Золушка

               

                Хоть поверьте, хоть проверьте, но вчера приснилось мне,
                Будто принц за мной примчался  на серебряном коне...

   Цокают каблучки по асфальту, звучит в голове эта песня. Какой сегодня замечательный день! Экзамен сдала как нечего делать. И стоило так волноваться?  Еще один – самый противный, по экономике – и все! Третий курс позади!
 
   Она возвращалась из института по Набережной. Можно было идти по Проспекту, но ей больше нравилось здесь: прохожих нет; тишина; только плещется Немышля о заросшие берега, да петляет знакомая до каждой трещинки узкая асфальтовая дорожка. Позади осталась кирпичная пятиэтажка, скоро поворот, а там и ее улица. Как-то она не поленилась, посчитала, сколько между институтом и ее домом шагов: две тысячи восемьдесят! Итого – четыре тысячи сто шестьдесят шагов в день! И в спортзал ходить не нужно.

                И встречали нас танцоры, барабанщик и трубач...

   Навстречу шли двое: один - высокий, другой – пониже, коренастый, в кожаной безрукавке. Идут себе и идут... подумаешь! Но песня почему-то исчезла, и стало не по себе.
 
  - Пойдешь с нами, - сказал коренастый, когда они поравнялись, и сказал это так, что она поняла: придется идти. А что оставалось делать? Кричать? Никого нет. А если кто и услышит, разве помогут? И она покорно пошла между ними. Они подходили к пятиэтажке, когда зазвонил мобильный.
 
 - Да, - ответил коренастый, - не мельтеши. Я как раз у твоего дома. Сейчас зайду.
 
   Он отключил телефон и приказал высокому парню:
 
 - Покарауль ее. Я быстро.

 
   Несколько минут они стояли молча, а потом она услышала:

 - Беги!

   И побежала. Бежала и считала шаги, чтобы ни о чем не думать,
не отвлекаться. Сто пятьдесят два, сто пятьдесят три... Ее догонял топот чьих-то ног.
 
 - Дура, - услышала она, - туфли сними! Грохот на весь квартал!

   Она сбросила туфли и помчалась дальше. Сто девяносто пять, сто девяносто шесть... Вот и поворот, ее улица, ее дом. Она влетела в подъезд и только там поняла, что, наконец, в безопасности. Ноги гудели. Странно: она даже дома не могла ходить босиком, только в тапочках, а тут бежала по земле, ничего не чувствуя и не замечая.
 
                ***

 - В общем, так, - сказал отец, - я звонил дяде Вове. Очухаешься и поедешь к нему. Хватит с нас твоего бизнеса! И не спорь!
 
 - Мама!

 - Нет, сынок, - ответила  добрая, всегда принимавшая его сторону мама. – Отец прав. Подумай сам: институт  бросил, связался с каким-то бандитом. Ты, конечно, можешь не говорить, кто тебя так избил, но мы не удивимся, если это он. Туфли чьи-то притащил... Что за бизнес такой? Мы с папой места себе не находим. Хватит. Поработаешь у дяди Вовы, поумнеешь, тогда и вернешься.

                ***
 
 - Нет, ты только посмотри, племяш, простор-то  какой! Красотища!   

   Да уж, простор... Лес, лес, лес, куда ни глянь. Угораздило же так влипнуть! А дядя Вова, как встретил его в аэропорту, так и нахваливает свой край. Красотища! Тьфу! Век бы ее не видеть! А дорога, по которой они едут в леспромхоз, где дядька директорствует? Глиняное месиво, а не дорога. Трактора, и те застревают. Лес, лес, лес... Тоска. Теперь понятно, почему тоску называют зеленой.
 
 - Тебя с какого курса попросили? – не умолкал дядя Вова, - с третьего?  Ну, почти инженер. Вот поработаешь механиком, наберешься опыта, а там посмотрим. Нет, ты погляди, как у нас здорово! И как вы только там живете, в своем городе? От одних выхлопных газов умереть можно. Наш поселок  – последний, дальше на север Васюганские болота, а там – тундра и Ледовитый океан.

   Да уж, только Ледовитого океана ему не хватает! Вот влип так влип! Еще не приехал – а уже назад хочется.

                ***

   Как хорошо, что дождь закончился! А то она не взяла зонтик. Утром дождем и не пахло, а потом – паре на третьей, наверно, - как хлынуло! Зато сейчас  хорошо! Лужи, правда, но это ерунда.

 - Золушка! Привет! – Незнакомый высокий парень протягивал ей перевязанную синей лентой коробку. – Узнаешь?
 
   Она вгляделась:

 - Спаситель?

 - Так уж и спаситель, - засмеялся он. - Еще неизвестно, кто кого спас. Ты домой? Давай провожу, а то мало ли. Я  смотрю, ты теперь по Проспекту ходишь?
 
 - Да, по Проспекту. А в коробке... неужели мои туфли? Долго же ты их нес. Год почти.
   
 - Да я только с неделю как вернулся. Знаешь, где я был? В Сибири, в леспромхозе работал.
 
 - В леспромхозе? И не умер со скуки?
 
 - Да ты что?! Знаешь, как там здорово? Такой простор! Кедры  – с девятиэтажку, не меньше! Я тебе потом расскажу, как мы шишковали. А малина? С кулак, не иначе!
 
 - Так уж и с кулак?

 - Ну, может, не с мой, а с твой –  точно! А воздух? Сплошной кислород!

 
   Они давно уже шли по Набережной; где-то в кустах пела птица, да чуть слышно плескалась Немышля о пологие берега.
 
               


                А когда мой сон растаял, как ночные облака,
                На столе моем стояли два хрустальных башмачка...