Когда улыбаются небеса, Гл. 23. Убежище

Кристиан вошел в метро на “Спортивной”. Однако на поезд не сел. Вместо этого он спустился в тоннель по ходу состава и быстро пошел в сторону “Университета”.
Было уже около часа ночи. К этому времени метро заметно опустело – и поезда и люди прекращали свое кажущееся бесконечным движение по подземным лабиринтам. Тем же, кто все еще находил в себе силы куда-то передвигаться, не было дела до странного молодого человека в черных брюках, черном драповом полупальто и темно вишневой вязаной шапочке, вздумавшего путешествовать по путям московского метро посреди ночи.

Ну, да, в конце концов, каждый развлекается по-своему. Отличительная черта крупного современного города – никого ничем не удивишь и не проймешь, никто просто ничего не замечает в бешеном ритме погони за своими личными благами, каждый сосредоточен только на достижении собственных целей и лишь их видит перед собой. В этой жаркой гонке люди перешагивают через друзей, родных и близких, идут, бодро шагая по головам, отчаянно расталкивая локтями соседей, усиленно карабкаясь наверх, тем не менее, к солнцу, свету, теплу и благополучию. Главное – не останавливаться. Не останавливаться ни на минуту – иначе затрут, завалят, раздавят, подсидят, успеют первыми все разобрать. Главное – ни на что постороннее не отвлекаться и не зевать. Прошли уже времена, когда Бог давал тем, кто рано вставал – слишком много развелось этих самых «жаворонков» с протянутой рукой, выстраивающихся в длинные очереди за милостями Божьими. Нынче любое время суток пользуется спросом. Каждый устраивается, как может.

Так что, некоторая странность в действиях молодого человека ни у кого не вызвали ни удивления, ни подозрения, ни, даже, любопытства.
Оказавшись в тоннеле, Кристиан достал фонарик. Некоторое время он двигался по обочине вдоль путей, затем, пройдя перегон, соединяющий встречные пути, свернул в ответвление налево. Официально тут был оборотный тупик, однако дорога продолжалась дальше. Где-то в стороне, справа, прогрохотал поезд. Дорога спускалась ниже и ниже, между основными тоннелями под Москву-реку и по дуге круто уходила в сторону. Контактный рельс в этом месте обрывался. В подземелье было сыро, то и дело приходилось перешагивать лужи и грязь. Кристиан шел уверенной походкой человека, хорошо знающего местность. Вскоре он уперся в стальные ворота. Все замки и крепления казались проржавевшими насквозь. Однако при ближайшем рассмотрении это была довольно крепкая конструкция, а ржавые с виду крепления вообще не были приспособлены для открывания.

Кристиан посветил фонариком на правую часть ворот, затем достал из кармана брюк небольшой металлический предмет, похожий по форме на двухрублевую монету, нагнулся и запустил руку в едва заметную нишу в стене. Правая часть ворот стала слоями отодвигаться, образуя узкий проход, в который и вошел молодой человек.

По другую сторону обстановка улучшилась. Было темно, но уже не сыро. Дорога еще раз повернула вправо и закончилась небольшой освещенной тусклым желтым светом площадкой. Видимого выхода из нее не было, и на первый взгляд могло показаться, что это тупик. На одной из стен можно было заметить нечто похожее на дрожащее зеркало. Это зеркало начиналось на полу и было высотой чуть меньше роста Кристиана.

Он подошел к необычному зеркалу и вытянул к нему руку. От прикосновения оно заколыхалось, пошли круги, словно по воде. Прислонив ладонь, он постоял с минуту, после чего сделал еще один шаг вперед и вошел в него, как в открытую дверь.

На этот раз Кристиан оказался в коридоре, похожем на тамбур перед жилым помещением, в которое вела обычная дверь. Здесь было сухо, тепло и чисто. Подойдя к двери, он достал ключ, легко отворил ее и вошел в большое, почти круглой формы, помещение. Оно освещалось многочисленными торшерами, светильниками и бра, то свисающими словно причудливые животные со стен, то вырастающими словно диковинные растения из пола. Пол был гладкий и глянцевый темного зеленоватого цвета, а неровные каменные стены, по возможности, были завешены коврами и текстилем. Вдоль единой округлой стены стояли гобеленовые диваны и кресла, расцветкой продолжающие природную тему, а рядом с ними - стеклянные журнальные столики овальной формы. В самом центре зала стоял большой деревянный круглый стол с несколькими канделябрами на нем. В них сохранились частично оплавленные свечи. Вокруг стола стояло девять массивных стульев с высокими спинками под стать столу.

Внимательно присмотревшись, среди всей этой имитации живой природы, можно было заметить и натуральные растения, причем трудно было определить, каких растений больше – живых или искусственных.
Неожиданно один из ковров на стене отворился, превратившись в дверь. Из нее вышла улыбающаяся Калиста.

- Ну, наконец-то, Кристиан. Я опасалась, что ты задержишься дольше обычного, - воскликнула она, подходя к сыну и взяв его за руки, - но ты ведь не мог забыть о прибытии Аллегры, не так ли, мой мальчик?
- Ну что ты, мама, конечно, нет, - улыбнулся ей в ответ Кристиан и огляделся. – Но…, разве я первый, больше пока нет никого?

- Отец давно уже здесь. Он в лаборатории, готовит капсулу. Эктолар и Улла всего полчаса назад пришли. Нет только Брегвара и Владаны. Но ты ведь знаешь, как они теперь заняты. – Калиста на минуту задумалась, и небольшая тень мелькнула на ее прекрасном лице, однако, тут же спохватившись, она продолжила: - А я решила приготовить что-то вкусное к прибытию Аллегры. Эктолар и Улла мне помогают сегодня по кухне. Ты, случайно, не хочешь к нам присоединиться? У нас еще есть часа два.

- Прости, мама, но мне хотелось бы до прибытия Аллегры успеть поговорить с отцом, - ответил юноша извиняющимся тоном.
Калиста не переставая улыбаться, пожала плечами:
- Как хочешь, дорогой. Я просто подумала, что тебе захочется сделать ей что-то приятное. А что может быть приятнее для женщины, чем ужин, приготовленный мужчиной собственными руками?

Кристиан рассмеялся:
- Поверь, мама, есть много разных способов, порадовать женщину и не мучая себя подобными изысками.
- Ты такой же, как твой отец, - задумчиво произнесла Калиста вслед сыну, направляющемуся в другой конец зала, и вновь мрачная тень скользнула по ее лицу и растворилась в холодном полумраке подземного Убежища.

У самой стены, отворив скрытую ковром дверь, похожую на ту, из которой вышла Калиста, Кристиан, не оборачиваясь, помахал матери рукой и скрылся из виду.
Здесь находилась его комната. Она совмещала в себе и спальню, и кабинет, и имела почти круглую форму. Пол, как и стена, был устлан пушистым ковром. В помещении стоял оранжевый полумрак. Тусклый свет исходил от светильников, встроенных в стену. Здесь он всегда мог найти надежное убежище и отдохнуть.

Кристиан привычно коснулся рукой выключателя, расположенного тут же у входа и прибавил света. Он мельком взглянул на удобную, довольно широкую кровать, застеленную ярким в зеленых тонах пледом и, вздохнув, прошел прямиком в душ. Ночь предстояла долгая, так что, кровать еще не скоро дождется своего хозяина.
Через пятнадцать минут он, чистый и благоухающий, отворил из зала следующую по счету - слева от его спальни – дверь, так же скрытую ковром, и вошел в лабораторию, предварительно набрав цифровой код на панели, расположенной на стене, рядом с дверью.