жизни прошлой и возможно он к ней отношения и не имеет и сказанное им конечно, просто наобум сказанное слово.
- Устраивайтесь в креслах и можете поспать до посадки на планете Марс!
Марс! Но не это сейчас самое главное.
- Баранкин, будь человеком скажи, это ты? – тихо сказал я Сергею, когда устроились в креслах.
- Конечно я! Ты что так ещё и не понял! Я умер на два дня позже тебя. Меня сбил машиной какой-то малолетка на пешеходном переходе! Не знаю как всё произошло, но я родился в том же мире, что и ты! И знаешь я не удивлён этому, а если посмотреть от космического корабля в котором находимся то назревает что-то страшное, как и после первой встречи с тобой в жизни, которую прожили. Шутка! Знаешь, мне кажется что стремясь забыть о временах в том другом умершем мире, мы в этом ушли от мира этого. Пытались его заполнить тёлками да пойлом, перебить реальность, чтобы проснуться. Мне долгое время казалось, что я сплю, и всё происходящие лишь сон, а потом встретил тебя. Я знал что умер ты, и что умер я, но все равно кажется, что это сон. А теперь этот космический корабль…. Ты хоть знаешь в какой стране живём и какой собираемся служить? Я не знаю и герб на моём паспорте мне не знаком.
Это действительно Баранкин!
- Знаешь Серёга, а вернее Лёха, у меня тоже самое, с той разницей, что когда тебя не было, пытался не проснуться, а уснуть.
- Называй меня Серёгой! И знаешь, мне кажется на Марсе мы придём в себя, ведь когда-то спуская себя в бочках с горы мы мечтали о нём.
Да! Мы мечтали о Марсе, и когда тянули командирских жен, и когда стояли у спускаемых аппаратах орбитальных спутников. В той прожитой нами жизни, если были бы даже бессмертны не увидели бы не дальних полётов в космос, не тем более человеческой жизни на Марсе, так как такие планы и сама их реализация просто не возможны в мире хаоса и войн, разнице религий и разнице понимания добра и зла. Но пока не знаем почему в мире в котором живём сейчас, это существует и является обыденным, хотя само существование схоже с нашим существованием в семидесятых. Не знаю в каком государстве и на какой планете живу, на глобусе планета похожа на Землю, а государство ставшее моей новой родиной самое большое в этом мире, но люди здесь вроде другие, если не считать нас мёртвых, они не уходят в сторону от его существования и если придётся, как вижу, то готовы его защищать на самых далёких подступах к нему. Так где же я? Может мир в котором живу не разделён границами государств, их не существует оттого, что вся планета единое государство? Спросить лейтенанта? Но стоит ли показывать себя невеждой с первых шагов воинской службы? А может мир в котором живём, кажущийся подобием существования в семидесятых просто мобилизован и в состоянии войны с иными формами жизни и весь напряг с продуктами и одеждой лишь послесловие от слов, «Всё для фронта, всё для победы!»? Странно! Прожил в этом мире восемнадцать лет, а так и не понял где живу и кем в нём являюсь! Был ударником труда, но не представлял, что собирая разные узлы и агрегаты являюсь участником войны.
- Лейтенант! А сколько ещё война продлиться?
Не знаю откуда выскочил этот вопрос, наверное от моих размышлений, и он попал в точку.
- Не знаю! Как ты видимо читал в газетах, нам тяжело сдерживать ворогов на границах солнечной системы, но думаю мы справимся. Не переживай, вы ещё не скоро вступите в бой!
Вот всё и стало ясно. Будто вдохнул жизни из мира в котором существую и этот мир явно един в своём существовании и мы с Серёгой уже часть этого мира и хоть и не скоро, но вступим за него в бой.
- Не нравится мне это! – сказал Серёга и с грустью посмотрел на меня.
- Да не переживай ты так! Все равно умирать! А после смерти сам знаешь что происходит! Возродимся братан! А если суждено погибнуть в этой суете новой для нас жизни, зато приобретем что-то полезное, что пригодится в жизни другой. Там где умерли ничего не приобрели для себя полезного, а здесь в этих технологиях, в использовании их, с приобретением для нас новых знаний, мы в другом мире будем хоть как-то полезны обществу или будем хотя бы равными среди равных, а не лохами как сейчас! Мужайся! Ты всегда мечтал повоевать в космических войнах!
- Технологиях! А ты заметил, что здесь нет компьютеров! Нет даже мобильных телефонов! Проходя по этому кораблю, ты заметил хоть одну мигающую лампочками панель приборов! Посмотри вверх, вокруг, этот корабль будто живое существо и мы в его утробе. Потрогай кресло в котором сидишь, чувствуешь, это не кожа, это набитые чем-то кишки.
Действительно! Потрогав кресло родилось чувство будто потрогал колбасу в кишке пище.
- И как зовут это животное? – спросил от своей интуиции лейтенанта.
Лейтенант на меня удивленно посмотрел и покачав головой и произнёс.
- Ты молодой человек уже солдат, и назвав нашего союзника животным, ты оскорбил не только его, но и весь наш союз с эти существами, защитившими нас в первую минуту нападения на нашу планету ворогов. Я тебя прощаю, но это в последний раз, в следующий я тебя поджарю и отдам на корм пленным ворогам!
Мне стало плохо и ничего не понимал, но интуиция меня не подвела, корабль на котором летим, да и все остальные что видел на аэродроме, живые существа способные летать в космическом пространстве невзирая не на радиации, не на метеоритные дожди! Вау! А сами слова, о корме военнопленных ворогах, неужели их действительно кормят провинившимися людьми? Оёёй! С каждой минутой этой мир приобретает всё новые очертания, и кем мы будем в нём пока не известно, но думаю я лично не долго в нём пробуду, если всё о чём думаю и что подсказывает интуиция, буду выкладывать наружу.
- Интересно, а инфаркты здесь лечатся? – не к кому не обращаясь сказал я, видимо вспомнив о своём диагнозе смерти.
- А у каждого из вас будет это! – всерьёз приняв мой вопрос, сказал лейтенант и вытащил из-за спины какой-то прозрачный шар со свисающими красными трубками. – Если возникнет проблема с инфарктом, тебе помогут!
Мы с испугом на лицах с Сергеем переглянулись, но ничего не сказали, лишь подумали, что вопросов лучше не задавать. Дальше мы молчали и мысли закупорили в черепе, зная, что в этом мире уже чужие.
- Марс! – вставая с кресла произнёс лейтенант, и кивнул в сторону прохода, который от узнанного об этом космическом корабле виделся уже прямой кишкой. 
Марс! Красная планета! Марс бог войны! А здесь можно выложить на чистом листе новой жизни примерно это, «Посадка прошла нормально! Спустившись по геморрою на поверхность Марса, было странное чувство возвращения в мечту, но пердёж стартовавшего в звёздное небо космического корабля испортил радость встречи и заставил одеть противогаз, первую необходимость в случаях, когда опускают в дерьмо». Я споткнувшись упал на красный песок и лицом ощутил Марс. Я ждал этой встречи, но в скафандре, а здесь барахтался, чувствуя что песок засасывает будто болото без всякой космической формы, будто это и не Марс, а сон…. Меня вытащили обыкновенным пожарным багром и все вокруг смеялись не обращая внимания, на то что не в скафандрах и вообще без защиты от космической радиации.
- Оденьте скафандры, а то погибнете! – закричал я своими знаниями о Марсе, но люди кругом смеялись и вместе с ними Сергей.
Потом я потерял сознание на минуту, но минута оказалась часом, за который Сергея переодели в военную форму.
- Ну как ты!
Я огляделся и увидел, что лежу в обыкновенной казарме, с обыкновенными кроватями, между которых обыкновенные тумбочки.
- А нам и в тумбочки нечего положить! – сказал, и удивился этим словам.
- Как ты! – снова произнёс Сергей.
- Фу! Всё нормально чувак! А тебя смотрю уже приодели! Будто водолаз или в гандоне!
- Если нормально, пошли и тебя переоденут!
Переодевание было интересным, меня голого положили в трубу, а вслед за мной запустили туда подобие медузы, которая и стала моей солдатской формой по самую шею. Голову же будет защищать шлем, как у пожарником, но который не расколоть даже ядерным взрывом, ведь он тоже живое существо с класса ракушек, которые живут на какой-то далёкой планете и которые стали союзниками в борьбе с ворогами.

Продолжение следует.