Осення депрессия

               

           Похоронив последние школьные каникулы, с прискорбием сознаешь, что вновь осень. На душе как-то гадко и уныло, хотя все так же светит солнце, чертовски жарко, что совсем не похоже на переходный сезон, когда заметно уменьшение светового дня и постепенно понижается температура окружающей среды. Жуткий облом одолевает организм и почему-то все становится все более пофигиистичнее, чем как обычно. Утром – облом бриться и завтракать, облом курить  и пить пиво, облом наутюжить сорочку и учить уроки, облом опаздывать на уроки, но и торопиться - тоже как-то облом. На занятиях особенно обломисто – просто сидишь и втыкаешь. Облом подраться на перемене, облом плестись в столовую за пирожками-лаптями. Блин, облом даже сбежать с уроков, после которых обломно тащишься  домой. Лениво вставляешь ключ в дверь, поворачиваешь его так, словно делаешь сам себе одолжение. И вот – дома. Тут торжествует тишина, как в мавзолее. Бросил рюкзак на вешалку – промахнулся. Рюкзак, пролетев над крючком, слегка зацепил рогатину и, с грохотом, увлек её за собой. Стою и смотрю, как на полу в прихожей распростерлись, безучастно переступаю и продвигаюсь  на кухню. Надо пообедать - «надо», но облом. Залажу в холодильник, в поисках съестного, но внезапно в  глаз ударяет  муха, где коварное насекомое каким-то образом оказалось закрытым. «Фу, тварь…» - говорю я ей, а она, описав круг почета над кухонной люстрой, где-то присела. Не обращая внимания на пакостную мелочь, я нехотя достаю душистую копчененькую ветчинку, нарезаю и  поджариваю её до румяности, потом - одно, нет два, мало, нет три яйца (все таки депрессия очень снижает аппетит) торжественно заливаю яйцами уже шкварчащее мяско и наблюдаю, как пузырится и поджаривается лупатое блюдо. Обед готов – дело за сервировочкой! Эх, наяриваю салатик из помидорчиков с зеленым лучком, тоненькими ломтиками нарезаю сыр, а там где сырок там и кофеёк, а где кофеёк там и печеньки с конфетками. Кушать, кушать, кушать! Да, если бы не депрессия, можно было развернуться и пошире,  закатив настоящий пир, а когда аппетита нету, то сойдет и так. Сел. Глаза разбежались. С чего начать. Хочу все и разу, но рот-то один… Вдруг замечаю, что на одной из яичневой глазунье сидит та самая отмороженная муха. Я остолбенел от такой наглости. Нет, ну правда, тут, понимаешь ли, депрессия сцуко, Лола, сволочь, проходу не дает своими сексуальными домогательствами, а тут еще и мой скудный обед уничтожает какая-то недостойная козявка! Свято надеясь на то, что муха не успела своей задницей посидеть на других глазуньях, аккуратно подеваю вилкой несчастный желточек  и жертвую его мухе, ну что от него останется, моему рыжему засранцу Базилю. Все, ни в коем случае нельзя задумываться, надо идти вперед – топтать по военному обед, но облом заставляет  задумчиво ковырять яичницу. Занятый сим важным делом я вновь с ужасом и отвращением замечаю мерзостное насекомое, ползающее по  яичнице. Откровенно не понимаю ПО-ЧЕ-МУ муха привязалась именно к яичнице, ведь на столе всего валом? Сижу в отупении, рассуждаю и вдруг простая истина постигает мой депрессирующий разум -   муха замерзла и отогревает свою жопу на горячей пище! Это мухина месть мне, за то, что я закрыл ее в холодильнике. Она объявила мне войну. Ладно, война так война. Зову Базиля он парень не гордый есть все, даже иногда столуется  на помойке, так что какая-то жалкая муха ему не помеха. Яичница «улетела» на «ура»! Базиль, благодарно облизнулся, лениво потянулся и пошел лизать шкуру на балкон, а тем временем я опять поставил сковородку на  медленный огонь. Муха, притаившаяся на потолке, наблюдает за мной, а я тихонько выхожу их кухни и останавливаюсь в коридоре, наблюдаю за ней. Тварь ползучая неразумная и отмороженная узрев мое отсутствие, сразу же пикирует сковороду, не понимая последствий. А последствия, увы, для безмозглой жужжалки, были очень плачевны.
     Пристроив задубший срандель на тепленькой сковороде, муха ликует, почесывая лапку о лапку,  не замечая, что сковорода нагревается и то, что ее жопейший шашлычок медленно, но верно поджаривается на смальце. Я  же, коварно притаившись в укрытии, жду близкой развязки обеденной интриги.
     Ощутив, что жопа  по-настоящему горит,  подлянка взвивается к потолку волоча за собой тонкую дымную полоску, как подбитый «мессер Шмидт».
     - «Ну че бомбовозка, наобедалася?.. Будишь теперь знать, как депрессивникам обеды портить!» - радуюсь я.
       «Ёптаааа!!!! – я радуюсь, - «блин, но это уже не депрессия. Та,  все эти депрессии, компрессии, прогрессии - такая ***ня надуманная. Вот не пожрамши с утра еле ноги волочишь или наличие отсутствия бабла – вот это проблема». С такими глубокими философскими мыслями хачу полбатона  и толку его в  салат, для пропитки. Минута молчания и громкого чакания – «…джииин кущщаит!!!». И вот все поклевано и пожрато. Умаялся. С трудом отвалившись от стола, поднимаюсь и ковыляю к зеркалу проверить не поправился ли я? Та нет, в норме. Мамона нет, а незначительный глистунчик после обжирания – не в счет. Жаль немного, конечно что после еды депрессия проходит, но надо идти творить граффити – помойные баки заждались!!!